метки: Человек, Хозяйка, Бажов, Красота, Змейка, Данил, Иногда, Произведение
Бажов «Малахитовая шкатулка» — сочинение
Поиски счастья — основная тема многих произведений русских писателей Весьма своеобразно рассказано об этом в переработанных Бажовым преданиях уральских мастеров Уральцы не приняли официального, чуждого им Бога, лицемерную и агрессивную политику византийских «святош». Их языческие поклонения были гораздо ближе простому народу.
Например, Хозяйка Медной горы не только хранительница сокровищ, но и покровительница смелых, мужественных, творчески одаренных людей.
Детали красочного портрета намекают на связь героини с миром природы. «Девка небольшого росту, из себя ладная, и уж такое крутое колесо — на месте не посидит… Коса не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце — ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь».
Отношения Медной горы Хозяйки с людьми определяются особыми условиями, так называемыми запретами. Одним из них был запрет женщине спускаться в шахту, во впадения Хозяйки. Другой — не жениться молодцу, который хочет обрести ее покровительство. Не случайно рабочие побаивались Хозяйку, избегали встреч с ней.
Вот как описывается Бажовым встреча Степана с Хозяйкой: «Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло — «Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей… Вот, — думает парень, — беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила».
Творчеству народных умельцев, истинных художников принадлежит одно из важных мест в сказах Бажова. Неутомимый поиск характеризует мастера Данилу и его сына Митю, стремящихся раскрыть красоту камня, чтоб «сердце радовалось» у людей при взгляде на их работу — в этом они видят истинное счастье.
Непрост путь к овладению мастерством. Настоящему художнику неинтересно работать по бездушному барскому чертежу, вырезать узор, не считаясь со свойствами камня: «А где, спрашиваю, красота камня? Тут прожилка прошла, а ты на ней дырки сверлишь да цветочки режешь. На что тут они? Порча ведь это камня А камень-то какой! Первый камень!» Не приносит удовлетворения и копирование дурман-цветка.
Трудный путь Данилы продолжает Митюнька, отданный, как в свое время и отец, в учение к опытному мастеру. «Митюнька весь этот установ перенять перенял, а нет-нет и придумает по-своему». Успех приносит тонкая ювелирная обработка простого материала — змеевика да шлака. Не застывшая, а живая красота «хрупкой веточки» передана в его изделии: «В каждой ягодке ровно зернышки видно и листочки живые, даже маленько с изъянами: на одном дырки жучком будто проколоты, на другом опять ржавые пятнышки пришлись».
22 стр., 10589 слов
Человек и природа в русской литературе
… говоря о русской литературе предшествующих столетий, и в том числе XIX века, мы в первую очередь имели в виду ту или иную степень единства, взаимосвязи между человеком и природой. Говоря же о литературе советского периода, …
Но не всем дано оценить мастерство умельца. Для барина главное — «сколько камни стоят». Узнав, что недорог материал, разгневанный барин раздавил и в пыль растоптал Митину «дорогую выдумку». Как и Данила, исчез Митя: «Так и найти не могли, а поделку его и потом люди видали. Кто понимающи, те узнавали ее».
Историческое прошлое Урала вплетается в сказы Бажова не только эпизодами освоения горных богатств, постройки и расширения заводов. Поэтическая история «Ермаковы лебеди» дает уральскую версию предания о покорении Сибири Ермаком. Она насыщена местными поверьями, одно из них — о неприкосновенности лебедей, якобы когда-то указавших богатые ископаемыми места.
Народ всегда приписывал своим любимым героям особую удачливость и неуязвимость от пуль, а иногда и бессмертие. Следует этому и Бажов. Чудесные силы природы, не только Хозяйка Медной горы, но и волшебная кошка с горящими ушами, как в сказке, помогают смельчакам. «Стреляли, конечно, в Дуняху не один раз, да она, видно, на это счастливая уродилась, а в народе еще сказывали, будто перед стрелком кошачьи уши огнями замелькают, и Дуняхи не видно станет».
Но та же волшебная кошка губит незадачливого добытчика, барского прихвостня Ваньку Сочня. Посмеялась над ним и Хозяйка Медной горы, пообещав, что он «на всю жизнь будет доволен» ее подарком. «Наградил» его приказчик из своих рук зуботычиной, а «от казны» прибавили розгами, после того как зеленые камешки обратились в прах в руках барина. Не помогают чудесные помощники ни Яшке Зорко, ни Кузьке Двоерылко, жадным и корыстным людям. Все их усилия овладеть секретами добычи горных богатств, найти «ходок» или «травяную западенку» тщетны. Неспроста, видно, сказы-то были «тайными»! Их хранили в тайне от барских прислужников, передавали из поколения в поколение только в семьях потомственных рабочих.
Не умея объяснить местонахождение и расположение природных богатств, в особенности золота, его форму — от крупинок до больших самородков-«лапотков», люди населили подземное царство, кроме Хозяйки, живущей в юрах, другими могущественными существами. В сказах Бажова владыкой сокровищ является Золотой Полоз, отец золотокосой дочери по имени Золотой Волос. Башкирский охотник Айлып, увидав ее однажды, потерял покой: «Глядит, а за кустом на белом камешке девица сидит красоты невиданной, неслыханной, косу через плечо перекинула и по воде конец пустила. А коса-то у ней золотая и длиной десять сажен. Речка от той косы так горит, что глаза не терпят» .
Другими чудесными персонажами, связанными с золотыми месторождениями, являются Огневушка-поскакушка и бабка Синюшка, способная девицей обернуться. К таким же персонажам принадлежит и козлик Серебряное копытце, и чудесные мураши (муравьи), и голубая змейка. Эти сказы Бажова ближе сказкам, он и сам их так иногда называл. В этих сказах золото и дорогие камни часто открываются детям, в особенности сиротам, обездоленным, тем, кому издавна сочувствует народная сказка.
Дети бескорыстны, им свойственны любознательность, стремление увидеть невиданное, узнать новое и неведомое, испытать свои силы, приобщиться к труду. С достоинством отвечает Дениска испытывающему его Жабрею: «Милостину не собираю. Вырос — свой хлеб ем».
3 стр., 1236 слов
Образ и характеристика Хозяйки Медной горы по рассказу Бажова
… Сочинение на тему Хозяйка Медной горы Хозяйка Медной горы – это главная героиня одноименной детской сказки «Медной горы Хозяйка» Бажова Павла. Все, в … сказа умирает, там, где они впервые встретились, сжимая в руке ее подарок. А тем самым, после смерти мастера гордая и неприступная Хозяйка Медной горы … украшениями, которые даже не у всех богатых девушек есть. У хозяйки есть собственное маленькое …
Когда же раззадоренный его упорством Жабрей бросил ему под ноги золотой самородок, Дениска поглядел только да сказал: «Такой бы лапоток самому добыть лестно, а чужого мне не надо». Подросший Денис отправляется по следам Жабрея на добычу золота. Путь ему указывают муравьи-мураши. Подвели они его к ходку, два камня лежат — ни дать ли взять губы. Старателю нужны и смелость, и смекалка, умение не только найти, но и добыть: «Денис живо привесился, очистил место и давай из песка золотые лапотки выковыривать. Много нарыл и больших и маленьких. Только глядит — темней да темней стает, губы закрываются. Денис и смекает: «Видно, я пожадничал, куда мне столько? Возьму две штуки. Одну Никите на помин, а другую себе — и хватит». Надумался так — губы и раскрылись: выходи, дескать. С каелкой по какому хочешь скату вылезти просто» .
И в сказе «Голубая змейка» волшебница Змейка помогает ребятишкам не только добыть золото, но и понять мудрые законы справедливости, взаимной выручки и поддержки. Доброта и бескорыстие в сказах, как и в сказках, всегда вознаграждаются.
Произведения Павла Петровича Бажова, основанные на фольклоре, общенародные по содержанию, гуманные по идеям, глубоко народны и по языку, и по стилю. Положительные герои фольклора, добрый молодец и красная девица, должны быть обязательно красивы, а красота их описывается в соответствии с представлениями народа. Сходные красочные описания находим в сказах Бажова: «Глаза звездой, брови дугой, губы — малина, и руса коса трубчатая через плечо перекинута, а в косе лента синяя».
Сказка с ее мудростью не принадлежит одному человеку и одному народу. Она не знает границ во времени и не знает границ между странами и языками. Сказка всегда нравственна, ее дидактика не выпячивается в назидание, она учит в игре.
Главные герои сказов — простые люди. Люди, для которых счастье в мастерстве И божественные существа, помогающие этим людям в достижении счастья, не требуют от них аскезы или фанатичного поклонения Напротив, только честность, добросовестность и умелость открывают тайники Медной горы.
Бажов «Каменный цветок» — сочинение «Данила — характеристика литературного героя»
ДАНИЛА — герой сказа П.П.Бажова «Каменный цветок» (1938).
В основу этого философско-поэтического произведения положены «тайные сказы» о Малахитнице, Хозяйке Медной горы и о ее колдовском каменном цветке, заимствованные из уральского фольклора. Сочетание фантастического и реального, характерное для народной сказовой традиции, подчеркивает драматизм столкновения действительности и идеала, обыденности и красоты. Данилку Недокормыша звали «блаженным». Ни в казачках господских, ни в подпасках оказался он «не гож», и тогда отдали его в обучение к мастеру Прокопьичу «по малахитному делу». Так он «вырос за работой» и стал лучшим мастером в своем деле. Но не увлекала его работа: «Трудности много, а красоты ровно и вовсе нет». Надумал Д. «полную силу камня самому поглядеть и людям показать». Вспомнил он рассказ старой ведуньи Вихори-хи о колдовском каменном цветке, приносящем несчастье человеку, увидевшему его, но и дарующем познание главной сути прекрасного. Бросился Д. в ноги Хозяйке Медной горы: «Покажи цветок!» Та просьбу выполнила, но «затуманился» Д. после того, как цветок увидел, «голову разломило». Бросил он свою невесту, названого отца Прокопьича, «ахнул балодкой» и сгинул: Малахитница взяла его в «горные мастера». О дальнейшей судьбе Д. повествует автор в двух других сказах — «Горный мастер» (1939) и «Хрупкая веточка» (1940), вошедших в книгу «Малахитовая шкатулка». Интерпретации образа Д.-мастера традиционно связаны с проблемами духовной жизни творца, вечными поисками истины и гармонии, невозможностью конечного постижения тайны прекрасного.
5 стр., 2257 слов
«В гостях у Хозяйки Медной горы» (П.П. Бажов «Медной горы Хозяйка»)
… завуалированными временем личинами. Хозяйки Медной горы: «Медной горы Хозяйка» Сегодня мы… Продолжим знакомство с творчеством Павла Петровича Бажова. Поговорим о самом популярном образе в его творчестве – об образе Медной горы Хозяйки. Рассмотрим сказ «Медной горы Хозяйка». Но сначала …
В чем волшебство сказов П.П.Бажова
В чем волшебство сказов П.П.Бажова? Сказы «Малахитовой шкатулки» объединяются в группы, связанные общими героями, как главными, так и второстепенными. Эта связь писателем специально продумывалась для придания книге большей цельности. Иногда сказы объединяет указание на одно и то же время и место действия. Часто в сказах дается как бы история одной рабочей семьи: Степана и Насти, их дочери; Катерины и ее мужа мастера Данилы, а затем и их детей; старателя Леонтия и его сыновей Пантелея и Кости. Такие семейные истории существовали да и сейчас существуют на Урале.
Общие в сказах и волшебные персонажи, главные из которых — Хозяйка, или Малахитница, и Полоз. Интересно их происхождение. Еще в глубокой древности сложились у людей представления о том, что подземные богатства охраняют чудесные существа. В фольклоре хранители недр выступают в облике или Хозяина, старика, горного духа, или Хозяйки, девки Азовки. Действия их могут быть враждебны или доброжелательны по отношению к людям. Такие фантастические предания были широко распространены среди уральских рабочих, многие поколения которых трудились в тяжелейших условиях на «подземной каторге», в рудниках и шахтах. Стремление объяснить непонятные явления природы вызвало их к жизни, жажда справедливости, желание видеть удачу труженика и наказание угнетателя определили их содержание.
Бажов использует, развивает и дополняет фольклорные традиционные мотивы. Хозяйка Медной горы не только хранительница сокровищ, но и покровительница смелых, мужественных, творчески одаренных людей. Писатель наделяет ее необыкновенной внешностью. Детали красочного портрета намекают на связь ее с миром природы. Многое роднит эту героиню со сказочной царевной. Не только необыкновенная красота, но и чудесные помощники, выполняющие все ее распоряжения, — разноцветные ящерки. Живет она в прекрасном подземном дворце, куда можно попасть, только преодолев многие испытания, похожие на те, которые проходит и герой волшебной сказки.
Отношения Медной горы Хозяйки с людьми определяются особыми условиями, так называемыми запретами. Одним из них был запрет женщине спускаться в шахту, во владения Хозяйки. Другим—не жениться молодцу, который хочет обрести ее покровительство. Не случайно рабочие побаивались Хозяйку, избегали встреч с ней.
Творчеству народных умельцев, истинных художников принадлежит одно из важных мест в сказах Бажова. Неутомимый поиск характеризует, например, мастера Данилу и его сына Митю, стремяшихся раскрыть красоту камня, чтоб «сердце радовалось» у людей при взгляде на их работу.
Но не всем дано оценить мастерство умельца. Для барина главное —»сколько камни стоят». Узнав, что использован недорогой материал, разгневанный барин раздавил и в пыль растоптал Митину «дорогую выдумку». Как и Данила, исчез Митя.
11 стр., 5009 слов
Доклад : «Сказ в детском чтении (П. Бажов)»
… Хозяйка Медной горы и др.) и героев, написанных в реалистическом ключе (Данила-мастер, Степан, Танюшка и др.). Главная тема бажовских сказов – простой человек … мастерстве П.П. Бажова нужно учитывать диалектическое единство следующих деталей: 1. Сказы написаны на фольклорном материале. … других аналогичных примет народной сказки. Сказ ближе к литературной, авторской сказке. Включая сказочные сюжетные …
Историческое прошлое Урала вплетается в сказы Бажова не только эпизодами освоения горных богатств, постройки и расширения заводов, но и все более сильного закрепощения народа и появления в его среде отдельных смельчаков, народных мстителей.
Народ всегда приписывал своим любимым героям особую удачливость и неуязвимость от пуль, а иногда и бессмертие. Следует этому и Бажов. Чудесные силы природы, не только Хозяйка Медной горы, но и волшебная кошка с горящими ушами, как в сказке, помогают смельчакам. Но та же волшебная кошка губит незадачливых добытчиков, барских прихвостней.
Другими чудесными персонажами, связанными с золотыми месторождениями, являются Огневушка-поскакушка и бабка Синюшка, способная девицей обернуться. К таким же персонажам принадлежат и козлик Серебряное копытце, и чудесные мураши (муравьи), и голубая змейка. Эти произведения Бажова ближе к сказкам, он и сам их так иногда называл.
Произведения уральского сказочника, основанные на фольклоре, общенародные по содержанию, гуманные по идеям, глубоко народным и по языку, и по стилю. Не одно поколение читателей радовали и увлекали сказы Павла Петровича Бажова. И жизнь им предстоит долгая-предолгая.
Малахитовая шкатулка Павла Петровича Бажова
Любознательный читатель, взяв в руки эту книгу, непременно задумается над тем, почему она так названа. Малахитовую шкатулку—ларчик из красивейшего уральского камня, наполненный украшениями из других самоцветных камней, подарила на свадьбу рудобою Степану и его жене Насте Хозяйка Медной горы. Этот волшебный подарок имеет важный смысл для понимания не только одноименного сказа, но и всей книги. Шкатулка из зеленого «веселого» камня, которую берегут и передают из поколения в поколение, напоминает о тяжелом труде и упорстве добытчиков уральских подземных богатств, о большом искусстве народных мастеров, гранильщиков и камнерезов. Уральские рабочие, мастера горного дела— герои сказов П. П. Бажова.
Название книги оказалось удачным еще и потому, что писатель постепенно «складывал» в этот сборник, как в шкатулку, все новые и новые произведения. Сказы, как драгоценные камушки, сверкали и переливались народной выдумкой, фантазией и были огранены, обработаны жовым с большим писательским мастерством.
Первой книгой Бажова стали исторические очерки «Уральские были» затем последовали документальные очерки об истории революционного движения на Урале, о коллективизации. Однако его писательская известность связана с публикацией первых сказов—»Дорогое имячко», «Медной горы Хозяйка», «Про великого Полоза» и «Приказчиковы подошвы» Успех первых сказов побудил Бажова продолжить работу. Так он наи себя как писатель.
На I съезде советских писателей А. М. Горький говорил об общественном значении и ценности фольклора. Он призывал собирать, изучать и использовать фольклор как один из источников литературного творчества. Эти мысли великого писателя утвердили Бажова в необходимости донести до читателей все богатство фантазии, всю занимательность сюжетов поэтического творчества уральских рабочих. И за два года до войны свет увидела книга «Малахитовая шкатулка».
5 стр., 2122 слов
П. П. Бажов – сказочник земли уральской
… в жизни Бажова, сказы всё-таки писались. И печатались. Сказы «Малахитовой шкатулки» были представлены читателю как восстановление по памяти воспринятого … «Красная новь» за 1936 год были напечатаны сказы «Дорогое имечко», Медной горы хозяйка», «Про Великого Полоза», «Приказчиковы подошвы». Из … названных публикаций Бажов продолжал работу в этом жанре. Писатель нашёл своё место в литературе. Но не вс …
Расцвет творчества писателя пришелся на годы Великой Отечественной войны. Он обращается к историческому прошлому Урала, его лучшим профессиональным традициям, преемственности рабочих династий. Особенно много в эти годы он встречается и беседует со старыми рабочими, записывает их рассказы. Бажовская «Шкатулка» пополняется новыми сказами.
В годину народной борьбы за победу книга оказалась особенно близкой людям, находившимся вдали от дома. Бойцы в письмах с фронта писали Бажову, что книга о народной мудрости и мастерстве учит гордиться вековой славой уральцев, крепче любить Родину и защищать ее от посягательств врагов.
Обращаясь к воинам во фронтовых газетах, Павел Петрович Бажов подписывался так: «Ваш старый уральский сказочник».
Секреты творчества уральского сказочника (П.П.Бажов)
Большой интерес читателей к «Малахитовой шкатулке» побудил П.Бажова рассказать о том, как создавались сказы, раскрыть секреты своего творчества. Наполненная поездками, встречами со многими старыми уральскими рабочими жизнь газетчика, конечно, во многом обогатила писателя. Но, по его словам, самыми важными и яркими оказались впечатления детства. «Запас образов и сюжетов уральского рабочего творчества у меня был с детских лет»,— вспоминал П. П. Бажов. Дома он многое услышал, узнал от отца и бабушки. Он любил слушать и других старых бывалых людей, знатоков прошлого. Хорошими рассказчиками были многие старики, но лучшим из всех, кого довелось узнать Бажову, оказался старый горняк Василий Алексеевич Хмелинин. Он работал сторожем дровяных складов при заводе, и у его сторожки на Думной горе собирались ребятишки послушать интересные истории. В то время Хмелинину уже шел восьмой десяток. Свои рассказы о Гумешковском руднике, его истории, хозяевах, необычных и загадочных случаях с рабочими, о «тайной силе» и девке Азовке, бурой кошке, ящерках и других чудесных помощниках горняков и камнерезов Хмелинин, как и впоследствии Бажов, не считал сказками. Сказы ведь отличаются от сказок тем, что в события, описываемые в них, верили люди особенно близкие своей жизнью, профессией, характером труда к героям этих произведений. В сказах, как и в сказках, есть чудеса, фантастика, но они служат объяснению непонятных явлений природы, свойств полезных ископаемых, способов их добычи. Сказ— устное слово, устная форма речи, перенесенная в книгу.
Вот и в сказах Бажова мы все время ощущаем присутствие и даже как бы видим рассказчика — веселого старичка, дедушку Слышко. Прозвали его так за постоянное обращение к окружающим: «слышь-ко», то есть: «знаешь ли», «послушайте-ко». Особенно заметно обращение деда к слушателям в начале повествования, когда он хочет привлечь внимание к рассказу, и в конце сказа, когда, как и при рассказывании сказок, часто «перекидывается мостик» в современность, слушателям предлагается поразмышлять над услышанным.
Но не только обращение к слушателям характеризует речь дедушки Слышко. Она передает нам его взгляд на мир, оценку людей и событий. Дед Слышко важен не только как рассказчик, передатчик известных ему сказов, но и как личность. Он, старый мастер, многое повидавший и, главное, испытавший на своем веку, является выразителем мнения и отношения народа к окружающему, к народным героям, к народным угнетателям. Первыми он восхищается, вторыми возмущается, язвит и смеется над их глупостью и ничтожеством, клеймит коварство и злобу. Особенно достается от него барам и приказчикам, а одобрение, восхищение рассказчика относится к героям активным, способным постоять за себя и других.
1 стр., 480 слов
«Каменный цветок» П.П. Бажов 5 класс (Читательский дневник)
… Хозяйка: суровая, насмешливая, но справедливая хранительница земных недр. В сказе «Каменный цветок» она выступает в новом качестве – покровительницей талантливых … не видели. 9. Личное мнение: Цикл сказов П.П. Бажова про Хозяйку Медной горы является моим любимым среди всех … Данилко Недокормыш. Парнишка, посмотрев незаконченную работу, сразу указал на недочет мастера. Прокопьичу пришлось это по душе …
Счастье не в счастье, а в его достижении… Ф.М.Достоевский. (По произведению Бажова Малахитовая шкатулка)
Поиски счастья —основная тема многих произведений русских писателей Весьма своеобразно рассказано об этом в переработанных Бажовым преданиях уральских мастеров Уральцы не приняли официального, чуждого им Бога, лицемерную и агрессивную политику византийских «святош». Их языческие поклонения были гораздо ближе простому народу. Например, Хозяйка Медной горы не только хранительница сокровищ, но и покровительница смелых, мужественных, творчески одаренных людей.
Детали красочного портрета намекают на связь героини с миром природы. «Девка небольшого росту, из себя ладная, и уж такое крутое колесо — на месте не посидит… Коса не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце — ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь».
Отношения Медной горы Хозяйки с людьми определяются особыми условиями, так называемыми запретами. Одним из них был запрет женщине спускаться в шахту, во впадения Хозяйки. Другой—не жениться молодцу, который хочет обрести ее покровительство. Не случайно рабочие побаивались Хозяйку, избегали встреч с ней.
Вот как описывается Бажовым встреча Степана с Хозяйкой: «Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло —»Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей… Вот,— думает парень, — беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила».
Творчеству народных умельцев, истинных художников принадлежит одно из важных мест в сказах Бажова. Неутомимый поиск характеризует мастера Данилу и его сына Митю, стремящихся раскрыть красоту камня, чтоб «сердце радовалось» у людей при взгляде на их работу— в этом они видят истинное счастье.
Непрост путь к овладению мастерством. Настоящему художнику неинтересно работать по бездушному барскому чертежу, вырезать узор, не считаясь со свойствами камня: «А где, спрашиваю, красота камня? Тут прожилка прошла, а ты на ней дырки сверлишь да цветочки режешь. На что тут они? Порча ведь это камня А камень-то какой! Первый камень!» Не приносит удовлетворения и копирование дурман-цветка.
Трудный путь Данилы продолжает Митюнька, отданный, как в свое время и отец, в учение к опытному мастеру. «Митюнька весь этот установ перенять перенял, а нет-нет и придумает по-своему». Успех приносит тонкая ювелирная обработка простого материала—змеевика да шлака. Не застывшая, а живая красота «хрупкой веточки» передана в его изделии: «В каждойягодке ровно зернышки видно и листочки живые, даже маленько с изъянами: на одном дырки жучком будто проколоты, на другом опять ржавые пятнышки пришлись».
Но не всем дано оценить мастерство умельца. Для барина главное —»сколько камни стоят». Узнав, что недорог материал, разгневанный барин раздавил и в пыль растоптал Митину «дорогую выдумку». Как и Данила, исчез Митя: «Так и найти не могли, а поделку его и потом люди видали. Кто понимающи, те узнавали ее».
3 стр., 1008 слов
Жизнь и творчество Павла Бажова
… сказы «Дорогое имячко» и «Медной горы Хозяйка», после которых он получил долгожданную популярность. В этих произведениях он пытался показать всю мощь русского народа, красоту природы и нежность природы. Большую известность Бажову … увлекся народным творчеством и начал собирать, и записывать фольклорные записи. А уже в 1931 году Бажов посетил в Москве конференцию, посвященную фольклору. В результате …
Историческое прошлое Урала вплетается в сказы Бажова не только эпизодами освоения горных богатств, постройки и расширения заводов. Поэтическая история «Ермаковы лебеди» дает уральскую версию предания о покорении Сибири Ермаком. Она насыщена местными поверьями, одно из них — о неприкосновенности лебедей, якобы когда-то указавших богатые ископаемыми места.
Народ всегда приписывал своим любимым героям особую удачливость и неуязвимость от пуль, а иногда и бессмертие. Следует этому и Бажов. Чудесные силы природы, не только Хозяйка Медной горы, но и волшебная кошка с горящими ушами, как в сказке, помогают смельчакам. «Стреляли, конечно, в Дуняху не один раз, да она, видно, на это счастливая уродилась, а в народе еще сказывали, будто перед стрелком кошачьи уши огнями замелькают, и Дуняхи не видно станет».
Но та же волшебная кошка губит незадачливого добытчика, барского прихвостня Ваньку Сочня. Посмеялась над ним и Хозяйка Медной горы, пообещав, что он «на всю жизнь будет доволен» ее подарком. «Наградил» его приказчик из своих рук зуботычиной, а «от казны» прибавили розгами, после того как зеленые камешки обратились в прах в руках барина. Не помогают чудесные помощники ни Яшке Зорко, ни Кузьке Двоерыл-ко, жадным и корыстным людям. Все их усилия овладеть секретами добычи горных богатств, найти «ходок» или «травяную западенку» тщетны. Неспроста, видно, сказы-то были «тайными»! Их хранили в тайне от барских прислужников, передавали из поколения в поколение только в семьях потомственных рабочих.
Не умея объяснить местонахождение и расположение природных богатств, в особенности золота, его форму—от крупинок до больших самородков-«лапотков», люди населили подземное царство, кроме Хозяйки, живущей в юрах, другими могущественными существами. В сказах Бажова владыкой сокровищ является Золотой Полоз, отец золотокосой дочери по имени Золотой Волос. Башкирский охотник Айлып, увидав ее однажды, потерял покой: «Глядит, а за кустом на белом камешке девица сидит красоты невиданной, неслыханной, косу через плечо перекинула и по воде конец пустила. А коса-то у ней золотая и длиной десять сажен. Речка от той косы так горит, что глаза не терпят».
Другими чудесными персонажами, связанными с золотыми месторождениями, являются Огневушка-поскакушка и бабка Синюшка, способная девицей обернуться. К таким же персонажам принадлежит и козлик Серебряное копытце, и чудесные мураши (муравьи), и голубая змейка. Эти сказы Бажова ближе сказкам, он и сам их так иногда называл. В этих сказах золото и дорогие камни часто открываются детям, в особенности сиротам, обездоленным, тем, кому издавна сочувствует народная сказка.
Дети бескорыстны, им свойственны любознательность, стремление увидеть невиданное, узнать новое и неведомое, испытать свои силы, приобщиться к труду. С достоинством отвечает Дениска испытывающему его Жабрею: «Милостину не собираю. Вырос — свой хлеб ем». Когда же раззадоренный его упорством Жабрей бросил ему под ноги золотой самородок, Дениска поглядел только да сказал: «Такой бы лапоток самому добыть лестно, а чужого мне не надо». Подросший Денис отправляется по следам Жабрея на добычу золота. Путь ему указывают муравьи-мураши. Подвели они его к ходку, два камня лежат—ни дать ли взять губы. Старателю нужны и смелость, и смекалка, умение не только найти, но и добыть: «Денис живо привесился, очистил место и давай из песка золотые лапотки выковыривать. Много нарыл и больших и маленьких. Только глядит —темней да темней стает, губы закрываются. Денис и смекает: «Видно, я пожадничал, куда мне столько? Возьму две штуки. Одну Никите на помин, а другую себе — и хватит». Надумался так —губы и раскрылись: выходи, дескать. С каелкой по какому хочешь скату вылезти просто» . И в сказе «Голубая змейка» волшебница Змейка помогает ребятишкам не только добыть золото, но и понять мудрые законы справедливости, взаимной выручки и поддержки. Доброта и бескорыстие в сказах, как и в сказках, всегда вознаграждаются.
4 стр., 1595 слов
Образ и характеристика Степана в сказе Медной горы Хозяйка Бажова
… забыть Хозяйку медной горы, за это и поплатился. Как говорят люди: «Худому с ней встретиться – горе, да и доброму – радости мало». Сочинение на тему Степан в сказе Медной горы Хозяйка В данной сказке Бажова Степан является … его расковать. И пообещал на волю отпустить, если большую глыбу малахита Степан выкопает. Так и случилось, только про волю как бы забыли, а сразу барину доложили …
Произведения Павла Петровича Бажова, основанные на фольклоре, общенародные по содержанию, гуманные по идеям, глубоко народны и по языку, и по стилю. Положительные герои фольклора, добрый молодец и красная девица, должны быть обязательно красивы, а красота их описывается в соответствии с представлениями народа. Сходные красочные описания находим в сказах Бажова: «Глаза звездой, брови дугой, губы — малина, и руса коса трубчатая через плечо перекинута, а в косе лента синяя».
Сказка с ее мудростью не принадлежит одному человеку и одному народу. Она не знает границ во времени и не знает границ между странами и языками. Сказка всегда нравственна, ее дидактика не выпячивается в назидание, она учит в игре.
Главные герои сказов — простые люди. Люди, для которых счастье в мастерстве. И божественные существа, помогающие этим людям в достижении счастья, не требуют от них аскезы или фанатичного поклонения Напротив, только честность, добросовестность и умелость открывают тайники Медной горы.
«Каменный цветок». Cочинение «Данила — характеристика литературного героя». ДАНИЛА — герой сказа П.П.Бажова «Каменный цветок» (1938).
В основу этого философско-поэтического произведения положены «тайные сказы» о Малахитнице, Хозяйке Медной горы и о ее колдовском каменном цветке, заимствованные из уральского фольклора. Сочетание фантастического и реального, характерное для народной сказовой традиции, подчеркивает драматизм столкновения действительности и идеала, обыденности и красоты. Данилку Недокормыша звали «блаженным». Ни в казачках господских, ни в подпасках оказался он «не гож», и тогда отдали его в обучение к мастеру Прокопьичу «по малахитному делу». Так он «вырос за работой» и стал лучшим мастером в своем деле. Но не увлекала его работа: «Трудности много, а красоты ровно и вовсе нет». Надумал Д. «полную силу камня самому поглядеть и людям показать». Вспомнил он рассказ старой ведуньи Вихорихи о колдовском каменном цветке, приносящем несчастье человеку, увидевшему его, но и дарующем познание главной сути прекрасного. Бросился Д. в ноги Хозяйке Медной горы: «Покажи цветок!» Та просьбу выполнила, но «затуманился» Д. после того, как цветок увидел, «голову разломило». Бросил он свою невесту, названого отца Прокопьича, «ахнул балодкой» и сгинул: Малахитница взяла его в «горные мастера». О дальнейшей судьбе Д. повествует автор в двух других сказах — «Горный мастер» (1939) и «Хрупкая веточка» (1940), вошедших в книгу «Малахитовая шкатулка». Интерпретации образа Д.-мастера традиционно связаны с проблемами духовной жизни творца, вечными поисками истины и гармонии, невозможностью конечного постижения тайны прекрасного.
Сказ П. П. Бажова «Синюшкин колодец». Сочинение Когда уральский мальчик Паша Бажов в давние годы был привезен учиться в Екатеринбург, он с нетерпением ждал каникул, чтобы в родном городе (ныне г. Полевск) снова встретиться с Василием Алексеевичем Хмелининым, которого все наса звали «дедушка Слышко». Слышко сердился, когда мальчики просили его рассказать сказку: «Сказки старухи маленьким сказывают. А я — про старинное житье помню. Только это не сказки, а сказы да побывальщины прозываются. Иное, слышь-ко, и говорить не всякому можно. С опаской надо. А ты говоришь сказки!» Побывальщина — это «сказ без тайности», то есть без элементов фантастики (например, «Живинка в деле», «Тяжелая витушка»).
Сказ — это как бы устный монолог-повествование, передача чужой устной речи, обладающей своеобразной манерой. Сам П. П. Бажов говорил, что в сказе есть элемент действительной истории, в его основе лежит истинное происшествие: «эта близость к истине и отличает сказ от того, что в народном понимании называется сказкой». Но в то же время Бажов называл себя и сказочником. Удачно обозначал он свое понимание сказа народными словами: «Было — не было, а былым пахнет». Важна указанная выше речевая особенность сказа: рассказчик как бы непосредственно обращается со своим пронизанным живой интонацией словом. Эта манера может быть замечена и самими учащимися в сказе «Синюшкин колодец» (например: «об этом и разговор сперва», «она, видишь, эта бабка, хитрая была», «она, вишь, из мраморских была»).
При чтении сказа в классе учителю следует интонацией подчеркнуть эту разговорность, обращенность к слушателю произведения да и спросить самих нас: «Можно ли доказать, что сказ Бажова обращен не только к читающим, но и к слушающим?» Бажов записывал народные выражения. Так, в его блокноте было найдено такое уральское присловье: «Достались по наследству перья от бабушки Лукерьи, после старушки, от курочки пеструшки». При обсуждении сказа можно предложить насам вспомнить, в каком месте сказа использовал Бажов эту поговорку, определить, что было главным в бабкином наследстве. Перья ведь должны были только напоминать о бабкином наставлении, а главным был Лукерьин наказ: «Ходи веселенько, работай крутенько…» Тогда «и белый день взвеселит, и темна ноченька приголубит, и красное солнышко обрадует». В 1934 году затеяли выпустить сборник дореволюционного уральского устного народного творчества. И вдруг оказалось, что никто его не собирал, записанного ничего нет, все в памяти, в головах. Вспомнил тут Бажов сказы дедушки Слышко, но не только их. Многих людей он расспрашивал и записывал, а потом и сам стал создавать свои сказы. Любимое выражение было у Бажова — «своеглазное знание». Именно глубокое знание, видение своими глазами Урала и его людей дало Бажову возможность создать замечательные сказы. Дедушка Слышко рассказывал Павлу Бажову сказки только старательские, о камнерезах он сказов не знал. Их создал сам Бажов, использовав разные источники. Писатель, сам неутомимо показывая «живинку в деле», «переплавил богатейшие руды народных преданий, сказов, поговорок, столетиями бытовавших по Уралу, в свои сказы» (Б. Полевой).
Особенностью их было и то, что они созданы на основе устного рабочего творчества, на основе записей словечек и оборотов речи, передающих характерные черты жизни уральских горных рабочих: «От отца — руки да плечи, от матери — зубы да речи, от деда Игната — кайло да лопата, от бабки Лукерьи — особый поминок». В 1936 году появились первые сказы «Малахитовой шкатулки». Это были «Дорогое имечко», «Медной горы Хозяйка», «Про Великого Полоза», «Приказчиковы подошвы». Сказ «Си-нюшкин колодец» был закончен в конце 1938 года, до выхода в свет «Малахитовой шкатулки», но не вошел тогда в нее. П. П. Бажов говорил: «Это другой стиль. Ни одного «слышь-ко» не употребил. Хмелининские сказы — те густо обросли бытом… Здесь этого нет». Впервые этот сказ напечатан в книге «Ключ-камень», изданной в 1943 году, а позднее включен в «Малахитовую шкатулку». Писатель Ф. Гладков писал: «Эта книга дорога для меня тем, что в ней удивительно чутко и проникновенно воплощена глубокая, большая душа народа — могучего работника, великого труженика, которого не сломило вековое рабство, который нес в себе неугасимую правду и творческую красоту». Это и определяет основное содержание сказа Бажова «Синюшкин колодец». Любовь к труду, гордость своим мастерством, непрестанное стремление совершенствоваться — эти дорогие Бажову качества воспеваются и в данном сказе. С этого и следует после чтения в классе сказа начать его обсуждение. О герое сказа Илюхе судачили: «Не иначе, знает Илюшка какую-то словинку, то он и удачливый, и на работе ему устатка нет». Спросим нас: какую словинку знает Илюха, что ему удача во всем? Жадные к золоту люди в сказах Бажова обязательно оказываются дурными людьми и жертвами своего корыстолюбия, душевной черствости. За что бабка Синюшка награждает Илюху, за что она губит Кузьку Двоерылка? С «тайной силой» встречаются у Бажова молодые горщики, рудокопы. Федюнька — с Огневушкой-Поскакушкой,.Дарен-ка — с козлом — Серебряным копытцем, Данило-мастер — с самой Хозяйкой Медной горы. Так же встречается приисковый рабочий Илюха с Синюшкой, полюбившей его за веселую сноровку в труде. Юными героями Бажова в их поисках руководит не жадность, не желание разбогатеть, а стремление проникнуть в тайны природы, встретиться с красотой. Поэтому духовной красоте и чистоте людей труда часто сопутствует и внешняя красота, как в сказе о мраморской работнице, «пригожей — сказать нельзя». Бажов как бы иронически полемизирует с привычной сказочной концовкой: «Стали жить-поживать да добра наживать». Не зря бабка Лукерья; предостерегала внука Илюху против «худых думок… про деньги да про богатство». На памятнике Бажову не зря высечены слова, взятые из одного сказа: «Работа, она штука долговекая, человек умрет, а дело его остается». К этому выводу ведем нас всем ходом урока, рекомендуя им в заключение другие сказы «Малахитовой шкатулки» Бажова для внеклассного чтения.
Про Великого полоза
Жил
в заводе мужик один. Левонтьем его
звали. Старательный такой мужичок,
безответный. Смолоду его в горе
держали, на Гумешках то есть. Медь
добывал. Так под землей все молодые годы
и провел. Как червяк в земле копался.
Свету не видел, позеленел весь. Ну,
дело известное, — гора. Сырость,
потемки, дух тяжелый. Ослаб человек.
Приказчик видит — мало от его
толку, и удобрился перевести Левонтия
на другую работу, — на Поскакуху
отправил, на казенный прииск золотой.
Стал, значит, Левонтий на прииске
робить. Только это мало делу помогло.
Шибко уж он нездоровый стал. Приказчик
поглядел-поглядел, да и говорит:
— Вот
что, Левонтий, старательный ты мужик,
говорил я о тебе барину, а он и придумал
наградить тебя. Пускай, — говорит, —
на себя старается. Отпустить его
на вольные работы, без оброку.
Это
в ту пору так делывали. Изробится
человек, никуда его не надо, ну,
и отпустят на вольную работу.
Вот
и остался Левонтий на вольных
работах. Ну, пить-есть надо, да и семья
того требует, чтобы где-нибудь кусок
добыть. А чем добудешь, коли у тебя
ни хозяйства, ничего такого нет.
Подумал-подумал, пошел стараться, золото
добывать. Привычное дело с землей-то,
струмент тоже не ахти какой надо.
Расстарался, добыл и говорит ребятишкам:
— Ну,
ребятушки, пойдем, видно, со мной
золото добывать. Может, на ваше ребячье
счастье и расстараемся, проживем без
милостины.
А
ребятишки у него вовсе еще маленькие
были. Чуть побольше десятка годов им.
Вот
и пошли наши вольные старатели. Отец
еле ноги передвигает, а ребятишки —
мал-мала меньше — за ним поспешают.
Тогда,
слышь-ко, по Рябиновке верховое золото
сильно попадать стало. Вот туда и Левонтий
заявку, сделал. В конторе тогда на этот
счет просто было. Только скажи да золото
сдавай. Ну, конечно, и мошенство было.
Как без этого. Замечали конторски, куда
народ бросается, и за сдачей
следили. Увидят — ладно пошло, сейчас
то место под свою лапу. Сами, говорят,
тут добывать будем, а вы ступайте
куда в другое место. Заместо разведки
старатели-то у них были. Те, конечно,
опять свою выгоду соблюдали. Старались
золото не оказывать. В контору
сдавали только, чтобы сдачу отметить,
а сами все больше тайным купцам
стуряли. Много их было, этих купцов-то.
До того, слышь-ко, исхитрились, что
никакая стража их уличить не могла.
Так, значит, и катался обман-то шариком.
Контора старателей обвести хотела,
а те опять ее. Вот какие порядки
были. Про золото стороной дознаться
только можно было.
Левонтию,
однако, не потаили — сказали
честь-честью. Вядят, какой уж он добытчик.
Пускай хоть перед смертью потешится.
Пришел
это Левонтий на Рябиновку, облюбовал
место и начал работать. Только силы
у него мало. Живо намахался, еле жив
сидит, отдышаться не может. Ну,
а ребятишки, какие они работники? Все
ж таки стараются. Поробили как-то с неделю
либо больше, видит Левонтий — пустяк
дело, на хлеб не сходится. Как быть?
А самому все хуже да хуже. Исчах
совсем, но неохота по миру итти
и на ребятишек сумки надевать.
Пошел в субботу сдать в контору
золотишко, какое намыл, а ребятам
наказал:
— Вы тут
побудьте, струмент покараульте,
а то таскать-то его взад-вперед
ни к чему нам.
Остались,
значит, ребята караульщиками у шалашика.
Сбегал один на Чусову-реку. Близко
она тут. Порыбачил маленько. Надергал
пескозобишков, окунишков, и давай
они ушку себе гоношить. Костер запалили,
а дело к вечеру. Боязно ребятам
стало.
Только
видят — идет старик, заводской же.
Семенычем его звали, а как по фамилия —
не упомню. Старик этот из солдат
был. Раньше-то, сказывают, самолучшим
кричным мастером значился, да согрубил
что-то приказчику, тот его и велел
в пожарную отправить — пороть,
значит. А этот Семеныч не стал
даваться, рожи которым покарябал, как
он сильно проворный был. Известно,
кричный мастер. Ну, все ж таки обломки.
Пожарники-то тогда здоровущие подбирались.
Выпороли, значит, Семеныча и за буйство
в солдаты сдали. Через двадцать пять
годов он и пришел в завод-то
вовсе стариком, а домашние у него
за это время все примерли, избушка
заколочена стояла. Хотели уж ее разбирать.
Шибко некорыстна была. Тут он и объявился.
Подправил свою избушку и живет
потихоньку, один-одинешенек. Только
стали соседя замечать — неспроста
дело. Книжки какие-то у него. И каждый
вечер он над ими сидит. Думали, —
может, умеет людей лечить. Стали с этим
подбегать. Отказал: «Не знаю, —
говорит, — этого дела. И какое тут
может леченье быть, коли такая ваша
работа». Думали, — может, веры какой
особой. Тоже не видно. В церкву
ходит о пасхе да о рождестве,
как обыкновенно мужики, а приверженности
не оказывает. И тому опять дивятся —
работы нет, а чем-то живет. Огородишко,
конечно, у него был. Ружьишко немудрящее
имел, рыболовную снасть тоже. Только
разве этим проживешь? А деньжонки,
промежду прочим, у него были. Бывало,
кое-кому и давал. И чудно этак. Иной
просит-просит, заклад дает, набавку,
какую хошь, обещает, а не даст.
К другому сам придет:
— Возьми-ка,
Иван или там Михаиле, на корову.
Ребятишки у тебя маленькие, а подняться,
видать, не можешь. — Однем словом,
чудной старик. Чертоэнаем его считали.
Это больше за книжки-то.
Вот
подошел этот Семеныч, поздоровался.
Ребята радехоньки, зовут его к себе:
— Садись,
дедушко, похлебай ушки с нами.
Он
не посупорствовал, сел. Попробовал
ушки и давай нахваливать —
до чего-де навариста да скусна.
Сам из сумы хлебушка мяконького
достал, ломоточками порушал и перед
ребятами грудкой положил. Те видят —
старику ушка поглянулась, давай уплетать
хлебушко-то, а Семеныч одно свое —
ушку нахваливает, давно, дескать, так-то
не едал. Ребята под этот разговор
и наелись как следует. Чуть не весь
стариков хлеб съели. А тот, знай,
похмыкивает:
— Давно
так-то не едал.
Ну,
наелись ребята, старик и стал
их спрашивать про их дела. Ребята
обсказали ему все по порядку, как отцу
от заводской работы отказали и на волю
перевели, как они тут работали. Семеныч
только головой покачивает да повздыхивает:
охо-хо, да охо-хо. Под конец спросил:
— Сколь
намыли?
Ребята
говорят:
— Золотник,
а может, поболе, — так тятенька
сказывал.
Старик
встал и говорит:
— Ну,
ладно, ребята, надо вам помогчи. Только
вы уж помалкивайте. Чтоб ни-ни. Ни одной
душе живой, а то… — и Семеныч
так на ребят поглядел, что им страшно
стало. Ровно вовсе не Семеныч это.
Потом опять усмехнулся и говорит:
— Вот
что, ребята, вы тут сидите у костерка
и меня дожидайтесь, а я схожу-покучусь
кому надо. Может, он вам поможет.
Только, чур, не бояться, а то все
дело пропадет. Помните это хорошенько.
И
вот ушел старик в лес, а ребята
остались. Друг на друга поглядывают
и ничего не говорят. Потом старший
насмелился и говорит тихонько:
— Смотри,
братко, не забудь, чтобы не бояться, —
а у самого губы побелели и зубы
чакают. Младший на это отвечает:
— Я,
братко, не боюсь, — а сам помучнел
весь.
Вот
сидят так-то, дожидаются, а ночь уж
совсем, и тихо в лесу стало. Слышно,
как вода в Рябиновке шумит. Прошло
довольно дивно времечка, а никого
нет, у ребят испуг и отбежал.
Навалили они в костер хвои, еще веселее
стало. Вдруг слышат — в лесу
разговаривают. Ну, думают, какие-то идут.
Откуда в экое время? Опять страшно
стало.
И
вот подходят к огню двое. Один-то
Семеныч, а другой с ним незнакомый
какой-то и одет не по-нашенски.
Кафтан это на ем, штаны — все
желтое, из золотой, слышь-ко, поповской
парчи, а поверх кафтана широкий пояс
с узорами и кистями, тоже из парчи,
только с зеленью. Шапка желтая,
а справа и слева красные зазорины,
и сапожки тоже красные. Лицо желтое,
в окладистой бороде, а борода вся
в тугие кольца завилась. Так и видно,
не разогнешь их. Только глаза зеленые
и светят, как у кошки. А смотрят
по-хорошему, ласково. Мужик такого же
росту, как Семеныч, и не толстый,
а, видать, грузный. На котором месте
стал, под ногами у него земля вдавилась.
Ребятам все это занятно, они и бояться
забыли, смотрят на того человека,
а он и говорит Семенычу шуткой
так:
— Это
вольны-то старатели? Что найдут, все
заберут? Никому не оставят?
Потом
прихмурился и говорит Семенычу, как
советует с им:
— А не испортим
мы с тобой этих ребятишек?
Семеныч
стал сказывать, что ребята не балованные,
хорошие, а тот опять свое:
— Все
люди на одну колодку. Пока в нужде
да в бедности, ровно бы и ничего,
а как за мое охвостье поймаются,
так откуда только на их всякой
погани налипнет.
Постоял,
помолчал и говорит:
— Ну,
ладно, попытаем. Малолетки, может, лучше
окажутся. А так ребятки ладненьки,
жалко будет, ежели испортим. Меньшенький-то
вон тонкогубик. Как бы жадный не оказался.
Ты уж понастуй сам, Семеныч. Отец-то
у них не жилец. Знаю я его.
На ладан дышит, а тоже старается
сам кусок заработать. Самостоятельный
мужик. А вот дай ему богатство —
тоже испортится.
Разговаривает
так-то с Семенычем, будто ребят тут
и нет. Потом посмотрел на них
и говорит:
— Теперь,
ребятушки, смотрите хорошенько. Замечайте,
куда след пойдет. По этому следу сверху
и копайте. Глубоко не лезьте,
ни к чему это.
И
вот видят ребята — человека того уж
нет. Которое место до пояса — все
это голова стала, а от пояса шея.
Голова точь-в-точь такая, как была, только
большая, глаза ровно по гусиному яйцу
стали, а шея змеиная. И вот из-под
земли стало выкатываться тулово
преогромного змея. Голова поднялась
выше леса. Потом тулово выгнулось прямо
на костер, вытянулось по земле,
и поползло это чудо к Рябиновке,
а из земли все кольца выходят
да выходят. Ровно им и конца
нет. И то диво, костер-то потух,
а на полянке светло стало. Только
свет не такой, как от солнышка,
а какой-то другой, и холодом
потянуло. Дошел змей до Рябиновки
и полез в воду, а вода сразу
и замерзла по ту и по другую
сторону. Змей перешел на другой берег,
дотянулся до старой березы, которая
тут стояла, и кричит:
— Заметили?
Тут вот и копайте! Хватит вам по
сиротскому делу. Чур, не жадничайте!
Сказал
так-то и ровно растаял. Вода в Рябиновке
опять зашумела, и костерок оттаял
к загорелся, только трава будто все
еще озябла, как иней ее прихватил.
Семеныч
и объяснил ребятам:
— Это
есть Великий Полоз. Все золото его
власти. Где он пройдет — туда оно
и подбежит. А ходить он может
и по земле, и под землей, как ему
надо, и места может окружить, сколько
хочет. Оттого вот и бывает — найдут,
например, люди хорошую жилку, и случится
у них какой обман, либо драка,
а то и смертоубийство, и жилка
потеряется. Это, значит, Полоз побывал
тут и отвел золото. А то вот еще…
Найдут старатели хорошее, россыпное
золото, ну, и питаются. А контора
вдруг объявит — уходите, мол, за казну
это место берем, сами добывать будем.
Навезут это — машин, народу нагонят,
а золота-то и нету. И вглубь бьют
и во все стороны лезут — нету,
будто вовсе не бывала Это Полоз
окружил все то место да пролежал
так-то ночку, золото к стянулось все
по его-то кольцу. Попробуй, найди, где
он лежал. Не любит, вишь, он, чтобы
около золота обман да мошенство были,
а пуще того, чтобы один человек другого
утеснял. Ну, а если для себя стараются,
тем ничего, поможет еще когда, вот как
вам. Только вы смотрите, молчок про
эти дела, а то все испортите. И о том
старайтесь, чтобы золото не рвать.
Не на то он вам его указал,
чтобы жадничали. Слышали, что говорил-то?
Это не забывайте первым делом. Ну,
а теперь спать ступайте, а я посижу
тут у костерка.
Ребята
послушались, ушли в шалашик, и сразу
на их сон навалился. Проснулись
поздно. Другие старатели уж давно
работают. Посмотрели ребята один
на другого и спрашивают:
— Ты,
братко, видел вчера что-нибудь?
Другой
ему:
— А ты видел?
Договорились
все ж таки. Заклялись, забожились, чтобы
никому про то дело не сказывать
и не жадничать, и стали место
выбирать, где дудку бить. Тут у них
маленько спор вышел. Старший парнишечко
говорит:
— Надо
за Рябиновкой у березы начинать.
На том самом месте, с коего Полоз
последнее слово сказал.
Младший
уговаривает:
— Не годится
так-то, братко. Тайность живо наружу
выскочит, потому — другие старатели
сразу набегут полюбопытствовать, какой,
дескать, песок пошел за Рябиновкой.
Тут все и откроется.
Поспорили
так-то, пожалели, что Семеныча нет,
посоветовать не с кем, да углядели —
как раз по середке вчерашнего огневища
воткнут березовый колышек.
«Не
иначе, это Семеныч нам знак оставил», —
подумали ребята и стали на том
месте копать.
И
сразу, слышь-ко, две золотые жужелки
залетели, да и песок пошел не такой,
как раньше. Совсем хорошо у них дело
сперва направилось. Ну, потом свихнулось,
конечно. Только это уж другой сказ
будет.13
Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
- #
21.02.20165.5 Mб27Chertov.djvu
- #
Говорят, что на Урале легенд столько, сколько самоцветов скрыто в загадочных глубинах гор. Чудесные предания и истории бережно собрал Павел Бажов, у которого уральские сказания приобретают поистине чарующий, волшебный вид. Немало легенд связано с Великим Полозом, царём змей, которого народ боялся и почитал.
Встреча с ним могла быть совершенно разной, и это зависело от самого человека. Кому-то Полоз мог открыть тайны золотоносных жил и местонахождения сокровищ, а кого-то мог сурово наказать за жадность и корыстолюбие. Какой же он – этот могущественный владыка Урала, Великий Полоз?
- Великий Полоз – легендарный змей Урала
Змеи в уральских легендах
В далёкой древности коренные племена Урала, зыряне и манси, пытались объяснить происхождение протянувшегося на три тысячи километров горного хребта. Учитывая форму Уральских гор, речь неизменно шла о змеях, которых в этих краях особенно чтили.
В сказаниях говорится, что некогда появился на свете Полоз, что решил охватить собою всю землю. Он был велик, и, не исключено, что такой замысел был бы воплощён в жизнь, но Полоз столкнулся с непредвиденной преградой. Оказавшись рядом с Северным Ледовитым океаном, он уткнулся в него и заледенел.
В народном эпосе “Урал-батыр” история нас снова приводит к змеям. Это предание повествует о борьбе богатыря со змеями. Поверженные драконы и другие рептилии падали в морскую пучину. Окаменевая, их тела превращались в горы, что стали возвышаться над землёй.
Уральский писатель Евгений Пермяк стал одним из авторов пересказов фольклора. Он сохранил легенду о появлении каменного пояса. Пересказывая старинное предание о замёрзшем Полозе, Пермяк указывает, что кровь существа превратилась в нефть, мышцы стали рудами, а чешуя обратилась в сверкающие самоцветы.
Великий Полоз – могучий и мудрый
В образе Великого Полоза немало заимствований из языческих времён. Он совсем не похож на христианского искусителя, а напротив, напоминает могучего мудреца, что знает гораздо больше, чем любой из смертных. Знаменитый писатель Павел Бажов сумел превосходно передать в своих творениях уральские легенды о Великом Полозе.
В этих сказах Полоз с лёгкостью меняет обличья. Только то перед людьми сидел человек, и вдруг его уже нет, а на том самом месте, где был он, народ видит туловище огромного змея, что появляется из-под земли. В рассказах Бажова Великий Полоз указал сиротам на особое место, где нужно копать самоцветы.
Он сумел преодолеть реку, вода в которой тут же замёрзла прикоснувшись к телу змея), после чего поднялся на несколько колец на берёзу у противоположного берега. “Хватит вам по сиротскому делу”, – милостиво произносит Полоз, и здесь мне видится уже не просто мифическое создание, а настоящий властитель Урала, царь, который сам решает, кому открывать тайны своей земли, кому – нет.
Но если сиротам Великий Полоз указал, где искать золото, то с жадными людьми он обходился совершенно иначе. Тех, кто стремился лишь обогатиться и руководствовался стремлением наживиться, не прикладывая усилий,
Полоз преподавал суровый, подчас жестокий урок. Например, мог он рассорить товарищей, заставить их драться, даже убить друг друга. Великий Полоз – мудрый хранитель подземных сокровищ, он не позволял их расхищать каждому, кто лишь пожелает.
Царь змей ценил добрых людей, им он мог помочь в нужде, порой делая невероятными богачами. Вот только сам Полоз прекрасно видел, кому богатство пойдёт на пользу и добро, а кого превратит в злого и жадного человека.
- Великий Полоз – хранитель сокровищ
Предание о дочери Великого Полоза
Правда, наказание Полоза могло настигнуть и его собственных дочерей, а не только людей. Оно из башкирских преданий рассказывает о девушке-змейке, прозванной Золотой Косой.
Она славилась неземной красотой и гордилась прекрасными косами цвета чистого золота. Всё шло благополучно, но однажды во время прогулки красавица увидела молодого богатыря Айлыпа, в которого без памяти влюбилась.
Суровый отец не был доволен таким раскладом, а потому запретил дочери выходить из дома. Вт только Золота Коса ослушалась приказа, за что сразу же была наказана. Её косу Великий Полоз удлинил на 10 саженей.
Бедная девушка не могла ступить и шагу с такой тяжестью, однако своей помощницей Золотая Коса сделала служанку, что рассказывала ей обо всём, передавала послания богатыря.
Тем не менее, в этой истории последнее слово осталось за Великим Полозом. Влюблённый богатырь должен был ждать встречи раз в три года, когда отец оставлял девушку одну.
Царь Змей у поляков
Предания о могущественных божествах в облике змей встречаются у разных народов. Аналогом Великого Полоза у поляков был Царь Змей или Змеиный Король, о котором сложено трогательное красивое предание.
Согласно ему, повелителя змей и подземных сокровищ полюбила простая девушка, что согласилась стать его женой. В браке родилось трое детей, но счастье сестры не давало покоя братьям, что искренне считали Полоза чудовищем.
Они обманом разузнали, как выманить его из-под земли, после чего убили Царя Змей. Не в силах вынести горя, девушка превратилась в ель, оставшись рядом с телом супруга. Своих детей она обратила в дуб, ясень и осину.
- Великий Полоз – воплощение мудрости и силы
Великий Полоз – знаменитый герой уральских преданий, однако он появляется в мифах самых разных народов мира. Издавна славянские племена считали змей воплощением мудрости и таинственной силы, испытывая к ним одновременно и страх, и благоговение. Христианство изменило это отношение, но легенды о великих змеях-полозах по-прежнему хранятся в памяти людей.
П. П. Бажов. Собрание сочинений в трех томах. Том первый
Подобный материал:
- Собрание сочинений в пяти томах том четвертый, 3549.32kb.
- Источник: Полное собрание сочинений в трех томах,, 1764.28kb.
- Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 751.72kb.
- Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 669.46kb.
- Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в восемнадцати, 620.01kb.
- Источник: Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения, 565.43kb.
- Д. И. Писарев Базаров «Отцы и дети», роман И. С. Тургенева Д. И. Писарев. Литературная, 293.31kb.
- К. С. Станиславский Письма 1886-1917 К. С. Станиславский. Собрание сочинений, 10580.72kb.
- К. С. Станиславский Письма 1886-1917 К. С. Станиславский. Собрание сочинений, 10580.19kb.
- Д. И. Писарев Мотивы русской драмы Д. И. Писарев. Литературная критика в трех томах., 709.7kb.
ПРО ВЕЛИКОГО ПОЛОЗА
Жил в заводе мужик один. Левонтьем его звали. Старательный такой
мужичок, безответный. Смолоду его в горе держали, на Гумешках то есть. Медь
добывал. Так под землей все молодые годы и провел. Как червяк в земле
копался. Свету не видел, позеленел весь. Ну, дело известное, — гора.
Сырость, потемки, дух тяжелый. Ослаб человек. Приказчик видит — мало от его
толку, и удобрился перевести Левонтия на другую работу, — на Поскакуху
отправил, на казенный прииск золотой. Стал, значит, Левонтий на прииске
робить. Только это мало делу помогло. Шибко уж он нездоровый стал. Приказчик
поглядел-поглядел, да и говорит:
— Вот что, Левонтий, старательный ты мужик, говорил я о тебе барину, а
он и придумал наградить тебя. Пускай, — говорит, — на себя старается.
Отпустить его на вольные работы, без оброку.
Это в ту пору так делывали. Изробится человек, никуда его не надо, ну,
и отпустят на вольную работу.
Вот и остался Левонтий на вольных работах. Ну, пить-есть надо, да и
семья того требует, чтобы где-нибудь кусок добыть. А чем добудешь, коли у
тебя ни хозяйства, ничего такого нет. Подумал-подумал, пошел стараться,
золото добывать. Привычное дело с землей-то, струмент тоже не ахти какой
надо. Расстарался, добыл и говорит ребятишкам:
— Ну, ребятушки, пойдем, видно, со мной золото добывать. Может, на ваше
ребячье счастье и расстараемся, проживем без милостины.
А ребятишки у него вовсе еще маленькие были. Чуть побольше десятка
годов им.
Вот и пошли наши вольные старатели. Отец еле ноги передвигает, а
ребятишки — мал-мала меньше — за ним поспешают.
Тогда, слышь-ко, по Рябиновке верховое золото сильно попадать стало.
Вот туда и Левонтий заявку, сделал. В конторе тогда на этот счет просто
было. Только скажи да золото сдавай. Ну, конечно, и мошенство было. Как без
этого. Замечали конторски, куда народ бросается, и за сдачей следили.
Увидят — ладно пошло, сейчас то место под свою лапу. Сами, говорят, тут
добывать будем, а вы ступайте куда в другое место. Заместо разведки
старатели-то у них были. Те, конечно, опять свою выгоду соблюдали. Старались
золото не оказывать. В контору сдавали только, чтобы сдачу отметить, а сами
все больше тайным купцам стуряли. Много их было, этих купцов-то. До того,
слышь-ко, исхитрились, что никакая стража их уличить не могла. Так, значит,
и катался обман-от шариком. Контора старателей обвести хотела, а те опять
ее. Вот какие порядки были. Про золото стороной дознаться только можно было.
Левонтию, однако, не потаили — сказали честь-честью. Вядят, какой уж он
добытчик. Пускай хоть перед смертью потешится.
Пришел это Левонтий на Рябиновку, облюбовал место и начал работать.
Только силы у него мало. Живо намахался, еле жив сидит, отдышаться не может.
Ну, а ребятишки, какие они работники? Все ж таки стараются. Поробили как-то
с неделю либо больше, видит Левонтий — пустяк дело, на хлеб не сходится. Как
быть? А самому все хуже да хуже. Исчах совсем, но неохота по миру итти и на
ребятишек сумки надевать. Пошел в субботу сдать в контору золотишко, какое
намыл, а ребятам наказал:
— Вы тут побудьте, струмент покараульте, а то таскать-то его
взад-вперед ни к чему нам.
Остались, значит, ребята караульщиками у шалашика. Сбегал один на
Чусову- реку. Близко она тут. Порыбачил маленько. Надергал пескозобишков,
окунишков, и давай они ушку себе гоношить. Костер запалили, а дело к вечеру.
Боязно ребятам стало.
Только видят — идет старик, заводской же. Семенычем его звали, а как по
фамилия — не упомню. Старик этот из солдат был. Раньше-то, сказывают,
самолучшим кричным мастером значился, да согрубил что-то приказчику, тот его
и велел в пожарную отправить — пороть, значит. А этот Семеныч не стал
даваться, рожи которым покарябал, как он сильно проворный был. Известно,
кричный мастер. Ну, все ж таки обломки. Пожарники-то тогда здоровущие
подбирались. Выпороли, значит, Семеныча и за буйство в солдаты сдали. Через
двадцать пять годов он и пришел в завод-от вовсе стариком, а домашние у
него за это время все примерли, избушка заколочена стояла. Хотели уж ее
разбирать. Шибко некорыстна была. Тут он и объявился. Подправил свою
избушку и живет потихоньку, один-одинешенек. Только стали соседя замечать- н
еспроста дело. Книжки какие-то у него. И каждый вечер он над ими сидит.
Думали, — может, умеет людей лечить. Стали с этим подбегать. Отказал: «Не
знаю, — говорит, — этого дела. И какое тут может леченье быть, коли такая
ваша работа». Думали, — может, веры какой особой. Тоже не видно. В церкву
ходит о пасхе да о рождестве, как обыкновенно мужики, а приверженности не
оказывает. И тому опять дивятся — работы нет, а чем-то живет. Огородишко,
конечно, у него был. Ружьишко немудрящее имел, рыболовную снасть тоже.
Только разве этим проживешь? А деньжонки, промежду прочим, у него были.
Бывало, кое-кому и давал. И чудно этак. Иной просит-просит, заклад дает,
набавку, какую хошь, обещает, а не даст. К другому сам придет:
— Возьми-ка, Иван или там Михаиле, на корову. Ребятишки у тебя
маленькие, а подняться, видать, не можешь. — Однем словом, чудной старик.
Чертоэнаем его считали. Это больше за книжки-то.
Вот подошел этот Семеныч, поздоровался. Ребята радехоньки, зовут его к
себе:
— Садись, дедушко, похлебай ушки с нами.
Он не посупорствовал, сел. Попробовал ушки и давай нахваливать — до
чего-де навариста да скусна. Сам из сумы хлебушка мяконького достал,
ломоточками порушал и перед ребятами грудкой положил. Те видят — старику
ушка поглянулась, давай уплетать хлебушко-то, а Семеныч одно свое — ушку
нахваливает, давно, дескать, так-то не едал. Ребята под этот разговор и
наелись как следует. Чуть не весь стариков хлеб съели. А тот, знай,
похмыкивает:
— Давно так-то не едал.
Ну, наелись ребята, старик и стал их спрашивать про их дела. Ребята
обсказали ему все по порядку, как отцу от заводской работы отказали и на
волю перевели, как они тут работали. Семеныч только головой покачивает да
повздыхивает: охо-хо, да охо-хо. Под конец спросил:
— Сколь намыли?
Ребята говорят:
— Золотник, а может, поболе, — так тятенька сказывал.
Старик встал и говорит:
— Ну, ладно, ребята, надо вам помогчи. Только вы уж помалкивайте. Чтоб
ни- ни. Ни одной душе живой, а то… — и Семеныч так на ребят поглядел, что
им страшно стало. Ровно вовсе не Семеныч это. Потом опять усмехнулся и
говорит:
— Вот что, ребята, вы тут сидите у костерка и меня дожидайтесь, а я
схожу- покучусь кому надо. Может, он вам поможет. Только, чур, не бояться, а
то все дело пропадет. Помните это хорошенько.
И вот ушел старик в лес, а ребята остались. Друг на друга поглядывают и
ничего не говорят. Потом старший насмелился и говорит тихонько:
— Смотри, братко, не забудь, чтобы не бояться, — а у самого губы
побелели и зубы чакают. Младший на это отвечает:
— Я, братко, не боюсь, — а сам помучнел весь.
Вот сидят так-то, дожидаются, а ночь уж совсем, и тихо в лесу стало.
Слышно, как вода в Рябиновке шумит. Прошло довольно дивно времечка, а
никого нет, у ребят испуг и отбежал. Навалили они в костер хвои, еще веселее
стало. Вдруг слышат — в лесу разговаривают. Ну, думают, какие-то идут.
Откуда в экое время? Опять страшно стало.
И вот подходят к огню двое. Один-то Семеныч, а другой с ним незнакомый
какой-то и одет не по-нашенски. Кафтан это на ем, штаны — все желтое, из
золотой, слышь-ко, поповской парчи, а поверх кафтана широкий пояс с узорами
и кистями, тоже из парчи, только с зеленью. Шапка желтая, а справа и слева
красные зазорины, и сапожки тоже красные. Лицо желтое, в окладистой бороде,
а борода вся в тугие кольца завилась. Так и видно,,не разогнешь их. Только
глаза зеленые и светят, как у кошки. А смотрят по-хорошему, ласково. Мужик
такого же росту, как Семеныч, и не толстый, а, видать, грузный. На котором
месте стал, под ногами у него земля вдавилась. Ребятам все это занятно, они
и бояться забыли, смотрят на того человека, а он и говорит Семенычу шуткой
так:
— Это вольны-то старатели? Что найдут, все заберут? Никому не оставят?
Потом прихмурился и говорит Семенычу, как советует с им:
— А не испортим мы с тобой этих ребятишек?
Семеныч стал сказывать, что ребята не балованные, хорошие, а тот опять
свое:
— Все люди на одну колодку. Пока в нужде да в бедности, ровно бы и
ничего, а как за мое охвостье поймаются, так откуда только на их всякой
погани налипнет.
Постоял, помолчал и говорит:
— Ну, ладно, попытаем. Малолетки, может, лучше окажутся. А так ребятки
ладненьки, жалко будет, ежели испортим. Меньшенький-то вон тонкогубик. Как
бы жадный не оказался. Ты уж понастуй сам, Семеныч. Отец-то у них не жилец.
Знаю я его. На ладан дышит, а тоже старается сам кусок заработать.
Самостоятельный мужик. А вот дай ему богатство — тоже испортится.
Разговаривает так-то с Семенычем, будто ребят тут и нет. Потом
посмотрел на них и говорит:
— Теперь, ребятушки, смотрите хорошенько. Замечайте, куда след пойдет.
По этому следу сверху и копайте. Глубоко не лезьте, ни к чему это.
И вот видят ребята — человека того уж нет. Которое место до пояса — все
это голова стала, а от пояса шея. Голова точь-в-точь такая, как была, только
большая, глаза ровно по гусиному яйцу стали, а шея змеиная. И вот из-под
земли стало выкатываться тулово преогромного змея. Голова поднялась выше
леса. Потом тулово выгнулось прямо на костер, вытянулось по земле, и
поползло это чудо к Рябиновке, а из земли все кольца выходят да выходят.
Ровно им и конца нет. И то диво, костер-то потух, а на полянке светло стало.
Только свет не такой, как от солнышка, а какой-то другой, и холодом
потянуло. Дошел змей до Рябиновки и полез в воду, а вода сразу и замерзла по
ту и по другую сторону. Змей перешел на другой берег, дотянулся до старой
березы, которая тут стояла, и кричит:
— Заметили? Тут вот и копайте! Хватит вам по сиротскому делу. Чур, не
жадничайте!
Сказал так-то и ровно растаял. Вода в Рябиновке опять зашумела, и
костерок оттаял к загорелся, только трава будто все еще озябла, как иней ее
прихватил.
Семеныч и объяснил ребятам:
— Это есть Великий Полоз. Все золото его власти. Где он пройдет — туда
оно и подбежит. А ходить он может и по земле, и под землей, как ему надо, и
места может окружить, сколько хочет. Оттого вот и бывает — найдут, например,
люди хорошую жилку, и случится у них какой обман, либо драка, а то и
смертоубийство, и жилка потеряется. Это, значит, Полоз побывал тут и отвел
золото. А то вот еще… Найдут старатели хорошее, россыпное золото, ну, и
питаются. А контора вдруг объявит — уходите, мол, за казну это место берем,
сами добывать будем. Навезут это- машин, народу нагонят, а золота-то и нету.
И вглубь бьют и во все стороны лезут — нету, будто вовсе не бывала Это Полоз
окружил все то место да пролежал так-то ночку, золото к стянулось все по
его-то кольцу. Попробуй, найди, где он лежал. Не любит, вишь, он, чтобы
около золота обман да мошенство были, а пуще того, чтобы один человек
другого утеснял. Ну, а если для себя стараются, тем ничего, поможет еще
когда, вот как вам. Только вы смотрите, молчок про эти дела, а то все
испортите. И о том старайтесь, чтобы золото не рвать. Не на то он вам его
указал, чтобы жадничали. Слышали, что говорил-то? Это не забывайте первым
делом. Ну, а теперь спать ступайте, а я посижу тут у костерка.
Ребята послушались, ушли в шалашик, и сразу на их сон навалился.
Проснулись поздно. Другие старатели уж давно работают. Посмотрели ребята
один на другого и спрашивают:
— Ты, братко, видел вчера что-нибудь?
Другой ему:
— А ты видел?
Договорились все ж таки. Заклялись, забожились, чтобы никому про то
дело не сказывать и не жадничать, и стали место выбирать, где дудку бить.
Тут у них маленько спор вышел. Старший парнишечко говорит:
— Надо за Рябиновкой у березы начинать. На том самом месте, с коего
Полоз последнее слово сказал.
Младший уговаривает:
— Не годится так-то, братко. Тайность живо наружу выскочит, потому —
другие старатели сразу набегут полюбопытствовать, какой, дескать, песок
пошел за Рябиновкой. Тут все и откроется.
Поспорили так-то, пожалели, что Семеныча нет, посоветовать не с кем, да
углядели — как раз по середке вчерашнего огневища воткнут березовый
колышек.
«Не иначе, это Семеныч нам знак оставил», — подумали ребята и стали на
том месте копать.
И сразу, слышь-ко, две золотые жужелки залетели, да и песок пошел не
такой, как раньше. Совсем хорошо у них дело сперва направилось. Ну, потом
свихнулось, конечно. Только это уж другой сказ будет.
ЗМЕИНЫЙ СЛЕД
Те ребята, Левонтьевы-то, коим Полоз богатство показал, стали
поправляться житьишком. Даром, что отец вскоре помер, они год от году лучше
да лучше живут. Избу себе поставили. Не то, чтобы дом затейливой, а так —
избушечка справная. Коровенку купили, лошадь завели, овечек до трех годов в
зиму пускать стали. Мать-то нарадоваться не может, что хоть в старости свет
увидела.
А все тот старичок — Семеныч-от — настовал. Он тут всему делу голова.
Научил ребят, как с золотом обходиться, чтобы и контора не шибко примечала
и другие старатели не больно зарились. Хитро ведь с золотишком-то! На все
стороны оглядывайся. Свой брат-старатель подглядывает, купец, как коршун,
зорит, и конторско начальство в глазу держит. Вот и поворачивайся! Одним-то
малолеткам где с таким делом управиться! Семеныч все им и показал. Однем
словом, обучил.
Живут ребята. В годы входить стали, а все на старом месте стараются. И
другие старатели не уходят. Хоть некорыстно, а намывают, видно… Ну, а у
ребят тех и вовсе ладно. Про запас золотишко оставлять стали. Только
заводское начальство углядело — неплохо сироты живут. В праздник какой-то,
как мать из печки рыбный пирог доставала, к ним и пых заводской рассылка:
— К приказчику ступайте! Велел немедля.
Пришли, а приказчик на них и накинулся:
— Вы до которой поры шалыганить будете? Гляди-ко — в версту вымахал
каждый, а на барина единого дня не рабатывал! По каким таким правам? Под
красну шапку захотели али как?
Ребята объясняют, конечно:
— Тятеньку, дескать, покойного, как он вовсе из сил выбился, сам барин
на волю отпустил. Ну, мы и думали…
— А вы, — кричит, — не думайте, а кажите актову бумагу, по коей вам
воля прописана!
У ребят, конечно, никакой такой бумаги не бывало, они и не знают, что
сказать.
Приказчик тогда и объявил:
— По пяти сотен несите — дам бумагу.
Это он, видно, испытывал, не объявят ли ребята деньги. Ну, те
укрепились.
— Если, — говорит младший, — все наше хозяйство до ниточки продать, так
и то половины не набежит.
— Когда так, выходите с утра на работу. Нарядчик скажет куда. Да,
глядите, не опаздывать к разнарядке! В случае — выпорю для первого разу!
Приуныли наши ребятушки. Матери сказали, та и вовсе вой подняла:
— Ой, да что же это, детоньки, подеялось! Да как мы теперь жить станем!
Родня, соседи набежали. Кто советует прошенье барину писать, кто велит
в город к горному начальству итти, кто прикидывает, на сколь все хозяйство
вытянет, ежели его продать. Кто опять пужает:
— Пока, дескать, то да се, приказчиковы подлокотники живо схватят,
выпорют да и в гору. Прикуют там цепями, тогда ищи управу!
Так вот и удумывали всяк по-своему, а того никто не домекнул, что у
ребят, может, впятеро есть против прнказчикова запросу, только объявить
боятся. Про это, слышь-ко, и мать у них не знала. Семеныч, как еще в живых
был, часто им твердил:
— Про золото в запасе никому не сказывай, особливо женщине. Мать ли,
жена, невеста — все едино помалкивай. Мало ли случай какой. Набежит,
примерно, горная стража, обыскивать станут, страстей всяких насулят. Женщина
иная и крепкая на слово, а тут забоится, как бы сыну либо мужу худа не
вышло, возьмет да и укажет место, а стражникам того и надо. Золото возьмут и
человека загубят. И женщина та, глядишь, за свою неустойку головой в воду
либо петлю на шею. Бывалое это дело. Остерегайтесь! Как потом в годы войдете
да женитесь- не забывайте про это, а матери своей и намеку не давайте.
Слабая она у вас на языке-то — похвастать своими детоньками любит.
Ребята это семенычево наставленье крепко помнили и про свой запас
никому не сказывали. Подозревали, конечно, другие старатели, что должен быть
у ребят запасец, только много ли и в котором месте хранят — не знали.
Посудачили соседи, потужили да с тем и разошлись, что утречком, видно,
ребятам на разнарядку выходить.
— Без этого не миновать.
Как не стало чужих, младший брат и говорит:
— Пойдем-ко, братко, на прииск! Простимся хоть…
Старший понимает, к чему разговор.
— И то, — говорит, — пойдем. Не легче ли на ветерке голове станет.
Собрала им мать постряпенек праздничных да огурцов положила. Они,
конечно, бутылку взяли и пошли на Рябиновку.
Идут — молчат. Как дорога лесом пошла, старший- и говорит:
— Прихоронимся маленько.
За крутым поворотом свернули в сторону да тут у дороги и легли за
шиповником. Выпили по стакашку, полежали маленько, слышат идет кто-то.
Поглядели, а это Ванька Сочень с ковшом и прочим струментом по дороге
шлепает. Будто спозаранку на прииск пошел. Старанье на него накатило,
косушку не допил! А этот Сочень у конторских в собачках ходил: где что
вынюхать — его подсылали. Давно на заметке был. Не один раз его бивали, а
все не попускался своему ремеслу. Самый вредный мужичонко. Хозяйка Медной
горы уж сама его потом так наградила, что вскорости он и ноги протянул. Ну,
не о том разговор… Прошел этот Сочень, братья перемигнулись. Мало погодя
щегарь верхом на лошадке проехал. Еще полежали — сам Пименов на своем
Ершике выкатил. Коробчишечко легонький, к дрогам удочки привязаны. На
рыбалку, видно, поехал.
Этот Пименов по тому времени в Полевой самый отчаянный был — по тайному
золоту. И Ершика у него все знали. Степнячок лошадка. Собой невеличка, а от
любой тройки уйдет. Где только добыл такую! Она, сказывают, двухколодешная
была, с двойным дыхом. Хоть пятьдесят верст на мах могла… Догони ее!
Самая воровская лошадка. Много про нее рассказывали. Ну, и хозяин тоже
намятыш добрый был, — один на один с таким не встречайся. Не то что
нынешние наследники, которые вон в том двухэтажном доме живут.
Ребята, как увидели этого рыболова, так и засмеялись. Младший поднялся
из- за кустов да и говорит, негромко все ж таки:
— Иван Васильевич, весы-то с тобой?
Купец видит — смеется парень, и тоже шуткой отвечает:
— В эком-то лесу да не найти! Было бы что весить.
Потом придержал Ершика и говорит:
— Коли дело есть, садись — подвезу.
Такая у него, слышь-ко, повадка была — золотишко на лошади принимать.
Надеялся на своего пршика. Чуть что: «Ершик, ударю!» — и только пыль
столбом либо брызги во все стороны. Ребята отвечают: «Нет с собой», — а сами
спрашивают:
— Где тебя, Иван Васильич, искать утром на свету?
— Какое, — спрашивает, — дело — большое али пустяк?
— Будто сам не ведаешь…
— Ведать-то, — отвечает, — ведаю, да не все. Не знаю, то ли оба
откупаться собрались, то ли один сперва.
Потом помолчал, да и говорит, как упреждает:
— Глядите, ребята, — зорят за вами. Сочня-то видели?
— Ну, как же.
— А щегаря?
— Тоже видели.
— Еще, поди, послали кого за вами доглядывать. Может, кто и охотой.
Знают, вишь, что вам к утру деньги нужны, вот и караулят. И то поехал вас
упредить.
— За то спасибо, а только мы тоже поглядываем.
— Вижу, что понаторели, а все остерегайтесь!
— Боишься, как бы у тебя не ушло?
— Ну, мое-то верное. Другой не купит — побоится.
— А почем?
Пименов прижал, конечно, в цене-то. Ястребок ведь. От живого мяса
такого не оторвешь!
— Больше, — говорит, — не дам. Потому дело заметное.
Срядились. Пименов тогда и шепнул:
— На брезгу по Плотинке проезжать буду, — подсажу… — Пошевелил
вожжами: «Ступай, Ершик, догоняй щегаря!»
На прощанье еще спросил;
— На двоих али на одного готовить?
— Сами не знаем — сколь наскребется. Полишку все ж таки бери, — ответил
младший.
Отъехал купец. Братья помолчали маленько, потом младший и говорит:
— Братко, а ведь это Пименов от ума говорил. Неладно нам большие деньги
сразу оказать. Худо может выйти. Отберут — и только.
— Тоже и я думаю, да быть-то как?
— Может, так сделаем! Сходим еще к приказчику, покланяемся, не скинет
ли маленько. Потом и скажем,- больше четырех сотен не наскрести, коли все
хозяйство продать. Одного-то, поди, за четыре сотни выпустит, и люди будут
думать, что мы из последнего собрали.
— Так-то ладно бы , -отвечает старший, — да кому в крепости оставаться?
Жеребьевкой, видно, придется.
Тут младший и давай лебезить:
— Жеребьевка, дескать, чего бы лучше! Без обиды… Про это что
говорить… Только вот у тебя изъян… глаз поврежденный… В случае
оплошки, тебя в солдаты не возьмут, а меня чем обракуешь? Чуть что -сдадут.
Тогда уж воли не увидишь. А ты бы пострадал маленько, я бы тебя живо
выкупил. Году не пройдет — к приказчику пойду. Сколь ни запросит — отдам. В
этом не сумлевайся! Неуж у меня совести нет? Вместе, поди-ко, зарабатывали.
Разве мне жалко!
Старшего-то у них Пантелеем звали. Он пантюхой и вышел. Простяга
парень. Скажи — рубаху сымет, другого выручит. Ну, а изъян, что окривел-то
он, вовсе парня к земле прижал. Тихий стал, — ровно все-то его больше да
умнее. Слова при других сказать не умеет. Помалкивает все.
Меньший-то, Костька, вовсе не на эту стать. Даром что в бедности с
детства рос, выправился, хоть на выставку. Рослый да ядреный… Одно худо-
рыжий, скрасна даже. Позаглаза-то его все так и звали — Костька Рыжий. И
хитрый тоже был. У кого с ним дело случалось, говаривали: «У Костьки не
всякому слову верь. Иное он и вовсе проглотит». А подсыпаться к кому —
первый мастер. Чисто лиса, так и метет, так и метет хвостом…
Пантюху-то Костька и оболтал живехонько. Так все по-костькиному и
вышло. Приказчик сотню скинул, и Костька на другой день вольную бумагу
получил, а брату будто нисхождение выхлопотал. Ему приказчик на Крылатовский
прииск велел отправляться.
— Верно, — говорит, — твой-то брат сказывает. Там тебе знакомее будет.
Тоже с песками больше дело. А людей все едино, что здесь, что там,
недохватка. Ладно уж, сделаю тебе нисхождение. Ступай на Крылатовско.
Так Костька и подвел дело. Сам на вольном положении укрепился, а брата
на дальний прииск столкал. Избу и хозяйство он, конечно, и не думал
продавать. Так только вид делал.
Как Пантелея угнали, Костька тоже стал на Рябиновку сряжаться.
Одному-то как? Чужого человека не миновать наймовать, а боится — узнают
через него другие, полезут к тому месту. Нашел все ж таки недоумка одного.
Мужик большой, а умишко маленький-до десятка счету не знал. Костьке такого и
надо.
Стал с этим недоумком стараться, видит — отощал песок. Костька,
конечно, заметался повыше, пониже, в тот бок, в другой — все одно, нет
золота. Так мельтешит чуть-чуть, стараться не стоит. Вот Костька и придумал
на другой берег податься — ударить под той березой, где Полоз
останавливался. Получше пошло, а все не то, как при Пантелее было. Костька и
тому рад, да еще думает, — перехитрил я Полоза.
На Костьку глядя, и другие старатели на этом берегу пытать счастья
стали. Тоже, видно, поглянулось. Месяца не прошло — полно народу набилось.
Пришлые какие-то появились.
В одной артелке увидел Костька девчонку. Тоже рыженькая, собой тончава,
а подходященька. С такой по ненастью солнышко светеет. А Костька по женской
стороне шибко пакостник был. Чисто приказчик какой, а то и сам барин. Из
отецких не одна девка за того Костьку слезами умывалась, а тут что…
приисковая девчонка. Костька и разлетелся, только его сразу обожгло.
Девчоночка ровно вовсе молоденькая, справа у ней некорыстна, а подступить
непросто. Бойкая! Ты ей слово, она тебе-два, да все на издевку. А руками
чтобы- это и думать забудь. Вот Костька и клюнул тут, как язь на колобок.
Жизни не рад стал, сна-спокою решился. Она и давай его водить и давай
водить.
Есть ведь из ихней сестры мастерицы. Откуда только научатся? Глядишь —
ровно вовсе еще от малолетков недалеко ушла, а все ухватки знает. Костька
сам оплести кого хочешь мог, а тут другое запел.
— Замуж, — спрашивает, — пойдешь за меня? Чтоб, значит, не как-нибудь,
а честно-благородно, по закону… Из крепости тебя выкуплю.
Она, знай, посмеивается;
— Кабы ты не рыжий был!
Костьке это нож вострый, — не глянулось, как его рыжим звали,- а на
шутку поворачивает:
— Сама-то какая?
— То, — отвечает, — и боюсь за тебя выходить. Сама рыжая, ты — красный,
ребятишки пойдут — вовсе опаленыши будут.
Когда еще примется Пантелея хвалить. Знала как-то его. На Крылатовском
будто встретила.
— Ежели бы вот Пантелей присватался, без слова бы пошла. На примете он
у меня остался. Любой парень. Хоть один глазок, да хорошо глядит.
Это она нарочно — Костьку поддразнить, а он верит. Зубом скрипит на
Пантелея-то, так бы и разорвал его, а она еще спрашивает:
— Ты что же брата не выкупишь? Вместе, поди, наживали, а теперь сам на
воле, а его забил в самое худое место.
— Нету, — говорит, — у меня денег для него. Пусть сам зарабатывает!
— Эх ты, — говорит, — шалыган бесстыжий! Меньше тебя, что ли, Пантелей
работал? Глаз-то он потерял в забое, поди?
Доведет так-то Костьку до того, что закричит он:
— Убью стерву!
Она хоть бы што.
— Не знаю, — говорит, — как тогда будет, только живая за рыжего не
пойду. Рыжий да шатоватый — нет того хуже!
Отшибет так Костьку, а он того больше льнет. Все бы ей отдал, лишь бы
рыжим не звала да поласковее поглядела. Ну, подарков она не брала… Даже
самой малости. Кольнет еще, ровно иголкой ткнет:
— Ты бы это Пантелею на выкуп поберег.
Костька тогда и придумал на прииске гулянку наладить. Сам смекает: «Как
все-то перепьются, разбирайся тогда, кто что наработал. Заманю ее куда,
поглядим, что на другой день запоет…»
Люди, конечно, примечают:
— Что-то наш Рыжий распыхался. Видно, хорошо попадать стало. Надо в его
сторону удариться.
Думают так-то, а испировать на даровщинку кто отопрется? Она — эта
девчонка — тоже ничего. Плясать против Костьки вышла. На пляску, сказывают,
шибко ловкая была. Костьку тут и вовсе за нутро взяло.
Думки своей все ж таки Костька не оставил. Как понапились все, он и
ухватил эту девчонку, а она уставилась глазами-то, у Костьки и руки
опустились, ноги задрожали, страшно ему чего-то стало. Тогда она и говорит:
— Ты, рыжий-бесстыжий, будешь Пантелея выкупать?
Костьку как обварило этими словами. Разозлился он.
— И не подумаю, — кричит. — Лучше все до копейки пропью!
— Ну, — говорит, — твое дело. Было бы сказано. Пропивать пособим.
И пошла от него плясом. Чисто змея извивается, а глазами уперлась-не
смигнет. С той поры и стал Костька такие гулянки чуть не каждую неделю
заводить. А оно ведь не шибко доходно — полсотни человек допьяна поить.
Приисковый народ на это жоркий. Пустяком не отойдешь, а то еще насмех
поднимут:
— Хлебнул-де из пустой посудины на костькиной гулянке неделю голова
болела. Другой раз позовет, две бутылки с собой возьму. Не легче ли будет?
Костька, значит, и старался, чтоб вино и там протча в достатке было.
Деньжонки, какие на руках были, скорехонько умыл, а выработка вовсе пустяк.
Опять отощал песок, хоть бросай. Недоумок, с которым работал, и тот говорит:
— Что-то, хозяин, ровно вовсе не блестит на смывке-то.
Ну, а та девчонка, знай, подзуживает:
— Что, Рыжий, приуныл? Каблуки стоптал — на починку не хватает?
Костька давно видит — неладно у него выходит, а совладать с собой не
может. «Погоди, — думает, — я тебе покажу, как у меня на починку нехватает.
Золотишка-то у них с Пантелеев порядком было. В земле, известно, хранили. В
своем же огороде, во втором слою. Сковырнут лопатки две сверху, а там песок
с глиной… Тут и бросали. Ну, место хорошо запримечено было, до вершков все
вымерено. В случае — и горной страже прискаться нельзя. Ответ тут бывалый:
«Самородное, дескать. Не знали, что эдак близко. Вон какую даль отшагивали,
а оно вон где — в огороде!»
Кладовуха эта земляная, что говорить, самая верная, только вот брать-то
из нее хлопотно, да и оглядываться приходится. Это у ник тоже хорошо
подогнано было. Кустики за банешкой посажены были, камни кучкой подобраны.
Однем, словом, загорожено.
Вот Костька выбрал ночку потемнее и пошел в свою кладовуху. Снял, где
надо, верхний слой, нагреб бадью песку и в баню. Там у него вода
заготовлена. Закрыл окошко, зажег фонарь, стал смывать, и ничем — ничего —
ни единой крупинки. Что, думает, такое? Неуж ошибся? Пошел опять. Все
перемерял. Нагреб другую бадью-даже виду не показало. Тут Костька и
остерегаться забыл — с фонарем выскочил. Оглядел еще раз с огнем. Все
правильно. В самом том месте верхушка снята. Давай еще нагребать. Может,
думает, высоко взял. Маленько показалось, только самый пустяк. Костька еще
глубже взял — та же штука: чуть блестит. Костька тут вовсе себя потерял.
Давай дудку, как на прииске, бить. Только недолго ему вглубь-то податься
пришлось, — камень- сплошняк оказался. Обрадовался Костька, через камень,
небось, и Полозу золота не увести. Тут оно где-нибудь, близко. Потом вдруг
хватился: «Ведь это Пантюшка украл!»
Только подумал, а девчонка та, приисковая-то, и появилась. Потемки еще,
а ее всю до капельки видно. Высоконькая да пряменькая, стоит у самого
крайчика и на Костьку глазами уставилась:
— Что, Рыжий, потерял, видно? На брата приходишь? Он и возьмет, а тебе
поглядеть осталось.
— Тебя кто звал, стерва пучешарая?
Схватил ту девчонку за ноги да что есть силы и дернул на себя, в яму.
Девчонка от земли отстала, а все пряменько стоит. Потом еще вытянулась,
потончала, медяницей стала, перегнулась Костьке через плечо, да и поползла
по спине. Костька испугался, змеиный хвост из рук выпустил. Уперлась змея
головой в камень, так искры и посыпались, светло стало, глаза слепит. Прошла
змея через камень, и по всему ее леду золото горит, где каплями, где целыми
кусками. Много его. Как увидел Костька, так и брякнулся головой о камень. На
другой день мать его в дудке нашла. Лоб ровно и не сильно разбил, а умер
отчего-то Костька.
На похороны с Крылатовского Пантелей пришел. Отпустили его. Увидел в
огороде дудку, сразу смекнул- с золотом что-то случилось. Беспокойно
Пантелею стало. Надеялся, вишь, он через то золото на волю выйти. Хоть
слышал про Костьку нехорошо, а все верил — выкупит брат. Пошел поглядеть.
Нагнулся над дудкой, а снизу ему ровно посветил кто. Видит- на дне-то как
окно круглое из толстого-претолстого стекла, и в этом стекле золотая
дорожка вьется. Снизу на Пантелея какая-то девчонка смотрит. Сама рыженька,
а глаза чернехоньки, да такие, слышко, что и глядеть в них страшно. Только
девчонка та ухмыляется, пальцем в золоту дорожку тычет: «Дескать, вот твое
золото, возьми себе. Не бойся!» Ласково вроде говорит, а слов не слышно.
Тут и свет потух.
Пантелей испугался сперва: наважденье, думает. Потом насмелился,
спустился в яму. Стекла там никакого не оказалось, а белый камень — скварец.
На казенном прииске Пантелею приходилось с камнем-то этим биться. Попривык к
нему. Знал, как его берут. Вот и думает:
«Дай-ко попытаю. Может, и всамделе золото тут».
Притащил, что подходящее, и давай камень дробить в том самом месте, где
золотую дорожку видел. И верно — в камне золото и не то что искорками, а
большими каплями да гнездами сидит. Богатимая жилка оказалась. До вечера-то
Пантелей чистым золотом фунтов пять либо шесть набил. Сходил потихоньку к
Пименову, а потом и приказчику объявился.
— Так и так, желаю на волю откупиться.
Приказчик отвечает:
— Хорошее дело, только мне теперь недосуг. Приходи утречком. На
прохладе об этом поговорим.
Приказчик по костькиному-то житью, понятно, догадался, что деньги у
него были немалые. Вот и придумывал, как бы Пантелея покрепче давнуть, чтоб
побольше выжать. Только тут, на Пантелееве счастье, рассылка из конторы
прибежал и сказывает:
— Нарочный приехал. Завтра барин из Сысерти будет. Велел все мостки на
Полдневную хорошенько уладить.
Приказчик, видно, испугался, как бы все у него из рук не уплыло, и
говорит Пантелею.
— Давай пять сотенных, а по бумаге четыре запишу.
Сорвал-таки сотнягу. Ну, Пантелей рядиться не стал.
«Рви, — думает, — собака, — когда-нибудь подавишься».
Вышел Пантелей на волю. Поковырялся еще сколька-то в ямке на огороде.
После н вовсе золотишком заниматься перестал.
«Без него» — думает, — спокойнее проживу».
Так и вышло. Хозяйство себе завел, не сильно большое, а биться можно.
Раз только с ним случай вышел. Это еще когда он женился.
Ну, он кривенькой был. Невесту без затей выбрал, смиреную девушку из
бедного житья. Свадьбу попросту справили. На другой день после венца-то
молодая поглядела на свое обручальное кольцо и думает:
«Как его носить-то. Вон оно какое толстое да красивое. Дорогое, поди.
Еще потеряешь».
Потом и говорит мужу:
— Ты что же, Пантюша, зря тратишься? Сколько кольцо стоит?
Пантелей и отвечает:
— Какая трата, коли обряд того требует. Полтора рубля за колечко
платил.
— Ни в жизнь, — говорит жена, — этому не поверю.
Пантелей поглядел и видит — не то ведь кольцо-то. Поглядел на свою руку
— и там вовсе другое кольцо, да еще в серединке-то два черных камешка, как
глаза горят.
Пантелей, конечно, по этим камешкам сразу припомнил девчонку, которая
ему золотую дорожку в камне показала, только жене об этом не сказал.
«Зачем, дескать, ее зря тревожить».
Молодая все-таки не стала то кольцо носить, купила себе простенькое. А
мужику куда с кольцом? Только и поносил Пантелей, пока свадебные дни не
прошли.
После костькиной смерти на прииске хватились:
— Где у нас плясунья-то?
А ее и нет. Спрашивать один другого стали — откуда хоть она? Кто
говорил — с Кунгурки пристала, кто — с Мраморских разрезов пришла. Ну,
разное. Известно, приисковый народ, набеглый… Досуг ему разбирать, кто ты
да каких родов. Так и бросили об этом разговор.
А золотишко еще долго на Рябиновке держалось.
- Краткие содержания
- Бажов
- Про великого полоза
Краткое содержание Про великого полоза Бажова
Жил мужик по имени Левонтий. Старательный был. В молодые годы медь добывал, поэтому здоровье потерял. Отправили его потом на золотой прииск трудиться. Но там от него толку мало оказалось, поскольку совсем он ослаб. Тогда отпустили Левонтия на вольные работы.
Хозяйства он не имел, а семью кормить чем-то нужно было. Сделался Левонтий старателем – золото начал добывать.
Надумал брать с собой своих малых детишек. Сам работал не покладая рук, да и ребятишки ему усердно помогали. Но золота они намыли мало. Решил мужик золотишко в контору отнести, чтобы сдать и деньги за него получить. Детям же приказал инструменты караулить.
Оставшись одни, мальчики наловили рыбки и принялись из неё на костре уху варить. Увидели заводского старичка, которого все звали Семёнычем. Раньше он самым лучшим мастером считался. Однако как-то раз нагрубил приказчику. За это его выпороли и на двадцать пять лет отдали в солдаты. Пока он служил, родные его умерли.
Вернувшись, Семёныч поладил немного дом и стал жить в нём один. Книги часто читал. Деньжата имел. Одним сам их давал, а другим даже одолжить отказывался.
Угостили ребятишки старика ухой. Покушал он ушицы. Детей хлебушком попотчевал. Расспросил их о делах. Ребята всё подробно и рассказали. Семёныч внимательно выслушал, а далее наказал им сидеть у костра, ничего не бояться и дожидаться его.
Спустя какое-то время Семёныч пришёл с зеленоглазым незнакомцем. Кафтан, штаны и шапка на нём были из жёлтой парчи, сапоги – красные, пояс – с прозеленью. Засомневался сей мужик, что получив богатство, ребятишки не станут жадными. Да старик за мальчишек заступился. Затем превратился незнакомец в огромного змея и пополз, указывая, где золото копать следует.
Показал – и вмиг пропал. Старик же сообщил изумлённым детям, что это Великий Полоз, который не любит жадных и нечестных.
Уснули мальчики в шалаше. Пробудившись, договорились никому не сообщать о случившемся. После начали советоваться, где копать. Заметили воткнутый в землю колышек. Поняли, что это Семёныч им знак оставил.
Произведение учит зарабатывать на жизнь не обманом, хитростью и мошенничеством, а собственным честным трудом.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Бажов. Все произведения
- Голубая змейка
- Горный мастер
- Две ящерки
- Железковы покрышки
- Каменный цветок
- Кошачьи уши
- Малахитовая шкатулка
- Медной горы Хозяйка
- Огневушка поскакушка
- Приказчиковы подошвы
- Про великого полоза
- Серебряное копытце
- Синюшкин колодец
- Таюткино зеркальце
- Травяная западенка
- Хрупкая веточка
Про великого полоза. Картинка к рассказу
Сейчас читают
- Краткое содержание Ася по главам (Тургенев)
Сидя с друзьями за столом, Н.Н. предавался воспоминаниям о днях своей молодости, когда он был богат, беззаботен и весел. Молодой человек отправился тогда повидать окружающий мир. Останавливался только в тех местах
- Краткое содержание Тупейный художник Лескова
Данный рассказ автор услышал от Любови Онисимовны, няни своего младшего брата, которая в молодости была актрисой орловского театра, которым управлял граф Камеский. Рассказ этот о тупейном художнике Аркадии.
- Краткое содержание Железников Каждый мечтает о собаке
Как-то утром Юра едва не опоздал в школу. Мама вчера где-то допоздна задержалась, но на все вопросы сына молчала.
- Краткое содержание Граф Калиостро Толстой
Белый ключ – усадьба, принадлежавшая Федяшеву Алексею. Ранее е заправляла Прасковья, в портрет которой влюбился юноша. Однажды он слышит про графа Калиостро, который уехал со двора князя Потёмкина
- Краткое содержание Будденброки Томас Манн
События разворачиваются в немецком городе Любеке. Роман начинается в 1835 году с переезда уважаемой семьи торговцев Будденброков в новый дом. Семью возглавляют старый Иоганн Будденброк и его жена Антуанетта
- Взрослым: Skillbox, Хекслет, Eduson, XYZ, GB, Яндекс, Otus, SkillFactory.
- 8-11 класс: Умскул, Лектариум, Годограф, Знанио.
- До 7 класса: Алгоритмика, Кодланд, Реботика.
- Английский: Инглекс, Puzzle, Novakid.
Про Великого Полоза (П.П. Бажов). Очень краткое содержание
За 5 секунд
Левонтию разрешили работать на себя. Стал он намывать золото с сыновьями. Встретили сыновья старика, накормили его, а он привёл незнакомца, которым оказался Великий Полоз. Он наградил их золотом.
За минуту
https://dzodzo.ru/wp-content/uploads/pro-velikogo-poloza-p-p-bazhov-ochen-kratkoe-soderzhanie.mp3
Левонтий долгие годы добывал медь, затем его перевели на прииски с золотом. Когда он постарел, ему разрешили работать на себя. Стал Левонтий намывать золото вместе с сыновьями. Прошла неделя, но намыли они очень мало. Левонтий понёс продавать золото, а мальчики остались на приисках в одиночестве.
Подошёл к ним старик Семёныч. Он был сдан солдатом на 25 лет за ссору и драку с приказчиком. Ребята налили ухи Семёнычу и пожаловались, что на приисках мало золота.
Семёныч ушёл, а потом привёл с собой незнакомца в золотой одежде. Незнакомец указал ребятам на место, где нужно копать, чтобы получить много золота. Затем он превратился в огромную змею и уполз.
Оказалось, что им был Великий Полоз, который награждает хороших людей золотом, а жадин и мошенников не любит, поэтому от них золото прячет. На следующий день ребята пошли копать и нашли золотой песок, драгоценные камушки в указанном месте.
- Взрослым: Skillbox, Хекслет, Eduson, XYZ, GB, Яндекс, Otus, SkillFactory.
- 8-11 класс: Умскул, Лектариум, Годограф, Знанио.
- До 7 класса: Алгоритмика, Кодланд, Реботика.
- Английский: Инглекс, Puzzle, Novakid.