Судьба татарской женщины сочинение на русском

«Сопоставительный анализ образов главных героинь в произведениях Тургенева «Ася» и Ф. Амирхана «Хаят» в контексте русской и татарской культуры»

Фаттахова Алиса

МБОУ гимназия № 20, 8 класс,

Советский район, город Казань

                            Научный руководитель: Гизатуллина А.Р.

Казань 2014

Оглавление:

1. Введение. Цели и задачи работы
2. Основная часть

а) Сопоставление образа тургеневской девушки с героиней повести

Ф. Амирхана

б) Анализ пейзажа, его роли и функции в раскрытии

образов героинь

в) Пространство и время в произведениях

III. Заключение

IV. Список использованной литературы

V. Приложения

Введение 

Объектом исследования является повесть Тургенева «Ася» и Ф. Амирхана «Хаят»

Цель:

    Сопоставить образы главных героинь «Аси» Тургенева и «Хаят» Ф. Амирхана в контексте русской татарской культуры

Задачи:

1. Сопоставить образа тургеневской девушки «Аси» с героиней повести Ф. Амирхана «Хаят»;
2. Проанализировать роль пейзажа в раскрытии образов героинь.

Актуальность данной работы.

     Тургенев принадлежал к плеяде русских писателей второй половины 19 века. В его творчестве продолжают развиваться, обогащаясь новым содержанием, реалистические традиции Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Тургенев обладал поразительным дарованием – сочетать так называемую злобу дня с обобщениями самого широкого, поистине общечеловеческого порядка и придавать им художественно совершенную форму и эстетическую убедительность. Но философская основа творчества Тургенева по настоящее время, к сожалению, не получила должного внимания со стороны исследователей.

     Тема первой любви, звучащая в повестях И.Тургенева и Ф.Амирхана, привлекает особое внимание, настраивая на искренний разговор о самых тонких человеческих чувствах и переживаниях.

     Тургенев был убеждён, что любовь сопряжена с наивысшим подъёмом чувств. Изображение любви было для него важным творческим приёмом: сразу обнаруживалось, есть ли у героя «натура», то есть богатство духовной жизни, сила характера, или нет её и вместо неё «одна голова».

     Сначала сопоставим женские образы в повестях Тургенева «Ася», «Первая любовь», «Внешние воды», определим типологическое сходство героинь, в результате чего складывается обобщенный образ так называемой «тургеневской девушки».

     Героини повестей Тургенева «о любви» отличаются своим характером, возрастом, социальным происхождением, национальностью. Но есть в облике девушек нечто, роднящее их и позволяющее говорить об особом типе тургеневской героини.

     Героиня Тургенева – это молодая девушка, юное, прекрасное создание, чистое и утончённое. Лицо прелестно, «так всё в нём… тонко, умно и мило», как у Зинаиды из повести «Первая любовь», у неё особенные глаза – большие, глядящие « прямо, светло и смело», как у Аси из одноименной повести, или «великолепные, торжествующие, глаза» Джеммы из «Внешних вод», «темно- серые, с чёрной каемкой вокруг зениц». Одним из ключевых слов в характеристике тургеневской героини является слово «нежная»: у Зинаиды «нежная, спокойная грудь», у Джеммы нежная кожа лица – «ни дать ни взять слоновая кость или молочный янтарь», взор Аси «глубок и нежен». Портреты героинь светлы, поэтичны. Душевная грация, ум просвечивают в каждой их черте и движении.

     Тургенев был не единственный, кто изображает судьбу девушки-современницы. А вот в истории татарской литературы Ф .Амирхан впервые вводит образ татарской девушки, живущей в переломный период истории: на рубеже двух веков и двух культур.

     В романтической повести «Хәят» («Хаят», 1911) показана духовная драма татарской девушки, с детства приобщённой к русской культуре. Основное внимание автора направлено на раскрытие внутреннего мира героини, вынужденной жить по канонам патриархальной морали. Традиционный для татарской литературы конца 19 — начало 20 вв. конфликт отцов и детей воплощён автором в духе романтизма. В повести доминируют эстетика прекрасного, глубокий лиризм, культ природы и любви; удачно использованы разнообразные формы психологического анализа: портреты, внутренние монологи, описание чувств, пейзаж.

     Судьба татарской девушки повести «Хаят» драматична: её простые, естественные человеческие чувства противопоставляются старой религозно-феодальной морали, реакционным канонам ислама, которые заглушали в татарской женщине естественные стремления, лишали её права на любовь.

Сопоставление образа тургеневской девушки с героиней повести Ф. Амирхана.

     С начала XIX века в литературе и других видах искусства всё более проявляется интерес к изображению внутреннего мира человека, жизни его души. Одним из признанных художников-психологов является И. С. Тургенев. П. В. Анненков говорил о том, что Тургенев – психолог, но тайный, исследование психологии у Тургенева «всегда скрыто в недрах произведения и развивается вместе с ним, как красная нитка, пущенная в ткань». Сам Иван Сергеевич так характеризовал свой «психологический метод»: «Психолог должен исчезнуть в художнике, как исчезает от глаз скелет под живым и тёплым телом, которому он служил прочной, но невидимой опорой»; «Поэт должен быть психологом, но тайным: он должен знать и чувствовать корни явлений, но представляет только самые явления». Для Тургенева главная и едва ли не единственная цель – изображение именно внутренней жизни человека. Писатель помогает проникать читателям в тайники души своих персонажей разными способами.

     Показывая, например, Асю, он отбирает такие детали портрета, поведения героини, обстановки, в которую её помещает, которые как бы опремедчивают в себе определённые движения души девушки. Психологический анализ предстает здесь как внешнее выражение чувств, переживаний, постепенного изменения состояния внутреннего мира полюбившей девушки – в мимике, жестах, во всё новых нюансах портретных зарисовок героини, внимании к интонациям её голоса.

     Как и Тургенев, татарский писатель обращает внимание на портрет героини, подробно описывая глаза героини, сияющие из-под длинных ресниц, сравнивает их с «волшебными яхонтами». В портрете татарской девушки писатель так же, как и Тургенев, использует эпитет «нежный»: У Хаят «нежное белое лицо». Даже цвет шелкового платья такой же, как у героинь русского писателя: они любят одеваться в розовое, белое.

     По мнению литературоведа Ю.Нигматуллиной, «в портрете Хаят традиции русской литературы в создании реалистического психологизированного портрета сочетаются с традициями национального фольклора». Описание красоты Хаят дано в духе восточных сказок: «она сравнивается с крылатым ангелом (фереште)»; «Хаят похожа на дочь сказочного падишаха, как в восточных сказках: у неё черные глаза, длинные черные ресницы, черные косы ниже пояса» и т.п.

     Сходство же рассматриваемых героинь, что все они непосредственны, просты, секрет их обаяния заключается в том, что они чистые, искренние, не способны на лицемерие, фальшь. Их естественность притягивает, в них нет искусственности, поэтому женские образы в произведениях Тургенева и Амирхана ассоциируются с образами природы. Тургенева соотносятся с образом весны, весенней природы, а их любовь – с весенней грозой.

Анализ пейзажа, его роли и функции в раскрытии в раскрытии образов героинь.

     Кроме передачи чувств и переживаний героев, тургеневские пейзажи имеют и философское звучание. Картины природы помогают писателю поставить ряд важнейших философских проблем: смысл человеческой жизни, жизнь и смерть, любовь и т.п.

    Психологический пейзаж в татарскую реалистическую прозу впервые ввел Ф.Амирхан. До него пейзажные картины были лишь фоном, на котором разворачивались события. Он продолжает традиции Тургенева: переживания, и чувства героини раскрываются через картины природы. У Амирхана описание девушки сопровождается изображением весенней, пробуждающейся природы: « Легкий дождь, что час назад прошёл над городом, прибил пыль, освежил жаркий воздух, отчего день стал ещё прекраснее. Тёплый весенний ветер с запада дул так тихо и покойно, что, казалось, вдыхал жизнь во все живое и неживое и нес с собой запахи обновленной, помолодевшей природы».

     Весеннее цветение природы связано с молодостью героини, её внутренним миром, жаждущим любви. Образ молодости — весны противопоставлен в повести образу зимнего пейзажа, завыванию вьюги, непогоды, которая в произведении становится символом старого мира:

     «Ветер за окном то пронзительно свистел, то оглушительно ревел. Потом начинал выть волком, вопить, как нечистая сила; и потом снова свистел, и выл, и ревел…» В описании картин природы Амирхан использует и традиции национального татарского фольклора (традиционные образы соловья, мотылька, цветов).

     Все рассматриваемые произведения объединены одной темой- темой любви. История первой любви, всепоглощающей  и чистой, лежит в основе сюжета всех произведений, которые пронизаны настроением светлой грусти. «А счастье было так возможно!» — эти слова вслед за пушкинской Татьяной могли бы повторить и тургеневские героини, и героиня повести Амирхана «Хаят». Почему не состоялось счастье Аси и Хаят?

     «Крылья у меня выросли, а лететь некуда», — говорит Ася. Выросли крылья, потому что она влюбилась, влюбилась в Н.Н со всем пылом первой любви», «Ася борется за свою любовь: сама назначает свидание, признается в своем чувстве. Но Н.Н оказывается не готовым ответить на её чувство. Любовь приходит к герою слишком поздно, когда уже ничего изменить нельзя»; Героиня Амирхана, как и Ася, готова взлететь от счастья. Однако нелегко разорвать веками наложенные запреты. Хаят собственными руками отталкивает своё счастье, средневековые предрассудки оказываются сильней любви» и т.п.

     Хаят, несмотря на близость к тургеневским девушкам, все же многим отличается от них, что Хаят – представительница исламской культуры и соответствующего уклада жизни. Жизненное пространство «Хаят» складывается из двух различных пространственных миров – антропологического и религиозной (исламской) морали,  Хаят все жизненное пространство представляет разделенным на обитание в раю и в аду. Это представление оказалось доминирующим и в её отношениях с любимым человеком: « Образ ласкового Михаила, который так недавно согревал ей сердце, исчез и перед ней предстал облик кяфира Михаила. Новый образ был страшен и холоден; около него она видела ад и служителей ада с их орудиями расправы над неверными…». Хаят рассталась со своим возлюбленным.

Пространство и время в произведениях.

     Хаят, безусловно, добропорядочная мусульманка. Но в отличие от большинства своих сверстниц она живёт в мире двух культур: татарской и русской. Пространство татарской культуры – замкнутое, роль организующего начала в нём выполняют обычаи и правила. Мир Хаят замкнут, ограничен рамками своей комнаты, дома: « Эта мрачная тишина комнат, монотонная жизнь их обитателей, ложившихся спать с десяти часов вечера, безобразная Биби, её грязная, рваная подушка – всё это окружало Хаят, существовало рядом с жизнью, всё было донельзя унылым, тоскливым, бессмысленным». Время так же, как и пространство, замкнуто в повести о Хаят. Монотонность времени выражается с помощью лексических форм «перечитаны не раз …», «монотонно», «бессмысленно…». Своеобразная организация пространства и времени создает ощущение замкнутости мусульманско – татарского мира в повести Амирхана. Пространство русской культуры в повести открыто. Дружба Хаят с русской девушкой, общение с русской молодёжью, изучение русского языка и литературы, интерес к русской культуре разрывает замкнутость пространственного мира Хаят. Но все же окончательно преодолеть его она не смогла. Героиня Амирхана находится в поле татарско-русского культурного диалога,  который определяет её внутренний мир, его противоречивость, противопоставленность души и сердца: сердце не признает национальных различий, но душа Хаят в плену представлений и чувств, привитых ей воспитанием в семье. На протяжении всей повести в героине борются душа и сердце. В конце Хаят остаётся в пространстве своей татарско — мусульманской культуры. Жизнь татарской девушки оказывается ограниченной рамками родной культуры, душа её  не смогла преодолеть рутину, поэтому прекрасное чувство любви, зародившись в душе юной девушки, погибает. Хаят не может реализовать внутренний потенциал своей личности, она даёт согласие выйти замуж без любви за человека, которого никогда не видела. Изображение психологического мира героини Амирхана – Хаят — выстраивается через следующую пространственно – временную модель (см. приложения).

     Пространственный мир Аси также сложен, обусловлен её прошлым и настоящим, крестьянским происхождением с одной стороны, и дворянским воспитанием, — с другой. Мать Аси, крестьянка, воспитывала дочь в строгости, после смерти матери её взяли в господский дом. Отец, не смея открыто признать своей дочерью, говорил, что взял её «на прокормление». Ася, получившая дворянское воспитание, не приобрела, тем не менее дворянского статуса. Она не была законной дочерью, её судьба целиком зависела от настроения отца. Социальную роль крестьянки у неё отняли, а дворянскую роль не присвоили. С одной стороны, она ощущала духовное родство с крестьянами, позже, за границей – « с людьми круга низшего», но они не признавали её своей. С  другой стороны, и в дворянской среде её также не считали своей (например, в пансионе), указывая ей на её происхождение. Ася хотела « заставить целый мир забыть её происхождения; она стыдилась своей матери, и стыдилась своего стыда, и гордилась ею». Этим объясняется противоречивость, сложность, неуверенность в себе и странность поведения героини (см. приложения).

     Героиня повести — открытая, самолюбивая, пылкая девушка, поражающая своей необычной внешностью, непосредственностью и благородством.

     Она кажется странной и неестественной именно потому, что обычная жизнь людей ее круга ей не по душе. Она мечтает о жизни деятельной, возвышенной и благородной. Ее внимание привлекают люди простые, она, как видно, и сочувствует и в то же время завидует им. Так, наблюдая за толпой богомольцев, она замечает: “Вот бы пойти с ними”. Она понимает жизнь простых людей как подвиг: “Пойти куда-нибудь на молитву, на трудный подвиг”. Ей не хочется, чтобы ее жизнь прошла бесследно. Но она чувствует, как трудно достигнуть этого.

     В Асе совмещалось желание быть счастливой с желанием исполнять высокий долг человека. Она мечтает и о подвиге, и о соединении своей судьбы с человеком, который бы помог ей совершить его.

     Большинство встреч происходит в открытом пространстве, на лоне природы. Горы, долины, мощное течение рек символизирует свободное, ничем не сдерживаемое развитие чувства Аси.

      Последнее свидание Н.Н и Аси происходит в небольшой, довольно темной комнатке, в домике вдовы бургомистра, фрау Луизе. Закрытость пространства, в котором происходит последнее свидание, уже намечает печальный финал их отношений.

    Выводы

     Таким образом, анализ пространственно — временных отношений в повестях «Ася» и «Хаят» позволяют сделать вывод о том, что у Тургенева пространственно — временные характеристики помогают раскрыть внутренний мир героини, у Амирхана – они помогают понять место героини в двух сопрягающихся национально-культурных мирах.

     Образ Хаят ближе к русским женщинам. В этом проявляется «западничество» Ф. Амирхана. Эпоха, которая наступила после первой русской революции породила этот тип женщин. Они не столько раскрепощены, не столько образованны, они уже эмансипированы.

     На наш взгляд, если рассмотреть историю татарской литературы на предмет гендерных взаимоотношений, то повесть Фатиха Амирхана была бы там одной из центральных. Именно в этом образе мы видим коренное изменение в татарском обществе. Общество, которое вступило в новый этап и с которого уже невозможно свернуть.

     В этом основной итог повести – показать начало новой эпохи, эпохи ХХ века.

     При проекции идей поэмы на сюжет тургеневской повести, подтверждается, что соединение с Асей было бы равнозначно соединению с самой природой, которая нежно любит и убивает. Такова судьба всякого, кто хочет соединиться с природой. Но «Все то, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья, бессмертья, может быть, залог». Но тургеневский герой, герой нового времени, от такого рокового соединения отказывается, и тогда уже всевластные законы жизни и судьбы преграждают ему дорогу назад. Герой остается невредим… чтобы медленно склоняться к своему закату.

     Вспомним, что и в Асе соединяются две стороны бытия: всевластная и загадочная, стихийная сила любви, «кроткая улыбка увяданья» русской природы. Это – лик одухотворенной природы, приобретшей бессмертную душу и потому вечно страдающую.

Список использованной литературы

1. Амирхан Ф. Избранное. Перевод Г. Хантемировой. – М.: Художественная литература, 1975. – 320 с.
2. Климович Л. Творчество Ф. Амирхана // Амирхан Ф. Избранное. Перевод Г. Хантемировой. – М.: Художественная литература, 1975. – С. 5-18.
3. «Это, пусть и эфемерно, но достигнутое единство земного (телесного) и небесного (духовного), конечного и вечного, человека и Вселенной» ‒ Недзвецкий В.А. Любовь ‒ крест ‒ долг («Ася» и другие повести 50-х годов) // Недзвецкий В.А., Пустовойт П.Г., Полтавец Е.Ю. И.С. Тургенев. «Записки охотника», «Ася», и другие повести 50-х годов, «Отцы и дети». М., МГУ, 1998. С. 25
4. Хетеши И.О построении повести И.С. Тургенева «Ася» // От Пушкина до Белого. Проблемы поэтики русского реализма XIX ‒ начала ХХ века. Спб., 1992. С. 141-142.
5. Записки ружейного охотника оренбургской губернии. С. А-ва. Москва. 1852 (письмо к одному из издателей «Современника» // И.С. Тургенев полное собрание сочинений и писем в 28 томах. Т.5. М., 1963. С. 414.

Приложения

Рп- русское пространство; ТП- татарское пространство.

      Ф.З.Амирхан

                                                                      

                                                                              И.С. Тургенев

литературоведение

Chronotope of the madhouse

in the novel «The Master and Margarita»

by M.A. Bulgakov

The article deals with the chronotope of the madhouse as one of the main ones in the organization of the novel «The Master and Margarita» by M.A. Bulgakov. The temporal category is presented in various forms (historical, biographical, folklore, fairy-tale, mystical, literary time). The space is extremely diverse (otherworldly, mythical, game). The chronotope of the madhouse performs a genre and plotting function.

Key words: chronotope of the madhouse, time, space, space-time symbolism.

(Статья поступила в редакцию 16.04.2018)

С.Р. НИКИШИНА (Елабуга)

проблема женского счастья в повести г. ибрагимова «судьба татарки»

Представлена типология женских образов в повести Г. Ибрагимова «Судьба татарки». Анализируются и характеризуются художественные способы создания женских образов с точки зрения их национальной принадлежности, поднимается проблема женской эмансипации.

Ключевые слова: татарская литература, реализм, женская эмансипация, просвещение, типология женских образов.

Критическая направленность творчества реалистов особенно ярко проявилась в произведениях татарских писателей начала XX в. Авторы не ограничивались внешним описанием поведения и поступков человека, а стремились к правдивости и глубине в процессе художественного освоения мира. Для писателей данного направления характерно исследование внутреннего мира человека в реальной связи с жизненной средой и обстоятельствами.

«Осознание необходимости изображения человека в органической связи со средой,

О Никишина С.Р., 2018

по-видимому, представлялась татарским писателям-реалистам важным открытием в области художественного творчества (так это и было). Они, как бы упиваясь озарением, постигшим их, проблему личности и среды вначале решали несколько публицистично» [5, с. 147].

В начале XX в. прогрессивные татарские писатели усилили борьбу за раскрепощение женщин. В произведениях Фатиха Амирхана, Гаяза Исхаки, Галимджана Ибрагимова данная проблема рассматривалась исходя из исторических условий и духовных традиций татарского народа. Произведения этих писателей сильны реализмом, поскольку образы и сюжеты брались из современной жизни. Пример тому — творчество Г. Ибрагимова, который не мог с примирением относиться к любым проявлениям порабощения человека, и особенно женщины.

Трагическая судьба женщины-татарки нашла отражение в повести Г. Ибрагимова «Судьба татарки» (1909). Автор колоритными красками рисует жизнь татарского патриархального крестьянства и раскрывает морально-нравственные противоречия, царившие в обществе того время. Г. Ибрагимов одним из первых в татарской литературе создал трагический образ угнетенной женщины, которая не может смириться с собственным социальным положением, а упорно сопротивляется устоям, господствующим в татарском обществе того времени.

Героиней произведения является молодая женщина Гюльбану, доведенная до крайности побоями и оскорблениями, решившаяся на отчаянный поступок — побег из ненавистного ей дома. Обрезав длинные волосы и переодевшись в мужскую одежду, она перевоплощается в мужчину.

Героиня Ибрагимова окружена аурой любви, а жизнь ее возведена в романтический идеал. Казалось бы, что теперь она стала свободной. Но Гюльбану испытывает муки совести, ведь она считает теперь себя грешной и боится наказания, которые ждут ее в «загробной жизни». несмотря на непреодолимую тягу к независимости, ей так и не удалось почувствовать себя по-настоящему свободной.

Анализируя повесть Г. Ибрагимова «Судьба татарки», Г. Халит заключает: «Отношение к проблемам эмансипации женщины часто выступало здесь под покровом мелодраматизма и сентиментальности, т. е. ограничивалось пас-

сивным сочувствием тяжелой доле татарки, призывом быть гуманным к ней и т. д., короче говоря, в татарской демократической литературе не успел еще сложиться тот суровый реализм, который безжалостно обнажил бы истоки социального и нравственного зла, душившего человеческое достоинство женщины» [6, с. 117].

Первый вариант повести «Судьба татарки» вышел в свет в 1909 г. А в 1929 г. появляется второй переработанный вариант данного произведения. Писатель считал, что первая повесть настолько слаба, что напоминает «первые, неверные шаги младенца».

Жена писателя Э. Мухамедова напишет в своей книге следующее: «Когда Галимжан диктовал самые трагические моменты в жизни Гюльбану, лицо его принимало страдальческое выражение, глаза были печальными. Видно, глубоко переживал он безысходность судьбы своей героини» [3, с. 85].

во втором варианте повести на смену романтической фабуле приходит сюжет, основанный на реальных фактах. Автор уже не ограничивается описанием личных переживаний своей героини. Теперь она окружена реалистическими образами других женских персонажей.

Образ Гюльбану, вне сомнения, является самым ярким и впечатляющим. Он замечателен не только как мастерски нарисованный портрет татарской женщины, но и как свидетельство растущего женского самосознания и проявившимся протестом против тех оскорбительных понятий, что господствовали в обществе по отношению к татарской женщине. Образ Гюльбану трогает своей непосредственностью, мягкостью и добротой, покоряет моральной чистотой. Мы видим в ней необыкновенную кротость и благородство в сочетании с силой воли и неистребимым устремлением к независимости.

как любая девушка, Гюльбану мечтала связать свою жизнь с любимым человеком. Но, по мнению ее отца, она не могла иметь собственных желаний. Ее робкие попытки к сопротивлению не увенчались успехом. При выборе жениха старый нурый руководствовался лишь корыстными побуждениями. Главным для него было одно — в случае удачной сделки в его руках будет большой выкуп. Чувства же родной дочери его ничуть не беспокоили.

Образ старика нурыя очень напоминает другой персонаж Г. Ибрагимова — муллу Джа-ляля из романа «Молодые сердца». но в отличие от последнего, нурый неприятно поража-

ет еще большим упрямством, грубостью и самодурством. Эти черты характера, по мнению писателя, были присущи обычным представителям зажиточного слоя крестьянства того времени.

следует отметить, что, несмотря на страх перед деспотичным отцом, Гюльбану все же предпринимает попытку избежать свадьбы с Закиром. Будучи не в силах примириться с несправедливостью, она проявляет инициативу и назначает тайное свидание своему возлюбленному. в глубине души девушка еще питает надежду, что ее Лутфи сможет найти какой-нибудь выход из создавшегося положения. но этим надеждам не суждено было сбыться. Об истинных чувствах юноши к Гюльбану приходится только догадываться. возможно, лут-фи не испытывал к девушке глубоких чувств, или же он просто испугался, будучи неспособным подняться выше деревенских предрассудков. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Гюльбану не удалось достичь своей цели. Девушка должна была пройти многострадальным путем своих бесчисленных предшественниц и познать бесконечное унижение, постепенно превращаясь в бессловесную рабыню старых традиций. Образно и впечатляюще воспроизводит Г. Ибрагимов картины свадьбы, где невеста является предметом купли-продажи, «живой куклой», лишенной человеческих радостей.

в повести — целый ряд примечательных женских образов. в процессе раскрытия их характеров писатель не ограничивается двумя цветами — черным и белым, а использует разнообразную палитру цветов. Его героини получаются разносторонними, сочетающими в себе как положительные, так и отрицательные качества.

взять, например, образ матери Гюльбану, женщины робкой и тихой. Однако наравне с кротостью в ней уживаются и такие черты характера, как жестокость и ненависть, направленные на пасынка Шайхеля. Жизнь Фатхии совсем нельзя назвать счастливой. Она была седьмой по счету женой старика нурыя. «Первая жена умерла через полтора года от родов. со второй он развелся — обвинил, что глаз от мужчин не отрывает, развратной бабенкой может стать. Третья сама сбежала, оставив ему все приданое. Одна из жен попалась ловкая, спорая, но с острым язычком. Не успевал он слова сказать, она ему десять в ответ. заговорила у Нурыя мужская гордость, решил проучить непокорную, избил ее, как собаку, пинал в грудь ногой и в одном платье вышвырнул в

двор, на снег… Самой выносливой оказалась Фатхия. Она одолела тридцать лет тяжелой муки и наконец из всех жен осталась одна. но сердце ее, переполненное страхом перед Богом, судьбой и мужем, подобно листу осины, трепещущему от малейшего дуновения ветерка, замирало и не умело сопротивляться никакому несчастью» [1, с. 153].

Ясно видно, что отношение старика Ну-рыя ко всем своим женщинам было ничуть не лучше, чем к скотине. Поэтому он никак не отреагировал на слезную просьбу Гюльбану не отдавать ее замуж за Закира, а на уговоры Фат-хии, осмелившейся замолвить слово за дочь, заявил: «Несчастлива жизнь тех, кто женится по любви. Выбирать нечего, нужно довольствоваться тем, что суждено» [Там же, с. 55].

Показывая трагедию татарской женщины, Г. Ибрагимов осуждал законы старого мира, душившего ее человеческое достоинство. Отношение же самого общества к ней зачастую было полно унижающих ее оскорбительных предрассудков. Женщине отказывали в уме, способностях, дарованиях. Она рассматривалась как существо низшего порядка по сравнению с мужчиной, несовершенное по своей природе, слабое, а потому самой природой обреченное на зависимое положение. В семье она — дочь, обязанная повиноваться родительской воле, как бы далеко она ни простиралась. После замужества — жена, покорная воле своего мужа, слова и желания которого должны были быть для нее непререкаемыми.

Анализируя повесть «Судьба татарки», Г. Халит приходит к интересному выводу: «Реалистическое мастерство Г. Ибрагимова состоит в том, что судьбу отдельного героя он изображает в нерасторжимой связи с социально-нравственной трагедией целого хозяйственного уклада, породившего бесчеловечные антигуманные отношения. Трагическая судьба Гюльбану — не что иное, как неизбежный результат этих отношений» [Там же, с. 121].

Из всего художественного ряда женских образов повести, безусловно, одним из самых впечатляющих является образ свекрови Гюль-бану. Это наиболее «выпуклый», глубоко реалистичный персонаж повести.

Сабира — человек старого мира, она опутана догмами и предрассудками. Ее образ является как бы масштабом, по которому автор измеряет степень отрыва нового мира от старого. Всем, от чего избавляется новый мир, в избытке наделена Сабира. Она переполнена ненавистью и злобой. Но возникает резонный вопрос,

что же сделало ее такой? Ведь, наверное, и в ее душе были ростки прекрасного, и она когда-то мечтала о любви и счастье. Вероятно, став женой Шибая, она превратилась в рабу деспотичного мужа, от которого приходилось терпеть постоянные побои и унижения. Совершенно очевидно, что Сабира — сама жертва тех условий жизни, где царит бесчеловечное и антигуманное отношение к женщине.

«Когда Сабира начинала бушевать, он (Шибай. — Н.С.) обычно брал кожаную плеть и посох, с которым ходил в мечеть, и бил жену куда попало. Устав размахивать плетью, уходил из дому. Сабира сначала плакала, потом поднималась, бралась за работу и только после этого несколько недель ходила тише воды ниже травы» [1, с. 196].

Но такое жестокое обращение не превратило Сабиру в робкую, забитую женщину, а наоборот, только озлобило ее. Перед читателем предстает человек, у которого низменные инстинкты возобладали над разумом. После смерти Шибая, единственного человека, кто мог сдерживать злобные излияния жены, Са-бира обрушила на младшую сноху всю скопившуюся за долгие годы ненависть. Она натравливала на Гюльбану своего сына, который был неспособен противостоять изощренным козням своей матери.

Все робкие попытки молодой женщины противостоять мужу и свекрови пресекались на корню. унижения и побои были единственным способом разрешения конфликта в этой семье. И никто не мог защитить бедную женщину. Все моральное уродство Закира разоблачается в сцене избиения им Гюльбану, которая попыталась спрятаться от него у соседей: «Дверь распахнулась, с вожжами в руках ввалился Закир. При виде мужа Гюльбану вздрогнула всем телом, уставилась испуганно на вожжи, ожидая нового удара. Сегодня женщина увидела в лице мужа новые черты, которые доселе не замечала. Обычно холодные, чуть глуповатые глаза Закира сегодня кипели кабаньим бешенством. Еще больший страх охватил Гюльбану. Ее трясло. Муж, глядя на нее свиными глазами, приблизился и ударил ее скрученными вожжами.» [Там же, с. 269].

Жизнь Гюльбану превратилась в сущий ад. Из красивой веселой девушки со звонким смехом она превратилась в забитое и пугливое существо.

В минуты отчаяния несчастная женщина попыталась найти поддержку у деревенского муллы в надежде, что тот сможет хоть как-то усмирить деспотичного мужа. Но мулла уве-

щевал ее: «Терпеть надо. Кто терпит, то удостоится блаженства. в священных книгах писано: право мужа — право Бога. Куда муж ударит, то место в аду гореть не будет. Терпи, сноха» [1, с. 274].

Трагическую роль в жизни Гюльбану сыграло еще одно обстоятельство — невозможность заручиться поддержкой родителей. Хотя отец и видел мучения дочери, жалел ее, но все же не мог переступить через свою жадность. ведь тогда пришлось бы оставить в доме мужа богатое приданое.

Трагическая смерть ее новорожденных детей внесла еще большее смятение в душу Гюльбану. В минуты острого отчаяния она идет к деревенской колдунье, которая предрекает ей новые мучения. Еще одно зверское избиение мужа становится последней каплей, переполнившей чашу терпения женщины. Будучи не в силах сносить несправедливость, Гюльбану решается на отчаянный шаг, на самоубийство.

Г. Ибрагимов попытался найти свой собственный подход к решению проблемы раскрепощения мусульманской женщины. Если в первом варианте повести трагическое начало было обусловлено поведением героини и ее субъективным отношением к действительности, то уже во втором варианте оно было вызвано теми связями, которые проявляются во взаимоотношениях героини с окружающими ее людьми.

И возникает вопрос: типична ли судьба Гюльбану? Скорее нет. Г. Ибрагимов на примере сабиры и Гюльбану раскрывает извечный конфликт между снохой и свекровью. Следуя законам литературного творчества, писатель подает этот конфликт, используя примеры гиперболизации, предполагающие усиление эмоционального воздействия на читателя. Чем человечнее и чище показана Гюльба-ну, тем ярче на ее фоне проступают самодурство Сабиры и необоснованная жестокость за-кира. Гиперболизирован и образ отца Гюльба-ну, ставящего деньги превыше счастья единственной дочери.

«Трагедия татарской женщины Гюльба-ну в произведениях Г. Ибрагимова, — пишет А. Махмудов, — проявилась в трех ее аспектах: во-первых, в ее борьбе с патриархальными обычаями, устоями, господствовавшими в татарском обществе дореволюционного периода; во-вторых, она осложнилась внутренними противоречиями в характере самой героини; в-третьих, этому способствовали и объективные обстоятельства — грубое отношение све-

крови, традиции старой жизни, неспособность мужа защитить ее от незаслуженных обид и т. д.» [2, с. 99].

Следующим образом трактует данную ситуацию М. хасанов, склоняющийся к мысли, что «бесправие татарской женщины закреплено тремя печатями: патриархальными семейными отношениями, официальными законам общества и мусульманской религией… В трагическом исходе отображаемых автором событий, в гибели Гюльбану заложен глубокий философский смысл. Ибрагимов проводит в повести идею о том, что для спасения татарской женщины необходимо порвать цепи социального гнета, обуславливающие семейное, религиозное и общественное порабощение женщины» [7, с. 376].

Внутренняя драма Гюльбану обрисована Г. Ибрагимовым в реалистическом ключе, а ее жизненные искания показаны в свете сложных противоречий социально-исторического процесса. Психологическая обрисовка образов подчинена выявлению изображаемых социальных явлений. С новой силой зазвучал протест молодого поколения против устаревших традиций. И выражен был этот протест через образ Гюльбану, ее мысли, переживания, поступки. Она всего лишь слабая женщина, у нее недостаточно сил для того, чтобы самостоятельно вырваться из крепких оков удушающей социальной действительности. Изначально это противоречие было обречено на гибель.

Г. Ибрагимов, рассматривая проблему женской эмансипации, выступал за создание необходимых социальных условий, которые позволили бы женщине проявить себя как личность. В своих произведениях он бичует недостатки в семейной, социальной и общественной жизни татар, реально отражает рабское положение женщины и поднимает вопрос о необходимости равноправного брака, основанного на взаимной любви. Тесно сближая литературное творчество с реальной жизнью и чутко откликаясь на актуально злободневные вопросы действительности, писатель продолжил лучшие традиции национальной самобытной литературы.

Список литературы

1. Ибрагимов Г. Татарка: роман / пер. с татар. Г. Шариповой. М.: Гослитиздат, 1935.

2. Махмудов А.Г. Торжество прекрасного: формирование и развитие литературно-эстетической мысли татарского народа в конце XIX — начале XX в. 2-е изд. Казань, 1999.

3. Мухамедова Э.Д. Большая жизнь. Казань: Тат. кн. изд-во, 1968.

литературоведение

4. Никишина С.Р. Проблема феминизма в татарской литературе начала XX века (эволюция творческого метода и героя). Елабуга: ЕГПУ, 2004.

5. Нуруллин И. Путь к зрелости. Казань: Тат. кн. изд-во, 1971.

6. Халит Г. Герои, рожденные революцией. Казань: Тат. кн. изд-во, 1978.

7. Хасанов М.Х. Галимджан Ибрагимов. Казань: Тат. кн. изд-во, 1969.

* * *

1. Ibragimov G. Tatarka: roman / per. s tatar. G. Sharipovoj. M.: Goslitizdat, 1935.

2. Mahmudov A.G. Torzhestvo prekrasnogo: for-mirovanie i razvitie literaturno-jesteticheskoj mysli tatarskogo naroda v konce XIX — nachale XX v. 2-e izd. Kazan’, 1999.

3. Muhamedova Je.D. Bol’shaja zhizn’. Kazan’: Tat. kn. izd-vo, 1968.

4. Nikishina S.R. Problema feminizma v tatarskoj literature nachala HH veka (jevoljucija tvorcheskogo metoda i geroja). Elabuga: EGPU, 2004.

5. Nurullin I. Put’ k zrelosti. Kazan’: Tat. kn. izd-vo, 1971.

6. Halit G. Geroi, rozhdennye revoljuciej. Kazan’: Tat. kn. izd-vo, 1978.

7. Hasanov M.H. Galimdzhan Ibragimov. Kazan’: Tat. kn. izd-vo, 1969.

Issue of women’s happiness in the story by G. Ibragimov «The Fate of the Tatar»

The article deals with the typology of women’s images in the novel by G. Ibragimov «The Fate of the Tatar». The author analyzes and characterizes the artistic ways of creating women’s images from the point of their national identity, raises the problem of women’s emancipation.

Key words: Tatar literature, realism, women’s emancipation, education, typology of women’s images.

(Статья поступила в редакцию 16.04.2018)

Рождение татарского феминизма: разведенные лидеры, советский гинеколог в королевстве Саудов и первые женщины в ретейле

Сегодня женщин можно встретить практически в любой профессии, в любой ипостаси – за прилавком магазина, в школе, больнице, за рулем, в парламенте, перед токарным станком или на МКС. Еще сто лет назад такое сложно было себе представить, особенно среди мусульманок. Как татарские женщины «выбивали» себе права, как менялось отношение народа к «женскому вопросу», в колонке «Реального времени» рассказала историк Лилия Габдрафикова.

Результат буржуазных преобразований

Одной из самых волнующих проблем татарского общества конца XIX – начала XX веков был «женский вопрос». Когда на Западе женщины требовали равных избирательных прав, мусульманки избавлялись от чапанов, открывали женские медресе и мечтали о моногамных семейных отношениях. Но многие моменты в женском движении были схожи. В европейских странах долгое время сохранялось снисходительное отношение к женскому полу как к существам с ограниченными интеллектуальными возможностями. Мусульмане не учили женщин письму, считая, что образованные девушки начнут писать любовные записки.

Пробуждение женского самосознания было результатом буржуазных преобразований на общероссийском уровне, модернизации всех сфер жизнедеятельности, в том числе религиозно-моральных норм. Так, в пореформенное время женщины из бедных слоев общества стали пополнять мужские рабочие ряды на фабриках и заводах. Их дети не всегда отправлялись в традиционные мектебы и медресе, а уже в фабрично-заводские и городские училища.

Дочери дворян и чиновников с конца XIX века обучались в русских женских гимназиях, проявляли себя в благотворительной деятельности. Представительницы духовенства и купечества, получившие преимущественно домашнее образование, в этот период открывали собственные женские школы и различные курсы. В Казани работали школы Магруй Барудии, Магруй Музаффарии, Лябиби Хусаинии, Фатихи Аитовой. Последняя школа в 1916 году была преобразована в женскую гимназию. Эта была первая татарская гимназия во всей России.

Женская литература

В пропаганде идей феминизма значительную роль сыграли мужчины, особенно представители интеллигенции. На рубеже XIX-XX веков «женский вопрос» прочно занял место как в татарской публицистике, так и в литературе. Много внимания уделяли этому вопросу Исмаил Гаспринский, Ризаэтдин Фахреддин, Гаяз Исхаки, Фатих Амирхан.

Более того, мужчины-писатели подписывались женскими псевдонимами, чтобы привлечь еще больше внимания к этой проблеме. Например, прозаик Г. Гафуров (Чыгтай) свой рассказ «Тутам» в 1905 году опубликовал под авторством некой «Галимы».

Постепенно появилась литература, на самом деле созданная женщинами. В газетах и журналах имелись специальные женские странички. Иногда эти приложения редактировали дамы. Как, например, Фатима Наурузова в уфимской газете «Тормыш». В октябре 1913 года в Казани начал выходить женский журнал «Сююмбике». Таким образом, скучающие богатые городские домохозяйки, целыми днями попивающие чай и поправляющие затем макияж, описанные в этнографическом труде К. Фукса, в начале XX века встречались все реже и реже.

Сельская эмансипация

Что касается сельской местности, то до 1914 года в татарских семьях наблюдалось строгое разграничение женских и мужских обязанностей. Мир женщины ограничивался, как правило, домом, все полевые и иные работы оставались прерогативой супруга.

Но несколько отличались татарки, проживавшие в центральных губерниях России. Мужчины этих уездов занимались в основном отхожими промыслами, уезжали на заработки в столичные и другие города. Поэтому женщины вполне сносно справлялись с оставленным на их попечение хозяйством, отличались более раскрепощенным поведением. Да и проживание в смешанной этнической среде способствовало этому. Неслучайно и первая женщина-врач (Разия Кутлуярова), и первая известная певица (Марьям Искандерова), и первая женщина-математик (Сара Шакулова) были родом из Касимовского уезда Рязанской губернии.

Неустроенная личная жизнь феминисток

Эмансипация изменила традиционные женские роли. «Узкая домашняя жизнь с заботами о хозяйстве, о воспитании детей, посвященная исключительно интересам замкнутой семьи — меня не удовлетворяла», — писала о себе супруга казанского купца Фатиха Аитова. Ей повезло, свою общественную работу она осуществляла «благодаря моральной и материальной поддержке мужа» − Сулеймана Аитова. Однако в целом это нетипичный пример гармоничного сочетания семейной жизни и активной общественной деятельности мусульманской женщины.

Мухлиса Буби, первая и единственная женщина-казый (судья) в Оренбургском магометанском духовном собрании, была разведенной дамой

Если обратиться к судьбам татарских феминисток, то у некоторых из них не сложилась личная жизнь. Как правило, они были либо разведены, либо не выходили замуж. Была разведенной дамой Мухлиса Буби, первая и единственная женщина-казый (судья) в Оренбургском магометанском духовном собрании. Наряду с расторжениями браков имели место конфликты с родителями: не все девушки готовы были подчиняться их воле. В годы Первой мировой войны, не поладив с родителями, сбежали из дома поэтесса Захида Бурнашева (Гиффэт туташ), будущая актриса Ашраф Синяева. Каждая из них устроила свою профессиональную судьбу по собственному усмотрению.

Споры светские и религиозные

В дискуссиях о «женском вопросе» светская интеллигенция выступала за полную эмансипацию татарок, реформаторы и кадимисты, не отрицая значения женского образования, подчеркивали, что женщины должны быть под опекой мужчин.

Богослов Муса Бигиев не одобрял «слишком частое фигурирование женщин в собраниях, балах, балетах, фарсах, спектаклях, маскарадах, на танцевальных вечерах», но приветствовал «как явление в высшей степени полезное присутствие женщин с открытым лицом в школах, университетах, храмах науки, в общественных собраниях».

С одной стороны, как джадиды, так и кадимисты вроде бы принижали роль женщин в обществе, с другой, они лишь указывали на их особое положение, необходимость защиты.

Поэтесса Захида Бурнашева (Гиффэт туташ) в годы Первой мировой войны, не поладив с родителями, сбежала из дома

Самые эмансипированные мусульманки

Первая мировая война стала рубежом между домашней жизнью татарки и ее деятельностью вне дома (поле, завод, фабрика, торговля и другие сферы). Война значительно ускорила запущенные еще в конце XIX века процессы по раскрепощению татарских женщин.

Если представительницы состоятельных семей в этот период завоевывали себе пространство в политической и культурной жизни и тем самым по-своему разрешали свой «женский вопрос», то женщины, материально нуждавшиеся, шли работать наравне с мужчинами и уже на этом поприще видоизменяли свои гендерные роли. Война заставила женщин осваивать не известные ранее виды работ, например, в сельском хозяйстве, торговле. Появились женщины-продавцы (приказчицы). Значительную социально-профессиональную группу составляли татарские учительницы. Помимо мужской работы в тылу, некоторые девушки в качестве сестер милосердия отправлялись на фронт. Так, на Кавказском фронте пропала без вести художница Хадича Акчурина.

К 1917 году работающая женщина, будь она врач или учительница, уже не воспринималась как предательница религиозных устоев. С 24 по 27 апреля 1917 года в Казани прошел Всероссийский съезд мусульманок. Делегатки представляли самые разные регионы, кроме них в зале присутствовали более 300 женщин-гостей. Поднимались вопросы равноправия мужчин и женщин, отмена многоженства и калыма, право женщин на развод и другие социальные проблемы. Татарки не только участвовали в специальных женских съездах, но и стали принимать участие в других общественных собраниях. В этот период гласной Уфимской городской думы была избрана певица Абруй Сайфи. Она же стала единственной женщиной, которую включили в состав национального законодательного собрания – Миллэт Меджлисе. В том же 1917 году во Всероссийском мусульманском съезде в Москве первой в истории ислама женщиной-казыем была избрана Мухлиса Буби.

Всероссийский съезд мусульманок в Казани, 1917 год

В начале XX века татарки были, пожалуй, наиболее эмансипированными среди всех мусульманок России. Именно они работали врачами, учителями, артистками на Кавказе и в Средней Азии, стали вдохновляющим примером для мусульманок этих регионов. И даже в начале 1930-х годов для работы врачом во дворце короля Саудовской Аравии по предложению Наркомата здравоохранения СССР направили гинеколога Амину Алимбекову. Все это было плодом той большой работы по разрешению «женского вопроса», проведенной в татарском обществе задолго до революционного 1917 года.

Во многом феминизм татарок был обусловлен желанием самих мужчин видеть рядом с собой образованных и самостоятельных женщин, достойных представительниц татарской нации.

Лилия Габдрафикова

Справка

Габдрафикова Лилия Рамилевна – доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан.

• Окончила исторический факультет (2005) и аспирантуру (2008) Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы.
• Автор более 70 научных публикаций, в том числе пяти монографий.
• Ее монография «Повседневная жизнь городских татар в условиях буржуазных преобразований второй половины XIX – начала XX века» удостоена молодежной премии РТ 2015 года.
• Область научных интересов: история России кон. XIX – нач. XX в., история татар и Татарстана, Первая мировая война, история повседневности.

• Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ
• Новости
• Наука
• Публикации
• Мероприятия
• Татароведение
• Проекты–online
• Информация
• КАЛЕНДАРЬ СОБЫТИЙ

• Татарская женщина в зеркале истории
• Татарки-просветительницы
• С ВЕРОЙ В БУДУЩЕЕ (О доктрине образования в Республике Татарстан)
• Комплексная система преподавания в системе ликбезов
• Новые понятия в педагогике
• Деятельность ликбезов в Татарстане
• Детский музей как фактор формирования исторического мышления детей в контексте современных проблем музейной педагогики
• Музейная педагогика: наука и практика в условиях Республики Татарстан
• Некоторые размышления о философии образования средствами музейной педагогики
• Роль Казани и Елабуги в развитии культуры, просвещения братских народов Поволжья и Приуралья
• Пути к высотам образования
• Практика создания электронного каталога арабографических источников
• Арабская лингвистическая традиция и ее отражение в истории татарского языкознания
• Роль исторического образования в формировании личности в условиях гетерогенного российского социума
• О религиозном образовании татар в трудах татарских авторов XIX века и на страницах татарской периодики конца XIX – начала ХХ вв.
• Books in Arabic by Tatar Publishers

Татарская женщина в зеркале истории

Биктемирова Т.А.

 

Биктемирова Т.А., кандидат исторических наук

Татарская женщина в зеркале истории

Женщина — лицо нации. Самые прославленные гении человечества рассматривали совесть любого общества в связи с его отношением к женщине, ибо она то божественное создание, которое дает силу жизни. Женщина есть душа, опора, свет и тепло семьи. Она — мать. Любая нация черпает жизненные силы из семьи, оттуда берет начало родник, ведущий в будущее. Очевидно, именно отсюда исходило в древних татарских семьях уважение и преклонение перед культом женщины — матери. С именем матери считались все, в семье при решении многих проблем ее слово было последним. При матери нельзя было сквернословить, курить, повышать голос и т. д. Кстати, эти прекрасные обычаи сохранились во многих благородных семействах до наших дней.

Однако только материнством не ограничивалась роль татарских женщин. Они повсеместно играли значительную роль в общественной жизни и даже с успехом овладевали царским венцом.

До сих пор нет серьезных обобщающих работ о роли женщин татарок в истории народов нашей страны (в том числе и в истории татарского народа). За последние десятилетия появилось немало этнографических и социологических исследований, показывающих о роли и месте современной женщины в различных ситуациях: в деревенском быту, в различных сферах городской занятости, а также об их роли на разных этапах общественного развития. Но эту мозаику фактов еще нужно сложить в общую картину.

Что же касается наших знаний о женской доле в прошлом, то тут «белых пятен» гораздо больше. Это обстоятельство отчасти объясняется сложившимся мнением, что татарка прежде всего мусульманка и как мусульманка — рабыня, будто во всех случаях жизни она нуждалась в муже: выходила в его сопровождении, путешествовала под его защитой, думала только его умом, смотрела его глазами, слушала его ушами, жила только его волей и т. д. Здесь не учитывается тот очень важный фактор, что только мужской эгоизм (а не Ислам) породил убеждение, будто Аллах при создании мужчины дал ему ум и добродетель, а женщина по слабости ума и страстности природы должна жить в подчинении мужчине, она не достойна умственного и нравственного прогресса. Кстати, это убеждение характерно не только для мусульманских мужчин.

На наш взгляд нужно отказаться от крайностей в оценке положения женщин в мире Ислама. Ведь речь идет о большой исторической эпохе, длившейся более тысячи лет, на протяжении которой Ислам распространился на огромной территории от Испании и Марокко до Индокитая и Филиппин, от Поволжья и Западной Сибири до Занзибара и Уганды. Было бы наивно полагать, что положение женщин во всем исламском мире всегда и везде было одинаково. Бесспорным кажется одно, что такое быстрое распространение ислама не предполагало существенных перемен в социальной организации, в том числе и в положении женщин.

Косвенным подтверждением высказанной гипотезы является преемственность многих традиций и этических норм в жизни Ближнего и Среднего Востока. Такие правила, как необходимость повиновения женщин мужчинам, соблюдения девушкой целомудренности, а женами верности своим мужьям, уплата выкупа («калыма») за невесту, выделение большей доли наследства сыновьям, равно как и наличие системы запретов в семейно-брачной жизни, обычаев многоженства и ношения паранджи, которые нашими современниками воспринимаются как типично мусульманские, на самом деле действовали еще до появления ислама. Так, паранджу, судя по иконографическим изображениям, носили в Пальмире (1) еще в I веке нашей эры, известна она и в Византии и в других землях, вошедших позже в состав Арабского халифата. Ислам же, как считают современные исследователи, главным образом кодифицировал и закреплял силой религиозного установления те нормы общественной жизни, которые застали арабы в завоеванных ими странах.

Отметим и другое. На перифериях мусульманского мира, таких как Поволжье и Сибирь, влияние классических исламских институтов ощущалось слабее, зато велика была роль местных традиций и обычного права. Так, женщина-татарка никогда не носила чадру и паранджу, уплата выкупа (калыма) за невесту и многоженство среди татар не было распространенным явлением.

Она играла довольно активную роль в разных сферах общественной жизни. Разумеется, объем и проявления этой деятельности были различны в деревне и в городе; имущественное положение, уровень образования, принадлежность к разным социальным слоям также оказывали свое существенное влияние на активность женщин. Некоторое представление об этом дает изученные нами материалы о шариатском суде. Хотя в шариатском суде мусульманки не обладали равными правами с мужчинами, они все же использовали суд для обеспечения своих прав на собственность, наследственность, действовали как попечители своих детей и поручители за других женщин. Некоторые из них владели значительным имуществом, вкладывали деньги в торговлю и ростовщические операции, основывали вакфы для поддержания мечетей, медресе и других религиозных и культурно-просветительных учреждений.

Обратим внимание на положение женщины в Волжской Булгарии, т. к. во всей системе государственности татарского народа более менее полно и объективно изучена лишь ее история. Женщина в Булгарии была свободной и равноправной. Она принимала участие в решении важных жизненных проблем наравне с мужчинами. На просвещенность женщин Великой Булгарии обращает внимание арабский ученый географ Ибн Руста. В ХII-ХIV вв. в Булгарии имелась разветвленная сеть мектебов и медресе, которые готовили деятелей, способных развивать национальную культуру на уровне передовых цивилизаций своего времени. Среди них достойное место занимало знаменитое медресе Туйбикэ абыстай, где обучались девочки из разных стран. Сколько прекрасных легенд сохранила людская память о прекрасных девушках Булгарии, таких как Алтынчэч и Каракюз, которые вставали рядом с мужчинами на защиту родной земли. А можно ли забыть легендарную Гайшэбикэ? Она с братьями храбро сражалась против монгольских захватчиков, но попала в плен. Ее увезли в Среднюю Азию. Благодаря исключительной мудрости и решимости ей удалось бежать из плена. Гайшэбикэ вернулась на родные места, вышла замуж и прожила долгую жизнь в почете и уважении. Ее имя носит татарская деревня Айшэ недалеко от Казани.

Преемником материального и духовного наследия Волжской Булгарии стало Казанское ханство, представлявшее собой мощный экономический, политический и культурный центр. Можно было бы привести немало доказательств о том, что Казанское ханство, как одно из наиболее известных средневековых государств Восточной Европы и исламского мира, явилось продолжателем государственных и культурно-хозяйственных традиций, берущих свое начало у гуннов и древних тюрков, Булгарского царства и Золотой Орды. Но думается, достаточно вспомнить или прочитать книгу М. Г. Худякова «Очерки по истории Казанского ханства» написанную в 1923 г. И с каким почтением татарский народ хранит имена Нурсолтан и Сююмбикэ. Первая из них правила этим ханством (1480-1520 гг. ) и многие историки называют этот период «Эпохой Нурсолтан». О трагедии второй сегодня известно каждому, кто знает историю татарского народа.

Уместно здесь подчеркнуть и то, что в истории Казанского ханства нет ни одной страницы и не упоминается ни одного случая об угнетенности женщин, об их неравном положении в обществе.

Процветание края было прервано завоеванием Казани войсками Ивана Грозного 2 октября 1552 года. На многие столетия задержалось развитие экономики, культуры и всей политической жизни края. История прошлась тяжелым катком по судьбе национального просвещения, не щадя ни его подвижников, ни результатов труда нескольких поколений интеллектуальной элиты. Татары стали русскими подданными, но подданными второго сорта, не имеющих равных прав с русскими.

В условиях рабства невозможно было сохранить прекрасные традиции, устоявшиеся уважительные отношения между людьми. Постепенно изменилось отношение к женщине, ее положение ухудшалось. Бесправие и бедность поставили ее в неблагоприятное положение перед лицом произвола мужчин.

Отметим, что бесправное положение женщин характерно было для всей России (в том числе и для русских женщин). В своде законов Российской империи говорилось: «жена обязана повиноваться мужу своему, как главе семейства, пребывать к нему в любви, почтении и в неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность… » Замужние женщины не имели права получать отдельный вид на жительство и вписывались в паспорт мужа. В случае ухода от мужа они могли быть принудительно возвращены обратно, как нарушительницы закона. Неравноправное положение женщин освящалось церковью(2).

Татарский народ задолго до покорения Казанского ханства имел свою письменность, литературу. Несмотря на жестокие репрессии, он сохранил свою религию и школу (3). Это было нелегко, ведь учебные заведения существовали полулегально, из страха быть разгромленными.

Важную роль в обучении девочек играли медресе или частный дом, используемый для обучения Корану. В некоторых местах позволялось совместное обучение мальчиков и девочек до 10 лет. Следует отметить, что долгое время выслеживались эти частные дома (дом муллы, где обучение вела его жена — абыстай), что будто они являлись рассадниками невежества. При этом замалчивался тот факт, что «татарские школы содержались исключительно на мирские деньги, и возникновение их исключительно связано с инициативой самого населения» (4).

Бесспорно и то, что образование девочек сталкивалось со многими трудностями, которые тормозили его развитие и совершенствование. Основная трудность была связана с нехваткой средств (государство не тратило ни одного рубля на нужды просвещения татарского народа) в тот период, когда доходы зависели от сельского урожая и торговли. В силу превалирующей роли мужчин в экономической жизни, образование мальчиков считалось более важным. Несмотря на все трудности женский пол у татар также не остался без образования. В 60-е годы XIX в., подчеркивая высокий уровень грамотности татар, исследователь М. Лаптев писал: «Вообще первая ступень образования — грамотность достаточно распространена между татарами: мало найдется даже женщин, которые не умели читать и писать» (5). Но политика царского самодержавия была такова, что татары в течение столетий не могли иметь светские школы. Царизм делал все, чтобы увековечить отсталость татар, обречь их на бедность и прозябание, не допускать приобщения к передовым методам производства и хозяйствования, держать вдали от достижения науки и культуры.

Парадоксально, что всемерно препятствуя развитию национального просвещения, особенно в светском направлении, осуждая татар за «фанатизм», «слепую» приверженность к своей вере и учебным заведениям, ратуя за приобщение мусульман к русской образованности и русской культуре, царизм в то же время опускал шлагбаум перед теми, кто пытался пробиться в государственную школу: училища, гимназии, университеты и т. д. (6)

Однако совместная жизнь с русским народом в одном государстве не могла не привести к проникновению русской, а затем и через нее западноевропейской культуры. В Казани родились, жили или просто побывали многие выдающиеся деятели русской культуры. В 1759 году в Казани открывается гимназия, сыгравшая важную роль в культурной жизни не только города, но и всей округи. Здесь действовал один из старейших театров страны. По свидетельству М. Рыбушкина, татары становятся «страстными любителями театра» и начинают судить о его постановках «с достаточной разборчивостью». Открытый в начале XIX в. Казанский университет становится светочем науки и культуры для всего Поволжья.

И, наконец, еще одно важное обстоятельство: Казань являлась одним из центров общероссийского демократического движения. Здесь всегда был слышен мощный голос представителей молодой, непримиримой с деспотией, революционной России. Такая обстановка не могла не оказывать влияния на общественное сознание татарского народа; она способствовала его освобождению от духовного багажа средневековья, распространению передовых идей и научных знаний.

С начала XIX в. в Казани началось издание татарских книг. За 1807 — 1855 гг. только в Казани было издано 577 книг на арабской графике тиражом 2400-4200 экз. каждая. Это значит, что татарское население, татарские школы ежегодно обеспечивались десятками тысяч печатных книг. При этом надо отметить, что печатание книг светского характера (просветительского, литературного, научного, юридического, медицинского) намного превышало издание религиозно-духовных книг. Прогрессивная роль татарской книги и ее печатания признана историками до октябрьского и советского периодов (7).

Научные знания, проникающие в татарскую среду, вступили в противоречие со средневековым религиозным мировоззрением, расшатывали его и подготовили почву для формирования рационалистического подхода к проблемам общественной жизни. По мере проникновения научных знаний, ознакомления с прогрессивными достижениями мировой и русской культуры, повышения грамотности населения созревали духовные предпосылки просветительства (8).

Одной из центральных в татарском просветительстве была проблема женской свободы и равноправия. Последовательно проводя принцип гуманизма, татарские просветители Ш. Культяси, Г. Кандалый, М. Акъегет-Заде, 3. Бигиев, Г. Ильяси, Ф. Халиди и др. не могли относиться примиренчески к порабощению человека, в том числе женщины. Они выступали с решительным протестом протестом против её угнетённого положения и критикой попыток его оправдания. Важное место в татарском просветительстве занимал вопрос о женском образовании. Обучение женщин, предоставление им широких возможностей для повышения образованности и культуры, по мнению просветителей, является одним из необходимых условий прогресса и преодоления отсталости. Ибо женщина по своему положению выступает первым воспитателем детей. Она сумеет успешно выполнить эту задачу и воспитать достойных граждан лишь будучи образованной.

Но вместе с тем вопрос о женском образовании для татарских просветителей — это часть более широкой проблемы преодоления проявлений средневековья, в том числе в отношении положения женщины в обществе. Они поднимают весь комплекс вопросов, связанных с проблемой женской свободы и равноправия и подвергают уничтожающей критике порядки, унижающие человеческое достоинство женщины и ущемляющие её права.

Под благотворным влиянием деятельности татарских просветителей среди женщин началось движение за отказ от покрывал, за посещение театров, участие в вечеринках и обществах, и, наконец, возникло движение наподобие феминизма у европейских женщин. В кон. XIX — нач. XX вв. появилась целая плеяда женщин-писательниц и поэтесс, которые сначала робко, затем всё активнее начали заниматься литературной деятельностью. Среди них Галима Биктимерия, Ханифа Гисматуллина, Галима Самитова, Зара (Зугра) Тагирова, Магруй Мозаффария, Загида Бурнашева, Рукия Ибрагимова, Хадига Шаммасова и другие. Первые же литературные шаги этих женщин будоражили общественное мнение. На страницах татарской печати (после 1905-07 гг. ) развернулась дискуссия о положении женщины.

Хотя идея эмансипации женщины впервые была провозглашена мужчинами, сама татарка не стояла в стороне этого общественно-политического вопроса. Конечно, выступления женщин в печати, их протест против социальной несправедливости не могли коренным образом изменить положение татарки, но они пробудили мысль, заставили акцентировать внимание на женском вопросе, искать выход. Татарские поэты, писатели и видные общественные деятели такие как Габдулла Тукай, Фатих Амирхан, Фатих Карими, Гаяз Исхаки, Муса Бигиев и многие другие выступили с целой программой требований, среди которых было обязательное обучение девочек в начальной школе, создание женской медицинской школы, запрещение брака по воле родителей и запрещение его без согласия жены, за доступ татарских девушек в высшие учебные заведения.

Требование об обязательном начальном (светском) образовании девочек включила в свою программу первый мусульманский союз «Иттифак-эль муслимин», созданный в августе 1905 года.

К началу XIX столетия в татарском обществе наметился серьёзный поворот к светскому образованию. Суть её заключалась во введении в курс татарских конфессиональных учебных заведений преподавания общеобразовательных предметов. Во имя этого перекраиваются учебно-воспитательные программы, вводится азбучно-звуковой метод, который с 80-х гг. XIX в. стал заменять буквосложение (отметим, что звуковой метод в русскую школу начал проникать в 70-х гг. XIX в. ). Нововведение используется и при обучении девочек.

В 1890 году усилиями Г.М.Галиева (Баруди) и его жены Магруй абыстай была открыта первая женская новометодная школа. Позже такие школы появились и в других регионах России, где проживало татарское население. Наибольшую известность приобрели Иж-Бобинская школа (Вятская губ. ), школы Лябибы Хусаиновой, Маргуй Музаффарии, Рабиги и Сагадат Амирхании, Фатихи Аитовой в Казани, Фагимы Гайнутдиновой в Чистополе, Фатимы Агдамовой, Магубы Рамеевой, Багбостан Мукминовой в Оренбурге, Галимателбанат Биктимировой в Касимове, Ханифы Урмановой в Благовещенске и Агафуровых в Екатеринбурге. Открывались аналогичные школы для девочек в Рязани, Уфе, Астрахани, Перми, Томске, Симбирске, Ростове-на-Дону, Москве.

Открывались и русско-татарские школы для девочек. В 1872 году в Казани первую такую школу открыла Бариджамал Абсаллямова — вдова Коллежского регистратора. Её примеру в 1872 году последовали Сайфуллина (имя неизвестно), выпускница Уфимской гимназии Шамсенур Гайнутдинова (1878 г.), Хадича Ахмерова (1901г.), Амина Фаезханова и др. В начале XIX века количество русско-татарских школ для девочек увеличилось (хотя из-за страха насильственной ассимиляции со стороны русских миссионеров, особой популярностью не пользовались). Некоторые из этих школ (№№ 3, 4, 5, 7) открывались на средства Министерства Народного просвещения, некоторые благодаря меценатам (А. Мустафину, М. Муштариеву).

Уместно подчеркнуть, что за реформу образования выступила наиболее радикальная часть татарской буржуазии, её деловые круги. Ей нужны были люди с известным минимумом светских знаний, которые могли бы практически вести дело, развивая производство. Среди ревнителей светской образованности были такие крупные промышленники, как Ахмед и Гани Хусаиновы, Шакир и Закир Рамиевы, фабриканты Акчурины, Утямышевы, Азимовы и др. На этой почве расцветало национальное меценатство. Легендарными покровителями татарской духовной культуры слыли те же братья Хусаиновы, в особенности Ахмед Хусаинов. Они пожертвовали сотни тысяч рублей на строительство мечетей, открытие мектебов и медресе, субсидировали десятки учебных заведений, на свои средства посылали наиболее одарённых шакирдов в заграничные вузы, на стажировку и т. д. История сохранила имена женщин-меценаток, которые не обладая особо внушительным состоянием, тем не менее внесли значительный вклад в дело развития национального просвещения, покровительствовали неимущим и т. д. Так, упомянутые выше Магруй абыстай Галиева на строительстве Зенгер мечет в Казани выделила из своего состояния 2000 рублей, Фатиха Аитова потратила своё приданное на открытие школы для девочек татарок в Казани, а позже открыла на базе этой школы I женскую гимназию (1916) для татарок; Фатима-Фарида Наурузова завещала всё своё состояние для строительства школы в дер. Кэрэкэшле (ныне в Ютазинском р-не РТ); Суфия Джантурина (жена члена Государственной Думы России, известного учёного (С. Джантурина) пожертвовала уфимской медресе «Галия» 50 тыс., построила в деревне Килем (ныне Буздякский район Башкирии) две школы: для мальчиков и девочек, платила жалованье учителям этих школ, построила мечеть в этой же деревне, помогала нуждающимся во время голода, а также ездила в Петербург, изучала ткацкое дело и открыла для деревенских жителей ткацкую мастерскую, купив для этой цели станки. Сама же обучала их этому ремеслу.

В конце ХIХ-нач. ХХ вв. среди девушек-татарок распространилось обучение в гимназиях и сдача экзаменов на аттестат зрелости экстерном. Этот процесс особенно усилился после революции 1905-07 гг. Только по нашим подсчётам, в гимназиях Казани таковых было более 50-ти.

В 1916 году вслед за уже действовавшими Уфимской и Троицкой в Казани была открыта татарская женская гимназия. Это обеспечило татаркам путь к высшему образованию.

Стали доступны высшие учебные заведения и для женщин-татарок. Одной из первых в 1898 году окончила Петербургские высшие женские медицинские курсы Амина Батыршина, а в 1891 году — Фазия Котлыярова-Сулейманова. С 1901 по 1914 годы здесь обучались Зейнеб Абдрахманова, Гульсум Асфандиярова, Марьям Рязяпова, Майпарваз Ахмерова-Девлеткильдеева, Суфия Кулахметова, Марьям Якупова, Амина Яхина, Фатима Галиева, Зульфия Умидова и др.

В разные годы высшие женские курсы закончили Гайша Акчурина (Бестужевские), Магруй Мирсалимова, Асфандиярова Ания, Байгимбаева Гуляймэ (Стебутовские сельскохозяйственные), Диляфруз Рамеева и Магианвер Яушева (историко-литературные), Мадина Асанова (естественно-научные), Якупова Салима, Котлыярова Танзиля, Еникева Саодат, Максудова Макфузя, Акимбитова Марьям, Айдарова Марьям, Юнусова Рукия, Баишева Хаят, Маймуна Шафигуллина, Гульсум Камалова, Гульсум Асфандиярова, Диляра Булгакова (педагогические) и др.

Камалова Хатимэ, Ханафиева Хадичэ, Хакимова Фатима, Халфина Марьям обучались в высших женских курсах Москвы.

Немалую лепту в просвещение татарских женщин внесли Казанские высшие женские курсы. До 1917 года их окончили Зейнеб Ахмярова, Марьям Губайдуллина, Фатима Вагапова, Рабига Габитова, Марьям Мухутдинова, Зулейха Рахманкулова, Камиля Максудова, Фатима Девлеткильдеева, Рабига Губайдуллина, Магиря Юнусова, Сара Гафарова, Зугра Гафурова.

В Казанском Родионовском институте благородных девиц обучались дочери надворного советника Ибрагима Абдуловича Вагапова — Зулейха и Мадина. Со временем татарки выходят за границы сугубо женского образования. В петербургском политехническом институте обучалась Акчурина Марьям Хасановна, в 1907 году медицинский факультет Казанского университета посещали вольнослушательницы Амина Терегулова и Ракия Шайхаттарова, а в 1915 году стали его студентками Гайша Апанаева и Амина Мухутдинова (9).

В начале 20 века татарские девушки появились в европейских университетах. В Женеве обучались Сафия Сыртланова и Марьям Габдрахманова. Сара Шакулова, одна из первых татарских женщин с высшим математическим образованием. В 1913 году ей был выдан диплом об окончании факультета точных наук Сорбонского университета, а в 1915 году она стала обладательницей еще одного диплома — об окончании физико-математического факультета Московского университета.

Борьба за эмансипацию женщины дала свои результаты. На общественной арене стали появляться татарки, получившие образование и отдающие все силы и знания служению народу. Женщины-татарки начали принимать активное участие в национально-освободительной борьбе против тирании. Перед Октябрьской революцией возникли первые женские организации. К сожалению, после Октября многие стали жертвами различных репрессий.

Большую роль татарки сыграли в распространении, грамотности среди братских народов Туркестана (в состав Туркестана входили все республики Средней Азии). Автор работ по истории культурной жизни Туркестана В.В.Бартольд писал, что создателем новометодных школ в крае, в том числе и женских, были «исключительно татары, прибывшие из внутренних губерний России (10). К сожалению, самоотверженная работа татарок -просветительниц несправедливо забыта.

Следует отметить, что достижения татарского народа в области духовной культуры, и прежде всего в сфере просвещения, долгие десятилетия игнорировались. Надо было изобразить Октябрьский переворот как новую эру в истории человечества, а значит и в истории культуры, начисто отрицалось то, что уже задолго до Октября татарский народ, консолидировавшийся в буржуазную нацию, имел богатые национальные традиции, находился на достаточно высокой ступени духовного и интеллектуального развития. Успехов было бы намного выше, если бы были высшие учебные заведения на родном языке, если бы татарский народ сам мог определить свою судьбу.

Женщины — татарки… Они бесстрашно шли в общем строю революционных борцов за власть Советов, верили в обещания большевиков о равноправии и свободы. Они были в первых шеренгах строителей социализма, проявили чудеса отваги и стойкости в дни Великой Отечественной войны, сыграли огромную роль в восстановлении народного хозяйства.

Озабоченность перед лицом сложных социальных проблем, неверие в возможности науки и человека изменить мир в лучшую сторону, чувство экономической и психологической отчужденности в обезличенном современном индустриальном обществе, традиционный страх за семью и детей является тем фоном, на котором проходит жизнь современной женщины. Но надежда умирает последней. Женщина — татарка хранит глубокую веру, надежду на лучшее будущее. Она — мать.

Примечания

1. Пальмира — столица одноименного античного государства, объединявшего в I в. до н. э. — III в. н. э. Сирию и Египет.

2. Женщины Страны Советов. Краткий исторический очерк. М., 1977, с. 6.

3. Загидуллин И. К. Перепись 1897 года и татары Казанской губернии. — Казань: Татар, кн. Изд-во. 2000. — С. 95.

4. Народное образование в Казанской губернии. Школы и учащиеся в них

Вып. 1. -Казань, 1905. -С. 19.

5. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Казанская губерния. Составил М. Лаптев. Спб., 1861. С. 221.

6. Амирханов Р.У. Некоторые особенности развития народного образования у татар в дооктябрьской период. — В кн.: Народное просвещение у татар в дооктябрьский период. — Казань, 1992. — С. 29.

7. Каримуллин А. Г. У истоков татарской книги. — Казань, 1971. — С. 171-181,206-207.

8. О просветителях см. книгу: Абдулина Я. Г. «Татарская просветительская мысль». — Казань: Тат. кн. изд-во, 1976.

9. Вслед за Петербургом, Казанскому и Саратовскому университетам прием девушек на медицинский факультет разрешен в 1915 году. — Практикующий врач, 1915, №4. -С. 46.

10. Бартольд В. В. История культурной жизни Туркестана. — Л., 1927. — С. 252. 

Инфоурок

›

Другое

›Презентации›Презентация по родному языку на тему «Судьба татарской женщины»

Презентация по родному языку на тему «Судьба татарской женщины»

Обновлено: 11.03.2023

Она была такой же, как и все человеческие существа: в ее воле было шевелить руками, ногами, вертеть головкой, смотреть, куда ей захочется, и никто на это не мог наложить запрета.

Правда, иногда ее пеленали и принуждали не двигаться. Но она могла протестовать: плакать, кричать. И свою решимость никому не позволять отнимать у нее свободу она могла выразить тем, что прямо смотрела в глаза своим притеснителям.

Когда она родилась, она была человеческим существом: могла улыбаться, показать, что она радуется нежданно открывшейся перед ней жизни; вольна была упрямиться и тем самым дать понять, что она может желать чего-то или не желать и что сама природа дала ей силы для сопротивления чему-то.

Родилась девочка. Ее положили, как и других детей, в колыбель: мать и отец в сердцах своих дали ей место рядом с сыновьями. Девочка жила в той же комнате, где обитали мальчики, ее носили и водили по тем же улицам, по которым ходили мальчики, ее грело то же солнце, которое согревало и мальчиков, она мерзла от той же стужи, что и мальчики: как и мальчики, она могла свободно думать о том, что ей приходило в голову, она наравне с ними могла воодушевляться и переживать то, что занимало ее мысли, ее разум, трогало ее сердце.

Щедрое солнце озаряло ее золотыми лучами, теплый ветер приносил и ей нежные запахи весны, юные цветы ласкали ее взор — словом, природа подносила ей те же дары, что и другим существам.

Вначале она была живым существом. Но только до шести лет. Потом какая-то темная сила на своем тайном судилище приговорила ее за совершение никому не ведомого греха к смерти и принялась медленно душить ее, душить в тисках какой-то безжалостной машины до тех пор, пока не будет выжата последняя капля жизни: она приказала заживо зарыть татарку в могилу, прежде чем перестанет биться ее сердце и остынет тело.

Девочке исполнилось шесть лет.

Братья иногда обижали ее: ударят, дернут за косичку. Как и всякое живое существо, она могла противиться насилию: ударят — ответит тем же, за косичку дернут — укусит обидчику палец, расцарапает лицо. Но темная сила, осудившая татарку на смерть, не могла допустить, чтобы жертва ее обладала подобной свободой, и заставила живую куклу, именуемую матерью, передать татарке свое повеление:
— Девочке драться с мальчиками неприлично!

С этого дня девочке было велено защищаться от притеснения братьев, лишь прибегая к покровительству других.
Неопытную девочку обманули. Она не знала, что была приговорена к смерти и что с этого запрета началось исполнение вынесенного ей смертного приговора.

Девочке исполнилось семь лет.
Прежде она могла бегать по улицам вместе с мальчиками, с такими же детьми, как и она сама. Но темная сила не желала, чтобы ее жертва пользовалась такой свободой. Живая кукла (мать девочки) повторила, как попугай, повеление темной силы:
— Девочке играть с мальчиками неприлично!

Девочка не могла поверить запрету, противному человеческой природе, жизни, свободе, гуманности. Тогда темная сила заставила отца татарки повторить приказ:
— Девочке играть с мальчиками неприлично!

Недоверие татарки было поколеблено. Окружавшие ее люди повторили то же самое:
— Девочке играть с мальчиками неприлично!

Теперь татарка поверила, ибо думала, что люди желают ей добра. Но жизнь решила защищаться. Ей казалось, что она победит врагов, если вызовет их на суд разума.
— Почему? Почему неприлично? — спросила жизнь.

Татарка молчала. Вместо нее ответила темная сила:
— Так повелели отец, мать, дед и бабка!

Жизнь поразилась. Она не думала услышать столь бессмысленный, бесчеловечный ответ.

Темная сила торжествовала, словно в праздник: она победила. Своей жертве, татарке, она вручила маленьких мертвых кукол.

Разлученная с другими детьми, лишенная вольного воздуха, свободы, девочка брала в руки проклятые подарки темной силы и разглядывала их с недоумением. Она не знала, зачем они ей.

— Эта кукла — мальчик, а это — девочка. Кукла-мальчик берет в жены куклу-девочку; свадьба, приехал жених, прибыла невеста, пришли гости.

Татарка все играет, играет да играет.

Темная сила, притаившись в углу, наблюдала за татаркой с усмешкой:
— Это ты готовишься к будущему: такова твоя будущая жизнь.

Живые куклы дружно закивали:
— Да, да, нельзя!

Жизнь пыталась защищаться:
— Почему? Почему нельзя?

Живые куклы завопили:
— Потому что стыдно! Неприлично! Неприлично!

Жизнь, собрав все свои силы, снова повторила вопрос:
— Но почему?

Отец угрожающе взъерошил короткие усы, живые куклы нахмурились, так сморщились, что люди в страхе разбежались бы, если бы не знали, что перед ними только куклы.
— Как почему?! Да потому что стыдно, неприлично!

Жизнь гневно запротестовала:
— Неправда! Я не соблазн, я человек! Да, человек!

Вдохновленная темной силой, учительница выложила перед татаркой кучу книг, рукописных и печатных. В книгах было написано, что вся женская половина рода человеческого есть соблазн.
— Почему?
— Так сказано в книгах! — ответила учительница.

Темная сила погрозила девочке кулаком:
— Попробуй не верить старшим! Я тебе!

Татарке исполнилось тринадцать лет.
Ей дали бесформенный полосатый мешок, который прячет живых кукол от людских глаз, от солнца, луны и воздуха.

Живая кукла, мать девочки, сказала ей:
— Дочь моя, тебе исполнилось тринадцать лет. С этого дня и до самой могилы ты должна накрываться этим с головы до ног!

Рыжебородый отец с короткими торчащими усами подтвердил:
— Закрывайся этим до самой могилы!

Татарка ничего не могла понять.
— Почему? — спросила она в отчаянии.

Живые куклы прямо не ответили на вопрос и лишь добавили:
— Если встретишь существо с бритой головой и в малахае, называемое мужчиной, закрой лицо краем этого покрывала!
— Но почему? — горестно спросила жизнь.

Ответила учительница:
— Лицо твое, волосы, вся фигура — соблазн, а соблазн должно скрывать. Мужчины глядят на тебя с вожделением, и потому ты должна прятаться от них.

Жизнь плакала горючими слезами, она, горемычная, еще никогда не слышала ничего более унизительного.

А учительница еще два года стрекотала над ухом татарки:
— Да, мужчины глядят на тебя с вожделением!

Жизнь была тяжко больна — она не возразила.

Темная сила между тем повторила свои наставления:
— Ты теперь знаешь, что ты существо, не равное мужчине, ты соблазн, тебе стыдно показываться людям на глаза. Ты узнала все, что тебе полагалось. А знать больше стыдно. Да, неприлично!

Живые куклы и толстопузый отец дали татарке строгий наказ:
— Вот тебе четыре стены, стереги их, они же будут стеречь тебя до тех пор, пока не найдется для тебя животное, именуемое мужем, которому ты будешь служить игрушкой.

Жизнь лишь вздохнула. Последним усилием она подвела татарку к окну.

Но и случайные взгляды в окно, эти предсмертные судороги жизни, вызвали недовольство темной силы.

Живые куклы сообщили татарке:
— Ты сосватана за Биктемира и стать его рабой — твой долг.

Темная сила с самодовольной усмешкой объявила:
— Отныне ты избавляешься от мятежницы, называемой жизнью, и становишься живой куклой. Я даю тебе Биктемира, чтобы он играл с тобой. До самой могилы ты будешь служить ему. Вот моя цель.

Отцы — один, продававший живую куклу, другой, покупавший ее для сына, — стали торговаться.
— Ну, уважаемый Зайнетдин, мехер* — пятьсот рублей.
— Нет, дорого. Так и быть, на тебе четыреста!
— Э, нет, уважаемый Зайнетдин, прибавь пятьдесят!
— Ну, бог с тобой, так и быть, в придачу дам платье, шитое позументом.

Вначале позвали в дом много живых кукол и накормили их. Татарке они нанесли много тряпок, безделушек.

Затем позвали толпу глупцов, игрушками которых были живые куклы. Их тоже накормили. Среди них был один человек в чалме; он прочитал молитву, подул на присутствующих. С этой минуты толпа глупцов стала верить, что отныне татарка стала игрушкой Биктемира.

— Ты (имярек) согласен отдать свою дочь за Биктемира, сына Зайнетдина, за четыреста рублей и платье с позументами?
— Отдаю, отдаю!
— А ты, Зайнетдин, берешь татарку сыну своему Биктемиру в жены за четыреста рублей и платье с позументами?
— Беру, беру!

После этого татарку и Биктемира, как полагалось, четверо суток держали взаперти. Настало время везти татарку в дом мужа.

Убедившись, что жизнь теперь умолкла, темная сила, глядя на татарку, громко объявила:
— Теперь ты станешь настоящей куклой!

Биктемир запер живую куклу в четырех стенах.
— Вот тебе стены, ты должна стеречь их до самой могилы. А я, когда захочу, приду поиграть с тобой!

Темная сила стояла в углу и поучала:
— Твоя святая обязанность — быть игрушкой мужа и рожать детей, чтобы продолжать на земле род таких же, как вы, глупцов!

Выполняя приказ Биктемира, который звучал во взгляде его, татарка склонилась перед темной силой:
— Да, я знаю, хорошо знаю, что рождена на свет только ради этих целей.

Темная сила, приметив, что и теперь не слышно зова жизни, расхохоталась:
— Наконец-то татарка превратилась в живую куклу!

С торжествующим хохотом темная сила вышла из угла на свет.
— Татарка погребена заживо!

— День, когда заживо погребенную девушку спросят, за совершение какого греха она умерщвлена, — есть день Страшного суда.

*Мехер – выкуп за невесту.

(Перевод с татарского Г. Хантемировой)

Повести и рассказы писателей-классиков народов дореволюционной России, 1984 г. – Стр. 21-27.

Результат буржуазных преобразований

Пробуждение женского самосознания было результатом буржуазных преобразований на общероссийском уровне, модернизации всех сфер жизнедеятельности, в том числе религиозно-моральных норм. Так, в пореформенное время женщины из бедных слоев общества стали пополнять мужские рабочие ряды на фабриках и заводах. Их дети не всегда отправлялись в традиционные мектебы и медресе, а уже в фабрично-заводские и городские училища.

Дочери дворян и чиновников с конца XIX века обучались в русских женских гимназиях, проявляли себя в благотворительной деятельности. Представительницы духовенства и купечества, получившие преимущественно домашнее образование, в этот период открывали собственные женские школы и различные курсы. В Казани работали школы Магруй Барудии, Магруй Музаффарии, Лябиби Хусаинии, Фатихи Аитовой. Последняя школа в 1916 году была преобразована в женскую гимназию. Эта была первая татарская гимназия во всей России.

Женская литература

Сельская эмансипация

Что касается сельской местности, то до 1914 года в татарских семьях наблюдалось строгое разграничение женских и мужских обязанностей. Мир женщины ограничивался, как правило, домом, все полевые и иные работы оставались прерогативой супруга.

Но несколько отличались татарки, проживавшие в центральных губерниях России. Мужчины этих уездов занимались в основном отхожими промыслами, уезжали на заработки в столичные и другие города. Поэтому женщины вполне сносно справлялись с оставленным на их попечение хозяйством, отличались более раскрепощенным поведением. Да и проживание в смешанной этнической среде способствовало этому. Неслучайно и первая женщина-врач (Разия Кутлуярова), и первая известная певица (Марьям Искандерова), и первая женщина-математик (Сара Шакулова) были родом из Касимовского уезда Рязанской губернии.

Неустроенная личная жизнь феминисток

Мухлиса Буби, первая и единственная женщина-казый (судья) в Оренбургском магометанском духовном собрании, была разведенной дамой

Если обратиться к судьбам татарских феминисток, то у некоторых из них не сложилась личная жизнь. Как правило, они были либо разведены, либо не выходили замуж. Была разведенной дамой Мухлиса Буби, первая и единственная женщина-казый (судья) в Оренбургском магометанском духовном собрании. Наряду с расторжениями браков имели место конфликты с родителями: не все девушки готовы были подчиняться их воле. В годы Первой мировой войны, не поладив с родителями, сбежали из дома поэтесса Захида Бурнашева (Гиффэт туташ), будущая актриса Ашраф Синяева. Каждая из них устроила свою профессиональную судьбу по собственному усмотрению.

Споры светские и религиозные

С одной стороны, как джадиды, так и кадимисты вроде бы принижали роль женщин в обществе, с другой, они лишь указывали на их особое положение, необходимость защиты.

Поэтесса Захида Бурнашева (Гиффэт туташ) в годы Первой мировой войны, не поладив с родителями, сбежала из дома

Самые эмансипированные мусульманки

Первая мировая война стала рубежом между домашней жизнью татарки и ее деятельностью вне дома (поле, завод, фабрика, торговля и другие сферы). Война значительно ускорила запущенные еще в конце XIX века процессы по раскрепощению татарских женщин.

К 1917 году работающая женщина, будь она врач или учительница, уже не воспринималась как предательница религиозных устоев. С 24 по 27 апреля 1917 года в Казани прошел Всероссийский съезд мусульманок. Делегатки представляли самые разные регионы, кроме них в зале присутствовали более 300 женщин-гостей. Поднимались вопросы равноправия мужчин и женщин, отмена многоженства и калыма, право женщин на развод и другие социальные проблемы. Татарки не только участвовали в специальных женских съездах, но и стали принимать участие в других общественных собраниях. В этот период гласной Уфимской городской думы была избрана певица Абруй Сайфи. Она же стала единственной женщиной, которую включили в состав национального законодательного собрания – Миллэт Меджлисе. В том же 1917 году во Всероссийском мусульманском съезде в Москве первой в истории ислама женщиной-казыем была избрана Мухлиса Буби.

Всероссийский съезд мусульманок в Казани, 1917 год

Во многом феминизм татарок был обусловлен желанием самих мужчин видеть рядом с собой образованных и самостоятельных женщин, достойных представительниц татарской нации.

Справка

Габдрафикова Лилия Рамилевна – доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан.

Актуальность данной работы.

Тургенев принадлежал к плеяде русских писателей второй половины 19 века. В его творчестве продолжают развиваться, обогащаясь новым содержанием, реалистические традиции Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Тургенев обладал поразительным дарованием – сочетать так называемую злобу дня с обобщениями самого широкого, поистине общечеловеческого порядка и придавать им художественно совершенную форму и эстетическую убедительность. Но философская основа творчества Тургенева по настоящее время, к сожалению, не получила должного внимания со стороны исследователей.

На наш взгляд, если рассмотреть историю татарской литературы на предмет гендерных взаимоотношений, то повесть Фатиха Амирхана была бы там одной из центральных. Именно в этом образе мы видим коренное изменение в татарском обществе. Общество, которое вступило в новый этап и с которого уже невозможно свернуть.

В этом основной итог повести – показать начало новой эпохи, эпохи ХХ века.

Вложение	Размер
rabota.docx	151.43 КБ

Предварительный просмотр:

МБОУ гимназия № 20, 8 класс,

Советский район, город Казань

Научный руководитель: Гизатуллина А.Р.

1. Введение. Цели и задачи работы
2. Основная часть

а) Сопоставление образа тургеневской девушки с героиней повести

б) Анализ пейзажа, его роли и функции в раскрытии

в) Пространство и время в произведениях

IV. Список использованной литературы

Актуальность данной работы.

Тургенев принадлежал к плеяде русских писателей второй половины 19 века. В его творчестве продолжают развиваться, обогащаясь новым содержанием, реалистические традиции Пушкина, Лермонтова, Гоголя. Тургенев обладал поразительным дарованием – сочетать так называемую злобу дня с обобщениями самого широкого, поистине общечеловеческого порядка и придавать им художественно совершенную форму и эстетическую убедительность. Но философская основа творчества Тургенева по настоящее время, к сожалению, не получила должного внимания со стороны исследователей.

Тема первой любви, звучащая в повестях И.Тургенева и Ф.Амирхана, привлекает особое внимание, настраивая на искренний разговор о самых тонких человеческих чувствах и переживаниях.

Тургенев был не единственный, кто изображает судьбу девушки-современницы. А вот в истории татарской литературы Ф .Амирхан впервые вводит образ татарской девушки, живущей в переломный период истории: на рубеже двух веков и двух культур.

В романтической повести «Хәят» («Хаят», 1911) показана духовная драма татарской девушки, с детства приобщённой к русской культуре. Основное внимание автора направлено на раскрытие внутреннего мира героини, вынужденной жить по канонам патриархальной морали. Традиционный для татарской литературы конца 19 — начало 20 вв. конфликт отцов и детей воплощён автором в духе романтизма. В повести доминируют эстетика прекрасного, глубокий лиризм, культ природы и любви; удачно использованы разнообразные формы психологического анализа: портреты, внутренние монологи, описание чувств, пейзаж.

Сопоставление образа тургеневской девушки с героиней повести Ф. Амирхана.

Показывая, например, Асю, он отбирает такие детали портрета, поведения героини, обстановки, в которую её помещает, которые как бы опремедчивают в себе определённые движения души девушки. Психологический анализ предстает здесь как внешнее выражение чувств, переживаний, постепенного изменения состояния внутреннего мира полюбившей девушки – в мимике, жестах, во всё новых нюансах портретных зарисовок героини, внимании к интонациям её голоса.

Сходство же рассматриваемых героинь, что все они непосредственны, просты, секрет их обаяния заключается в том, что они чистые, искренние, не способны на лицемерие, фальшь. Их естественность притягивает, в них нет искусственности, поэтому женские образы в произведениях Тургенева и Амирхана ассоциируются с образами природы. Тургенева соотносятся с образом весны, весенней природы, а их любовь – с весенней грозой.

Анализ пейзажа, его роли и функции в раскрытии в раскрытии образов героинь .

Кроме передачи чувств и переживаний героев, тургеневские пейзажи имеют и философское звучание. Картины природы помогают писателю поставить ряд важнейших философских проблем: смысл человеческой жизни, жизнь и смерть, любовь и т.п.

Весеннее цветение природы связано с молодостью героини, её внутренним миром, жаждущим любви. Образ молодости — весны противопоставлен в повести образу зимнего пейзажа, завыванию вьюги, непогоды, которая в произведении становится символом старого мира:

Пространство и время в произведениях.

Героиня повести — открытая, самолюбивая, пылкая девушка, поражающая своей необычной внешностью, непосредственностью и благородством .

Она кажется странной и неестественной именно потому, что обычная жизнь людей ее круга ей не по душе. Она мечтает о жизни деятельной, возвышенной и благородной. Ее внимание привлекают люди простые, она, как видно, и сочувствует и в то же время завидует им. Так, наблюдая за толпой богомольцев, она замечает: “ Вот бы пойти с ними ”. Она понимает жизнь простых людей как подвиг: “ Пойти куда-нибудь на молитву, на трудный подвиг ”. Ей не хочется, чтобы ее жизнь прошла бесследно. Но она чувствует, как трудно достигнуть этого.

В Асе совмещалось желание быть счастливой с желанием исполнять высокий долг человека. Она мечтает и о подвиге, и о соединении своей судьбы с человеком, который бы помог ей совершить его.

Большинство встреч происходит в открытом пространстве, на лоне природы. Горы, долины, мощное течение рек символизирует свободное, ничем не сдерживаемое развитие чувства Аси.

Последнее свидание Н.Н и Аси происходит в небольшой, довольно темной комнатке, в домике вдовы бургомистра, фрау Луизе. Закрытость пространства, в котором происходит последнее свидание, уже намечает печальный финал их отношений.

На наш взгляд, если рассмотреть историю татарской литературы на предмет гендерных взаимоотношений, то повесть Фатиха Амирхана была бы там одной из центральных. Именно в этом образе мы видим коренное изменение в татарском обществе. Общество, которое вступило в новый этап и с которого уже невозможно свернуть.

В этом основной итог повести – показать начало новой эпохи, эпохи ХХ века.

Женщина — лицо нации. Самые прославленные гении человечества рассматривали совесть любого общества в связи с его отношением к женщине, ибо она — то божественное создание, которое дает силу жизни. Любая нация черпает жизненные силы из семьи, оттуда берет начало родник, ведущий в будущее. Очевидно, именно отсюда исходило в древних татарских семьях уважение и преклонение перед культом женщины-матери. С мнением матери считались все, в семье при решении многих проблем ее слово было последним. При матери нельзя было сквернословить, курить, повышать голос и так далее. Кстати, эти прекрасные обычаи сохранились во многих благородных семействах до наших дней.

«Белых пятен» женской доли в прошлом много. Это обстоятельство отчасти объясняется сложившимся мнением, что татарка прежде всего мусульманка и как мусульманка — рабыня, будто во всех случаях жизни она нуждалась в муже: выходила в его сопровождении, путешествовала под его защитой, думала только его умом, смотрела его глазами, слушала его ушами, жила только его волей и тому подобное. Здесь не учитывается тот очень важный фактор, что только мужской эгоизм (а не Ислам) породил убеждение, будто Аллах при создании мужчины дал ему ум и добродетель, а женщина по слабости ума и страстности природы должна жить в подчинении мужчине, она не достойна умственного и нравственного прогресса. Кстати, это убеждение характерно не только для мусульманских мужчин.

На наш взгляд, нужно отказаться от крайностей в оценке положения женщин в мире Ислама. Ведь речь идет о большой исторической эпохе, длившейся более тысячи лет, на протяжении которой Ислам распространился на огромной территории от Испании и Марокко до Индокитая и Филиппин, от Поволжья и Западной Сибири до Занзибара и Уганды. Было бы наивно полагать, что положение женщин во всем исламском мире всегда и везде было одинаково. Бесспорным кажется одно — такое быстрое распространение ислама не предполагало существенных перемен в социальной организации, в том числе и в положении женщин.

Косвенным подтверждением высказанной гипотезы является преемственность многих традиций и этических норм в жизни Ближнего и Среднего Востока. Такие правила, как необходимость повиновения женщин мужчинам, соблюдения девушкой целомудренности, а женами – верности своим мужьям, уплата выкупа («калыма») за невесту, выделение большей доли наследства сыновьям, равно как и наличие системы запретов в семейно-брачной жизни, обычаев многоженства и ношения паранджи, которые нашими современниками воспринимаются как типично мусульманские, на самом деле действовали еще до появления ислама. Так, паранджу, судя по иконографическим изображениям, носили в Пальмире еще в I веке нашей эры, известна она и в Византии, и в других землях, вошедших позже в состав Арабского халифата. Ислам же, как считают современные исследователи, главным образом кодифицировал и закреплял силой религиозного установления те нормы общественной жизни, которые застали арабы в завоеванных ими странах.

Отметим и другое. На перифериях мусульманского мира, таких как Поволжье и Сибирь, влияние классических исламских институтов ощущалось слабее, зато велика была роль местных традиций и обычного права. Так, женщина-татарка никогда не носила чадру и паранджу, уплата выкупа (калыма) за невесту и многоженство среди татар не было распространенным явлением.

Обратим внимание на положение женщины в Волжской Булгарии, так как во всей системе государственности татарского народа более менее полно и объективно изучена лишь ее история. Женщина в Булгарии была свободной и равноправной. Она принимала участие в решении важных жизненных проблем наравне с мужчинами. На просвещенность женщин Великой Булгарии обращает внимание арабский ученый-географ Ибн Руста. В ХII-ХIV веках в Булгарии имелась разветвленная сеть мектебов и медресе, которые готовили деятелей, способных развивать национальную культуру на уровне передовых цивилизаций своего времени. Среди них достойное место занимало знаменитое медресе Туйбикэ абыстай, где обучались девочки из разных стран. Сколько прекрасных легенд сохранила людская память о прекрасных девушках Булгарии, таких как Алтынчэч и Каракюз, которые вставали рядом с мужчинами на защиту родной земли. А можно ли забыть легендарную Гайшэбикэ? Она с братьями храбро сражалась против монгольских захватчиков, но попала в плен. Ее увезли в Среднюю Азию. Благодаря исключительной мудрости и решимости ей удалось бежать из плена. Гайшэбикэ вернулась на родину, вышла замуж и прожила долгую жизнь в почете и уважении. Ее имя носит татарская деревня Айшэ недалеко от Казани.

Преемником материального и духовного наследия Волжской Булгарии стало Казанское ханство, представлявшее собой мощный экономический, политический и культурный центр. Уместно подчеркнуть то, что в истории Казанского ханства нет ни одной страницы и не упоминается ни одного случая об угнетенности женщин, об их неравном положении в обществе.

Одной из центральных в татарском просветительстве в конце XVIIи начала XIXвеков была проблема женской свободы и равноправия. Последовательно проводя принцип гуманизма, татарские просветители Ш. Культяси, Г. Кандалый, М. Акъегет-Заде, 3. Бигиев, Г. Ильяси, Ф. Халиди и другие не могли относиться примиренчески к порабощению человека, в том числе женщины. Они выступали с решительным протестом против её угнетённого положения и критикой попыток его оправдания. Важное место в татарском просветительстве занимал вопрос о женском образовании. Обучение женщин, предоставление им широких возможностей для повышения образованности и культуры, по мнению просветителей, является одним из необходимых условий прогресса и преодоления отсталости. Ибо женщина по своему положению выступает первым воспитателем детей. Она сумеет успешно выполнить эту задачу и воспитать достойных граждан, лишь будучи образованной.

Под благотворным влиянием деятельности татарских просветителей среди женщин началось движение за отказ от покрывал, за посещение театров, участие в вечеринках и обществах, и, наконец, возникло движение наподобие феминизма у европейских женщин. В конце XIX — начале XX веков появилась целая плеяда женщин-писательниц и поэтесс, которые сначала робко, затем всё активнее начали заниматься литературной деятельностью. Среди них Галима Биктимерия, Ханифа Гисматуллина, Галима Самитова, Зара (Зугра) Тагирова, Магруй Мозаффария, Загида Бурнашева, Рукия Ибрагимова, Хадига Шаммасова и другие. Первые же литературные шаги этих женщин будоражили общественное мнение. На страницах татарской печати (после 1905-07 гг. ) развернулась дискуссия о положении женщины.

Хотя идея эмансипации женщины впервые была провозглашена мужчинами, сама татарка не стояла в стороне этого общественно-политического вопроса. Конечно, выступления женщин в печати, их протест против социальной несправедливости не могли коренным образом изменить положение татарки, но они пробудили мысль, заставили акцентировать внимание на женском вопросе, искать выход. Татарские поэты, писатели и видные общественные деятели, такие как Габдулла Тукай, Фатих Амирхан, Фатих Карими, Гаяз Исхаки, Муса Бигиев и многие другие выступили с целой программой требований, среди которых было обязательное обучение девочек в начальной школе, создание женской медицинской школы, запрещение брака по воле родителей и запрещение его без согласия жены, за доступ татарским девушкам в высшие учебные заведения.

Борьба за эмансипацию женщины дала свои результаты. На общественной арене стали появляться татарки, получившие образование и отдающие все силы и знания служению народу.

Озабоченность перед лицом сложных социальных проблем, неверие в возможности науки и человека изменить мир в лучшую сторону, чувство экономической и психологической отчужденности в обезличенном современном индустриальном обществе, традиционный страх за семью и детей является тем фоном, на котором проходит жизнь современной женщины. Но надежда умирает последней. Женщина-татарка хранит глубокую веру, надежду на лучшее будущее. Она — мать.

Биктемирова Т.А., кандидат исторических наук Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ

Жизненный и творческий путь Ф.Амирхана был сложным. После того как в августе 1907 г. его разбил паралич, писатель до конца своих дней был прикован к инвалидной коляске.

Бурные исторические события и катаклизмы начала ХХ века определили синкретичность мировоззрения писателя, сосуществование в нем просветительских, революционно-демократических, социальных взглядов, преломленных через призму философских систем Востока и Запада.

Фатих и Ибрагим Амирхановы. 1915

Казань. Центр письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ

Художественное творчество

Фатих Амирхан в момент прогулки на лошади в районе Дальнего Кабана. 1909

Казань. Центр письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ

Ф.Амирхан известен как один из основоположников критического реализма в татарской литературе ХХ века. Художественные искания писателя не ограничивались рамками реализма. Он писал и романтические произведения, выступал как талантливый экспериментатор в области модернистских течений – импрессионизма, экспрессионизма, акмеизма и др.

В повести доминируют эстетика прекрасного, глубокий лиризм, культ природы и любви; удачно использованы разнообразные формы психологического анализа: портреты, внутренние монологи, описание чувств, пейзаж.

Пьеса фиксирует жизнь, полифонично отражает внутренний мир героев, тяготеет к эпичности. Повествовательное начало ее усиливается обилием авторских ремарок, вплетением в текст суждений о переустройстве экономических основ татарского общества, европеизации системы образования, эмансипации женщины, а также диалогами о любви, литературе, языке, музыке, живописи, русской культуре.

Фатих Амирхан. 1915

Казань. Центр письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ

Ф.Амирхан – литературный критик

Фатих Амирхан с друзьями. 1913

Казань. Дальний Кабан. Слева направо: Ф.Амирхан (в лодке); Кабир Бакир (на берегу реки); Рауза Аитова (жена И. Аитова), за ней Исмагил Аитов. Центр письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ

Ф.Амирхан – один из основоположников татарской реалистической литературной критики.

Большинство его статей посвящены анализу мировоззренческих и художественных особенностей творчества:

отдельным произведениям З.Хади, Ф.Карими, Я.Вали, М.Гафури, С.Рамеева, Г.Кулахметова.

Фотограф Иванов С.И. Г.Тукай среди членов редколлегии газеты Аль-Ислах. Казань. 1907–1908. 1907–1908

Слева направо: редактор и издатель газеты Вафа Бахтияров, театральный критик Габделькабир Бакир, идейный руководитель и активный сотрудник Фатих Амирхан, сотрудник редакции Ибрагим Амирхан, Габдулла Тукай. Центр письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ

Сочинения

Фатих Амирхан в своей квартире. 1916

Казань. Центр письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ

Избранное: рассказы и повести. М., 1975.

Сайланма әсәрләр: 2 томда. Казан, 1957–1958.

Әсәрләр: 4 томда. Казан, 1984–1986.

Дом, где в 1923–1926 гг. проживал Фатих Амирхан

На углу улицы Жуковского, 12. Центр письменного и музыкального наследия ИЯЛИ им. Г. Ибрагимова АН РТ

Литература

Краткая литературная энциклопедия. М., 1962. Том 1.

Сайганов А. У истоков эстетики реализма: эстетика Фатиха Амирхана и ее место в развитии татарской реалистической литературы. Казань, 1982.

Магдеев М. Фатих Амирхан: краткий очерк о жизни и творчестве писателя. Казань, 1986.

Идейно-эстетическое наследие Фатиха Амирхана: межвузовский сборник научных трудов. Казань, 1989.

Нуруллин И.З. Прометей из Ново-Татарской слободы. Казань, 1991.

Духовное наследие: поиски и открытия / под ред. И.Г. Гумерова. Казань: ИЯЛИ, 2016. Вып. 2: Фатих Амирхан.

Ахметова Д.И. Фатих Амирхан в фотографиях. Казань: ИЯЛИ, 2016.

Нуруллин И.З. Фатих Әмирхан. Казань, 1988.

Хисматуллин Х. Фатих Әмирхан: тормышы һәм иҗаты турында кыскача популяр очерк. Казань, 1961.

Сайганов А.Д. Фатих Әмирхан әсәрләренең библиографиясе һәм язучы турында фәнни әдәбият. (1906–1972). Казань, 1972.

Гайнуллин М. Татар әдипләре. Казан, 1978.

Близкие родственники у тела покойного Фатиха Амирхана. 9 марта 1926 г

Слева направо: Фатыма Апакова, Разия Амирханова, Габдулла Амирханов, Гумер Амирханов, Газиза Яушева (мать Нафисы, жены Ибрагима Амирханова), Махмут Амирханов, Габдулхамит Апаков, Закария Амирханов. Национальный музей РТ

Читайте также:

  

• Что свидетельствует о недолговечности власти кабаних и диких сочинение

  

• Старуха изергиль сочинение на тему смелость

  

• Язык наш беспределен и может живой как жизнь обогащаться ежеминутно сочинение

  

• Сочинение на тему счастлива ли дуня

  

• Сочинение ищи ветра в поле