Схема проезда
Версия для слабовидяших
Наши социальные сети:
Страница библиотеки во ВКонтакте
Канал библиотеки в Телеграм
Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова при Российской академии художеств
Министерство науки и высшего образования РФ
Наука и образование против террора
НЦПТИ
bus.gov.ru
Творческая атмосфера
У меня в семье художников нет, но все так или иначе были связаны с научной деятельностью, поэтому в доме у нас всегда было море книг. Мой дедушка работал краеведом и у него была большая библиотека с книгами, большая часть из которых была с подписями авторов. Меня всегда это завораживало, я полюбила читать. А книги, как известно, развивают фантазию и образное мышление, поэтому мне всегда хотелось выражать свои мысли на бумаге. И бабушка, и мама всегда занимались шитьем, поэтому дома постоянно лежали красивые цветные эскизы костюмов, интерьеров и тому подобные. В такой атмосфере так или иначе начинаешь проявлять свои пристрастия. Я мечтала стать балериной и всё время рисовала балерин, изводя на это бумагу пачками, потом стала ходить в художественную школу.
Анатомия живописи
Примерно с седьмого класса я мечтала учиться именно в МГАХИ. Я поступила на архитектурные курсы, ходила на вечерний рисунок в НХУ (Нижегородское художественное училище), занималась с репетитором — художником, когда-то закончившим ВГИК. В НХУ я просто ходила на вечерний рисунок. Студенты старшего курса по вечерам рисовали обнаженную натуру, и я к ним напросилась. Просто сидела с маленьким листочком А4 и пыталась делать зарисовки, изучать анатомию человека. Я очень стеснялась. Ходила и смотрела, как другие рисуют. В этом и состояло мое обучение, поскольку преподаватель обычно на вечернем рисунке не присутствует.
Все происходило так: студенты просто собирались вечером вместе, скидывались и сами приглашали натуру. В МГАХИ, например, вечерний рисунок более организован. Институт сам ищет модель.
Натурщик позирует два часа, и каждые 5-7 минут меняет позу, мы в это время делаем небольшие зарисовки. Так мы сразу изучаем и строение тела человека, и его пластику.
На вечернем рисунке с нами обычно сидел преподаватель и после занятия оценивал наши наброски, говорил, в каким техниках стоит еще попробовать рисовать, какие анатомические ошибки мы делаем. На набросках начинаешь понимать пластику человеческого тела и видеть красоту.
Мои занятия с репетитором проходили совсем иначе. Я приходила к нему в мастерскую, он приглашал натуру, и под его пристальным руководством я ее писала и рисовала. У него был, скорее, строгановский подход к рисунку: человека нужно было изобразить более обобщенно, как бы объемными сегментами. Однако мне это было не слишком близко, так как я хотела сразу насладиться красотой каждого изгиба человеческого тела. Но сейчас я понимаю, что это был просто необходимый на начальном уровне минимум, после которого происходит более глубокое изучение пластики.
Почему я занималась именно на архитектурных курсах? Дело в том, что в Нижнем Новгороде есть только одно высшее учебное заведение, хоть как-то связанное с рисованием, и это — строительный институт. Вот я и ходила туда на курсы, чтобы научиться рисовать античные головы, узнать, так сказать, основу основ рисунка. Лишняя практика и общение с хорошими педагогами никогда никому не повредят. Я старалась везде и всегда делать зарисовки, узнавать новое — всё, что касается грамотного построения.
Поступление
Поступить было сложно, поскольку художественное училище я не заканчивала. В итоге я поступала два года подряд. Сначала я почему-то выбрала факультет графики, а в итоге поступила на факультет живописи. Преподаватели на предварительном просмотре сказали, что у меня явно живописная манера.
Первый раз я пришла в этот храм искусств с замиранием сердца тогда я не могла думать об этом вузе иначе. Меня окружали ребята, которые заканчивали художественный лицей Российской академии художеств, Московское академическое художественное училище памяти 1905 года и другие художественные учебные заведения, поэтому, конечно, на их фоне я чувствовала себя совершенно неуверенно. Они, в большинстве своем, знали друг друга, общались, поддерживали, и я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. И в первый раз я не поступила.
Думаю, я не смогла поступить, потому что была недостаточно подготовлена, боялась проявить себя. Оценка работ всё равно происходит очень субъективно: живопись — это не математика, здесь нет однозначно правильного ответа. Я очень сильно переживала, когда узнала, что не поступила. Я хотела именно рисовать, а альтернатив не видела. В Санкт-Петербург я ехать не хотела, да и их школа рисования мне не была близка. В Строгановском институте многие экзамены совпадали с Суриковским. В Академию имени Глазунова я не хотела поступать, поскольку у них очень консервативная живопись и вообще сам способ преподавания. Например, если ты выбрал мастерскую портрета, то так и будешь шесть лет писать одни только портреты, а мне хотелось уметь изображать всё. Хорошо, что мои родители всё-таки дали мне возможность идти к своей цели и разрешили пойти на подготовительные курсы МГАХИ. Без их моральной и материальной помощи, конечно, ничего бы не вышло.
Натура и «конфетка»
На подготовительных курсах мы рисовали натуру. До этого я натуру рисовала только с репетитором, а тут имела возможность делать это каждый день. Можно сколько угодно изучать теорию, но в нашей сфере необходима практика. Кроме того, конечно, мне многое дало общение с преподавателями Суриковского института, а также возможность смотреть, что делают студенты, и учиться у них. Наши педагоги советовали нам, у каких художников стоит учиться, показывали нам различные альбомы. Для меня это всё было в новинку.
Своим примером преподаватели показывали, какими средствами можно быстро и качественно закончить работу. Буквально пятью мазками, казалось бы, из не особенно удачной работы они делали «конфетку». Алиса Ивановна Назарова замечательно объясняла основы композиции и учила яркой и насыщенной живописи. К сожалению, она умерла несколько лет назад. Также преподаватели советовали нам приглашать обнаженную натуру после занятий и рисовать даже в свободное время. Я только потом поняла, как действительно набивается рука от постоянного рисования. После того, как отучилась год на подготовительном факультете, я подала документы на факультет живописи. В моральном плане во второй раз поступать было гораздо проще: меня окружали уже знакомые лица с подготовительного факультета.
за год Мое мастерство возросло, ушёл трепет перед неизвестностью и ужас сделать ошибку. благодаря сумме этих факторов во второй раз всё закончилось успешно.
Я подавала документы еще в несколько вузов, в том числе в Московский государственный текстильный университет имени Косыгина на художественное моделирование костюма. Я поступила туда, но понимала, что в моём случае этот вуз — только запасной вариант, поскольку я хотела именно рисовать, а не что-то моделировать, строить и проектировать.
Проявить фантазию
Когда я поступала, на экзаменах нужно было нарисовать портрет по плечи карандашом, обнаженную натуру так же, живописный портрет маслом и композицию. На композицию давали восемь часов, рисунки карандашом и маслом мы рисовали по шесть часов в день около недели.
На вступительных истыпаниях нам позировали. Вообще на всех экзаменах, да и во время всего последующего обучения мы рисовали с натуры. Приходит натурщик и натурщица, и шесть академических часов с перерывами позирует в заданной позе. Только на экзамене по композиции абитуриенты должны проявить фантазию и нарисовать картину от себя. Заранее говорят тему: чаще всего она довольно обширна — например, «город» или «метро». Дома нужно придумать эскиз и можно потом, уже на самом экзамене, его использовать.
Рисовать с 10 до 22
Первые два года я рисовала в институте с 10 часов утра до 22 вечера и, конечно, это сказалось на моём развитии. Уже к третьему-четвертому курсу я начала чувствовать себя увереннее. После второго курса начинается распределение по мастерским, начинается уже совершенно другая работа, чем на младших курсах. Во главе всего ставится композиция, и нас заставляют думать не только о правильном расположении предметов в холсте, но и об идее картины. И, разумеется, очень часто возникают горячие споры. В основном, споры возникают по техническим вопросам. Например, я хочу покрасить одним цветом, а преподаватель видит это по-другому. Сложность заключается еще и в том, что незаконченную работу очень сложно понять и, соответственно, оценить, а преподаватели должны говорить нам об ошибках еще на этапе эскиза. Идейные споры у нас бывают редко.
Кроме того, пока ты учишься, посещаешь разные выставки, в том числе, выставки современных художников. Благодаря этому ты понимаешь, что помимо красок и холста есть еще много способов выражать себя: инсталляции, плакаты, видео, скульптуры, фотографии, коллажи. Но наш институт — академический, поэтому этого не приемлют. Это, конечно, обидно, потому что мне как раз хотелось бы больше об этом узнать, попробовать, но такой возможности практически нет.
Мастера и их ученики
Отношения с преподавателями, конечно, складывались по-разному, но, в основном, мне попадались хорошие педагоги. У нас в институте преподают довольно разноплановые люди — художники, занимающиеся монументальным искусством, станковой живописью. Не так давно образовалась мастерская современного искусства. Так что у студентов есть довольно большое поле для выбора. Когда я выбирала себе мастера, в МГАХИ была мастерская Татьяны Назаренко и Виктора Русанова. Татьяна Григорьевна считается главным педагогом и ответственна за живопись и композицию, а Виктор Николаевич — преподаватель по рисунку. Но потом Виктор Николаевич ушёл, и к нам пришли другие преподаватели. Назаренко и Русанов были очень интересным тандемом: их мнения, во многом, были противоречивы, поэтому нам приходилось много думать и сопоставлять, примерять и одно, и другое мнение на себя, выбирать, что лучше, а также создавать что-то свое. Они оба давали замечательные советы по композиции.
В основном, все мои однокурсники занимаются академизмом, но есть и те, кто развивается в сторону современного искусства. Если говорить о работе, то одни преподают, другие делают росписи, третьи (меньшинство) занимаются мозаикой. При любой возможности мы стараемся выставлять свои работы. В принципе, каждый идёт своей дорогой, не могу сказать, что есть однозначное развитие событий в жизни всех студентов.
Я, например, делаю портреты на заказ, продаю свои работы, выставляюсь, участвую на аукционах. Я участвовала в молодёжных выставках МОСХа, выставке молодых художников в Лондоне. Также с группой талантливых художников принимала участие в аукционе при поддержке фонда Екатерины Прейс. В ноябре 2013 года мои работы выставлялись в Гостином дворе.
Кому стоит поступать?
В МГАХИ стоит идти учиться тем, кто хочет заниматься академизмом. В этом вузе есть разные специализации. На факультете графики можно заниматься плакатом, литографией, линогравюрой, на факультете живописи — станковой живописью, мозаикой, фреской. Каждый сможет найти что-то близкое для себя. В плане материалов также есть возможность попробовать разное.
Воронежский художник Кирилл Белозеров рассказал, почему не готовился к вступительным экзаменам в один из самых престижных художественных вузов страны и как хотел удивить преподавателей на летней практике.
В своё время в художественном институте им. Сурикова преподавали Игорь Грабарь, Александр Дейнека и другие именитые живописцы. В этот престижный вуз мечтают поступить многие художники. Мы расспросили Кирилла, на что стоит сделать упор при подготовке к экзаменам, о жизни в общежитии и возможностях заработка для художника.
Об экзаменах
«Спасли знания по русскому и литературе»
Папа Кирилла — художник-карикатурист Сергей Белозёров. Правда, как говорит Кирилл, на его выбор стать художником повлияло не творчество родителя, а американские мультфильмы про супергероев.
– В детстве мне нравилось рисовать Бэтмена, Человека-паука, — говорит Кирилл. — Даже схемку свою придумал — сначала рисуешь трусы от костюма героя, а потом всё остальное. Когда я уже стал серьёзно учиться живописи, оказалось, что в академическом рисунке человека надо начинать изображать именно с таза. После супергероев начал копировать акварелью пейзажи из книг по искусству, которые были у нас дома. Родители заметили мой интерес и отправили в художественную школу.
После 9-го класса Кирилл поступил в воронежское художественное училище. Парень говорит, что не мог дождаться, когда начнётся учебный год, потому что учёбу в обычной школе воспринимал как помеху рисованию.
– Я учился у Александра Сергеевича Золотых, который сам закончил Суриковский институт. Он так интересно рассказывал про учёбу в Москве и агитировал туда поступать, что у меня сомнений особенных не было, — говорит Кирилл. — Хотя я не столько мечтал поступать в институт, сколько хотел стать настоящим художником, как старые мастера. А Суриковский институт — инструмент для достижения этой мечты.
На вступительных экзаменах абитуриентам нужно было показать свои умения в рисунке, композиции и живописи, а ещё сдать русский язык и литературу. Кирилл к поступлению не готовился специально, только практиковался в натурных зарисовках на пленэрах.
Натюрморт
– Это только кажется, что в Суриковку поступить сложно. Бывает, что успешно экзамены сдают люди, которые начали рисовать за год до поступления, — рассказывает Кирилл. — Я валил все творческие предметы. Из пяти человек, которые поступали из Воронежа, у меня были самые низкие баллы. Но я хорошо написал сочинение и изложение по русскому, поэтому удалось поступить. Почему-то мало художников уделяют внимания грамотности.
Выпускники воронежского художественного училища, по словам Кирилла, на хорошем счету в Суриковском институте. Кстати, воронежцы, которым не удалось поступить в прошлом году, успешно сдали экзамены этим летом. Студентам-бюджетникам платят стипендию две тысячи рублей.
О процессе учёбы и общежитии
«Комнату превратил в мастерскую»
– Мне нравится, что в институте, как и в училище, студентам предоставляется свобода, — говорит Кирилл. — Нет строгого контроля за посещением, главное — выполнять задания. Учёба в институте целиком направлена на изучение человеческого тела, работе с фигурой, портретом с натуры. А самые сложные предметы, на мой взгляд, это анатомия и перспектива. Кроме специальных предметов есть общеобразовательные, особенно у нас много истории. К каждой сессии нужно показать картины, сделанные за год. Чем больше, тем лучше.
«Патриаршие пруды»
Иногородним студентам предоставляется общежитие за 800 рублей в месяц. В блоке находится две комнаты на двоих человек, душ и туалет — на блок, кухня — общая на этаж.
– Если комнату хорошо обустроить, то в общежитии можно нормально жить, — говорит художник. — Иногда комната превращается в мастерскую. Правда, мой сосед-скульптор жалуется на запах красок. Но зато когда он работает, то у нас вся комната в глине. В общем, у всех студентов есть проблема с хранением работ, но после второго курса дают мастерские на несколько человек.
О практике
«Удивил преподавателей танком и трактором»
Первая летняя практика у Кирилла была в городе Переславль-Залесский, в котором множество монастырей, церквей и храмов. 21 день студенты Суриковки писали этюды и выполняли задания преподавателей.
– Расписание у нас сохраняется университетское, днём были обязательные задания по программе, а вечером самостоятельная творческая работа, — рассказывает Кирилл. — Мне захотелось похулиганить и проверить, насколько свободно можно писать в институте. Я сразу решил, что не буду изображать церкви. Писал виды города со всякими технологическими объектами (город, кстати, очень напоминает нашу улицу Сакко и Ванцетти с множеством старых домиков). Работал часто без перерывов на обед, чтобы успеть всё сделать.
Работы Кирилла получились и, правда, очень нестандартными. Главными объектами изображения художника стали электрические щиты, трубы, трактор, памятники — ракета и танк Т-34, которые Кирилл нашёл в городе.
«Трактор»
– На просмотре выяснилось, что преподаватели готовы принять любую картину, главное, чтобы она была сделана профессионально. Так что больше я удивил своих сокурсников, — улыбается Кирилл. — За практику я получил четвёрку, потому что сделал упор на живопись, а в рисунок не вкладывался.
«Противокорабельная ракета»
Об экспериментах
«Картины — мой дневник»
Наше интервью с Кириллом проходило в Кольцовском сквере, где мы собирались сделать несколько натурных зарисовок. Художник сказал, что ему кажется всё вокруг слишком зелёным и сливающимся в одно пятно. Вместо лавочек и деревьев он зарисовал блокнот, карандаш и диктофон. У Кирилла так во всём — он старается делать всё наоборот.
— Мне надоели деревья, поля, речки, цветочки, — говорит Кирилл. — Все выставки были зелёно-синими, я не мог уже на это смотреть. У меня пошло противодействие, я пытался в пейзажи внедрить инородные механизмы, писал заводы, заброшенные объекты. У меня остались этюды старого завода в Отрожке, которого уже нет. Мне вообще было интересно писать, когда есть какая-то опасность, например, что выгонят охранники.
«Перерыв»
Правда, родители Кирилла не всегда разделяют его к тягу к экспериментам. Некоторые его этюды, сделанные на кладбище, они спрятали в сарай. Кирилл с улыбкой говорит, что эти картины их почему-то пугали.
– Зачем я рисую? — переспрашивает художник. – Это мой дневник. У меня есть какие-то вопросы, и картина пишется, чтобы ответить на них. Пейзажи мне нравится писать больше, чем людей. Портрет я воспринимаю как документ, а в пейзаже можно что-то поменять, добавить от себя.
О современном искусстве
«Я против заматывания себя в проволоку и сжигания дверей»
— Я бывал на выставка современного искусства, но мне это не очень интересно, — говорит Кирилл. – Просто на выставках современного искусства много повторов, это просто компиляция старого, копирование американского поп-арта, авангарда 20-х годов прошлого века, приема коллажирования, который конструктивисты использовали. Чем больше погружаешься в изучение искусства, тем быстрее распознаешь, что на выставках своровано. Сейчас есть, действительно, интересные художники, но их мало, что в классическом искусстве, что в авангардном. Акционистов я не считаю художниками в классическом понимании. Это актер и режиссер в одном лице. В общем, я против заматывания себя в колючую проволоку, прибивания чего-то и сжигания дверей. Хорошо сказал художник Гелий Коржев, что искусство должно нести какую-то надежду, даже если оно показывает ужасные вещи. Акция не должна вести к разрушению личности человека.
«Подстанция»
О заработке художника
«Призвание художника мало совместимо с реальной жизнью»
Что будет после Суриковского института, для всех студентов больной вопрос, потому что мало понятно, как художнику заработать на жизнь своим искусством.
– Быть художником — призвание, которое трудно совместить с обычной жизнью, — считает Кирилл. — К нам в институт недавно приезжал советский художник Борис Неменский. Он говорил, что не картина кормит художника, а наоборот. Картина требует много вложений, поэтому нужно зарабатывать, чтобы творить, а если заниматься искусством ради заработка, то это будет проституция. Большинство художников зарабатывают преподаванием. Я себе тоже в Москве нашёл ученика. Но с детьми мне тяжело заниматься, лучше учить с 13 — 14 лет, когда человек критично начинает смотреть на свои работы. А для маленьких детей рисование — способ общения с миром, и непонятно, как их учить, можно, наоборот, испортить. Лучше просто поддерживать интерес ребёнка к творчеству, создавая вокруг культурную среду, показывать работы мастеров.
«Говорящий механизм»
СПРАВКА
Московский государственный академический художественный институт им. В.И. Сурикова — один из ведущих художественных вузов России, входит в образовательную структуру Российской академии художеств. Институт был основан в 1948 году. В институте пять факультетов: живописи, графики, скульптуры, архитектуры, теории и истории искусств. Подробнее о правилах приёма можно узнать на сайте института
surikov-vuz.com.
Другие работы Кирилла Белозерова можно посмотреть в группе художника в соцсети «ВКонтакте».
По материалам MOE!Online.
-
-
June 6 2010, 09:54
- Искусство
- Образование
- Cancel
Вчера заходил в Суриковский на День открытых дверей — посмотреть «уходящую натуру».
Для начала — пара дискредитирующих институт картинок.
Какой год на дворе?
1.
Хотя, в целом институт деградирует, и это нельзя не заметить.
Ещё дискредитирующая картинка. Сложилось впечатление, что это общий фон.
2.
Мастерская Айдан. Традиционно в спортзале. Когда я учился, наша мастерская тоже выставлялась там.
3.
В этот раз мне не очень понравилась экспозиция мастерской Айдан.
4.
Кроме, пожалуй, этого автора — с прекрасным автопортретом.
5.
Порадовал проект (для оформления ресторана?) Ольги Согриной из монументальной мастерской.
6.
7.
Дорохов. Монументальная мастерская.
8.
Пошвин, Заворина — интересный проект, попытка сделать проект росписи храма в духе катакомбной фрески. 
9.
Понравилось, что в этом семестре монументалисты попробовали писать в технике фрески портрет.
10.
Чем-то понравился этот китаец.
11.
На младших курсах — жуть (см. начало поста).
Самые хорошие работы — у Саши Бирюлина.
12.
Ворону попросил дорисовать преподаватель: Саша наклеил вырезанную из бумаги.
13.
Ещё две его работы.
14.
Их, кстати, не было в экспозиции, как и многого сделанного за семестр студентами. Многое просто не разрешают показывать.
15.
Миша Ситников — слышал, что его собираются выгнать.
16.
Постановки у него поживее.
17.
В мастерской Телина — ужас. Однако, понравилась эта работа, похожая на раннюю Татьяну Назаренко.
18.
Интересный рисунок — «глядя на Врубеля».(Коля Смирнов).
19.
Ещё его работа.
20.
Пожалуй, самое качественное в институте — то, что на факультете скульптуры.
21.
22.
Пожалуй, единственная мастерская, где, как говорит Василий Церетели, сохраняются реалистические традиции.
23.
24.
Просмотр — 2007.
О том, какие перемены ждут Суриковский в скором будущем.