Тэффи экзамен проблематика

История создания

Рассказ «Экзамен» вошёл в третий сборник рассказов Тэффи (Надежды Лохвицкой), который назывался «Юмористические рассказы». Книга 2 («Человекообразные»), который был издан в 1911г. Очевидно, 37-летняя писательница, только начавшая свою карьеру прозаика (она напечатала первый рассказ в 1905 г., а систематически печаталась с сатирическими и юмористическими рассказами в журналах «Сатирикон» с 1908 г. и «Русское слово» с 1909 г.), не могла обойти вниманием собственные гимназические годы. Многие писатели вспоминали их как время бессмысленной и утомительной зубрёжки.

О произведении

Рассказ «Свои и чужие» Тэффи был написан в 1912 году. Произведение представляет собой излюбленный жанр Надежды Тэффи – миниатюру, построенную на описании незначительного комического происшествия. В свойственной ей сатирической манере писательница высмеивает, как люди делятся на «чужих» и «своих» и как общаются между собой, исходя из этого разделения.

Рекомендуем читать онлайн краткое содержание «Свои и чужие», которое пригодится для читательского дневника и подготовки к уроку литературы.

Материал подготовлен совместно с учителем высшей категории Кучминой Надеждой Владимировной.

Опыт работы учителем русского языка и литературы — 27 лет.

Литературное направление и жанр

Тэффи в своих рассказах продолжает реалистические сатирические и юмористические традиции Чехова. Но если Чехов в ранних рассказах предпочитал мягкий юмор, то Тэффи чаще прибегала к злой сатире. Так и в рассказе «Экзамен». Тэффи нисколько не сочувствует глупой и даже тупой гимназистке, которая сама виновата в переэкзаменовке и даже не понимает этого. Объектом сатирического осмеяния становится даже не сама Маня Куксина, а вся гимназическая система. Недаром же для имени героини Тэффи выбрала самое распространённое, а фамилия, созвучная со словом «кукситься», указывает на неудачливость и вечное недовольство.

Тест по рассказу

Проверьте запоминание краткого содержания тестом:

1. /6
   Вопрос 1 из 6
   

   Кто является автором произведения «Свои и чужие»?

   Начать тест

Доска почёта

Чтобы попасть сюда — пройдите тест.

• Кирилл Малыш

  5/6
• Арсен Арустамян

  6/6

Герои, сюжет и композиция

Маничка Куксина – удивительный, но часто встречающийся среди девиц экземпляр. Её основная проблема отнюдь не в том, что она не умеет распределять время и сосредоточиться на главном (из трёх дней, отведённых на экзамен, два Маня примеряла корсет). Ученица гимназии совершенно не может установить причинно-следственные связи между явлениями. С её точки зрения, успех сдачи экзамена зависит от усердия и прилежания, но к чему применять это старание, значения не имеет.

Готовясь к географии, Маничка исписала две тетради и кляспапир загадочной фразой «Господи, дай». Очевидно, «дай сдать экзамен». Такое потребительское отношение к Богу как к волшебной палочке, которая исполняет желание сказавшего заклинание, свидетельствует не просто о глупости героини, но о жизненной позиции, свойственной человеку вообще. Однако Тэффи высмеивает не просто свойство русского характера надеяться на авось, порождённое беспечностью (это было бы юмористическое произведение). Сатирическому осмеянию подвергается гимназическая система, порождающая таких Мань.

Крошечный рассказ состоит из трёх частей. В первой описана подготовка Мани к экзамену по географии, во второй – сам экзамен, в третьей – подготовка и экзамен по истории. Вторая часть, кроме Мани, описывает её одноклассниц. Их волнение перед экзаменом естественно, но стратегия успеха почти такая же несостоятельная, как и у Мани. Но если главная героиня надеется на Божью помощь в ответ на её старания (как понятно, приложенные совсем не в том направлении), то одноклассницы прилагали недостаточные усилия, изучив только часть билетов и надеясь уже не на авось, а на собственную хитрость. Их стратегия особого загиба каждой пятёрки билетов могла бы привести к успеху, если бы не стратегия учителя, давно вычислившего хитрость и опытной рукой расправившего все билеты. Он, часть гимназической системы, прилежно борется за знания учениц, очевидно, не научив их учиться.

В третьей части, впрочем, появляется загадочна подруга Лиза Бекина, которая выдержала экзамены и уже перешла в следующий класс. Очевидно, эта ученица действует не согласно гимназической системе, а вопреки ей.

Для того чтобы показать типичность явления, Тэффи описывает второй экзамен, который абсолютно подобен первому: «В классе старая картина. Испуганный шепот и волнение, и сердце первой ученицы, останавливающееся каждую минуту на три часа, и билеты, гуляющие по столу на четырех ножках, и равнодушно перетасовывающий их учитель».

Да и сама Маня перед экзаменом и во время экзамена ведёт себя одинаково, будто никто из участников системы под названием образование не может разрушить смертоносную программу поражения: ни ученики, ни учителя. Разница для Мани состоит только в том, что перед первым экзаменом девочка примеряет целый день корсет, а перед вторым – читает исторический любовный роман «Вторая жена» Марлитта (на самом деле автор – женщина, Евгения Марлитт). Даже сердце первой ученицы перед первым и вторым экзаменом одинаково «каждую минуту останавливается на полчаса». И если для того, чтобы стать первой ученицей, нужно полное отсутствие логики и экзальтация, то неудивительно, что Маня подражает первой ученице именно в этом.

Зато учитель истории ведёт себя не так, как учитель географии. Похоже, он думает, что система гимназической зубрёжки может привести к хорошему результату (этим грешат и современные учителя истории). Поэтому «учитель злится, ехидничает, спрашивает всех не по билетам, а вразбивку».

Другая особенность гимназического обучения, подмеченная писательницей, состоит в том, что ученицы воспринимают не скучную информацию, не суть, а манеру «светской беседы» учителей, ей и подражают. Именно поэтому всё объясняют слова «славятся» в географии и «чревата» в истории. Бедная Маня в этих словах пытается найти хоть какую-то пользу для себя в изучении оторванных от жизни географии с её пампасами и истории с давно ушедшими эпохами.

Надежда Тэффи — Человекообразные

Надежда Тэффи

Человекообразные

Предисловие

Вот как началось.

«Сказал Бог: сотворю человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Бытие I, 26).

И стало так. Стал жить и множиться человек, передавая от отца к сыну, от предков к потомкам живую горящую душу – дыханье Божье.

Вечно было в нем искание Бога и в признания, и в отрицании, и не меркнул в нем дух Божий вовеки.

Путь человека был путь творчества. Для него он рождался, и цель его жизни была в нем. По преемству духа Божия он продолжал созидание мира.

«И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ея, скотов и гадов и зверей земных по роду их» (Бытие I, 24).

И стало так.

Затрепетало влажное, еще не отвердевшее тело земное, и закопошилось в нем желание жизни движущимися мерцающими точками – коловратками. Коловратки наполнили моря и реки, всю воду земную, и стали искать, как им овладеть жизнью и укрепиться в ней.

Они обратились в аннелид, в кольчатых червей, в девятиглазых с дрожащими чуткими усиками, осязающими малейшее дыхание смерти. Они обратились в гадов, амфибий, и выползали на берег, и жадно ощупывали землю перепончатыми лапами, и припадали к ней чешуйчатой грудью. И снова искали жизнь, и овладевали ею.

Одни отрастили себе крылья и поднялись на воздух, другие поползли по земле, третьи закостенили свои позвонки и укрепились на лапах. И все стали приспособляться, и бороться, и жить.

И вот, после многовековой работы, первый усовершенствовавшийся гад принял вид существа человекообразного. Он пошел к людям и стал жить с ними. Он учуял, что без человека ему больше жить нельзя, что человек поведет его за собой в царство духа, куда человекообразному доступа не было. Это было выгодно и давало жизнь. У человекообразных не было прежних чутких усиков, но чутье осталось.

* * *

Люди смешались с человекообразными. Заключали с ними браки, имели общих детей. Среди детей одной и той же семьи приходится часто встречать маленьких людей и маленьких человекообразных. И они считаются братьями.

Но есть семьи чистых людей и чистых человекообразных. Последние многочисленнее, потому что человекообразное сохранило свою быстроразмножаемость еще со времени кольчатого девятиглазного периода. Оно и теперь овладевает жизнью посредством количества и интенсивности своего жизнежелания.

* * *

Человекообразные разделяются на две категории: человекообразные высшего порядка и человекообразные низшего порядка.

Первые до того приспособились к духовной жизни, так хорошо имитируют различные проявления человеческого разума, что для многих поверхностных наблюдателей могут сойти за умных и талантливых людей. Но творчества у человекообразных быть не может, потому что у них нет великого Начала. В этом их главная мука. Они охватывают жизнь своими лапами, крыльями, руками, жадно ощупывают и вбирают ее, но творить не могут.

Они любят все творческое, и имя каждого гения окружено венком из имен человекообразных.

Из них выходят чудные библиографы, добросовестные критики, усердные компиляторы и биографы, искусные версификаторы.

Они любят чужое творчество и сладострастно трутся около него.

Переписать стихи поэта, написать некролог о знакомом философе или, что еще отраднее, – личные воспоминания о талантливом человеке, в которых можно исать «мы», сочетать в одном свое имя с именем гения. Сладостная радость жужелицы, которая думает об ангеле: «Мы летаем!…»

В последнее время стали появляться странные, жуткие книги. Их читают, хвалят, но удивляются. В них все. И внешняя оригинальность мысли, и мастерская форма изложения. Стихи со всеми признаками принадлежности их к модной школе. Но чего-то в них не хватает. В чем дело?

Это – приспособившиеся к новому движению человекообразные стали упражняться.

* * *

Человекообразные низшего порядка менее восприимчивы. Они все еще ощупывают землю и множатся, своим количеством овладевая жизнью.

Они любят приобретать вещи, всякие осязаемые твердые куски, деньги.

Деньги они копят не сознательно, как человек, желающий власти, а упрямо и тупо, по инстинкту завладевания предметами. Они очень много едят и очень серьезно относятся ко всяким жизненным процессам. Если вы вечером где-нибудь в обществе скажете: «Я сегодня еще не обедал», – вы увидите, как все человекообразные повернут к вам головы.

* * *

Человекообразное любит труд. Труд это его инстинкт. Только трудом может оно добиться существования человеческого, и оно трудится само и заставляет других трудиться в помощь себе.

Одна мгновенная творческая мысль гения перекидывает человечество на несколько веков вперед по той гигантской дороге, по которой должно пробраться человекообразное при помощи перепончатых лап, тяжелых крыл, кольчатых извивов и труда бесконечного. Но оно идет всегда по той же дороге, вслед за человеком, и все, что брошено гением во внешнюю земную жизнь, – делается достоянием человекообразного.

* * *

Человекообразное движется медленно, усваивает с трудом и раз приобретенное отдает и меняет неохотно.

Человек ищет, заблуждается, решается, создает закон – синтез своего искания и опыта.

Человекообразное, приспособляясь, принимает закон, и, когда человек, найдя новое, лучшее, разрушает старое, – человекообразное только после долгой борьбы отцепляется от принятого. Оно всегда последнее во всех поворотах пути истории.

Там, где человек принимает и выбирает, – человекообразное трудится и приспособляется.

* * *

Человекообразное не понимает смеха. Оно ненавидит смех, как печать Бога на лице души человеческой.

В оправдание себе оно оклеветало смех, назвало его пошлостью и указывает на то, что смеются даже двухмесячные младенцы. Человекообразное не понимает, что есть гримаса смеха, мускульное бессознательное сокращение, встречающееся даже у собак, и есть истинный, сознательный и не всем доступный духовный смех, порождаемый неуловимо-сложными и глубокими процессами.

Когда люди видят что-нибудь уклоняющееся от истинного, предначертанного, уклоняющееся неожиданно-некрасиво, жалко, ничтожно, и они постигают это уклонение, – душой их овладевает бурная экстазная радость, торжество духа, знающего истинное и прекрасное. Вот психическое зарождение смеха.

У человекообразного, земнорожденного, нет духа и нет торжества его – и человекообразное ненавидит смех.

Вспомните: в смеющейся толпе всегда мелькают недоуменно-тревожные лица. Кто-то спешит заглушить смех, переменить разговор. Вспомните: сверкают злые глаза и сжимаются побледневшие губы… Некоторые породы человекообразных, отличающиеся особой приспособленностью, уловили и усвоили внешний симптом и проявление смеха. И они смеются.

Скажите такому человекообразному: «Слушайте! Вот смешной анекдот», – и оно сейчас же сократит мускулы лица и издаст смеховые звуки.

Такие человекообразные смеются очень часто, чаще самых веселых людей, но всегда странно – или не узнав еще причины, или без причины, или позже общего смеха.

В театре на представлении веселого водевиля или фарса – прислушайтесь: после каждой шутки вы услышите два взрыва смеха. Сначала засмеются люди, за ними человекообразные.

* * *

Человекообразное не знает любви.

Ему знакомо только простое, не индивидуализирующее половое чувство. Чувство это грубое и острое обычно у человекообразных, как инстинкт завладевания землей и жизнью. Во имя его человекообразное жертвует многим, страдает и называет это своей любовью. Любовь эта исчезает у него, как только исполнит свое назначение, то есть даст ему возможность размножиться. Человекообразное любит вступать в брак и блюсти семейные законы.

Детей они ласкают мало. Больше «воспитывают». О жене говорят: «она должна любить мужа». Нарушение супружеской верности осуждают строже, чем люди, как и вообще нарушение всякого закона. Боятся, что, испортив старое, придется снова приспособляться.

Человекообразные страстно любят учить. Из них многие выходят в учителя, в профессора. Уча – они торжествуют. Говоря чужие слова ученикам, они представляют себе, что это их слова, ими созданные.

* * *

За последнее время они размножились. Есть неоспоримые приметы. Появились их книги в большом количестве. Появились кружки. Почти вокруг каждого сколько-нибудь выдающегося человека сейчас же образуется кружок, школа. Это все стараются человекообразные.

Они притворяются теперь великолепно, усвоили себе все ухватки настоящего человека. Они лезут в политику, стараются пострадать за идею, выдумывают новые слова или дико сочетают старые, плачут перед Сикстинской мадонной и даже притворяются развратниками.

• Краткие содержания
• Тэффи
• Экзамен

Произведение «Экзамен», созданное русской писательницей Надеждой Тэффи, повествует о том, как гимназистка сдавала экзамены, чтобы перейти в следующий класс.

До проведения итогового испытания по географии оставалось три дня, два из которых Маничка Куксина потратила на примерку нарядов. А затем девушка поняла, что ничего не знает ни об одном географическом объекте. Тогда она решила попросить помощи у высших сил. Маничка стала писать просьбы о помощи к Богу. Вначале девушка написала несколько раз прошение. Затем ещё несколько раз. И так продолжалось до трёх часов ночи.

Утром, не выспавшись, Маничка вошла в класс. А там умные гимназистки разложили билеты особым способом, чтобы было видно, какой билет лучше взять. После того, как девушке сообщили об этом, она ещё и пожурила одноклассниц, что надо учиться для знаний, а не для оценок.

Но учитель перетасовал все билеты, и затея гимназисток не удалась. Первой к доске вызвали Маничку. Но, естественно, она ничего не могла рассказать. Учитель назначил её переэкзаменовку.

Затем должен был состояться экзамен по истории. Классная дама сразу предупредила девочку, чтобы она усердно готовилась, если она завалит ещё один экзамен, то останется на второй год.

Но Маничка опять вместо того, чтобы зубрить, читала любовный роман. А в последний вечер опять писала просьбы к высшим силам. Ночью тётка выгнала девушку спать.

На экзамене учитель стал спрашивать гимназисток устно. Маничка опять ничего не могла рассказать. Естественно, учитель поставил ей двойку. Девушка переживало только о том, что теперь тётя не купит её велосипед и придётся расстаться с лучшей подругой, которая перейдёт в следующий класс.

Читатель после прочтения рассказа должен вспомнить прописную истину, что невозможно сдать экзамен, если ничего не учить.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Детство и юность, семья

Надежда Тэффи появилась на свет 9 мая 1872 года в семье адвоката Александра Лохвицкого и его жены Варвары Гойер. Училась Надя в Литейной женской гимназии, которую успешно окончила в 1890 году. В семье кроме Нади воспитывались 4 сестры (Варя, Лида и Маша) и один брат (Коля). По старшинству Надя была вторым ребенком.
Надежда Тэффи оказалась в Париже в канун нового, 1920 года. Позади целая жизнь и революция, заставившая ее покинуть родину. Впереди — неизвестность, зияющая пустота. Не привыкшая все усложнять, писательница сняла номер в отеле «Виньон» и решила какое-то время пожить в свое удовольствие.

Как только писательница окончательно обосновалась в Париже, в ее дом зачастили представители творческой элиты. Вскоре здесь образовался литературный салон, хозяйкой которого была она — женщина статная, величественная и знающая себе цену. В основном в салоне появлялись бывшие соотечественники Надежды. Но были и новички. «Почему Тэффи?» — спрашивали они у завсегдатаев.

Тэффи, она же Надежда Александровна Лохвицкая, как только начала заниматься творчеством, решила взять себе псевдоним. Под родной фамилией печататься не могла: ее уже сделала популярной родная сестра — Мирра Лохвицкая, поэтесса. Мечтала найти имя, которое принесло бы ей счастье. «Имя какого-нибудь дурака, — рассуждала Надежда. — Дураки всегда счастливы!» Таковой нашелся — слуга семьи Степан, которого называли Стэффи. Первую букву имени женщина решила отбросить — и стала Тэффи.

В одном из интервью она проболталась: «Это имя одного дур… то есть такая фамилия». Правду ли сказала, а может, в очередной раз пошутила?..

Тема

В своем произведении Тэффи с присущим ей юмором и тонкой иронией раскрывает тему таких человеческих пороков как самодовольство, напыщенность и откровенная глупость.

По мнению писательницы, дураки не так уж глупы, поскольку наловчились прекрасно маскироваться под умных и мудрых людей. Главный их способ одурачивания окружающих – пускать пыль в глаза своими глубокомысленными рассуждениями.

Следует отметить, что Тэффи высмеивает не отсутствие интеллекта или житейскую глупость, главная ее цель – самодовольство и чванство некоторых «человекоподобных», которые имеют наглость маскироваться под мудрецов.

Отличительная черта дураков в интерпретации Тэффи – неискоренимая любовь к поучениям и непомерное самомнение. Искренне считая себя авторитетами и носителями истины в последней инстанции, они никогда не сомневаются в своей правоте.

Нежелание анализировать и думать – признак узкого кругозора, который дураки не хотят развивать в силу природной интеллектуальной лени. Свое скудоумие и откровенную ограниченность они искусно скрывают потоком умных слов, цитат великих людей и заезженных аксиом.

Еще один характерный признак дураков – их серьезность. Обособление этой черты понятно для Тэффи – мастерице юмористических рассказов. Своими произведениями она пытается растормошить людей, заставить задуматься, а не просто посмеяться над остроумной новеллой. Сквозь призму юмора можно рассматривать очень важные, серьезные темы, и именно это как нельзя лучше удалось Тэффи.

В ничем не нарушаемой, монументальной серьезности писательница видит ограниченность ума и нежелание выходить за привычные рамки. Умный человек не боится развиваться, идти вперед и допускать на своем пути ошибки – это естественный процесс, которого не нужно стесняться. Дураки же, напротив, предпочитают оставаться в статичном положении, которое кажется им наиболее безопасным и стабильным. Это духовно мертвые люди, однако подобный образ жизни – их собственный выбор.

Литература

В России судьба Надежды складывалась как нельзя лучше. Уже в 13 лет ее стихотворение опубликовали в еженедельном издании. Родные отправили его в редакцию тайком, из-за чего девочка ужасно рассердилась! Оттаяла лишь после того, как по почте получила гонорар.
В 1910 году у Тэффи вышел первый сборник стихов «Семь огней», следом сборник юмористических рассказов. Она пробовала разные жанры, пытаясь понять, какой из них ее. Известной стала благодаря сатирической прозе и фельетонам. Ее произведения были пронизаны остроумными наблюдениями и юмором. За глаза Тэффи прозвали «демоническая женщина» — по названию ее рассказа.

Казалось, автор — лишь сторонний наблюдатель происходящих событий. Но однажды Тэффи призналась: «Увиденная утром струйка крови у ворот комиссариата, медленно ползущая поперек тротуара, перерезывает дорогу жизни навсегда. Перешагнуть через нее нельзя. Идти дальше нельзя. Можно только повернуться и бежать».

Покидать Россию Тэффи не хотела. Ее сердце сжималось при мысли об этом. Но здесь ей претило все. Больше всего она боялась «харь с направленным прямо в мое лицо фонарем» и людской злобы…

В 1918 году закрылась газета «Русское слово», где Надежда работала на постоянной основе. Затем канули в Лету еще несколько изданий. Она пыталась стучаться в новые издательства, но там не разделяли ее взглядов. Тупик.

Конечно, поначалу было трудно. Первое произведение, вышедшее за рубежом, словно транслировало ее неуверенность в завтрашнем дне и носило название «Ке фер?» («Что делать?»). Однако позже жизнь наладилась. Надежда Тэффи даже вновь нашла личное счастье — стала жить гражданским браком с богатым промышленником Павлом Тикстоном.

Увы, белая полоса продлилась недолго — мужа разбил паралич, и Тэффи, которой было уже за пятьдесят, терпеливо ухаживала за ним. Навалились тоска и отчаяние. «Что, если бросить литературу? — думала она. — Буду шить платья, мастерить шляпки…» Но Надежда Александровна понимала: так на жизнь не заработаешь. Расходы пришлось урезать, а литературный салон закрыть.

Она вновь стала творить. Правда, в 1930-х годах у Тэффи выходили преимущественно мемуары. Время от времени Надежда Александровна выступала перед эмигрантами. Однако публики с каждым годом приходило все меньше.

Когда в 1940 году немцы заняли Париж, никто не думал, что впереди холод, голод, отчаяние. Впрочем, у Тэффи был выбор. Ее, как мастера слова, не раз приглашали сотрудничать с фашистскими изданиями и писать заказные очерки. Предлагали безбедную жизнь, но получили отказ. Как и все, Тэффи перебивалась с хлеба на воду, но себя не предала.

Вторая мировая война подорвала здоровье женщины. Поправлять его поэтесса отправилась на курорт Биарриц. Решив побыть в одиночестве, писательница замолчала почти на два года: от нее не было слышно никаких вестей. Дошло до того, что в одной из газет решили, что Надежда Тэффи умерла, и посвятили ей некролог в одном из номеров. Когда та об этом узнала, долго смеялась: «Любопытно прочесть собственный некролог! Может, он такой плохой, что и умирать не стоит?»

В 1944 году немцы покинули Париж. Город стал возвращаться к прежней жизни. Хотела бы все вернуть на круги своя и Надежда Тэффи, но возраст -72 года — и пошатнувшееся здоровье не позволили ей жить, как раньше. Сердце пошаливало, зрение упало, нервы расшатаны до предела. А денег, чтобы купить лекарства, не было.

Н. Тэффи. Экзамен

Читать рассказ Н Тэффи Экзамен полностью онлайн.

На подготовку к экзамену по географии дали три дня. Два из них Маничка потратила на примерку нового корсета с настоящей планшеткой. На третий день вечером села заниматься.

Открыла книгу, развернула карту и – сразу поняла, что не знает ровно ничего. Ни рек, ни гор, ни городов, ни морей, ни заливов, ни бухт, ни губ, ни перешейков – ровно ничего.

А их было много, и каждая штука чем-нибудь славилась.

Индийское море славилось тайфуном, Вязьма – пряниками, Пампасы – лесами, Льяносы – степями, Венеция – каналами, Китай – уважением к предкам.

Все славилось!

Хорошая славушка дома сидит, а худая по свету бежит – и даже Пинские болота славились лихорадками.

Подзубрить названия Маничка еще, может быть, и успела бы, но уж со славой ни за что не справиться.

– Господи, дай выдержать экзамен по географии рабе твоей Марии!

И написала на полях карты: «Господи, дай! Господи, дай! Господи, дай!»

Три раза.

Потом загадала: напишу двенадцать раз «Господи, дай», тогда выдержу экзамен.

Написала двенадцать раз, но, уже дописывая последнее слово, сама себя уличила:

– Ага! Рада, что до конца дописала. Нет, матушка! Хочешь выдержать экзамен, так напиши еще двенадцать раз, а лучше и все двадцать.

Достала тетрадку, так как на полях карты было места мало, и села писать. Писала и приговаривала:

– Воображаешь, что двадцать раз напишешь, так и экзамен выдержишь? Нет, милая моя, напиши-ка пятьдесят раз! Может быть, тогда что-нибудь и выйдет. Пятьдесят? Обрадовалась, что скоро отделаешься! А? Сто раз, и ни слова меньше…

Перо трещит и кляксит. Н Тэффи Экзамен

Маничка отказывается от ужина и чая. Ей некогда. Щеки у нее горят, ее всю трясет от спешной, лихорадочной работы.

В три часа ночи, исписав две тетрада и кляпспанир, она уснула над столом.***

Тупая и сонная, вошла она в класс. Все уже были в сборе и делились друг с другом своим волнением.

– У меня каждую минуту сердце останавливается на полчаса! – говорила первая ученица, закатывая глаза.

На столе уже лежали билеты. Самый неопытный глаз мог мгновенно разделить их на четыре сорта: билеты, согнутые трубочкой, лодочкой, уголками кверху и уголками вниз.

Но темные личности с последних скамеек, состряпавшие эту хитрую штуку, находили, что все еще мало, и вертелись около стола, поправляя билеты, чтобы было повиднее.

– Маня Куксина! – закричали они. – Ты какие билеты вызубрила? А? Вот замечай как следует: лодочкой – это пять первых номеров, а трубочкой пять следующих, а с уголками…

Но Маничка не дослушала. С тоской подумала она, что вся эта ученая техника создана не для нее, не вызубрившей ни одного билета, и сказала гордо:

– Стыдно так мошенничать! Нужно учиться для себя, а не для отметок.

Вошел учитель, сел, равнодушно собрал все билеты и, аккуратно расправив, перетасовал их. Тихий стон прошел по классу. Заволновались и заколыхались, как рожь под ветром.

– Госпожа Куксина! Пожалуйте сюда. Маничка взяла билет и прочла. «Климат Германии. Н Тэффи Экзамен

Природа Америки. Города Северной Америки»…

– Пожалуйста, госпожа Куксина. Что вы знаете о климате Германии?

Маничка посмотрела на него таким взглядом, точно хотела сказать: «За что мучаешь животных?» – и, задыхаясь, пролепетала:

– Климат Германии славится тем, что в нем нет большой разницы между климатом севера и климатом юга, потому что Германия, чем южнее, тем севернее…

Учитель приподнял одну бровь и внимательно посмотрел на Маничкин рот.

– Так-с! Подумал и прибавил:

– Вы ничего не знаете о климате Германии, госпожа Куксина. Расскажите, что вы знаете о природе Америки?

Маничка, точно подавленная несправедливым отношением учителя к ее познаниям, опустила голову и кротко ответила:

– Америка славится Пампасами.

Учитель молчал, и Маничка, выждав минуту, прибавила чуть слышно:

– А Пампасы Льяносами.

Учитель вздохнул шумно, точно проснулся, и сказал с чувством:

– Садитесь, госпожа Куксина.***

Следующий экзамен был по истории.

Классная дама предупредила строго:

– Смотрите, Куксина! Двух переэкзаменовок вам не дадут. Готовьтесь как следует по истории, а то останетесь на второй год! Срам какой!

Весь следующий день Маничка была подавлена. Хотела развлечься и купила у мороженщика десять порций фисташкового, а вечером уже не по своей воле приняла касторку. Н Тэффи Экзамен

Зато на другой день – последний перед экзаменами – пролежала на диване, читая «Вторую жену» Марлитта, чтобы дать отдохнуть голове, переутомленной географией.

Вечером села за Иловайского и робко написала десять раз подряд: «Господи, дай…»

Усмехнулась горько и сказала:

– Десять раз! Очень Богу нужно десять раз! Вот написать бы раз полтораста, другое дело было бы!

В шесть часов утра тетка из соседней комнаты услышала, как Маничка говорила сама с собой на два тона.

Один тон стонал:

– Не могу больше! Ух, не могу!

Другой ехидничал:

– Ага! Не можешь! Тысячу шестьсот раз не можешь написать «Господи, дай», а экзамен выдерживать – так это ты хочешь! Так это тебе подавай! За это пиши двести тысяч раз! Нечего! Нечего!

Испуганная тетка прогнала Маничку спать.

– Нельзя так. Зубрить тоже в меру нужно. Переутомишься – ничего завтра ответить не сообразишь.

В классе старая картина.

Испуганный шепот и волнение, и сердце первой ученицы, останавливающееся каждую минуту на три часа, и билеты, гуляющие по столу на четырех ножках, и равнодушно перетасовывающий их учитель.

Маничка сидит и, ожидая своей участи, пишет на обложке старой тетради: «Господи, дай».

Успеть бы только исписать ровно шестьсот раз, и она блестяще выдержит!

– Госпожа Куксина Мария! Нет, не успела!

Учитель злится, ехидничает, спрашивает всех не по билетам, а вразбивку.

– Что вы знаете о войнах Анны Иоанновны, госпожа Куксина, и об их последствиях?

Что-то забрезжило в усталой Маничкиной голове:

– Жизнь Анны Иоанновны была чревата… Анна Иоанновна чревата… Войны Анны Иоанновны были чреваты…

Она приостановилась, задохнувшись, и сказала еще, точно вспомнив наконец то, что нужно:

– Последствия у Анны Иоанновны были чреватые…

И замолчала. Н Тэффи Экзамен

Учитель забрал бороду в ладонь и прижал к носу.

Маничка всей душой следила за этой операцией, и глаза ее говорили: «За что мучаешь животных?»

– Не расскажете ли теперь, госпожа Куксина, – вкрадчиво спросил учитель, – почему Орлеанская дева была прозвана Орлеанской?

Маничка чувствовала, что это последний вопрос, вопрос, влекущий огромные, самые «чреватые последствия». Правильный ответ нес с собой: велосипед, обещанный теткой за переход в следующий класс, и вечную дружбу с Лизой Бекиной, с которой, провалившись, придется разлучиться. Лиза уже выдержала и перейдет благополучно.

– Ну-с? – торопил учитель, сгоравший, по-видимому, от любопытства услышать Маничкин ответ. – Почему же ее прозвали Орлеанской?

Маничка мысленно дала обет никогда не есть сладкого и не грубиянить. Посмотрела на икону, откашлялась и ответила твердо, глядя учителю прямо в глаза:

– Потому что она была девица.

Ну что, понравился рассказ Н Тэффи Экзамен? Тогда читайте еще!

Одиночество и смерть

Когда Атран умер, Надежда Александровна осталась совсем одна. Дети жили в других городах и странах, навещали мать редко. Она заканчивала дни на тихой парижской улочке рю Буассьер, дописывая свою последнюю книгу «Земная радуга». В ней Тэффи попросила: «Когда я буду умирать, Господи, пошли мне лучших твоих ангелов взять мою душу».
Писательница Теффи скончалась 6 октября 1952 года, в возрасте 80 лет. Говорят, до последних минут она оставалась настоящей женщиной: перед смертью попросила принести зеркальце и пудру.

Композиция

Проводя в рассказе «Дураки» анализ, необходимо отметить, что его композиционная структура отличается остротой, образными решениями, неожиданностью переходов.

Основным принципом построения рассказа является мозаичность и фрагментарность. При этом логика соединения отдельных звеньев характеризуется удивительной прихотливостью, продиктованной движением авторской мысли.

Следует также отметить, что подобное построение композиции рассказа направлено не только на создание увлекательного сюжета, но, прежде всего, на формирование диалога между писателем и читателями. В ходе подобного «общения» как нельзя лучше раскрывается бессмысленность поступков героев, их внутренняя несостоятельность.

Популярные сочинения

• Сочинение Желтков в повести Гранатовый браслет (Образ и характеристика)
  Господин Желтков – один из главных персонажей рассказа А.И. Куприна «Гранатовый браслет». Это молодой человек чуть больше тридцати лет. Он обладает приятной внешностью – высокий
• Сочинение Азазелло в романе Мастер и Маргарита (Образ и характеристика)
  Этот герой один из самых интересных в свите Воланда. Он не вампир, как Гелла, не заколдованный рыцарь, как Фагот (он же Клетчатый-Коровьев). Сам по себе он коренастый страшноватый демон, у которого даже виден клык.
• Почему некоторые книги люди перечитывают? — сочинение
  Книги – источник ценной информации. Но книги и авторы бывают разные. Также не стоит забывать об индивидуальности каждого человека и что прочитанное одного может вдохновить

Сжатый обзор

Точно неизвестно, в каком году было написано произведение, однако литературоведы считают, что это произошло в промежутке между 1910 и 1012 г. Писательница много думала о том, какую природу имеет глупость людей и как получается так, что среди населения встречаются настоящие дураки. Рассказ с одноимённым названием стал итогом этих размышлений. Надежда Александровна включила его в сборник «И стало так», изданный в 1912 г.

Основная тема рассказа — человеческий порок. Читательница высмеивает его беззлобно, но иронично. Текст имеет мозаичную композицию, его особенность заключается в фрагментарности, однако по мере прочтения складывается целостная картина.

С помощью такого приёма автор подчёркивает, что её герои ограничены и духовно бедны. Жанровая принадлежность творения — рассказ, литературное направление — сатира.

История создания

Рассказ «Экзамен» вошёл в третий сборник рассказов Тэффи (Надежды Лохвицкой), который назывался «Юмористические рассказы». Книга 2 («Человекообразные»), который был издан в 1911г. Очевидно, 37-летняя писательница, только начавшая свою карьеру прозаика (она напечатала первый рассказ в 1905 г., а систематически печаталась с сатирическими и юмористическими рассказами в журналах «Сатирикон» с 1908 г. и «Русское слово» с 1909 г.), не могла обойти вниманием собственные гимназические годы. Многие писатели вспоминали их как время бессмысленной и утомительной зубрёжки.

Надежда Тэффи — Мудрый человек

Надежда Тэффи

Мудрый человек

* * *

Тощий, длинный, голова узкая, плешивая, выражение лица мудрое.

Говорит только на темы практические, без шуточек, прибауточек, без улыбочек. Если и усмехнется, так непременно иронически, оттянув углы рта книзу.

Занимает в эмиграции положение скромное: торгует вразнос духами и селедками. Духи пахнут селедками, селедки – духами.

Торгует плохо. Убеждает неубедительно:

– Духи скверные? Так ведь дешево. За эти самые духи в магазине шестьдесят франчков отвалите, а у меня девять. А плохо пахнут, так вы живо принюхаетесь. И не к такому человек привыкает.

– Что? Селедка одеколоном пахнет? Это ее вкусу не вредит. Мало что. Вот немцы, говорят, такой сыр едят, что покойником пахнет. А ничего. Не обижаются. Затошнит? Не знаю, никто не жаловался. От тошноты тоже никто не помирал. Никто не жаловался, что помирал.

Сам серый, брови рыжие. Рыжие и шевелятся. Любил рассказывать о своей жизни. Понимаю, что жизнь его являет образец поступков осмысленных и правильных. Рассказывая, он поучает и одновременно выказывает недоверие к вашей сообразительности и восприимчивости.

– Фамилия наша Вурюгин. Не Ворюгин, как многие позволяют себе шутить, а именно Вурюгин, от совершенно неизвестного корня. Жили мы в Таганроге. Так жили, что ни один француз даже в воображении не может иметь такой жизни. Шесть лошадей, две коровы. Огород, угодья. Лавку отец держал. Чего? Да все было. Хочешь кирпичу – получай кирпичу. Хочешь постного масла – изволь масла. Хочешь бараний тулуп – получай тулуп. Даже готовое платье было. Да какое! Не то что здесь – год поносил, все залоснится. У нас такие материалы были, какие здесь и во сне не снились. Крепкие, с ворсом. И фасоны ловкие, широкие, любой артист наденет – не прогадает. Модные. Здесь у них насчет моды, надо сказать, слабовато. Выставили летом сапоги коричневой кожи. Ах-ах! Во всех магазинах, ах-ах, последняя мода. Ну, я хожу, смотрю, да только головой качаю. Я такие точно сапоги двадцать лет тому назад в Таганроге носил. Вон когда. Двадцать лет тому назад, а к ним сюда мода только сейчас докатилась. Модники, нечего сказать!

А дамы как одеваются! Разве у нас носили такие лепешки на голове? Да у нас бы с такой лепешкой прямо постыдились бы на люди выйти. У нас модно одевались, шикарно. А здесь о моде понятия не имеют.

Скучно у них. Ужасно скучно. Метро да синема. Стали бы у нас в Таганроге так по метро мотаться? Несколько сот тысяч человек ежедневно по парижским метро проезжает. И вы станете меня уверять, что все они по делу ездят? Ну, это, знаете, как говорится, ври да не завирайся. Триста тысяч человек в день, и все по делу! Где же эти их дела-то? В чем они себя оказывают? В торговле? В торговле, извините меня, застой. В работах тоже, извините меня, застой. Так где же, спрашивается, дела, по которым триста тысяч человек день и ночь, вылупя глаза, по метро носятся? Удивляюсь, благоговею, но не верю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Литературное направление и жанр

Тэффи в своих рассказах продолжает реалистические сатирические и юмористические традиции Чехова. Но если Чехов в ранних рассказах предпочитал мягкий юмор, то Тэффи чаще прибегала к злой сатире. Так и в рассказе «Экзамен». Тэффи нисколько не сочувствует глупой и даже тупой гимназистке, которая сама виновата в переэкзаменовке и даже не понимает этого. Объектом сатирического осмеяния становится даже не сама Маня Куксина, а вся гимназическая система. Недаром же для имени героини Тэффи выбрала самое распространённое, а фамилия, созвучная со словом «кукситься», указывает на неудачливость и вечное недовольство.

Популярные сегодня пересказы

• Краткое содержание книги Дубравка Погодин
  Девочка с необычным именем Дубравка пела длинную песню без слов, сидя на огромном мокром камне. Она приплыла к нему, чтобы разобраться в своих мыслях и ощущениях. Ведь ещё недавно ей было интересно играть
• Семья Лариных в романе Евгений Онегин Пушкина сочинение
  В произведении «Евгений Онегин» Ларины – обычная, русская семья, живущая в деревне. Она была полная, к членам семьи относились: Мать Полина Ларина, отец Дмитрий Ларин, дочери – Ольга и Татьяна. Они были гостеприимны, небогаты.
• Краткое содержание пьесы Жизнь Человека Андреева
  В этом произведении рассказывается о жизни Человека от рождения и до последних дней. В жизни этого Человека постоянно случаются какие-то перемены, при этом он не знает, что ждет его впереди, на новой ступени.
• Судьба Шарля Лонсевиля — краткое содержание повести Паустовского
  Произведение повествует о событиях, произошедших после окончания войны с французами 1812 года. Главным героем повести является Шарль Лонсевиль, представленный в образе французского офицера

Герои, сюжет и композиция

Маничка Куксина – удивительный, но часто встречающийся среди девиц экземпляр. Её основная проблема отнюдь не в том, что она не умеет распределять время и сосредоточиться на главном (из трёх дней, отведённых на экзамен, два Маня примеряла корсет). Ученица гимназии совершенно не может установить причинно-следственные связи между явлениями. С её точки зрения, успех сдачи экзамена зависит от усердия и прилежания, но к чему применять это старание, значения не имеет.

Готовясь к географии, Маничка исписала две тетради и кляспапир загадочной фразой «Господи, дай». Очевидно, «дай сдать экзамен». Такое потребительское отношение к Богу как к волшебной палочке, которая исполняет желание сказавшего заклинание, свидетельствует не просто о глупости героини, но о жизненной позиции, свойственной человеку вообще. Однако Тэффи высмеивает не просто свойство русского характера надеяться на авось, порождённое беспечностью (это было бы юмористическое произведение). Сатирическому осмеянию подвергается гимназическая система, порождающая таких Мань.

Крошечный рассказ состоит из трёх частей. В первой описана подготовка Мани к экзамену по географии, во второй – сам экзамен, в третьей – подготовка и экзамен по истории. Вторая часть, кроме Мани, описывает её одноклассниц. Их волнение перед экзаменом естественно, но стратегия успеха почти такая же несостоятельная, как и у Мани. Но если главная героиня надеется на Божью помощь в ответ на её старания (как понятно, приложенные совсем не в том направлении), то одноклассницы прилагали недостаточные усилия, изучив только часть билетов и надеясь уже не на авось, а на собственную хитрость. Их стратегия особого загиба каждой пятёрки билетов могла бы привести к успеху, если бы не стратегия учителя, давно вычислившего хитрость и опытной рукой расправившего все билеты. Он, часть гимназической системы, прилежно борется за знания учениц, очевидно, не научив их учиться.

В третьей части, впрочем, появляется загадочна подруга Лиза Бекина, которая выдержала экзамены и уже перешла в следующий класс. Очевидно, эта ученица действует не согласно гимназической системе, а вопреки ей.

Для того чтобы показать типичность явления, Тэффи описывает второй экзамен, который абсолютно подобен первому: «В классе старая картина. Испуганный шепот и волнение, и сердце первой ученицы, останавливающееся каждую минуту на три часа, и билеты, гуляющие по столу на четырех ножках, и равнодушно перетасовывающий их учитель».

Да и сама Маня перед экзаменом и во время экзамена ведёт себя одинаково, будто никто из участников системы под названием образование не может разрушить смертоносную программу поражения: ни ученики, ни учителя. Разница для Мани состоит только в том, что перед первым экзаменом девочка примеряет целый день корсет, а перед вторым – читает исторический любовный роман «Вторая жена» Марлитта (на самом деле автор – женщина, Евгения Марлитт). Даже сердце первой ученицы перед первым и вторым экзаменом одинаково «каждую минуту останавливается на полчаса». И если для того, чтобы стать первой ученицей, нужно полное отсутствие логики и экзальтация, то неудивительно, что Маня подражает первой ученице именно в этом.

Зато учитель истории ведёт себя не так, как учитель географии. Похоже, он думает, что система гимназической зубрёжки может привести к хорошему результату (этим грешат и современные учителя истории). Поэтому «учитель злится, ехидничает, спрашивает всех не по билетам, а вразбивку».

Другая особенность гимназического обучения, подмеченная писательницей, состоит в том, что ученицы воспринимают не скучную информацию, не суть, а манеру «светской беседы» учителей, ей и подражают. Именно поэтому всё объясняют слова «славятся» в географии и «чревата» в истории. Бедная Маня в этих словах пытается найти хоть какую-то пользу для себя в изучении оторванных от жизни географии с её пампасами и истории с давно ушедшими эпохами.

«Свои и чужие» краткое содержание фельетона (Н.А. Тэффи)

Краткое содержание фельетона «Свои и чужие», который написала Надежда Александровна Тэффи, раскрывает емкий смысл, содержащийся в весьма коротком произведении. Команда Литеровед.ру подготовила краткое содержание для читательского дневника, которое будет весьма полезно для учеников.

С самого начала произведения автор делит людей на так называемых «своих» и «чужих». Под «своими» подразумеваются люди, которые нам стали настолько близки, что мы перестали перед ними претворяться. Мы знаем о них все, как и они о нас. О «чужих» же людях мы знаем очень мало, лишь то, что они сами позволяют узнать о себе. И как только данная завеса неизвестного приподнимается, так в тот же миг они из «чужих» становятся «своими».

«Свои» люди никогда не будят лукавить, а будут рубить с плеча правду, которая зачастую весьма обидна. Поэтому чем больше у человека в окружении «своих» людей, тем больше он узнает о себе нелицеприятной правды.

Посторонний человек всегда старается отвесить комплимент и подбодрить. В то время как близкий человек – чаще всего раскритикует. Например, внешность. Незнакомец никогда не скажет, что ты плохо выглядишь или осунулся. Зато родной не упустит возможности тебе об этом напомнить.

Это же касается и болезни. Как только вас свалил недуг – «чужие» начнут проявлять невиданное беспокойство, переживать и сочувствовать. Что сделает «свой»? В лучшем случае поинтересуется самочувствием, но зачастую от него можно услышать лишь укоры. Почему оделся легко? Чем думал? И так далее. «Свой» не будет обхаживать вас и ежесекундно интересоваться самочувствием. Наоборот, он приведет миллион примеров, когда люди с более серьезными заболеваниями переносят данный недуг на ногах. И он ни в коем случае не желает вам зла. Нет, и еще раз нет. Таким своим поведением он старается подбодрить вас. Только это все бывает порой очень и очень обидно.

Приход в гости так же показывает, кто есть кто. Придя к «чужому» – вас окружат заботой и вниманием, на стол выставят лучшие угощения, чтобы вы не подумали, что они нуждаются. «Свой» же, не задумываясь, поставит на стол надбитую посуду и начнет жаловаться на цены.

«Чужой» человек всегда поддержит вас во всех ваших начинаниях, уверяя, что абсолютно все у вас получится, так как вы очень талантливы. «Свой» – внушит такое чувство не полноценности, что желание что-либо делать может пропасть на корню.

Чаще всего горькую правду мы слышим именно от родных и близких людей, которых мы привыкли считать своими. Посторонние люди – будут всегда лицемерить и говорить вам то, что вы бы хотели услышать. Мы так привыкли к этому, что если незнакомый человек делает нам замечание, то мы сразу же уточняем у него, как давно мы успели породниться.

Людям несвойственно показывать любовь и заботу о своих близких. Им легче надеть маску безразличия, или же критика. С чужими же людьми мы ведем себя идеально, восхваляя их. Все это до ужаса неправильно и должно быть наоборот. Но мы настолько к этому привыкли, что не видим в этом ничего ужасного, потому что подобное поведение давно уже стало нормой.