Текст быкова проникнут глубоким уважением к выдающимся произведениям военной прозы егэ

Победу над фашистской Германией называют Великой. Это потому что ежедневно и ежечасно, на протяжении бесконечно долгих 1418 дней и ночей, она создавалась нечеловеческим напряжением миллионов людей на фронте и в тылу, включая детей, стариков и женщин. Ее ковали работники-тыловики, кормившие, обувавшие нашу армию, снабжавшие ее необходимым оружием и боеприпасами, и каждый боец на своей боевой позиции – маленьком островке героизма посреди бушующего океана войны.

В этом заключается подвиг всех и каждого в то время, в этом источник Великой

Победы.

Ярким показательным примером такого неоднозначного выбора для меня является повесть Василя Быкова “Обелиск”. В этом произведении деревенский обелиск над братской могилой олицетворяет вечную память о подвижничестве народа в годы Великой Отечественной войны.

Василь Быков ушел на войну восемнадцатилетним юношей. Военное училище, а затем – фронт. Сначала пехота, потом истребительная противотанковая артиллерия.

Был ранен, числился без вести пропавшим, и его имя даже выбито на обелиске на одной из братских могил. Поэтому личная судьба писателя сродни судьбе тех пяти человек, чьи имена выбиты на обелиске, на котором лишь спустя годы появилось еще одно имя – имя учителя Алеся Ивановича Мороза.

Повесть пронизана атмосферой раздумья, характерной для творчества Быкова. Она раскрывает читателю нравственный смысл подвига. В авторском понимании подвиг является основной мерой гражданской позиции и общественной ценности человека.

Вот почему Быков так строг к себе и своему поколению.

И еще мы понимаем, что у подвига могут быть разные измерения. Например, учитель Мороз за всю войну не убил ни одного фашиста. Более того, он, как и до войны, продолжал учительствовать при оккупантах.

Известно, что одноплановость и односторонность вредит поиску истины при решении любой, казалось бы, самой простой задачи. Может быть, закрыть собственной грудью амбразуру вражеского дзота или направить горящий самолет на вражескую колонну с техникой и боеприпасами даже легче, чем самолично явиться на расправу к гитлеровцам. А ведь именно так и поступил скромный деревенский учитель, когда, арестовав пятерых учеников, фашисты потребовали явки Мороза в комендатуру.

В повести автор не дает однозначного решения моральной проблемы. Он просто представляет на наш суд две противоположные точки зрения – Ксендзова и Ткачука. Первый говорит, что никакого подвига не было, что учитель Мороз не совершал героического поступка.

А потому зря Павел Миклашевич, бывший ученик Мороза, чудом выживший в дни арестов и казней, столько времени и сил своей жизни потратил на то, чтобы имя учителя было выбито на обелиске рядом с именами пятерых погибших учеников.

Спор Ксендзова и бывшего партизанского комиссара Ткачука происходит в день похорон Миклашевича. Он, как и Мороз, после войны стал учителем и работал в сельской школе. Уже одним этим он доказал не только свою верность памяти учителя, но и то, что тот сеял разумное, доброе, вечное.

В отличие от Ксендзова, комиссар Ткачук пытается вникнуть в нравственную сторону поступка Мороза: “Не будем учить мы – будут оболванивать они”. И нам трудно опровергнуть подобное выражение. Ведь борьба за души подростков в наши дни не менее актуальна, чем в годы оккупации.

И тому, кто завоюет симпатии молодежи, будет принадлежать будущее.

Учитель Мороз знал, что идет на верную смерть. Он знал, что казнят и его, и ребят. Нравственная сила этого поступка оказалась настолько значимой, что Павел Миклашевич через всю жизнь пронес идеи своего учителя.

Он и сам стал учителем, чтобы иметь возможность передать своим ученикам то, что в свое время вложил в него учитель Мороз. Писатель не случайно вводит в повествование сцену, когда Ткачук узнает, как один из учеников Миклашевича помог недавно задержать бандита. “Я так и знал. Миклашевич умел учить. Еще та закваска, сразу видать”, – произносит Ткачук по этому поводу.

И эти слова являются самой лучшей похвалой Миклашевичу и оправданием Мороза.

В. Быков заставляет нас задуматься над смыслом героизма и подвига – совсем скромного и малозаметного. Таких поступков недальновидные люди не замечают или говорят о них в сослагательном наклонении. Но для настоящего человека нравственный выбор всегда однозначен – правда выше лжи, верность выше предательства.

Нравственный выбор и есть настоящий подвиг.

На примере истории, изложенной в повести В. Быкова “Обелиск”, мы можем проследить своего рода генеалогию подвига. Как утверждает древнеиндийская мудрость, “посеешь поступок – пожнешь привычку, посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу”. Такие семена сеял в своих учениках Мороз, его примеру следовал Миклашевич.

И можно не сомневаться, что Витька, ученик Миклашевича, со временем тоже станет настоящим учителем.

Победу над фашистской Германией называют Великой. Это потому что ежедневно и ежечасно, на протяжении бесконечно долгих 1418 дней и ночей, она создавалась нечеловеческим напряжением миллионов людей на фронте и в тылу, включая детей, стариков и женщин. Ее ковали работники-тыловики, кормившие, обувавшие нашу армию, снабжавшие ее необходимым оружием и боеприпасами, и каждый боец на своей боевой позиции – маленьком островке героизма посреди бушующего океана войны.

В этом заключается подвиг всех и каждого в то время, в этом источник Великой

Победы.

Ярким показательным примером такого неоднозначного выбора для меня является повесть Василя Быкова “Обелиск”. В этом произведении деревенский обелиск над братской могилой олицетворяет вечную память о подвижничестве народа в годы Великой Отечественной войны.

Василь Быков ушел на войну восемнадцатилетним юношей. Военное училище, а затем – фронт. Сначала пехота, потом истребительная противотанковая артиллерия.

Был ранен, числился без вести пропавшим, и его имя даже выбито на обелиске на одной из братских могил. Поэтому личная судьба писателя сродни судьбе тех пяти человек, чьи имена выбиты на обелиске, на котором лишь спустя годы появилось еще одно имя – имя учителя Алеся Ивановича Мороза.

Повесть пронизана атмосферой раздумья, характерной для творчества Быкова. Она раскрывает читателю нравственный смысл подвига. В авторском понимании подвиг является основной мерой гражданской позиции и общественной ценности человека.

Вот почему Быков так строг к себе и своему поколению.

И еще мы понимаем, что у подвига могут быть разные измерения. Например, учитель Мороз за всю войну не убил ни одного фашиста. Более того, он, как и до войны, продолжал учительствовать при оккупантах.

Известно, что одноплановость и односторонность вредит поиску истины при решении любой, казалось бы, самой простой задачи. Может быть, закрыть собственной грудью амбразуру вражеского дзота или направить горящий самолет на вражескую колонну с техникой и боеприпасами даже легче, чем самолично явиться на расправу к гитлеровцам. А ведь именно так и поступил скромный деревенский учитель, когда, арестовав пятерых учеников, фашисты потребовали явки Мороза в комендатуру.

В повести автор не дает однозначного решения моральной проблемы. Он просто представляет на наш суд две противоположные точки зрения – Ксендзова и Ткачука. Первый говорит, что никакого подвига не было, что учитель Мороз не совершал героического поступка.

А потому зря Павел Миклашевич, бывший ученик Мороза, чудом выживший в дни арестов и казней, столько времени и сил своей жизни потратил на то, чтобы имя учителя было выбито на обелиске рядом с именами пятерых погибших учеников.

Спор Ксендзова и бывшего партизанского комиссара Ткачука происходит в день похорон Миклашевича. Он, как и Мороз, после войны стал учителем и работал в сельской школе. Уже одним этим он доказал не только свою верность памяти учителя, но и то, что тот сеял разумное, доброе, вечное.

В отличие от Ксендзова, комиссар Ткачук пытается вникнуть в нравственную сторону поступка Мороза: “Не будем учить мы – будут оболванивать они”. И нам трудно опровергнуть подобное выражение. Ведь борьба за души подростков в наши дни не менее актуальна, чем в годы оккупации.

И тому, кто завоюет симпатии молодежи, будет принадлежать будущее.

Учитель Мороз знал, что идет на верную смерть. Он знал, что казнят и его, и ребят. Нравственная сила этого поступка оказалась настолько значимой, что Павел Миклашевич через всю жизнь пронес идеи своего учителя. Он и сам стал учителем, чтобы иметь возможность передать своим ученикам то, что в свое время вложил в него учитель Мороз.

Писатель не случайно вводит в повествование сцену, когда Ткачук узнает, как один из учеников Миклашевича помог недавно задержать бандита. “Я так и знал. Миклашевич умел учить. Еще та закваска, сразу видать”, – произносит Ткачук по этому поводу.

И эти слова являются самой лучшей похвалой Миклашевичу и оправданием Мороза.

В. Быков заставляет нас задуматься над смыслом героизма и подвига – совсем скромного и малозаметного. Таких поступков недальновидные люди не замечают или говорят о них в сослагательном наклонении. Но для настоящего человека нравственный выбор всегда однозначен – правда выше лжи, верность выше предательства.

Нравственный выбор и есть настоящий подвиг.

На примере истории, изложенной в повести В. Быкова “Обелиск”, мы можем проследить своего рода генеалогию подвига. Как утверждает древнеиндийская мудрость, “посеешь поступок – пожнешь привычку, посеешь привычку – пожнешь характер, посеешь характер – пожнешь судьбу”. Такие семена сеял в своих учениках Мороз, его примеру следовал Миклашевич.

И можно не сомневаться, что Витька, ученик Миклашевича, со временем тоже станет настоящим учителем.

Победу над фашистской Германией называют Великой. Это потому что ежедневно и ежечасно, на протяжении бесконечно долгих 1418 дней и ночей, она создавалась не­человеческим напряжением миллионов людей на фронте и в тылу, включая детей, стариков и женщин. Ее ковали работники-тыловики, кормившие, обувавшие нашу армию, снабжавшие ее необходимым оружием и боеприпасами, и каждый боец на своей боевой позиции — маленьком остров­ке героизма посреди бушующего океана войны.

В этом за­ключается подвиг всех и каждого в то время, в этом ис­точник Великой

Победы.

Ярким показательным примером такого неоднозначного выбора для меня является повесть Василя Быкова «Обе­лиск». В этом произведении деревенский обелиск над брат­ской могилой олицетворяет вечную память о подвиж­ничестве народа в годы Великой Отечественной войны.

Василь Быков ушел на войну восемнадцатилетним юно­шей. Военное училище, а затем — фронт. Сначала пехота, потом истребительная противотанковая артиллерия.

Был ра­нен, числился без вести пропавшим, и его имя даже вы­бито на обелиске на одной из братских могил. Поэтому личная судьба писателя сродни судьбе тех пяти человек, чьи имена выбиты на обелиске, на котором лишь спустя годы появилось еще одно имя — имя учителя Алеся Ива­новича Мороза.

Повесть пронизана атмосферой раздумья, характерной для творчества Быкова. Она раскрывает читателю нрав­ственный смысл подвига. В авторском понимании подвиг является основной мерой гражданской позиции и обще­ственной ценности человека.

Вот почему Быков так строг к себе и своему поколению.

И еще мы понимаем, что у подвига могут быть разные измерения. Например, учитель Мороз за всю войну не убил ни одного фашиста. Более того, он, как и до войны, про­должал учительствовать при оккупантах.

Известно, что одноплановость и односторонность вре­дит поиску истины при решении любой, казалось бы, са­мой простой задачи. Может быть, закрыть собственной гру­дью амбразуру вражеского дзота или направить горящий самолет на вражескую колонну с техникой и боеприпасами даже легче, чем самолично явиться на расправу к гитле­ровцам. А ведь именно так и поступил скромный де­ревенский учитель, когда, арестовав пятерых учеников, фашисты потребовали явки Мороза в комендатуру.

В повести автор не дает однозначного решения мораль­ной проблемы. Он просто представляет на наш суд две противоположные точки зрения — Ксендзова и Ткачука. Первый говорит, что никакого подвига не было, что учи­тель Мороз не совершал героического поступка.

А потому зря Павел Миклашевич, бывший ученик Мороза, чудом выживший в дни арестов и казней, столько времени и сил своей жизни потратил на то, чтобы имя учителя было вы­бито на обелиске рядом с именами пятерых погибших уче­ников.

Спор Ксендзова и бывшего партизанского комиссара Ткачука происходит в день похорон Миклашевича. Он, как и Мороз, после войны стал учителем и работал в сельской школе. Уже одним этим он доказал не только свою вер­ность памяти учителя, но и то, что тот сеял разумное, доброе, вечное.

В отличие от Ксендзова, комиссар Ткачук пытается вникнуть в нравственную сторону поступка Мороза: «Не будем учить мы — будут оболванивать они». И нам трудно опровергнуть подобное выражение. Ведь борьба за души подростков в наши дни не менее актуальна, чем в годы оккупации.

И тому, кто завоюет симпатии молодежи, бу­дет принадлежать будущее.

Учитель Мороз знал, что идет на верную смерть. Он знал, что казнят и его, и ребят. Нравственная сила этого поступка оказалась настолько значимой, что Павел Миклашевич через всю жизнь пронес идеи своего учителя.

Он и сам стал учителем, чтобы иметь возможность передать своим ученикам то, что в свое время вложил в него учи­тель Мороз. Писатель не случайно вводит в повествова­ние сцену, когда Ткачук узнает, как один из учеников Миклашевича помог недавно задержать бандита. «Я так и знал. Миклашевич умел учить.

Еще та закваска, сразу видать», — произносит Ткачук по этому поводу. И эти слова являются самой лучшей похвалой Миклашевичу и оправданием Мороза.

В. Быков заставляет нас задуматься над смыслом геро­изма и подвига — совсем скромного и малозаметного. Таких поступков недальновидные люди не замечают или говорят о них в сослагательном наклонении. Но для настоя­щего человека нравственный выбор всегда однозначен — правда выше лжи, верность выше предательства.

Нрав­ственный выбор и есть настоящий подвиг.

На примере истории, изложенной в повести В. Быкова «Обелиск», мы можем проследить своего рода генеалогию подвига. Как утверждает древнеиндийская мудрость, «по­сеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привыч­ку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу». Такие семена сеял в своих учениках Мороз, его примеру следовал Миклашевич.

И можно не сомневать­ся, что Витька, ученик Миклашевича, со временем тоже станет настоящим учителем.

Талант
Василя Быкова был разбужен атмосферой «оттепели», в которой литература об
Отечес­твенной войне обретала второе дыхание. Вслед за героями Бондарева и
Бакланова солдат Быкова проходил в окопах свои университеты — университеты
нравственности. Среди крови и разру­шений ему открывалась хрупкая красота
жизни, среди дыма и гари он остро чувствовал тонкие запахи трав, рядом с
исступлением ненависти к врагу рождалась в нем трепетная первая любовь, которую
безжалостно оборвала пуля.

Уже
в первых повестях Быкова выступало что-то свое, особое. Они были жестче, суро­вей
по самому жизненному материалу. Солдат Быкова пришел на фронт не из школы, он
уже успел хлебнуть войны. Он знал оккупацию, он уже видел самое страшное — колеи
из живых лю­дей, которыми фашисты мостили дорогу своим танкам и бронемашинам. И
сейчас он оказывается в отчаянной ситуации: маленький дозор против маршевых
колонн, пушчонка-сорокапятка против танковой лавы, горстка бойцов в венгерских
полях среди наступающих гитлеровских частей… В этой ситуации любое решение,
любой поступок сразу обнажают суть человека. А нравственный конфликт —
конфликт, в котором испытываются верность в дружбе и товариществе, честность,
соответствие слова делу, здесь сразу же поворачивается своей социальной и
политической сторо­ной — воинским подвигом или предательством. Третьего не
дано.

Если
в первых повестях Быкова обстоятельства были, так сказать, обстановкой,
условиями среды, то уже в повести «Западня» (1963) они стали активнейшим
полюсом художественного конфликта. В этой повести уже не раз изображавшееся в
литературе противоборство плененного советского командира со склоняющим его к
предательству фашистом отодвигается на второй план куда более жестоким
испытанием — испытанием обстоятельствами, той западней, в которую под­лый враг
загоняет честного, верного долгу и присяге воина. С «Западни» начинает
перестраивать­ся структура быковской повести: лирическая по сути ситуация
становления личности сменяется драматической коллизией прямого противостояния
характера и обстоятельств, ставящей человека перед выбором: поддаться ли
всесильному напору событий или вырваться из-под их железного гне­та, а может, и
попытаться переломить, «очеловечить» их. Но главная особенность драматической
коллизии в повестях Быкова состоит в том, что герой должен делать выбор в
условиях, которые, , кажется, намертво исключают самую возможность выбора, ибо
за любое свое решение, не угодное законодательной воле обстоятельств, он должен
расплачиваться жизнью своей. «Страшная бе­да» — эта формула стала отчаянно
безвыходной, роковой ситуацией, в которую попадает быков­ский герой. Вечная
тема рока получила в повестях Быкова новое, совершенно лишенное мисти­ческого
налета воплощение, конкретизировавшись в независимых от воли человека
неожиданно складывающихся, катастрофических обстоятельствах которые каждый
день, каждый час, каж­дый миг рождала война.

Быкова
с самого начала волновала проблема нравственного размежевания: почему люди,
которых объединяет многое — эпоха, социальная среда, духовная атмосфера, даже
боевое со­дружество — оказавшись перед лицом «страшной беды», порой принимают
настолько взаимо­исключающие решения, что оказываются в конечном итоге по
разную сторону нравственных и политических баррикад? Новая «быковская ситуация»
требовала такой жанровой фор­мы, которая давала бы возможность выслушать обе
стороны, проникнуть во внутреннюю ло­гику совершения выбора каждым из
участников конфликта. Такая форма была найдена в повести «Сотников» (1970). Чем
суровей узы нравственных императивов, тем свободнее, уве­реннее совершает
человек свой последний выбор — выбор между жизнью и смертью. Един­ственную
предоставленную ему возможность свободы в роковой безвыходной ситуации — самому
сделать свой последний выбор — Сотников использовал сполна: он предпочел по
совести «уйти из этого мира», чем оставаться в нем ценой отказа от совести, он
предпочел умереть чело­веком, чем выжить сволочью.

В
повести «Знак беды» (1982) герои, концентрирующие в себе сознание народной
массы, вста­ли в центре художественного мира. Быков, всегда писавший о человеке
с оружием, впервые сосредоточил внимание на мирных деревенских людях, на их
войне с фашизмом. Почему очень немолодые, измордованные своей крестьянской
долей Петрок и Степанида пошли против фа­шистской машины? Достоинство — вот то
бесценное богатство, которым поманила советская власть бывшего «холопа». «А
тот, кто однажды почувствовал себя человеком, уже не станет ско­том», — эту
истину Степанида выстрадала всей своей трудной жизнью. Но первым же испыта­нием
достоинства человека, уверовавшего в советскую власть, стал самый крупный
эксперимент, который проделала эта власть с народом, — коллективизация. В одном
ряду с коллективизацией Быков ставит гитлеровскую оккупацию. Это одинаковые по
своей разрушительности явления. Подобно коллективизации, оккупация рисуется
Быковым прежде всего как грубое, хамское поп­рание человеческого достоинства.

Все повести Быкова
тесно связаны. Он проверил своих героев «страшной бедой» — безысход­ной,
тупиковой, роковой ситуацией, за которой смерть и ничего иного. В
произведениях, написан­ных во второй половине 1980-х годов, Быков сохраняет ту
же меру нравственного максимализма. С одной стороны, в повести «Карьер» (1985)
он с полемической остротой обозначил тот предел, за который кодекс
нравственного максимализма заступать не может, — он не может требовать в жертву
себе человеческой жизни. В течение десятков лет, прошедших после войны, Агеев
муча­ется неизбывной мукой раскаяния в том, что ради выполнения задания подпольщиков
он рискнул жизнью своей Марии, той, что «была прислана ему для счастья, а не
для искупления». И та попа­ла в руки полицаям. Но как раз в свете такого
абсолюта, как жизнь человеческая, с еще большей трагической силой разрешаются
«быковские ситуации» в повестях «В тумане» (1986) и «Обла­ва» (1990). В первой
партизан Сущеня, подозреваемый в предательстве, ничего не может дока­зать —
свидетели его лояльности убиты. И он, отец семейства и муж своей Анельки,
кончает с собой: «Жить по совести, как все, на равных с людьми, он больше не
мог, а без совести не хо­тел». Его собственный нравственный кодекс оказался
строже и выше всех внешних критериев. Во второй повести раскулаченный Хведор
Ровба, что сбежал из места ссылки, только чтобы увидать свою брошенную усадьбу
и обойти могилы родных, погружается в бездонную топь не только по­тому, что не
хотел попасть в руки преследователей, а, скорее, потому, что во главе
загонщиков шел его сын, Миколка, публично отрекшийся от отца, — такое хуже
всякой казни. Взыскующий пафос Быкова окреп и упрочился. Испытывая своих героев
«страшной бедой», писатель сумел докопаться до самых глубоких источников, от
которых зависит сила сопротивляемости человека судьбе. Этими источниками
оказались самые личные, самые «частные» человеческие святыни — любовь к
женщине, забота о своем добром имени, отцовское чувство. Вместе с чувством
досто­инства, вместе с духовной культурой эти источники и обеспечивают
стойкость человека перед ли­цом самых беспощадных обстоятельств, позволяют ему
даже ценою жизни встать «выше судьбы».

Проблема сохранения исторической памяти. Сочинение ЕГЭ

Василь Владимирович Быков — один из интереснейших отечественных писателей. На протяжении многих лет своего творчества он оставался верен теме войны. Особенностью его произведений является то, что   война в них всегда изображена такой, какой она была на самом деле. 

В данном тексте писатель затрагивает важную проблему. Проблему сохранения исторической памяти и почему это было и всегда будет важно для всего человечества. 

Автор в своей работе говорит о том, как быстро идет время и как память человека ограниченна в своих возможностях. Его волнует вопрос о том, как не простительно было бы позволить забыть беспримерные подвиги, невосполнимые утраты, принесенные во имя победы. Ведь годы проведенные в войне ни с чем несравнимы. А сама война преподала истории ряд значимых уроков, о которых следует помнить. 

Рассуждая над этой непростой проблемой, Василь Быков приходит к выводу о том, что лишь искусство и литература могут остановить быстротекущее  время и запечатлеть важные исторические моменты в сознание народа. 

С мнением В.В. Быкова трудно не согласиться. Мир не должен забывать ужасы войны, разлуку, страдания и смерть огромного количества людей. Поэтому я согласна с автором, что одной из важнейших тем для литературы является тема Великой Отечественной войны. 

Много ли мы можем знать о войне , поколение,  растущее в мире, без книг о войне и  рассказов  наших бабушек и дедушек, участников и очевидцев тех событий. Для нас эти рассказы бесценны. Ведь только через эти истории мы можем глубже понять и прочувствовать все то, что нам посчастливилось не увидеть самим. 

Читая данный текст на ум приходят  слова А.С. Пушкина, которые он написал П.Я Чадаеву: «Я далеко не восторгаюсь всем, что я вижу вокруг себя… но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал. Уважение к минувшему- вот черта, отличающая образованность от дикости… Гордиться славою своих предков не только не можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие.. Дикость, подлость, невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим».  Этими словами А.С. Пушкин хотел выразить на сколько важна история отечества, история наших предков для каждого человека, а тот, кто не чтит свою историю, невежественен и не может иметь и будущего. 

В заключение хотелось бы сказать о том, что как бы воспоминания о войне не были  тяжки , помнить о ней нужно. Лишь сохраняя  память о погибших и героях, о подвигах и военной доблести мы сможем избежать войны в будущем. 

Текст В. В. Быкова:

(1)В неприметной лесной деревушке возле большой белорусской реки живёт нестарая ещё женщина. (2)У неё добротный, отстроенный в послевоенное время дом, некогда разноголосо звучавший ребячьими голосами. (З)Теперь здесь тишина, небольшое хозяйство, и досуг заполнен воспоминаниями о том давнем военном лете, когда эта женщина, тогда молоденькая девушка, потерявшая родителей, собрала под уцелевшей крышей полдюжины осиротевших на войне ребятишек, на долгие годы став для них матерью, старшей сестрой, воспитательницей.

(4)Шли годы, ребятишки учились, . взрослели и расходились из лесного пристанища по своим неизведанным дорогам. (5)И вот настала минута, когда она распрощалась с последним из младших и осталась в этом доме одна. (6)Она не жалеет о своей нелёгкой судьбе, которую во многом определила её доброта, проявившаяся в трудный час.

(7)Всё дальше уходит война в невозвратное прошлое, эта самая большая война, но шрамы от её страшных когтей нет-нет да и проглянут в привычном благополучии нашей сегодняшней жизни. (8)Минуло столько лет, а память о ней жива в сознании народа, в сердцах и душах людей. (9)В самом деле, как можно забыть наш беспримерный подвиг, наши невосполнимые утраты, понесённые во имя победы над самым коварным и жестоким врагом! (10)Кроме того, война преподала истории и человечеству ряд уроков на будущее, игнорировать которые было бы непростительным равнодушием.

(11)Но память человека ограничена в своих возможностях. (12)То, что недавно ещё было памятно тебе, по прошествии лет постепенно затягивается туманной дымкой забвения, и уже требуется усилие, чтобы вспомнить имена иных фронтовых товарищей, даты некогда так хорошо памятных боёв, названия сёл и урочищ, которые, казалось бы, на всю жизнь врезались в твою память. (13)К тому же с неотвратимостью редеют ряды ветеранов, тех, кто прошёл войну и мог бы со знанием дела и подробностей рассказать о ней людям.

(14)Я знаю живущего в Гродно бывшего командира батареи Ивана Григорьевича Ущаповского, прошедшего всю войну от первого её дня до последнего, много пережившего и много на ней повидавшего. (15)Обладая удивительной памятью относительно всего, что касается той поры, он отдал несколько лет жизни созданию воспоминаний о пережитом, написал более тысячи страниц. (16)Это искренний и правдивейший документ, являющийся свидетельством о величайшей из войн, увиденной глазами её рядового участника, но пока ещё не нашедший своего издателя.

(17)Долг всех, кто пережил величайшую из войн и кому есть что рассказать людям, — сделать это в любой доступной для него форме. (18)Мы, литераторы, а также издатели, журналисты должны помочь тем, кто не имеет достаточных для того возможностей. (19)И старый заслуженный генерал, прошедший со своей дивизией от подмосковных полей до Берлина, и прославленный партизанский руководитель, организатор всенародной борьбы на оккупированной территории, и безвестная женщина, воспитавшая полдюжины сирот, могут и должны поведать истории и человечеству о пережитом ими в лихую годину.

(20)Но всё необозримое многообразие народного подвига в огневые годы войны, героизм сражавшихся миллионов, полная не меньшего героизма и самоотверженности работа советского тыла таят в себе немало неосвещённых, а то и забытых страниц.

(21)В этом смысле огромнейшая задача ложится на наше искусство и литературу, обладающие, как известно, завидной способностью остановить быстротекущее время, запечатлеть его кардинальные моменты в историческом сознании народа. (22)Нужно как можно больше ярких индивидуальных и коллективных свидетельств об этой небывалой в истории войне, рассказанных по радио и телевидению, написанных воспоминаний, очерков, статей.

(По В. В. Быкову*)

* Василь (Василий) Владимирович Быков (1924-2003) — советский писатель, общественный деятель, участник Великой Отечественной войны.

Еще сочинения по данному тексту