1) Чем ближе мы подходили к острову, тем больше он мне нравился. (2) Приподнявшийся над водой метров на десять, своими мягкими обводами пологих скал он чем-то напоминал ладненького китенка из почти забытого «мультика».
(3) Катер лихо заложил крутую дугу, обходя каменистую луду, и через пару минут мы уже вытаскивали его на китовый хвост.
(4) Помахав отъезжавшим компаньонам, собрался на самую высокую скалу острова, чтобы полюбоваться онежскими просторами. (5) По дороге мое внимание привлекли странные трещины, разделявшие каменную возвышенность на части. (6) Они были узкими, местами не шире ступни, но длинными и глубокими. (7) Человек к ним явно не имел никакого отношения. Видимо, мороз и вода совершили эту титаническую работу.
(8) Я уже перешагнул три или четыре трещины, с опаской заглядывая вглубь, как вдруг показалось, что в одной что-то белеет. (9) Пришлось лечь на живот и присмотреться. (10) То, что я увидел в сумраке на самом дне… (11) Нет, в это трудно было поверить. (12) Там, не имея возможности двинуться ни вперед, ни назад, сидела живая чайка.
(13) «Боже, как же ты попала в эту западню?» — (14) мысленно спрашивал я бедолагу, которая наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь, в свою очередь, разглядеть меня. (15) Снизу ей была видна только узкая полоска голубого неба, и на его фоне я наверняка выглядел тенью страшного хищника, решившего воспользоваться беспомощностью пленницы.
(16) Узница находилась на глубине пяти-шести метров, помочь ей было невозможно.
(17) Я взобрался на самую высокую площадку, с которой открывалась чудесная панорама залитого солнцем притихшего озера, вдохнул всей грудью и… вдруг почувствовал, что душа моя не на месте, что появилась какая-то заноза, разрушившая всю эту райскую благодать. (18) Чем больше я старался избавиться от этой занозы, тем сильнее она царапала.
(19) В то же время я никак не мог взять в толк, что же такого произошло? (20) Почему из-за какой-то чайки мне вдруг стало не по себе? (21) Эка невидаль, погибающая птица. (22) Сколько сам перестрелял рябчиков, глухарей. (23) В конце концов, она все равно исчезнет с лица земли, таков удел всего живого.
(24) Но напрасно я пытался обмануть себя и вернуть душевное равновесие. (25) С каждой минутой становилось все очевидней: я не смогу спокойно находиться на этом острове, не смогу смеяться, не смогу говорить и слушать веселые тосты, зная, что совсем рядом в толще скалы ждет мучительной смерти живое существо, свободе которого человек завидовал во все времена.
(26) И еще я понял — не смогу сделать вид, что ничего не произошло, что не заглядывал ни в какие трещины и что не видел там никаких птиц. (27) Не смогу.
(28) Через несколько минут я уже лежал со спиннингом над чайкой и опускал блесну. (29) Была надежда, что смогу подвести ее под клюв и подсечь птицу, как рыбу. (30) Но чайка опережала события и всякий раз клювом отбивала блесну в сторону. (31) Когда я начал заводить блесну сзади, пленница попыталась развернуться, но в тесноте не смогла.
(32) В конце концов птица устала и, кажется, смирилась, у нее уже не было сил отбиваться. (33) После очередной попытки я завел блесну сзади, под изгиб крыла, и подсечка удалась! (34) Я поднимал ее почти не шевелящуюся, с обмякшими крыльями, повторяя про себя: только не сорвись, только не сорвись!
(35) Минуту-другую чайка опасливо косилась на меня, норовя клюнуть, потом, наверное, поверив, что голову ей откручивать не собираются, успокоилась и затихла. (36) (37) Я смотрел на спасенную птицу и, признаюсь, чуть-чуть был горд за себя.
(38) Но долго любоваться присмиревшей чайкой не дали ее соплеменницы. (39) Откуда их сразу столько появилось, для меня осталось загадкой, но как только я взял чайку в руки, в воздухе поднялся невообразимый гвалт. (40) Чайки то взмывали высоко вверх, то угрожающе пикировали на меня, сопровождая свои пируэты таким страшным криком, будто пришел конец света.
(41) Летать вызволенная из плена птица еще не могла. (42) Пришлось опустить ее на пологий склон, тянувшийся до самого уреза воды. (43) Чайка медленно пошла, переваливаясь с ноги на ногу, то и дело помогая себе крыльями.
(44) Надо было видеть, как она преобразилась, почувствовав себя в родной стихии. (45) Аккуратно уложив еще слабые крылья, чайка медленно отплывала, поглядывая на меня уже без всякого страха, и на фоне приближавшейся иссиня-черной грозовой тучи казалась маленьким белым корабликом.
(46) И действительно, рыбалки не получилось.
(47) Разве мог я подумать, что когда-нибудь с замиранием сердца на лососевую блесну буду тащить, как самый желанный трофей, серебристую чайку, которая, как я потом узнал, так и называется по-научному: Larus argentatus.
Леонид Вячеславович Вертель (род. 02.07.1940, Могилевская область, Белоруссия) — писатель. Член Союза писателей России.
В предложенном для анализа тексте автор поднимает проблему помощи окружающим и сострадания к ним.
Л. В. Вертель повествует о том, как он во время путешествия встречает чайку, застрявшую в трещине. Главный герой не мог пройти мимо. У писателя клокочет сердце от волнения. Спустя некоторое время раздумий автор всё-таки спасает птицу. У повествователя есть душа, которая умеет сопереживать не только людям, но и животным.
Далее автор рассказывает нам о том, как он в руках держит вызволенную птицу. Над его головой начали летать другие чайки. Они то высоко взлетали, то пикировали с криком на главного героя. Л. В. Вертель отпускает птичку и та неуклюже уходит. Оказывается, что животные тоже умеют помогать друг другу. От этого зависит выживаемость стаи.
Оба примера, дополняя друг друга, показывают нам, что на взаимовыручку способны не только люди, но и животные.
Авторская позиция выражена довольно четко. Повествователь говорит, что не сможет пройти закрыть глаза на птицу, попавшую в беду, не сможет спокойно жить, смеяться. И
Текст досрочного ЕГЭ по русскому языку 2022. Л.В. Вертель о чайке
(1) Чем ближе мы подходили к острову, тем больше он мне нравился. (2) Приподнявшийся над водой метров на десять, своими мягкими обводами пологих скал он чем-то напоминал ладненького китенка из почти забытого «мультика».
(3) Катер лихо заложил крутую дугу, обходя каменистую луду, и через пару минут мы уже вытаскивали его на китовый хвост.
(4) Помахав отъезжавшим компаньонам, собрался на самую высокую скалу острова, чтобы полюбоваться онежскими просторами. (5) По дороге мое внимание привлекли странные трещины, разделявшие каменную возвышенность на части. (6) Они были узкими, местами не шире ступни, но длинными и глубокими. (7) Человек к ним явно не имел никакого отношения. Видимо, мороз и вода совершили эту титаническую работу.
(8) Я уже перешагнул три или четыре трещины, с опаской заглядывая вглубь, как вдруг показалось, что в одной что-то белеет. (9) Пришлось лечь на живот и присмотреться. (10) То, что я увидел в сумраке на самом дне… (11) Нет, в это трудно было поверить. (12) Там, не имея возможности двинуться ни вперед, ни назад, сидела живая чайка.
(13) «Боже, как же ты попала в эту западню?» — (14) мысленно спрашивал я бедолагу, которая наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь, в свою очередь, разглядеть меня. (15) Снизу ей была видна только узкая полоска голубого неба, и на его фоне я наверняка выглядел тенью страшного хищника, решившего воспользоваться беспомощностью пленницы.
(16) Узница находилась на глубине пяти-шести метров, помочь ей было невозможно.
(17) Я взобрался на самую высокую площадку, с которой открывалась чудесная панорама залитого солнцем притихшего озера, вдохнул всей грудью и… вдруг почувствовал, что душа моя не на месте, что появилась какая-то заноза, разрушившая всю эту райскую благодать. (18) Чем больше я старался избавиться от этой занозы, тем сильнее она царапала.
(19) В то же время я никак не мог взять в толк, что же такого произошло? (20) Почему из-за какой-то чайки мне вдруг стало не по себе? (21) Эка невидаль, погибающая птица. (22) Сколько сам перестрелял рябчиков, глухарей. (23) В конце концов, она все равно исчезнет с лица земли, таков удел всего живого.
(24) Но напрасно я пытался обмануть себя и вернуть душевное равновесие. (25) С каждой минутой становилось все очевидней: я не смогу спокойно находиться на этом острове, не смогу смеяться, не смогу говорить и слушать веселые тосты, зная, что совсем рядом в толще скалы ждет мучительной смерти живое существо, свободе которого человек завидовал во все времена.
(26) И еще я понял — не смогу сделать вид, что ничего не произошло, что не заглядывал ни в какие трещины и что не видел там никаких птиц. (27) Не смогу.
(28) Через несколько минут я уже лежал со спиннингом над чайкой и опускал блесну. (29) Была надежда, что смогу подвести ее под клюв и подсечь птицу, как рыбу. (30) Но чайка опережала события и всякий раз клювом отбивала блесну в сторону. (31) Когда я начал заводить блесну сзади, пленница попыталась развернуться, но в тесноте не смогла.
(32) В конце концов птица устала и, кажется, смирилась, у нее уже не было сил отбиваться. (33) После очередной попытки я завел блесну сзади, под изгиб крыла, и подсечка удалась! (34) Я поднимал ее почти не шевелящуюся, с обмякшими крыльями, повторяя про себя: только не сорвись, только не сорвись!
(35) Минуту-другую чайка опасливо косилась на меня, норовя клюнуть, потом, наверное, поверив, что голову ей откручивать не собираются, успокоилась и затихла. (36) Я смотрел на спасенную птицу и, признаюсь, чуть-чуть был горд за себя.
(37) Но долго любоваться присмиревшей чайкой не дали ее соплеменницы. (38) Откуда их сразу столько появилось, для меня осталось загадкой, но как только я взял чайку в руки, в воздухе поднялся невообразимый гвалт. (39) Чайки то взмывали высоко вверх, то угрожающе пикировали на меня, сопровождая свои пируэты таким страшным криком, будто пришел конец света.
(40) Летать вызволенная из плена птица еще не могла. (41) Пришлось опустить ее на пологий склон, тянувшийся до самого уреза воды. (42) Чайка медленно пошла, переваливаясь с ноги на ногу, то и дело помогая себе крыльями.
(43) Надо было видеть, как она преобразилась, почувствовав себя в родной стихии. (44) Аккуратно уложив еще слабые крылья, чайка медленно отплывала, поглядывая на меня уже без всякого страха, и на фоне приближавшейся иссиня-черной грозовой тучи казалась маленьким белым корабликом.
(45) И действительно, рыбалки не получилось.
(46) Разве мог я подумать, что когда-нибудь с замиранием сердца на лососевую блесну буду тащить, как самый желанный трофей, серебристую чайку, которая, как я потом узнал, так и называется по-научному: Larus argentatus.
Леонид Вячеславович Вертель (род. 1940, Могилевская область, Белоруссия) — современный писатель, член Союза писателей России.
(1) Чем ближе мы подходили к острову, тем больше он мне нравился. (2) Приподнявшийся над водой метров на десять, своими мягкими обводами пологих скал он чем-то напоминал ладненького китенка из почти забытого «мультика».
(3) Катер лихо заложил крутую дугу, обходя каменистую луду, и через пару минут мы уже вытаскивали его на китовый хвост.
(4) До вечерней зорьки времени было еще уйма, поэтому после легкой трапезы Николай повез гостя на соседний остров, где после войны пленные немцы в каменоломнях вытесывали блоки, разламывая замшелые скалы.
(5) Помахав отъезжавшим компаньонам, собрался на самую высокую скалу острова, чтобы полюбоваться онежскими просторами. (6) По дороге мое внимание привлекли странные трещины, разделявшие каменную возвышенность на части. (7) Они были узкими, местами не шире ступни, но длинными и глубокими. (8) Человек к ним явно не имел никакого отношения. (9) Видимо, мороз и вода совершили эту титаническую работу.
(10) Я уже перешагнул три или четыре трещины, с опаской заглядывая вглубь, как вдруг показалось, что в одной что-то белеет. (11) Пришлось лечь на живот и присмотреться. (12) То, что я увидел в сумраке на самом дне… (13) Нет, в это трудно было поверить. (14) Там, не имея возможности двинуться ни вперед, ни назад, сидела живая чайка.
(15) «Боже, как же ты попала в эту западню?» — мысленно спрашивал я бедолагу, которая наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь, в свою очередь, разглядеть меня. (16) Снизу ей была видна только узкая полоска голубого неба, и на его фоне я наверняка выглядел тенью страшного хищника, решившего воспользоваться беспомощностью пленницы.
(17) Узница находилась на глубине пяти-шести метров, помочь ей было невозможно.
(18) Я взобрался на самую высокую площадку, с которой открывалась чудесная панорама залитого солнцем притихшего озера, вдохнул всей грудью и… вдруг почувствовал, что душа моя не на месте, что появилась какая-то заноза, разрушившая всю эту райскую благодать. (19) Чем больше я старался избавиться от этой занозы, тем сильнее она царапала.
(20) В то же время я никак не мог взять в толк, что же такого произошло? (21) Почему из-за какой-то чайки мне вдруг стало не по себе? (22) Эка невидаль, погибающая птица.
(23) Но напрасно я пытался обмануть себя и вернуть душевное равновесие. (24) С каждой минутой становилось все очевидней: я не смогу спокойно находиться на этом острове, не смогу смеяться, зная, что совсем рядом в толще скалы ждет мучительной смерти живое существо, свободе которого человек завидовал во все времена.
(25) И еще я понял — не смогу сделать вид, что ничего не произошло, что не заглядывал ни в какие трещины и что не видел там никаких птиц. (26) Не смогу.
(27) Через несколько минут я уже лежал со спиннингом над чайкой и опускал блесну. (28) Была надежда, что смогу подвести ее под клюв и подсечь птицу, как рыбу. (29) Но чайка опережала события и всякий раз клювом отбивала блесну в сторону. (30) После очередной попытки я завел блесну сзади, под изгиб крыла, и подсечка удалась! (31) Я поднимал ее почти не шевелящуюся, с обмякшими крыльями, повторяя про себя: только не сорвись, только не сорвись!
(32) Минуту-другую чайка опасливо косилась на меня, норовя клюнуть, потом, наверное, поверив, что голову ей откручивать не собираются, успокоилась и затихла.
(33) Чайка сидела на руках спокойно и, только когда я ее поглаживал, слегка втягивала голову, все еще не веря человеку.
(34) Надо было видеть, как она преобразилась, почувствовав себя в родной стихии. (35) Аккуратно уложив еще слабые крылья, чайка медленно отплывала, поглядывая на меня уже без всякого страха, и на фоне приближавшейся иссиня-черной грозовой тучи казалась маленьким белым корабликом.
(36) А рыбалки не получилось. (37) Прошла и вечерняя, и утренняя зорьки, но ни единой поклевки у меня не было. (38) Впрочем, рыбалка всегда непредсказуема.
(39) Разве мог я подумать, что когда-нибудь с замиранием сердца на лососевую блесну буду тащить, как самый желанный трофей, серебристую чайку, которая, как я потом узнал, так и называется по-научному.
К природе нужно относиться с трепетом, бережно. Об этом пишет охотник, рыбак, натуралист В. Л. Вертель. В предложении 18 автор использует такой троп, как ………. («появилась какая-то заноза»), а в предложении 39 такой троп, как……… («как самый желанный трофей») Лексическое средство, представленное в предложениях 18 («душа … не на месте») и 20 («взять в толк»), – это………. Синтаксическое средство, которое используется в предложениях 20 — 21, – это ……….
9) цитирование.
Практикум на основе анализа текста с досрочного ЕГЭ по русскому языку в 2022г
Связь между примерами и пояснение к ней
Смысловая связь на основе существующих видов логической связи.
- Детализация
- Указание на следствие
- Подтверждение
- Объяснение
- Определение
- Аналогия
- Выделение
- Сопоставление и противопоставление
Анализ смысловой связи на примерах текстов с досрочного экзамена.
Попробуем найти смысловую связь между примерами на основе анализа текста Вертеля Леонида Вячеславовича про чайку.
Для этого вам необходимо прочитать текст 2-3 раза. Определить и записать проблемы текста. Подумать, какие примеры для комментария можно взять для своего сочинения.
Попытаться обозначить связь между примерами.
Сформулировать позицию автора.
О чём текст?
Повествователь отправился на рыбалку с друзьями на остров.
Он любуется просторами
В глубокой расщелине скалы видит попавшую в западню чайку, которую спасти нельзя
Рассказчик понимает, что потерял душевное равновесие, не может дальше продолжать наслаждаться красотой окружающей природы
Он решает попробовать спасти птицу единственно возможным способом, и это ему удаётся
Свободная птица спокойно уплывает
Проанализируем фрагменты текста. Любование онежскими просторами
(1) Чем ближе мы подходили к острову, тем больше он мне нравился. (2) Приподнявшийся над водой метров на десять, своими мягкими обводами пологих скал он чем-то напоминал ладненького китенка из почти забытого «мультика».
( 5) Помахав отъезжавшим компаньонам, собрался на самую высокую скалу острова, чтобы полюбоваться онежскими просторами.
Рассказчик любуется островом. Этот человек умеет видеть красоту окружающего мира (сравнивает остров с китенком из мультфильма)
2. Обречённая чайка
Хочу обратить ваше внимание, что повествователь называет чайку узницей, пленницей, бедолагой. И эти слова, безусловно, помогают нам, читателям, понять трагедию птицы. Далее, как приговор, мы читаем строки: “ (17) Узница находилась на глубине пяти-шести метров, помочь ей было невозможно .”
Смерть страшна для любого живого существа на земле
Рассказчик — человек, который понял, в какую беду попала птица, но помочь ей не может (узкая расщелина глубиной 5-6 метров)
Но приехал на остров он порыбачить. А пока товарищи его отъехали, любовался красотой. Почему-то не получается у него вернуть своё душевное равновесие после встречи с чайкой
Потеря душевного равновесия
(18) Я взобрался на самую высокую площадку, с которой открывалась чудесная панорама залитого солнцем притихшего озера, вдохнул всей грудью и… вдруг почувствовал, что душа моя не на месте, что появилась какая-то заноза, разрушившая всю эту райскую благодат ь . (19) Чем больше я старался избавиться от этой занозы , тем сильнее она царапала.
Как понять слово заноза в этом фрагменте?
Заноза — это невозможность для рассказчика вернуться к прежней жизни, к созерцанию окружающей красоты, к мыслям о предстоящей рыбалке.
Спасение чайки
(20) В то же время я никак не мог взять в толк, что же такого произошло? (21) Почему из-за какой-то чайки мне вдруг стало не по себе? (22) Эка невидаль, погибающая птица.
(23) Но напрасно я пытался обмануть себя и вернуть душевное равновесие . (24) С каждой минутой становилось все очевидней: я не смогу спокойно находиться на этом острове, не смогу смеяться, зная, что совсем рядом в толще скалы ждет мучительной смерти живое существо , свободе которого человек завидовал во все времена.
Какие мы можем выделить проблемы текста?
- Проблема заботливого отношения к животным
- Проблема нравственной ответственности за окружающий мир
Проблема бережного отношения к природе
- Какое воздействие оказывает природа на человека?
- Проблема проявления совести
Какое влияние оказывает на человека природа?
1 пример. В самом начале текста повествователь рассказывает о своем впечатлении от острова, на который он с Николаем и гостем приехал на рыбалку. Рассказчику нравится это место. Он замечает, что остров похож на “китёнка из забытого “мультика”. Повествователь внимательно исследует каменную возвышенность, взбираясь на нее, чтобы “полюбоваться онежскими просторами”.Изучая местность, герой старается не пропустить ничего. Например, он даже ложится на живот, чтобы разглядеть, что может белеть на дне расщелины. Рассказчик умеет чувствовать природу. Так, он понимает, что маленькая чайка, попавшая в беду, видит в нем большого хищника. Читая текст, мы понимаем: герой текста очарован красотой острова, внимателен к миру природы (микровывод связываем с проблемой) .
2 пример.
Но рассказчик не может дальше воспринимать с радостью “эту райскую благодать”: душа его “была не на месте”. Он называет “занозой” своё состояние после того, как понял, в какую беду попала чайка. Причём сам удивляется возникшей душевной тревоге и смятению: “Эка невидаль, погибающая птица”. Но, осознавая возможную мученическую смерть животного, герой текста уже не может ни смеяться, ни находиться на острове. Только попытка помочь чайке и её последующее спасение помогли повествователю вернуть душевное равновесие. Беда любого живого существа не может оставить человека, внимательного к природе, равнодушным и безучастным (микровывод связываем с проблемой) .
Связь.
В 1 примере герой восхищается островом, любуется его красотой.
Во 2-м рассказчик теряет душевное равновесие, понимая возможную гибель живого существа.
Примеры противопоставлены
Связь между примерами и пояснение
Эпизоды, которые были проанализированы, противопоставлены друг другу. Такой приём позволяет автору показать, что человек не просто не может оставаться в стороне, осознавая, что рядом погибает птица, он не может дальше жить, как будто ничего не видел и не понял. Действия рассказчика для спасения чайки затем позволяют “узнице” и “бедолаге” с обмякшими крыльями довериться человеку и, преобразившись, снова вернуться в родную стихию.
Какие ещё можно выделить проблемы?
- Проблема отношения к животному миру
- Попробуем подобрать примеры для комментария и определить смысловую связь между ними.
Какие ещё можно выделить проблемы в данном тексте?
Экзамен прошёл 24 марта.
→ teksty.docx | teksty.pdf
→ Обзор досрочного ЕГЭ.
Текст №1
(1) Чем ближе мы подходили к острову, тем больше он мне нравился. (2) Приподнявшийся над водой метров на десять, своими мягкими обводами пологих скал он чем-то напоминал ладненького китенка из почти забытого «мультика».
(3) Катер лихо заложил крутую дугу, обходя каменистую луду, и через пару минут мы уже вытаскивали его на китовый хвост.
(4) Помахав отъезжавшим компаньонам, собрался на самую высокую скалу острова, чтобы полюбоваться онежскими просторами. (5) По дороге мое внимание привлекли странные трещины, разделявшие каменную возвышенность на части. (6) Они были узкими, местами не шире ступни, но длинными и глубокими. (7) Человек к ним явно не имел никакого отношения. Видимо, мороз и вода совершили эту титаническую работу.
(8) Я уже перешагнул три или четыре трещины, с опаской заглядывая вглубь, как вдруг показалось, что в одной что-то белеет. (9) Пришлось лечь на живот и присмотреться. (10) То, что я увидел в сумраке на самом дне… (11) Нет, в это трудно было поверить. (12) Там, не имея возможности двинуться ни вперед, ни назад, сидела живая чайка.
(13) «Боже, как же ты попала в эту западню?» — (14) мысленно спрашивал я бедолагу, которая наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь, в свою очередь, разглядеть меня. (15) Снизу ей была видна только узкая полоска голубого неба, и на его фоне я наверняка выглядел тенью страшного хищника, решившего воспользоваться беспомощностью пленницы.
(16) Узница находилась на глубине пяти-шести метров, помочь ей было невозможно.
(17) Я взобрался на самую высокую площадку, с которой открывалась чудесная панорама залитого солнцем притихшего озера, вдохнул всей грудью и… вдруг почувствовал, что душа моя не на месте, что появилась какая-то заноза, разрушившая всю эту райскую благодать. (18) Чем больше я старался избавиться от этой занозы, тем сильнее она царапала.
(19) В то же время я никак не мог взять в толк, что же такого произошло? (20) Почему из-за какой-то чайки мне вдруг стало не по себе? (21) Эка невидаль, погибающая птица. (22) Сколько сам перестрелял рябчиков, глухарей. (23) В конце концов, она все равно исчезнет с лица земли, таков удел всего живого.
(24) Но напрасно я пытался обмануть себя и вернуть душевное равновесие. (25) С каждой минутой становилось все очевидней: я не смогу спокойно находиться на этом острове, не смогу смеяться, не смогу говорить и слушать веселые тосты, зная, что совсем рядом в толще скалы ждет мучительной смерти живое существо, свободе которого человек завидовал во все времена.
(26) И еще я понял — не смогу сделать вид, что ничего не произошло, что не заглядывал ни в какие трещины и что не видел там никаких птиц. (27) Не смогу.
(28) Через несколько минут я уже лежал со спиннингом над чайкой и опускал блесну. (29) Была надежда, что смогу подвести ее под клюв и подсечь птицу, как рыбу. (30) Но чайка опережала события и всякий раз клювом отбивала блесну в сторону. (31) Когда я начал заводить блесну сзади, пленница попыталась развернуться, но в тесноте не смогла.
(32) В конце концов птица устала и, кажется, смирилась, у нее уже не было сил отбиваться. (33) После очередной попытки я завел блесну сзади, под изгиб крыла, и подсечка удалась! (34) Я поднимал ее почти не шевелящуюся, с обмякшими крыльями, повторяя про себя: только не сорвись, только не сорвись!
(35) Минуту-другую чайка опасливо косилась на меня, норовя клюнуть, потом, наверное, поверив, что голову ей откручивать не собираются, успокоилась и затихла. (36) (37) Я смотрел на спасенную птицу и, признаюсь, чуть-чуть был горд за себя.
(38) Но долго любоваться присмиревшей чайкой не дали ее соплеменницы. (39) Откуда их сразу столько появилось, для меня осталось загадкой, но как только я взял чайку в руки, в воздухе поднялся невообразимый гвалт. (40) Чайки то взмывали высоко вверх, то угрожающе пикировали на меня, сопровождая свои пируэты таким страшным криком, будто пришел конец света.
(41) Летать вызволенная из плена птица еще не могла. (42) Пришлось опустить ее на пологий склон, тянувшийся до самого уреза воды. (43) Чайка медленно пошла, переваливаясь с ноги на ногу, то и дело помогая себе крыльями.
(44) Надо было видеть, как она преобразилась, почувствовав себя в родной стихии. (45) Аккуратно уложив еще слабые крылья, чайка медленно отплывала, поглядывая на меня уже без всякого страха, и на фоне приближавшейся иссиня-черной грозовой тучи казалась маленьким белым корабликом.
(46) И действительно, рыбалки не получилось.
(47) Разве мог я подумать, что когда-нибудь с замиранием сердца на лососевую блесну буду тащить, как самый желанный трофей, серебристую чайку, которая, как я потом узнал, так и называется по-научному: Larus argentatus.Вертель
Леонид Вячеславович Вертель (род. 02.07.1940, Могилевская область, Белоруссия) — писатель. Член Союза писателей России.
Текст №2
(1) Мой прадед был замечательный человек. (2) Помню его длинные белые волосы, высокий лоб, мечтательные, немножко отсутствующие глаза и удивительную живую улыбку, будто всё кругом улыбнулось.
(3)Прадед, резчик по дереву, был большой мастер, и тонкие работы удавались ему прямо удивительно: кружево, да и только! (4) А больше всего он радовался, даря какую-нибудь изящнейшую вещицу значительному, талантливому человеку. (5) Тогда он, довольный, улыбался счастливой улыбкой и приговаривал: (6) «Ведь этим я помог ему найти в жизни маленькую радость».
(7) Бедности он не знал, хотя и богатым никогда не был.
(8) Видите ли, когда я наблюдаю современную жизнь, то мне часто кажется, что люди придают чрезмерное значение всякому имуществу и богатству, как будто большое состояние равносильно большому счастью. (9) А это совсем не верно. (10) Кто так думает и чувствует, тот, наверное, проживет несчастливую жизнь. (11)И этому я научился у моего покойного прадеда.
(12) «Слушай, – говорил он мне не раз, – есть особое искусство владеть вещами; и в нем секрет земного счастья. (13) Тут главное в том, чтобы не зависеть от своего имущества, не присягать ему. (14) Имущество должно служить нам и повиноваться. (15) Оно не смеет забирать верх и господствовать над нами. (16) Одно из двух – или ты им владеешь, или оно на тебе поедет. (17) А оно – хи-и-трое. (18) Только заметит, что ты ему служишь, так и начнет подминать тебя и высасывать. (19) И тогда уж держись: оно станет главным в жизни, а ты будешь его привеском. (20) Вот самое важное: человек должен быть свободен; да не только от гнета людей, но и от гнета имущества. (21) Какая же это свобода: от людей независим, а имуществу своему раб? (22)Свободный человек должен быть свободным и в богатстве.
(23)Вот я вырезаю по дереву. (24) Это удается мне потому, что я владею моим скобелем и могу делать с деревом все, что захочу. (25)Поэтому я могу вложить в мою резьбу все мое сердце и показать людям, какая бывает на свете нежная красота и радость.
(26)Или вот – на скрипке. (27) Смычок и струны должны меня слушаться; они должны петь так, как у меня на душе поет. (28)Любовь владеет мною, а я владею скрипкой; вот она и поет вам всем про радость жизни и про Божию красоту.
(29)То же самое и с имуществом. (30) Оно дается нам не для того, чтобы поглощать нашу любовь и истощать наше сердце. (31) Напротив. (32) Оно призвано служить нашему сердцу и выражать нашу любовь. (33)Иначе оно станет бременем, идолом, каторгой.
(34)Дело не в том, чтобы отменить или запретить всякое имущество; это было бы глупо, противоестественно и вредно. (35) Дело в том, чтобы, не отменяя имущество, победить его и стать свободным. (36) Эта свобода не может прийти от других людей; ее нужно взять самому, освободить свою душу. (37) Если мне легко думать о своем имуществе, то я свободен. (38) Я определяю судьбу каждой своей вещи и делаю это с легкостью; а они слушаются. (39)Мое достоинство не определяется моим имуществом; моя судьба не зависит от моего владения.
(40)Надо жить так: где нужно, там легко списывать со счета; где сердце заговорит – с радостью дарить; снабжать, где у другого нужда; с радостью жертвовать, не жалея; не требовать возврата, если другому невмоготу».
(41)Бывало, поговорит так и возьмётся за свою скрипку, начнёт играть старинные русские песни, да ещё в настоящих древних тонах и гармониях… (42)И горечь жизни забудешь, будто все заботы и тягости с тебя спали, и только сердце поёт от радости.
(43)И кажется мне, что прадед мой думал и жил, как настоящий мудрец.
По И.А. Ильину
Текст №3
| Сочинение
(1) Два образа не покидают человека до самой могилы: первая любовь и первый учитель.
(2) Я окончил элитную школу, располагавшуюся в престижном районе на западе Москвы. (3) Сейчас такие слова и произносить-то гадко, хочется как-то от них отстраниться, хотя бы закавычить. (4) Тогда, 35 лет назад, они несли несколько другой смысл. (5) У истоков нашего совсем еще юного в ту пору заведения стоял академик А. Н. Колмогоров. (5) Отбирали туда на жесткой, многоступенчатой конкурсной основе старшеклассников со всей России, в том числе из самых дальних и глухих мест, и критерий был один: исключительные способности к физике и математике. (6) Колмогоров сам читал лекции; помню его в белой рубашке с протертыми воротничком и манжетами, выписывающим на доске и картаво комментирующим загадочные формулы, — от формул тех в голове уже ни следа, а образ свеж, как будто это было вчера; помню общие с ним лыжные прогулки всем классом по кунцевским рощам, его рассказы по вечерам в читальном зале — о музыке, живописи, архитектурных шедеврах Европы… (7) Вместе с ним преподавали его сподвижники и ученики, профессора и аспиранты из МГУ, физтеха и других лучших вузов страны. (8) В эти-то вузы и лежала у питомцев школы дорога.
(9) А литературу вел у нас человек, ради которого я и начал свой рассказ.
(10) Юрий Викторович Подлипчук школьных учебников не признавал. (11) Учились мы по конспектам его вдохновенных лекций, которые торопливо записывали неумелой рукой (все-таки не студенты, девятый класс). (12) Еще считалось важным знать тексты, то есть собственно литературу (при этом Достоевский, например, требовался почти весь, вплоть до “Братьев Карамазовых”). (13) Сейчас уже не вспомнить всего, что он говорил и как объяснял, какие имена попутно всплывали. (14) Его эрудиция и начитанность были феноменальны. (15) С моим тогдашним багажом (могу судить только о себе) я, скорей всего, воспринимал лишь сотую, меньше — тысячную долю сказанного! (16) (Читал в детстве много, запоем, но без разбора и ничего не классифицируя). (17) После его уроков бегали записываться в Ленинку, чтобы в очередь прочесть единственный, наверное, доступный в ту пору экземпляр “Парижских тайн” Эжена Сю — истертые и пожелтевшие томики разруганного когда-то Белинским авантюрного сочинения, выпущенные чуть ли еще не при жизни великого критика.
(18) Недавно опубликованный в журнале роман Булгакова “Мастер и Маргарита” учитель сам читал нам вслух после уроков. (19) Пропущенная цензурой вещь сразу попала в число полузапретных. (20) Смешно об этом вспоминать, но кто-то из коллег-преподавателей на наших глазах настоятельно отговаривал Юрия Викторовича от публичного чтения. (21) “Пуганая ворона куста боится!” — (22) был ответ.
(23) Слушать его голос — это был отдельный труд души и наслаждение. (24) Но настоящим праздником становились встречи в актовом зале, обычно накануне выходного, когда Юрий Викторович поднимался на кафедру и допоздна читал стихи. (25) За минувшее с той поры время я слышал немало профессиональных чтецов, в том числе известных и титулованных, но по силе воздействия никого не поставлю даже близко. (26) До сих пор не могу постичь, в чем была магия этого сухощавого близорукого человека в сильных очках-линзах. Он был добр и серьезен, ироничен и строг, силен и снисходителен.
(27) Да кто ж вложил учителю в те годы “жало мудрыя змеи”, какой провидческий опыт позволил ему заглянуть через десятилетия, какой нечеловеческой интуицией питались модуляции проникновенного голоса и лукавый блеск глаз из-под очков?
(28) Когда я вспоминаю лучшие — по-современному, “звездные” — минуты своей жизни, первой на ум приходит такая картина: высокие окна школьного зала на четвертом этаже распахнуты в московскую ночь, вдали за деревьями мерцают одинокие огни, весенний ветерок наносит свежесть, Юрий Викторович со сцены читает Есенина, я гляжу на сидящую впереди меня прекрасную девочку, которая вся обратилась в слух и, конечно, не подозревает о моем существовании.
(29) Так хорошо, что быть выше и счастливее, кажется, просто невозможно.
Сергей Сергеич Яковлев (1925—1996) — советский и российский актёр театра и кино, народный артист РСФСР, участник Великой Отечественной войны.
Текст №4
(1)Где бы вы ни были – в городе или в деревне, в вагоне поезда или на палубе речного парохода, на севере или на юге России, в лесу или на степном большаке, – всюду прислушивайтесь к русскому языку, к певучему народному говору, запоминайте и впитывайте в себя этот единственный по богатству, образности и поэтичности язык – поистине самый свободный и волшебный из всех языков мира.
(2)С русским языком можно творить чудеса. (3)Нет ничего такого в окружающей нас жизни и в нашем сознании, чего нельзя было бы передать русским словом. (4)И звучание музыки, и шум садов, и сказочные сновидения, и тяжёлое громыхание грозы, и детский лепет, и заунывный ропот прибоя. (5)И гнев, и великую радость, и скорбь утраты, и ликование победы. (6)Нет таких мыслей, понятий, звуков, образов – и сложных и простых, – для которых не нашлось бы в нашем языке точного выражения.
(7)Прав был Тургенев, когда говорил, что такой язык может быть дан только великому народу. (8)Русский язык поистине народен. (9)Он является наилучшим выражением сущности русского человека. (10) Cколько бы мы его ни изучали, как бы мы ни определяли законы его образования, он всегда будет производить на нас впечатление радостного чуда. (11)Образцов звукового богатства можно привести множество. (12)Можно раскрыть наугад книгу любого русского поэта или прозаика, такого, скажем, как Чехов, Лесков или Алексей Толстой, и черпать оттуда россыпи языка целыми пригоршнями. (13)О русском языке можно писать тома исследований, похожих на поэмы, и поэмы, похожие на исследования. (14)Недаром чтение словарей Даля и Ушакова так увлекательно.
(15)Я уверен, что можно написать интереснейшую книгу не только обо всём русском языке, но даже об одном каком-нибудь слове, особенно если это слово овеяно народной поэзией, сказанием, сказкой или определяет черты народного уклада.
(16)К сожалению, есть ещё у нас люди, которые в силу своего невежества засоряют и калечат русский язык и превращают его в какой-то отталкивающий и мёртвый жаргон. (17)И школьники часто не следят за своей речью и употребляют канцелярские выражения, заменяют одни понятия другими. (18)Часто ребята тоже стараются говорить на каком-то грубом жаргоне. (19)Они употребляют беспомощные, корявые и обывательские словечки, которые выглядят безобразно и жалко, не вяжутся с самим духом и звучанием русского языка и торчат в нём занозами. (20)И занятия грамматикой, которые так необходимы в познании великого языка, кажутся ребятам скучными и неинтересными. (21)Некоторые из них часто ворчат: зачем мне заниматься грамматикой, если я с детства разговариваю по-русски.
(22)Нельзя коверкать великолепный и богатый язык, на котором говорили и писали Пушкин, Лев Толстой и Лермонтов, Чернышевский и Чехов, Тимирязев и Лесков, Горький и Алексей Толстой!
(23)Необходимо любить русский язык, изучать его, хранить его как народное богатство. (24)И обогащать его словами, рождёнными нашей эпохой, но словами, достойными этого великого языка, теми словами, которые, как стихи Маяковского, преодолевают века.
Константин Георгиевич Паустовский (1892–1968) – известный русский советский писатель, классик отечественной литературы.
- 02.04.2022
Дата обновления: 04.06.2022
- Варианты с реального ЕГЭ 2022 по русскому языку
Собираем тексты, которые были на реальных ЕГЭ в 2022 году во всех волна — и досрочная, и основная. Тексты с досрочного ЕГЭ 2022 по русскому языку от 24.03.2022 и с основной волны от 30.05 и 31.05 2022 года.
- Другие реальные варианты ЕГЭ 2022
Тексты с 30 мая 2022 — полный список
📚Текст Соколов-Микитов про детство и воображение: https://vk.com/topic-10175642_48710893
📚Текст Богата про «бестужевок»: https://vk.com/topic-10175642_48710884
📚Текст Толстого «В это время я стал писать из тщеславия, корыстолюбия…»: https://vk.com/topic-10175642_48710999
📚Текст Катаева о войне: https://vk.com/topic-10175642_48711036
📚Текст Гончарова, диалог Райского и Козлова: https://vk.com/topic-10175642_48711109
📚Текст Шолохова про кувшинки: https://vk.com/topic-10175642_48711194
📚Текст Богата о творчестве: https://vk.com/topic-10175642_48711216
📚Текст Ильина про мыльный пузырь: https://vk.com/topic-10175642_48711238
📚Текст Васильева: https://vk.com/topic-10175642_48711245
📚Текст Вересаева про время: https://vk.com/topic-10175642_48711342
📚Текст Крупина про реку Лобань: https://vk.com/topic-10175642_48711426
📚Текст Белова о Родине: https://vk.com/topic-10175642_48711430
📚Текст Вигдоровой о любви матери: https://vk.com/topic-10175642_48712513
Тексты от 31 мая 2022 — полный список
📚Текст Яковлева про Корзинкина: https://vk.com/topic-10175642_48712400
📚Текст Крупина «Как же давно я мечтал..»: https://vk.com/topic-10175642_48712418
📚Текст Крупина про Вятку: https://vk.com/topic-10175642_48712509
📚Текст Солоухина про искусство: https://vk.com/topic-10175642_48712558
📚Текст Екимова про природу: https://vk.com/topic-10175642_48712569
📚Текст Бондарева про войну: https://vk.com/topic-10175642_48712700
📚Текст Кассиля про мечтания и Циолковского: https://vk.com/topic-10175642_48712741
📚Текст Горького про свободу мысли: https://vk.com/topic-10175642_48712755
📚Текст Соколова-Микитова про Арктику: https://vk.com/topic-10175642_48712826
Катаев В.П. о войне — текст с ЕГЭ 2022 по русскому языку
Обсуждение https://vk.com/topic-10175642_48711036
Солдаты, расположившиеся вокруг своей пушки, были заняты каждый своим делом. Кто, пристроившись к сосновому ящику со снарядами, писал письмо, слюня химический карандаш и сдвинув на затылок шлем; кто сидел на лафете, пришивая к шинели крючок; кто читал маленькую артиллерийскую газету; кто, скрутив цигарку, высекал искру и раздувал самодельный трут, из которого валил белый дым.
Живя с разведчиками и наблюдая поле боя с разных сторон, Ваня привык видеть войну широко и разнообразно. Он привык видеть дороги, леса, болота, мосты, ползущие танки, перебегающую пехоту, минёров, конницу, накапливающуюся в балках.
Здесь, на батарее, тоже была война, но война, ограниченная маленьким кусочком земли, на котором ничего не было видно, кроме орудийного хозяйства (даже соседних пушек не было видно), ёлочек маскировки и склона холма, близко обрезанного серым, осенним небом. А что было там, дальше, за гребнем этого холма, Ваня уже не знал, хотя именно оттуда время от времени слышались звуки перестрелки.
Ваня стоял у колёса орудия, которое было одной с ним вышины, и рассматривал бумажку, наклеенную на косой орудийный щит. На этой бумажке были крупно написаны тушью какие-то номера и цифры, которые мальчик безуспешно старался прочесть и понять.
– Ну, Ванюша, нравится наше орудие? – услышал он за собой густой, добродушный бас.
Мальчик обернулся и увидел наводчика Ковалёва.
– Так точно, товарищ Ковалёв, очень нравится, – быстро ответил Ваня и, вытянувшись в струнку, отдал честь.
Видно, урок капитана Енакиева не прошёл зря. Теперь, обращаясь к старшему, Ваня всегда вытягивался в струнку и на вопросы отвечал бодро, с весёлой готовностью. А перед наводчиком Ковалёвым он даже переусердствовал. Он как взял под козырёк, так и забыл опустить руку.
– Ладно, опусти руку. Вольно, – сказал Ковалёв, с удовольствием оглядывая ладную фигурку маленького солдатика.
Наружностью своей Ковалёв меньше всего отвечал представлению о лихом солдате, Герое Советского Союза, лучшем наводчике фронта.
Прежде всего, он был не молод. В представлении мальчика он был уже не «дяденька», а скорее принадлежал к категории «дедушек». До войны он был заведующим большой птицеводческой фермой. На фронт он мог не идти. Но в первый же день войны он записался добровольцем.
Во время первой мировой войны он служил в артиллерии и уже тогда считался выдающимся наводчиком. Вот почему и в эту войну он попросился в артиллерию наводчиком. Сначала в батарее к нему относились с недоверием – уж слишком у него была добродушная, сугубо гражданская внешность. Однако в первом же бою он показал себя таким знатоком своего дела, таким виртуозом, что всякое недоверие кончилось раз и навсегда.
Его работа при орудии была высочайшей степенью искусства. Бывают наводчики хорошие, способные. Бывают наводчики талантливые. Бывают выдающиеся. Он был наводчик гениальный. И самое удивительное заключалось в том, что за четверть века, которые прошли между двумя мировыми войнами, он не только не разучился своему искусству, но как-то ещё больше в нём окреп. Новая война поставила артиллерии много новых задач. Она открыла в старом наводчике Ковалёве качества, которые в прежней войне не могли проявиться в полном блеске. Он не имел соперника в стрельбе прямой наводкой.
Вместе со своим расчётом он выкатил пушку на открытую позицию и под градом пуль спокойно, точно и вместе с тем с необыкновенной быстротой бил картечью по немецким цепям или бронебойными снарядами – по немецким танкам.
Здесь уже мало было одного искусства, как бы высоко оно ни стояло. Здесь требовалось беззаветное мужество. И оно было. Несмотря на свою ничем не замечательную гражданскую внешность, Ковалёв был легендарно храбр.
В минуту опасности он преображался. В нём загорался холодный огонь ярости. Он не отступал ни на шаг. Он стрелял из своего орудия до последнего патрона. А выстрелив последний патрон, он ложился рядом со своим орудием и продолжал стрелять из автомата.
И.А. Гончаров, диалог Райского и Леонтия — текст с ЕГЭ 2022 по русскому языку
Обсуждение https://vk.com/topic-10175642_48711109
— Скажи, пожалуйста, ты так век думаешь прожить? — спросил Райский после обеда, когда они остались в беседке.
— Да, а как же? Чего же мне еще? — спросил с удивлением Леонтий.
— Ничего тебе не хочется, никуда не тянет тебя? Не просит голова свободы, простора? Не тесно тебе в этой рамке? Ведь в глазах, вблизи — все вон этот забор, вдали — вот этот купол церкви, дома… под носом…
— А под носом — вон что! — Леонтий указал на книги, мало, что ли? Книги, ученики… жена в придачу, — он засмеялся, — да душевный мир… Чего больше?
— Книги? Разве это жизнь? Старые книги сделали свое дело; люди рвутся вперед, ищут улучшить себя, очистить понятия, прогнать туман, условиться поопределительнее в общественных вопросах, в правах, в нравах; наконец привести в порядок и общественное хозяйство… А он глядит в книгу, а не в жизнь!
— Чего нет в этих книгах, того и в жизни нет или не нужно! — торжественно решил Леонтий. — Вся программа, и общественной и единичной жизни, у нас позади: все образцы даны нам. Умей напасть на свою форму, а она готова. Не отступай только — и будешь знать, что делать. Позади найдешь образцы форм и политических и общественных порядков. И лично для себя то же самое: кто ты: полководец, писатель, сенатор, консул, или невольник, или школьный мастер, или жрец? Смотри: вот они все живые здесь — в этих книгах. Учи их жизнь и живи, учи их ошибки и избегай, учи их добродетели и, если можно, подражай. Да трудно! Мы и давай выдумывать какую-то свою, новую жизнь! Вот отчего мне никогда ничего и никуда дальше своего угла не хотелось: не верю я в этих нынешних великих людей….
Он говорил с жаром, и черты лица у самого у него сделались, как у тех героев, о которых он говорил.
— Стало быть, по-твоему, жизнь там и кончилась, а это все не жизнь? Ты не веришь в развитие, в прогресс?
— Как не верить, верю! Вся эта дрянь, мелочь, на которую рассыпался современный человек, исчезнет: все это приготовительная работа, сбор и смесь еще неосмысленного материала. Эти исторические крохи соберутся и сомнутся рукой судьбы опять в одну массу, и из этой массы выльются со временем опять колоссальные фигуры, опять потечет ровная, цельная жизнь, которая впоследствии образует вторую древность. Как не веровать в прогресс! Мы потеряли дорогу, отстали от великих образцов, утратили многие секреты их бытия. Низость, мелочи, дрянь — все побледнеет: выправится человек и опять встанет на железные ноги… Вот и прогресс!
— Ты все тот же старый студент, Леонтий! Все нянчишься с отжившей жизнью, а о себе не подумаешь, кто ты сам?
— Кто? — повторил Козлов, — учитель латинского и греческого языков. Я так же нянчусь с этими отжившими людьми, как ты с своими никогда не жившими идеалами и образами.
Обращусь опять к своему вопросу: ужели тебе не хочется никуда отсюда, дальше этой жизни и занятий?
Козлов отрицательно покачал головой.
— Помилуй, Леонтий; ты ничего не делаешь для своего времени, ты пятишься, как рак. Оставим римлян и греков — они сделали свое. Будем же делать и мы, чтоб разбудить это (он указал вокруг на спящие улицы, сады и дома). Будем превращать эти обширные кладбища в жилые места, встряхивать спящие умы от застоя!
— Как же это сделать?
— Я буду рисовать эту жизнь, отражать, как в зеркале, а ты…
— Я… тоже кое-что делаю: несколько поколений к университету приготовил… — робко заметил Козлов и остановился, сомневаясь, заслуга ли это?
— Хорошо, да все это не настоящая жизнь, — сказал Райский, — так жить теперь нельзя. Многое умерло из того, что было, и многое родилось, чего не ведали твои греки и римляне. Нужны образцы современной жизни, очеловечивания себя и всего около себя. Это задача каждого из нас…
— Ну, за это я не берусь: довольно с меня и того, если я дам образцы старой жизни из книг, а сам буду жить про себя и для себя. А живу я тихо, скромно, им, как видишь, лапшу… Что же делать?.. — Он задумался.
— Жизнь «для себя и про себя» — не жизнь, а пассивное состояние: нужно слово и дело, борьба. А ты хочешь жить барашком!
Е. Богат (о творчестве)
Обсуждение https://vk.com/topic-10175642_48711216
(1)Что такое творчество? (2)Что такое творческий человек? (3)А это вопрос человеческой судьбы. (4)Самый распространённый ответ: творчество — это рождение чудесной новизны, появление новых великих художественных и материальных ценностей, которые украшают мир.
(5)Именно так отвечают и многие философы, и большинство «обыкновенных» людей, нефилософов, задумывающихся над собственной жизнью, над тем, что они могут дать миру.
(6)А между тем в этом ответе есть глубочайшее заблуждение. (7)Оно станет понятным, если вообразить трёхмиллиардное человечество разделённым на две неравные части. (8)Небольшую — избранных людей, одарённых божьей искрой, обладающих яркими талантами, которые действительно украшают мир, радуют нас книгами, симфониями, научными открытиями. (9)И большую часть, состоящую из «обыкновенных», «рядовых» людей, которым будто бы и не дано рождать ту самую чудесную новизну, что сопряжена в нашем сознании с самим пониманием творчества.
(10)Мои раздумья о том, что такое творчество, творческий человек, начались несколько лет назад с того, что я получил письмо от молодой женщины, чертёжницы. (11)Вот оно.
(12)Волнуют меня эти слова: творчество, творческий человек, радость творчества. (13)Я чаете задумываюсь: к кому же они относятся? (14)Ну, разумеется, в первую очередь к поэтам, композиторам, учёным, то есть к людям талантливым. (15)А что если я, бесталанная, самая обыкновенная, умею лишь наслаждаться литературой и искусством, а сама не умею ничего? (16)Но ведь и я часто испытываю большую радость. (17)И не только от книг или событий. (18)Вот сижу в чертёжной, подниму голову, увижу за окном краснеющие клёны — и будто получила подарок. (19)Потом старательно черчу фундамент, и радость постепенно утихает. (20)Однажды подумала: ну, хоть бы ватман из белого стал голубым или оранжевым в ту минуту, когда я дуюсь, ну, хоть бы что-нибудь в мире изменилось». (21)Наивное письмо? (22)Конечно. (23)Его можно назвать наивным. (24)Потому что оно полудетской отвагой неведения вторгается в один из самых сложных «философских миров»: человек — творчество — жизнь. (25)Но это же письмо можно назвать и мудрым, ибо в нём начинает пульсировать то широкое понимание творчества, его разнообразных сфер, которое, по-моему, сегодня особенно актуально. (26)Слова «творческая личность», по существу, тавтология. (27)Если личность — то непременно творческая! (28)Творчество возможно и в самой скромной, самой будничной форме. (29)Это может быть слово, это может быть улыбка, которая несёт кому-то радость.
(30)Я думаю, что и домашняя хозяйка, которая сообщила дому какой-то обаятельный уклад, тоже творец. (31)И водитель автобуса, который, видя, что в машине много старых людей, ведёт особенно бережно, — творец. (32)И учитель, который входит в класс с такой глубокой готовностью передать лучшие сокровища души детям, что они это ощущают как бы растворённым воздухе, — творец, несомненно! (33)Людей бездарных — без дара — не бывает.
(34)— Не бывает?! — сердито воскликнул один остро мыслящий социолог, которому я изложил эти соображения. (35)— Что ж, если исходить из того, что личностью является каждый человек, вывод ваш, несмотря на известное прекраснодушие, логичен. (36)Но, думается, люди, в разные века их именовали по-разному, которых личностями не назовёшь. (37)Данте называл их ничтожными. (38)Это те, кто «не знает ни славы, ни позора смертных дел». (39)Они не личности, потому что отреклись в малодушии от деятельности. (40)Они не делают зла, но их не хватает на то, чтобы делать добро. (41)Личность рождается одновременно с деятельностью (42)Во имя добра. (43)Или, увы, во имя зла. (44)Бывают личности со знаком плюс, бывают, личности со знаком минус. (45)Но там, где есть плюс и минус, есть и переходная точка — ноль (46)По сегодняшней терминологии — обыватель.
(47)— Мне кажется, — возразил я ему, — что, несмотря на логическую стройность схемы с плюсом, минусом и нолём, она, как и любая схема, неадекватна многообразию жизни и сложности человека. (48)Кто может поручиться, что в новых обстоятельствах, в иной ситуации «ничтожный» не обнаружит того самого плюса или минуса, о которых сейчас шла речь?
(49)Человек ведь не неизменная, раз и навсегда твёрдо установленная величина (плюс два, или минус три), он меняется в зависимости от окружения, обстоятельств, условий жизни.(50)И не столь уж часто он до конца жизни остаётся нолём, даже если в какой-то из моментов её и вступает как ноль. (51)И вот чтобы ноль стал не минусом, а плюсом, лучше видеть в нём личность. (52)И это отнюдь не означает прекраснодушного отношения к жизни, не влечёт за собой отрицания её конфликтов и противоречий.
(По Е.М. Богату*)
Тексты с досрочного ЕГЭ 2022 по русскому
Текст №1
(1) Два образа не покидают человека до самой могилы: первая любовь и первый учитель.
(2) Я окончил элитную школу, располагавшуюся в престижном районе на западе Москвы. (3) Сейчас такие слова и произносить-то гадко, хочется как-то от них отстраниться, хотя бы закавычить. (4) Тогда, 35 лет назад, они несли несколько другой смысл. (5) У истоков нашего совсем еще юного в ту пору заведения стоял академик А. Н. Колмогоров. (5) Отбирали туда на жесткой, многоступенчатой конкурсной основе старшеклассников со всей России, в том числе из самых дальних и глухих мест, и критерий был один: исключительные способности к физике и математике. (6) Колмогоров сам читал лекции; помню его в белой рубашке с протертыми воротничком и манжетами, выписывающим на доске и картаво комментирующим загадочные формулы, — от формул тех в голове уже ни следа, а образ свеж, как будто это было вчера; помню общие с ним лыжные прогулки всем классом по кунцевским рощам, его рассказы по вечерам в читальном зале — о музыке, живописи, архитектурных шедеврах Европы… (7) Вместе с ним преподавали его сподвижники и ученики, профессора и аспиранты из МГУ, физтеха и других лучших вузов страны. (8) В эти-то вузы и лежала у питомцев школы дорога.
(9) А литературу вел у нас человек, ради которого я и начал свой рассказ.
(10) Юрий Викторович Подлипчук школьных учебников не признавал. (11) Учились мы по конспектам его вдохновенных лекций, которые торопливо записывали неумелой рукой (все-таки не студенты, девятый класс). (12) Еще считалось важным знать тексты, то есть собственно литературу (при этом Достоевский, например, требовался почти весь, вплоть до “Братьев Карамазовых”). (13) Сейчас уже не вспомнить всего, что он говорил и как объяснял, какие имена попутно всплывали. (14) Его эрудиция и начитанность были феноменальны. (15) С моим тогдашним багажом (могу судить только о себе) я, скорей всего, воспринимал лишь сотую, меньше — тысячную долю сказанного! (16) (Читал в детстве много, запоем, но без разбора и ничего не классифицируя). (17) После его уроков бегали записываться в Ленинку, чтобы в очередь прочесть единственный, наверное, доступный в ту пору экземпляр “Парижских тайн” Эжена Сю — истертые и пожелтевшие томики разруганного когда-то Белинским авантюрного сочинения, выпущенные чуть ли еще не при жизни великого критика.
(18) Недавно опубликованный в журнале роман Булгакова “Мастер и Маргарита” учитель сам читал нам вслух после уроков. (19) Пропущенная цензурой вещь сразу попала в число полузапретных. (20) Смешно об этом вспоминать, но кто-то из коллег-преподавателей на наших глазах настоятельно отговаривал Юрия Викторовича от публичного чтения. (21) “Пуганая ворона куста боится!” —(22) был ответ.
(23) Слушать его голос — это был отдельный труд души и наслаждение. (24) Но настоящим праздником становились встречи в актовом зале, обычно накануне выходного, когда Юрий Викторович поднимался на кафедру и допоздна читал стихи. (25) За минувшее с той поры время я слышал немало профессиональных чтецов, в том числе известных и титулованных, но по силе воздействия никого не поставлю даже близко. (26) До сих пор не могу постичь, в чем была магия этого сухощавого близорукого человека в сильных очках-линзах. Он был добр и серьезен, ироничен и строг, силен и снисходителен.
(27) Да кто ж вложил учителю в те годы “жало мудрыя змеи”, какой провидческий опыт позволил ему заглянуть через десятилетия, какой нечеловеческой интуицией питались модуляции проникновенного голоса и лукавый блеск глаз из-под очков?
(28) Когда я вспоминаю лучшие — по-современному, “звездные” — минуты своей жизни, первой на ум приходит такая картина: высокие окна школьного зала на четвертом этаже распахнуты в московскую ночь, вдали за деревьями мерцают одинокие огни, весенний ветерок наносит свежесть, Юрий Викторович со сцены читает Есенина, я гляжу на сидящую впереди меня прекрасную девочку, которая вся обратилась в слух и, конечно, не подозревает о моем существовании.
(29) Так хорошо, что быть выше и счастливее, кажется, просто невозможно.
Сергей Сергеич Яковлев (1925—1996) — советский и российский актёр театра и кино, народный артист РСФСР, участник Великой Отечественной войны.
Отдельно — разбор текстов с досрочного ЕГЭ 2022 по русскому языку
Текст №2
(1) Чем ближе мы подходили к острову, тем больше он мне нравился. (2) Приподнявшийся над водой метров на десять, своими мягкими обводами пологих скал он чем-то напоминал ладненького китенка из почти забытого «мультика».
(3) Катер лихо заложил крутую дугу, обходя каменистую луду, и через пару минут мы уже вытаскивали его на китовый хвост.
(4) Помахав отъезжавшим компаньонам, собрался на самую высокую скалу острова, чтобы полюбоваться онежскими просторами. (5) По дороге мое внимание привлекли странные трещины, разделявшие каменную возвышенность на части. (6) Они были узкими, местами не шире ступни, но длинными и глубокими. (7) Человек к ним явно не имел никакого отношения. Видимо, мороз и вода совершили эту титаническую работу.
(8) Я уже перешагнул три или четыре трещины, с опаской заглядывая вглубь, как вдруг показалось, что в одной что-то белеет. (9) Пришлось лечь на живот и присмотреться. (10) То, что я увидел в сумраке на самом дне… (11) Нет, в это трудно было поверить. (12) Там, не имея возможности двинуться ни вперед, ни назад, сидела живая чайка.
(13) «Боже, как же ты попала в эту западню?» — (14) мысленно спрашивал я бедолагу, которая наклоняла голову то в одну, то в другую сторону, пытаясь, в свою очередь, разглядеть меня. (15) Снизу ей была видна только узкая полоска голубого неба, и на его фоне я наверняка выглядел тенью страшного хищника, решившего воспользоваться беспомощностью пленницы.
(16) Узница находилась на глубине пяти-шести метров, помочь ей было невозможно.
(17) Я взобрался на самую высокую площадку, с которой открывалась чудесная панорама залитого солнцем притихшего озера, вдохнул всей грудью и… вдруг почувствовал, что душа моя не на месте, что появилась какая-то заноза, разрушившая всю эту райскую благодать. (18) Чем больше я старался избавиться от этой занозы, тем сильнее она царапала.
(19) В то же время я никак не мог взять в толк, что же такого произошло? (20) Почему из-за какой-то чайки мне вдруг стало не по себе? (21) Эка невидаль, погибающая птица. (22) Сколько сам перестрелял рябчиков, глухарей. (23) В конце концов, она все равно исчезнет с лица земли, таков удел всего живого.
(24) Но напрасно я пытался обмануть себя и вернуть душевное равновесие. (25) С каждой минутой становилось все очевидней: я не смогу спокойно находиться на этом острове, не смогу смеяться, не смогу говорить и слушать веселые тосты, зная, что совсем рядом в толще скалы ждет мучительной смерти живое существо, свободе которого человек завидовал во все времена.
(26) И еще я понял — не смогу сделать вид, что ничего не произошло, что не заглядывал ни в какие трещины и что не видел там никаких птиц. (27) Не смогу.
(28) Через несколько минут я уже лежал со спиннингом над чайкой и опускал блесну. (29) Была надежда, что смогу подвести ее под клюв и подсечь птицу, как рыбу. (30) Но чайка опережала события и всякий раз клювом отбивала блесну в сторону. (31) Когда я начал заводить блесну сзади, пленница попыталась развернуться, но в тесноте не смогла.
(32) В конце концов птица устала и, кажется, смирилась, у нее уже не было сил отбиваться. (33) После очередной попытки я завел блесну сзади, под изгиб крыла, и подсечка удалась! (34) Я поднимал ее почти не шевелящуюся, с обмякшими крыльями, повторяя про себя: только не сорвись, только не сорвись!
(35) Минуту-другую чайка опасливо косилась на меня, норовя клюнуть, потом, наверное, поверив, что голову ей откручивать не собираются, успокоилась и затихла. (36) (37) Я смотрел на спасенную птицу и, признаюсь, чуть-чуть был горд за себя.
(38) Но долго любоваться присмиревшей чайкой не дали ее соплеменницы. (39) Откуда их сразу столько появилось, для меня осталось загадкой, но как только я взял чайку в руки, в воздухе поднялся невообразимый гвалт. (40) Чайки то взмывали высоко вверх, то угрожающе пикировали на меня, сопровождая свои пируэты таким страшным криком, будто пришел конец света.
(41) Летать вызволенная из плена птица еще не могла. (42) Пришлось опустить ее на пологий склон, тянувшийся до самого уреза воды. (43) Чайка медленно пошла, переваливаясь с ноги на ногу, то и дело помогая себе крыльями.
(44) Надо было видеть, как она преобразилась, почувствовав себя в родной стихии. (45) Аккуратно уложив еще слабые крылья, чайка медленно отплывала, поглядывая на меня уже без всякого страха, и на фоне приближавшейся иссиня-черной грозовой тучи казалась маленьким белым корабликом.
(46) И действительно, рыбалки не получилось.
(47) Разве мог я подумать, что когда-нибудь с замиранием сердца на лососевую блесну буду тащить, как самый желанный трофей, серебристую чайку, которая, как я потом узнал, так и называется по-научному: Larus argentatus.
Леонид Вячеславович Вертель (род. 02.07.1940, Могилевская область, Белоруссия) — писатель. Член Союза писателей России.
Текст №3
(1) Мой прадед был замечательный человек. (2) Помню его длинные белые волосы, высокий лоб, мечтательные, немножко отсутствующие глаза и удивительную живую улыбку, будто всё кругом улыбнулось.
(3)Прадед, резчик по дереву, был большой мастер, и тонкие работы удавались ему прямо удивительно: кружево, да и только! (4) А больше всего он радовался, даря какую-нибудь изящнейшую вещицу значительному, талантливому человеку. (5) Тогда он, довольный, улыбался счастливой улыбкой и приговаривал: (6) «Ведь этим я помог ему найти в жизни маленькую радость».
(7) Бедности он не знал, хотя и богатым никогда не был.
(8) Видите ли, когда я наблюдаю современную жизнь, то мне часто кажется, что люди придают чрезмерное значение всякому имуществу и богатству, как будто большое состояние равносильно большому счастью. (9) А это совсем не верно. (10) Кто так думает и чувствует, тот, наверное, проживет несчастливую жизнь. (11)И этому я научился у моего покойного прадеда.
(12) «Слушай, – говорил он мне не раз, – есть особое искусство владеть вещами; и в нем секрет земного счастья. (13) Тут главное в том, чтобы не зависеть от своего имущества, не присягать ему. (14) Имущество должно служить нам и повиноваться. (15) Оно не смеет забирать верх и господствовать над нами. (16) Одно из двух – или ты им владеешь, или оно на тебе поедет. (17) А оно – хи-и-трое. (18) Только заметит, что ты ему служишь, так и начнет подминать тебя и высасывать. (19) И тогда уж держись: оно станет главным в жизни, а ты будешь его привеском. (20) Вот самое важное: человек должен быть свободен; да не только от гнета людей, но и от гнета имущества. (21) Какая же это свобода: от людей независим, а имуществу своему раб? (22)Свободный человек должен быть свободным и в богатстве.
(23)Вот я вырезаю по дереву. (24) Это удается мне потому, что я владею моим скобелем и могу делать с деревом все, что захочу. (25)Поэтому я могу вложить в мою резьбу все мое сердце и показать людям, какая бывает на свете нежная красота и радость.
(26)Или вот – на скрипке. (27) Смычок и струны должны меня слушаться; они должны петь так, как у меня на душе поет. (28)Любовь владеет мною, а я владею скрипкой; вот она и поет вам всем про радость жизни и про Божию красоту.
(29)То же самое и с имуществом. (30) Оно дается нам не для того, чтобы поглощать нашу любовь и истощать наше сердце. (31) Напротив. (32) Оно призвано служить нашему сердцу и выражать нашу любовь. (33)Иначе оно станет бременем, идолом, каторгой.
(34)Дело не в том, чтобы отменить или запретить всякое имущество; это было бы глупо, противоестественно и вредно. (35) Дело в том, чтобы, не отменяя имущество, победить его и стать свободным. (36) Эта свобода не может прийти от других людей; ее нужно взять самому, освободить свою душу. (37) Если мне легко думать о своем имуществе, то я свободен. (38) Я определяю судьбу каждой своей вещи и делаю это с легкостью; а они слушаются. (39)Мое достоинство не определяется моим имуществом; моя судьба не зависит от моего владения.
(40)Надо жить так: где нужно, там легко списывать со счета; где сердце заговорит – с радостью дарить; снабжать, где у другого нужда; с радостью жертвовать, не жалея; не требовать возврата, если другому невмоготу».
(41)Бывало, поговорит так и возьмётся за свою скрипку, начнёт играть старинные русские песни, да ещё в настоящих древних тонах и гармониях… (42)И горечь жизни забудешь, будто все заботы и тягости с тебя спали, и только сердце поёт от радости.
(43)И кажется мне, что прадед мой думал и жил, как настоящий мудрец.
По И.А. Ильину