(1)Однажды на урок алгебры вместо нашей математички пришёл новый учитель — мужчина. (2)От самого его появления, внешности и первых произнесённых слов на нас повеяло чем-то необычным.
(З)Представьте себе невзрачного, бледного — без единой кровинки в лице — человека, с сияющими глазами, в отутюженных брючках, кургузом пиджачке и при галстуке. (4)Галстук нас, дураков, просто сразил. (5)Ничего подобного мы до сих пор не видели. (6)Но галстук что! (7)Мы были совершенно ошарашены его вступительной речью. (8)Ничего подобного мы ещё не слыхивали.
(9)Новый учитель, Николай Иванович Иголкин, сразу обратился к нам:
— Мы будем с вами изучать математику! (10)Вы знаете, что это за наука? (11)Нет, вы не знаете, какая это наука! (12)Математика — это наука о строении Вселенной!
(13)Он стоял перед нами ну прямо как какой-нибудь Наполеон: одна рука — на столе, словно опирается на карту сражения, другая — за бортом пиджака. (14)Он так и вошёл — с одной рукой на груди, что придавало всей его не очень казистой фигуре горделивую и, как вы догадываетесь, немного смешную осанку.
— (15)Да, дорогие мои, всей Вселенной. (16)Волшебные сочетания сил и элементов, порядок и стройность в движении электронов и небесных светил, чудесные соотношения атомов, которые составляют материю, — всё это математика. (17)Это не сухая, не скучная наука. (18)Она позволяет решать самые сложные задачи, которые ставит перед нами физика и всё, с чем мы сталкиваемся в жизни. (19)Она даёт возможность сделать сложное простым и понятным. (20)Я буду учить вас находить красивые и ясные решения, прозрачные, как небо!
(21)Мой сосед по парте толкнул меня в бок. (22)На его лице было сложное выражение. (23)Это и ироническая ухмылка, как в ту минуту наверняка и у меня, и у остальных сорока гавриков нашего класса. (24)Это и удовольствие — ещё бы! (25)Не каждый день удаётся послушать подобные речи. (26)Наконец, физиономия его отражала затаённую надежду: может быть, этот невесть откуда свалившийся нам на голову поэт от математики не станет преследовать нас с такой въедливостью, как это делала математичка. (27)Вместо ежедневного решения задач и примеров будем вдохновенно рассуждать о красоте и ясности, о гармонии и разуме Вселенной!
(28)Скажу сразу, жестоко ошибся мой друг. (29)Новый учитель даже подкрутил гайки. (ЗО)Если математичка ограничивалась простым заучиванием, то Иголкин добивался понимания того, что мы заучиваем, почему так, а не иначе решаем задачу.
(31)Не успели мы как следует прочувствовать его речь, как он изумил снова. (32)Нет, не словами. (ЗЗ)Своей правой рукой, которую вынул из-за борта пиджака. (34)Вместо ладони с пальцами у него оказалась двупалая клешня. (35)Улыбки с наших лиц сдуло. (36)Мы, замерев, смотрели на эту клешню, на мел, который она держала и который выписывал на доске аккуратный и ровный ряд чисел.
(37)Урок начался. (38)Он прошёл при стойком оцепенении всего класса. (39)Мы, дети военных лет, хорошо понимали, что может стоять за этой страшной рукой.
(40)Ни о своём ранении, ни о пребывании на фронте Иголкин никогда не рассказывал.
(41) Мы не знали, где он воевал, в каком звании, сколько, был ли ещё ранен, имел ли награды.
(42) Учитель демонстративно игнорировал свою изувеченность. (43)Он работал, учил нас алгебре, геометрии и не давал спуску нерадивым и лентяям. (44)Он бы, несомненно, завоевал целиком и полностью наш класс, если бы не его манера высокопарно изъясняться. (45)Теперь-то я понимаю, что это происходило от его влюблённости в математику, от горячего желания привить эту влюблённость нам.
(46)Что и говорить, наш возраст, то, что нас, мальчишек, была такая орава, а учитель ничем не выдавал своих трудностей, даже упорно писал именно правой рукой, хоть это давалось ему очень нелегко, — всё это мешало проявлению добрых чувств. (47)Привыкнув к его руке, мы проявляли бездушие. (48)Я признаюсь в этом с горьким упрёком, и прежде всего самому себе. (49)Какие-то душещипательные эпизоды из прочитанных книг трогали чувствительные струны моего сердца, а живой человек, который находился рядом, понимания, сочувствия не вызывал.
(50)Мы проявляли жестокость… (51)Вывести Иголкина из себя нам ничего не стоило.
(52) И нам было неведомо, отчего изуродованная рука нашего учителя вдруг багровеет.
(53) Откуда нам тогда было знать, что это происходит от прилива душевной боли? (54)Но один самый обыкновенный подслушанный разговор перевернул наши души.
(55)Весной мы с одноклассниками, Фимой и Аликом, пошли в Струковский сад. (56)Этот городской сад, с густыми зарослями кустов, крутыми склонами, многочисленными тропинками, занимал большое пространство на высоком берегу Волги. (57)Сбежали мы друг за другом по одной такой тропке на склоне, налетев в самом низу, к общему восторгу, друг на друга, как вдруг Алик, отлетевший в кусты, поворачивается к нам и с вытаращенными глазами шепчет:
— Тихо. (58)Там Иголкин.
(59)Мы с Ефимом осторожно раздвигаем кусты и видим, что на дорожке, как раз под нами, идёт Иголкин с каким-то мальчишкой. (60)Мы замерли. (61)Они же, как нарочно, остановились.
— (62)Поедем мы с тобой на рыбалку, непременно поедем, — почему-то не очень весело говорил Иголкин, — вот погоди, спадёт вода, да и у меня в школе работы поубавится…
— (бЗ)Ничего не поубавится! — сердито возразил мальчишка. — (64)И мама говорит, что ты с утра до вечера в школе пропадаешь, а у тебя здоровье… (65)Ты вон каждый вечер лекарства пьёшь. (66)И чего ты за них переживаешь? (67)Они же тебя терзают, просто изводят!
(68)«Терзают».„ (69)«Изводят»… (70)Эти с* *горечью и гневом произнесённые маленьким мальчишкой слова как-то остро резанули. (71 )Я воспринял их как слова, направленные непосредственно в нас. (72)И мне стало не по себе.
—(73)Они ещё несмышлёныши, — возразил наш учитель. — (74)Вроде тебя. (75)Ты пойми, ведь некоторые из них, совсем безнадёжные, стали понимать, соображать, у них появился интерес к математике. (76)Да, да, я вижу. (77)А ты лучше посмотри, как красиво!
(78)Он стоял в своей обычной горделивой позе, с правой рукой за бортом пиджака, и смотрел на реку, на заволжские дали. (79)Он словно возвращал нас к этой стихии, к этому врачующему душу простору, перед которым хотелось избавиться от всякой скверны. (80)Пусть её и не слишком много накопилось к тому времени в наших ребячьих душах, но избавиться хотелось решительно, полностью, раз и навсегда.
(81)Когда мальчишка взял Иголкина за руку и повёл прочь, мы услышали ещё несколько
фраз.
— (82)А ты бы смог подбить три танка?
— (83)Хватит мне и одного.
— (84)А он сколько раз по тебе выстрелил?
112
— (85)Раза три, точно не помню…
(86)Голоса их поглотил весенний разноголосый шум сада. (87)Мы вылезли из кустов, спустились вниз на дорожку. (88)Играть расхотелось. (89)Не сговариваясь, присмиревшие, мы молча пошли к Волге…
(По И.Ф. Смольникову*)
*Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также разнообразных очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству.
Примерный круг проблем
1) Проблема осознания величия личности учителя. (В чём проявлялось величие личности учителя математики? Почему ученики не могли осознать величие личности учителя?)
2) Проблема взаимоотношений учителя и учеников. (Почему ученики не всегда способны оценить труд учителя, масштаб его личности?)
3) Проблема человеческого подвига. (В чём состоит человеческий подвиг?)
Авторская позиция
1) Величие личности учителя математики проявлялось в том, что он, пройдя жестокое испытание войной, проявив на войне героизм, никогда это не подчёркивал, ничем не выдавая своих трудностей, связанных с ранением; сохранив любовь к математике, он прикладывал все усилия, чтобы привить эту любовь ученикам в соответствии со своим пониманием учительского долга. Осознать величие личности учителя до определённого момента ребятам мешала прежде всего привычка обращать внимание на внешние детали, не задумываясь о глубинных мотивах поступков и поведения в целом.
2) В силу своего возраста, ощущения принадлежности к группе, которая оказывается в ситуации, когда осуществляется внешнее противопоставление учитель — ученики, школьники часто не задумываются о том, какой колоссальный труд представляет собой деятельность учителя и какую благородную цель — привить любовь к предмету, научить его по-настоящему понимать — он преследует, и стремятся реализовать свои сиюминутные желания — отдохнуть, развлечься, — не осознавая, что педагог в своей деятельности руководствуется высшими стремлениями.
3) Человеческий подвиг состоит в стойком преодолении всех испытаний на пути следования своему долгу: в способности защитить Родину в годы войны и верности своему призванию в мирное время.
[sc:reklama2]
Тема: учитель.
(1)Однажды на урок алгебры вместо нашей математички пришёл новый учитель — мужчина. (2)От самого его появления, внешности и первых произнесённых слов на нас повеяло чем-то необычным.
(3)Представьте себе невзрачного, бледного — без единой кровинки в лице — человека, с сияющими глазами, в отутюженных брючках, кургузом пиджачке и при галстуке. (4)Галстук нас, дураков, просто сразил. (5)Ничего подобного мы до сих пор не видели. (6)Но галстук что! (7)Мы были совершенно ошарашены его вступительной речью. (8)Ничего подобного мы ещё не слыхивали.
(9)Новый учитель, Николай Иванович Иголкин, сразу обратился к нам:
— Мы будем с вами изучать математику! (10)Вы знаете, что это за наука? (11)Нет, вы не знаете, какая это наука! (12)Математика — это наука о строении Вселенной!
(13)Он стоял перед нами ну прямо как какой-нибудь Наполеон: одна рука — на столе, словно опирается на карту сражения, другая — за бортом пиджака. (14)Он так и вошёл — с одной рукой на груди, что придавало всей его не очень казистой фигуре горделивую и, как вы догадываетесь, немного смешную осанку.
— (15)Да, дорогие мои, всей Вселенной. (16)Волшебные сочетания сил и элементов, порядок и стройность в движении электронов и небесных светил, чудесные соотношения атомов, которые составляют материю, — всё это математика. (17)Это не сухая, не скучная наука. (18)Она позволяет решать самые сложные задачи, которые ставит перед нами физика и всё, с чем мы сталкиваемся в жизни. (19)Она даёт возможность сделать сложное простым и понятным. (20)Я буду учить вас находить красивые и ясные решения, прозрачные, как небо!
(21)Мой сосед по парте толкнул меня в бок. (22)На его лице было сложное выражение. (23)Это и ироническая ухмылка, как в ту минуту наверняка и у меня, и у остальных сорока гавриков нашего класса. (24)Это и удовольствие — ещё бы! (25)Не каждый день удаётся послушать подобные речи. (26)Наконец, физиономия его отражала затаённую надежду: может быть, этот невесть откуда свалившийся нам на голову поэт от математики не станет преследовать нас с такой въедливостью, как это делала математичка. (27)Вместо ежедневного решения задач и примеров будем вдохновенно рассуждать о красоте и ясности, о гармонии и разуме Вселенной!
(28)Скажу сразу, жестоко ошибся мой друг. (29)Новый учитель даже подкрутил гайки. (30)Если математичка ограничивалась простым заучиванием, то Иголкин добивался понимания того, что мы заучиваем, почему так, а не иначе решаем задачу.
(31)Не успели мы как следует прочувствовать его речь, как он изумил снова. (32)Нет, не словами. (ЗЗ)Своей правой рукой, которую вынул из-за борта пиджака. (34)Вместо ладони с пальцами у него оказалась двупалая клешня. (35)Улыбки с наших лиц сдуло. (36)Мы, замерев, смотрели на эту клешню, на мел, который она держала и который выписывал на доске аккуратный и ровный ряд чисел.
(37)Урок начался. (38)Он прошёл при стойком оцепенении всего класса. (39)Мы, дети военных лет, хорошо понимали, что может стоять за этой страшной рукой.
(40)Ни о своём ранении, ни о пребывании на фронте Иголкин никогда не рассказывал.
(41) Мы не знали, где он воевал, в каком звании, сколько, был ли ещё ранен, имел ли награды.
(42) Учитель демонстративно игнорировал свою изувеченность. (43)Он работал, учил нас алгебре, геометрии и не давал спуску нерадивым и лентяям. (44)Он бы, несомненно, завоевал целиком и полностью наш класс, если бы не его манера высокопарно изъясняться. (45)Теперь-то я понимаю, что это происходило от его влюблённости в математику, от горячего желания привить эту влюблённость нам.
(46)Что и говорить, наш возраст, то, что нас, мальчишек, была такая орава, а учитель ничем не выдавал своих трудностей, даже упорно писал именно правой рукой, хоть это давалось ему очень нелегко, — всё это мешало проявлению добрых чувств. (47)Привыкнув к его руке, мы проявляли бездушие. (48)Я признаюсь в этом с горьким упрёком, и прежде всего самому себе. (49)Какие-то душещипательные эпизоды из прочитанных книг трогали чувствительные струны моего сердца, а живой человек, который находился рядом, понимания, сочувствия не вызывал.
(50)Мы проявляли жестокость… (51)Вывести Иголкина из себя нам ничего не стоило.
(52) И нам было неведомо, отчего изуродованная рука нашего учителя вдруг багровеет.
(53) Откуда нам тогда было знать, что это происходит от прилива душевной боли? (54)Но один самый обыкновенный подслушанный разговор перевернул наши души.
(55)Весной мы с одноклассниками, Фимой и Аликом, пошли в Струковский сад. (56)Этот городской сад, с густыми зарослями кустов, крутыми склонами, многочисленными тропинками, занимал большое пространство на высоком берегу Волги. (57)Сбежали мы друг за другом по одной такой тропке на склоне, налетев в самом низу, к общему восторгу, друг на друга, как вдруг Алик, отлетевший в кусты, поворачивается к нам и с вытаращенными глазами шепчет:
— Тихо. (58)Там Иголкин.
(59)Мы с Ефимом осторожно раздвигаем кусты и видим, что на дорожке, как раз под нами, идёт Иголкин с каким-то мальчишкой. (60)Мы замерли. (61)Они же, как нарочно, остановились.
— (62)Поедем мы с тобой на рыбалку, непременно поедем, — почему-то не очень весело говорил Иголкин, — вот погоди, спадёт вода, да и у меня в школе работы поубавится…
— (63)Ничего не поубавится! — сердито возразил мальчишка. — (64)И мама говорит, что ты с утра до вечера в школе пропадаешь, а у тебя здоровье… (65)Ты вон каждый вечер лекарства пьёшь. (66)И чего ты за них переживаешь? (67)Они же тебя терзают, просто изводят!
(68)«Терзают».„ (69)«Изводят»… (70)Эти с* *горечью и гневом произнесённые маленьким мальчишкой слова как-то остро резанули. (71 )Я воспринял их как слова, направленные непосредственно в нас. (72)И мне стало не по себе.
—(73)Они ещё несмышлёныши, — возразил наш учитель. — (74)Вроде тебя. (75)Ты пойми, ведь некоторые из них, совсем безнадёжные, стали понимать, соображать, у них появился интерес к математике. (76)Да, да, я вижу. (77)А ты лучше посмотри, как красиво!
(78)Он стоял в своей обычной горделивой позе, с правой рукой за бортом пиджака, и смотрел на реку, на заволжские дали. (79)Он словно возвращал нас к этой стихии, к этому врачующему душу простору, перед которым хотелось избавиться от всякой скверны. (80)Пусть её и не слишком много накопилось к тому времени в наших ребячьих душах, но избавиться хотелось решительно, полностью, раз и навсегда.
(81)Когда мальчишка взял Иголкина за руку и повёл прочь, мы услышали ещё несколько фраз.
— (82)А ты бы смог подбить три танка?
— (83)Хватит мне и одного.
— (84)А он сколько раз по тебе выстрелил?
— (85)Раза три, точно не помню…
(86)Голоса их поглотил весенний разноголосый шум сада. (87)Мы вылезли из кустов, спустились вниз на дорожку. (88)Играть расхотелось. (89)Не сговариваясь, присмиревшие, мы молча пошли к Волге…
(По И.Ф. Смольникову*)
*Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также разнообразных очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству.
[sc:reklama2]
Проблемы и позиция автора.
| Проблема. | Позиция автора |
| Проблема значимости учителя в формировании личности учащихся.
Каким должен быть учитель? Как он воздействует на души ребят? |
Роль учителя в формировании характеров учащихся велика. Ведь он не только развивает в них желание учиться, любить предмет, понимать его значимость, но и воспитывает детей, старается сделать лучше, чище, учит видеть и ценить прекрасное в жизни. |
| Проблема важности личности учителя в воспитании и образовании учащихся.
Каким должен быть учитель? Почему так важно, чтобы он был примером для учащихся, нравственно высокой личностью? |
Учитель – особая профессия. Ему доверяют самое главное в жизни – детей. Поэтому очень важно, чтобы занимались педагогической деятельностью люди, которые любят свой предмет, желают донести эту любовь до детей. Понимание детей, их характеров, истоков детской бессердечности и даже жестокости, осознание, почему они порой «терзают» и «изводят» учителей, – тоже обязательное его умение. Понять и повести ребят по верной дороге в жизни – вот цель его деятельности. |
| Проблема бессердечности по отношению к учителям со стороны учащихся, отсутствия взаимопонимания. Почему учащиеся не всегда способны оценить труд учителя? В чём причина конфликтов между учителями и детьми? Как заслужить детское доверие? | Взаимоотношения учащихся и учителя на уроках не всегда строятся на взаимопонимании. И причина здесь не только в неумении интересно преподать урок. Напротив, часто объяснение учителя вызывает интерес, даже восторг, однако своим поведением ученики всё равно наносят душевную боль учителю. Понимание этого приходит к ученикам со временем, и от учителя зависит, сумеет ли он всколыхнуть души детей, сделать их чище, добрее. |
Материал подготовила: Мельникова Вера Александровна
Прочитайте фрагмент рецензии, составленной на основе текста. В этом фрагменте рассматриваются языковые особенности текста. Некоторые термины, использованные в рецензии, пропущены. Заполните пропуски необходимыми по смыслу терминами из списка. Пропуски обозначены буквами, термины — цифрами.
«Повествуя об учителе математики — фронтовике Николае Ивановиче Иголкине, рассказчик открывает читателю то, что до определённого момента было скрыто и от самих школьников, используя такую форму речи, как (А)__________ (предложения 62–67 и 73–77, 82–85). Свои чувства, возникшие в момент, когда многое становится известно о человеческом подвиге учителя, рассказчик выражает, используя лексическое средство — (Б)__________ („не по себе“ в предложении 72, „раз и навсегда“ в предложении 80). Яркость, образность речи влюблённого в свой предмет учителя создают приём — (В)__________ (предложения 10–11), троп — (Г)__________ („волшебные сочетания сил и элементов“, „чудесные соотношения атомов“ в предложении 16, „красивые и ясные решения“ в предложении 20) и другие выразительные языковые средства».
(1)Однажды на урок алгебры вместо нашей математички пришёл новый учитель — мужчина. (2)От самого его появления, внешности и первых произнесённых слов на нас повеяло чем-то необычным.
(3)Представьте себе невзрачного, бледного — без единой кровинки в лице — человека, с сияющими глазами, в отутюженных брючках, кургузом пиджачке и при галстуке. (4)Галстук нас, дураков, просто сразил. (5)Ничего подобного мы до сих пор не видели. (6)Но галстук что! (7)Мы были совершенно ошарашены его вступительной речью. (8)Ничего подобного мы ещё не слыхивали.
(9)Новый учитель, Николай Иванович Иголкин, сразу обратился к нам:
— Мы будем с вами изучать математику! (10)Вы знаете, что это за наука? (11)Нет, вы не знаете, какая это наука! (12)Математика — это наука о строении Вселенной!
(13)Он стоял перед нами ну прямо как какой-нибудь Наполеон: одна рука — на столе, словно опирается на карту сражения, другая — за бортом пиджака. (14)Он так и вошёл — с одной рукой на груди, что придавало всей его не очень казистой фигуре горделивую и, как вы догадываетесь, немного смешную осанку.
— (15)Да, дорогие мои, всей Вселенной. (16)Волшебные сочетания сил и элементов, порядок и стройность в движении электронов и небесных светил, чудесные соотношения атомов, которые составляют материю, — всё это математика. (17)Это не сухая, не скучная наука. (18)Она позволяет решать самые сложные задачи, которые ставит перед нами физика и всё, с чем мы сталкиваемся в жизни. (19)Она даёт возможность сделать сложное простым и понятным. (20)Я буду учить вас находить красивые и ясные решения, прозрачные, как небо!
(21)Мой сосед по парте толкнул меня в бок. (22)На его лице было сложное выражение.
(23)Это и ироническая ухмылка, как в ту минуту наверняка и у меня, и у остальных сорока гавриков нашего класса. (24)Это и удовольствие — ещё бы! (25)Не каждый день удаётся послушать подобные речи. (26)Наконец, физиономия его отражала затаённую надежду: может быть, этот невесть откуда свалившийся нам на голову поэт от математики не станет преследовать нас с такой въедливостью, как это делала математичка. (27)Вместо ежедневного решения задач и примеров будем вдохновенно рассуждать о красоте и ясности, о гармонии и разуме Вселенной!
(28)Скажу сразу, жестоко ошибся мой друг. (29)Новый учитель даже подкрутил гайки. (30)Если математичка ограничивалась простым заучиванием, то Иголкин добивался понимания того, что мы заучиваем, почему так, а не иначе решаем задачу.
(31)Не успели мы как следует прочувствовать его речь, как он изумил снова. (32)Нет, не словами. (33)Своей правой рукой, которую вынул из-за борта пиджака. (34)Вместо ладони с пальцами у него оказалась двупалая клешня. (35)Улыбки с наших лиц сдуло. (36)Мы, замерев, смотрели на эту клешню, на мел, который она держала и который выписывал на доске аккуратный и ровный ряд чисел.
(37)Урок начался. (38)Он прошёл при стойком оцепенении всего класса. (39)Мы, дети военных лет, хорошо понимали, что может стоять за этой страшной рукой.
(40)Ни о своём ранении, ни о пребывании на фронте Иголкин никогда не рассказывал.
(41)Мы не знали, где он воевал, в каком звании, сколько, был ли ещё ранен, имел ли награды.
(42)Учитель демонстративно игнорировал свою изувеченность. (43)Он работал, учил нас алгебре, геометрии и не давал спуску нерадивым и лентяям. (44)Он бы, несомненно, завоевал целиком и полностью наш класс, если бы не его манера высокопарно изъясняться. (45)Теперь-то я понимаю, что это происходило от его влюблённости в математику, от горячего желания привить эту влюблённость нам.
(46)Что и говорить, наш возраст, то, что нас, мальчишек, была такая орава, а учитель ничем не выдавал своих трудностей, даже упорно писал именно правой рукой, хоть это давалось ему очень нелегко, — всё это мешало проявлению добрых чувств. (47)Привыкнув к его руке, мы проявляли бездушие. (48)Я признаюсь в этом с горьким упрёком, и прежде всего самому себе.
(49)Какие-то душещипательные эпизоды из прочитанных книг трогали чувствительные струны моего сердца, а живой человек, который находился рядом, понимания, сочувствия не вызывал.
(50)Мы проявляли жестокость… (51)Вывести Иголкина из себя нам ничего не стоило.
(52)И нам было неведомо, отчего изуродованная рука нашего учителя вдруг багровеет.
(53)Откуда нам тогда было знать, что это происходит от прилива душевной боли? (54)Но один самый обыкновенный подслушанный разговор перевернул наши души.
(55)Весной мы с одноклассниками, Фимой и Аликом, пошли в Струковский сад. (56)Этот городской сад, с густыми зарослями кустов, крутыми склонами, многочисленными тропинками, занимал большое пространство на высоком берегу Волги. (57)Сбежали мы друг за другом по одной такой тропке на склоне, налетев в самом низу, к общему восторгу, друг на друга, как вдруг Алик, отлетевший в кусты, поворачивается к нам и с вытаращенными глазами шепчет:
— Тихо. (58)Там Иголкин.
(59)Мы с Ефимом осторожно раздвигаем кусты и видим, что на дорожке, как раз под нами, идёт Иголкин с каким-то мальчишкой. (60)Мы замерли. (61)Они же, как нарочно, остановились.
— (62)Поедем мы с тобой на рыбалку, непременно поедем, — почему-то не очень весело говорил Иголкин, — вот погоди, спадёт вода, да и у меня в школе работы поубавится…
— (63)Ничего не поубавится! — сердито возразил мальчишка. — (64)И мама говорит, что ты с утра до вечера в школе пропадаешь, а у тебя здоровье… (65)Ты вон каждый вечер лекарства пьёшь. (66)И чего ты за них переживаешь? (67)Они же тебя терзают, просто изводят!
(68)«Терзают»… (69)«Изводят»… (70)Эти с горечью и гневом произнесённые маленьким мальчишкой слова как-то остро резанули. (71)Я воспринял их как слова, направленные непосредственно в нас. (72)И мне стало не по себе.
— (73)Они ещё несмышлёныши, — возразил наш учитель. — (74)Вроде тебя. (75)Ты пойми, ведь некоторые из них, совсем безнадёжные, стали понимать, соображать, у них появился интерес к математике. (76)Да, да, я вижу. (77)А ты лучше посмотри, как красиво!
(78)Он стоял в своей обычной горделивой щ>зе, с правой рукой за бортом пиджака, и смотрел на реку, на заволжские дали. (79)Он словно возвращал нас к этой стихии, к этому врачующему душу простору, перед которым хотелось избавиться от всякой скверны. (80)Пусть её и не слишком много накопилось к тому времени в наших ребячьих душах, но избавиться хотелось решительно, полностью, раз и навсегда.
(81)Когда мальчишка взял Иголкина за руку и повёл прочь, мы услышали ещё несколько
фраз.
— (82)А ты бы смог подбить три танка?
— (83)Хватит мне и одного.
— (84)А он сколько раз по тебе выстрелил?
— (85)Раза три, точно не помню…
(86)Голоса их поглотил весенний разноголосый шум сада. (87)Мы вылезли из кустов, спустились вниз на дорожку. (88)Играть расхотелось. (89)Не сговариваясь, присмиревшие, мы молча пошли к Волге…
(По И.Ф. Смольникову)
Игоръ Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также разнообразных очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству
(1)Однажды на урок алгебры вместо нашей математички пришёл новый
учитель — мужчина. (2)От самого его появления, внешности и первых произнесённых
слов на нас повеяло чем-то необычным.
(З)Представьте себе невзрачного, бледного — без единой кровинки в
лице — человека, с сияющими глазами, в отутюженных брючках, кургузом пиджачке и
при галстуке. (4)Галстук нас, дураков, просто сразил. (5)Ничего подобного мы до
сих пор не видели. (6)Но галстук что! (7)Мы были совершенно ошарашены его
вступительной речью. (8)Ничего подобного мы ещё не слыхивали.
(9)Новый учитель, Николай Иванович Иголкин, сразу обратился к нам:
— Мы будем с вами изучать математику! (10)Вы знаете, что это за
наука? (11)Нет, вы не знаете, какая это наука! (12)Математика — это наука о
строении Вселенной!
(13)Он стоял перед нами ну прямо как какой-нибудь Наполеон: одна
рука — на столе, словно опирается на карту сражения, другая — за бортом
пиджака. (14)Он так и вошёл — с одной рукой на груди, что придавало всей его не
очень казистой фигуре горделивую и, как вы догадываетесь, немного смешную
осанку.
— (15)Да, дорогие мои, всей Вселенной. (16)Волшебные сочетания сил
и элементов, порядок и стройность в движении электронов и небесных светил,
чудесные соотношения атомов, которые составляют материю, — всё это математика.
(17)Это не сухая, не скучная наука. (18)Она позволяет решать самые сложные
задачи, которые ставит перед нами физика и всё, с чем мы сталкиваемся в жизни.
(19)Она даёт возможность сделать сложное простым и понятным. (20)Я буду учить
вас находить красивые и ясные решения, прозрачные, как небо!
(21)Мой сосед по парте толкнул меня в бок. (22)На его лице было
сложное выражение. (23)Это и ироническая ухмылка, как в ту минуту наверняка и у
меня, и у остальных сорока гавриков нашего класса. (24)Это и удовольствие — ещё
бы! (25)Не каждый день удаётся послушать подобные речи. (26)Наконец, физиономия
его отражала затаённую надежду: может быть, этот невесть откуда свалившийся нам
на голову поэт от математики не станет преследовать нас с такой въедливостью,
как это делала математичка. (27)Вместо ежедневного решения задач и примеров
будем вдохновенно рассуждать о красоте и ясности, о гармонии и разуме
Вселенной!
(28)Скажу сразу, жестоко ошибся мой друг. (29)Новый учитель даже
подкрутил гайки. (ЗО)Если математичка ограничивалась простым заучиванием, то
Иголкин добивался понимания того, что мы заучиваем, почему так, а не иначе
решаем задачу.
(31)Не успели мы как следует прочувствовать его речь, как он
изумил снова. (32)Нет, не словами. (ЗЗ)Своей правой рукой, которую вынул из-за
борта пиджака. (34)Вместо ладони с пальцами у него оказалась двупалая клешня.
(35)Улыбки с наших лиц сдуло. (36)Мы, замерев, смотрели на эту клешню, на мел,
который она держала и который выписывал на доске аккуратный и ровный ряд чисел.
(37)Урок начался. (38)Он прошёл при стойком оцепенении всего
класса. (39)Мы, дети военных лет, хорошо понимали, что может стоять за этой
страшной рукой.
(40)Ни о своём ранении, ни о пребывании на фронте Иголкин никогда
не рассказывал.
(41) Мы не знали, где он воевал, в каком звании, сколько, был ли
ещё ранен, имел ли награды.
(42) Учитель демонстративно игнорировал свою изувеченность. (43)Он
работал, учил нас алгебре, геометрии и не давал спуску нерадивым и лентяям.
(44)Он бы, несомненно, завоевал целиком и полностью наш класс, если бы не его
манера высокопарно изъясняться. (45)Теперь-то я понимаю, что это происходило от
его влюблённости в математику, от горячего желания привить эту влюблённость
нам.
(46)Что и говорить, наш возраст, то, что нас, мальчишек, была
такая орава, а учитель ничем не выдавал своих трудностей, даже упорно писал
именно правой рукой, хоть это давалось ему очень нелегко, — всё это мешало
проявлению добрых чувств. (47)Привыкнув к его руке, мы проявляли бездушие.
(48)Я признаюсь в этом с горьким упрёком, и прежде всего самому себе.
(49)Какие-то душещипательные эпизоды из прочитанных книг трогали чувствительные
струны моего сердца, а живой человек, который находился рядом, понимания,
сочувствия не вызывал.
(50)Мы проявляли жестокость… (51)Вывести Иголкина из себя нам
ничего не стоило.
(52) И нам было неведомо, отчего изуродованная рука нашего учителя
вдруг багровеет.
(53) Откуда нам тогда было знать, что это происходит от прилива
душевной боли? (54)Но один самый обыкновенный подслушанный разговор перевернул
наши души.
(55)Весной мы с одноклассниками, Фимой и Аликом, пошли в
Струковский сад. (56)Этот городской сад, с густыми зарослями кустов, крутыми
склонами, многочисленными тропинками, занимал большое пространство на высоком
берегу Волги. (57)Сбежали мы друг за другом по одной такой тропке на склоне,
налетев в самом низу, к общему восторгу, друг на друга, как вдруг Алик,
отлетевший в кусты, поворачивается к нам и с вытаращенными глазами шепчет:
— Тихо. (58)Там Иголкин.
(59)Мы с Ефимом осторожно раздвигаем кусты и видим, что на
дорожке, как раз под нами, идёт Иголкин с каким-то мальчишкой. (60)Мы замерли.
(61)Они же, как нарочно, остановились.
— (62)Поедем мы с тобой на рыбалку, непременно поедем, — почему-то
не очень весело говорил Иголкин, — вот погоди, спадёт вода, да и у меня в школе
работы поубавится…
— (бЗ)Ничего не поубавится! — сердито возразил мальчишка. — (64)И
мама говорит, что ты с утра до вечера в школе пропадаешь, а у тебя здоровье…
(65)Ты вон каждый вечер лекарства пьёшь. (66)И чего ты за них переживаешь?
(67)Они же тебя терзают, просто изводят!
(68)«Терзают».„ (69)«Изводят»… (70)Эти с* *горечью и гневом
произнесённые маленьким мальчишкой слова как-то остро резанули. (71 )Я
воспринял их как слова, направленные непосредственно в нас. (72)И мне стало не
по себе.
—(73)Они ещё несмышлёныши, — возразил наш учитель. — (74)Вроде
тебя. (75)Ты пойми, ведь некоторые из них, совсем безнадёжные, стали понимать,
соображать, у них появился интерес к математике. (76)Да, да, я вижу. (77)А ты
лучше посмотри, как красиво!
(78)Он стоял в своей обычной горделивой позе, с правой рукой за
бортом пиджака, и смотрел на реку, на заволжские дали. (79)Он словно возвращал
нас к этой стихии, к этому врачующему душу простору, перед которым хотелось
избавиться от всякой скверны. (80)Пусть её и не слишком много накопилось к тому
времени в наших ребячьих душах, но избавиться хотелось решительно, полностью,
раз и навсегда.
(81)Когда мальчишка взял Иголкина за руку и повёл прочь, мы
услышали ещё несколько
фраз.
— (82)А ты бы смог подбить три танка?
— (83)Хватит мне и одного.
— (84)А он сколько раз по тебе выстрелил?
112
— (85)Раза три, точно не помню…
(86)Голоса их поглотил весенний разноголосый шум сада. (87)Мы
вылезли из кустов, спустились вниз на дорожку. (88)Играть расхотелось. (89)Не
сговариваясь, присмиревшие, мы молча пошли к Волге…
(По И.Ф. Смольникову*)
*Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор
более двадцати книг, а также разнообразных очерков и статей, посвящённых
преимущественно литературе и изобразительному искусству.
Какими качествами должен обладать настоящий учитель? Именно над этим вопросом рассуждает И. Смольников.
Автор приводит в пример учителя математики, Николая Ивановича Иголкина, который сразу привлёк внимание учеников. Рассказчик цитирует слова преподавателя: «Я буду учить вас находить красивые и ясные решения, прозрачные, как небо!» Иголкин верит, что даже в математике, науке, которую многие считают скучной, есть место фантазии. От своих учеников он требовал не заучивания, а понимания решений задач. Так, Иголкин стремился пробудить в школьниках интерес к математике и заставить их мыслить нестандартно.
Далее И. Смольников приводит диалог учителя с мальчиком. Иголкин признаётся, что, несмотря на оскорбления со стороны школьников и душевную боль, он всё равно переживает за своих подопечных. Учитель утверждает, что даже «безнадёжные» ребята стали соображать и заинтересовались математикой. Это говорит о том, что преподаватель, который полностью отд
метки: Математик, Алгебра, Гармония, Учитель, Проявляться, Состоять, Поехать, Понимать
Исходный текст
(1)Однажды на урок алгебры вместо нашей математички пришёл новый учитель — мужчина. (2)От самого его появления, внешности и первых произнесённых слов на нас повеяло чем-то необычным.
(З)Представьте себе невзрачного, бледного — без единой кровинки в лице — человека, с сияющими глазами, в отутюженных брючках, кургузом пиджачке и при галстуке. (4)Галстук нас, дураков, просто сразил. (5)Ничего подобного мы до сих пор не видели. (6)Но галстук что! (7)Мы были совершенно ошарашены его вступительной речью. (8)Ничего подобного мы ещё не слыхивали.
(9)Новый учитель, Николай Иванович Иголкин, сразу обратился к нам:
- Мы будем с вами изучать математику! (10)Вы знаете, что это за наука? (11)Нет, вы не знаете, какая это наука! (12)Математика — это наука о строении Вселенной!
(13)Он стоял перед нами ну прямо как какой-нибудь Наполеон: одна рука — на столе, словно опирается на карту сражения, другая — за бортом пиджака. (14)Он так и вошёл — с одной рукой на груди, что придавало всей его не очень казистой фигуре горделивую и, как вы догадываетесь, немного смешную осанку.
— (15)Да, дорогие мои, всей Вселенной. (16)Волшебные сочетания сил и элементов, порядок и стройность в движении электронов и небесных светил, чудесные соотношения атомов, которые составляют материю, — всё это математика. (17)Это не сухая, не скучная наука. (18)Она позволяет решать самые сложные задачи, которые ставит перед нами физика и всё, с чем мы сталкиваемся в жизни. (19)Она даёт возможность сделать сложное простым и понятным. (20)Я буду учить вас находить красивые и ясные решения, прозрачные, как небо!
(21)Мой сосед по парте толкнул меня в бок. (22)На его лице было сложное выражение. (23)Это и ироническая ухмылка, как в ту минуту наверняка и у меня, и у остальных сорока гавриков нашего класса. (24)Это и удовольствие — ещё бы! (25)Не каждый день удаётся послушать подобные речи. (26)Наконец, физиономия его отражала затаённую надежду: может быть, этот невесть откуда свалившийся нам на голову поэт от математики не станет преследовать нас с такой въедливостью, как это делала математичка. (27)Вместо ежедневного решения задач и примеров будем вдохновенно рассуждать о красоте и ясности, о гармонии и разуме Вселенной!
(28)Скажу сразу, жестоко ошибся мой друг. (29)Новый учитель даже подкрутил гайки. (ЗО)Если математичка ограничивалась простым заучиванием, то Иголкин добивался понимания того, что мы заучиваем, почему так, а не иначе решаем задачу.
8 стр., 3849 слов
Понятие бесконечности в науке и искусстве
… а значит, не допускает бесконечности. Интересно, что хотя в эпоху Архимеда наука оперировала очень большими … признающей актуально бесконечного. Вот характерное рассуждение Архимеда: «Аристарх Самосский выпустил в … одним из фундаментальных положений греческой математики, которое называют также аксиомой Архимеда. Ее … в философии, так и в науке, подобно таким понятиям, как число, пространство, …
(31)Не успели мы как следует прочувствовать его речь, как он изумил снова. (32)Нет, не словами. (ЗЗ)Своей правой рукой, которую вынул из-за борта пиджака. (34)Вместо ладони с пальцами у него оказалась двупалая клешня. (35)Улыбки с наших лиц сдуло. (36)Мы, замерев, смотрели на эту клешню, на мел, который она держала и который выписывал на доске аккуратный и ровный ряд чисел.
(37)Урок начался. (38)Он прошёл при стойком оцепенении всего класса. (39)Мы, дети военных лет, хорошо понимали, что может стоять за этой страшной рукой.
(40)Ни о своём ранении, ни о пребывании на фронте Иголкин никогда не рассказывал.
(41) Мы не знали, где он воевал, в каком звании, сколько, был ли ещё ранен, имел ли награды.
(42) Учитель демонстративно игнорировал свою изувеченность. (43)Он работал, учил нас алгебре, геометрии и не давал спуску нерадивым и лентяям. (44)Он бы, несомненно, завоевал целиком и полностью наш класс, если бы не его манера высокопарно изъясняться. (45)Теперь-то я понимаю, что это происходило от его влюблённости в математику, от горячего желания привить эту влюблённость нам.
(46)Что и говорить, наш возраст, то, что нас, мальчишек, была такая орава, а учитель ничем не выдавал своих трудностей, даже упорно писал именно правой рукой, хоть это давалось ему очень нелегко, — всё это мешало проявлению добрых чувств. (47)Привыкнув к его руке, мы проявляли бездушие. (48)Я признаюсь в этом с горьким упрёком, и прежде всего самому себе. (49)Какие-то душещипательные эпизоды из прочитанных книг трогали чувствительные струны моего сердца, а живой человек, который находился рядом, понимания, сочувствия не вызывал.
(50)Мы проявляли жестокость… (51)Вывести Иголкина из себя нам ничего не стоило.
(52) И нам было неведомо, отчего изуродованная рука нашего учителя вдруг багровеет.
(53) Откуда нам тогда было знать, что это происходит от прилива душевной боли? (54)Но один самый обыкновенный подслушанный разговор перевернул наши души.
(55)Весной мы с одноклассниками, Фимой и Аликом, пошли в Струковский сад. (56)Этот городской сад, с густыми зарослями кустов, крутыми склонами, многочисленными тропинками, занимал большое пространство на высоком берегу Волги. (57)Сбежали мы друг за другом по одной такой тропке на склоне, налетев в самом низу, к общему восторгу, друг на друга, как вдруг Алик, отлетевший в кусты, поворачивается к нам и с вытаращенными глазами шепчет:
- Тихо. (58)Там Иголкин.
(59)Мы с Ефимом осторожно раздвигаем кусты и видим, что на дорожке, как раз под нами, идёт Иголкин с каким-то мальчишкой. (60)Мы замерли. (61)Они же, как нарочно, остановились.
- (62)Поедем мы с тобой на рыбалку, непременно поедем, — почему-то не очень весело говорил Иголкин, — вот погоди, спадёт вода, да и у меня в школе работы поубавится…
— (бЗ)Ничего не поубавится! — сердито возразил мальчишка. — (64)И мама говорит, что ты с утра до вечера в школе пропадаешь, а у тебя здоровье… (65)Ты вон каждый вечер лекарства пьёшь. (66)И чего ты за них переживаешь? (67)Они же тебя терзают, просто изводят!
(68)«Терзают».„ (69)«Изводят»… (70)Эти с* *горечью и гневом произнесённые маленьким мальчишкой слова как-то остро резанули. (71 )Я воспринял их как слова, направленные непосредственно в нас. (72)И мне стало не по себе.
2 стр., 980 слов
Проблема роли наставника, учителя…По Е. Лаптеву
… учитель поделился с нами секретными приёмами и теперь не приведи Бог кому-нибудь нас обидеть. (18)Однажды я увидел, как Иван Васильевич, спускаясь со школьного крыльца, подал руку … поковылял дальше. (16)Весть о том, что учитель шутя расшвырял целую банду, моментально разнеслась по всему городку, а поскольку Иван Васильевич вёл физику в нашем классе, то …
—(73)Они ещё несмышлёныши, — возразил наш учитель. — (74)Вроде тебя. (75)Ты пойми, ведь некоторые из них, совсем безнадёжные, стали понимать, соображать, у них появился интерес к математике. (76)Да, да, я вижу. (77)А ты лучше посмотри, как красиво!
(78)Он стоял в своей обычной горделивой позе, с правой рукой за бортом пиджака, и смотрел на реку, на заволжские дали. (79)Он словно возвращал нас к этой стихии, к этому врачующему душу простору, перед которым хотелось избавиться от всякой скверны. (80)Пусть её и не слишком много накопилось к тому времени в наших ребячьих душах, но избавиться хотелось решительно, полностью, раз и навсегда.
(81)Когда мальчишка взял Иголкина за руку и повёл прочь, мы услышали ещё несколько
фраз.
- (82)А ты бы смог подбить три танка?
- (83)Хватит мне и одного.
- (84)А он сколько раз по тебе выстрелил?
112
- (85)Раза три, точно не помню…
(86)Голоса их поглотил весенний разноголосый шум сада. (87)Мы вылезли из кустов, спустились вниз на дорожку. (88)Играть расхотелось. (89)Не сговариваясь, присмиревшие, мы молча пошли к Волге…
(По И.Ф. Смольникову*)
*Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также разнообразных очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству.
Сочинение
Примерный круг проблем
1) Проблема осознания величия личности учителя. (В чём проявлялось величие личности учителя математики? Почему ученики не могли осознать величие личности учителя?)
2) Проблема взаимоотношений учителя и учеников. (Почему ученики не всегда способны оценить труд учителя, масштаб его личности?)
3) Проблема человеческого подвига. (В чём состоит человеческий подвиг?)
Авторская позиция
1) Величие личности учителя математики проявлялось в том, что он, пройдя жестокое испытание войной, проявив на войне героизм, никогда это не подчёркивал, ничем не выдавая своих трудностей, связанных с ранением; сохранив любовь к математике, он прикладывал все усилия, чтобы привить эту любовь ученикам в соответствии со своим пониманием учительского долга. Осознать величие личности учителя до определённого момента ребятам мешала прежде всего привычка обращать внимание на внешние детали, не задумываясь о глубинных мотивах поступков и поведения в целом.
2) В силу своего возраста, ощущения принадлежности к группе, которая оказывается в ситуации, когда осуществляется внешнее противопоставление учитель — ученики, школьники часто не задумываются о том, какой колоссальный труд представляет собой деятельность учителя и какую благородную цель — привить любовь к предмету, научить его по-настоящему понимать — он преследует, и стремятся реализовать свои сиюминутные желания — отдохнуть, развлечься, — не осознавая, что педагог в своей деятельности руководствуется высшими стремлениями.
4 стр., 1549 слов
Если учитель имеет только любовь к делу он будет хороший учитель
… учителе не только наставника, но и друга, при этом не теряя к нему уважения как к старшему и как к … нравственной личности, способной к самопознанию, … более сильный ученик курирует … быть любимыми. Учителя должны быть примером для подражания. Учителю … дело во имя будущего, ведь будущее – это дети. Чем больше я работаю, тем чаще приходит осознание того, что, все-таки, моя профессия – лучшая в мире! «Он …
3) Человеческий подвиг состоит в стойком преодолении всех испытаний на пути следования своему долгу: в способности защитить Родину в годы войны и верности своему призванию в мирное время.
Обновлено: 11.03.2023
Тема: учитель.
(1)Однажды на урок алгебры вместо нашей математички пришёл новый учитель — мужчина. (2)От самого его появления, внешности и первых произнесённых слов на нас повеяло чем-то необычным.
(3)Представьте себе невзрачного, бледного — без единой кровинки в лице — человека, с сияющими глазами, в отутюженных брючках, кургузом пиджачке и при галстуке. (4)Галстук нас, дураков, просто сразил. (5)Ничего подобного мы до сих пор не видели. (6)Но галстук что! (7)Мы были совершенно ошарашены его вступительной речью. (8)Ничего подобного мы ещё не слыхивали.
(9)Новый учитель, Николай Иванович Иголкин, сразу обратился к нам:
— Мы будем с вами изучать математику! (10)Вы знаете, что это за наука? (11)Нет, вы не знаете, какая это наука! (12)Математика — это наука о строении Вселенной!
(13)Он стоял перед нами ну прямо как какой-нибудь Наполеон: одна рука — на столе, словно опирается на карту сражения, другая — за бортом пиджака. (14)Он так и вошёл — с одной рукой на груди, что придавало всей его не очень казистой фигуре горделивую и, как вы догадываетесь, немного смешную осанку.
— (15)Да, дорогие мои, всей Вселенной. (16)Волшебные сочетания сил и элементов, порядок и стройность в движении электронов и небесных светил, чудесные соотношения атомов, которые составляют материю, — всё это математика. (17)Это не сухая, не скучная наука. (18)Она позволяет решать самые сложные задачи, которые ставит перед нами физика и всё, с чем мы сталкиваемся в жизни. (19)Она даёт возможность сделать сложное простым и понятным. (20)Я буду учить вас находить красивые и ясные решения, прозрачные, как небо!
(21)Мой сосед по парте толкнул меня в бок. (22)На его лице было сложное выражение. (23)Это и ироническая ухмылка, как в ту минуту наверняка и у меня, и у остальных сорока гавриков нашего класса. (24)Это и удовольствие — ещё бы! (25)Не каждый день удаётся послушать подобные речи. (26)Наконец, физиономия его отражала затаённую надежду: может быть, этот невесть откуда свалившийся нам на голову поэт от математики не станет преследовать нас с такой въедливостью, как это делала математичка. (27)Вместо ежедневного решения задач и примеров будем вдохновенно рассуждать о красоте и ясности, о гармонии и разуме Вселенной!
(28)Скажу сразу, жестоко ошибся мой друг. (29)Новый учитель даже подкрутил гайки. (30)Если математичка ограничивалась простым заучиванием, то Иголкин добивался понимания того, что мы заучиваем, почему так, а не иначе решаем задачу.
(31)Не успели мы как следует прочувствовать его речь, как он изумил снова. (32)Нет, не словами. (ЗЗ)Своей правой рукой, которую вынул из-за борта пиджака. (34)Вместо ладони с пальцами у него оказалась двупалая клешня. (35)Улыбки с наших лиц сдуло. (36)Мы, замерев, смотрели на эту клешню, на мел, который она держала и который выписывал на доске аккуратный и ровный ряд чисел.
(37)Урок начался. (38)Он прошёл при стойком оцепенении всего класса. (39)Мы, дети военных лет, хорошо понимали, что может стоять за этой страшной рукой.
(40)Ни о своём ранении, ни о пребывании на фронте Иголкин никогда не рассказывал.
(41) Мы не знали, где он воевал, в каком звании, сколько, был ли ещё ранен, имел ли награды.
(42) Учитель демонстративно игнорировал свою изувеченность. (43)Он работал, учил нас алгебре, геометрии и не давал спуску нерадивым и лентяям. (44)Он бы, несомненно, завоевал целиком и полностью наш класс, если бы не его манера высокопарно изъясняться. (45)Теперь-то я понимаю, что это происходило от его влюблённости в математику, от горячего желания привить эту влюблённость нам.
(46)Что и говорить, наш возраст, то, что нас, мальчишек, была такая орава, а учитель ничем не выдавал своих трудностей, даже упорно писал именно правой рукой, хоть это давалось ему очень нелегко, — всё это мешало проявлению добрых чувств. (47)Привыкнув к его руке, мы проявляли бездушие. (48)Я признаюсь в этом с горьким упрёком, и прежде всего самому себе. (49)Какие-то душещипательные эпизоды из прочитанных книг трогали чувствительные струны моего сердца, а живой человек, который находился рядом, понимания, сочувствия не вызывал.
(50)Мы проявляли жестокость… (51)Вывести Иголкина из себя нам ничего не стоило.
(52) И нам было неведомо, отчего изуродованная рука нашего учителя вдруг багровеет.
(53) Откуда нам тогда было знать, что это происходит от прилива душевной боли? (54)Но один самый обыкновенный подслушанный разговор перевернул наши души.
(55)Весной мы с одноклассниками, Фимой и Аликом, пошли в Струковский сад. (56)Этот городской сад, с густыми зарослями кустов, крутыми склонами, многочисленными тропинками, занимал большое пространство на высоком берегу Волги. (57)Сбежали мы друг за другом по одной такой тропке на склоне, налетев в самом низу, к общему восторгу, друг на друга, как вдруг Алик, отлетевший в кусты, поворачивается к нам и с вытаращенными глазами шепчет:
— Тихо. (58)Там Иголкин.
(59)Мы с Ефимом осторожно раздвигаем кусты и видим, что на дорожке, как раз под нами, идёт Иголкин с каким-то мальчишкой. (60)Мы замерли. (61)Они же, как нарочно, остановились.
— (62)Поедем мы с тобой на рыбалку, непременно поедем, — почему-то не очень весело говорил Иголкин, — вот погоди, спадёт вода, да и у меня в школе работы поубавится…
— (63)Ничего не поубавится! — сердито возразил мальчишка. — (64)И мама говорит, что ты с утра до вечера в школе пропадаешь, а у тебя здоровье… (65)Ты вон каждый вечер лекарства пьёшь. (66)И чего ты за них переживаешь? (67)Они же тебя терзают, просто изводят!
—(73)Они ещё несмышлёныши, — возразил наш учитель. — (74)Вроде тебя. (75)Ты пойми, ведь некоторые из них, совсем безнадёжные, стали понимать, соображать, у них появился интерес к математике. (76)Да, да, я вижу. (77)А ты лучше посмотри, как красиво!
(78)Он стоял в своей обычной горделивой позе, с правой рукой за бортом пиджака, и смотрел на реку, на заволжские дали. (79)Он словно возвращал нас к этой стихии, к этому врачующему душу простору, перед которым хотелось избавиться от всякой скверны. (80)Пусть её и не слишком много накопилось к тому времени в наших ребячьих душах, но избавиться хотелось решительно, полностью, раз и навсегда.
(81)Когда мальчишка взял Иголкина за руку и повёл прочь, мы услышали ещё несколько фраз.
— (82)А ты бы смог подбить три танка?
— (83)Хватит мне и одного.
— (84)А он сколько раз по тебе выстрелил?
— (85)Раза три, точно не помню…
(86)Голоса их поглотил весенний разноголосый шум сада. (87)Мы вылезли из кустов, спустились вниз на дорожку. (88)Играть расхотелось. (89)Не сговариваясь, присмиревшие, мы молча пошли к Волге…
(По И.Ф. Смольникову*)
*Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также разнообразных очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству.
И. Ф. Смольников, писатель, автор более двадцати книг, очерков и статей, посвящённых литературе и изобразительному искусству, рассказывает о знакомстве рассказчика в военное время с истинным патриотом. В чем заключается долг человека перед Родиной? Именно эта проблема находится в центре внимания автора.
Размышляя над этим вопросом, И.
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Ф. Смольников отмечает желание героя служить Родине: «Он рвался на фронт, а его не пускали. Но, несмотря ни на что, дядя Сева всю осень, зиму и весну ходил на военную подготовку, чтобы иметь, как он говорил, главный козырь». На данном примере мы видим, что Всеволод всеми силами старался попасть на фронт, его желание было настолько сильным, что отказы начальства не имели никакого значения. Далее автор, чтобы показать, как дядя Сева искренне радовался, что его наконец-то забирают на фронт и он сможет проявить свою любовь к Родине, защищая её, обращает внимание на эмоции героя: «И в этом же году, летом, дядя Сева пришёл однажды домой днём, в неурочное время, возбуждённый и широко улыбающийся». Таким образом, оба эти примера, дополняющие друг друга, помогают понять, в чем заключается долг человека перед Родиной.
Автор считает, что долг человека перед Родиной заключается в том, чтобы защищать ее во что бы то ни стало.
Я согласна с мнением И. Ф. Смольникова и считаю, что долг человека перед Родиной заключается в сохранении исторических памятников. Для обоснования своей позиции приведу пример из литературы.
Произведением А. М. Симонова «Книга посетителей» рассказывается о могиле Неизвестного солдата, которую немцы рассматривали как убежище, а русский видели лишь неприятельский пункта, подлежащий обстрелу. Однако, благодаря одному солдату, внимательно изучившему карту местности, объект был опознан. Это помогло сохранить символ всех погибших за Родину. Национальный памятник хранит воспоминания о героизме народа и ни в коем случае не может быть уничтожен. На данном примере мы видим, что бережно относиться к историческим памятникам — наш долг, потому что они имеют для нас особое значение.
В заключение хотелось бы отметить, что обязанность каждого из нас — выполнять гражданский долг.
- Для учеников 1-11 классов и дошкольников
- Бесплатные сертификаты учителям и участникам
Сочинение по тексту И.Ф. Смольникова по проблеме проявления чувства долга
(1)Положение у нас было неплохое — для того страшного лета сорок первого года. (2)Нас вывезли из Витебска и переправили в Смоленск, там погрузили на открытые платформы и с тысячами других беженцев повезли на восток.
(3)Через две недели наше семейство высадилось в Куйбышеве. (4)По пыльным улицам, булыжнику и раскалённому асфальту мы еле дотащились до зелёного дворика, внутри которого притаился двухэтажный дом. (5)Хотелось пить, хотелось найти тень. (6)Мы устали, и за две недели нас и пропылило, и пропесочило, и проуглило, ведь всю гарь и несгоревший уголь от паровоза валило на нас. (7)А в глубине двора под деревьями и кустами таилась прекрасная, прохладная чащоба для игр. (8)Две мои сестры смотрели туда же, их одолевали те же чувства. (9)А брат был слишком мал, чтобы присоединиться к нам. (10)Он беспокойно таращился на дверь дома, за которой исчезла его мать, моя тётка.
(11)И вот наконец показалась тётушка. (12)Она медленно прошла к лавочке, которую заняла наша изнурённая команда, и опустилась рядом с моей матерью. (13)Слишком растерянным, каким-то перевёрнутым было её лицо.
(14)— Не пускают? — упавшим голосом спросила мама. (15) — Ты скажи, мы только на одну ночь, мы подыщем жильё.
(17)— У нас ведь дети.
(18)— Я говорила, — сказала тётушка и заплакала.
(19)Она была ошеломлена. (20)Это она уговорила сестру не ехать далеко на Урал, а высадиться поближе: как-никак в Куйбышеве родные, брат мужа с семьёй, уж на первое-то время приютят, да и вообще лучше остановиться в городе, где есть родственники.
(21)3а то время, что мы топали пешком и ехали на восток, я как-то ни разу не тревожился о ночлеге. (22)Где-нибудь и как-нибудь переночуем! (23)Мы ночевали даже на кафельном полу какой-то железнодорожной станции. (24)Я заснул тогда мгновенно, а проснулся оттого, что из- под меня рванули этот кафель: немцы на заре бомбили станцию.
(25)Там, под Витебском и Смоленском, мы уходили от этих взрывов, от чёрных стервятников с крестами на крыльях, уходили в толпах таких же беженцев, что и мы. (26)Уходили от воя самолётов и выстрелов, от смрада горящих цистерн, от разбитых домов и срезанных осколками деревьев. (27)А здесь была тишина, мирные улицы и дома, такие же, как мы оставили там, в своём родном городе, за чертой смерти. (28)Но всё это спасение, вся эта благодать оказались для нас недоступны.
(29)Брат на руках тётушки жалобно заплакал, он хотел пить. (30)И в этот отчаянный момент из дверей дома вышел человек. (31)У человека были карие глаза и застенчивая улыбка.
(32)— Может быть, вы согласитесь пойти ко мне? — спросил он не очень уверенно.—(33)Это недалеко, мы через дворы пройдём. (34)Комнатка, правда, у меня не ахти, да я живу один, не помешаю. (35)Помоетесь, отдохнёте с дороги. (36)Ну, как? (37)Пойдёмте?
(38)Всеволод Михайлович — так звали человека — привёл нас в свою комнату, показал, где что, и быстренько ушёл, сославшись на дела, а мы остались в доме, где суждено было нам провести четыре военных года.
(39)Дядя Сева сразу решил главные наши проблемы. (40)Свою комнату он предоставил нам в полное наше распоряжение. (41)Уходил рано утром, приходил поздно, осторожно стучал и пристраивался с книгой на стуле возле двери. (42)А размещались мы в его восьмиметровой комнате на ночь так: четверо на диване — поперёк, с поставленными для ног стульями, двое у окна — на диванных подушках, половиках и одеяле, и хозяин — на матрасе у дверей.
(43)С дядей Севой мы прожили до лета 1942 года. (44)Всё это время он ходил на работу в свою газету — он был журналистом, а свободные часы проводил на военной подготовке. (45)Он был сугубо штатским, мирным человеком, уже не очень молодым, с какой-то застарелой хворью. (46)Военная подготовка давалась ему нелегко, и он с юмором рассказывал вечером у кухонного стола, как нынче швырял гранату (да не дошвырнул) или как полз по-пластунски под колючей проволокой (и порвал пальто). (47)Это было не очень смешно, потому что приходил он с этих занятий до предела вымотанный, съедал свой ужин и сразу засыпал.
(48)То ли из-за своего здоровья, то ли из-за работы дядя Сева имел бронь. (49)И вот эта бронь, ради которой некоторые шли на всё, была самой главной отравой его жизни. (50)Он рвался на фронт, а его не пускали. (51)Он писал заявления и в военкомат, и своему начальству, а ему отказывали. (52)Но, несмотря ни на что, дядя Сева всю осень, зиму и весну ходил на военную подготовку, чтобы иметь, как он говорил, главный козырь.
(53)— Ничего, — посмеивался дядя Сева, — скоро я буду настоящим пехотинцем. (54)Тяжело в ученье — легко в бою. (55)Верно? (56)Кто это сказал?
(57)Он всегда обращался ко мне, а я с удовольствием ему отвечал, если, разумеется, знал ответ. (58)И я знал, что, когда бы он ни пришёл, для меня непременно будет интересный разговор: о самолётах, партизанах или, чаще всего, о военных действиях на фронте. (59)Уж дядя-то Сева разбирался в этом лучше всех наших знакомых. (60)И сведения у него были самые горячие, из редакции, те, что только наутро появлялись в газетах.
(61)Я читал ему письма отца. (62)Каждый раз, приходя с работы, дядя Сева спрашивал, нет ли писем от отца. (63)Свежее письмо мы ещё раз читали вслух. (64)Это совместное чтение сближало нас ещё больше. (65)Ближе дяди Севы не было для меня человека в Куйбышеве. (66)Кроме, разумеется, мамы и родной сестры.
(67)Это было в 1942 году. (68)И в этом же году, летом, дядя Сева пришёл однажды домой днём, в неурочное время, возбуждённый и широко улыбающийся.
(69)— Ну вот, дорогие мои, — громко сказал он, — можете меня поздравить. (70)Я ухожу на фронт.
(71)Он посмотрел на меня, и у меня задрожали губы. (72)Дядя Сева, перестав улыбаться, сказал другим, усталым голосом:
— Не могу я сидеть в редакции, когда немец лезет к Волге.
(73)Я запомнил и этот глухой, усталый голос, и эти слова, и его лицо, с крупными, мягкими и добрыми чертами, которые в этот момент стали чужими, неласковыми.
(74)Через два месяца на мамино имя прислали извещение. (75)В нём было написано, что её родственник Всеволод Михайлович Муравьёв, проявив мужество и героизм, верный военной присяге, пал смертью храбрых в борьбе за Советскую Родину.
(76)Его убило в первой же атаке, на подступах к Сталинграду, куда был брошен его пехотный полк. ( По И.Ф. Смольникову *)
*Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству.
Встречаются удивительные люди, обладающие необычайной совестливостью, альтруизмом и человечностью. Именно они первыми приходят на помощь тем, кто оказался в трудной ситуации. Что движет ими? Почему они нередко поступаются собственными интересами ради других? И.Ф. Смольников поднимает проблему проявления чувства долга.
Так И.Ф.Смольников убеждает нас в том, что чувство ответственности основывается на отказе от собственных интересов во имя стремления помочь другим, защитить их от беды.
Трудно не согласиться с автором в том, что люди, лишённые эгоизма, действуют из правильно понимаемого чувства долга, желания прийти на помощь тем, кто оказался в трудной ситуации. Такие люди доходят порой до полного самоотречения. Вспомним Юшку, героя одноимённого рассказа А. Платонова, который терпит лишения, обиды и оскорбления от жестоких жителей деревни, презирающих старика за то, что он беден, ходит в рванье. А он отказывал себе во всём, чтобы копить деньги на помощь девочке-сироте из детского дома, чтобы она смогла выучиться и жить достойно. Юшка не произносит пафосных слов о доброте, не оправдывается, не защищается. Он просто честно выполняет свой долг по отношению, по сути, к чужому ребёнку. Юшка сам так решил, что именно он должен помочь девочке и делал это из сострадания.
Прочитав текст, начинаешь понимать, что не следует думать, что все окружающие: родители, учителя, друзья – должны тебе. Надо осознавать: человек обязан откликаться на чужую беду, как на свою собственную, не ждать, что сделает кто-то, а не я. Существует понятие долга как осознанной необходимости делать людям добро.
ЕГЭ | РУССКИЙ | СОЧИНЕНИЕ | 2022 запись закреплена
27. Сочинение по тексту Смольникова «Положение у нас было неплохое. «
В чём состоит долг перед Родиной? Именно эту проблему ставит Игорь Фёдорович Смольников.
Люди порой отказываются воевать, думая, что не принесут пользы Отечеству из-за слабого здоровья или неспособности. Иногда это действительно так, но чаще — просто оправдание собственного бездействия. Примерами искренней любви к Родине можно назвать поступки героя предложенного для анализа текста. Всеволод Михайлович, несмотря на бронь, «рвался на фронт»: в свободное время он занимался военной подготовкой. Хотя она давалась ему нелегко, он мечтал, что станет настоящим пехотинцем, и продолжал писать заявления в военкомат.
Причиной стараний героя была не бравада, а искренняя любовь к Отчизне. Слова дяди Севы: «Не могу я сидеть в редакции, когда немец лезет к Волге», — свидетельствуют о том, что страх за судьбу Родины движет простым журналистом. Он видит, что война жестока и сурова, безжалостна и страшна, а значит, любой человек, вне зависимости от здоровья и профессии, отвечает за продвижение немцев вглубь страны. Оба примера показывают, что осознание ответственности за судьбу Родины влияет на поступки человека.
Долг перед Родиной состоит в том, чтобы действовать, защищая её от тех, кто хочет убить или поработить народ, уничтожить культуру и язык, стереть с лица земли память о предках целой страны. Каковы бы ни были политические причины войны, как бы ни было несправедливо то, что люди гибли в первом же бою, те, кто верно понял свой долг перед Родиной, исполнили его с честью.
Я согласна со Смольниковым и считаю, что долг перед Родиной состоит в самоотверженности. Если человек думает не о себе, а о других, то он меньше рассуждает и больше делает. Трудно оценить вклад каждого солдата в Победу, но, думаю, совесть подвигла многих на то, чтобы отдать жизнь за страну. Например, героини произведения Бориса Васильева «А зори здесь тихие. » — простые советские девушки. Скажем, Соня Гурвич — студентка филологического факультета. Она не создана для боевых действий, поэтому погибает от немецкой пули почти случайно, но решимость девушки, её высокое понимание долга перед Родиной достойны уважения.
Итак, прочитав текст Смольникова, я поняла, что долг перед Родиной необходимо выполнять.
(1)Положение у нас было неплохое — для того страшного лета сорок первого года. (2)Нас вывезли из Витебска и переправили в Смоленск, там погрузили на открытые платформы и с тысячами других беженцев повезли на восток.
(3)Через две недели наше семейство высадилось в Куйбышеве. (4)По пыльным улицам, булыжнику и раскалённому асфальту мы еле дотащились до зелёного дворика, внутри которого притаился двухэтажный дом. (5)Хотелось пить, хотелось в тень. (6)Мы устали, и за две недели нас и пропылило, и пропесочило, и проуглило, ведь всю гарь и несгоревший уголь от паровоза валило на нас. (7)А в глубине двора под деревьями и кустами таилась прекрасная, прохладная чащоба для игр. (8)Две мои сестры смотрели туда же, их одолевали те же чувства. (9)А брат был слишком мал, чтобы присоединиться к нам. (10)Он беспокойно таращился на дверь дома, за которой исчезла его мать, моя тётка.
(11)И вот наконец показалась тётушка. (12)Она медленно прошла к лавочке, которую заняла наша изнурённая команда, и опустилась рядом с моей матерью. (13)Слишком растерянным, каким-то перевёрнутым было её лицо.
(14)— Не пускают? — упавшим голосом спросила мама. (15)— Ты скажи, мы только на одну ночь, мы подыщем жильё.
(17)— У нас ведь дети.
(18)— Я говорила, — сказала тётушка и заплакала.
(19)Она была ошеломлена. (20)Это она уговорила сестру не ехать далеко на Урал, а высадиться поближе: как-никак в Куйбышеве родные, брат мужа с семьёй, уж на первое-то время приютят, да и вообще лучше остановиться в городе, где есть родственники.
(21)За то время, что мы топали пешком и ехали на восток, я как-то ни разу не тревожился о ночлеге. (22)Где-нибудь и как-нибудь переночуем! (23)Мы ночевали даже на кафельном полу какой-то железнодорожной станции. (24)Я заснул тогда мгновенно, а проснулся оттого, что из-под меня рванули этот кафель: немцы на заре бомбили станцию.
(25)Там, под Витебском и Смоленском, мы уходили от этих взрывов, от чёрных стервятников с крестами на крыльях, уходили в толпах таких же беженцев, что и мы. (26)Уходили от воя самолётов и выстрелов, от смрада горящих цистерн, от разбитых домов и срезанных осколками деревьев. (27)А здесь была тишина, мирные улицы и дома, такие же, как мы оставили там, в своём родном городе, за чертой смерти. (28)Но всё это спасение, вся эта благодать оказались для нас недоступны.
(29)Брат на руках тётушки жалобно заплакал, он хотел пить. (30)И в этот отчаянный момент из дверей дома вышел человек. (31)У человека были карие глаза и застенчивая улыбка.
(32)— Может быть, вы согласитесь пойти ко мне? — спросил он не очень уверенно. — (33)Это недалеко, мы через дворы пройдём. (34)Комнатка, правда, у меня не ахти, да я живу один, не помешаю. (35)Помоетесь, отдохнёте с дороги. (36)Ну, как? (37)Пойдёмте?
(38)Всеволод Михайлович — так звали человека — привёл нас в свою комнату, показал, где что, и быстренько ушёл, сославшись на дела, а мы остались в доме, где суждено было нам провести четыре военных года.
(39)Дядя Сева сразу решил главные наши проблемы. (40)Свою комнату он предоставил нам в полное наше распоряжение. (41)Уходил рано утром, приходил поздно, осторожно стучал и пристраивался с книгой на стуле возле двери. (42)А размещались мы в его восьмиметровой комнате на ночь так: четверо на диване — поперёк, с поставленными для ног стульями, двое у окна — на диванных подушках, половиках и одеяле, и хозяин — на матрасе у дверей.
(43)С дядей Севой мы прожили до лета 1942 года. (44)Всё это время он ходил на работу в свою газету — он был журналистом, а свободные часы проводил на военной подготовке. (45)Он был сугубо штатским, мирным человеком, уже не очень молодым, с какой-то застарелой хворью. (46)Военная подготовка давалась ему нелегко, и он с юмором рассказывал вечером у кухонного стола, как нынче швырял гранату (да не дошвырнул) или как полз по-пластунски под колючей проволокой (и порвал пальто). (47)Это было не очень смешно, потому что приходил он с этих занятий до предела вымотанный, съедал свой ужин и сразу засыпал.
(48)То ли из-за своего здоровья, то ли из-за работы дядя Сева имел бронь. (49)И вот эта бронь, ради которой некоторые шли на всё, была самой главной отравой его жизни. (50)Он рвался на фронт, а его не пускали. (51)Он писал заявления и в военкомат, и своему начальству, а ему отказывали. (52)Но, несмотря ни на что, дядя Сева всю осень, зиму и весну ходил на военную подготовку, чтобы иметь, как он говорил, главный козырь.
(53)— Ничего, — посмеивался дядя Сева, — скоро я буду настоящим пехотинцем. (54)Тяжело в ученье — легко в бою. (55)Верно? (56)Кто это сказал?
(57)Он всегда обращался ко мне, а я с удовольствием ему отвечал, если, разумеется, знал ответ. (58)И я знал, что, когда бы он ни пришёл, для меня непременно будет интересный разговор: о самолётах, партизанах или, чаще всего, о военных действиях на фронте. (59)Уж дядя-то Сева разбирался в этом лучше всех наших знакомых. (60)И сведения у него были самые горячие, из редакции, те, что только наутро появлялись в газетах.
(61)Я читал ему письма отца. (62)Каждый раз, приходя с работы, дядя Сева спрашивал, нет ли писем от отца. (63)Свежее письмо мы ещё раз читали вслух. (64)Это совместное чтение сближало нас ещё больше. (65)Ближе дяди Севы не было для меня человека в Куйбышеве. (66)Кроме, разумеется, мамы и родной сестры.
(67)Это было в 1942 году. (68)И в этом же году, летом, дядя Сева пришёл однажды домой днём, в неурочное время, возбуждённый и широко улыбающийся.
(69)— Ну вот, дорогие мои, — громко сказал он, — можете меня поздравить. (70)Я ухожу на фронт.
(71)Он посмотрел на меня, и у меня задрожали губы. (72)Дядя Сева, перестав улыбаться, сказал другим, усталым голосом:
— Не могу я сидеть в редакции, когда немец лезет к Волге.
(73)Я запомнил и этот глухой, усталый голос, и эти слова, и его лицо, с крупными, мягкими и добрыми чертами, которые в этот момент стали чужими, неласковыми.
(74)Через два месяца на мамино имя прислали извещение. (75)В нём было написано, что её родственник Всеволод Михайлович Муравьёв, проявив мужество и героизм, верный военной присяге, пал смертью храбрых в борьбе за Советскую Родину.
(76)Его убило в первой же атаке, на подступах к Сталинграду, куда был брошен его пехотный полк.
Читайте также:
- Человек память о его делах сочинение
- Иван грозный чудо или чудовище сочинение
- Сочинение на тему разважанне
- Оформление сообщения в детском саду
- Как я попала в сказку сочинение
Проверьте, пожалуйста, сочинение моего ученика по данному тексту. Спасибо!
(1)Кто-то входит в переднюю, долго раздевается и кашляет… (2)Через минуту входит ко мне молодой человек приятной наружности. (3)Вот уж год, как мы с ним находимся в натянутых отношениях: он отвратительно отвечает мне на экзаменах, а я ставлю ему единицы. (4)Таких молодцов, которых я, выражаясь на студенческом языке, гоняю или проваливаю, у меня ежегодно набирается человек семь. (5)Те из них, которые не выдерживают экзамена по неспособности или по болезни, обыкновенно несут свой крест терпеливо и не торгуются со мной; торгуются же и ходят ко мне на дом только сангвиники, широкие натуры, которым проволочка на экзаменах портит аппетит и мешает аккуратно посещать оперу. (6)Первым я мирволю, а вторых гоняю по целому году.
— (7)Садитесь, — говорю я гостю. — (8)Что скажете?
— (9)Извините, профессор, за беспокойство… — начинает он, заикаясь и не глядя мне в лицо.
— (10)Я бы не посмел беспокоить вас, если бы не… (11)Я держал у вас экзамен уже пять раз и… и срезался. (12)Прошу вас, будьте добры, поставьте мне удовлетворительно, потому что…
(13)Аргумент, который все лентяи приводят в свою пользу, всегда один и тот же: они прекрасно выдержали по всем предметам и срезались только на моём, и это тем более удивительно, что по моему предмету они занимались всегда очень усердно и знают его прекрасно; срезались же они благодаря какому-то непонятному недоразумению.
—(14)Извините, мой друг, — говорю я гостю, — поставить вам удовлетворительно я не могу. (15)Подите ещё почитайте лекции и приходите. (16)Тогда увидим.
(17)Пауза. (18)Мне приходит охота немножко помучить студента за то, что пиво и оперу он любит больше, чем науку, и я говорю со вздохом:
— По-моему, самое лучшее, что вы можете теперь сделать, это совсем оставить медицинский факультет. (19)Если при ваших способностях вам никак не удаётся выдержать экзамена, то, очевидно, у вас нет ни желания, ни призвания быть врачом.
(20)Лицо сангвиника вытягивается.
— (21)Простите, профессор, — усмехается он, — но это было бы с моей стороны по меньшей мере странно. (22)Проучиться пять лет и вдруг… уйти!
— (23)Ну да! (24)Лучше потерять даром пять лет, чем потом всю жизнь заниматься делом, которого не любишь.
(25)Но тотчас же мне становится жаль его, и я спешу сказать:
— Впрочем, как знаете. (26)Итак, почитайте ещё немножко и приходите.
— (27)Когда? — глухо спрашивает лентяй.
— (28)Когда хотите. (29)Хоть завтра.
(30)И в его добрых глазах я читаю: «Прийти-то можно, но ведь ты опять меня прогонишь!»
— (31)Конечно, — говорю я, — вы не станете учёнее оттого, что будете у меня экзаменоваться ещё пятнадцать раз, но это воспитает в вас характер. (32)И на том спасибо.
(33)Наступает молчание. (34)Я поднимаюсь и жду, когда уйдёт гость, а он стоит, смотрит на окно, теребит свою бородку и думает. (35)Становится скучно.
(36)Голос у сангвиника приятный, сочный, глаза умные, насмешливые, лицо благодушное, несколько помятое от частого употребления пива и долгого лежанья на диване; по-видимому, он мог бы рассказать мне много интересного про оперу, про свои любовные похождения, про товарищей, которых он любит, но, к сожалению, говорить об этом не принято. (37)А я бы охотно послушал.
— (38)Профессор! (39)Даю вам честное слово, что если вы поставите мне удовлетворительно, то я…
(40)Как только дело дошло до «честного слова», я махаю руками и сажусь за стол. (41)Студент думает ещё минуту и говорит уныло:
— В таком случае прощайте… (42)Извините.
— (43)Прощайте, мой друг. (44)Доброго здоровья.
(45)Он нерешительно идёт в переднюю, медленно одевается там и, выйдя на улицу, вероятно, опять долго думает; ничего не придумав, кроме «старого чёрта» по моему адресу, он идёт в плохой ресторан пить пиво и обедать, а потом к себе домой спать.
(46)Звонок. (47)Входит молодой докторант в новой чёрной паре, в золотых очках и, конечно, в белом галстуке. (48)Рекомендуется. (49)Прошу садиться и спрашиваю, что угодно. (50)Не без волнения молодой жрец науки начинает говорить мне, что в этом году он выдержал экзамен на докторанта и что ему остаётся теперь только написать диссертацию. (51)Ему хотелось бы поработать у меня, под моим руководством, и я бы премного обязал его, если бы дал ему тему для диссертации.
— (52)Очень рад быть полезным, коллега, — говорю я, — но давайте сначала споёмся относительно того, что такое диссертация. (53)Под этим словом принято разуметь сочинение, составляющее продукт самостоятельного творчества. (54)Не так ли? (55)Сочинение же, написанное на чужую тему и под чужим руководством, называется иначе… (56)Докторант молчит. (57)Я вспыхиваю и вскакиваю с места.
— (58)Что вы все ходите, не понимаю? — кричу я сердито. — (59)Лавочка у меня, что ли? (60)Я не торгую темами! (61)В тысячу первый раз прошу вас всех оставить меня в покое! (62)Извините за неделикатность, но мне, наконец, это надоело!
(63)Докторант молчит, и только около его скул выступает лёгкая краска. (64)Лицо его выражает глубокое уважение к моему знаменитому имени и учёности, а по глазам его я вижу, что он презирает и мой голос, и мою жалкую фигуру, и нервную жестикуляцию. (65)В своём гневе я представляюсь ему чудаком.
— (66)У меня не лавочка! — сержусь я. — (67)И удивительное дело! (68)Отчего вы не хотите быть самостоятельными? (69)Отчего вам так противна свобода?
(70)Говорю я много, а он всё молчит. (71)В конце концов я мало-помалу стихаю и, разумеется, сдаюсь. (72)Докторант получит от меня тему, которой грош цена, напишет под моим наблюдением никому не нужную диссертацию, с достоинством выдержит скучный диспут и получит ненужную ему учёную степень. (По А. П. Чехову*) Антон Павлович Чехов (1860-1904) — русский писатель, прозаик, драматург.
Сочинение:
Порой всем нам хочется забыть о своей учёбе, работе и ничего не делать. В эти моменты мы прерываемся на непродолжительный отдых и вскоре вновь беремся за свои дела. Но есть и такие люди, которые только отдыхают. Так, в предложенном для анализа тексте А. П. Чехов ставит проблему лени человека.
Рассуждая на этой нравственной проблемой, рассказчик повествует об одном студенте, который несколько раз пытался сдать экзамен. Почему же у него не получалось? Просто студент любил пиво и оперу больше, чем науку. Он не читал нужную для сдачи предмета литературу. Действительно, человеку не по силам без подготовки справиться с экзаменом, особенно когда им правит лень. Но, как и многие лентяи, студент приводил один аргумент в свою пользу: он прекрасно выдержал по всем предметам и срезался только на предмете повествователя. Иными словами, этот «Обломов» выпрашивал «удовлетворительно» у профессора. Все попытки студента были напрасны. Об этом случае А. П. Чехов рассказал, чтобы обратить наше внимание на то, что ленивый человек не сможет добиться своей цели.
Оба эти примера, дополняя друг друга, позволяют писателю показать, что лентяи умеют ставить себе цель, но идти к ней нет.
Таким образом, читая данный текст, я понимаю позицию автора. Он с осуждением относится к этому студенту и хочет помучить его за сибаритство (предложение 18).
Невозможно не относиться с осуждением к этому лентяю. Нет ничего хорошего в том, что он выпрашивал оценку у профессора. Нужно учиться, а не надеяться на удачу, ведь «терпение и труд всё перетрут».
Этот интересный и весьма поучительный текст А. П. Чехова заставил меня задуматься о том, что не нужно быть ленивым. Надо идти к своей цели, и тогда добьешься желаемого.
Изменено: Галина Селиванова — 01.04.2019 17:32:43
(не до конца был выложен исходный текст)