Текст Т. Тэсс для написания сочинения ЕГЭ задание 27 к дому подъехала машина оттуда вышли девушка по русскому языку 11 класс работа №2 статград от 27 октября 2022 года.
Посмотреть варианты ЕГЭ 2023 с этим текстом
Проблема текста
1) Проблема силы материнской любви. (В чём заключается материнская любовь? Какова сила материнской любви? На что способна материнская любовь?)
2) Проблема влияния искусства на человека (Какое влияние искусство оказывает на человека?)
3) Проблема преодоления жизненных испытаний. (Что даёт человеку возможность справиться с жизненными трудностями, испытаниями?)
4) Проблема роли случайных встреч в нашей жизни. (Какую роль может сыграть одна случайная встреча?)
Текст Т. Тэсс для сочинения ЕГЭ
(1)К дому подъехала машина, оттуда вышли девушка в длинном белом платье и пожилая женщина в тёплом пальто.
(2)Было холодно, с Невы дул ветер, пронзающий и острый, как шпага. (3)Девушка была очень красивая, с нежным овалом лица и серыми сияющими глазами; пепельные её волосы развевал ветер. (4)Она шла к дверям быстро, словно смущалась своей красоты и того, что она одна в снежнобелом платье среди тепло одетых прохожих. (5)У порога она запуталась в длинной юбке и от этого смутилась ещё больше.
(6)Я вошла вслед за ними. (7)Пожилая женщина обернулась, щёки её разрумянились от волнения.
(8)Что-то знакомое почудилось мне в лице. (9)Мать и дочь прошли вперёд и исчезли за одной из дверей этого старого пышного особняка, где сейчас находился Дворец бракосочетаний. (10)Я поднялась по белой лестнице наверх. (11)И спустя некоторое время увидела их фигуры снова.
(12)Девушка стояла посреди зала на ковре, покрывающем блестящий, как озеро, паркет. (13)Рядом с нею был юноша в очках, с длинной шеей и длинными, словно у подростка, руками, с лицом, пожалуй, даже некрасивым, но непередаваемо привлекательным своей спокойной добротой.
(14)У стола человек в тёмном костюме обращался к ним с речью. (15)Слова были умные, торжественные, но, мне показалось, они еле доносились к ним сквозь ликующую музыку их счастья. (16)Зато мать впитывала эти слова всем существом.
(17)Она сидела у стены среди других родственников и гостей, положив на колени широкие красные руки, и смотрела на говорившего не отрываясь, как школьница на учителя. (18)После каждой фразы она растроганно кивала головой, соглашаясь: «Так… так…» (19)Лицо её, залитое слезами, поразило меня своей нежностью и внутренней силой.
(20)И опять мне показалось, что я где-то уже видела её. (21)Вечером мне надо было уезжать в Москву. (22)Перед отъездом я успела зайти в Эрмитаж. (23)И едва я переступила порог тёплого блистающего зала, едва глянули на меня из золота рам любимые полотна, как тотчас же в памяти встал тот Эрмитаж, каким я видела его в дни блокады. (24)Я шла тогда по безлюдным, скованным стужей залам, мимо стен, где леденели пустые рамы, точно покинутые дома, из которых ушли те, кто согревал их теплом жизни.
(25)Люстра, сброшенная взрывной волной, лежала на паркете, как раздавленный цветок. (26)Огромные часы с органом возвышались в углу; стрелки их остановились в тот миг, когда первый фашистский снаряд разорвался над Эрмитажем.
(27)Под каждой рамой было имя великого мастера и название полотна, и я шла мимо пустых рам, вспоминая каждую картину, заставляя память вернуть их хоть на миг в покинутый ими родной дом.
(28)Рядом неслышно шагала женщина, закутанная в тёплое мужское пальто; поверх пальто она накинула на плечи одеяло. (29)В самом начале войны драгоценные коллекции были вывезены из Эрмитажа на восток, но часть наиболее громоздких экспонатов вывезти не удалось; они были упакованы и перенесены в подвалы музея. (30)Хранить их осталась небольшая группа сотрудников, в их числе оказалась и эта женщина.
(31)Тяжёлые взрывы сотрясали здание, раздавался грохот, высокий, пронзительный звон разбитого стекла… (32)Изо дня в день ослабевшие, измученные люди заделывали пробоины в крыше музея, закрывали раны в стенах, из которых сочилась вода, перетаскивали тяжёлые ящики с коллекциями в безопасные укрытия. (33)Женщина, идущая рядом со мной, была бледна и слаба, как росток во тьме: голос её едва слышался, она с трудом передвигала распухшие ноги.
(34)Но глаза, большие блестящие глаза, были полны поразительной силы и света жизни. (35)Идя мимо стен, она, как и я, смотрела на пустые рамы, и я понимала, что она видит в них то же, что вижу я. – (36)Зал Рембрандта… – говорила я тихо, и женщина кивала головой, соглашаясь: «Так… так…» – (37)Вольтер работы Гудона…
(38)А вот тут стоял мраморный Фальконе, каким знала и любила его Мари Анн Колло… (39)Помните? (40)И женщина почти беззвучно соглашалась: «Так… так…» (41)Мы вошли в один из пустынных залов и остановились у заколоченного окна. (42)Ледяной блик светился на полу, покрытом изморозью. (43)Женщина горестно покачала головой.
– (44)Мадонна Литта… – сказала она шёпотом. (45)Она глядела вперёд не мигая. (46)Что видела она? (47)Пылающую синеву неба? (48)Мадонну, в которой столько земной красоты материнства?
(49)И вдруг в измождённом, худом лице женщины, что стояла возле меня, кутаясь в одеяло, я различила тот же поразительный свет утверждения жизни, бесстрашную веру в её торжество.
– (50)Да… – сказала она твёрдо, как бы отвечая сама себе.
– (51)Да! (52)Да! (53)И пошла дальше своей неслышной, слабой походкой, едва переставляя распухшие ноги.
(54)…Я вспомнила всё это, стоя возле великого полотна Леонардо да Винчи, у Мадонны, на коленях которой лежало дитя. (55)Неожиданно перед глазами моими встало лицо матери, глядящей на свою юную дочь в день её свадьбы, – лицо, полное поразившей меня нежности и внутренней силы. (56)Я сразу, как бывает во сне, узнала её. (57)И я мысленно поклонилась ей и поцеловала её руку, большую усталую руку труженицы, что берегла от тьмы и зла драгоценный свет искусства, руку матери, провожающей в жизнь своё дитя.
По Т. Тэсс
* Татьяна Тэсс (псевдоним; настоящее имя – Татьяна Николаевна Сосюра) (1906–1983) – советская писательница, журналист и публицист, многолетняя сотрудница газеты «Известия».
Задания 22-27 к данному тексту
22. Какие из высказываний соответствуют содержанию текста? Укажите номера ответов.
- 1) Героиня-рассказчица не сразу узнала женщину, которую встретила во Дворце бракосочетаний, но, придя в Эрмитаж перед отъездом в Москву, поняла, что эта женщина была одной из тех, кто во время блокады хранил оставшиеся невывезенными экспонаты музея.
- 2) Рассказчица, наблюдая за церемонией бракосочетания, невольно отметила, что слова, которые произносит ведущий церемонии, слишком торжественны, даже напыщенны, поэтому жених и невеста не обращают на них внимания, считая подобные речи глупыми и формальными.
- 3) Несмотря на то что прошло много лет и женщина, работавшая когда-то в блокадном Ленинграде хранителем музея (Эрмитажа), постарела, внутренняя сила, исходящая от неё, осталась прежней.
- 4) Когда рассказчица во время блокады оказалась в Эрмитаже, она была очень рада тому, что, вопреки войне, все экспонаты в музее находятся на своих местах и дают возможность людям прикоснуться к великому искусству, вдохновиться им.
- 5) Рассказчица преклоняется перед женщиной-труженицей, женщинойматерью, которая всеми силами своей души берегла и своего ребёнка, и бесценные предметы искусства.
23. Какие из перечисленных утверждений являются ошибочными? Укажите номера ответов.
- 1) В предложении 9 представлено рассуждение.
- 2) В предложении 13 представлено повествование.
- 3) В предложениях 21, 22 представлено повествование.
- 4) В предложении 34 содержится описание.
- 5) Предложение 49 отвечает на вопросы, сформулированные в предложениях 46–48.
24. Из предложений 29–34 выпишите один фразеологизм.
25. Среди предложений 8–13 найдите такое(-ие), которое(-ые) связано(-ы) с предыдущим(-и) при помощи личного местоимения. Напишите номер(-а) этого(-их) предложения(-ий).
26. «В очерке “Мадонна Литта” Татьяна Тэсс рассказывает об одной встрече, произошедшей уже в послевоенное время, но позволившей героине вспомнить один важный момент из блокадного прошлого. Передать боль рассказчицы, посетившей Эрмитаж во время блокады и увидевшей, что с ним стало, помогает такой троп, как (А) (“точно покинутые дома” в предложении 24, “как раздавленный цветок” в предложении 25). А такое синтаксическое средство, как (Б) (например, в предложении 32), подчёркивает самоотверженность хранителей музея. Стоит отметить, что, хотя повествование связано с воспоминаниями о трудностях, с которыми столкнулись жители Ленинграда во время блокады, оно очень светлое, жизнеутверждающее. Неслучайно автор приводит слова хранительницы музея: такое синтаксическое средство, как (В) (предложения 51, 52), позволяет читателю осознать, насколько велика была внутренняя сила этой женщины – вопреки многочисленным испытаниям, голоду и холоду. А использование в финале текста такого приёма, как (Г) (“руку” в предложении 57), даёт нам возможность символически соединить полное невзгод прошлое и счастливое, мирное настоящее».
Список терминов
- 1) ряды однородных членов предложения
- 2) сравнение
- 3) риторические восклицания
- 4) разговорная и просторечная лексика
- 5) парцелляция
- 6) градация
- 7) литота
-
лексический повтор - 9) анафора
лексический повтор27. Напишите сочинение по прочитанному тексту. Сформулируйте одну из проблем, поставленных автором текста.
Прокомментируйте сформулированную проблему. Включите в комментарий два примера-иллюстрации из прочитанного текста, которые важны для понимания проблемы исходного текста (избегайте чрезмерного цитирования).
Дайте пояснение к каждому примеру-иллюстрации. Проанализируйте связь между примерами-иллюстрациями. Сформулируйте позицию автора (рассказчика). Сформулируйте и обоснуйте своё отношение к позиции автора (рассказчика) по проблеме исходного текста. Объём сочинения – не менее 150 слов.
ПОДЕЛИТЬСЯ МАТЕРИАЛОМ
СОЧИНЕНИЕ
В очерке “Мадонна Литта” Татьяна Николаевна Сосюра – советская
писательница, журналист и публицист, многолетняя сотрудница газеты «Известия» –
рассказывает о двух поразивших её встречах в Ленинграде и поднимает проблему
жизненной силы человека и спасительной силы любви и доброты.
В первой части очерка
писательница подчеркивает нежность и красоту девушки-невесты, а также спокойную
доброту юноши-жениха. Публицист обращает внимание на музыку счастья влюбленных
и на исполненные внутренней силой и нежностью глаза матери невесты.
Во второй части, описывая пустые
залы и рамы картин блокадного Эрмитажа, Татьяна Николаевна Сосюра восхищается
подвигом ленинградцев, перенесших блокаду, самоотверженностью сотрудников Эрмитажа,
сохранивших оставшиеся невывезенными экспонаты музея.
Писательница потрясена жизненной силой
одной из хранительниц: «глаза, большие блестящие глаза, были полны
поразительной силы и света жизни».
Татьяна Тэсс назвала свой очерк «Мадонна
Литта», вероятно, потому что считает: как мадонна дала жизнь и любовь младенцу
Иисусу, так и эта женщина из Эрмитажа силой своей доброты, силой своей
материнской любви не только спасла шедевры искусства, но и сохранила жизнь
своей дочери.
Очерком “Мадонна Литта” Татьяны Тэсс воспевает жизнь, надежду и
чистую, светлую, спасительную любовь.
Мысли и чувства писательницы понятны.
В её очерке мне особенно нравится такая деталь: и в пустых залах блокадного
Эрмитажа, и слушая ведущего церемонию бракосочетания, женщина всё время
повторяет «Так… так…». Это её «так-так» напомнило мне близкую по теме известную
песню «Битлз» — Let it be (Пусть будет так):
When I find myself in times of trouble
Mother Mary comes to me
Speaking words of wisdom, «Let it
be».And in my hour of darkness
She is standing right in front of me
Speaking words of wisdom, «Let it
be».
Когда в жизни мне бывает
трудно,Мама Мэри шлет мне знак —
Мудрые слова, «Пусть
будет так.»И в мой самый темный час
Она рядом и я вижу, как
Говорит она, «Пусть
будет так.»
Татьяна Тэсс увидела «свет
утверждения жизни, бесстрашную веру в её торжество» и мысленно поцеловала «усталую
руку труженицы, что берегла от тьмы и зла драгоценный свет искусства, руку
матери, провожающей в жизнь своё дитя». Маккартни рассказывал, что во сне мать
часто говорила ему: «Всё будет хорошо, просто пусть будет так»
340
СЛОВ
На чтение 2 мин Просмотров 670
Каким должен быть настоящий учитель? Об этом рассуждает Т.Тэсс в тексте, предложенном для анализа.
Размышляя над проблемой, автор рассказывает историю об учительнице и ученике. На уроке рисования она дала задание изобразить обыкновенную чашку. Один из мальчиков не захотел рисовать простой предмет и решил создать что-то особенное: сначала он задумал нарисовать эвкалипт, потом — синюю птицу, а затем — проснувшегося мамонта. А в итоге не нарисовал ничего. И, казалось бы, учительница была вправе поставить ему двойку, но не сделала этого. “Она поставила ему отметку, не предусмотренную, вероятно, в учебниках педагогики, оценив силу и пылкость его воображения. Она угадала в мальчике поэта”. Из данного примера становится понятно, что героиня рассказа не только проявила терпение и великодушие, но и дала возможность ученику помечтать.
И дальше Т.Тэсс пишет: “Кто знает, чего лишаемся мы, когда взрослые нерасчётливо и равнодушно осуждают и искореняют в ребёнке то, что кажется им ненужным мечтательством, а на самом деле несёт в себе светлый и пылкий дар воображения!” Этими словами автор утверждает: очень важно уже в раннем детстве видеть в ребёнке личность, с уважением и вниманием относиться к нему и сеять к его душе зёрна добра.
Оба примера, дополняя друг друга, приводят нас к выводу: настоящий учитель — это человек, любящий и понимающий детей и позволяющий им проявлять свои способности.
Это и есть позиция автора.
И с ней ней нельзя не согласиться. Действительно, и в книгах, и в жизни самыми любимыми учителями были те, кто с пониманием и добротою относился к своим ученикам.
Таким образом, настоящий учитель видит потенциал ученика и помогает его раскрыть. Как сказала итальянский философ и учёный Мария Монтессори, секрет хорошего преподавания в том, чтобы рассматривать интеллект ребёнка как плодородное поле, где могут быть посеяны семена, чтобы вырасти в тепле пылающего воображения.
(1)Как-то, гуляя по лесу, я увидела за бугром, в яме, заросшей ромашками, сидящего знакомого мне мальчика, приехавшего в деревню к тетке. (2)Он сидел, уткнувшись подбородком в колени. (3)Он молча сидел с зажмуренными глазами и с зажатыми ладонями ушами, глухой и слепой ко всему, что его окружало. (4)Он сидел неподвижно и не видел ни трав, ни цветов, ни летнего солнца. (5)Он сидел в этой душистой тесной ложбине, словно в глухом деревенском колодце, куда опустил себя сам.
— (б)Женька, — окликнула я его, — что это ты выдумал?
— (7)Привыкаю к одиночеству! — сказал он, недовольно открыв глаза, -тренируюсь, как Юрий Гагарин.
— (8)Видишь ли, — сказала я, — когда Гагарин совершал полет в космос, главную силу, мне кажется, ему давала не привычка к одиночеству, выработанная тренировкой. (9)Наоборот, ему помогало сознание того, что он не одинок. (10)Все люди на земле думали о нём, тревожились за него, желали ему победы. (11)Все это, по-моему, было для него очень важно. (12)Как ты полагаешь?
(13)Но Женька упрямо мотнул головой и еще крепче зажал уши руками…
(14)Через несколько дней я снова встретила Женьку. (15)Он медленно брел по лесу, мрачный, с распухшими красными глазами. (16)Мне удалось его расшевелить, и мальчик рассказал, что произошло.
(17)Женька, оказывается, стянул у товарища компас. (18)Это немедленно открылось, и ребята, с которыми он дружил, решили, что до конца пребывания Женьки в деревне не будут с ним разговаривать. (19)Так они и сделали: никто его не упрекал, не ругал, никто с ним не ссорился — его просто перестали замечать. (20)И это оказалось страшнее всего.
— (21)Я убегу отсюда, — всхлипывал Женька, — я не могу быть больше один. (22)Я не напомнила ему о «тренировке одиночеством». (23)Все сейчас было другим, и он сам стал другим после того, что пришлось ему пережить.
(24)Что же бывает с человеком, когда он остался один? (25)И всегда ли это значит, что он одинок?
(26)Нет, уединение — не есть одиночество. (27)Один уходит в трудный и грозный рейд фронтовой разведчик. (28)Один на один с белым листом бумаги остается поэт, ища единственное нужное ему слово. (29)Сколько бессонными ночами сидит над расчетами ученый, теряя и снова находя обжигающую путеводную нить будущего открытия! (ЗО)Но как многолюден их внутренний мир, сколько удивительных, невидимых другим событий бесшумно и торжественно развертываются в нем! (31)Нет, никогда не бывает одинок человек, если его труд и сердце отданы людям. (32)Где бы он ни был, в какие бы обстоятельства его ни ставила жизнь, он никогда не останется совершенно один, если ощущает незримую нить, что соединяет его с людьми, дорогими ему по духу, по образу жизни. (ЗЗ)Словно несущая жизнь артерия, бьется и дышит эта нить, давая человеку силу. (34)Она не тонет в океане, не рвется в дремучем лесу. (35)Она остается невредимой в самом дальнем, самом одиноком полете, когда планета наша кажется такой далекой несущемуся через грозные пространства космонавту.
(По Т. Тэсс *)
*Татьяна Тэсс (1906 – 1983) — русский, советский писатель, журналист и публицист
Образец сочинения части С
Что такое одиночество и уединение? Легко ли быть одиноким? Над этими нравственно-этическими вопросами размышляет Т.Тэсс в своём отрывке.
Проблема, затронутая писательницей, актуальна во все времена и поэтому не может оставить нас равнодушными.
Рассуждая на эту тему, автор сопоставляет два понятия: одиночество и уединение. Такое человеческое состояние журналистка показывает на примере мальчика, прошедшего уединение и испытавшего одиночество.
Мальчику было невыносимо трудно пережить одиночество, хотя он стремился к этому. Женька уединялся, но не был одиноким. По-настоящему одиночество он почувствовал лишь тогда, когда от него все отвернулись, перестали замечать, разговаривать. Это для него стало страшной трагедией.
Автор считает, что в уединении человек не остаётся одиноким, потому что он чувствует внутреннюю связь с другими людьми, родными по крови, близкими по духу. В одиночестве только страдает.
Я не могу не согласиться с позицией автора. Действительно, уединение помогает сосредоточиться, испытать радость в общении с природой., и ни один человек не может слиться с нами, полностью разделить уникальный мир наших чувств, мыслей, надежд и воспоминаний. А одиночество, наоборот, угнетает человека, делает его уязвимым, приносит ему невыносимые страдания.
Вспомним рассказ В.Распутина «Уроки французского» Мальчик, оказавшись вдалеке от дома, в незнакомом городе, много страдал, переживал. Узкий круг общения способствовал ощущению одиночества. Только благодаря поддержке учительницы, он добился успехов в учёбе, в жизни, став поистине настоящим человеком.
Читаешь произведение Б.Екимова «Ночь исцеления» — находишь ту же проблему одиночества. Оставшись одна, без поддержки, баба Дуня в одиночку переносила свои беды и невзгоды, пока не приехал её единственный внук. Гриша сумел поговорить с бабушкой ласково, убедительно. Героиня почувствовала поддержку близкого человека, заботу, сочувствие и сострадание. Старушка забыла о своём одиночестве.
Таким образом, одиночество никому не приносит ни радости, ни счастья, ни утешения. Уединение, напротив, вызывает ощущение удовлетворения и покоя в любой ситуации.
Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
Сочинение по тексту т н тэсс поступи как друг
Татьяна Николаевна Тэсс – писатель, журналист, публицист, а также многолетний сотрудник газеты «Известия» рассуждает о важной черте характера медицинского работника – гуманности и доброте.
Автор пишет, что врач лечит не только болезни, но и душу человеческую. Врач способен пробудить важнейшую, по мнению медицинской науки, силу – волю к выздоровлению.
Т. Н.Тэсс считает, что важными чертами медицины должны быть гуманность и доброта. По ее мнению – это обязательное качество медицинского работника контактирующего с больными.
Я считаю, что нельзя не согласиться с автором, ведь когда болезнь делает человека беспомощным, он чувствует почти детскую потребность в добром слове и заботе, ему помогает медицинский служащий.
Но не всегда врачи и медсестры ведут себя подобающе. Так, в произведении М. Зощенко «История болезни» на просьбу больного привести отделение в порядок, медсестра начинает хамить. С сарказмом она предлагает перевести пациента в отдельную палату и поставить ему часового, который будет отгонять мух и блох.
В реальной жизни врачи тоже не всегда добры, но я смог вспомнить случай, который произошел в моем детстве, когда я еще не ходил в школу. Меня повели лечить зубы, я очень боялся, но врач помог мне преодолеть страх. Он спокойно поговорил со мной, и с тех пор я захожу в кабинеты с жужжащими приборами абсолютно спокойно, без какого-либо повода для страха.
В заключение хочу сказать, что гуманность и доброта не просто важные черты характера врачей, я считаю, что они должны быть обязательными!
Текст Татьяны Николаевны Тэсс:
В каждом из нас до седых волос живет частица детства. Мы видим порою, как солидный, взрослый, зрелый человек радуется доброму событию открыто и счастливо, как ребенок. Но случается и иное: в дни беды, когда человека делает беспомощным болезнь, он тоже, бывает, чувствует почти детскую потребность в добром слове, участии, заботе, ценность которых приобретает для него новый смысл.
Врач лечит не только человека, но и душу человеческую, укрепляя в ней стойкость, пробуждая ту силу, которую медицинская наука по праву считает одним из главнейших своих помощников, — волю к выздоровлению.
Медицина призвание. — рассуждение: выбор профессии врача. Профессия.
. не сидеть на месте, а двигаться только вперед. Сочинение на тему Моя будущая профессия врач Врачебная помощь – это самое необходимое занятие на планете. Люди с древних времен начали изучать медицину. Человеческий. помогать людям справляться их болезнями, недугами, а также спасать их жизни. Я готов проявлять чуткость и человечность по отношению к людям, буду изо всех сил совершенствоваться на пути, .
На студенческой скамье будущему врачу преподают не только основы наук, но и основы его поведения с больными, то есть то, что можно назвать фундаментом душевного общения. Гуманность и доброта – это важные черты медицины и, на мой взгляд, обязательные черты характера любого медицинского работника, соприкасающегося с больными людьми.
Еще чаще и ближе, нежели врач, с больными общается медицинская сестра. Мы забываем порой происхождение того или иного слова, воспринимая его после долгих повторений лишь по внешнему, служебному значению. Но умный и щедрый русский язык, видно, не зря подарил для именования этой профессии такое доброе и светлое слово, как «сестра». Когда-то к нему прибавляли определение «милосердия», в котором мы читаем его глубокую основу – «милость сердца». Люди, признав такое наименование этой профессии и для тех, кто её выбрал, сокращают его так ласково, как, может быть, никакое другое: «сестричка». Сколько раз звучало обращение «сестричка» в военных госпиталях, в лечебных палатах!
Примеры похожих учебных работ
«Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник»?
. «храмом» , люди не имеют никакого права пользоваться тем, что в ней присутствует. . что хороший работник оставляет своё место в чистом виде. В доказательства. сильное ощущение производит роман «Плаха». На примере волчьей семьи автор показал погибель.
Что влияет на формирование характера человека
. Родительский. Степень проявления инстинктивной деятельности человека влияет на формирование характера, причем независимо от темперамента. Добрые люди не всегда толстые, также и худые не обязательно должны страдать язвенной болезнью. Насколько.
Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник (И. С. Тургенев)
. как ее не отрицай. Сочинение на тему природа храм или мастерская «Природа – не храм, а мастерская», – утверждал Базаров, главный герой произведения И. С. Тургенева «Отцы и дети». Так и хочется посмотреть ему в глаза. Что бы.
Характер человека рассуждение
. известно, что каждый человек обладает индивидуальными чертами, которые есть только у него. Однако, несмотря на этот факт у людей имеются и одинаковые черты. К таким чертам как раз и относится характер человека. На.
Как происходит становление характера человека?
. Картинка к сочинению Как происходит становление характера человека? Популярные сегодня. человек чему-то учится. Родители читают малышам сказки и показывают буквы в азбуке, формируя. признаки. Так можно предположить, что каждый в праве самостоятельно.
Природа не храм, а мастерская и человек в ней работник
. Вот к чему пришли люди, считая природу не храмом, а мастерской. А ведь все это строили, создавали, добывали во имя человека, его благополучия. Но как следует относиться к природе современному человеку? Природа именно храм, прекрасный, нерукотворный.
На примере волчьей семьи автор показал погибель.
Liarte. ru
05.08.2019 16:37:42
2019-08-05 16:37:42
Источники:
Https://liarte. ru/sochinenie/po-tekstu-t-n-tess-postupi-kak-drug/
Внучка Джамбула. «Поступи, как друг» | Тэсс Татьяна » /> » /> .keyword { color: red; } Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
В степи и в горах ощущение расстояния очень меняется.
Можно поручиться, что до высокого, поросшего травой холма с торчащим камнем наверху — рукой подать.
Но едешь к нему по петляющим степным дорогам час, другой, третий, переезжаешь вброд быстрые мелкие речушки, взбираешься вверх и спускаешься вниз — а холм все впереди.
— Далеко до Кизыл-Сай? — спрашиваешь у чабана, встреченного по пути.
— Близко! — отвечает он.
Чабан сидит верхом на гнедой лошади, смуглая рука легко держит поводья, на голове — зеленая шляпа. Лошадь неподвижна, словно отлита из бронзы.
— Вон там! — показывает чабан движением подбородка, будто урочище совсем рядом, и неожиданно добавляет: — Но лучше вам заночевать на ферме.
— Нет, если это недалеко, мы поедем прямо туда.
И снова мы едем — час, другой, третий…
К дороге подступает седая полынь, за ней блестит малахитовой зеленью трава. Откуда ни возьмись бегут сухие шары перекати-поля, они перевернуты ветром, и видно, что нижние стебли их совсем белы, точно подернуты инеем: это соль.
«Газик» наш прыгает по твердым, выбеленным солью гребням. В ушах звон от ветра, на ухабах вытрясло всю душу, рука, которой держишься за поручень, онемела…
— Далеко до отары Бибижар?
— Близко! — отвечает другой чабан.
Это — пожилой человек, сухое лицо изрезано морщинами, на голове его не шляпа, а высокий войлочный колпак. И лошадь у него не гнедая, а белая в рыжих подпалинах, с длинной узкой головой.
Чабан смотрит на нас с высоты своего седла и задумчиво говорит:
— Но лучше вам заночевать на ферме.
— Нет уж, спасибо, останавливаться мы не будем…
Вон в прозрачном воздухе видны постройки, похожие на ласточкины гнезда, — наверное, это кошары, наверное, это уже Кизыл-Сай.
Весь склон, подступающий к дороге, в белых пушистых пятнах; овцы движутся медленно и важно, маленькие ягнята, сама кротость и беззащитность, прыгают, высоко взбрасывая задние ножки.
А дорога вьется и вьется, и холм с торчащим камнем на верхушке все маячит впереди…
Да, доберемся до него мы, видно, не скоро.
И я, подпрыгивая на ухабах и ухватившись за поручень, начинаю вспоминать все, что мы видели утром, по пути сюда.
Я вспоминаю колхоз имени Джамбула, длинную улицу, дом, что стоит в конце… В этом доме жил Джамбул, волшебник народной устной поэзии. Он прожил огромную жизнь — почти сто лет, он был древним, как та гора, в честь которой получил свое имя. Но он остался молодым, ибо всегда молоды поэзия и народ, а Джамбул был совестью, голосом, сердцем и правдой своего народа…
За домом в саду — гробница, где похоронено тело Джамбула. Пирамидальные тополя стоят там навытяжку. На могильной плите пламенеют живые тюльпаны. Над куполом гробницы — бескрайнее синее небо родной страны, живое солнце, живое тепло. И кажется, что в самом воздухе, полном пения птиц и жужжания пчел, звучат слова Джамбула:
Погляди на большой простор — В ярком свете вершины гор, Над лучами дымок голубой — Это счастье для нас с тобой…
В доме Джамбула сейчас музей. Нельзя без волнения глядеть на лежащую рядом с чинными музейными экспонатами домбру поэта — старую домбру с истертой деревянной декой, бессонную спутницу его песен, свидетельницу и друга вдохновенья…
Джамбул оставил большую семью — детей, внуков, правнуков… Среди них — девочка Бибижар, его внучка.
Я еду сейчас к ней, на дальние пастбища. Еду с самого утра. Тени от холмов стали длинней, солнце движется к закату.
— Далеко до отары Бибижар?
— Близко! — отвечает чабан, поворачивает коня и скачет наперерез овцам, спускающимся с холма.
Дорогу снова пересекает речушка. Мы медленно проезжаем по каменистому дну.
Повсюду, даже у самых маленьких родников, ощущаешь движение, прохладу и блеск… Из кустов полыни всовывает маленькую высокомерную голову змея, ядовитая и элегантная, похожая на модное ожерелье. Может быть, действительно стоило заночевать на ферме? Но сейчас и от фермы далеко… «Газик» прыгает, точно козел по ребристой дороге. А я смотрю на холмы и думаю о Бибижар.
Утром я была в школе, где она училась. Мы толковали о Бибижар с директором школы, потом он достал толстую книгу и читал вполголоса отметки в ее аттестате зрелости: «По химии — 5, по биологии — 5, по алгебре и геометрии — 5».
Бибижар училась хорошо. Она работала звеньевой на пришкольном участке и добилась высокой урожайности. Была членом комитета комсомола. Вот, пожалуй, и все, что можно сказать о ней.
Да и что еще, в общем, можно рассказать о девушке, только что закончившей школу? Она ничем не знаменита, ничего особого не успела сделать в своей жизни. Я и в глаза-то ее никогда не видела. И все же думаю только о ней и еду по длинным степным дорогам, через холмы и долины, через солончаки и реки, чтобы с ней повстречаться.
Я представляю себе ее — девочку, что училась в этой школе.
В маленькой деревне известен каждый человек, и уж, конечно, ее знали все, внучку легендарного народного поэта. Вероятно, она могла выбрать и иной путь для себя: уехать в большой город, учиться в институте… Что ж, можно было поступить и так!
Но можно выбрать и другое: продолжить дело отцов. Жить и трудиться среди людей, о которых складывал свои песни дед, стать неотъемлемой от огромной, древней, родной земли — как эти медленные облика, как трава, как невидимые степные птицы, пением которых наполнен воздух.
И Бибижар выбрала этот путь.
Вместе с нею решили стать чабанами и другие ее одноклассники. Так родилась комсомольская молодежная ферма. Заведовать фермой поехал преподаватель школы Айдар Оспанов, классный руководитель Бибижар. Все они уже прожили на пастбищах свою первую зиму.
Вот что я узнала, когда была в колхозе имени Джамбула.
И сейчас мы едем на пастбища, едем с самого утра, и все тянется бесконечная, бегущая через степь и холмы дорога…
Десятки развилков, десятки разбегающихся троп, каждая похожа на другую — ни отметины, ни дерева, ни камня. Но к нам в машину подсел местный животновод он безошибочно указывает:
Для него однообразная, монотонная степь приметна и знакома, как для меня — улица Горького.
Солнце уходит за холмы, в чистом воздухе упоенно звенит жаворонок. Из-за пригорка, наперерез машине, неторопливо и грозно выходят два огромных, с теленка ростом, сторожевых пса.
— Налево… — говорит позади меня спокойный басок.
Машина огибает пригорок, и вот открывается лощина и отара овец на склоне холма, бородатый козел-вожак, что стоит, как изваяние, подняв рогатую голову, и всадница, сидящая на рыжем коне.
На ней высокие сапожки, красная вязаная кофта, широкая ситцевая юбка в цветную полоску. Голова повязана зеленой косынкой; на сильной, загорелой руке часы. Яркая, сильная, молодая, она похожа на невиданный степной цветок.
Всадница медленно поворачивает к нам смуглое, широкоскулое, спокойное, как степь, лицо.
Это и есть Бибижар Амралиева, внучка Джамбула.
По физике 5, по химии 5, по английскому 5… Хау ду ю ду, Бибижар? Она, как и ее одноклассники, учила в школе английский. Но как отличить ядовитую траву от полезной? Сколько раз в день поить овец зимой? Как загнать овец в укрытие, если начался буран? Как перевести их через речку?
Нет, этому не учили в школе. Этому учил Бибижар старый человек, который уже много десятков лет пасет овец среди этих холмов.
И Бибижар прошла у него эту науку.
Она знает теперь, что зимой овец надо поить только раз в день, а летом — два: утром и после обеда. Летом надо пасти их с шести утра до десяти, пока не пришел на пастбища зной, а потом перегонять отару в тень, в холодок, — пусть овцы отдыхают. Но едва жара спадет, надо вести их на пастбища снова, до самого заката.
— Начинай! — надо крикнуть вожаку, бородатому старому козлу, если хочешь, чтобы овцы перешли реку.
И козел первый ступит в воду.
— Шек! Прямо! — надо крикнуть ему, и он пойдет, потому что он храбр, стар и умен, и овцы пойдут за ним.
Первая зима была трудной, с буранами, с жестокой поземкой. По ночам было слышно, как в студеной тьме воют волки. Но за всю зиму ни одна овца в отаре не пропала, не погибла — их всех сберегла Бибижар, молодой чабан. А ведь отара немалая — свыше 500 голов…
Обо всем этом рассказывает нам Бибижар.
Она живет в юрте — вон видна в долине юрта, круглая похожая на перевернутую пиалу. Может показаться, что чабаны живут далеко друг от друга, но на пастбищах ощущение расстояния совсем не такое, как в деревне или в городе. От чабана к чабану — рукой подать, они знают о каждом событии, о том, кто сыграл свадьбу, к кому приехали родные, у кого заболела овца…
Когда на ферму приезжает киномеханик с фильмом, туда съезжаются на конях чабаны со всех концов.
Ночью над кинопередвижкой в степи дымится золотой волшебный свет, слышна музыка и голоса, поющие о счастье. Во тьме жмутся друг к другу овцы, похожие на серое облако; бесшумно бродят огромные сторожевые псы, а степные кони пасутся без привязи: конь чабана никуда не уйдет от хозяина. На экране живет и дышит влекущий, прекрасный мир искусства, и молодые чабаны, рассевшись на кошме, внимают ему, затаив дыхание.
В юрту чабана юная Бибижар взяла с собою учебники и книги. По обычаю отцов, пол юрты застлан кошмой, в углу лежат сложенные горкой одеяла, у печки — закопченный казан.
Но на полке стоит «Молодая гвардия» Александра Фадеева. И вечером, вернувшись с пастбища, можно включить радиоприемник и слушать голос всей родной страны, далекие голоса мира.
Вместе с Бибижар на отгоны поехали ее отец и мать.
Отец Бибижар — старый человек, ему скоро семьдесят лет. Он работал табунщиком. Когда года три назад ему предложили перейти на работу чабана и уехать из колхоза на пастбища, он отказался: «Я уже стар…»
Но вот единственная дочка, маленькая Бибижар, решила стать чабаном, покинуть деревню. И отец забыл о том, что он стар.
Он оставил дом в деревне, взял с собой все, что необходимо для жизни чабана, и переселился с женой и дочкой на отгоны.
Он стал таким же чабаном, как и Бибижар, они работают вместе. На рассвете, когда только поднимается из-за холмов солнце, они выгоняют овец на пастбища. В тот ранний час воздух прохладен и свеж, земля пахнет медом, дымок очага недвижимо стоит над юртой.
Я вижу отца Бибижар.
Он подъезжает на молодом коне — худой, легкий, высушенный солнцем. На голове его — высокий войлочный колпак, в морщинистой крепкой руке кнут с трещоткой. У него приветливое лицо, отзывчивое на улыбку.
Он сам рассказывает, как отказался стать чабаном три года назад, и подшучивает над собой, и поглядывает на дочку. Видно, что ему приятно рассказать приезжему человеку о том, как его дочь вместе с товарищами пошла по выбранному ею пути, по широкой степной дороге, где оставили следы свои многие поколения чабанов.
…Уже начинает темнеть, на небе проступают звезды. Отчетливо слышно, как с холма, вниз по склону, катится к нам тишина. На гребне холма, четко обрисованные на светлом небе, стоят цепочкой овцы.
Старик громко свистит, щелкает кнутом и скачет вверх по склону.
Вслед за ним, круто повернув коня, скачет Бибижар. Услышав стук копыт, овцы, как по команде, поворачивают головы и смотрят вниз.
А Бибижар, пригнувшись к седлу, мчится по каменистому склону, из-под копыт сыплется мелкий щебень, рыжая грива коня пламенеет огнем. Вязаная алая кофта Бибижар похожа на степной мак.
В степи и в горах ощущение расстояния очень меняется.
Можно поручиться, что до высокого, поросшего травой холма с торчащим камнем наверху — рукой подать.
Но едешь к нему по петляющим степным дорогам час, другой, третий, переезжаешь вброд быстрые мелкие речушки, взбираешься вверх и спускаешься вниз — а холм все впереди.
— Далеко до Кизыл-Сай? — спрашиваешь у чабана, встреченного по пути.
— Близко! — отвечает он.
Чабан сидит верхом на гнедой лошади, смуглая рука легко держит поводья, на голове — зеленая шляпа. Лошадь неподвижна, словно отлита из бронзы.
— Вон там! — показывает чабан движением подбородка, будто урочище совсем рядом, и неожиданно добавляет: — Но лучше вам заночевать на ферме.
— Нет, если это недалеко, мы поедем прямо туда.
И снова мы едем — час, другой, третий…
К дороге подступает седая полынь, за ней блестит малахитовой зеленью трава. Откуда ни возьмись бегут сухие шары перекати-поля, они перевернуты ветром, и видно, что нижние стебли их совсем белы, точно подернуты инеем: это соль.
«Газик» наш прыгает по твердым, выбеленным солью гребням. В ушах звон от ветра, на ухабах вытрясло всю душу, рука, которой держишься за поручень, онемела…
— Далеко до отары Бибижар?
— Близко! — отвечает другой чабан.
Это — пожилой человек, сухое лицо изрезано морщинами, на голове его не шляпа, а высокий войлочный колпак. И лошадь у него не гнедая, а белая в рыжих подпалинах, с длинной узкой головой.
Чабан смотрит на нас с высоты своего седла и задумчиво говорит:
— Но лучше вам заночевать на ферме.
— Нет уж, спасибо, останавливаться мы не будем…
Вон в прозрачном воздухе видны постройки, похожие на ласточкины гнезда, — наверное, это кошары, наверное, это уже Кизыл-Сай.
Весь склон, подступающий к дороге, в белых пушистых пятнах; овцы движутся медленно и важно, маленькие ягнята, сама кротость и беззащитность, прыгают, высоко взбрасывая задние ножки.
А дорога вьется и вьется, и холм с торчащим камнем на верхушке все маячит впереди…
Да, доберемся до него мы, видно, не скоро.
И я, подпрыгивая на ухабах и ухватившись за поручень, начинаю вспоминать все, что мы видели утром, по пути сюда.
Я вспоминаю колхоз имени Джамбула, длинную улицу, дом, что стоит в конце… В этом доме жил Джамбул, волшебник народной устной поэзии. Он прожил огромную жизнь — почти сто лет, он был древним, как та гора, в честь которой получил свое имя. Но он остался молодым, ибо всегда молоды поэзия и народ, а Джамбул был совестью, голосом, сердцем и правдой своего народа…
За домом в саду — гробница, где похоронено тело Джамбула. Пирамидальные тополя стоят там навытяжку. На могильной плите пламенеют живые тюльпаны. Над куполом гробницы — бескрайнее синее небо родной страны, живое солнце, живое тепло. И кажется, что в самом воздухе, полном пения птиц и жужжания пчел, звучат слова Джамбула:
Погляди на большой простор — В ярком свете вершины гор, Над лучами дымок голубой — Это счастье для нас с тобой…
В доме Джамбула сейчас музей. Нельзя без волнения глядеть на лежащую рядом с чинными музейными экспонатами домбру поэта — старую домбру с истертой деревянной декой, бессонную спутницу его песен, свидетельницу и друга вдохновенья…
Джамбул оставил большую семью — детей, внуков, правнуков… Среди них — девочка Бибижар, его внучка.
Я еду сейчас к ней, на дальние пастбища. Еду с самого утра. Тени от холмов стали длинней, солнце движется к закату.
— Далеко до отары Бибижар?
— Близко! — отвечает чабан, поворачивает коня и скачет наперерез овцам, спускающимся с холма.
Дорогу снова пересекает речушка. Мы медленно проезжаем по каменистому дну.
Повсюду, даже у самых маленьких родников, ощущаешь движение, прохладу и блеск… Из кустов полыни всовывает маленькую высокомерную голову змея, ядовитая и элегантная, похожая на модное ожерелье. Может быть, действительно стоило заночевать на ферме? Но сейчас и от фермы далеко… «Газик» прыгает, точно козел по ребристой дороге. А я смотрю на холмы и думаю о Бибижар.
Утром я была в школе, где она училась. Мы толковали о Бибижар с директором школы, потом он достал толстую книгу и читал вполголоса отметки в ее аттестате зрелости: «По химии — 5, по биологии — 5, по алгебре и геометрии — 5».
Бибижар училась хорошо. Она работала звеньевой на пришкольном участке и добилась высокой урожайности. Была членом комитета комсомола. Вот, пожалуй, и все, что можно сказать о ней.
Да и что еще, в общем, можно рассказать о девушке, только что закончившей школу? Она ничем не знаменита, ничего особого не успела сделать в своей жизни. Я и в глаза-то ее никогда не видела. И все же думаю только о ней и еду по длинным степным дорогам, через холмы и долины, через солончаки и реки, чтобы с ней повстречаться.
Я представляю себе ее — девочку, что училась в этой школе.
В маленькой деревне известен каждый человек, и уж, конечно, ее знали все, внучку легендарного народного поэта. Вероятно, она могла выбрать и иной путь для себя: уехать в большой город, учиться в институте… Что ж, можно было поступить и так!
Но можно выбрать и другое: продолжить дело отцов. Жить и трудиться среди людей, о которых складывал свои песни дед, стать неотъемлемой от огромной, древней, родной земли — как эти медленные облика, как трава, как невидимые степные птицы, пением которых наполнен воздух.
И Бибижар выбрала этот путь.
Вместе с нею решили стать чабанами и другие ее одноклассники. Так родилась комсомольская молодежная ферма. Заведовать фермой поехал преподаватель школы Айдар Оспанов, классный руководитель Бибижар. Все они уже прожили на пастбищах свою первую зиму.
Вот что я узнала, когда была в колхозе имени Джамбула.
И сейчас мы едем на пастбища, едем с самого утра, и все тянется бесконечная, бегущая через степь и холмы дорога…
Десятки развилков, десятки разбегающихся троп, каждая похожа на другую — ни отметины, ни дерева, ни камня. Но к нам в машину подсел местный животновод он безошибочно указывает:
Для него однообразная, монотонная степь приметна и знакома, как для меня — улица Горького.
Солнце уходит за холмы, в чистом воздухе упоенно звенит жаворонок. Из-за пригорка, наперерез машине, неторопливо и грозно выходят два огромных, с теленка ростом, сторожевых пса.
— Налево… — говорит позади меня спокойный басок.
Машина огибает пригорок, и вот открывается лощина и отара овец на склоне холма, бородатый козел-вожак, что стоит, как изваяние, подняв рогатую голову, и всадница, сидящая на рыжем коне.
На ней высокие сапожки, красная вязаная кофта, широкая ситцевая юбка в цветную полоску. Голова повязана зеленой косынкой; на сильной, загорелой руке часы. Яркая, сильная, молодая, она похожа на невиданный степной цветок.
Всадница медленно поворачивает к нам смуглое, широкоскулое, спокойное, как степь, лицо.
Это и есть Бибижар Амралиева, внучка Джамбула.
По физике 5, по химии 5, по английскому 5… Хау ду ю ду, Бибижар? Она, как и ее одноклассники, учила в школе английский. Но как отличить ядовитую траву от полезной? Сколько раз в день поить овец зимой? Как загнать овец в укрытие, если начался буран? Как перевести их через речку?
Нет, этому не учили в школе. Этому учил Бибижар старый человек, который уже много десятков лет пасет овец среди этих холмов.
И Бибижар прошла у него эту науку.
Она знает теперь, что зимой овец надо поить только раз в день, а летом — два: утром и после обеда. Летом надо пасти их с шести утра до десяти, пока не пришел на пастбища зной, а потом перегонять отару в тень, в холодок, — пусть овцы отдыхают. Но едва жара спадет, надо вести их на пастбища снова, до самого заката.
— Начинай! — надо крикнуть вожаку, бородатому старому козлу, если хочешь, чтобы овцы перешли реку.
И козел первый ступит в воду.
— Шек! Прямо! — надо крикнуть ему, и он пойдет, потому что он храбр, стар и умен, и овцы пойдут за ним.
Первая зима была трудной, с буранами, с жестокой поземкой. По ночам было слышно, как в студеной тьме воют волки. Но за всю зиму ни одна овца в отаре не пропала, не погибла — их всех сберегла Бибижар, молодой чабан. А ведь отара немалая — свыше 500 голов…
Обо всем этом рассказывает нам Бибижар.
Она живет в юрте — вон видна в долине юрта, круглая похожая на перевернутую пиалу. Может показаться, что чабаны живут далеко друг от друга, но на пастбищах ощущение расстояния совсем не такое, как в деревне или в городе. От чабана к чабану — рукой подать, они знают о каждом событии, о том, кто сыграл свадьбу, к кому приехали родные, у кого заболела овца…
Когда на ферму приезжает киномеханик с фильмом, туда съезжаются на конях чабаны со всех концов.
Ночью над кинопередвижкой в степи дымится золотой волшебный свет, слышна музыка и голоса, поющие о счастье. Во тьме жмутся друг к другу овцы, похожие на серое облако; бесшумно бродят огромные сторожевые псы, а степные кони пасутся без привязи: конь чабана никуда не уйдет от хозяина. На экране живет и дышит влекущий, прекрасный мир искусства, и молодые чабаны, рассевшись на кошме, внимают ему, затаив дыхание.
В юрту чабана юная Бибижар взяла с собою учебники и книги. По обычаю отцов, пол юрты застлан кошмой, в углу лежат сложенные горкой одеяла, у печки — закопченный казан.
Но на полке стоит «Молодая гвардия» Александра Фадеева. И вечером, вернувшись с пастбища, можно включить радиоприемник и слушать голос всей родной страны, далекие голоса мира.
Вместе с Бибижар на отгоны поехали ее отец и мать.
Отец Бибижар — старый человек, ему скоро семьдесят лет. Он работал табунщиком. Когда года три назад ему предложили перейти на работу чабана и уехать из колхоза на пастбища, он отказался: «Я уже стар…»
Но вот единственная дочка, маленькая Бибижар, решила стать чабаном, покинуть деревню. И отец забыл о том, что он стар.
Он оставил дом в деревне, взял с собой все, что необходимо для жизни чабана, и переселился с женой и дочкой на отгоны.
Он стал таким же чабаном, как и Бибижар, они работают вместе. На рассвете, когда только поднимается из-за холмов солнце, они выгоняют овец на пастбища. В тот ранний час воздух прохладен и свеж, земля пахнет медом, дымок очага недвижимо стоит над юртой.
Я вижу отца Бибижар.
Он подъезжает на молодом коне — худой, легкий, высушенный солнцем. На голове его — высокий войлочный колпак, в морщинистой крепкой руке кнут с трещоткой. У него приветливое лицо, отзывчивое на улыбку.
Он сам рассказывает, как отказался стать чабаном три года назад, и подшучивает над собой, и поглядывает на дочку. Видно, что ему приятно рассказать приезжему человеку о том, как его дочь вместе с товарищами пошла по выбранному ею пути, по широкой степной дороге, где оставили следы свои многие поколения чабанов.
…Уже начинает темнеть, на небе проступают звезды. Отчетливо слышно, как с холма, вниз по склону, катится к нам тишина. На гребне холма, четко обрисованные на светлом небе, стоят цепочкой овцы.
Старик громко свистит, щелкает кнутом и скачет вверх по склону.
Вслед за ним, круто повернув коня, скачет Бибижар. Услышав стук копыт, овцы, как по команде, поворачивают головы и смотрят вниз.
А Бибижар, пригнувшись к седлу, мчится по каменистому склону, из-под копыт сыплется мелкий щебень, рыжая грива коня пламенеет огнем. Вязаная алая кофта Бибижар похожа на степной мак.
Старик громко свистит, щелкает кнутом и скачет вверх по склону.
Litresp. ru
16.06.2019 9:58:16
2019-06-16 09:58:16
Источники:
Https://litresp. ru/chitat/ru/%D0%A2/tess-tatjyana/postupi-kak-drug/9
Его дети. «Поступи, как друг» | Тэсс Татьяна » /> » /> .keyword { color: red; } Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
И вот я жду в вестибюле клиники. Я совершенно не знаю, как выглядит человек, которого должна здесь увидеть. Скоро начнется заседание научного общества, куда он придет. Дверь поминутно открывается. В каждого, кто входит, я внимательно вглядываюсь.
Порог переступает осанистый человек с большим портфелем. Он не торопясь раздевается, аккуратно стряхивает мокрый снег с воротника, осторожно вытирает платком щеки. В каждом его жесте — уверенность в себе, значительность, неуловимое сознание собственного превосходства. Я гляжу на его широкую, барственную спину, когда он поднимается по лестнице, и думаю: «Нет, не тот».
Сейчас у вешалки краснощекий шумный брюнет с добродушным лицом и свисающим на лоб чубом. Он называет всех входящих по имени, громко и приветливо здоровается, немного театрально протягивая свою большую, широкую руку, кого-то окликает, кого-то просит занять ему место… Возле вешалки сразу становится тесно. Потом он взбегает вверх, перескакивая через ступеньку, а я смотрю ему вслед и думаю: «Нет, не тот!»
Теперь раздевается очень сосредоточенный, ушедший в себя человек. Он настолько поглощен собственными мыслями, что ничего вокруг себя не замечает. Он забывает снять галоши и возвращается назад. Потом он возвращается еще дважды — за очками, за папкой, — сконфуженно извиняется и уходит, не заметив, что с ним здороваются. И опять я решаю: «Не тот!»
Того, кого я жду, все нет. И в минуту, когда я начинаю думать, что он совсем не придет, я слышу за своей спиной восклицание:
Здоровается немолодая озабоченная женщина — родственница кого-то из больных.
Она все время сидела в углу, отправив с санитаркой в палату кулек яблок. Я давно заметила ее лицо, усталое и грустное. Сейчас оно просияло, даже глаза у нее стали другими — теплыми, глубокими, изумленными… Тогда я снова поворачиваюсь и смотрю на того, кто вошел в дверь.
Ни в наружности, ни в одежде вошедшего нет ничего заметного. Он неловко и даже смущенно вглядывается сквозь запотевшие очки. У него обыкновенная внешность человека, уставшего после рабочего дня. На вид ему лет пятьдесят с лишним, что-то застенчивое и доверчивое сквозит в очертаниях его лица, во внимательном взгляде, в мягкой улыбке… И я делаю шаг вперед и тоже говорю:
— Здравствуйте, доктор, здравствуйте, Павел Нилович! Я вас давно жду…
Теперь мы сидим на площадке лестницы, за круглым столиком. Он смотрит на меня с изумлением, так и не понимая, зачем я его разыскала. Для начала разговор заходит о его работе.
…Что говорить, трудная у него специальность! Болезнь — это всегда беда. Но нет, пожалуй, ничего более страшного, чем болезнь, поражающая душу.
Можно пожаловаться, когда болит рука. Можно посетовать на больное сердце. Но нельзя, невозможно даже близкому рассказать о боли, о страхах, о призраках, которые гнездятся в тайниках души, терзая, лишая сна, обрекая на муки, на беспредельное одиночество…
— Чтобы быть психиатром, надо прежде всего любить людей, — говорит мой собеседник. — Если больной почувствует вашу любовь к нему — только тогда он впустит вас в свой внутренний мир. Он ответит вам на вопрос: «Что тебя мучает?» И врач должен снять источник этих мучений, затормозить очаг возбуждения, создать щадящие условия для этой израненной души, для несчастного, страдающего человека…
Он говорит, а мне видится лицо женщины, сидевшей в вестибюле, ее вспыхнувшие глаза и та неизъяснимая нежность, с какой она сказала: «Здравствуйте, доктор!» Мой собеседник продолжает говорить, а я думаю не только о его работе, но о его жизни, его доме, его судьбе, обо всем том, что стало мне известно без его ведома и что узнала я из полученного в редакции письма. И, сказать честно, из-за письма-то я и пришла сюда.
Нового моего знакомого зовут Павел Нилович Ягодка. Пятнадцать лет назад в его семье случилось несчастье.
Смертельно заболела его младшая сестра, еще молодая женщина, мать четверых детей. Муж ее без вести пропал на фронте, она жила с детьми одна. Узнав о ее болезни, брат вылетел к ней на самолете. Как врач он понял, что состояние ее безнадежно. Он увез ее вместе с четырьмя детьми в Москву.
Человек одинокий, он жил в маленькой комнате. Тут-то и поселилась вся семья. Спустя небольшой срок сестра умерла. И на руках холостяка, никогда не знавшего, что такое уход за ребенком, осталось четверо маленьких детей.
Старший уже ходил в школу, младший был мал даже для детского сада. Всех надо было вовремя кормить, купать, надо было зашивать и штопать их порванные штанишки и чулки, следить, как они учатся, жалеть их, когда им больно, вставать ночью, когда им страшно, и утешать, когда они плачут, зовя мать.
Для них нужно было время, которого и без того не хватало на больницу, на научную работу; для них нужно было сердце, которому и без того было нелегко все вместить. Вероятно, ради них, этих четырех вошедших в его жизнь ребят, приходилось порою отказываться от многого.
Не только от сна или отдыха.
Быть может, и от личной жизни, личного счастья.
Дети росли; комната, еще недавно вмещавшая их, с каждым месяцем как бы уменьшалась в размере.
Сквозь сетки детских кроваток высовывались розовые пятки. Диванчик уже не вмещал своей обитательницы. Становились тесными башмаки, становились короткими штаны и юбки. Обо всем этом надо было заботиться и думать.
Но маленький мир комнаты всегда был миром тепла, любви и дружбы.
Дети росли трудолюбивыми, сызмала приученными к самостоятельности, отлично учились, ценили добро, ласку, заботу. Из письма я знала, что старший, Сергей, сейчас уже кончил МЭИ, работает в научно-исследовательском институте, женился, у него родилась дочь. Лена и Наташа — студентки. Младший мальчик, Петя, кажется, в этом году кончает школу. А может быть, уже пора не вспоминать письмо, а расспросить наконец обо всем главу семьи?
И, набравшись решимости, я приступаю к делу.
— Что вы?! — Мой собеседник в изумлении глядит на меня. — Неужели же вы из-за этого пришли сюда? Помилуйте, ведь это же обыкновенная житейская история…
— Расскажите мне о ваших детях, — прошу я. — Какие они?
— Какие? — Павел Нилович задумывается. — Не очень многословные. С чувством юмора. Трудолюбивые. Сережа, еще когда учился в техникуме, был занесен на доску почета. По характеру разные: Петя, к примеру, — романтик… — И вдруг он улыбается. — Очень хорошие дети! — говорит он застенчиво. — Обыкновенные хорошие дети.
— Кто-нибудь из них выбрал вашу специальность?
— Я уговаривал стать врачом Наташу. Но она отказалась. Пошла учиться в строительный институт.
— Чудачка… — Он опять смущенно улыбается. — Сказала: «Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что это ты меня устроил». — Мой собеседник помялся. — И еще другая причина, совсем детская. «Люблю, говорит, как пахнет известь, люблю небо над стройкой…»
— Павел Нилович, ведь вы доцент, кандидат наук… Значит, вы защитили диссертацию. Когда же вы работали над ней?
— Вот как раз в это время, — говорит он виновато. — Когда они были маленькими. Но, знаете, они как-то старались не мешать! Разговаривали шепотом или играли втихомолку… В общем, как видите, диссертацию написал.
— И еще один вопрос, — говорю я и чувствую, что сейчас уже и у меня виноватый голос.
Я ощущаю усилие, с каким мой собеседник отвечает, его неловкость оттого, что разговор коснулся совершенно неожиданной темы, которую он считает интересной только для него одного, а для других — и неинтересной и незначительной… Мне совестно быть такой настойчивой. И все-таки я не могу не задать этого вопроса.
— Четверо детей… — говорю я. — Ведь они остались у вас на руках совсем маленькими. Как вы, одинокий человек, справлялись с ними, делали все, что для них было нужно?
— Я ведь живу в коммунальной квартире, — говорит он простодушно. — Там народу много. Каждый старался понемногу помочь…
Он нерешительно смотрит на меня, и я читаю в его взгляде опаску, что я задам еще один вопрос.
И я сдаюсь. Разговор наш снова возвращается к вопросам медицины.
Собеседник мой с увлечением говорит о своей любимой науке, а я киваю головой, но думаю совсем о другом. Я думаю о том, что этот застенчивый, добрый, чистый человек в трудных условиях вырастил и воспитал четырех ребят, вложил им в душу чувство долга и чести, научил трудолюбию и дружбе, вывел на большую дорогу жизни четырех порядочных людей, тружеников и строителей.
Мне вспоминаются приходящие в редакцию письма с жалобами на соседей по квартире, рассказы о мелких квартирных стычках и ссорах, о мусоре, которым люди засоряют свою жизнь, — и я думаю о других людях, живущих в такой же коммунальной квартире, людях, которые помогали, как могли, вырастить четырех чужих ребят.
Я думаю и о научных работах, которые этот человек писал и пишет, о воле и организованности, которые нужны, чтобы работать, невзирая ни на что, не делая себе ни малейшей поблажки. Если правду сказать, то вспоминались мне в эти минуты бездельники и лоботрясы, которые выросли в семьях его иных коллег, где их баловали, сдували с них пылинки, осыпали всеми дарами земли, а вырастили людей нищих душой, бездарных и бесчестных…
И еще я думала о том, что живет Павел Нилович, человек с доброй, как в новогодней сказке, фамилией Ягодка, врач, ученый, живет до сих пор все в том же старом доме на Малом Николо-Песковском, довольный и тем, что дали ему с ребятами комнату чуть побольше, чем прежняя, где они жили раньше. И никого не просит, никому даже и не жалуется. А ведь он и по характеру работы и по всей своей жизни, по ее удивительному, бесхитростному подвигу заслужил право, чтобы позаботились и о нем.
— Здравствуйте, доктор! — сказала усталая и грустная женщина, и я не могу забыть ее глаз, полных доверия, благодарности и тепла.
— Здравствуйте, доктор, здравствуйте, Павел Нилович! — говорю и я. — Желаю Вам от всего сердца счастья. Как рада я, что могла рассказать сегодня эту обыкновенную и необычайную историю, рассказать о Вас, человеке большой, щедрой души. Огромная советская наша семья богата такими людьми, богата добротой и верностью — и это одно из самых светлых богатств, какие есть на земле.
И вот я жду в вестибюле клиники. Я совершенно не знаю, как выглядит человек, которого должна здесь увидеть. Скоро начнется заседание научного общества, куда он придет. Дверь поминутно открывается. В каждого, кто входит, я внимательно вглядываюсь.
Порог переступает осанистый человек с большим портфелем. Он не торопясь раздевается, аккуратно стряхивает мокрый снег с воротника, осторожно вытирает платком щеки. В каждом его жесте — уверенность в себе, значительность, неуловимое сознание собственного превосходства. Я гляжу на его широкую, барственную спину, когда он поднимается по лестнице, и думаю: «Нет, не тот».
Сейчас у вешалки краснощекий шумный брюнет с добродушным лицом и свисающим на лоб чубом. Он называет всех входящих по имени, громко и приветливо здоровается, немного театрально протягивая свою большую, широкую руку, кого-то окликает, кого-то просит занять ему место… Возле вешалки сразу становится тесно. Потом он взбегает вверх, перескакивая через ступеньку, а я смотрю ему вслед и думаю: «Нет, не тот!»
Теперь раздевается очень сосредоточенный, ушедший в себя человек. Он настолько поглощен собственными мыслями, что ничего вокруг себя не замечает. Он забывает снять галоши и возвращается назад. Потом он возвращается еще дважды — за очками, за папкой, — сконфуженно извиняется и уходит, не заметив, что с ним здороваются. И опять я решаю: «Не тот!»
Того, кого я жду, все нет. И в минуту, когда я начинаю думать, что он совсем не придет, я слышу за своей спиной восклицание:
Здоровается немолодая озабоченная женщина — родственница кого-то из больных.
Она все время сидела в углу, отправив с санитаркой в палату кулек яблок. Я давно заметила ее лицо, усталое и грустное. Сейчас оно просияло, даже глаза у нее стали другими — теплыми, глубокими, изумленными… Тогда я снова поворачиваюсь и смотрю на того, кто вошел в дверь.
Ни в наружности, ни в одежде вошедшего нет ничего заметного. Он неловко и даже смущенно вглядывается сквозь запотевшие очки. У него обыкновенная внешность человека, уставшего после рабочего дня. На вид ему лет пятьдесят с лишним, что-то застенчивое и доверчивое сквозит в очертаниях его лица, во внимательном взгляде, в мягкой улыбке… И я делаю шаг вперед и тоже говорю:
— Здравствуйте, доктор, здравствуйте, Павел Нилович! Я вас давно жду…
Теперь мы сидим на площадке лестницы, за круглым столиком. Он смотрит на меня с изумлением, так и не понимая, зачем я его разыскала. Для начала разговор заходит о его работе.
…Что говорить, трудная у него специальность! Болезнь — это всегда беда. Но нет, пожалуй, ничего более страшного, чем болезнь, поражающая душу.
Можно пожаловаться, когда болит рука. Можно посетовать на больное сердце. Но нельзя, невозможно даже близкому рассказать о боли, о страхах, о призраках, которые гнездятся в тайниках души, терзая, лишая сна, обрекая на муки, на беспредельное одиночество…
— Чтобы быть психиатром, надо прежде всего любить людей, — говорит мой собеседник. — Если больной почувствует вашу любовь к нему — только тогда он впустит вас в свой внутренний мир. Он ответит вам на вопрос: «Что тебя мучает?» И врач должен снять источник этих мучений, затормозить очаг возбуждения, создать щадящие условия для этой израненной души, для несчастного, страдающего человека…
Он говорит, а мне видится лицо женщины, сидевшей в вестибюле, ее вспыхнувшие глаза и та неизъяснимая нежность, с какой она сказала: «Здравствуйте, доктор!» Мой собеседник продолжает говорить, а я думаю не только о его работе, но о его жизни, его доме, его судьбе, обо всем том, что стало мне известно без его ведома и что узнала я из полученного в редакции письма. И, сказать честно, из-за письма-то я и пришла сюда.
Нового моего знакомого зовут Павел Нилович Ягодка. Пятнадцать лет назад в его семье случилось несчастье.
Смертельно заболела его младшая сестра, еще молодая женщина, мать четверых детей. Муж ее без вести пропал на фронте, она жила с детьми одна. Узнав о ее болезни, брат вылетел к ней на самолете. Как врач он понял, что состояние ее безнадежно. Он увез ее вместе с четырьмя детьми в Москву.
Человек одинокий, он жил в маленькой комнате. Тут-то и поселилась вся семья. Спустя небольшой срок сестра умерла. И на руках холостяка, никогда не знавшего, что такое уход за ребенком, осталось четверо маленьких детей.
Старший уже ходил в школу, младший был мал даже для детского сада. Всех надо было вовремя кормить, купать, надо было зашивать и штопать их порванные штанишки и чулки, следить, как они учатся, жалеть их, когда им больно, вставать ночью, когда им страшно, и утешать, когда они плачут, зовя мать.
Для них нужно было время, которого и без того не хватало на больницу, на научную работу; для них нужно было сердце, которому и без того было нелегко все вместить. Вероятно, ради них, этих четырех вошедших в его жизнь ребят, приходилось порою отказываться от многого.
Не только от сна или отдыха.
Быть может, и от личной жизни, личного счастья.
Дети росли; комната, еще недавно вмещавшая их, с каждым месяцем как бы уменьшалась в размере.
Сквозь сетки детских кроваток высовывались розовые пятки. Диванчик уже не вмещал своей обитательницы. Становились тесными башмаки, становились короткими штаны и юбки. Обо всем этом надо было заботиться и думать.
Но маленький мир комнаты всегда был миром тепла, любви и дружбы.
Дети росли трудолюбивыми, сызмала приученными к самостоятельности, отлично учились, ценили добро, ласку, заботу. Из письма я знала, что старший, Сергей, сейчас уже кончил МЭИ, работает в научно-исследовательском институте, женился, у него родилась дочь. Лена и Наташа — студентки. Младший мальчик, Петя, кажется, в этом году кончает школу. А может быть, уже пора не вспоминать письмо, а расспросить наконец обо всем главу семьи?
И, набравшись решимости, я приступаю к делу.
— Что вы?! — Мой собеседник в изумлении глядит на меня. — Неужели же вы из-за этого пришли сюда? Помилуйте, ведь это же обыкновенная житейская история…
— Расскажите мне о ваших детях, — прошу я. — Какие они?
— Какие? — Павел Нилович задумывается. — Не очень многословные. С чувством юмора. Трудолюбивые. Сережа, еще когда учился в техникуме, был занесен на доску почета. По характеру разные: Петя, к примеру, — романтик… — И вдруг он улыбается. — Очень хорошие дети! — говорит он застенчиво. — Обыкновенные хорошие дети.
— Кто-нибудь из них выбрал вашу специальность?
— Я уговаривал стать врачом Наташу. Но она отказалась. Пошла учиться в строительный институт.
— Чудачка… — Он опять смущенно улыбается. — Сказала: «Не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что это ты меня устроил». — Мой собеседник помялся. — И еще другая причина, совсем детская. «Люблю, говорит, как пахнет известь, люблю небо над стройкой…»
— Павел Нилович, ведь вы доцент, кандидат наук… Значит, вы защитили диссертацию. Когда же вы работали над ней?
— Вот как раз в это время, — говорит он виновато. — Когда они были маленькими. Но, знаете, они как-то старались не мешать! Разговаривали шепотом или играли втихомолку… В общем, как видите, диссертацию написал.
— И еще один вопрос, — говорю я и чувствую, что сейчас уже и у меня виноватый голос.
Я ощущаю усилие, с каким мой собеседник отвечает, его неловкость оттого, что разговор коснулся совершенно неожиданной темы, которую он считает интересной только для него одного, а для других — и неинтересной и незначительной… Мне совестно быть такой настойчивой. И все-таки я не могу не задать этого вопроса.
— Четверо детей… — говорю я. — Ведь они остались у вас на руках совсем маленькими. Как вы, одинокий человек, справлялись с ними, делали все, что для них было нужно?
— Я ведь живу в коммунальной квартире, — говорит он простодушно. — Там народу много. Каждый старался понемногу помочь…
Он нерешительно смотрит на меня, и я читаю в его взгляде опаску, что я задам еще один вопрос.
И я сдаюсь. Разговор наш снова возвращается к вопросам медицины.
Собеседник мой с увлечением говорит о своей любимой науке, а я киваю головой, но думаю совсем о другом. Я думаю о том, что этот застенчивый, добрый, чистый человек в трудных условиях вырастил и воспитал четырех ребят, вложил им в душу чувство долга и чести, научил трудолюбию и дружбе, вывел на большую дорогу жизни четырех порядочных людей, тружеников и строителей.
Мне вспоминаются приходящие в редакцию письма с жалобами на соседей по квартире, рассказы о мелких квартирных стычках и ссорах, о мусоре, которым люди засоряют свою жизнь, — и я думаю о других людях, живущих в такой же коммунальной квартире, людях, которые помогали, как могли, вырастить четырех чужих ребят.
Я думаю и о научных работах, которые этот человек писал и пишет, о воле и организованности, которые нужны, чтобы работать, невзирая ни на что, не делая себе ни малейшей поблажки. Если правду сказать, то вспоминались мне в эти минуты бездельники и лоботрясы, которые выросли в семьях его иных коллег, где их баловали, сдували с них пылинки, осыпали всеми дарами земли, а вырастили людей нищих душой, бездарных и бесчестных…
И еще я думала о том, что живет Павел Нилович, человек с доброй, как в новогодней сказке, фамилией Ягодка, врач, ученый, живет до сих пор все в том же старом доме на Малом Николо-Песковском, довольный и тем, что дали ему с ребятами комнату чуть побольше, чем прежняя, где они жили раньше. И никого не просит, никому даже и не жалуется. А ведь он и по характеру работы и по всей своей жизни, по ее удивительному, бесхитростному подвигу заслужил право, чтобы позаботились и о нем.
— Здравствуйте, доктор! — сказала усталая и грустная женщина, и я не могу забыть ее глаз, полных доверия, благодарности и тепла.
— Здравствуйте, доктор, здравствуйте, Павел Нилович! — говорю и я. — Желаю Вам от всего сердца счастья. Как рада я, что могла рассказать сегодня эту обыкновенную и необычайную историю, рассказать о Вас, человеке большой, щедрой души. Огромная советская наша семья богата такими людьми, богата добротой и верностью — и это одно из самых светлых богатств, какие есть на земле.
Когда же вы работали над ней.
Litresp. ru
03.09.2018 4:44:35
2018-09-03 04:44:35
Источники:
Https://litresp. ru/chitat/ru/%D0%A2/tess-tatjyana/postupi-kak-drug/2
Сочинение по тексту т н тэсс поступи как друг » /> » /> .keyword { color: red; } Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
Сочинение по тексту т н тэсс поступи как друг
Сочинение по тексту т н тэсс поступи как друг
Татьяна Николаевна Тэсс – писатель, журналист, публицист, а также многолетний сотрудник газеты «Известия» рассуждает о важной черте характера медицинского работника – гуманности и доброте.
Автор пишет, что врач лечит не только болезни, но и душу человеческую. Врач способен пробудить важнейшую, по мнению медицинской науки, силу – волю к выздоровлению.
Т. Н.Тэсс считает, что важными чертами медицины должны быть гуманность и доброта. По ее мнению – это обязательное качество медицинского работника контактирующего с больными.
Я считаю, что нельзя не согласиться с автором, ведь когда болезнь делает человека беспомощным, он чувствует почти детскую потребность в добром слове и заботе, ему помогает медицинский служащий.
Но не всегда врачи и медсестры ведут себя подобающе. Так, в произведении М. Зощенко «История болезни» на просьбу больного привести отделение в порядок, медсестра начинает хамить. С сарказмом она предлагает перевести пациента в отдельную палату и поставить ему часового, который будет отгонять мух и блох.
В реальной жизни врачи тоже не всегда добры, но я смог вспомнить случай, который произошел в моем детстве, когда я еще не ходил в школу. Меня повели лечить зубы, я очень боялся, но врач помог мне преодолеть страх. Он спокойно поговорил со мной, и с тех пор я захожу в кабинеты с жужжащими приборами абсолютно спокойно, без какого-либо повода для страха.
В заключение хочу сказать, что гуманность и доброта не просто важные черты характера врачей, я считаю, что они должны быть обязательными!
Текст Татьяны Николаевны Тэсс:
В каждом из нас до седых волос живет частица детства. Мы видим порою, как солидный, взрослый, зрелый человек радуется доброму событию открыто и счастливо, как ребенок. Но случается и иное: в дни беды, когда человека делает беспомощным болезнь, он тоже, бывает, чувствует почти детскую потребность в добром слове, участии, заботе, ценность которых приобретает для него новый смысл.
Врач лечит не только человека, но и душу человеческую, укрепляя в ней стойкость, пробуждая ту силу, которую медицинская наука по праву считает одним из главнейших своих помощников, — волю к выздоровлению.
Медицина призвание. — рассуждение: выбор профессии врача. Профессия.
. не сидеть на месте, а двигаться только вперед. Сочинение на тему Моя будущая профессия врач Врачебная помощь – это самое необходимое занятие на планете. Люди с древних времен начали изучать медицину. Человеческий. помогать людям справляться их болезнями, недугами, а также спасать их жизни. Я готов проявлять чуткость и человечность по отношению к людям, буду изо всех сил совершенствоваться на пути, .
На студенческой скамье будущему врачу преподают не только основы наук, но и основы его поведения с больными, то есть то, что можно назвать фундаментом душевного общения. Гуманность и доброта – это важные черты медицины и, на мой взгляд, обязательные черты характера любого медицинского работника, соприкасающегося с больными людьми.
Еще чаще и ближе, нежели врач, с больными общается медицинская сестра. Мы забываем порой происхождение того или иного слова, воспринимая его после долгих повторений лишь по внешнему, служебному значению. Но умный и щедрый русский язык, видно, не зря подарил для именования этой профессии такое доброе и светлое слово, как «сестра». Когда-то к нему прибавляли определение «милосердия», в котором мы читаем его глубокую основу – «милость сердца». Люди, признав такое наименование этой профессии и для тех, кто её выбрал, сокращают его так ласково, как, может быть, никакое другое: «сестричка». Сколько раз звучало обращение «сестричка» в военных госпиталях, в лечебных палатах!
Примеры похожих учебных работ
«Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник»?
. «храмом» , люди не имеют никакого права пользоваться тем, что в ней присутствует. . что хороший работник оставляет своё место в чистом виде. В доказательства. сильное ощущение производит роман «Плаха». На примере волчьей семьи автор показал погибель.
Что влияет на формирование характера человека
. Родительский. Степень проявления инстинктивной деятельности человека влияет на формирование характера, причем независимо от темперамента. Добрые люди не всегда толстые, также и худые не обязательно должны страдать язвенной болезнью. Насколько.
Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник (И. С. Тургенев)
. как ее не отрицай. Сочинение на тему природа храм или мастерская «Природа – не храм, а мастерская», – утверждал Базаров, главный герой произведения И. С. Тургенева «Отцы и дети». Так и хочется посмотреть ему в глаза. Что бы.
Характер человека рассуждение
. известно, что каждый человек обладает индивидуальными чертами, которые есть только у него. Однако, несмотря на этот факт у людей имеются и одинаковые черты. К таким чертам как раз и относится характер человека. На.
Как происходит становление характера человека?
. Картинка к сочинению Как происходит становление характера человека? Популярные сегодня. человек чему-то учится. Родители читают малышам сказки и показывают буквы в азбуке, формируя. признаки. Так можно предположить, что каждый в праве самостоятельно.
Природа не храм, а мастерская и человек в ней работник
. Вот к чему пришли люди, считая природу не храмом, а мастерской. А ведь все это строили, создавали, добывали во имя человека, его благополучия. Но как следует относиться к природе современному человеку? Природа именно храм, прекрасный, нерукотворный.
С сарказмом она предлагает перевести пациента в отдельную палату и поставить ему часового, который будет отгонять мух и блох.
Liarte. ru
04.09.2017 23:56:29
2017-09-04 23:56:29
Источники:
Https://liarte. ru/sochinenie/po-tekstu-t-n-tess-postupi-kak-drug/
Поступи, как друг (скачать fb2) — Татьяна Тэсс » /> » /> .keyword { color: red; } Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
Поступи, как друг скачать fb2
Поступи, как друг скачать fb2
Татьяна Тэсс — Поступи, как друг краткое содержание
Художественно-документальные очерки о советских людях — молодых и старых, душевных и не очень, любящих и ненавидящих, о тех, кто помнил, «что у людей будущего должны быть в избытке и хлеб, и розы».
Чтобы оставить свою оценку и/или комментарий, Вам нужно войти под своей учетной записью или зарегистрироваться
Татьяна Тэсс — признанный мастер очерка и рассказа. Большой жизненный опыт, путешествия по родной стране и многим странам мира при наличии острого взгляда журналиста дают писательнице возможность отбирать из увиденного и пережитого особо интересное и существенное. В рассказе «Ночная съемка» повествуется о том, как крупный актер готовился к исполнению роли В. И. Ленина. В основе рассказов «В служебных комнатах музея», «Голова воина», «Клятва в ущелье», «Хитрый домик», «На рассвете» и др. —.
| Автор | Татьяна Тэсс |
| Жанр | Советская классическая проза, Документальная литература |
| Год | 1982 |
Книга написана в 1984 году. Последняя книга замечательного фантаста и детского писателя, изданная через двадцать лет после смерти Шарова его сыном, писателем Владимиром Шаровым. Лирический роман-притча, он подводит итог и жизни героя, и жизни его поколения, и жизни страны. Начинаясь с конца — со смерти героя — он уводит нас во времена сталинских «чисток», а затем, через Великую Отечественную войну — к середине 80-х годов XX века. Творчество, любовь, предательство, армейская дружба, семья — все.
| Автор | Александр Шаров |
| Жанр | Советская классическая проза |
| Год | 2013 |
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т. С. Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения.
| Автор | Иван Филоненко |
| Жанр | Советская классическая проза, Биографии и Мемуары |
| Год | 1984 |
Место действия его романа «Год жизни» — один из сибирских золотых приисков, время действия — первые после военные годы. Роман свидетельствует о чуткости писателя к явлениям реальной действительности, о его гражданском темпераменте, о хорошем знании производственных и бытовых условий, характерных для наших золотодобывающих приисков
| Автор | Вячеслав Тычинин |
| Жанр | Советская классическая проза |
| Год | 1981 |
Повести Юрия Трифонова (1925–1981) «Обмен», «Предварительные итоги», «Долгое прощание» и «Другая жизнь», написанные и изданные на рубеже шестидесятых-семидесятых годов, сделали его писателем номер один: и Москву тех лет, и тип рефлексии его героев сейчас называют трифоновскими. Герои «московских повестей» решают свои житейские проблемы: переводчик не может уйти от нелюбимой жены, предприимчивая женщина съезжается с тяжелобольной свекровью, чтобы увеличить площадь квартиры, молоденькая актриса.
| Автор | Юрий Трифонов |
| Жанр | Советская классическая проза |
| Год | 2011 |
Народного артиста, давно отставленного от сцены, спешно пригласили в театр: срочная замена, ставят трагедию А. Толстого «Царь Федор Иоаннович» и нельзя оплошать — ведь на спектакль приедет Сам…
| Автор | Юрий Дружников |
| Жанр | Советская классическая проза |
| Год | 1994 |
В книгу киргизского писателя вошли два романа: «Сито жизни» и «Девичий родник». Главный герой романа «Сито жизни» Серкебай много лет руководит колхозом, его уважают в аиле и в районе, но вот к нему приходит прошлое… О сложной судьбе героя рассказывает Н. Байтемиров. Второй роман, «Девичий родник», повествует о любви девушки Керез и джигита Мамырбая. Здесь мы опять встречаемся с персонажами романа «Сито жизни».
Поступи, как друг скачать fb2
Художественно-документальные очерки о советских людях — молодых и старых, душевных и не очень, любящих и ненавидящих, о тех, кто помнил, «что у людей будущего должны быть в избытке и хлеб, и розы».
Чтобы оставить свою оценку и/или комментарий, Вам нужно войти под своей учетной записью или зарегистрироваться
Татьяна Тэсс — признанный мастер очерка и рассказа. Большой жизненный опыт, путешествия по родной стране и многим странам мира при наличии острого взгляда журналиста дают писательнице возможность отбирать из увиденного и пережитого особо интересное и существенное. В рассказе «Ночная съемка» повествуется о том, как крупный актер готовился к исполнению роли В. И. Ленина. В основе рассказов «В служебных комнатах музея», «Голова воина», «Клятва в ущелье», «Хитрый домик», «На рассвете» и др. —.
| Автор | Татьяна Тэсс |
| Жанр | Советская классическая проза, Документальная литература |
| Год | 1982 |
Книга написана в 1984 году. Последняя книга замечательного фантаста и детского писателя, изданная через двадцать лет после смерти Шарова его сыном, писателем Владимиром Шаровым. Лирический роман-притча, он подводит итог и жизни героя, и жизни его поколения, и жизни страны. Начинаясь с конца — со смерти героя — он уводит нас во времена сталинских «чисток», а затем, через Великую Отечественную войну — к середине 80-х годов XX века. Творчество, любовь, предательство, армейская дружба, семья — все.
| Автор | Александр Шаров |
| Жанр | Советская классическая проза |
| Год | 2013 |
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т. С. Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения.
| Автор | Иван Филоненко |
| Жанр | Советская классическая проза, Биографии и Мемуары |
| Год | 1984 |
Место действия его романа «Год жизни» — один из сибирских золотых приисков, время действия — первые после военные годы. Роман свидетельствует о чуткости писателя к явлениям реальной действительности, о его гражданском темпераменте, о хорошем знании производственных и бытовых условий, характерных для наших золотодобывающих приисков
| Автор | Вячеслав Тычинин |
| Жанр | Советская классическая проза |
| Год | 1981 |
Повести Юрия Трифонова (1925–1981) «Обмен», «Предварительные итоги», «Долгое прощание» и «Другая жизнь», написанные и изданные на рубеже шестидесятых-семидесятых годов, сделали его писателем номер один: и Москву тех лет, и тип рефлексии его героев сейчас называют трифоновскими. Герои «московских повестей» решают свои житейские проблемы: переводчик не может уйти от нелюбимой жены, предприимчивая женщина съезжается с тяжелобольной свекровью, чтобы увеличить площадь квартиры, молоденькая актриса.
| Автор | Юрий Трифонов |
| Жанр | Советская классическая проза |
| Год | 2011 |
Народного артиста, давно отставленного от сцены, спешно пригласили в театр: срочная замена, ставят трагедию А. Толстого «Царь Федор Иоаннович» и нельзя оплошать — ведь на спектакль приедет Сам…
| Автор | Юрий Дружников |
| Жанр | Советская классическая проза |
| Год | 1994 |
В книгу киргизского писателя вошли два романа: «Сито жизни» и «Девичий родник». Главный герой романа «Сито жизни» Серкебай много лет руководит колхозом, его уважают в аиле и в районе, но вот к нему приходит прошлое… О сложной судьбе героя рассказывает Н. Байтемиров. Второй роман, «Девичий родник», повествует о любви девушки Керез и джигита Мамырбая. Здесь мы опять встречаемся с персонажами романа «Сито жизни».
Автор Татьяна Тэсс Жанр Советская классическая проза, Документальная литература Год 1982.
Knigism. online
07.02.2018 16:53:50
2018-02-07 16:53:50
Источники:
Https://knigism. online/view/109069
Внучка Джамбула. «Поступи, как друг» | Тэсс Татьяна » /> » /> .keyword { color: red; } Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
Поступи как друг татьяна тэсс сочинение егэ
В степи и в горах ощущение расстояния очень меняется.
Можно поручиться, что до высокого, поросшего травой холма с торчащим камнем наверху — рукой подать.
Но едешь к нему по петляющим степным дорогам час, другой, третий, переезжаешь вброд быстрые мелкие речушки, взбираешься вверх и спускаешься вниз — а холм все впереди.
— Далеко до Кизыл-Сай? — спрашиваешь у чабана, встреченного по пути.
— Близко! — отвечает он.
Чабан сидит верхом на гнедой лошади, смуглая рука легко держит поводья, на голове — зеленая шляпа. Лошадь неподвижна, словно отлита из бронзы.
— Вон там! — показывает чабан движением подбородка, будто урочище совсем рядом, и неожиданно добавляет: — Но лучше вам заночевать на ферме.
— Нет, если это недалеко, мы поедем прямо туда.
И снова мы едем — час, другой, третий…
К дороге подступает седая полынь, за ней блестит малахитовой зеленью трава. Откуда ни возьмись бегут сухие шары перекати-поля, они перевернуты ветром, и видно, что нижние стебли их совсем белы, точно подернуты инеем: это соль.
«Газик» наш прыгает по твердым, выбеленным солью гребням. В ушах звон от ветра, на ухабах вытрясло всю душу, рука, которой держишься за поручень, онемела…
— Далеко до отары Бибижар?
— Близко! — отвечает другой чабан.
Это — пожилой человек, сухое лицо изрезано морщинами, на голове его не шляпа, а высокий войлочный колпак. И лошадь у него не гнедая, а белая в рыжих подпалинах, с длинной узкой головой.
Чабан смотрит на нас с высоты своего седла и задумчиво говорит:
— Но лучше вам заночевать на ферме.
— Нет уж, спасибо, останавливаться мы не будем…
Вон в прозрачном воздухе видны постройки, похожие на ласточкины гнезда, — наверное, это кошары, наверное, это уже Кизыл-Сай.
Весь склон, подступающий к дороге, в белых пушистых пятнах; овцы движутся медленно и важно, маленькие ягнята, сама кротость и беззащитность, прыгают, высоко взбрасывая задние ножки.
А дорога вьется и вьется, и холм с торчащим камнем на верхушке все маячит впереди…
Да, доберемся до него мы, видно, не скоро.
И я, подпрыгивая на ухабах и ухватившись за поручень, начинаю вспоминать все, что мы видели утром, по пути сюда.
Я вспоминаю колхоз имени Джамбула, длинную улицу, дом, что стоит в конце… В этом доме жил Джамбул, волшебник народной устной поэзии. Он прожил огромную жизнь — почти сто лет, он был древним, как та гора, в честь которой получил свое имя. Но он остался молодым, ибо всегда молоды поэзия и народ, а Джамбул был совестью, голосом, сердцем и правдой своего народа…
За домом в саду — гробница, где похоронено тело Джамбула. Пирамидальные тополя стоят там навытяжку. На могильной плите пламенеют живые тюльпаны. Над куполом гробницы — бескрайнее синее небо родной страны, живое солнце, живое тепло. И кажется, что в самом воздухе, полном пения птиц и жужжания пчел, звучат слова Джамбула:
Погляди на большой простор — В ярком свете вершины гор, Над лучами дымок голубой — Это счастье для нас с тобой…
В доме Джамбула сейчас музей. Нельзя без волнения глядеть на лежащую рядом с чинными музейными экспонатами домбру поэта — старую домбру с истертой деревянной декой, бессонную спутницу его песен, свидетельницу и друга вдохновенья…
Джамбул оставил большую семью — детей, внуков, правнуков… Среди них — девочка Бибижар, его внучка.
Я еду сейчас к ней, на дальние пастбища. Еду с самого утра. Тени от холмов стали длинней, солнце движется к закату.
— Далеко до отары Бибижар?
— Близко! — отвечает чабан, поворачивает коня и скачет наперерез овцам, спускающимся с холма.
Дорогу снова пересекает речушка. Мы медленно проезжаем по каменистому дну.
Повсюду, даже у самых маленьких родников, ощущаешь движение, прохладу и блеск… Из кустов полыни всовывает маленькую высокомерную голову змея, ядовитая и элегантная, похожая на модное ожерелье. Может быть, действительно стоило заночевать на ферме? Но сейчас и от фермы далеко… «Газик» прыгает, точно козел по ребристой дороге. А я смотрю на холмы и думаю о Бибижар.
Утром я была в школе, где она училась. Мы толковали о Бибижар с директором школы, потом он достал толстую книгу и читал вполголоса отметки в ее аттестате зрелости: «По химии — 5, по биологии — 5, по алгебре и геометрии — 5».
Бибижар училась хорошо. Она работала звеньевой на пришкольном участке и добилась высокой урожайности. Была членом комитета комсомола. Вот, пожалуй, и все, что можно сказать о ней.
Да и что еще, в общем, можно рассказать о девушке, только что закончившей школу? Она ничем не знаменита, ничего особого не успела сделать в своей жизни. Я и в глаза-то ее никогда не видела. И все же думаю только о ней и еду по длинным степным дорогам, через холмы и долины, через солончаки и реки, чтобы с ней повстречаться.
Я представляю себе ее — девочку, что училась в этой школе.
В маленькой деревне известен каждый человек, и уж, конечно, ее знали все, внучку легендарного народного поэта. Вероятно, она могла выбрать и иной путь для себя: уехать в большой город, учиться в институте… Что ж, можно было поступить и так!
Но можно выбрать и другое: продолжить дело отцов. Жить и трудиться среди людей, о которых складывал свои песни дед, стать неотъемлемой от огромной, древней, родной земли — как эти медленные облика, как трава, как невидимые степные птицы, пением которых наполнен воздух.
И Бибижар выбрала этот путь.
Вместе с нею решили стать чабанами и другие ее одноклассники. Так родилась комсомольская молодежная ферма. Заведовать фермой поехал преподаватель школы Айдар Оспанов, классный руководитель Бибижар. Все они уже прожили на пастбищах свою первую зиму.
Вот что я узнала, когда была в колхозе имени Джамбула.
И сейчас мы едем на пастбища, едем с самого утра, и все тянется бесконечная, бегущая через степь и холмы дорога…
Десятки развилков, десятки разбегающихся троп, каждая похожа на другую — ни отметины, ни дерева, ни камня. Но к нам в машину подсел местный животновод он безошибочно указывает:
Для него однообразная, монотонная степь приметна и знакома, как для меня — улица Горького.
Солнце уходит за холмы, в чистом воздухе упоенно звенит жаворонок. Из-за пригорка, наперерез машине, неторопливо и грозно выходят два огромных, с теленка ростом, сторожевых пса.
— Налево… — говорит позади меня спокойный басок.
Машина огибает пригорок, и вот открывается лощина и отара овец на склоне холма, бородатый козел-вожак, что стоит, как изваяние, подняв рогатую голову, и всадница, сидящая на рыжем коне.
На ней высокие сапожки, красная вязаная кофта, широкая ситцевая юбка в цветную полоску. Голова повязана зеленой косынкой; на сильной, загорелой руке часы. Яркая, сильная, молодая, она похожа на невиданный степной цветок.
Всадница медленно поворачивает к нам смуглое, широкоскулое, спокойное, как степь, лицо.
Это и есть Бибижар Амралиева, внучка Джамбула.
По физике 5, по химии 5, по английскому 5… Хау ду ю ду, Бибижар? Она, как и ее одноклассники, учила в школе английский. Но как отличить ядовитую траву от полезной? Сколько раз в день поить овец зимой? Как загнать овец в укрытие, если начался буран? Как перевести их через речку?
Нет, этому не учили в школе. Этому учил Бибижар старый человек, который уже много десятков лет пасет овец среди этих холмов.
И Бибижар прошла у него эту науку.
Она знает теперь, что зимой овец надо поить только раз в день, а летом — два: утром и после обеда. Летом надо пасти их с шести утра до десяти, пока не пришел на пастбища зной, а потом перегонять отару в тень, в холодок, — пусть овцы отдыхают. Но едва жара спадет, надо вести их на пастбища снова, до самого заката.
— Начинай! — надо крикнуть вожаку, бородатому старому козлу, если хочешь, чтобы овцы перешли реку.
И козел первый ступит в воду.
— Шек! Прямо! — надо крикнуть ему, и он пойдет, потому что он храбр, стар и умен, и овцы пойдут за ним.
Первая зима была трудной, с буранами, с жестокой поземкой. По ночам было слышно, как в студеной тьме воют волки. Но за всю зиму ни одна овца в отаре не пропала, не погибла — их всех сберегла Бибижар, молодой чабан. А ведь отара немалая — свыше 500 голов…
Обо всем этом рассказывает нам Бибижар.
Она живет в юрте — вон видна в долине юрта, круглая похожая на перевернутую пиалу. Может показаться, что чабаны живут далеко друг от друга, но на пастбищах ощущение расстояния совсем не такое, как в деревне или в городе. От чабана к чабану — рукой подать, они знают о каждом событии, о том, кто сыграл свадьбу, к кому приехали родные, у кого заболела овца…
Когда на ферму приезжает киномеханик с фильмом, туда съезжаются на конях чабаны со всех концов.
Ночью над кинопередвижкой в степи дымится золотой волшебный свет, слышна музыка и голоса, поющие о счастье. Во тьме жмутся друг к другу овцы, похожие на серое облако; бесшумно бродят огромные сторожевые псы, а степные кони пасутся без привязи: конь чабана никуда не уйдет от хозяина. На экране живет и дышит влекущий, прекрасный мир искусства, и молодые чабаны, рассевшись на кошме, внимают ему, затаив дыхание.
В юрту чабана юная Бибижар взяла с собою учебники и книги. По обычаю отцов, пол юрты застлан кошмой, в углу лежат сложенные горкой одеяла, у печки — закопченный казан.
Но на полке стоит «Молодая гвардия» Александра Фадеева. И вечером, вернувшись с пастбища, можно включить радиоприемник и слушать голос всей родной страны, далекие голоса мира.
Вместе с Бибижар на отгоны поехали ее отец и мать.
Отец Бибижар — старый человек, ему скоро семьдесят лет. Он работал табунщиком. Когда года три назад ему предложили перейти на работу чабана и уехать из колхоза на пастбища, он отказался: «Я уже стар…»
Но вот единственная дочка, маленькая Бибижар, решила стать чабаном, покинуть деревню. И отец забыл о том, что он стар.
Он оставил дом в деревне, взял с собой все, что необходимо для жизни чабана, и переселился с женой и дочкой на отгоны.
Он стал таким же чабаном, как и Бибижар, они работают вместе. На рассвете, когда только поднимается из-за холмов солнце, они выгоняют овец на пастбища. В тот ранний час воздух прохладен и свеж, земля пахнет медом, дымок очага недвижимо стоит над юртой.
Я вижу отца Бибижар.
Он подъезжает на молодом коне — худой, легкий, высушенный солнцем. На голове его — высокий войлочный колпак, в морщинистой крепкой руке кнут с трещоткой. У него приветливое лицо, отзывчивое на улыбку.
Он сам рассказывает, как отказался стать чабаном три года назад, и подшучивает над собой, и поглядывает на дочку. Видно, что ему приятно рассказать приезжему человеку о том, как его дочь вместе с товарищами пошла по выбранному ею пути, по широкой степной дороге, где оставили следы свои многие поколения чабанов.
…Уже начинает темнеть, на небе проступают звезды. Отчетливо слышно, как с холма, вниз по склону, катится к нам тишина. На гребне холма, четко обрисованные на светлом небе, стоят цепочкой овцы.
Старик громко свистит, щелкает кнутом и скачет вверх по склону.
Вслед за ним, круто повернув коня, скачет Бибижар. Услышав стук копыт, овцы, как по команде, поворачивают головы и смотрят вниз.
А Бибижар, пригнувшись к седлу, мчится по каменистому склону, из-под копыт сыплется мелкий щебень, рыжая грива коня пламенеет огнем. Вязаная алая кофта Бибижар похожа на степной мак.
В степи и в горах ощущение расстояния очень меняется.
Можно поручиться, что до высокого, поросшего травой холма с торчащим камнем наверху — рукой подать.
Но едешь к нему по петляющим степным дорогам час, другой, третий, переезжаешь вброд быстрые мелкие речушки, взбираешься вверх и спускаешься вниз — а холм все впереди.
— Далеко до Кизыл-Сай? — спрашиваешь у чабана, встреченного по пути.
— Близко! — отвечает он.
Чабан сидит верхом на гнедой лошади, смуглая рука легко держит поводья, на голове — зеленая шляпа. Лошадь неподвижна, словно отлита из бронзы.
— Вон там! — показывает чабан движением подбородка, будто урочище совсем рядом, и неожиданно добавляет: — Но лучше вам заночевать на ферме.
— Нет, если это недалеко, мы поедем прямо туда.
И снова мы едем — час, другой, третий…
К дороге подступает седая полынь, за ней блестит малахитовой зеленью трава. Откуда ни возьмись бегут сухие шары перекати-поля, они перевернуты ветром, и видно, что нижние стебли их совсем белы, точно подернуты инеем: это соль.
«Газик» наш прыгает по твердым, выбеленным солью гребням. В ушах звон от ветра, на ухабах вытрясло всю душу, рука, которой держишься за поручень, онемела…
— Далеко до отары Бибижар?
— Близко! — отвечает другой чабан.
Это — пожилой человек, сухое лицо изрезано морщинами, на голове его не шляпа, а высокий войлочный колпак. И лошадь у него не гнедая, а белая в рыжих подпалинах, с длинной узкой головой.
Чабан смотрит на нас с высоты своего седла и задумчиво говорит:
— Но лучше вам заночевать на ферме.
— Нет уж, спасибо, останавливаться мы не будем…
Вон в прозрачном воздухе видны постройки, похожие на ласточкины гнезда, — наверное, это кошары, наверное, это уже Кизыл-Сай.
Весь склон, подступающий к дороге, в белых пушистых пятнах; овцы движутся медленно и важно, маленькие ягнята, сама кротость и беззащитность, прыгают, высоко взбрасывая задние ножки.
А дорога вьется и вьется, и холм с торчащим камнем на верхушке все маячит впереди…
Да, доберемся до него мы, видно, не скоро.
И я, подпрыгивая на ухабах и ухватившись за поручень, начинаю вспоминать все, что мы видели утром, по пути сюда.
Я вспоминаю колхоз имени Джамбула, длинную улицу, дом, что стоит в конце… В этом доме жил Джамбул, волшебник народной устной поэзии. Он прожил огромную жизнь — почти сто лет, он был древним, как та гора, в честь которой получил свое имя. Но он остался молодым, ибо всегда молоды поэзия и народ, а Джамбул был совестью, голосом, сердцем и правдой своего народа…
За домом в саду — гробница, где похоронено тело Джамбула. Пирамидальные тополя стоят там навытяжку. На могильной плите пламенеют живые тюльпаны. Над куполом гробницы — бескрайнее синее небо родной страны, живое солнце, живое тепло. И кажется, что в самом воздухе, полном пения птиц и жужжания пчел, звучат слова Джамбула:
Погляди на большой простор — В ярком свете вершины гор, Над лучами дымок голубой — Это счастье для нас с тобой…
В доме Джамбула сейчас музей. Нельзя без волнения глядеть на лежащую рядом с чинными музейными экспонатами домбру поэта — старую домбру с истертой деревянной декой, бессонную спутницу его песен, свидетельницу и друга вдохновенья…
Джамбул оставил большую семью — детей, внуков, правнуков… Среди них — девочка Бибижар, его внучка.
Я еду сейчас к ней, на дальние пастбища. Еду с самого утра. Тени от холмов стали длинней, солнце движется к закату.
— Далеко до отары Бибижар?
— Близко! — отвечает чабан, поворачивает коня и скачет наперерез овцам, спускающимся с холма.
Дорогу снова пересекает речушка. Мы медленно проезжаем по каменистому дну.
Повсюду, даже у самых маленьких родников, ощущаешь движение, прохладу и блеск… Из кустов полыни всовывает маленькую высокомерную голову змея, ядовитая и элегантная, похожая на модное ожерелье. Может быть, действительно стоило заночевать на ферме? Но сейчас и от фермы далеко… «Газик» прыгает, точно козел по ребристой дороге. А я смотрю на холмы и думаю о Бибижар.
Утром я была в школе, где она училась. Мы толковали о Бибижар с директором школы, потом он достал толстую книгу и читал вполголоса отметки в ее аттестате зрелости: «По химии — 5, по биологии — 5, по алгебре и геометрии — 5».
Бибижар училась хорошо. Она работала звеньевой на пришкольном участке и добилась высокой урожайности. Была членом комитета комсомола. Вот, пожалуй, и все, что можно сказать о ней.
Да и что еще, в общем, можно рассказать о девушке, только что закончившей школу? Она ничем не знаменита, ничего особого не успела сделать в своей жизни. Я и в глаза-то ее никогда не видела. И все же думаю только о ней и еду по длинным степным дорогам, через холмы и долины, через солончаки и реки, чтобы с ней повстречаться.
Я представляю себе ее — девочку, что училась в этой школе.
В маленькой деревне известен каждый человек, и уж, конечно, ее знали все, внучку легендарного народного поэта. Вероятно, она могла выбрать и иной путь для себя: уехать в большой город, учиться в институте… Что ж, можно было поступить и так!
Но можно выбрать и другое: продолжить дело отцов. Жить и трудиться среди людей, о которых складывал свои песни дед, стать неотъемлемой от огромной, древней, родной земли — как эти медленные облика, как трава, как невидимые степные птицы, пением которых наполнен воздух.
И Бибижар выбрала этот путь.
Вместе с нею решили стать чабанами и другие ее одноклассники. Так родилась комсомольская молодежная ферма. Заведовать фермой поехал преподаватель школы Айдар Оспанов, классный руководитель Бибижар. Все они уже прожили на пастбищах свою первую зиму.
Вот что я узнала, когда была в колхозе имени Джамбула.
И сейчас мы едем на пастбища, едем с самого утра, и все тянется бесконечная, бегущая через степь и холмы дорога…
Десятки развилков, десятки разбегающихся троп, каждая похожа на другую — ни отметины, ни дерева, ни камня. Но к нам в машину подсел местный животновод он безошибочно указывает:
Для него однообразная, монотонная степь приметна и знакома, как для меня — улица Горького.
Солнце уходит за холмы, в чистом воздухе упоенно звенит жаворонок. Из-за пригорка, наперерез машине, неторопливо и грозно выходят два огромных, с теленка ростом, сторожевых пса.
— Налево… — говорит позади меня спокойный басок.
Машина огибает пригорок, и вот открывается лощина и отара овец на склоне холма, бородатый козел-вожак, что стоит, как изваяние, подняв рогатую голову, и всадница, сидящая на рыжем коне.
На ней высокие сапожки, красная вязаная кофта, широкая ситцевая юбка в цветную полоску. Голова повязана зеленой косынкой; на сильной, загорелой руке часы. Яркая, сильная, молодая, она похожа на невиданный степной цветок.
Всадница медленно поворачивает к нам смуглое, широкоскулое, спокойное, как степь, лицо.
Это и есть Бибижар Амралиева, внучка Джамбула.
По физике 5, по химии 5, по английскому 5… Хау ду ю ду, Бибижар? Она, как и ее одноклассники, учила в школе английский. Но как отличить ядовитую траву от полезной? Сколько раз в день поить овец зимой? Как загнать овец в укрытие, если начался буран? Как перевести их через речку?
Нет, этому не учили в школе. Этому учил Бибижар старый человек, который уже много десятков лет пасет овец среди этих холмов.
И Бибижар прошла у него эту науку.
Она знает теперь, что зимой овец надо поить только раз в день, а летом — два: утром и после обеда. Летом надо пасти их с шести утра до десяти, пока не пришел на пастбища зной, а потом перегонять отару в тень, в холодок, — пусть овцы отдыхают. Но едва жара спадет, надо вести их на пастбища снова, до самого заката.
— Начинай! — надо крикнуть вожаку, бородатому старому козлу, если хочешь, чтобы овцы перешли реку.
И козел первый ступит в воду.
— Шек! Прямо! — надо крикнуть ему, и он пойдет, потому что он храбр, стар и умен, и овцы пойдут за ним.
Первая зима была трудной, с буранами, с жестокой поземкой. По ночам было слышно, как в студеной тьме воют волки. Но за всю зиму ни одна овца в отаре не пропала, не погибла — их всех сберегла Бибижар, молодой чабан. А ведь отара немалая — свыше 500 голов…
Обо всем этом рассказывает нам Бибижар.
Она живет в юрте — вон видна в долине юрта, круглая похожая на перевернутую пиалу. Может показаться, что чабаны живут далеко друг от друга, но на пастбищах ощущение расстояния совсем не такое, как в деревне или в городе. От чабана к чабану — рукой подать, они знают о каждом событии, о том, кто сыграл свадьбу, к кому приехали родные, у кого заболела овца…
Когда на ферму приезжает киномеханик с фильмом, туда съезжаются на конях чабаны со всех концов.
Ночью над кинопередвижкой в степи дымится золотой волшебный свет, слышна музыка и голоса, поющие о счастье. Во тьме жмутся друг к другу овцы, похожие на серое облако; бесшумно бродят огромные сторожевые псы, а степные кони пасутся без привязи: конь чабана никуда не уйдет от хозяина. На экране живет и дышит влекущий, прекрасный мир искусства, и молодые чабаны, рассевшись на кошме, внимают ему, затаив дыхание.
В юрту чабана юная Бибижар взяла с собою учебники и книги. По обычаю отцов, пол юрты застлан кошмой, в углу лежат сложенные горкой одеяла, у печки — закопченный казан.
Но на полке стоит «Молодая гвардия» Александра Фадеева. И вечером, вернувшись с пастбища, можно включить радиоприемник и слушать голос всей родной страны, далекие голоса мира.
Вместе с Бибижар на отгоны поехали ее отец и мать.
Отец Бибижар — старый человек, ему скоро семьдесят лет. Он работал табунщиком. Когда года три назад ему предложили перейти на работу чабана и уехать из колхоза на пастбища, он отказался: «Я уже стар…»
Но вот единственная дочка, маленькая Бибижар, решила стать чабаном, покинуть деревню. И отец забыл о том, что он стар.
Он оставил дом в деревне, взял с собой все, что необходимо для жизни чабана, и переселился с женой и дочкой на отгоны.
Он стал таким же чабаном, как и Бибижар, они работают вместе. На рассвете, когда только поднимается из-за холмов солнце, они выгоняют овец на пастбища. В тот ранний час воздух прохладен и свеж, земля пахнет медом, дымок очага недвижимо стоит над юртой.
Я вижу отца Бибижар.
Он подъезжает на молодом коне — худой, легкий, высушенный солнцем. На голове его — высокий войлочный колпак, в морщинистой крепкой руке кнут с трещоткой. У него приветливое лицо, отзывчивое на улыбку.
Он сам рассказывает, как отказался стать чабаном три года назад, и подшучивает над собой, и поглядывает на дочку. Видно, что ему приятно рассказать приезжему человеку о том, как его дочь вместе с товарищами пошла по выбранному ею пути, по широкой степной дороге, где оставили следы свои многие поколения чабанов.
…Уже начинает темнеть, на небе проступают звезды. Отчетливо слышно, как с холма, вниз по склону, катится к нам тишина. На гребне холма, четко обрисованные на светлом небе, стоят цепочкой овцы.
Старик громко свистит, щелкает кнутом и скачет вверх по склону.
Вслед за ним, круто повернув коня, скачет Бибижар. Услышав стук копыт, овцы, как по команде, поворачивают головы и смотрят вниз.
А Бибижар, пригнувшись к седлу, мчится по каменистому склону, из-под копыт сыплется мелкий щебень, рыжая грива коня пламенеет огнем. Вязаная алая кофта Бибижар похожа на степной мак.
Это пожилой человек, сухое лицо изрезано морщинами, на голове его не шляпа, а высокий войлочный колпак.
Litresp. ru
27.01.2020 7:45:35
2020-01-27 07:45:35
Источники:
Https://litresp. ru/chitat/ru/%D0%A2/tess-tatjyana/postupi-kak-drug/9
(1)Как-то, гуляя по лесу, я увидела за бугром, в яме, заросшей ромашками, сидящего знакомого мне мальчика, приехавшего в деревню к тетке. (2)Он сидел, уткнувшись подбородком в колени. (3)Он молча сидел с зажмуренными глазами и с зажатыми ладонями ушами, глухой и слепой ко всему, что его окружало. (4)Он сидел неподвижно и не видел ни трав, ни цветов, ни летнего солнца. (5)Он сидел в этой душистой тесной ложбине, словно в глухом деревенском колодце, куда опустил себя сам.
— (б)Женька, — окликнула я его, — что это ты выдумал?
— (7)Привыкаю к одиночеству! — сказал он, недовольно открыв глаза, -тренируюсь, как Юрий Гагарин.
— (8)Видишь ли, — сказала я, — когда Гагарин совершал полет в космос, главную силу, мне кажется, ему давала не привычка к одиночеству, выработанная тренировкой. (9)Наоборот, ему помогало сознание того, что он не одинок. (10)Все люди на земле думали о нём, тревожились за него, желали ему победы. (11)Все это, по-моему, было для него очень важно. (12)Как ты полагаешь?
(13)Но Женька упрямо мотнул головой и еще крепче зажал уши руками…
(14)Через несколько дней я снова встретила Женьку. (15)Он медленно брел по лесу, мрачный, с распухшими красными глазами. (16)Мне удалось его расшевелить, и мальчик рассказал, что произошло.
(17)Женька, оказывается, стянул у товарища компас. (18)Это немедленно открылось, и ребята, с которыми он дружил, решили, что до конца пребывания Женьки в деревне не будут с ним разговаривать. (19)Так они и сделали: никто его не упрекал, не ругал, никто с ним не ссорился — его просто перестали замечать. (20)И это оказалось страшнее всего.
— (21)Я убегу отсюда, — всхлипывал Женька, — я не могу быть больше один. (22)Я не напомнила ему о «тренировке одиночеством». (23)Все сейчас было другим, и он сам стал другим после того, что пришлось ему пережить.
(24)Что же бывает с человеком, когда он остался один? (25)И всегда ли это значит, что он одинок?
(26)Нет, уединение — не есть одиночество. (27)Один уходит в трудный и грозный рейд фронтовой разведчик. (28)Один на один с белым листом бумаги остается поэт, ища единственное нужное ему слово. (29)Сколько бессонными ночами сидит над расчетами ученый, теряя и снова находя обжигающую путеводную нить будущего открытия! (ЗО)Но как многолюден их внутренний мир, сколько удивительных, невидимых другим событий бесшумно и торжественно развертываются в нем! (31)Нет, никогда не бывает одинок человек, если его труд и сердце отданы людям. (32)Где бы он ни был, в какие бы обстоятельства его ни ставила жизнь, он никогда не останется совершенно один, если ощущает незримую нить, что соединяет его с людьми, дорогими ему по духу, по образу жизни. (ЗЗ)Словно несущая жизнь артерия, бьется и дышит эта нить, давая человеку силу. (34)Она не тонет в океане, не рвется в дремучем лесу. (35)Она остается невредимой в самом дальнем, самом одиноком полете, когда планета наша кажется такой далекой несущемуся через грозные пространства космонавту.
(По Т. Тэсс *)
*Татьяна Тэсс (1906 – 1983) — русский, советский писатель, журналист и публицист
Образец сочинения части С
Что такое одиночество и уединение? Легко ли быть одиноким? Над этими нравственно-этическими вопросами размышляет Т.Тэсс в своём отрывке.
Проблема, затронутая писательницей, актуальна во все времена и поэтому не может оставить нас равнодушными.
Рассуждая на эту тему, автор сопоставляет два понятия: одиночество и уединение. Такое человеческое состояние журналистка показывает на примере мальчика, прошедшего уединение и испытавшего одиночество.
Мальчику было невыносимо трудно пережить одиночество, хотя он стремился к этому. Женька уединялся, но не был одиноким. По-настоящему одиночество он почувствовал лишь тогда, когда от него все отвернулись, перестали замечать, разговаривать. Это для него стало страшной трагедией.
Автор считает, что в уединении человек не остаётся одиноким, потому что он чувствует внутреннюю связь с другими людьми, родными по крови, близкими по духу. В одиночестве только страдает.
Я не могу не согласиться с позицией автора. Действительно, уединение помогает сосредоточиться, испытать радость в общении с природой., и ни один человек не может слиться с нами, полностью разделить уникальный мир наших чувств, мыслей, надежд и воспоминаний. А одиночество, наоборот, угнетает человека, делает его уязвимым, приносит ему невыносимые страдания.
Вспомним рассказ В.Распутина «Уроки французского» Мальчик, оказавшись вдалеке от дома, в незнакомом городе, много страдал, переживал. Узкий круг общения способствовал ощущению одиночества. Только благодаря поддержке учительницы, он добился успехов в учёбе, в жизни, став поистине настоящим человеком.
Читаешь произведение Б.Екимова «Ночь исцеления» — находишь ту же проблему одиночества. Оставшись одна, без поддержки, баба Дуня в одиночку переносила свои беды и невзгоды, пока не приехал её единственный внук. Гриша сумел поговорить с бабушкой ласково, убедительно. Героиня почувствовала поддержку близкого человека, заботу, сочувствие и сострадание. Старушка забыла о своём одиночестве.
Таким образом, одиночество никому не приносит ни радости, ни счастья, ни утешения. Уединение, напротив, вызывает ощущение удовлетворения и покоя в любой ситуации.
Сочинение по тексту:
Татьяна Николаевна Тэсс – писатель, журналист, публицист, а также многолетний сотрудник газеты «Известия» рассуждает о важной черте характера медицинского работника – гуманности и доброте.
Автор пишет, что врач лечит не только болезни, но и душу человеческую. Врач способен пробудить важнейшую, по мнению медицинской науки, силу – волю к выздоровлению.
Т.Н.Тэсс считает, что важными чертами медицины должны быть гуманность и доброта. По ее мнению – это обязательное качество медицинского работника контактирующего с больными.
Я считаю, что нельзя не согласиться с автором, ведь когда болезнь делает человека беспомощным, он чувствует почти детскую потребность в добром слове и заботе, ему помогает медицинский служащий.
Но не всегда врачи и медсестры ведут себя подобающе. Так, в произведении М. Зощенко «История болезни» на просьбу больного привести отделение в порядок, медсестра начинает хамить. С сарказмом она предлагает перевести пациента в отдельную палату и поставить ему часового, который будет отгонять мух и блох.
В реальной жизни врачи тоже не всегда добры, но я смог вспомнить случай, который произошел в моем детстве, когда я еще не ходил в школу. Меня повели лечить зубы, я очень боялся, но врач помог мне преодолеть страх. Он спокойно поговорил со мной, и с тех пор я захожу в кабинеты с жужжащими приборами абсолютно спокойно, без какого-либо повода для страха.
В заключение хочу сказать, что гуманность и доброта не просто важные черты характера врачей, я считаю, что они должны быть обязательными!
Текст Татьяны Николаевны Тэсс:
В каждом из нас до седых волос живет частица детства. Мы видим порою, как солидный, взрослый, зрелый человек радуется доброму событию открыто и счастливо, как ребенок. Но случается и иное: в дни беды, когда человека делает беспомощным болезнь , он тоже, бывает, чувствует почти детскую потребность в добром слове, участии, заботе, ценность которых приобретает для него новый смысл.
Врач лечит не только человека, но и душу человеческую, укрепляя в ней стойкость, пробуждая ту силу, которую медицинская наука по праву считает одним из главнейших своих помощников, -волю к выздоровлению.
На студенческой скамье будущему врачу преподают не только основы наук, но и основы его поведения с больными, то есть то, что можно назвать фундаментом душевного общения. Гуманность и доброта – это важные черты медицины и, на мой взгляд, обязательные черты характера любого медицинского работника, соприкасающегося с больными людьми.
Еще чаще и ближе, нежели врач, с больными общается медицинская сестра. Мы забываем порой происхождение того или иного слова, воспринимая его после долгих повторений лишь по внешнему, служебному значению. Но умный и щедрый русский язык, видно, не зря подарил для именования этой профессии такое доброе и светлое слово, как «сестра». Когда-то к нему прибавляли определение «милосердия», в котором мы читаем его глубокую основу – «милость сердца». Люди, признав такое наименование этой профессии и для тех, кто её выбрал, сокращают его так ласково, как, может быть, никакое другое: «сестричка». Сколько раз звучало обращение «сестричка» в военных госпиталях, в лечебных палатах!
Сочинение по тексту Т.Тэсс об одиночестве и уединении
|
Автор: Узуй-оол Айдана Что такое одиночество и уединение? Легко ли быть одиноким? Над этими нравственно-этическими вопросами размышляет Т.Тэсс в данном тексте. Проблема, затронутая автором, актуальна во все времена и поэтому не может оставить нас равнодушными. Автор сопоставляет одиночество и уединение. Такое человеческое состояние Т.Тэсс показывает на примере мальчика, прошедшего уединение и испытавшего одиночество. Мальчику было трудно пережить одиночество, хотя он стремился к этому. По-настоящему одиночество он почувствовал лишь тогда, когда от него все отвернулись, перестали замечать, разговаривать. Это для него стало страшной трагедией. Автор считает, что в уединении человек не остается одиноким, потому что чувствует внутреннюю связь с другими людьми, близкими по духу. В одиночестве только страдает. Я не могу не согласиться с позицией автора. Действительно, уединение помогает сосредоточиться, испытать радость в общении с природой. И ни один человек не может полностью разделить уникальный мир наших чувств. Одиночество угнетает человека и приносит невыносимые страдания. Вспомним произведение В. Распутина «Уроки французского». Мальчик, оказавшись вдалеке от дома в незнакомом городе, много страдал, переживал. Узкий круг общения способствовал ощущению одиночества. Только благодаря поддержке учительницы он смог преодолеть это. В книге Б.Екимова «Ночь исцеления» героиня, баба Дуня, в одиночку переносила свои невзгоды, пока не приехал ее внук Гриша. Он поговорил ласково со своей бабушкой, и она почувствовала поддержку близкого человека и забыла об одиночестве. Таким образом, одиночество никому не приносит ни радости, ни счастья, а уединение, напротив, дает ощущение покоя в любой ситуации. Нужно уметь поддержать человека, когда он одинок. |
| Категория: Творческие работы | Добавил: tertan (17.05.2013) |
| Просмотров: 13353 | Рейтинг: 4.5/4 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[
Регистрация
|
Вход
]
Почему важно развивать воображение с детства? Именно над этим вопросом размышляет Татьяна Тэсс в тексте, предложенном для анализа.
В ходе своих рассуждений писательница рассказывает о случае, произошедшем на уроке рисования. Преподаватель предложила ученикам изобразить простую круглую чашку, а один мальчик поднял руку и спросил разрешение нарисовать что-нибудь другое. Несколько раз он обращался к педагогу с такой просьбой, так как не мог определиться, что же ему всё-таки изобразить. Перед ним так и остался лежать белый лист бумаги. “Но весь урок он видел…огромное красное дерево с розовым стволом и голубой тенью, стаи попугайчиков, которые клевали его цветы, видел волшебную птицу счастья, видел мамонта, медленно выходящего на луг”… Этот пример показывает, что у героя рассказа была богатая фантазия, позволяющая представить то, с чем он никогда не был знаком. Учительница могла поставить ему двойку за невыполненное задание, но не стала этого делать. “Она поставила ему отметку, не предусмотренную, вероятно, в учебниках педагогики, оценив силу и пылкость его воображения. Она угадала в мальчике поэта”. Из этих слов становится понятно, что педагог заметила в ученике зачатки творческой личности.
Оба примера, дополняя друг друга, убеждают нас в том, как важно вовремя заметить ребёнка, наделённого даром воображения, и оценить этот дар.
Позиция автора такова: от того, как взрослые повлияют на развитие воображения у детей, зависит их дальнейшая творческая судьба.
Трудно с этим не согласиться. Действительно, родители, учителя должны помогать детям раскрывать свой творческий потенциал.
Таким образом, приходим к выводу: развивать воображение нужно с детства. А если этого не делать и равнодушно искоренять “ненужные мечтательства” ребёнка, то человечество может лишиться великих поэтов и художников.
Татьяна Николаевна Тэсс – писатель, журналист, публицист, а также многолетний сотрудник газеты «Известия» рассуждает о важной черте характера медицинского работника – гуманности и доброте.
Автор пишет, что врач лечит не только болезни, но и душу человеческую. Врач способен пробудить важнейшую, по мнению медицинской науки, силу – волю к выздоровлению.
Т.Н.Тэсс считает, что важными чертами медицины должны быть гуманность и доброта. По ее мнению – это обязательное качество медицинского работника контактирующего с больными.
Я считаю, что нельзя не согласиться с автором, ведь когда болезнь делает человека беспомощным, он чувствует почти детскую потребность в добром слове и заботе, ему помогает медицинский служащий.
Но не всегда врачи и медсестры ведут себя подобающе. Так, в произведении М. Зощенко «История болезни» на просьбу больного привести отделение в порядок, медсестра начинает хамить. С сарказмом она предлагает перевести пациента в отдельную палату и поставить ему часового, который будет отгонять мух и блох.
В реальной жизни врачи тоже не всегда добры, но я смог вспомнить случай, который произошел в моем детстве, когда я еще не ходил в школу. Меня повели лечить зубы, я очень боялся, но врач помог мне преодолеть страх. Он спокойно поговорил со мной, и с тех пор я захожу в кабинеты с жужжащими приборами абсолютно спокойно, без какого-либо повода для страха.
В заключение хочу сказать, что гуманность и доброта не просто важные черты характера врачей, я считаю, что они должны быть обязательными!
Текст Татьяны Николаевны Тэсс:
В каждом из нас до седых волос живет частица детства. Мы видим порою, как солидный, взрослый, зрелый человек радуется доброму событию открыто и счастливо, как ребенок. Но случается и иное: в дни беды, когда человека делает беспомощным болезнь , он тоже, бывает, чувствует почти детскую потребность в добром слове, участии, заботе, ценность которых приобретает для него новый смысл.
Врач лечит не только человека, но и душу человеческую, укрепляя в ней стойкость, пробуждая ту силу, которую медицинская наука по праву считает одним из главнейших своих помощников, -волю к выздоровлению.
На студенческой скамье будущему врачу преподают не только основы наук, но и основы его поведения с больными, то есть то, что можно назвать фундаментом душевного общения. Гуманность и доброта – это важные черты медицины и, на мой взгляд, обязательные черты характера любого медицинского работника, соприкасающегося с больными людьми.
Еще чаще и ближе, нежели врач, с больными общается медицинская сестра. Мы забываем порой происхождение того или иного слова, воспринимая его после долгих повторений лишь по внешнему, служебному значению. Но умный и щедрый русский язык, видно, не зря подарил для именования этой профессии такое доброе и светлое слово, как «сестра». Когда-то к нему прибавляли определение «милосердия», в котором мы читаем его глубокую основу – «милость сердца». Люди, признав такое наименование этой профессии и для тех, кто её выбрал, сокращают его так ласково, как, может быть, никакое другое: «сестричка». Сколько раз звучало обращение «сестричка» в военных госпиталях, в лечебных палатах!
(1) К дому подъехала машина, оттуда вышли девушка в длинном белом платье и пожилая женщина в тёплом пальто.
(2) Было холодно, с Невы дул ветер, пронзающий и острый, как шпага. (3) Девушка была очень красивая, с нежным овалом лица и серыми сияющими глазами; пепельные её волосы развевал ветер. (4) Она шла к дверям быстро, словно смущалась своей красоты и того, что она одна в снежно-белом платье среди тепло одетых прохожих. (5) У порога она запуталась в длинной юбке и от этого смутилась ещё больше.
(6) Я вошла вслед за ними.
(7) Пожилая женщина обернулась, щёки её разрумянились от волнения.
(8) Что-то знакомое почудилось мне в лице. (9) Мать и дочь прошли вперёд и исчезли за одной из дверей этого старого пышного особняка, где сейчас находился Дворец бракосочетаний.
(10) Я поднялась по белой лестнице наверх. (11) И спустя некоторое время увидела их фигуры снова.
(12) Девушка стояла посреди зала на ковре, покрывающем блестящий, как озеро, паркет. (13) Рядом с нею был юноша в очках, с длинной шеей и длинными, словно у подростка, руками, с лицом, пожалуй, даже некрасивым, но непередаваемо привлекательным своей спокойной добротой.
(14) У стола человек в тёмном костюме обращался к ним с речью. (15) Слова были умные, торжественные, но, мне показалось, они еле доносились к ним сквозь ликующую музыку их счастья.
(16) Зато мать впитывала эти слова всем существом.
(17) Она сидела у стены среди других родственников и гостей, положив на колени широкие красные руки, и смотрела на говорившего не отрываясь, как школьница на учителя.
(18) После каждой фразы она растроганно кивала головой, соглашаясь: «Так… так…» (19) Лицо её, залитое слезами, поразило меня своей нежностью и внутренней силой. (20) И опять мне показалось, что я где-то уже видела её.
(21) Вечером мне надо было уезжать в Москву.
(22) Перед отъездом я успела зайти в Эрмитаж. (23) И едва я переступила порог тёплого блистающего зала, едва глянули на меня из золота рам любимые полотна, как тотчас же в памяти встал тот Эрмитаж, каким я видела его в дни блокады.
(24) Я шла тогда по безлюдным, скованным стужей залам, мимо стен, где леденели пустые рамы, точно покинутые дома, из которых ушли те, кто согревал их теплом жизни.
(25) Люстра, сброшенная взрывной волной, лежала на паркете, как раздавленный цветок. (26) Огромные часы с органом возвышались в углу; стрелки их остановились в тот миг, когда первый фашистский снаряд разорвался над Эрмитажем. (27) Под каждой рамой было имя великого мастера и название полотна, и я шла мимо пустых рам, вспоминая каждую картину, заставляя память вернуть их хоть на миг в покинутый ими родной дом.
(28) Рядом неслышно шагала женщина, закутанная в тёплое мужское пальто; поверх пальто она накинула на плечи одеяло.
(29) В самом начале войны драгоценные коллекции были вывезены из Эрмитажа на восток, но часть наиболее громоздких экспонатов вывезти не удалось; они были упакованы и перенесены в подвалы музея. (30) Хранить их осталась небольшая группа сотрудников, в их числе оказалась и эта женщина.
(31) Тяжёлые взрывы сотрясали здание, раздавался грохот, высокий, пронзительный звон разбитого стекла…
(32) Изо дня в день ослабевшие, измученные люди заделывали пробоины в крыше музея, закрывали раны в стенах, из которых сочилась вода, перетаскивали тяжёлые ящики с коллекциями в безопасные укрытия.
(33) Женщина, идущая рядом со мной, была бледна и слаба, как росток во тьме: голос её едва слышался, она с трудом передвигала распухшие ноги. (34) Но глаза, большие блестящие глаза, были полны поразительной силы и света жизни.
(35) Идя мимо стен, она, как и я, смотрела на пустые рамы, и я понимала, что она видит в них то же, что вижу я.
– (36) Зал Рембрандта… – говорила я тихо, и женщина кивала головой, соглашаясь: «Так… так…» – (37) Вольтер работы Гудона… (38) А вот тут стоял мраморный Фальконе, каким знала и любила его Мари Анн Колло… (39) Помните?
(40) И женщина почти беззвучно соглашалась: «Так… так…»
(41) Мы вошли в один из пустынных залов и остановились у заколоченного окна. (42) Ледяной блик светился на полу, покрытом изморозью. (43) Женщина горестно покачала головой.
– (44) Мадонна Литта… – сказала она шёпотом.
(45) Она глядела вперёд не мигая.
(46) Что видела она? (47) Пылающую синеву неба? (48) Мадонну, в которой столько земной красоты материнства? (49) И вдруг в измождённом, худом лице женщины, что стояла возле меня, кутаясь в одеяло, я различила тот же поразительный свет утверждения жизни, бесстрашную веру в её торжество.
– (50) Да… – сказала она твёрдо, как бы отвечая сама себе. – (51) Да! (52) Да!
(53) И пошла дальше своей неслышной, слабой походкой, едва переставляя распухшие ноги.
(54) …Я вспомнила всё это, стоя возле великого полотна Леонардо да Винчи, у Мадонны, на коленях которой лежало дитя.
(55) Неожиданно перед глазами моими встало лицо матери, глядящей на свою юную дочь в день её свадьбы, – лицо, полное поразившей меня нежности и внутренней силы. (56) Я сразу, как бывает во сне, узнала её.
(57) И я мысленно поклонилась ей и поцеловала её руку, большую усталую руку труженицы, что берегла от тьмы и зла драгоценный свет искусства, руку матери, провожающей в жизнь своё дитя.
(По Т. Тэсс*)
* Татьяна Тэсс (псевдоним; настоящее имя – Татьяна Николаевна Сосюра) (1906–1983)
– советская писательница, журналист и публицист,
многолетняя сотрудница газеты «Известия».