Творчество гениев — вехи в развитии мировой культуры… (Н.В. Гончаренко)
Творчество гениев — вехи в развитии мировой культуры, вершины ее достижений на каждом этапе исторического прогресса. В этом творчестве воплотилось все самое ценное и значительное, составляющее достижения человечества в науке и искусстве, в мышлении и практической деятельности. По их идеям, произведениям, поступкам мы судим о том, к чему стремились люди той или иной эпохи, каким было их мировоззрение, что представляли собой их цели, идеалы, вкусы, нравственный мир. Созданное ими дает сконцентрированный образ эпохи, цельно выраженный в творчестве одной личности, живое представление об историческом времени во всем богатстве его разнообразных черт. Тысячи страниц «Илиады» и «Одиссеи» Гомера заключают в себе целый мир ранней античности. То же самое можно сказать о творчестве Маркса, Аристотеля, Ибн Сины, Шота Руставели, Гегеля, Дарвина, Толстого. «В Достоевском открывается тайна России», — писал Н. Бердяев.
Сделанное гениями своей глубиной и удивительным совершенством, а часто и объемом захватывает и поражает воображение смертных, оно кажется сверхъестественным, чудом. Не случайно надгробная надпись на могиле Рафаэля содержит идею о богоравном художнике: «Пока он жил, праматерь всего сущего боялась быть побежденной, когда он умер, она также боялась умереть». Сравнение гениев с богами, а совершенства и красоты их творений с совершенством природы — обычное явление в народных легендах и повествованиях. Великие умельцы, искусные знатоки своего дела всегда пользовались большой любовью народа. Во все времена цивилизации перед ними преклонялись, увенчивали лавровыми венками.
Глубина и блеск их ума, мастерство рук, исключительность замыслов и артистичность их исполнения, неиссякаемая энергия, как недоступный идеал, манили, привлекали и тревожили людей, разжигали их фантазию, понуждали к размышлению. Но не только высота мысли, ее неожиданный поворот, совершенство ее формы и непостижимое трудолюбие вызывали интерес людей.
Им импонировали также смелость идей и бесстрашие дел великих умов, ниспровержение ими догм и казавшихся незыблемыми традиций, общественных табу и непререкаемых авторитетов. Гениев нередко объявляют чуть ли не виновниками всех бед человечества, родоначальниками всех тлетворных идей.
Интерес к гению — не обычное проявление любопытства к необычному явлению. Это выражение человеческого восхищения и гордости за людей, достигших вершин в творческой деятельности и потому служащих блестящим примером созидательных возможностей человека. Не каждому дано стать гением. Но каждый может в нем найти понятное, близкое — то общечеловеческое, что представляет высший цвет природы. Если слово Человек звучит гордо, то гениальный человек — это гордость человечества. «Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека», — писал Белинский.
Сегодня, когда философы, психологи, кибернетики, биологи, медики размышляют о модели человека и пытаются ее сконструировать, чтобы создать оптимальные возможности для развития лучших его качеств, гений, как одна из реальных моделей его совершенства, становится предметом все большего интереса.
Гений всегда будет интересен тем, что решал обычные и сложные задачи, частные и общечеловеческие лучше, мудрее, результативнее; что он часто опережал эпоху, первым постигал сущность изменений и предвидел их развитие. Этим опыт гениев бесценен, их творчество поучительно для всех. Оно непреходяще. «Воспоминания о великих людях так же полезны, как их присутствие», — говорил еще Сенека.
Гений полностью не заменим нигде — ни в науке, ни в искусстве. Правда, так называемые «мозговые атаки» — массовый штурм научной проблемы силами целых групп, лабораторий — ускоряет часто решение очень сложных задач. Представить же, чтобы 10-15 писателей по заданному сюжету сочинили «Гамлета», а два десятка поэтов — «Фауста», сверхнаивно.
Гений — это умение проявлять универсализм в каждом ответственном творческом моменте, выразить «бесконечное в конечном», направить в нужный момент весь творческий потенциал в едином направлении.
И если это им удается, то на свет появляются творения, которые человечество называет шедеврами, что переживают века. И всюду где появляются эти творения, люди благоговейно думают о том, что им выпало счастье прикоснуться к гениальному. Это счастье настолько полно, настолько велико, что сравниться с ним просто нечему.
Сочинение по этому тексту
Назад к списку текстов для ЕГЭ
Обновлено: 12.03.2023
Я думаю, что я так и не понял себя. Человек — больше, чем его жизнь. Иногда гораздо больше.
Я думаю, что я так и не понял себя. Человек — больше, чем его жизнь. Иногда гораздо больше. Человек состоит из упущений, неосуществлённых желаний и стремлений, возможностей. То, что осуществлено, — это жизнь. Но огромная часть человека — это неосуществлённое.
Толстой когда-то говорил, что есть числитель и знаменатель у человека.
Числитель — это то, чем он является на самом деле, а знаменатель — это то, что он о себе воображает. А я думаю, что да, это дробь, но в числителе то, что ему удалось осуществить, а в знаменателе то, что ему не удалось осуществить. То есть то, чем он был. В числителе то, чем он стал.
У каждого человека, вероятно, есть это соотношение, когда он сам куда больше, чем его жизнь. Поэтому сказать, понял он себя или нет, невозможно. Я не могу.
Я мог стать и тем, и другим, и третьим. Я многое потерял, не сумел, или не стал, или не захотел тогда, а потом уже не смог. То есть я состою из множества несбывшихся, неосуществлённых людей. И я не знаю, какой бы из них был мне важнее, дороже, какой из них добился бы большего.
Не знаю и не могу даже это представить себе.
Поэтому я не могу ответить на вопрос: понял ли я себя? Могу только сказать, что я себя во многом не понял.
Я теперь не понимаю, чего я боялся, допустим, в пятидесятые годы? Чего я боялся? Страхи у нас многое отняли. Я не понял, почему я так примитивно, и грубо, и неполно любил? Теперь только я понял, как я не понимал себя.
В итоге жизни получается всегда величина отрицательная, потому что, как я уже сказал, человек всегда больше, чем жизнь. Возможно, есть какие-то случаи более счастливых дробей.
А гении? У них значения числителя и знаменателя максимально сближены? Трудно сказать. Обычно считается, и, наверное, не без основания, что гений успевает осуществить себя полностью. Что ему предназначено, то он и успевает сделать. Возможно, это и так. Но ведь есть гении, которые пережили себя. Ну, допустим, Россини или Артюр Рембо. Писал, писал, перестал писать, стал купцом. Осуществил то, что у него было запрограммировано, программу свою гениальную, или гениевую, осуществил, а потом ушёл — и всё. Есть ещё, наверное, такие примеры, я сейчас просто не помню. Так что с гениями трудно.
Есть у гения пророческие черты, а есть провалы и неудачи. Никто этого не понимает. Вот Пушкин. Родился в заурядной семье. Я говорю грубо, но в принципе так. Его не понимали. Дядя его — банальный стихотворец. Почему вдруг в этой среде появляется нечто невероятное? И исчезает, не повторяясь, навсегда? Что такое Моцарт? Тоже появилось нечто божественное и исчезло. Откуда? Почему? Что, сочетание генов? Это беспомощное объяснение.
Это очень странные вещи, но очень важные. Потому что жизнь без гениев была бы неинтересной. Гений — это не пример для жизни, ему нельзя следовать. Таланту ещё как-то можно следовать. А гению.
Во-первых, нет никакого соотношения между жизнью гения и его созданиями. Это никак не соотносится. (бЗ)Гений может быть шалопаем, повесой, бродягой, распутником, хамом и так далее. А создаёт при этом гениальные вещи. Но гений может быть и примерным человеком, педантом. Гёте, например. Тайный советник, благопристойный немецкий быт.
Я не рискну ничего определённого сказать про гения. Всё, что сделал Моцарт, это так прекрасно и так велико, что бессовестно считать, что он мог бы ещё многое написать. Может быть. Думается, что если бы Пушкин ещё прожил, он написал бы не одну замечательную вещь. Или нет? Это вещи таинственные, которых грех касаться.
(По Д. А. Гранину*)
Даниил Александрович Гранин (1919-2017) — советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель, ветеран Великой Отечественной войны.
Какова природа гениальности? Чем отличаются гении от обычных людей? Этими вопросами задается Даниил Александрович Гранин в данном тексте.
Позиция автора данного текста совершенно верна: природу гениальности объяснить трудно: выдающийся человек может появиться в самой заурядной семье. Гению удаётся реализовать себя максимально полно.
Я согласна с позицией автора. Рано или поздно природа дает приказ людям – родить гения. С детских лет какие-то способности проявляются в том или ином человеке и их нельзя скрыть. Вспомним того же Моцарта, который с четырех лет играл небольшие пьески на клавесине. Интересна природа гениальности, порой она дает людям такое, что поражает всех: люди рисуют ногами, создают музыкальные произведения, которые живут веками и поражают своей музыкальной стройностью и гениальностью композиции, другие обладают экстрасенсорными качествами, будучи слепыми, глухими или немыми. Одним словом способности, увеличенные в разы, данные одному человеку, двигают прогресс вперед, показывают, что все мы можем многое, надо лишь увидеть в себе способности, развить их и пользоваться.
Таким образом, среди нас, обычных людей, есть еще немало гениев, которые впитали энергию свыше, услышали голос мирового разума и стремятся передать его всем живущим на земле.
Глубина и блеск их ума, мастерство рук, исключительность замыслов и артистичность их исполнения, неиссякаемая энергия, как недоступный идеал, манили, привлекали и тревожили людей, разжигали их фантазию, понуждали к размышлению. Но не только высота мысли, ее неожиданный поворот, совершенство ее формы и непостижимое трудолюбие вызывали интерес людей.
Им импонировали также смелость идей и бесстрашие дел великих умов, ниспровержение ими догм и казавшихся незыблемыми традиций, общественных табу и непререкаемых авторитетов. Гениев нередко объявляют чуть ли не виновниками всех бед человечества, родоначальниками всех тлетворных идей.
Сегодня, когда философы, психологи, кибернетики, биологи, медики размышляют о модели человека и пытаются ее сконструировать, чтобы создать оптимальные возможности для развития лучших его качеств, гений, как одна из реальных моделей его совершенства, становится предметом все большего интереса.
И если это им удается, то на свет появляются творения, которые человечество называет шедеврами, что переживают века. И всюду где появляются эти творения, люди благоговейно думают о том, что им выпало счастье прикоснуться к гениальному. Это счастье настолько полно, настолько велико, что сравниться с ним просто нечему.
Кто такие гении? Я считаю, что это люди, вносящие в жизнь что-то поистине важное, неповторимое, не похожее на другое. Какую роль гении играют в жизни? Над этим вопрос размышляет Д. А. Гранин.
В своем тексте автор рассуждает о том, кто такие гении, зачем они, что они приносят в нашу жизнь.
Приводя такой пример, предложения 43-49, писатель подчеркивает, что гениальность – это не всегда наследственность, это дар, который дается свыше и человек сам его развивает.
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
И он не передается из поколения в поколение. Гениальные способности человека, как отмечает автор, могут уйти с этим человеком навсегда и больше не повториться в его роду. Уникальный дар А. С. Пушкина помог миру узнать о нравственных проблемах человека из произведения “Евгений Онегин”, узнать о большой любви из романа “Капитанская дочка”. А лирика А. С. Пушкина?! Это вообще удивительная страница в жизни всего человечества.
Позиция автора понятна. Он хочет сказать, что гении играют очень важную, но зачастую очень короткую роль в жизни. Их творчество ценится и посей день, без их произведений, как я считаю, не было бы общего восприятия мира.
Я разделяю точку зрения автора. Гении бывают не только в литературе, но и в других отраслях, например, изобретатель Томас Эдисон, который “подарил каждому дому свет”, именно он изобрел лампочку и был гением своей эпохи.
В заключении хочу сказать, что гений – это не пример для жизни, ему невозможно следовать, но эти люди играют важную роль в жизни общества, их вклад в науку, искусство и другие области жизни бесценен.
Рубрика | Культура и искусство |
Вид | реферат |
Язык | русский |
Дата добавления | 05.02.2010 |
Размер файла | 25,8 K |
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Содержание
Гений в искусстве и науке
Список использованной литературы
ВВЕДЕНИЕ
Гений — филофско-эстетическое понятие, сформировавшееся в Новое время (16-18 вв.) на основе древних представлении о «гении» — «духе» (греч., букв, «наделяющий»; лат. genius) как приданном человеку в качестве выражающего его личность и судьбу божества, божеств, двойника, хранителя, а также однокоренного с genius слова ingenio (вошедшего в европейскую риторическую теорию), означающего врожденные способности, дарования, изобретательность, остроту ума. По учению Диотимы в «Пире» Платона, духи -«Даймоны» суть «среднее между богом и смертным» и имеют силу «быть истолкователями и передатчиками человеческих дел богам, а божеских — людям, просьб и жертвоприношений одним, наказов и вознаграждений за жертвы — другим», благодаря чему целое бытие связывается воедино. Платон подчеркивает связь с «даймоном» творческой функции — всего относящегося к «жертвоприношениям, таинствам, заклинаниям, прорицанию, волхованию». В «Федре» Сократ рассказывает о своем «даймонионе», подающем ему знамения.
Действия «даймона» сказываются прежде всего в прорицаниях, а способность прорицания сопрягается также и с душой так, что подаваемые извне божествственные знаки оказываются одновременно и «внутренним голосом» личности. Таким образом, представления о «даймоне» и соответственно римском «гении» (сами по себе крайне разнообразные в народных верованиях и лит. свидетельствах на протяжении веков) в своем философском истолковании, в качестве своих основных импликаций предполагают: творческую природу гения как силы вдохновения, озарения; осуществление взаимосвязи целого, обеспечивачивающей его бытие; не просто закрепленность гения за индивидом, но сопряженность его с «душой» как внутренним началом человека, личности. Все эти моменты сохранены и отражены в новоевропейском понятии гения, в иных отношениях порывающем с традицией. Все они получили развитие лишь в возрастании индивидуализма в новоевропейской культуре, через ренессансную идею обожения человека и представление о художнике как «втором боге».
Гений в искусстве и науке
Великие умельцы, искусные знатоки своего дела всегда пользовались большой любовью народа. Во все времена цивилизации перед ними преклонялись, увенчивали лавровыми венками. Глубина и блеск их ума, мастерство рук, исключительность замыслов и артистичность их исполнения, неиссякаемая энергия, как недоступный идеал, манили, привлекали и тревожили людей, разжигали их фантазию, понуждали к размышлению. Но не только высота мысли, ее неожиданный поворот, совершенство ее формы и непостижимое трудолюбие вызывали интерес людей. Им импонировали также смелость идей и бесстрашие дел великих умов, ниспровержение ими догм и казавшихся незыблемыми традиций, общественных табу и непререкаемых авторитетов.
Однако гении не только объект восхищения, но и обвинений, хулы. В речи на могиле Маркса Энгельс говорил, что Маркса любили миллионы революционных соратников в Европе и Америке, но для международной реакции он был «тем человеком, которого больше всего ненавидели и на которого больше всего клеветали1. Гениев нередко объявляют чуть ли не виновниками всех бед человечества, родоначальниками всех тлетворных идей.
Сегодня, когда философы, психологи, кибернетики, биологи, медики размышляют о модели человека и пытаются ее сконструировать, чтобы создать оптимальные возможности для развития лучших его качеств, гений, как одна из реальных моделей его совершенства, становится предметом все большего интереса.
В античные времена на ранения смотрели как на счастливого избранника богов, ниспославших ему дар удивлять и чаровать людей. Его искусство, то ли поэтическое (Софокл), то ли военное (Александр Македонский), то ли пластическое (Фидий), делает его богоравным. Этим было сказано все. Но пытливые умы эпохи Возрождения не могли удовлетвориться ореолом таинственности. Признавая гениальность свойством врожденным, они считали его естественным, дарованным людям природой. Обладали этим качеством только истинные художники. Но, хотя к ученым это высокое звание не прилагалось, тем не менее эстетика Возрождения требовала от художника одинакового знания как науки, так и искусства. Поэтому композитор или любой другой маэстро, по мнению теоретиков того времени, должен одинаково хорошо знать естественные науки, чтобы правильно судить об инструментальной музыке; свои суждения о вокальной музыке он должен подкреплять совершенным знанием грамматики, риторики, изучением древних языков.
Философы XVII-XVIII веков — Гассенди, Гоббс, Локк, Вольтер, Гельвеции, — говоря о гении, имеют в виду прежде всего высокий дар. Еще Кант считал, что гений, как явление мистическое, не поддающееся» ни объяснению, ни овладению (учебе), возможен только в сфере искусства, поскольку только здесь свободная игра художественного духа, сверхчувственного и непостижимого, порождает гениев. В отличие от искусства науки основаны на передаче и проверке опыта и достижений, на повторяемости результатов, поэтому творцы науки, даже выдающиеся, не имеют права называться гениями.
Гегель также частично отрицал такое понятие, как научный талант (кстати, он сам — реальное опровержение своего заблуждения), но не столько в смысле его существования или несуществования, сколько в смысле врожденного дара. Он писал: «Говорят, правда, и о научных талантах. Однако наука предполагает только наличие общей способности к мышлению, которое, в отличие от фантазии, не проявляется как нечто природное, а как раз абстрагируется от всякой природной деятельности, так что будет более правильным сказать, что не существует специфики научного таланта в смысле определенного дарования.
К концу прошлого века и в начале нашего под влиянием большого количества работ о гении, написанных учеными (психологами, физиологами, невропатологами), под воздействием науки в целом нимб таинственности вокруг головы гения начинает рассеиваться.
Следует согласиться с тем, что в этом высказывании много справедливого относительно мифов о гениальности. И все-таки гениальность человека, как все необычное и крайне редкое, притягивает, чем-то завораживает и удивляет людей. Временами кажется, что им не хочется расставаться с легендой, с чувством благоговения, внушаемого им гением и его творениями.
Если исключить даже то, что эти рассуждения не относятся к художественному и научно-теоретическому творчеству, где огромную роль играет глубина познания и обобщения, а не конкретное открытие, то и в таком случае автор не прав. Его доказательства напоминают апории Зенона, в частности одну из них — Ахиллес и черепаха. Ахиллес никогда не догонит черепаху только потому, что, пока он преодолевает расстояние до нее, она уже уйдет немного вперед, и так без конца.
Но злоупотребление, неправильное истолкование того или иного понятия или употребление его всуе еще не могут быть основанием для отказа от этих терминов, ибо вряд ли в науке найдется много общих, особенно философских понятий, которые бы употреблялись всегда адекватно, правильно, которым бы не придавали разную, часто противоположную интерпретацию.
Не вдаваясь в полемику, отметим положительный момент — науке не принесет пользы ориентация исключительно на гениев. Но, с другой стороны, непризнание лидерства в науке (не в смысле почитания и возвеличения лидеров в ущерб другим), то есть сознательное нежелание или неумение выделять наиболее выдающиеся, определяющие идеи (за которыми могут стоять в качестве авторов и отдельные личности и целые коллективы), также не будет способствовать прогрессу науки.
Несомненно, что и наше время рождает гениев. Мы являемся современниками гениальных ученых, поэтов, композиторов, политических деятелей. Но пока идет спор — существовали и существуют ли гении, благоприятна или неблагоприятна для них эпоха, — количество работ о гениях и гениальности продолжает расти. Возьмем литературу о гении только за последние десять лет. Список подобран компьютерной установкой библиотеки американского конгресса в Вашингтоне. Без статей в научных журналах она включает пятьдесят девять монографий на главных европейских языках. Больше всего пишут о гении в США. Там ведется много дискуссий. Доминирует старый спор о природе гениальности и ее происхождении. В зарубежной литературе четко просматриваются два ведущих подхода, два стиля исследования гения и гениальности, которые условно можно назвать романтическим и эмпирическим (экспериментально-психологическим, историко-метрическим и т. п.). Последний в наше время является преобладающим, особенно в литературе США. Первая тенденция тянется еще от немецких романтиков, философов Шеллинга и Шопенгауэра. Ее особенность не в собирании и объяснении фактов, а в преувеличенно возвышенном истолковании чуда гения, его творчества как проявления непостижимого магического дара — видеть незримое, постигать неизъяснимое и выражать это с несравненной силой Единственного. Он пророк, провидец и спаситель человечества, благоговейно внемлющего его боговдохновенным импровизациям.
Если добавить к этому рационально выверенный и сухой гарнир философского анализа, также расчленяющего живую, неповторимую в своей целостности фигуру гения, то можно составить некоторое представление о литературе, объектом исследования которой является гений.
Фундаментальные цели гениократии, по мнению автора, заключаются в том, чтобы сделать Землю миром счастья и расцвета для всех независимо от религии, культуры и умственного развития; создать мировое правительство из гениев; использовать все средства для достижения этих целей; устранить насилие личности и масс; заменить право работы на право для расцвета; уберечь человечество от разрушения; создать единый мировой язык18.
Проблема гения и его творчества живо интересовала представителей, русской общественной мысли. О ней писали Белинский, Герцен. В более позднее время — С. Гру-зенберг, Н. Теплов, А. Евлахов. На их работы автор неоднократно ссылается. В советское время гениальность в основном исследуется в русле более широкой проблемы — о таланте и способностях и условиях их целенаправленного формирования. Специальных монографических исследований о гении автор не обнаружил, если не считать множества работ о конкретных гениальных личностях.
По-видимому, мало проблем, составляющих нашу общественную науку, избежали сковывающего влияния периода застоя. Рассматриваемая проблема принадлежит к тем, которым должного внимания не уделили ни философы, ни педагоги, ни психологи. В период культа личности истинным гением на все время объявлялся один человек — и этим было все сказано.
Тем не менее в работах по психологии, в энциклопедиях довольно фундаментально на основе фактов и научных методологических принципов давалось определение гения, подчеркивались его особенности.
В наше время, когда принципы гласности, демократизации и нового мышления прочно утверждаются в науке, решительно пересматривается оценка многих выдающихся ученых и художников, несомненно заслуживающих имени гениев (А. Ахматова, Н. Вавилов, Н. Тимофеев-Ресовский, А. Сахаров и другие). Появляются и работы теоретического характера, посвященные этим вопросам.
Ленин, говоря о развитии философии, указывал на противоборство двух линий — линии Платона и линии Демокрита. Было бы грубой ошибкой искать гениев только в пределах одного направления, например только среди материалистов — в естественных науках и в философии, среди реалистов — в искусстве. Эта работа не исторический труд и не свод биографий, однако мы пытались избежать возможной односторонности, не связывать талантливость только с материализмом или идеализмом мировоззрения.
В зависимости от специальности исследователя в гении подчеркивались те или иные грани и бегло характеризовались все остальные. Много интересных наблюдений о нем высказали психологи, педагоги, историки, литераторы, искусствоведы, врачи и представители других областей знания. Но как много ни написано о гениях науки и искусства, фокусом внимания этих работ в основном является фигура человека, меньше — его общественно-историческая роль. Последнему моменту автор и пытается уделить преимущественное внимание.
Эта книга написана философом. Автор не проводил никаких тестов лично, хотя и опирался на исследования человеческих способностей, существующие в огромном количестве, не забывая об определенной условности экспериментов. Цель автора была — рассмотреть общесоциологические проблемы великих талантов. Отсюда возможные, если они есть, преимущества такого исследования, но в этом, вероятно, коренятся и его недостатки (они наверняка есть). Что касается самой личности гения, его чисто человеческих особенностей, то автор, стремясь к обобщенному образу гения, не списывал его с какого-то одного исторически реального лица, даже если это был величайший из гениев. Сделав последнее, он, может быть, добился бы большей живости, но это слишком индивидуализированное представление о гении вряд ли имело бы характер всеобщности и было применимо ко многим из них. Поэтому он избрал другой путь, чем-то напоминающий способ, которым создается типический образ в литературе, — отбор наиболее существенных черт многих великих людей. Насколько это оправдано — об этом судить читателю.
а) показать общее и особенное (главным образом общее) в творчестве гениев науки и искусства;
б) раскрыть общественно-историческую, социально-культурную роль гениев;
в) подчеркнуть его земную, естественную природу, достижимость для человека (хотя и не для каждой отдельной личности) его качеств и этим способствовать росту интереса и устремлений людей к высочайшим уровням и новаторскому характеру творчества.
В совокупности все эти задачи в большой литературе о гениях ставились редко, отдельные же аспекты часто были погребены под расписыванием исключительных способностей и эксцентрических фактов из их жизни.
Гений не сочетание небесного и земного, человеческого и божественного, поэтому преклонение перед ним лишено ореола святости. Он хоть и далек, но все же достижим, хоть и сложен, но все же понятен, хоть и велик, но все же не подавляет других, хоть и необыкновенно талантлив, но все разновидности его талантов встречаются и у других людей, хоть они и не такой мощи и яркости.
Список использованной литературы
Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке. — М.: Искусство, 1991.
Подобные документы
Понятие об основных этапах развития культурологии как науки. Многообразие использования термина культуры и его понимание в различные исторические периоды. Влияние христианства на общественно-политическое и нравственное развитие мировой культуры.
контрольная работа [21,5 K], добавлен 26.05.2009
Сальвадор Дали — один из самых известных художников XX века, гений сюрреализма. Влияние дадаизма на творчество художника. Условия бессознательного творчества. События жизни, повлиявшие на жизнь и творчество Дали. Выставка С. Дали в музее М.А. Врубеля.
реферат [28,2 K], добавлен 04.11.2013
Жизнь и творчество ученика Аньоло Гадди Ченнино Ченнини. Рисунок эпохи Возрождения. Подражание природе как цель искусства. Гений Аньоло Гадди. «Книга об искусстве или трактат о живописи» Ченнино Ченнини — технология изготовления живописных произведений.
презентация [1,2 M], добавлен 03.08.2012
Исторические аспекты биографии М. Лиепы как танцовщика. Первые шаги к мечте. Исполнение мечты – Большой театр СССР. Педагогическая деятельность, творчество и увлечения. В Большом, но изредка на сцены любимого театра. Многосторонние таланты Мариса Лиепы.
реферат [35,8 K], добавлен 18.06.2010
История древнеримской цивилизации. Основные этапы истории древнеримской культуры. Главные особенности культа семейно-родовых духов-покровителей. Культ гениев императоров. Христианство в римской империи. Архитектура и монументальная настенная живопись.
контрольная работа [33,9 K], добавлен 29.08.2011
Уникальность китайской культуры — «китайские церемонии». Религиозно-философские учения: конфуцианство, легизм, даосизм, буддизм. Гармония китайского искусства. Традиции семьи, своеобразие медицины. Научный гений древнего Китая. Великий шелковый путь.
реферат [26,5 K], добавлен 23.04.2009
Суть постмодернизма как исторически нового типа культуры, его основополагающие принципы и основные свойства, проявление в философии, науке, искусстве. Особенность мексиканской и бразильской архитектур, развитие рок-музыки и поэтически-песенной культуры.
Читайте также:
- Может ли общество полностью избавиться от пороков сочинение итоговое
- Польза воды сочинение на казахском
- Сочинение на тему народ и интеллигенция
- Сочинение на тему судьба евгения медный всадник
- Сочинение по картине перед венцом
- Категория: Сочинение ЕГЭ
Сочинение по тексту:
Писатели входят в нашу жизнь по-разному. Одних мы знаем с раннего детства, другие: открываются в юности, к постижению идей третьих идём всю жизнь.
К таким художникам слова, постигаемым далеко не сразу, медленно, постепенно,в результате серьёзных раздумий о мире и себе, относится, безусловно, Лев Николаевич Толстой.
В предлагаемом для анализа тексте русского и советского писателя В. Быкова поднимается проблема влияния личности и творчества Л.Н. Толстого на формирование личности читателя. Нет сомнений в том, что этот вопрос, ставший актуальным ещё при жизни великого писателя, не утратил своей значимости и в XXI веке. Вдумчивый, талантливый читатель, обращаясь к «Войне и миру», «Анне Карениной», «Воскресению», вслед за литературными героями совершает свои, субъективные нравственные открытия, которые становятся основой мировоззрения.
Рассуждая о влиянии личности и творчества Л.Н. Толстого на человека, автор задаётся вопросом: «…откуда у этого барина, в течение почти всей жизни ведшего замкнутый, «усадебный» образ жизни… знание потаённой человеческой души?» Рассуждения В. Быкова чрезвычайно глубоки и точны. Он справедливо считает, что Л.Н. Толстой обладал «щедростью ума, живостью наблюдений, способностью постоянно влиять на формирование и совершенствование человеческих душ». Именно точность, яркость и глубина мыслей великого писателя, его искренность, глубокое проникновение в тайну человеческой души, никогда не прекращающийся поиск нравственного идеала заставляют вновь и вновь обращаться к его творчеству. Откуда такое глубинное знание жизни? Автор убеждён: талант создателя «Войны и мира» «…во врождённом свойстве души — степени человеческой сопричастности к другим, способности к сопереживанию, к осознанию чужой боли как своей собственной».
В. Быков приходит к выводу: причина колоссального нравственного влияния личности и творчества Льва Николаевича Толстого в его душевной неуспокоенности, в постоянном поиске ответов на вечные вопросы жизни.
С мнением автора невозможно не согласиться: Л.Н. Толстой — уникальная личность в истории мировой культуры. Поражает глубина его духовных исканий, вечное стремление к совершенству, человеческая сопричастность ко всему, что происходит на «прекрасной и грешной земле».
Можно привести огромное количество примеров того, как творчество Л.Н. Толстого влияет на читателей, как духовные откровения этого серьёзного, глубокого мыслителя формируют и совершенствуют человеческую душу. Обратимся к бессмертному роману-эпопее «Война и мир». Все любимые герои автора: князь Андрей, Пьер Безухов, Наташа Ростова, княжна Марья — находятся в постоянном поиске смысла жизни, путей духовного совершенства. «Диалектикой души» назвал сам автор такую неуспокоенность, когда без осознанного нравственного идеала герой не может быть счастлив. Поэтому и князь Андрей, и Пьер, и Наташа страдают, ищут, находят и вновь теряют» Главное — они не живут самоуспокоенно, довольствуясь богатством и положением в великосветском обществе. Думаю, именно о таких людях, как его любимые герои, Л.Н. Толстой сказал: «Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, ошибаться, начинать и бросать… и вечно бороться и лишаться. А спокойствие — душевная подлость». Несомненно, миллионы людей знают и правильно понимают это известнейшее изречение писателя. Безусловно, речь идёт не столько о спокойствии, сколько о безразличии человека, о его душевной самоуспокоенности.
Ещё одна цитата из «Войны и мира» является, на мой взгляд, девизом многих серьёзных и талантливых людей. Пьер Безухов, герой, по мнению Л.Н. Толстого, пришедший в результате духовных поисков к пониманию счастья, говорит: «Главное — жить, главное — любить, главное — верить». Одна только эта фраза, ставшая результатом философского осмысления жизни самим писателем, сформировала, вероятно, немало красивых и сильных человеческих душ.
Таким образом, можно сделать вывод: великий русский писатель Лев Николаевич Толстой — человек-мыслитель, человек-творец — обладал неиссякаемой глубиной ума, живостью наблюдений, исключительной искренностью, умением проникать в тайну человеческой души, стремлением к нравственному идеалу. Душевная самоуспокоенность была ему чужда. Своей жизнью, творчеством, непрекращающимися духовными поисками Л.Н. Толстой даёт «великий урок для всех — его современников и живущих в другую эпоху».
Текст В. Быкова:
(1)Лев Николаевич Толстой впервые вошёл в мою жизнь много лет назад, когда, заболев однажды, я был на месяц оторван от школы и прочитал четыре тома его «Войны и мира». (2)Не скажу, что детское чтение великой эпопеи оказалось для меня весьма плодотворным, но неповторимые образы её героев, широкая панорама русской жизни, военные картины далёкого прошлого не могли не пленить воображение. (3)Это было добротворное чтение, хотя, разумеется, читать и перечитывать Толстого нелишне в любом возрасте. (4)Как никто другой из великих художников, он обладает неиссякаемой щедростью ума, живостью наблюдений, способностью постоянно влиять на формирование и совершенствование человеческих душ.
(5)И это прекрасно, когда общение с его духовной сокровищницей не заканчивается однажды, а продолжается в течение всей жизни. (6)Предельная искренность, глубинное проникновение в тайну человеческой сущности, социальная значительность и непрекращающееся искательство нравственного идеала продолжают привлекать к нему многие поколения читателей.
(7)Огромный талант и художническое мужество великого Толстого дали ему право написать бессмертные строки:
(8)«Герой…, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, — правда».
(9)Казалось бы, всё очень просто, иначе и не может быть: правда была и остаётся великим содержанием литературы. (10)На деле же нет больших забот у пишущего, чем его отношение с такой постоянно ускользающей, столь изменчивой и текучей категорией, какой является правда. (11)Толстой же обладал удивительной, по-видимому врождённой, способностью различать в запутанных и многосложных проявлениях жизни глубинную сущность правды, а его грандиозный талант превращал её в непременного героя его художественной прозы. (12)Наверно, однако, и для Толстого это было непросто, иначе он не написал бы однажды, что, «как ни странно это сказать, а художество требует ещё гораздо больше точности… чем наука». (13)Несколько парадоксально звучат в наш век НТР и покорения космоса эти его слова, но вещий их смысл не может не разделить каждый сколько-нибудь серьёзный писатель или думающий читатель.
(14)Мы должны задуматься и о том, откуда у этого барина, в течение почти всей жизни ведшего замкнутый, «усадебный» образ жизни, откуда у него такое глубокое понимание народа, знание потаённой человеческой сущности? (15)Дело, наверно, всё-таки не в образе жизни, а во врождённом свойстве души — степени человеческой сопричастности к другим, себе подобным, способности к сопереживанию, к осознанию чужой боли как своей собственной, чем в огромнейшей мере был наделён Лев Толстой. (16)Это нам теперь видна ограниченность некоторых его духовных исканий, и мы с уверенностью можем судить о его ошибках. (17)Но большое видится на расстоянии, а для него был важен главнейший из исповедуемых им жизненных принципов: (18)«Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться и лишаться. А спокойствие — душевная подлость».
(19)Вся его жизнь — непрестанные поиски: сначала самого себя в этом мире, затем смысла и цели всей жизни. (20)Несмотря на ряд поражений и утрат, он до конца своих дней оставался врагом душевной самоуспокоенности. (21)Не в этом ли, помимо многих других, его великий урок для всех — его современников и живущих в другую эпоху, но всё на той же прекрасной и грешной земле?
(По В. Быкову)