В отроческих сочинениях сергея есенина чувствуется влияние

Введение

Раннее творчество Есенина

Творчество 1910-х годов

«Песнь о Евпатии Коловрате»

«Марфа Посадница»

«Ус»

Религиозные стихотворения Есенина

Поэма «Русь»

Природа в стихотворениях Есенина

Философия в лирике Есенина

Стихотворение «Песнь о собаке»

Есенин и Октябрьская революция

Творчество Есенина 20-х годов

Цикл стихотворений «Персидские мотивы»

«Анна Снегина»

Есенинская цветопись

Напевность лирики Есенина

«Возвращение на родину», «Русь советская», «Русь бесприютная» и «Русь уходящая»

Смерть Есенина

Введение

Есть в отечественной литературе имена, рядом с которыми любые эпитеты кажутся неточными, слабыми или банально высокопарными. К таким именам относится и имя Сергея Есенина. Есенин прожил всего тридцать лет. Но след, оставленный им в литературе, настолько глубок, что его не стерли ни запреты его творчества власть предержащими, ни намеренное приглаживание сложностей творческого пути. Поэзия С. Есенина всегда жила в сердце и памяти нашего народа, потому что уходит своими корнями в толщу национальной жизни, выросла из ее глубин. «В стихах Есенина,— справедливо подчеркнул писатель Ю. Мамле-ев,— есть нечто неуловимое, но экстремально существенное, что делает его поэзию исключительным явлением, даже выходящим за рамки обычной концепции гениального. Это «неуловимое» заключается, на мой взгляд, в том, что весь океан есенинской поэзии, образный, звуковой, интонационный, непосредственно вступает в контакт с наиболее глубинными, первозданными, вековыми уровнями русской души…»1.

В самом деле, есенинская поэзия есть символ национальной жизни и души, поэтому она так воздействует на русского человека независимо от возраста, мировоззрения и политических пристрастий.

Наверное, у каждого из нас в душе — свой образ Есенина, поэта и человека, свои любимые стихи. Но при всей избирательности вкусов и симпатий нам, читателям, особенно близко и дорого то, что составляет сердцевину есенинской поэзии — это задушевное чувство Родины, дорогой для него России, «страны березового ситца».

«Моя лирика,— с гордостью признавался Есенин,— жива одной большой любовью — любовью к Родине. Чувство Родины — основное в моем творчестве». Действительно, о чем бы ни писал поэт и в скорбные, и в светлые периоды своей жизни, душу его согревал образ Родины. Сыновнее чувство любви и благодарности дорогой его сердцу стране «с названием кратким «Русь» связывает воедино все его творения — и любовную лирику, и стихи о природе, и цикл поэтических посланий к родным, и произведения с общественно-политической проблематикой. Русь, Россия, Родина, родимый край, родная сторона — самые дорогие для Есенина слова и понятия, которые встречаются едва ли не в каждом его произведении. В звучании слова «Россия» ему слышались «роса», «сила», «синее». Боли и невзгоды, радости и надежды крестьянской Руси — все это отлилось у Есенина в задушевные и светлые, скорбные и гневные, грустные и радостные строчки. Что происходит в родной стране, что ожидает ее завтра — вот мысли, которые неотвязно тревожили его на протяжении всей недолгой жизни. Это — сердцевина его поэзии.

Вторая же ее черта — предельная искренность, глубина и «половодье чувств». Все творчество Есенина — это страстный дневник обнаженного и раненого сердца. Сам поэт признавался, что хотел бы «всю душу выплеснуть в слова». Трудно найти другого поэта, который бы с такой искренностью выразил себя в стихах, превратив их в сокровенную исповедь.

Раннее творчество Есенина

К вершинам творчества С. Есенин поднялся из глубин деревенской народной жизни. На необъятной карте России, под Рязанью, среди окских просторов, есть старинное село Константиново. Здесь 21 сентября (3 октября) 1895 года в крестьянской семье родился будущий великий поэт, здесь, в сельских просторах, корни его творчества.

Из-за ссоры родителей Есенин некоторое время жил в доме своего деда Ф. А. Титова, который знал много духовных стихов и народных песен, читал внуку Библию. Знакомству с русским устным народно-поэтическим творчеством Есенин обязан бабушке Наталье Евтеевне, открывшей внуку волшебный мир сказок и легенд. Воспитанию эстетического вкуса будущего поэта в немалой мере способствовали песенный дар его матери, Татьяны Федоровны, а также вся атмосфера крестьянской жизни, природа средней полосы России.

Важнейшим источником постижения силы и красоты художественного слова стала для Есенина русская литература — произведения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Кольцова,— которыми зачитывался будущий поэт, учась в земском четырехклассном училище, а затем в Спас-Клепиковской церковно-учительской школе.

Писать стихи Есенин, по его признанию, начал с восьми лет. Будущий поэт в выражении своих мыслей, чувств опирался на творческий опыт Пушкина, Лермонтова, Кольцова, кумира тогдашней молодежи Надсона. В то же время во многих из них появляется уже свое видение окружавшего подростка деревенского мира, в душе которого рождаются собственные образы и ассоциации. Таково стихотворение 1910 года «Вот уже вечер…», от которого Есенин вел отсчет своим произведениям:

Вот уже вечер. Роса

Блестит на крапиве.

Я стою у дороги,

Прислонившись к иве.

От луны свет большой

Прямо на нашу крышу.

Где-то песни соловья

Вдалеке я слышу.

Хорошо и тепло,

Как зимой у печки.

И березки стоят,

Как большие свечки.

И вдали за рекой,

Видно, за опушкой,

Сонный сторож стучит

Мертвой колотушкой.

Перед нами картина окружающего мира, увиденного взглядом неискушенного ребенка. Детская непосредственность чувствуется здесь и в повторяющихся сравнениях, и в отсутствии метафор, и в «спотыкающемся» ритме. Верно сказано, что это произведение «словно неуверенные шаги мальчика, только начавшего ходить». Однако и в нем уже виден талант начинающего поэта.

Еще более самостоятелен Есенин в следующем коротком стихотворении:

Там, где капустные грядки

Красной водой поливает восход,

Кленёночек маленькой матке

Зеленое вымя сосет.

Здесь уже отчетливо проступают важнейшие черты творчества поэта: яркая метафоричность, одушевление природы, тесная связь с устным народно-поэтическим творчеством.

Любовь к фольклору, знатоком и собирателем которого он был, Есенин пронес через всю жизнь. С гордостью называя себя «крестьянским сыном», «певцом и глашатаем» деревни, он вел свою поэтическую родословную от безымянных сказителей, гусляров, гармонистов, народных поэтов-песенников. «Стихи начал писать, подражая частушкам», «К стихам расположились песни, которые я слышал кругом себя», «Устное слово всегда играло в моей жизни гораздо большую роль, чем другие источники»,— не раз будет подчеркивать позднее Есенин.

Устное народное творчество и стало тем фундаментом, на котором выросло ажурное здание есенинской поэзии. Особенно часто Есенин использует такие фольклорные жанры, как песня и частушка, создавая на их основе собственные произведения. Так, в стихотворении «Хороша была Танюша, краше не было в селе» (1911) сюжет сначала развертывается как в народных песнях об измене любимого: описание героев и их разговор, в ходе которого выясняется, что он женится на другой («Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой»). В народных песнях девушка в этой ситуации либо смиряется, либо упрекает своего возлюбленного за измену. Есенин же дополняет эту ситуацию трагической развязкой: любимый убивает Танюшу, вышедшую в отместку замуж за другого:

Не кукушки загрустили — плачет Танина родня,

На виске у Тани рана от лихого кистеня.

Устным народным творчеством навеяно и другое раннее стихотворение Есенина «Подражание песне». Фольклорной здесь является сама ситуация: встреча молодой девушки у колодца и описание внезапно вспыхнувшего чувства: «Мне хотелось в мерцании пенистых струй//С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй».

По мотивам хороводных и игровых народных песен Есенин создает стихотворение «Под венком лесной ромашки…» (1911), о том, как молодец нечаянно «уронил кольцо милашки//В струи пенистой волны». Перстень или кольцо в народном творчестве символизируют любовь. Потерять их — значит потерять любовь. Этим и определяется драматизм есенинского стихотворения, герой которого решает с горя «повенчаться//С перезвонною волной».

Мотивы народной обрядовой поэзии получили воплощение и в других ранних стихотворениях Есенина «Девичник», «На лазоревые ткани», «За рекой горят огни», тоже несущих в себе печать яркой авторской индивидуальности.

Очень широко в раннем творчестве Есенина используются также темы и поэтика народных частушек. Частушечный ритм явно ощутим в его стихотворениях «Хороша была Танюша» и «Под венком лесной ромашки». Литературным вариантом частушки, состоящей из нескольких припевок, является стихотворение «Заиграй, сыграй тальяночка…» (1912). От частушек здесь идет обращение к тальяночке и просьба к девушке-красавице выйти на свидание и послушать припевки («прибаски») гармониста. И в то же время поэт использует свои индивидуальные средства и приемы образности («Васильками сердце светится, горит в нем бирюза»), кольцевую композицию романсного типа с вариативным повторением начальных строк в конце стихотворения. Тематику и ритмику частушек Есенин будет широко использовать и в стихотворениях, написанных в середине 1910-х годов: «На лазоревые ткани…», «Плясунья», «За рекой горят огни», «Удалец» и других.

Стремление начинающего поэта расширить свои жизненные впечатления приводят его в 1912 году в Москву. Здесь он становится слушателем частного университета А. Л. Шаняевского, где полтора года посещает занятия на историко-филологическом факультете, а также участвует в заседаниях Суриковского литературного кружка, объединявшего писателей из крестьянской среды. Пребывание в Москве положило начало его дружеским и творческим связям с поэтами Н. Клюевым, П. Орешиным, Ф. Наседкиным.

Однако в своем неистовом стремлении к творческому совершенствованию Есенин очень скоро приходит к выводу, что Москва, по его словам, «не есть двигатель литературного развития, а она пользуется всем готовым из Петербурга». Поэтому 9 марта 1915 года Есенин переезжает в Петербург и прямо с вокзала отправляется к А. Блоку. Автор «Незнакомки» весьма высоко оценил творчество молодого поэта, записав в своем дневнике: «Стихи свежие, чистые, голосистые, многословный язык» .

А. Блок познакомил его с поэтами С. Городецким, Л. Белым, П. Мурашевым, при содействии которых Есенин активно входит в литературную атмосферу столицы.

Творчество 1910-х годов

С середины 1910-х годов творчество Есенина переживает очевидный подъем: совершенствуется образность, обогащается ритмика, расширяется поэтический горизонт. Это отчетливо прослеживается, в частности, в отношении поэта к устному народному творчеству.

Если прежде Есенина привлекали в фольклоре в основном песни и частушки, то теперь диапазон интересов расширяется: поэт использует сказки, легенды, духовные стихи, былины. По мотивам русской сказки «Морозко» он создает стихотворение «Сиротка» — о несчастной сиротке Маше, которую за страдания, честность, доброту облагодетельствовал Дед Мороз. Стилизацией былины явилось его стихотворение «Богатырский посвист» (1915), в котором простой крестьянин, вышедший на борьбу с врагом, изображается как былинный богатырь.

«Песнь о Евпатии Коловрате»

В 1912 году Есенин создает первое большое произведение — поэму «Песнь о Евпатии Коловрате». Отталкиваясь от исторических легенд и от замечательного памятника древнерусской литературы «Повести о разорении Рязани Батыем», пронизанной народно-поэтическими мотивами, Есенин создает впечатляющий образ защитника земли русской Евпатия Коловрата.

Коловрат в поэме Есенина не княжеский дружинник, а кузнец, поднявший народ на защиту рязанской земли. Он изображается как «свет хоробрый», былинный богатырь, как «добрый молодец», а его заклятый враг «по га нище хан Батый», тоже, как в былинах, злобен и коварен, проливает реки крови, «курвяжится над мертвыми».

Поэму «Песнь о Евпатии Коловрате» вряд ли можно отнести к творческим удачам автора. Она растянута и местами рыхла в композиционном отношении. Стремясь передать старинный и рязанский колорит, автор порой злоупотребляет архаизмами и диалектизмами.

Однако несмотря на подобные изъяны, первая есенинская поэма свидетельствует о поэтической самостоятельности молодого автора.

Поэма характеризуется лирической окрашенностью событий и одушевлением природы: поэт живо показывает, как тревожатся звезды (Штой-то Русь заколыхнулася,//Аль не слышит лязгу бранного?»), как ужасается месяц и с «перепужины» кашляет кровью и т. п.

«Марфа Посадница» 

Теме борьбы новгородских бояр с Московским княжеством посвящена поэма Есенина «Марфа Посадница» (1914). Поэт здесь на стороне новгородцев — защитников вольности, хотя, как известно, в истории русского государства их борьба протих тех, кто стремился к объединению страны, вовсе не была прогрессивной. Автора привлекла «в этой исторической легенде фигура героической женщины, вдовы новгородского посадника Борецкого Марфы, которая ведет и возглавляет борьбу против московского царя Ивана III.

По сравнению с предыдущей поэмой «Марфа Посадница» отличается большей художественной зрелостью, проявившейся, в частности, в воспроизведении бытовых деталей и языка XVI века. Колоритна, например, овеянная дыханием старины сцена сборов стрелецких полков в поход на Новгород. В этой сцене воедино сливаются звонкий шум колоколов и ржанье коней, звяканье сабель и рыданья баб, «глас приказный» и возгласы стрельцов:

На соборах Кремля колокола заплакали, cобиралися стрельцы из дальних слобод; Кони ржали, сабли звякали.

Бабы подолами слезы утирали,—

Кто-то воротится невредим в дом?

Под аккомпанемент бодрого марша («Пики тенькали, кони топали»), перебиваемого авторскими раздумьями об отправляющихся на битву воинах, царь моковский делится с царицей своими зловещими планами. Их беседа описана в фольклорном стиле, и в то же время дает возможность представить бытовую атмосферу той эпохи, семейные отношения:

Возговорит царь жене своей:

А и будет пир на красной браге

Послал я сватать неучтивых семей,

Всем подушки голов расстелю в овраге.

Государь ты мой,— шомонит жена,—

Моему ль уму судить суд тебе!.. 

В отличие от первой поэмы «Марфа Посадница» не перегружена диалектными и просторечными словами, что делает ее стиль более четким и ясным.

«Ус»

Реальное историческое лицо воспроизведено Есениным и в стихотворении «Ус» (1914). Атаман Ус менее всего похож на сподвижника Степана Разина, каковым он был в действительности. Есенинский герой скорее напоминает персонажа народных разбойничьих песен. Этот удалой молодец опоэтизирован автором:

На крутой горе, под Калугой, Повенчался Ус с синей вьюгой.

Щемяще лирическую ноту вносит в повествование и образ матери Уса, чей сын сложил от руки бояр буйную голову под далекой Калугой.

Заждалася сына дряхлая вдовица. День и ночь горюя, сидя под божницей. Вот пришло-проплыло уж второе лето. Снова снег на поле, а его все нету.

Села и прижалась, смотрит кротко-кротко…

На кого похож ты, светлоглазый отрок?..

— сверкнули слезы над увядшим усом—

Это ты, о сын мой, смотришь Иисусом!»

Герой стихотворения не случайно сравнивается здесь с Христом: многие произведения Есенина этих лет насыщены религиозной символикой, христианскими образами и мотивами. В начале 1913 года Есенин пишет своему другу школьных лет Г. Панфилову: «В настоящее время я читаю Евангелие и нахожу много для меня нового… Христос для меня совершенство, но я не так верую в него, как другие. Те веруют из страха, что будет после смерти? А я чисто и свято, как в человека, одаренного светлым умом и благородною душою, как в образец в последовании любви к ближнему».

Религиозные стихотворения Есенина

Идея божественного происхождения мира и человека, вера в Христа пронизывает многие стихотворения С. Есенина 1910-х годов.

Чую радуницу Божью

Не напрасно я жилу.

Поклоняюсь придорожью,

Припадаю на траву.

Льется пламя в бездну зренья,

В сердце радость детских снов.

Я поверил от рожденья

В Богородицын Покров,—

признается поэт в стихотворении «Чую радуницу Божью…» (1914). Автор чует «радуницу Божью», т. е. предвидит радость Пресветлого Воскресения, новый приход Христа в мир ради спасения людей. И это окрашивает его произведения в светлые мажорные тона.

Образы Христа, Богородицы, Святых Николая Чудотворца, Егория, богомолок, идущих «поклониться любви и кресту», занимают одно из важнейших мест в образной системе есенинских стихотворений, насыщенных верой автора в Божию благодать. В окружающем мире, по убеждению поэта, незримо присутствует Спаситель:

Между сосен, между елок,

Меж берез кудрявых бус.

Под венком, в кольце иголок

Мне мерещится Исус

Ощущение постоянного присутствия среди людей Христа, свойственное православной традиции, придает есенинскому поэтическому космосу осмысленную духовную жизнеустойчивость. Христос, по убеждению автора, несет в мир любовь, и люди отвечают ему тем же. В стихотворении «Шел Господь пытать людей в любови…» (1914) старый дед угощает бедного нищего, не подозревая, что перед ним Христос:

Подошел Господь, скрывая скорбь и муку:

Видно, мол, сердца их не разбудишь…

И сказал старик, протягивая руку:

«На, пожуй… маленько, крепче будешь».

В лице этого деда люди, которых Господь вышел «пытать в любови», выдержали, таким образом, проверку на милосердие и доброту.

Кенотический архетип ранней поэзии Есенина — образ странника, который, взыскуя града Божиего; идет «стопой неспешной//По селеньям, пустырям». В таком же ракурсе изображается и сам Спаситель. Христос в стихотворениях поэта — смиренный, самоуничиженный, принявший «зрак раба», подобный Тому, Который у Тютчева в «рабском виде», «исходил, благословляя» всю русскую землю. Внешнее сходство есенинских странников и Спасителя настолько близко, что лирический герой боится не признать Его, нечаянно пройти мимо:

И в каждом страннике убогом

Я вызнавать пойду с тоской.

Не помазуемый ли Богом

Стучит берестяной клюкой.

И может быть, пройду я мимо

И не замечу в тайный час.

Что в елях крылья херувима,

А под пеньком — голодный Спас.

Многие есенинские картины окружающего мира и крестьянского быта насыщены религиозными образами. Природа в его произведениях сакрализируется. Все земное пространство автором уподобляется Божиему храму, где совершается непрерывная литургия, участником которой является и лирический герой. «В лесу — зеленой церкви за горой» — он «внимает, словно за обедней, молебну птичьих голосов!». Поэт видит, как «закадили дымом под росою рощи», горит заря. Поля у него «как святцы», «заря молитвенником красным//Пророчит благостную весть», крестьянские хаты — «в ризах образа», «черная глухарка к всенощной зовет» и т. п.

В стихотворении «Сохнет стаявшая глина» (1914) поэт, по аналогии с евангельской притчей о въезде Христа в Иерусалим «на осляти» рисует картину появления Господа среди дорогих автору среднерусских просторов:

Прошлогодний лист в овраге

Средь кустов — как ворох меди.

Кто-то в солнечной сермяге

На осленке рыжем едет.

Христос изображается здесь с туманным ликом («лицо его туманно»), словно скорбящим о грехах людей. С ликованием встречает Спасителя пробуждающаяся весенняя природа: все вокруг опахнет вербой и смолою», «у лесного аналоя//Воробей псалтырь читает», а сосны и ели поют «Осанну». Русская природа для Есенина — обитель красоты и благодати, пребывание в ней равнозначно приобщению к божественному началу жизни.

Литургизация родной природы, крестьянского быта — одна из примечательных черт проблематики и поэтики произведений С. Есенина 1910-х годов, связанная с мессиански-эсхатологическим стремлением осмыслить духовный путь России:

И придем мы по равнинам

К правде сошьего креста

Светом книги голубиной

Напоить свои уста.

(«Алый мрак небесной черт»)

Поэма «Русь»

Русь видится поэту «милым сердцу краем», где «все благостно и свято», страной, таящей в себе огромную нравственную силу. В 1914 году Есенин создает «маленькую поэму» «Русь», посвященную теме первой мировой войны. Поэт показывает, как трагическое событие исторически неумолимо вторгается в устоявшийся быт «родины кроткой»:

Повестили под окнами сотские

Ополченцам идти на войну.

Загыгыкали бабы слободские.

Плач прорезал кругом тишину.

Идея единства и глубинной взаимосвязи природного и исторического факторов пронизывает все произведение. В есенинском понимании природный и социальный миры взаимно обусловливают друг друга, образуя целостную картину национальной жизни. Поэт показывает, как исторические катаклизмы (начавшаяся война) неизбежно влекут за собою потрясения природные:

Грянул гром, чаша неба расколота.

Тучи рваные кутают лес.

На подвесках из легкого золота

Закачались лампадки небес.

Есенин не случайно насыщает пейзажные картины храмовой символикой: война изображается им как действие демонических сил, направленных против божественной гармонии мира.

Русская деревня предстает в поэме в близком православному сознанию образе скорбящей Вечной Женственности — «затомившейся невесты», «плачущей жены», матери, ожидающей возвращения сына. Поэт проникает в глубинные слои народного бытия, передает чувство единения людей перед бедой, то общинное, соборное мироощущение, которое свойственно русскому народу. Крестьяне в поэме сообща провожают на войну ополченцев, вместе слушают чтение писем с фронта из уст единственной грамотной крестьянки, «четницы Луши», сообща отвечают на них: («С потом вывели всем по письму»).

События войны рождают ощущение надвигающегося Апокалипсиса: «В роще чудились запахи ладана,//В ветре бластились стуки костей…» И все-таки и автор, и его герои свято верят в победу добра над силами зла, поэтому вчерашние мирные пахари, крестьянские сыновья, изображаются автором как былинные «добрые молодцы», созидатели и защитники земли русской, ее надежная «опора в годину невзгод». Лиризм сочетается в произведении с эпическим началом, эмоциональная субъективность лирического «я» повествователя — с зарисовками жизни и быта крестьянской деревни военной поры. Спустя десять лет опыт создания небольшой лиро-эпической поэмы «Русь» пригодится Есенину при работе над одним из его вершинных произведений — поэмой «Анна Снегина».

— Поэма «Русь» от начала до конца пронизана сыновней любовью автора к родине и ее народу:

Ой ты, Русь, моя родина кроткая.

Лишь к тебе я любовь берегу.

В подобных описаниях кроткой, благочестивой и нежно любимой Руси столько искренности и непосредственности, что они нередко превращаются в страстные гимны во славу Отчизны:

Если кликнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

Я скажу: «Не надо рая.

Дайте родину мою!»

(Гой ты, Русь моя родная)

Образ родной страны складывается в есенинской поэзии из картин и деталей деревенского быта («В хате», 1914), из отдельных эпизодов исторического прошлого и современной жизни. Но прежде всего Россия для Есенина — это ее природа. И костер зари, и плеск окской волны, и серебристый свет, луны, и красота цветущего луга — все это отлилось в стихи, полные любви и нежности к родному краю:

Но более всего любовь к родному краю

Меня томила, мучила и жгла,—

признается поэт.

Природа в стихотворениях Есенина

Практически ни одно стихотворение Есенина не обходится без картин природы. Чуткий, влюбленный в окружающий мир глаз поэта видит, как «сыплет черемуха снегом», как «словно белою косынкой подвязалася сосна», как «выткался на озере алый свет зари», а «по двору метелица//Ковром шелковым стелится».

Трепетная, сердечная любовь к родной природе в стихотворениях Есенина будит высокие, светлые чувства, настраивает душу читателя на волны милосердия и добра, заставляет по-новому взглянуть на примелькавшиеся и от того будто незаметные родные места:

Край любимый! Сердцу снятся

Скирды солнца о водах лонных.

Я хотел бы затеряться

В зеленях твоих стозвонных.

Поэт как бы говорит нам: оторвитесь хотя бы на минуту от повседневной суеты, посмотрите вокруг, вслушайтесь в шелест травы и цветов, в песни ветра, в голос речной волны, всмотритесь в звездное небо. И перед вами откроется Божий мир в его сложности и непреходящей прелести — прекрасный и хрупкий мир жизни, который надо любить и беречь.

Есенинские пейзажи поражают богатством растительного и животного мира. Ни у одного поэта мы не найдем такого разнообразия флоры и фауны, как у Есенина. Подсчитано, что в его стихи полноправными художественными образами входят более двадцати видов деревьев и столько же видов цветов, около тридцати видов птиц и почти все дикие и домашние животные средней полосы России.

Природный мир поэта включает в себя не только землю, но и небеса, луну, солнце, звезды, зори и закаты, росы и туманы, ветры и метели; он плотно заселен — от крапивы и лопуха до черемухи и дуба, от пчелы и мыши до медведя и коровы.

Главнейшая особенность есенинских картин и деталей природы — это их одушевленность. Природа для него — живое существо, которое чувствует и мыслит, страдает и радуется: «на бору со звонами плачут глухари», «месяц рогом облако бодает», «темным елям снится гомон косарей», «как метель черемуха машет рукавом».

Иногда, как это можно увидеть, например, в стихотворении «О красном вечере задумалась дорога» (1916), подобный прием лежит в основе лирического сюжета всего произведения.

Стихотворение буквально изобилует живыми, одушевленными образами из мира природы и деревенской жизни: «Изба-старуха челюстью порога//Жует пахучий мякиш тишины»; «Осенний холод ласково и кротко//Крадется мглой к овсяному двору»; «Заря на крыше, мак котенок, моет лапкой рот»; «Обняв трубу, сверкает на повети//Зола зеленая из розовой печи», «Тонкогубый ветер//0 ком-то шепчет», «Нежно охает ячменная солома» и т. п. За счет этого создается объемная, эмоциональная картина живого мира.

Природа у Есенина очеловечена, а человек предстает как часть природы, настолько органично он связан с растительным и животным миром. Лирический герой его стихотворений ощущает свою слитность с природой, растворен в ней: «зори меня вешние в радугу свивали», «как снежинка белая в просини я таю». «Хорошо ивняком по дороге// Сторожить задремавшую Русь»,— скажет Есенин в стихотворении 1917 года «Песни, песни, о чем вы кричите…»

Это слияние человека и природы особенно станет полным и органичным в зрелом творчестве поэта, но свое начало оно берет в ранней его поэзии. Такое восприятие жизни — не поэтический прием, а важнейшая сторона его мировоззрения.

Философия в лирике Есенина

Как и всякий великий поэт Есенин был не просто певцом своих чувств и переживаний. Его поэзия философична, ибо освещает вечные проблемы бытия.

У Есенина рано сложилась собственная философско-эстетическая концепция мира и человека, истоки которой коренятся в народной мифологии и философии русского космизма.

Центральным понятием философских взглядов древних славян был образ древа. Об этом убедительно писал в своей книге «Поэтические воззрения славян на при-‘ роду» (1868) выдающийся русский ученый А. Н. Афанасьев (Есенин долго искал и все-таки приобрел эту’ книгу для личной библиотеки).

Образ древа олицетворял собою мировую гармонию, единство всего сущего на земле. Осмысливая свою концепцию мира, С. Есенин писал в статье «Ключи Марии* (1918): «Все от древа — вот религия мысли нашего народа (…) Все каши коньки на крышах, петухи на ставнях, голуби на князьке крыльца, цветы на постельном и тельном белье вместе с полотенцами носят не простой характер узорочья, это великая значная эпопея исходу мира и назначению человека».

Поэзия Есенина с самого начала была во многом ориентирована на эту философию. Вот почему столь часто человек в его творчестве уподобляется древу и наоборот.

Жизнь в философской концепции Есенина должна быть как сад—ухоженной, чистой, приносящей плоды. Сад — сотворчество человека и природы, олицетворяющее гармонию жизни, поэтому этот образ — один из любимейших в есенинской поэзии: «Хорошо под осеннюю свежесть//Душу-яблоню ветром стряхнуть», «Сделать что угодно, чтоб звенеть в человечьем саду», «Отшумим как гости сада», «Срежет умный садовник — осень//Головы моей желтый куст» и т. и, «Мы с тобой,— писал Есенин Н. Клюеву,— из одного сада — сада яблонь, баранов, коней и волков…»

И это не декларация, это — мировоззрение, в основе которого убежденность во взаимосвязи и взаимозаполняемости тварного мира, единосущности мировой жизни. Вся Вселенная в представлении поэта — это единый огромный сад: «на ветке облака, как слива,//3латится спелая звезда».

Мир в есенинских стихах — это мир живой жизни, одухотворенный и одушевленный. Даже растения чувствуют боль, ибо они, в его представлении, живые существа:

Режет серп тяжелые колосья.

Как под горло режут лебедей…

Л потом их бережно, без злости.

Головами стелют по земле

И цепами маленькие кости

Выбивают из худых телес.

Никому и в голову не встанет.

Что солома — это тоже плоть!..

А звери для поэта — это «меньшие братья». Он зовет их прийти к нему, чтобы разделить их горе: «Звери, звери, придите ко мне,//В чаши рук моих злобу выплакать!»

Гармоничное единство человека с миром, с космосом вот основной смысл многих стихотворений Есенина, его философия бытия. На любви и братстве, убежден Есенин, держится мир: «Все мы тесная родня».

Нарушение этой гармонии — ив природной, и в социальной сферах — приводит к разрушению мира и человеческой души. Есенин умеет показать этот процесс через житейскую ситуацию.

Стихотворение «Песнь о собаке»

Одно из самых драматических в этом плане стихотворений — «Песнь о собаке», созданное в 1915 году. Оно стало событием не только в есенинском творчестве, но и во всей отечественной поэзии. Никто до Есенина не писал о «братьях наших меньших» с такой нежностью и состраданием, с такой искренностью к драматизмом. В стихотворении повествуется о том, как у собаки-матери отняли и утопили ее детей-щенят.

Начинается «Песнь о собаке» нарочито буднично, как бытовая зарисовка, но эта будничность опоэтизирована: поэт информирует о том, как собака ощенила утром семерых рыжих щенят, как «златятся рогожи», на которых лежит мать и ее детеныши, как «до вечера она их лас к ала,//Причесывая языком».

А вечером, когда куры

Обсиживают шесток,

Вышел хозяин хмурый,

Семерых всех поклал в мешок.

Поэт не описывает того, как человек утопил щенят. Мы видим лишь, как «долго, долго дрожала//Воды незастывшая гладь». Основное внимание переносится на изображение собаки, — бежавшей за хозяином по сугробам в тщетной надежде спасти своих детей.

Человеческая жестокость и равнодушие нарушают гармонию жизни. Поэтому в конце стихотворения действие развивается одновременно в двух планах, в двух измерениях: конкретно-бытовом и космическом, ибо нарушена гармония Вселенной:

В синюю высь звонко

Глядела она, скуля.

А месяц скользил тонкий

И скрыжя за холм в полях

И глухо, как от подачки,

Когда бросят ей камень в смех.

Покатились глаза собачьи

Золотыми звездами в снег.

Собака обращается со своей болью в «синюю высь», т. е. ко всей Вселенной. Очень емок образ «звонко глядела».

Собака не звонко скулила, глядя в синюю высь, а «звонко глядела… скуля»: мы как бы видим «глаза собачьи», застывшую в них боль, равную самой высокой трагедии _ ведь мать лишили ее любимых детей. И эту трагедию можно выплакать только во Вселенную, обращаясь ко всему миру.

Не на жестокости и равнодушии, убежден поэт, держится жизнь, а на идеалах христианской любви, братства и милосердия: «Люди, братья мои люди,//Не губить пришли мы в мире, а любить и верить!»

Особенно беспокоило Есенина насильственное нарушение гармонии, законов бытия в общественной сфере, как это случилось в октябре 1917 года.

Есенин и Октябрьская революция

Октябрьскую революцию Есенин принял. «В годы революции я всецело был на стороне Октября»,— писал он в автобиографии. Но тут же добавил: «Но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном»». «Уклон» выражался в том, что Есенин надеялся на улучшение жизни в милой ему сердцу деревне.

Эти настроения он выразил в своих произведениях «Октоих», «Иорданская голубица», «Пантократор», «Инония», в которых русская деревня видится ему краем изобилия, где «злачные нивы*, «стада буланых коней», где «с пастушеской сумкой бродит апостол Андрей».

Однако по мере обострения гражданской войны и красного террора иллюзорные надежды Есенина на революцию, которая установит рай на земле, стремительно начали таять.

От мессианских надежд он переходит к решительному отрицанию революционного насилия, к недоуменным вопросам: «О, кого же, кого же петь//В этом бешеном зареве трупов?» С горечью поэт замечает о себе: «Видно, в смех над самим собой//Пел я песнь о чудесной гостье». В его творчество проникают трагические ноты, связанные с резким противопоставлением города и деревни.

Революционный, беспощадный в своем отношении к деревне город, точнее, новая власть, посылающая из города своих эмиссаров для реквизировании сельхозпродуктов, представляется поэту злейшим врагом милой его сердцу «стране березового ситца».

«Вот он, вот он с железным брюхом,//Тянет к горлу равнин пятерню»,— пишет Есенин в стихотворении «Сорокоуст» (19Z0), повествуя о тщетном единоборстве красногривого жеребенка с беспощадным в своем стремительном движении поездом. Еще более мрачную картину жизни деревни революционной поры рисует поэт в стихотворении «Мир таинственный, мир мой древний…» (1921):

Мир таинственный, мир мой древний,

Ты, как ветер, затих и присел.

Вот сдавит за шею деревню

Каменные руки шоссе.

Город, город! Ты в схватке жестокой

Окрестил нас как падаль и мразь.

Стынет поле в тоске волоокой.

Телеграфными столбами давясь.

Пусть для сердца тягуче колко,

Это песня звериных прав!..

…Так охотники травят волка.

Зажимая в тиски облав.

Есенина ужасают моря крови, классовая ненависть людей, общению с которыми он предпочитает общение со зверями, ибо те добрее и милосерднее:

Никуда не пойду с людьми. Лучше вместе издохнуть с вами, Чем с любимой поднять земли в сумасшедшего ближнего камень.

Творчество Есенина первых революционных лет можно без преувеличения назвать поэтическим манифестом гибнущей русской деревни.

Мрачное, подавленное состояние поэта обусловило появление в этот период таких произведений, как «Я последний поэт деревни», «Кобыльи корабли», «Хулиган», «Исповедь хулигана», «По-осеннему сычет сова», «Москва кабацкая» и др. В центре их — мятущаяся душа самого Есенина, находящегося в глубоком разладе с окружающей его действительностью.

В них, в основном, развиваются два взаимосвязанных мотива: неприязненное, а порой враждебное отношение к революционной действительности и глубокая неудовлетворенность собственной судьбой. Эти мотивы воплощаются то в грустных и унылых тонах («Друг мой, друг мой, прозревшие вежды//Закрывает одна лишь смерть»), то в надрывной браваде («Я на всю эту ржавую мреть,//Буду щурить глаза и суживать») и в попытках найти забвение в кабацком угаре, за что поэт порою беспощадно бичует себя, называя себя «забулдыгой», «повесой», «пропащим» и т. д. Формой протеста против революционной действительности, бегством от нее стала знаменитая есенинская маска хулигана.

Но как бы ни сильно владело им чувство горечи, Есенин никогда не порывал связей с той социальной средой, из которой он вышел, не терял интереса к жизни русского крестьянства, к его прошлому и настоящему. Свидетельство тому — поэма «Пугачев» (1922).

Интерес Есенина к Пугачеву обусловлен его острым вниманием к мужицкой России, к борьбе русского крестьянства за «вольность святую». Главная задача автора заключалась в романтизации мужицкого вождя. Поэт создает образ мятежного, готового на самопожертвование, отрешенного от всего мелочного и обыденного народного правдолюбца и правдоискателя. И это для него — надежда на будущее.

Творчество Есенина 20-х годов

В начале 20-х годов в мировосприятии и творчестве Есенина происходят существенные изменения, связанные со стремлением отрешиться от пессимизма и обрести более устойчивый взгляд на перспективы возрождения жизни в стране.

Немаловажную роль а этой эволюции сыграли заграничные поездки поэта в Германию, Италию, Францию, Бельгию и Америку. Есенина нисколько не соблазнил западный образ жизни, особенно американский. В очерке «Железный Миргород» он пишет о скудости духовной жизни страны, делая вывод, что американцы — «народ примитивный со стороны внутренней культуры», ибо «владычество доллара съело в них все стремления к каким либо сложным вопросам»».

Вместе с тем, его поразил индустриальный быт Запада, технический прогресс, который он хотел видеть в России. Эти настроения нашли отражение в его стихотворениях «Стансы», «Неуютная жидкая лунность», «Письмо к женщине» и др.

Мне теперь по душе иное

И в чахоточном свете луны

Через каменное и стальное

Вижу мощь я родной страны!

Полевая Россия! Довольно

Залечиться сохой по палям!

Нищету твою видеть больно

И березам и тополям.

Я не знаю, что будет со мною…

Может, в новую жизнь не гожусь.

Но и все же хочу я стальною

Видеть бедную, нищую Русь

Последние два года своей жизни Есенин переживает небывалый творческий валет. За 1924—1425 годы он создал около ста произведений, вдвое больше, чем за шесть предшествующих лет. При этом поэзия Есенина становится психологичнее, художественно совершеннее, в ней усиливается плавность и мелодичность, глубокий проникновенный лиризм.

Его стихотворения насыщаются оригинальными эпитетами и сравнениями, емкими, колоритными, взятыми из мира природы метафорами. Есенина можно назвать поэтом метафор, он видит мир метафорически преображенным.

Поэт находит четкие и яркие образы, неожиданные контрасты, призванные показать сложные психологические переживания, красоту и богатство человеческой души и окружающего-мира: «Закружилась листва золотая в розоватой воде на пруду//Словно бабочек легкая стая с замираньем летит на звезду»; «Я по первому снегу бреду,//В сердце ландыши вспыхнувших сил»; «И золотеющая осень//В березах убавляет сок,//За всех, кого любил и бросил,//Лист-вою плачет на песок».

Есенин приходит в эти годи к той содержательной эстетической простоте и емкости, которая характерна для русской классической поэзии. И в этот период в его стихотворениях часто звучит мотив грусти, сожаления о быстротечности юности и невозможности вернуться в нее. Но все же, несмотря на щемящее чувство грусти, в них нет отчаяния и пессимизма: их согревает вера в душевные силы человека, в любимую Русь, мудрое приятие законов бытия.

В них содержится не прежняя горько вызывающая бравада «Мне осталась одна забавам/Пальцы в рот да* веселый свист»), не отрешенность от жизни («Наша жизнь — поцелуи да в омут»), а глубоко проникновенное понимание тленности всего земного и необратимости смены поколений. Оппозиция: «бессмертие природы» и «конечность человеческой жизни» — преодолевается у Есенина мыслью о едином законе бытия, которому неизбежно подчиняется и природа, и человек.

Произведения Есенина созвучны тому настроению, которое в свое время выразил А. С. Пушкин: «Печаль моя светла…»

«Не жалею, не зову, не плачу»,— так начинает Есенин, одно иэ своих знаменитых стихотворений, в котором поэт соединил две важнейшие для всего его творчества традиции: фольклорно-мифологическую — ощущение слитности человека с природой — и литературную, прежде всего пушкинскую.

Пушкинское «пышное природы увяданье» и «в багрец и золото одетые леса», стершееся от частого употребления предшественниками Есенина, он сплавил в единый и контрастный образ золотого увяданья, который осмысливается одновременно и как примета осенней природы, и как состояние внешнего (цвет волос) и внутреннего облика лирического героя.

Дополнительный смысловой оттенок приобретает в есенинском стихотворении и эпитет «белый»: белый цвет — это и цветущие яблони, и олицетворение чистоты, свежести. Очень своеобразно воссоздан здесь образ юности — центральный образ элегии: «Словно я весенней гулкой ранью//Проскакал на розовом коне».

Весенняя рань — это начало, утро жизни, розовый конь — символическое воплощение юношеских надежд и порывов. Сочетая в этом образе реалистическую конкретику с символикой, субъективное с объективным, поэт достигает пластичности изображения и эмоциональной выразительности.

Яркую эмоциональность сообщают стихотворению и риторические вопросы и обращения. «Дух бродяжий, ты все реже, реже…», «Жизнь моя, иль ты приснилась мне»,— восклицает поэт, передавая неумолимый бег времени.

Столь же совершенен и оригинален другой есенинский шедевр — «Отговорила роща золотая». Образ рощи, говорящей веселым языком берез великолепен, но метафоричность и одушевление здесь не самоцель, а средство точной реализации замысла: раскрыть сложное психологическое состояние лирического героя, его скорбь по поводу уходящей молодости и приятие законов бытия.

Возникающие далее образы журавлей, конопляника, месяца, метафора «костер рябины» придают этой грусти космический характер («О всех ушедших грезит коноплянник //С широким месяцем над молодым прудом». Скорбь и грусть уравновешиваются пониманием необходимости и оправданности смены поколений («Ведь каждый в мире странник — //Пройдет, зайдет и вновь оставит дом») и удовлетворенностью тем, что жизнь прожита не зря:

Не отгорят рябиновые кисти,

От желтизны не пропадет трава.

Подобными мыслями, чувствами и настроениями пронизаны и другие стихотворения Есенина этого времени: «Мы теперь уходим понемногу…», «Синий май. Заревая теплынь…», «Собаке Качалова».

Существенные изменения наблюдаются в эти годы и в любовной лирике поэта, занимающей огромное место в его творчестве. В произведениях этой тематики Есенин с великолепным мастерством воплотил тончайшие нюансы человеческой души: радость встреч, тоску разлук, порыв, грусть, отчаяние, скорбь.

Любовь в поэтическом мире Есенина — это проявление природных сил в человеке, сыне природы. Она четко вписывается в природный календарь: осень, весна сопрягаются у Есенина с разными психологическими состояниями любовного чувства.

Любовь уподобляется / процессам пробуждения, расцвета, цветения и увядания / Природы. Она первозданна и неисчерпаема, как сама ‘ природа. В то же время любовь в есенинском понимании далеко не проста. Это первозданная стихия загадочна в своей сути, окутана высочайшей тайной и «Тот, кто выдумал твой гибкий стан и плечи,//К светлой тайне приложил уста».

Созданный Есениным поэтический мир любви не был, однако, стабилен. Развитие этой темы отмечено сложными, противоречивыми, драматическими поисками поэтом жизненного идеала и гармонии духовных ценностей.

Одно из лучших ранних стихотворений поэта на эту тему — «Не бродить, не мять в кустах багряных…» (1916). Образ любимой овеян здесь нежной красотой Природы, создан в лучших традициях устного народного Творчества.

В сущности, все стихотворение — это портрет любимой, отраженный в чистом зеркале природы, сложно вытканный на фоне красок деревенского вечера из чистоты и белизны снега, из алого сока ягод, из зерен колосьев и медовых сот:

С алым соком ягоды на коже,

Нежная, красивая была

На закат ты розовый похожа

И, как снег, лучиста и бела.

В период создания «Москвы кабацкой» драматическое, подавленное состояние поэта накладывало отпечаток и на освещение темы любви: Есенин в стихотворениях этого периода изображает не душевное чувство, а эротическую страсть, давая этому вполне конкретное объяснение: «Разве можно теперь любитъ,//Когда в сердце стирают зверя». По мере выхода Есенина из критического состояния его любовная лирика вновь приобретает светлые, возвышенные интонации и краски.

В переломном для поэта 1923 году он пишет стихотворения: «Заметался пожар голубой…», «Дорогая, сядем рядом», в которых вновь воспевает настоящую, глубокую, чистую любовь. Теперь все чаще облик любимой сопровождается у Есенина эпитетами «дорогая», «милая», отношение к ней становится уважительным, возвышенным.

Из стихотворений исчезают вызывающие интонации и связанные с ними грубые слова и выражения. Мир новых, высоких чувств, переживаемых лирическим героем, воплощается в мягких, проникновенных тонах:

Позабуду я мрачные силы.

Что терзали меня, губя.

Облик ласковый! Облик милый!

Лишь одну не забуду тебя.

(«Вечер черные брови насупил»)

Цикл стихотворений «Персидские мотивы»

Это новое состояние поэта с большой силой сказалось в цикле его стихотворений «Персидские мотивы» (1924— 1925), которые были созданы под впечатлением его пребывания на Кавказе.

Здесь нет и следа натуралистических деталей, которые снижали художественную ценность цикла «Москва кабацкая». Поэтизация светлого чувства любви — важнейшая особенность «Персидских мотивов»:

Руки милой — пара лебедей —

В золоте волос моих ныряют.

Все на этом свете из людей

Песнь любви поют и повторяют.

Пея и я когда-то далеко

И теперь пою про то же снова.

Потому и дышит глубоко

Нежностью пропитанное слово.

Но для Есенина в этом цикле характерно не только иное — целомудренное — воплощение темы любви, но и сближение ее с другой, главной для него темой: темой Родины. Автор «Персидских мотивов» убеждается в неполноте счастья вдали от родного края:

Как бы ни был красив Шираз,

Он не лучше рязанских раздолий.

Любовь во всех ее проявлениях — к Родине, к матери, к женщине, к природе — сердцевина нравственно-эстетического идеала поэта. Она осмысливается Есениным как первооснова жизни, как система духовных ценностей, которыми должен жить человек.

«Анна Снегина» 

Самым крупным произведением Есенина 1920-х годов является поэма «Анна Снегина» (1925), где органично соединились эпическое освещение крутого перелома в жизни деревни с проникновенной лирической темой любви. Действие поэмы протекает в дорогих поэту деревенских просторах, где «луна золотою порошею//Осыпала даль деревень», где «дымком отдает росяница//На яблонях белых в саду».

Основу произведения составляет лирический сюжет, связанный с воспоминаниями лирического героя о своей юношеской любви к дочери помещицы Анне Снегиной. Образ шестнадцатилетней «девушки в белой накидке, олицетворяющей юность и красоту жизни, нежным светом озаряет все произведение._Но лиризм, мастерство поэта в изображении картин природы и душевных движений героев лишь одно из достоинств поэмы] Есенин предстает здесь не только как тончайший лирик, но одновременно как летописец бурных и противоречивых событий в деревне периода Октябрьской революции.

Одна из основных тем поэмы — тема войны. Война осуждается всем художественным строем поэмы, различными ее ситуациями и персонажами: мельником и его женой, возницей, двумя трагедиями в жизни Анны Снегиной (гибелью мужа-офицера и ее отъездом за рубеж), самим лирическим героем, жизнелюбом и гуманистом, убежденным в том, что «прекрасна земля,//И на ней человек». Очевидец и участник войны, он ненавидит братоубийственную бойню:

Война мне всю душу изъела.

За чей-то чужой интерес

Стрелял я в мне близкое тело

И грудью на брата лез.

Нежелание быть игрушкой в чужих руках («Я понял, что я игрушка») побудило героя дезертировать с фронта.

С возвращением в места своего детства и юности он вновь обретает душевное равновесие. Но не надолго. Революция нарушила привычный ход жизни, обострила многие проблемы.

Глашатаем революционной идеи является в поэме крестьянин Прон Оглоблин. Многие исследователи по традиции склонны считать его положительным героем, выразителем настроений мужицкой массы и самого поэта. Однако это не совсем так.

Прон вызывает сочувствие у автора потому, что жизнь его оборвалась нелепо и жестоко: он был убит белогвардейцами в 1920-м году, а любой террор, независимо от его окраски, вызывал у Есенина резкое неприятие. Прон Оглоблин тот тип революционера, который стоит не с народом, а над ним. И революция лишь способствовала развитию в нем этой вождистской психологии. Вот как он обращается к мужикам, призывая их отбирать помещичьи угодья:

Оглоблин стоит у ворот

И с пьяну в печенки и в душу

Костит обнищалый народ.

Эй, вы!

Тараканье отродье!

Все к Снегиной!..

Р — раз и квас!

Даешь, мол, твои угодья

Без всякого выкупа с нас!»

И тут же меня завидя,

Снижая сварливую прыть,

Сказал в неподдельной обиде:

Крестьян еще нужно варить».

С еще большим сарказмом обрисован брат Прона, Лабутя, тоже тип деревенского «вожака». С победой революции он оказался на начальнической должности, в сельсовете, и «с важной осанкой» живет «не мозоля рук».

Прону и Лабуте противостоит в поэме мельник. Это воплощенная доброта, милосердие и человечность. Его образ пронизан лиризмом и дорог автору как носитель светлых народных начал. Не случайно мельник в поэме постоянно соединяет людей. К нему с доверием относится Анна Снегина, его любит и помнит лирический герой, уважают крестьяне.

События революции, таким образом, получают в поэме неоднозначное освещение. С одной стороны, революция способствует росту самосознания мельника. С другой — дает власть таким, как Лабутя и определяет трагедию таких, как Анна. Дочь помещицы, она оказалась не нужна революционной России. Ее письмо из эмиграции пронизано острой ностальгической болью по навсегда потерянной родине.

В лирическом контексте поэмы разлука лирического героя с Анной — это расставание с юностью, разлука с самым чистым и светлым, что бывает у человека на утренней заре его жизни. Но светлые воспоминания о юности остаются с человеком навсегда как память, как свет далекой звезды:

Далекие, милые были!..

Тот образ во мне не угас.

Мы все в эти годы любили,

Но, значит, любили и нас.

Как и другие произведения Есенина 1920-х годов поэма отличается тщательным отбором изобразительно-выразительных средств. Наряду с метафорами, сравнениями, эпитетами автор широко использует разговорную народную речь, просторечия, очень естественные в устах его героев-крестьян: «домов, почитай, два ста», «булдыжник», «едрит твою в дышло» и пр.

Есенинская цветопись

Зрелый Есенин — виртуозный мастер художественной формы. Богата и многопланова есенинская цветопись. Цвет у Есенина используется не только в прямом, но и в метафорическом значении, способствуя образному освещению его философско-эстетической концепции жизни.

Особенно часто встречаются в поэзии Есенина синий и голубой цвета. Это не просто индивидуальная привязанность поэта к таким краскам. Синее и голубое — это цвет земной атмосферы и воды, он преобладает в природе, независимо от времени года. «Теплая синяя высь», «синие рощи», «равнинная синь» — таковы частые приметы природы в стихотворениях Есенина. Но поэт не ограничивается простым воспроизведением красок природы.

Эти цвета превращаются под его пером в емкие метафоры. Синий цвет для него — цвет покоя и тишины. Поэтому он так часто встречается при изображении поэтом утра и вечера: «синий вечер», «синий сумрак», «синий вечерний свет».

Смысловое содержание этого цвета используется для характеристики психологического состояния поэта. Он символизирует душевное равновесие, умиротворение, внутренний покой лирического героя.

Голубой цвет в поэтике Есенина служит для обозначения простора, широты: «пашня голубая», «голубой простор», «голубая Русь». Голубое и синее в своем сочетании служат созданию романтического настроения у читателя. «Май мой синий! Июнь голубой!» — восклицает поэт, и мы чувствуем, что здесь не просто названы месяцы, здесь мысли о юности.

Довольно часто встречаются у Есенина алый, розовый и красный цвета. Первые два символизируют юность, чистоту, непорочность, юношеские порывы и надежды: «о розовом тоскуешь небе», «горю я розовым огнем», «Словно я весенней гулкой ранью,//Проскакал на розовом коне», «С алым соком ягоды на коже//Нежная, красивая была» и т. п.

Родственный алому и розовому красный цвет имеет в поэтике Есенина особый смысловой оттенок. Это тревожный, беспокойный цвет, в нем как бы чувствуется ожидание неизвестного. Если алый цвет связан с утренней зарей, символизирующий утро жизни, то красный намекает на ее близкий закат: «о красном вечере задумалась дорога», «гаснут красные крылья заката».

Когда у Есенина преобладало тяжелое и мрачное настроение, в его произведения вторгался черный цвет: «Черный человек» — так названо самое трагическое его произведение.

Богатая и емкая есенинская цветопись, помимо живописности и углубления философичности его лирики, во многом помогает и усилению музыкальности стиха. С. Есенин — один из великих русских поэтов, развивавших замечательную и своеобразную традицию русского стиха — напевность. Его лирика пронизана песенной стихией. «Засосал меня песенный плен»,— признавался поэт.

Напевность лирики Есенина

Не случайно многие его стихотворения положены на музыку, стали романсами. Широко использует он в своих произведениях звук. Есенинская звукопись, щедрая и богатая, отражает сложную, многозвучную картину окружающего мира.

Большая часть звуков в стихотворениях поэта названа словами. Это: визг метели и птичий гомон, дробь копыт и окрик уток, стук тележных колес и горластый мужицкий галдеж. В его произведениях мы отчетливо слышим, как «вьюга с ревом бешеным//Стучит по ставням свешенным» и «тенькает синица меж лесных кудрей».

Есенин часто пользуется метонимией, т. е. называет не звук, а предмет, для которого он характерен: «За окном гармоника и сиянье месяца». Ясно, что здесь речь идет не о гармонике как инструменте, а о ее мелодии. Нередко метонимия осложняется метафорой, которая передает характер движения и звучания предмета. Например, в стихотворении «Гори, звезда моя, не падай» падение осенних листьев передано словом «плачет»:

И золотеющая осень,

В березах убавляет сок,

За всех, кого любил и бросил,

Листвою плачет на песок.

Характер звуков в поэзии Есенина соотносится с временами года. Весной и летом звуки громкие, ликующие, радостные: «В благовесте ветра хмельная весна», «И с хором птичьего молебна//Поют им гимн колокола». Осенью звуки печально меркнут: «По-осеннему сычет сова, по-осеннему шепчут листья», «лес застыл без печали и шума».

Стих Есенина богат инструментовкой. Поэт охотно использует ассонансы и аллитерации, которые не только придают его произведениям музыкальность, но и ярче подчеркивают их смысл.

Есенинские звуковые образы помогают передать психологическое состояние лирического героя. Со звуками весны у поэта ассоциируются юность, молодое восприятие жизни, «половодье чувств»: «В душе поет весна».

Горечь утраты, душевную усталость и разочарование подчеркивают печальные звуки осени и ненастья. Нередко звуки у Есенина сливаются с цветом, образуя сложные метафорические образы: «звонкий мрамор белых лестниц», «звенит голубая звезда», «синий лязг подков» и т. п. И как итог подобных звуковых и цветовых ассоциаций вновь и вновь возникает в его творчестве образ Родины и связанная с нею надежда на торжество светлых начал жизни: «Звени, звени, златая Русь».

Плавности, мелодичности есенинского стиха немало способствует ритмика. Свой творческий путь поэт начал с того, что опробовал все силлабо-тонические размеры и остановил свой выбор на хорее.

Русская классическая поэзия XIX века была преимущественно ямбической: ямбы используются в 60—80% произведений русских поэтов. Есенин выбирает хорей, причем хорей пятистопный, элегический, сообщающий стиху раздумчивость, плавность, философскую углубленность.

Напевность есенинского хорея создается обилием пиррихиев и различными приемами мелодизации — анафорами, повторами, перечислениями. Активно использует он и принцип кольцевой композиции стихотворений, т. е. переклички и совпадения начал и концовок. Кольцевая композиция, свойственная жанру романса, широко использовалась Фетом, Полонским, Блоком, и Есенин продолжает эту традицию.

До конца жизни Есенина продолжал волновать вопрос о том, «что случилось, что сталось в стране».

Еще в августе 1920 года поэт писал своей корреспондентке Евгении Лифшиц: «…Идет совершенно не тот социализм, о котором я думал… Тесно в нем живому».

С течением времени это убеждение усиливалось. О том, что произошло в России после октября 1917 года, Есенин образно сказал в стихотворении 1925 года «Несказанное, синее, нежное…»:

Словно тройка коней оголтелая

Прокатилась во всю страну.

Многие стихотворения Есенина последних лет жизни — свидетельство его мучительных раздумий о результатах революции, стремление понять, «куда несет нас рок событий». То он скептически относится к советской власти, то «за знамя вольности и светлого труда//Готов идти хоть до Ламанша». То для него «и Ленин не икона», то он называет его «капитаном Земли». То он утверждает, что «остался в прошлом… одной ногою», то не прочь «задрав штаны,//Бежать за комсомолом».

«Возвращение на родину», «Русь советская», «Русь бесприютная» и «Русь уходящая»

Летом и осенью Есенин создает свою «маленькую тетралогию» — стихотворения «Возвращение на родину», «Русь советская», «Русь бесприютная» и «Русь уходящая».

В них он с присущей ему беспощадной искренностью показывает скорбные картины разоренной деревни, распад коренных основ русского уклада жизни.

В «Возвращении на родину» это «колокольня без креста» («комиссар снял крест»); подгнившие кладбищенские кресты, которые «как будто в рукопашной мертвецы, / / Застыли с распростертыми руками»; выброшенные иконы; «Капитал» на столе вместо Библии.

Стихотворение представляет собой поэтическую параллель пушкинскому «Вновь я посетил»: и там, и тут — возвращение на родину. Но каким же разным предстает это возвращение. У Пушкина — изображение связи времен, преемственности родовой и исторической памяти («внук обо мне вспомянет»). У Есенина — трагический разрыв взаимосвязи поколений: внук не узнает родного деда.

Этот же мотив звучит и в стихотворении «Русь советская». «В родной деревне, в краю осиротелом» лирический герой чувствует себя одиноким, забытым, ненужным: «Моя поэзия здесь больше не нужна,//Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен».

«В своей стране я словно иностранец»,— так воспринимал Есенин свое место в постреволюционной России. Интересно в этом плане свидетельство писателя-эмигранта Романа Гуля.

Вспоминая об одной из своих встреч с Есениным в Берлине, Гуль пишет: «Мы вышли втроем из дома немецких летчиков. Было пять часов утра… Есенин вдруг пробормотал: «Не поеду в Москву. Не поеду туда, пока Россией правит Лейба Бронштейн»», т. е. Л. Троцкий.

Зловещий облик Льва Троцкого поэт воссоздал в 1923 году в стихотворной драме под характерным названием «Страна негодяев». Троцкий изображен здесь под именем сотрудника красной контрразведки Чекистова, который с ненавистью заявляет: «Нет бездарней и лицемерней,//Чем ваш русский равнинный мужик… Я ругаюсь и буду упорно//Проклинать вас хоть тысячу лет».

Гениальный певец России, защитник и хранитель ее национального уклада и духа, Есенин своим творчеством вступил в трагическое столкновение с политикой раскрестьянивания, а по сути — уничтожения страны. Он и сам прекрасно понимал это.

В феврале 1923 года по пути из Америки он писал поэту А. Кусикову в Париж: «Тошно мне, законному сыну российскому, в своем государстве пасынком быть. Не могу, ей-богу, не могу! Хоть караул кричи. Теперь, когда от революции остались хрен да трубка, стало ясно, что ты и я были и будем той сволочью, на которую можно всех собак вешать»12.

Есенин мешал, его надо было убрать. Его преследовали, угрожали тюрьмой и даже убийством.

Настроение поэта последних месяцев жизни отразилось в поэме «Черный человек» (1925), навеянной пушкинской драмой «Моцарт и Сальери». В поэме повествуется о том, как к поэту по ночам стал являться черный человек, который проживал в стране самых отвратительных громил и шарлатанов. Он смеется над поэтом, издевается над его стихотворениями. Страх и тоска овладевают героем, он не в силах оказать черному человеку сопротивление.

Смерть Есенина

Жизнь в Москве становится для Есенина все опаснее. 23 декабря 1925 года, стремясь оторваться от своих преследователей, поэт тайно уезжает в Ленинград. Здесь поздним вечером 27 декабря в гостинице «Англетер» он был убит при загадочных обстоятельствах. Труп его, в целях имитации самоубийства, был повешен высоко под потолком на ремне от чемодана.

Убийство поэта не помешало популярности его произведений среди читателей. И тогда идеологи новой власти сделали попытку извратить, а затем и запретить его творчество.

В массовое сознание стал усиленно внедряться неприглядный облик поэта: пьяницы, развратника, скандалиста, посредственного стихоплета и т. п. Особенно усердствовал «любимец партии» Н. Бухарин.

12 января 1927 года в «Правде» была опубликована его статья «Злые заметки», в которой автор писал: «Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни и так называемого «национального характера».

Все это способствовало тому, что имя Есенина на тридцать лет было вычеркнуто из русской литературы и стало восстанавливаться лишь с конца пятидесятых годов.

…Уже семь десятилетий прошло с той трагической ночи, когда чья-то злодейская рука оборвала жизнь русского поэта-гения. Но творения Есенина живы. Они с течением времени не только не утратили своего эстетического и нравственного значения, но обрели новую силу. Каждый из нас, читателей и почитателей этого великого поэта, может вслед за Николаем Рубцовым с полным правом сказать:

Это муза не прошлого дня.

С ней люблю, негодую и плачу.

Много значит она для меня,

Если сам я хоть что-нибудь значу.