В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения горбачевым михаилом сергеевичем егэ

2. ЗАЯВЛЕНИЕ СОВЕТСКОГО РУКОВОДСТВА

В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым Михаилом Сергеевичем обязанностей Президента СССР и переходом в соответствии со статьей 127/7 Конституции СССР полномочий Президента Союза ССР к вице-президенту СССР Янаеву Геннадию Ивановичу;

в целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества;

исходя из результатов всенародного референдума о сохранении Союза Советских Социалистических Республик;

руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей, заявляем:

1. В соответствии со статьей 127/3 Конституции СССР и статьей 2 Закона СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения», и идя навстречу требованиям широких слоев населения о необходимости принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок 6 месяцев с 4 часов по московскому времени 19 августа 1991 года.

2. Установить, что на всей территории СССР безусловное верховенство имеют Конституция СССР и законы Союза ССР.

3. Для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР) в следующем составе: Бакланов О.Д. — первый заместитель председателя Совета обороны СССР, Крючков В.А. — председатель КГБ СССР, Павлов В.С. — премьер-министр СССР, Пуго Б.К. — министр внутренних дел СССР, Стародубцев В.А. — председатель Крестьянского союза СССР, Тизяков А.И. — президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР, Язов Д.Т. — министр обороны СССР, Янаев Г.И. — и.о. Президента СССР.

4. Установить, что решения ГКЧП СССР обязательны для неукоснительного исполнения всеми органами власти и управления, должностными лицами и гражданами на всей территории Союза ССР.

Г.ЯНАЕВ, В.ПАВЛОВ, О. БАКЛАНОВ.
18 августа 1991 года

3. ОБРАЩЕНИЕ К СОВЕТСКОМУ НАРОДУ

Соотечественники! Граждане Советского Союза!

В тяжкий, критический для судеб Отечества и наших народов час обращаемся мы к вам! Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность! Начатая по инициативе М.С. Горбачева политика реформ, задуманная как средство обеспечения динамичного развития страны и демократизации общественной жизни, в силу ряда причин зашла в тупик. На смену первоначальному энтузиазму и надеждам пришли безверие, апатия и отчаяние. Власть на всех уровнях потеряла доверие населения. Политиканство вытеснило из общественной жизни заботу о судьбе Отечества и гражданина. Насаждается злобное глумление над всеми институтами государства. Страна по существу стала неуправляемой.

Воспользовавшись предоставленными свободами, попирая только что появившиеся ростки демократии, возникли экстремистские силы, взявшие курс на ликвидацию Советского Союза, развал государства и захват власти любой ценой. Растоптаны результаты общенационального референдума о единстве Отечества. Циничная спекуляция на «национальных чувствах» — лишь ширма для удовлетворения амбиций. Ни сегодняшние беды своих народов, ни их завтрашний день не беспокоят политических авантюристов. Создавая обстановку морально-политического террора и пытаясь прикрыться щитом народного доверия, они забывают, что осуждаемые и разрываемые ими связи устанавливались на основе куда более широкой народной поддержки, прошедшей к тому же многовековую проверку историей. Сегодня те, кто по существу ведет дело к свержению конституционного строя, должны ответить перед матерями и отцами за гибель многих сотен жертв межнациональных конфликтов. На их совести искалеченные судьбы более полумиллиона беженцев. Из-за них потеряли покой и радость жизни десятки миллионов советских людей, еще вчера живших в единой семье, а сегодня оказавшихся в собственном доме изгоями. Каким быть общественному строю, должен решать народ, а его пытаются лишить этого права.

Вместо того, чтобы заботиться о безопасности и благополучии каждого гражданина и всего общества, нередко люди, в чьих руках оказалась власть, используют ее в чуждых народу интересах, как средство беспринципного самоутверждения. Потоки слов, горы заявлений и обещаний только подчеркивают скудость и убогость практических дел. Инфляция власти страшнее, чем всякая иная, разрушает наше государство, общество. Каждый гражданин чувствует растущую неуверенность в завтрашнем дне, глубокую тревогу за будущее своих детей.

Кризис власти катастрофически сказался на экономике. Хаотичное, стихийное скольжение к рынку вызвало взрыв эгоизма: регионального, ведомственного, группового и личного. Война законов и поощрение центробежных тенденций обернулись разрушением единого народнохозяйственного механизма, складывавшегося десятилетиями. Результатом стали резкое падение уровня жизни подавляющего большинства советских людей, расцвет спекуляции и теневой экономики. Давно пора сказать людям правду: если не принять срочных и решительных мер по стабилизации экономики, то в самом недалеком времени неизбежен голод и новый виток обнищания. от которых один шаг до массовых проявлений стихийного недовольства с разрушительными последствиями. Только безответственные люди могут уповать на некую помощь из-за границы. Никакие подачки не решат наших проблем, спасение в наших собственных руках. Настало время измерять авторитет каждого человека или организации реальным вкладом в восстановление и развитие народного хозяйства.

Долгие годы со всех сторон мы слышим заклинания о приверженности интересам личности, заботе о ее правах, социальной защищенности. На деле же человек оказался униженным, ущемленным в реальных правах и возможностях, доведенным до отчаяния.

Здесь аудиофрагмент заканчивается. Окончание обращения:

На глазах теряют вес и эффективность все демократические институты, созданные народным волеизъявлением. Это результат целенаправленных действий тех, кто, грубо попирая Основной Закон СССР, фактически совершает антиконституционный переворот и тянется к необузданной личной диктатуре. Префектуры, мэрии и другие противозаконные структуры все больше явочным путем подменяют собой избранные народом Советы.

Идет наступление на права трудящихся. Права на труд, образование, здравоохранение, жилье, отдых поставлены под вопрос.

Даже элементарная личная безопасность людей все больше и больше оказывается под угрозой. Преступность быстро растет, организуется и политизируется. Страна погружается в пучину насилия и беззакония. Никогда в истории страны не получали такого размаха пропаганда секса и насилия, ставящие под угрозу здоровье и жизнь будущих поколений. Миллионы людей требуют принятия мер против спрута преступности и вопиющей безнравственности.

Углубляющаяся дестабилизация политической и экономической обстановки в Советском Союзе подрывает наши позиции в мире. Кое-где послышались реваншистские нотки, выдвигаются требования о пересмотре наших границ. Раздаются даже голоса о расчленении Советского Союза и о возможности установления международной опеки над отдельными объектами и районами страны. Такова горькая реальность Еще вчера советский человек, оказавшийся за границей, чувствовал себя достойным гражданином влиятельного и уважаемого государства. Ныне он — зачастую иностранец второго класса, обращение с которым несет печать пренебрежения либо сочувствия.

Гордость и честь советского человека должны быть восстановлены в полном объеме.

Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР полностью отдает себе отчет в глубине поразившего нашу страну кризиса, он принимает на себя ответственность за судьбу Родины и преисполнен решимости принять самые серьезные меры по скорейшему государства и общества из кризиса.

Мы обещаем провести широкое всенародное обсуждение проекта нового Союзного договора. Каждый будет иметь право и возможность в спокойной обстановке осмыслить этот важнейший акт и определиться по нему. ибо от того, каким станет Союз, будет зависеть судьба многочисленных народов нашей великой Родины.

Мы намерены незамедлительно восстановить законность и правопорядок, положить конец кровопролитию, объявить беспощадную войну уголовному миру, искоренять позорные явления, дискредитирующие наше общество и унижающие советских граждан. Мы очистим улицы наших городов от преступных элементов, положим конец произволу расхитителей народного добра.

Мы выступаем за истинно демократические процессы, за последовательную политику реформ, ведущую к обновлению нашей Родины, к ее экономическому и социальному процветанию, которое позволит ей занять достойное место в мировом сообществе наций.

Развитие страны не должно строиться на падении жизненного уровня населения В здоровом обществе станет нормой постоянное повышение благосостояния всех граждан.

Не ослабляя заботы об укреплении и защите прав личности, мы сосредоточим внимание на защите интересов самых широких слоев населения, тех, по кому больше всего ударили инфляция, дезорганизация производства, коррупция и преступность.

Развивая многоукладный характер народного хозяйства мы будем поддерживать и частное предпринимательство, предоставляя ему необходимые возможности для развития производства и сферы услуг.

Нашей первоочередной заботой станет решение продовольственной и жилищной проблем. Все имеющиеся силы будут мобилизованы на удовлетворение этих самых насущных потребностей народа.

Мы призываем рабочих, крестьян, трудовую интеллигенцию, всех советских людей в кратчайший срок восстановить трудовую дисциплину и порядок, поднять уровень производства, чтобы затем решительно двинуться вперед. От этого зависит наша жизнь и будущее наших детей и внуков, судьба Отечества.

Мы являемся миролюбивой страной и будем неукоснительно соблюдать все взятые на себя обязательства. У нас нет ни к кому никаких притязаний. Мы хотим жить со всеми в мире и дружбе. Но мы твердо заявляем, что никогда и никому не будет позволено покушаться на наш суверенитет, независимость и территориальную целостность. Всякие попытки говорить с нашей страной языком диктата, от кого бы они ни исходили, будут решительно пресекаться.

Наш многонациональный народ веками жил исполненный гордости за свою Родину, мы не стыдились своих патриотических чувств и считаем естественным и законным растить нынешнее и грядущее поколения граждан нашей великой державы в этом духе.

Бездействовать в этот критический для судеб Отечества час — значит взять на себя тяжелую ответственность за трагические, поистине непредсказуемые последствия. Каждый, кому дорога наша Родина, кто хочет жить и трудиться в обстановке спокойствия и уверенности, кто не приемлет продолжения кровавых межнациональных конфликтов, кто видит свое Отечество в будущем независимым и процветающим. должен сделать единственно правильный выбор. Мы зовем всех истинных патриотов, людей доброй воли положить конец нынешнему смутному времени.

Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку Государственному комитету по чрезвычайному положению в СССР, усилиям по выводу страны из кризиса.

Конструктивные предложения общественно-политических организаций, трудовых коллективов и граждан будут с благодарностью приняты как проявление их патриотической готовности деятельно участвовать в восстановлении вековой дружбы в единой семье братских народов и возрождении Отечества.

Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению в СССР.
18 августа 1991 года.

19 августа 1991 года по радио (начиная в 8 утра), а затем и по Центральному телевидению СССР в информационной программе «Время» дикторами был зачитан официальный текст под названием «Заявление Советского руководства»:

«В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачёвым Михаилом Сергеевичем, обязанностей Президента СССР и переходом в соответствии со статьёй 127/7 Конституции СССР, полномочий Президента Союза ССР к вице-президенту СССР Янаеву Геннадию Ивановичу.

В целях преодоления глубокого и всестороннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфронтации, хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности, свободе и независимости нашего Отечества.

Исходя из результатов всенародного референдума, о сохранении Союза Советских Социалистических Республик, руководствуясь жизненно важными интересами народов нашей Родины, всех советских людей.

ЗАЯВЛЯЕМ:

1. В соответствии со статьёй 127/3 Конституции СССР и статьёй 2 Закона СССР о правовом режиме чрезвычайного положения и идя навстречу требованиям широких слоёв населения, о необходимости принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечения законности и порядка, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР, на срок 6 месяцев, с 4 часов по Московскому времени с 19 августа 1991 года.

2. Установить что на всей территории СССР, безусловное верховенство имеют Конституция СССР и Законы Союза ССР.

3. Для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР), в следующем составе:

Бакланов — первый заместитель председателя Совета обороны СССР;
Крючков — председатель КГБ СССР;
Павлов — премьер-министр СССР, Кабинета Министров СССР;
Пуго — министр внутренних дел МВД СССР;
Стародубцев — председатель Крестьянского союза СССР;
Тизяков — президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР;
Язов — министр обороны СССР Минобороны СССР;
Янаев — исполняющий обязанности Президента СССР.

4. Установить, что решения ГКЧП СССР обязательны для неукоснительного исполнения всеми органами власти и управления, должностными лицами и гражданами на всей территории Союза ССР.

Янаев, Павлов, Бакланов, 18 августа 1991 года».

История ГКЧП закончилась бесславно, однако, оценки его действий со временем менялись. Сейчас из восьми членов ГКЧП в живых остаются лишь трое: бывший 1-й зам. председателя Совета обороны СССР Олег Бакланов (82 года), бывший президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР Александр Тизяков (87 лет) и бывший министр обороны СССР, последний живой маршал Советского Союза Дмитрий Язов (89 лет). Все они доживают свои дни в безвестности. Жив до сих пор и последний руководитель СССР Михаил Горбачев, отношение к которому у основной массы россиян по-прежнему резко негативное. Но какие тайны скрывал мятеж 23-летней давности? И был ли это в полной мере «мятеж»? Какова была в нем реальная роль Горбачева?

Вот что писал об этих событиях, завершившихся окончательным развалом Советского Союза, секретарь ЦК КПСС в 1986—1990, член Политбюро ЦК КПСС в 1987—1990, идеолог Перестройки Александр Николаевич Яковлев (1923 — 2005) в своих мемуарах «Омут памяти»:

«Годы начиная с 1991-го — это годы неиспользованных, а вернее — в известной мере потерянных возможностей. Итак, бурное лето 1991 года. Быстро нарастало напряжение в военно-партийной элите, равно как и в демократическом лагере. Те и другие рвались к власти. В чиновничьих аппаратах Москвы вслух заговорили о какой-то надвигающейся беде, но какой?

Во второй половине июля зашел ко мне перед отпуском профессор Наумов — консультант по делам реабилитации. Я рассказал ему о своих опасениях относительно возможности государственного переворота и о предупреждениях в связи с этим, направленных мною официально Горбачеву. Поговорили о том о сем. Я спросил его: «А кто, по-твоему, станет во главе возможной авантюры?» Наумов пожал плечами. Когда он уходил, я бросил вслед: «Думаю, что Шенин». Я действительно считал, что именно Шенин возглавит какой-то реваншистский демарш: как-никак секретарь ЦК, амбициозен, крут, с мозгами, вареными на сталинском бульоне.

В августе 1991 года меня исключают из партии. 16 августа собирается политсовет Движения демократических реформ. Единодушно констатируем, что в стране создалась предгрозовая обстановка, пахнущая переворотом. Договорились встретиться через неделю и подготовить на эту тему обращение к народу.
Опоздали.

О начавшемся мятеже я узнал рано утром 19 августа. Позвонил Олег Калугин и сказал, чтобы я включил радио.

— С минуты на минуту будет объявлено о том, что в стране вводится чрезвычайное положение. Фактически речь идет о военном перевороте.
Бывает же так. Я чувствовал, что должно случиться нечто подобное, но когда это стало реальностью, верить не хотелось. Спросил Олега:
— А ты трезв?
— Трезвее трезвого.
Рассказал жене. Начал успокаивать ее, но оказалось, что успокаивать надо меня. Нина Ивановна собрала нервы в кулак и говорила только о том, что надо делать. Такой спокойной я ее никогда не видел. Девятилетний внук Сергей, почувствовавший детским сердечком, что происходит что-то неладное, начал привязывать к ручкам входных дверей разные склянки-банки.
— Как только кто-нибудь начнет дверь открывать, мы услышим, — объяснял он свой «хитрющий» замысел.

Прибежала дочь Наташа с мужем Борисом. Созвонился с сыном. Вскоре все они ушли к Белому дому. Пока было ясно только одно — начиналась новая полоса в жизни страны и в моей — тоже. Партийно-военная номенклатура пошла на мятеж. В Москву введены войска. На телевидении — Чайковский, «Лебединое озеро». Где Ельцин и что с ним? Только слухи, в том числе и панические. К дому пришли журналисты — иностранные и советские. Один из них — старый знакомый Лев Шерстенников — зашел в квартиру и сказал, что с обеих сторон дома стоят машины КГБ. Он предложил отвезти меня и мою семью к своим друзьям за городом, иначе арестуют. А там, мол, не найдут. Я отказался.

Надо было что-то делать. Позвонил в Белый дом Ельцину. У телефона оказался Юрий Рыжов. Ельцин еще был в Архангельском на даче. Попросил Юрия Алексеевича связать меня с президентом. Через несколько минут позвонил Борис Николаевич. Спросил его, как он оценивает ситуацию. Предложил любую помощь. Рассказал о машинах КГБ. Он дал соответствующее указание Баранникову, министру МВД. Вскоре, по распоряжению его заместителя Андрея Дунаева, пришла машина спецназа, ее пассажиры выглядели весьма грозно и надежно. Обе машины КГБ сразу же уехали.
А я поехал по улицам Москвы. Остановка у танка. Командир — это был лейтенант — узнал меня. Спросил его:
— Будете стрелять?
— Нет, не будем, да и снарядов нет.

С восхищением наблюдал, как женщины буквально оккупировали танки. Они кормили молоденьких солдат, уговаривали не брать грех на душу — не стрелять. Великое российское явление — домашние столовые на танках. Зрелище, трогающее до слез. Московские героини спасали народ России от крови.
Я поехал в Моссовет, где недели за две до этого начал работать в качестве председателя городского общественного собрания. Меня уже ждали мои помощники — Николай Косолапое, Валерий Кузнецов, Татьяна Платонова. Приходили друзья. Геннадий Писаревский принес на всякий случай продукты и пиво. Пришел Владимир Федоровский, журналист. Потом Александр Аладко, Александр Смирнов — один был моим врачом в политбюровское время, другой — начальником охраны. Десятки журналистов. Приходил Отто Лацис. Иными словами, полным-полно друзей.

В эти дни я был на трибунах демократических митингов — у Моссовета, на Лубянке, у Белого дома. Непрерывно давал интервью. Написал несколько листовок. Не один раз разговаривал с Борисом Ельциным, отвечал на тревожные звонки из США, Англии, Германии. Знакомые и незнакомые люди как-то добирались до меня по московскому телефону. Как мог, успокаивал их. В разговоре с Геншером спросил его, почему они не позвонят в МИД? «Мы хотим знать правду», — ответил Геншер. Напряжение достигло предела. Москва оккупирована танками. Объявлено чрезвычайное положение. Заговорщики провозгласили себя руководством страны. Запрещены демократические газеты. Страна оказалась перед реальной угрозой гражданской войны. Заговорили о революции. Снова революция! Беда да и только с этой бациллой российского революционаризма.

21 августа мне позвонил Борис Николаевич и сказал, что Крючков предлагает ему, Ельцину, вместе полететь в Форос за Горбачевым.
— Тут какая-то провокация. Я прошу вас, — продолжал Ельцин, — полететь в Форос, хотя думаю, что Крючков с вами лететь откажется. Как поступим?
Я сказал, что у меня нет желания лететь в Форос с Крючковым, тем более я жду звонков от Геншера, Бейкера, Брандта и Мейджора, о чем мне уже сообщили по телефону. Моя реакция Борису Николаевичу явно не понравилась. В конце разговора он он буркнул:
— Ну, тогда пошлите кого-нибудь.

Позвонил Иван Силаев и, сославшись на Ельцина, спросил, кого включать в группу для поездки в Форос. Я назвал Бакатина и Примакова. Потом направили туда еще и Руцкого.
Возвращение Михаила Сергеевича из Фороса я видел по телевидению. На лице усталая улыбка. В легкой куртке. Увы, он с ходу сделал большую ошибку. В это время шло заседание Верховного Совета РСФСР, где его ждали. Отправляться туда надо было сразу же, в том виде, в каком приехал. Я уверен, он был бы встречен со всеми почестями, которые положены Президенту СССР да еще заложнику заговорщиков. Но Михаил Сергеевич приехал на заседание через день, настроения уже сложились не в его пользу. Это было жалкое зрелище. Ельцин — хозяин, «гулял» как хотел. Горбачев растерян. Завязался какой-то бессмысленный спор. Ельцин демонстративно вел себя как победитель, что не вызывало у аудитории явного одобрения. Если бы… Если бы не выступление самого Горбачева. Он произнес речь, которую мог бы произнести и до мятежа. Ничего конкретного, обтекаемые фразы, ни оценок, ни эмоций. Не знаю, кто ему помогал в подготовке этой речи, возможно, он и сам ее сочинял, но она была вялой и сумбурной. А люди ждали жестких оценок, политической воли в намерениях и благодарности за мужество, проявленное защитниками демократии.

Ни одной фразы о собственных ошибках, хотя бы кадровых, а самокритичность в создавшихся условиях была бы очень уместной. К нему еще не пришло осознание, что в августовские дни 1991 года рухнула монолитная спайка партии и государства, испарились многие идеологические галлюцинации. Он не смог уловить, что приехал уже в другую страну, где произошли события подлинно исторического масштаба. Меня особенно поразила его попытка защитить партию, верхушка которой оказалась организатором мятежа.
Когда он собрался уходить со сцены, его спросили из зала, как он собирается строить отношения с Шеварднадзе и Яковлевым. Он ответил, что с Яковлевым пуд соли вместе съеден, а поэтому дверь открыта. Ничего себе! Сначала расстался без сожаления (несмотря на обиду, я на всех митингах шумел, требуя возврата Горбачева в Москву), а теперь, видите ли, дверь открыта… Ведь пуд-то соли действительно вместе ели.

Я все же вернулся к нему, но это произошло позднее, на похоронах трех парней, погибших под танком оккупантов. Он попросил меня зайти в Кремль. Не хотелось бросать его в тяжкие минуты крушения многих его да и моих надежд. За день до неприятной перепалки Горбачева и Ельцина я тоже попросил слова на заседании Верховного Совета. Руслан Хасбулатов дал его немедленно. Я вышел на трибуну и сказал: главная беда состоит в том, что Горбачев окружил себя политической шпаной. Дай бог, чтобы эту ошибку не повторил Ельцин. И ушел с трибуны. Речь моя продолжалась меньше минуты. Аплодисменты были шумные. Эта фраза обошла все газеты, была передана по телевидению. Знаю, что о ней упомянули крупнейшие газеты мира. И на самом деле, Михаил Сергеевич сам подписал себе приговор уже тем, что взял на работу Янаева, Павлова, Язова, Бакланова, Шенина, Крючкова и других людей, для которых карьера была превыше интересов страны.

Наступило странное время. Ельцин куда-то уехал, якобы отдыхать, а может быть, специфическим образом преодолевать эйфорию неожиданно свалившейся власти. Тем временем компартия, запрещенная Ельциным, подала жалобу в Конституционный суд. Борис Николаевич довольно легкомысленно отнесся к этому факту, еще не понимая, что вся номенклатура, или почти вся, осталась у власти. И была настроена против Ельцина не меньше, чем против Горбачева. Итоги Конституционного суда известны. Я там тоже выступал в качестве свидетеля. Не буду рассказывать подробно. Замечу только, что решение Конституционного суда продемонстрировало победу большевиков, послужило возобновлению их разрушительной деятельности. Коммунистическая партия сохранила свои основные структуры. И до сих пор является ведущей силой российского раскола, стоящей поперек реформ.

Повторяю, первые месяцы после подавления мятежа прошли вяло. Участники событий у Белого дома спрашивали друг друга, а что там делает Ельцин. Надо же закреплять победу. Нужна платформа действий в новых условиях. Но одни говорили, что Борис Николаевич запил, другие — что формирует правительственную команду. Все обстояло гораздо проще. Ельцин и все те, кто окружал его в тот момент, просто не знали, что делать дальше. Они не были готовы к такому повороту событий. Как рассказали мне его сподвижники, ельцинисты готовились взять власть на основе свободных выборов через год-полтора. А тут она свалилась, как льдина с крыши, да прямо на голову. Отсутствовали не только стратегические, но и краткосрочные планы. Хотя обстановка первых трех-четырех месяцев была такова, что у Ельцина хватило бы сил провести глубинные реформы, но недостало политической воли и понимания ситуации. И поехала кума неведомо куда.

Наступил период политической распутицы, политических импровизаций. Грянули Беловежские соглашения. На съезде Движения демократических реформ в начале декабря 1991 года я публично покритиковал Беловежские соглашения как нелегитимные и скороспелые. Советский Союз был нежизнеспособен в том виде, в котором он существовал, но обращаться с ним так просто — собраться где-то в лесу и распустить — шаг крайне безответственный. Но Ельцину и его команде нужен был немедленный успех. Здесь самое время еще раз вернуться к вопросу, связанному с обвинениями в адрес Горбачева в развале Союза. Это заведомая ерунда. Начать с того, что как раз ортодоксальное крыло в КПСС настаивало на образовании особого отряда КПСС — Российской компартии, что явилось первым сигналом к распаду СССР. Я открыто выступал против этого. У Горбачева тоже были сомнения.

Далее — объявление независимости России. От кого? До сих пор никто сообразить не может. Кстати, решающее слово в этом решении сыграла коммунистическая фракция, располагавшая большинством в Верховном Совете России. Военно-большевистский путч 1991 года окончательно добил Союз. А Беловежские соглашении поставили точку в этом трагическом процессе, они зафиксировали уже сложившееся положение вещей. Вот так поэтапно коммунистическая элита и развалила Союз».

Вы также можете подписаться на мои страницы:
— в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
— в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
— в контакте: http://vk.com/podosokorskiy

об отставке
Президента М.С.Горбачева и о создании
ГКЧП СССР

Государственный
комитет по чрезвычайному положению в
СССР был создан в ночь с 18 на 19 августа
1991 г. представителями властных структур,
несогласными с политикой реформ
М.С.Горбачева и проектом нового Союзного
договора.

18 Августа 1991 г.

В
связи с невозможностью по состоянию
здоровья исполнения Горбачевым Михаилом
Сергеевичем обязанностей Президента
СССР и переходом в соответствии со
статьей 127 (7) Конституции СССР полномочий
Президента Союза ССР к вице-президенту
Янаеву Геннадию Ивановичу;

в
целях преодоления глубокого и всестороннего
кризиса, политической, межнациональной
и гражданской конфронтации, хаоса и
анархии, которые угрожают жизни и
безопасности граждан Советского Союза,
суверенитету, территориальной целостности,
свободе и независимости нашего Отечества;

исходя
из результатов всенародного референдума
о сохранении Союза Советских
Социалистических республик;

руководствуясь
жизненно важными интересами народов
нашей Родины, всех советских людей,

заявляем:

1.
В соответствии со статьей 127 (7) Конституции
СССР и статьей 2 Закона СССР “О правовом
режиме чрезвычайного положения” и идя
навстречу требованиям широких слоев
населения о необходимости принятия
самых решительных мер по предотвращению
сползания общества к общенациональной
катастрофе, обеспечения законности и
порядка, ввести чрезвычайное положение
в отдельных местностях СССР на срок 6
месяцев с 4 часов по московскому времени
19 августа 1991 года.

2.
Установить, что на всей территории СССР
безусловное верховенство имеют
Конституция СССР и законы Союза ССР.

3.
Для управления страной и эффективного
осуществления режима чрезвычайного
положения образовать Государственный
комитет по чрезвычайному положению в
СССР (ГКЧП СССР) в следующем составе:
Бакланов О.Д. — первый заместитель
председателя Совета обороны СССР,
Крючков В.А. — председатель КГБ СССР,
Павлов В.С. — премьер-министр СССР, Пуго
Б.К. — министр внутренних дел СССР,
Стародубцев В.А. — председатель
Крестьянского союза СССР, Тизяков А.И.
— президент Ассоциации государственных
предприятий и объектов промышленности,
строительства, транспорта и связи СССР,
Язов Д.Т. — министр обороны СССР, Янаев
Г.И. — и.о. Президента СССР.

4.
Установить, что решения ГКЧП СССР
обязательны для неукоснительного
исполнения всеми органами власти и
управления, должностными лицами и
гражданами на всей территории СССР.

Хрестоматия
по истории СССР… С.549-550.

№ 10. Указ Президента ссср б.Н.Ельцина в связи с заявлением

государственного
комитета по чрезвычайному положению

19 Августа 1991 г.

В
связи с действиями группы лиц, объявивших
себя государственным комитетом по
чрезвычайному положению,

постановляю:

1.
Считать объявление комитета
антиконституционным и квалифицировать
действия его организаторов как
государственный переворот, являющийся
ничем иным, как государственным
преступлением.

2.
Все решения, принимаемые от имени так
называемого комитета по чрезвычайному
положению, считать незаконными и не
имеющими силы на территории РСФСР. На
территории Российской Федерации
действуют законно избранная власть в
лице Президента, Верховного Совета и
Председателя Совета Министров, всех
государственных и местных органов
власти и управления РСФСР.

3.
Действия должностных лиц, исполняющих
решения указанного комитета, подпадают
под действие Уголовного кодекса РСФСР
и подлежат преследованию по закону.

Настоящий Указ
вводится в действие с момента его
подписания.

Хрестоматия
по истории России… С.550.

№ 11.
Из
Алма-Атинской Декларации глав независимых
государств

8
декабря 1991 г. руководители России,
Украины и Белоруссии объявили о
прекращении действия союзного договора
1922 г. об образовании СССР (Беловежское
соглашение). Была достигнута договоренность
о создании Содружества Независимых
Государств (СНГ), к которому присоединились
еще восемь государств — бывших союзных
республик. Подписанная в Алма-Ате
Декларация глав одиннадцати государств
— членов СНГ одобрила Беловежское
соглашение. В ней говорилось, что с
образованием СНГ Союз Советских
Социалистических Республик прекращает
свое существование.

21 декабря 1991 г.

Независимые
государства — Азербайджанская Республика,
Республика Армения, Республика Беларусь,
Республика Казахстан, Республика
Кыргызстан, Республика Молдова, Российская
Федерация (РСФСР), Республика Таджикистан,
Туркменистан, Республика Узбекистан и
Украина,

стремясь
построить демократические правовые
государства, отношения между которыми
будут развиваться на основе взаимного
признания и уважения государственного
суверенитета и суверенного равенства,
неотъемлемого права на самоопределение,
принципов равноправия и невмешательства
во внутренние дела, отказа от применения
силы и угрозы силой, экономических и
любых других методов давления, мирного
урегулирования споров, уважения прав
и свобод человека, включая права
национальных меньшинств, добросовестного
выполнения обязательств и других
общепризнанных принципов и норм
международного права;

признавая
и уважая территориальную целостность
друг друга и нерушимость существующих
границ;

считая,
что укрепление имеющих глубокие
исторические корни отношений дружбы,
добрососедства и взаимовыгодного
сотрудничества отвечает коренным
интересам народов и служит делу мира и
безопасности;

осознавая свою
ответственность за сохранение гражданского
мира и межнационального согласия;

будучи приверженными
целям и принципам Соглашения о создании
Содружества Независимых Государств,
заявляют о нижеследующем:

[…]В
целях обеспечения международной
стратегической стабильности и безопасности
будет сохранено объединенное командование
военно-стратегическими силами и единый
контроль над ядерным оружием: стороны
будут уважать стремление друг друга к
достижению статуса безъядерного и (или)
нейтрального государства.

Содружество
Независимых Государств открыто с
согласия всех его участников для
присоединения к нему государств — членов
бывшего Союза ССР, а также иных
государств, разделяющих цели и принципы
Содружества.

Подтверждается
приверженность сотрудничеству в
формировании и развитии общего
экономического пространства,
общеевропейского и евразийского рынков.

С
образованием Содружества Независимых
Государств Союз Советских Социалистических
Республик прекращает свое существование.
[…]

Хрестоматия
по истории России… С.550.

№ 12.
М.С.Горбачев
о путче, его причинах и последствиях

Тема
насильственного переворота, слухи о
его подготовке циркулировали в обществе
на протяжении многих месяцев. Поэтому
переворот не грянул неожиданно, как
гром в ясный день. Отвечая не раз на
прямой вопрос, я говорил: переворот в
нынешней ситуации невозможен, он
изначально обречен, на него могут пойти
только безумцы. При этом я отнюдь не
приуменьшал опасность нагнетания
истерии со стороны правых в печати, на
пленумах ЦК, провокационных выступлений
некоторых генералов, саботажа многих
перестроечных решений партийно-государственными
структурами на всех уровнях.

Бросая
ретроспективный взгляд на события 19-21
августа, должен сказать, что логика
глубоких реформ не исключала такого
поворота дела. Я допускал, что развитие
может принять крайне резкие формы.
Основания для таких предположений?
Кардинальные изменения затронули весь
общественный организм, коренные интересы
всех социальных слоев.

Прежде
всего я имею в виду партию, правившую
от имени народа, не получая на это
полномочий со стороны народа. Они
затронули армию, втянувшуюся в глубокие
реформы в результате реализации политики
нового мышления, процесса разоружения,
принятия оборонительной доктрины.
Реальной стала конверсия военно-промышленного
комплекса. Идет она трудно, со многими
негативными последствиями. А ведь
занятые в этом секторе экономики — это
наиболее организованная, интеллектуально
сильная, высококвалифицированная часть
общества и к тому же пользующаяся
определенными привилегиями.

Теперь
наложите на это национальные аспекты
перестроечного процесса. Прибавьте
реформирование собственности, направленное
на изменение мотивации труда, переход
к рынку. И многое-многое другое. Все тут
сошлось.

Страна
сползла в системный кризис. Сама логика
развития общества диктовала необходимость
глубоких перемен, в ходе которых возникла
масса противоречий. Слом старой системы
породил нестабильность, хаос. Да и не
могли проходить легко реформы в такой
огромной стране, десятилетиями находящейся
в тоталитарном состоянии при монополии
власти, полном господстве государственной
собственности. Процесс реформ оказался
мучительным, тяжело отозвался на жизни
народа.

В
этой ситуации путчисты предприняли
попытку вернуть страну к тоталитаризму.
Но сама ситуация связана также с
допущенными медлительностью,
непоследовательностью в политике и
практической деятельности, особенно в
том, что касается реформ прежнего
механизма власти. Я имею в виду промедление
с ликвидацией партийной монополии на
власть, партийно-бюрократических
структур, которые во многом сохранились
от прежнего режима, неоправданную
терпимость по отношению к тем, кто не
принял перестройку, сохранял верность
сталинизму и всему тому, что с ним
связано, или по крайней мере исповедовал
постсталинизм. И на XXVIII партсъезде, и
на последующих пленумах ЦК шла
изнурительная борьба между сторонниками
демократических преобразований и теми,
кто всячески стремился их блокировать.
Это же происходило в местных партийных
комитетах. Старая система уже была
подорвана, дезорганизована, но продолжала
удерживать все, что могла, и мешала
движению вперед.

То,
что произошло во время переворота, —
решительная схватка сил реакции и
демократии, — в какой-то форме должно
было произойти. Это было разрешение
накопившихся противоречий.

Сейчас
многие говорят: неужели Горбачев не
предвидел этого? Конечно, возможность
острого столкновения между силами
обновления и реакции теоретически я
допускал. И не только я один. Но какой
из этого следовал вывод?

[…]В
течение последних примерно полутора
лет противостояние между силами прогресса
и реакции нарастало. Начиная с декабря,
даже с осени прошлого года, оно приняло
очень жесткие формы. При этом позиции
даже и не маскировались. Постоянно
звучали призывы к чрезвычайным мерам,
а пленумы ЦК превратились в самые
настоящие битвы. Таким был апрельский
пленум 1991 года, вызвавший шок в обществе.
Таким был и последний пленум, накануне
которого 32 из 72 секретарей обкомов КП
РСФСР заявили о том, что Горбачева надо
призвать к ответу. […]

[…]
Компромиссная линия была необходима,
чтобы снимать напряжение в моменты
серьезных обострений. […] Как раз в такой
острой ситуации Президент СССР и
руководители 9 республик собрались в
Ново-Огареве и выступили с известным
теперь и сыгравшим незаменимую роль
совместным заявлением. Ново-Огаревский
процесс вывел общество на новое понимание
необходимости согласия в стране.
Повторяю: моя задача все эти годы была
— сохранить и спасти политический курс
перестройки. В этих целях, я считал,
необходимо быстрее двигаться к Союзному
договору, осуществлять радикальные
экономические преобразования,
реформировать партии.

Проект
Союзного договора был готов к подписанию.
А 20 августа в Георгиевском зале Кремля
его намерены были подписать делегации
шести республик. В качестве Президента
страны я должен был выступить с речью.

На
21 августа назначил заседание Совета
Федерации — для обсуждения плана
радикализации реформ, вопросов
продовольствия, топлива, финансовой
стабилизации и т.д.

Словом, речь
шла о глубоком и решительном демократическом
прорыве на главных направлениях
преобразований, о переходе на новый их
уровень, где людям, не желавшим или
неспособным оторваться от
командно-административного образа
мыслей и действий, места уже не было.
Заговорщики увидели, что их время быстро
уходит. И выбрали именно этот момент
для своей авантюры. Путч явился реакцией
на ново-огаревский процесс и его важнейший
итог — Договор о Союзе Суверенных
Государств.

Горбачев
М.С. Августовский путч. Причины и
следствия. М., 1991. С.5-8.

№ 13. М.С.Горбачев
об августовском путче

Августовские
события я назвал рубежом. После возвращения
из Крыма, после “блокады”, меня поразило
состояние общества. Страна была в шоке,
в смятении. Сразу после провала путча
и как реакция на него возник мощный
процесс дезинтеграции страны. Последовала
серия демонстративных актов и деклараций
о независимости. Это была своего рода
самозащита республик в ответ на переворот.

[…]
Августовские события подтвердили
необратимый характер изменений, к
которым привели демократизация и
гласность. Произошел настоящий прорыв
к новой жизни. Огромные массы людей
осознали себя гражданами, для которых
— вопреки всем тяготам повседневности
— свобода стала высшей ценностью.

Переворот
не удался также и потому, что окружающий
мир осудил путч, выступил в защиту нашей
демократии, рассматривая ее как часть
всего демократического мира. Такая
позиция естественна: Советский Союз
благодаря новому мышлению и основанной
на нем внешней политике перестал быть
антагонистом в этом мире. В успехе
перестройки видят теперь необходимое
условие безопасности и прогресса всего
человечества.

[…]
Путчисты рассчитывали на массовое
недовольство людей ослаблением порядка
в стране, неспособностью власти обеспечить
личную и имущественную безопасность.
Хотели поэксплуатировать тревогу в
обществе по поводу опасностей, связанных
с национальными конфликтами и угрозой
дезинтеграции страны.

Они
рассчитывали также и на то, что
демократические силы как следует еще
не осознали жизненной необходимости
взаимодействия и сотрудничества.
Действовали разрозненно, вступая в
политическую борьбу друг с другом. Нас,
тех, кто по существу был привержен одним
и тем же целям, разделяли. Иногда удавалось
разводить по разные стороны политических
баррикад. Я не раз говорил, что, когда
приверженцы демократии, демократические
течения сталкиваются, включаются в
политическую борьбу между собой, — это
самый большой подарок тем, кто против
курса преобразований в стране. Сказалась
недостаточная прозорливость и
ответственность демократов за общее
дело. В полной мере отношу это к себе.
[…]

Как
человек, возглавлявший с 1985 г. КПСС, не
могу обойти вопрос об отношении к
коммунистам. Моя позиция такая: я —
решительный противник того, чтобы
устраивать в стране антикоммунистическую
истерию, гонения против миллионов
коммунистов — честных людей, ничем себя
не запятнавших. Долгое время я действительно
считал, что КПСС может обновиться. Но в
результате августовского путча эти
надежды перечеркнуты. Это я понял спустя
некоторое время по возвращении из Крыма.

[…]В
республиках идет реорганизация партий,
меняются их программные установки,
названия. Возможно, со временем в стране
сложатся две крупные партии, социалистическая
и демократическая. Главное, чтобы рядовые
коммунисты, не имеющие никакого отношения
к путчу, смогли самостоятельно и без
какого-либо давления сделать свой выбор.
[…]

[…]
Мы провозгласили в стране свободу
убеждений, политический плюрализм.
Выдвигать задачу изгнать социализм с
территории Союза — это и есть “охота на
ведьм”. Человек определяет свою позицию,
выбирает движение, партию или вообще
стоит вне движения, партии. Таков принцип
свободы выбора, которому мы присягнули.
И этому надо строго следовать в жизни.

Горбачев
М.С. Августовский путч. Причины и
следствия. М., 1991. С.24-31.

№ 14.
Обращение М.С.Горбачева

I

Дорогие
соотечественники! Сограждане!

В
силу сложившейся ситуации с образованием
Содружества Независимых Государств я
прекращаю свою деятельность на посту
Президента СССР. Принимаю это решение
по принципиальным соображениям. […]

II

Выступая
перед вами в последний раз в качестве
Президента СССР, считаю нужным высказать
свою оценку пройденного с 1985 года пути.
Тем более, что на этот счет немало
противоречивых, поверхностных и
необъективных суждений.

Судьба
распорядилась, что, когда я оказался во
главе государства, уже было ясно, что
со страной неладно. Всего много: земли,
нефти и газа, других природных богатств,
да и умом и талантами Бог не обидел, а
живем куда хуже, чем в развитых странах,
все больше отстаем от них.

Причина была уже
видна — общество задыхалось в тисках
командно-бюрократической системы.
Обреченное обслуживать идеологию и
нести страшное бремя гонки вооружений,
оно — на пределе возможного.

Все
попытки частичных реформ — а их было
немало — терпели неудачу одна за другой.
Страна теряла перспективу. Так дальше
жить было нельзя. Надо было кардинально
все менять. […]

III

Процесс
обновления страны и коренных внутренних
перемен в мировом сообществе оказался
куда более сложным, чем можно было
предположить. Однако то, что сделано,
должно быть оценено по достоинству.

Общество
получило свободу, раскрепостилось
политически и духовно. И это самое
главное завоевание, которое мы до конца
еще не осознали, потому что еще не
научились пользоваться свободой.

Тем не менее
проделана работа исторической значимости:

—
Ликвидирована тоталитарная система,
лишавшая страну возможности давно стать
благополучной и процветающей.

—
Совершен прорыв на пути демократических
преобразований. Реальными стали свободные
выборы, свобода печати, религиозные
свободы, представительные органы власти,
многопартийность. Права человека
признаны как высший принцип.

—
Началось движение к многоукладной
экономике, утверждается равноправие
всех форм собственности. В рамках
земельной реформы стало возрождаться
крестьянство, появилось фермерство,
миллионы гектаров земли отдаются
сельским жителям, горожанам. Узаконена
экономическая свобода производителя,
и начали набирать силу предпринимательство,
акционирование, приватизация.

—
Поворачивая экономику к рынку, важно
помнить — делается это ради человека. В
это трудное время все должно быть сделано
для его социальной защиты, особенно это
касается стариков и детей.

Мы живем в новом
мире:

—
Покончено с “холодной войной”,
остановлены гонка вооружений и безумная
милитаризация страны, изуродовавшая
нашу экономику, общественное сознание
и мораль. Снята угроза мировой войны.
[…]

—
Мы открылись миру, отказались от
вмешательства в чужие дела, от использования
войск за пределами страны. И нам ответили
доверием, солидарностью и уважением.

—
Мы стали одним из главных оплотов по
переустройству современной цивилизации
на мирных, демократических началах.

—
Народы, нации получили реальную свободу
выбора пути своего самоопределения.
Поиски демократического реформирования
многонационального государства вывели
нас к порогу заключения нового Союзного
договора.

IV

Все
эти изменения потребовали огромного
напряжения, проходили в острой борьбе,
при нарастающем сопротивлении сил
старого, отжившего, реакционного — и
прежних партийно-государственных
структур, и хозяйственного аппарата,
да и наших привычек, идеологических
предрассудков, уравнительной и
иждивенческой психологии. Они наталкивались
на нашу нетерпимость, низкий уровень
политической культуры, боязнь перемен.

Вот
почему мы потеряли много времени. Старая
система рухнула до того, как успела
заработать новая. И кризис общества еще
больше обострился. […]

Августовский
путч довел общий кризис до предельной
черты. Самое губительное в этом кризисе
— распад государственности. И сегодня
меня тревожит потеря нашими людьми
гражданства великой страны — последствия
могут оказаться очень тяжелыми для
всех.

Жизненно
важным мне представляется сохранить
демократические завоевания последних
лет. Они выстраданы нашей историей,
нашим трагическим опытом. От них нельзя
отказываться ни при каких обстоятельствах
и ни под каким предлогом. В противном
случае все надежды на лучшее были бы
похоронены. […]

Из обращения
М.С.Горбачева 25 декабря 1991 года / Грачев
Андрей. Дальше без меня… Уход президента.
М., 1994. С.266-269.