Военно полевые суды егэ

ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ

ВОЕ́ННО-ПОЛЕВЫ́Е СУДЫ́, институт военной судебной системы царской России, существовавший 8 месяцев в 1906–1907 гг. и предназначенный для ускоренных судебных репрессий гражданских лиц и военнослужащих.

Положения о военно-полевых судах были представлены правительством П. А. Столыпина и утверждены императором Николаем II 19 августа (1 сентября) 1906 г. в период между 1-м и 2-м созывами Государственной думы. (Законотворчество в междумский период предусматривала статья 87 Основных государственных законов.)

Использование военных судов в гражданской жизни началось ещё при Николае I для наказания смертной казнью за уголовные преступления. Указом Александра II от 9(21) августа 1878 г. военные суды стали выносить вердикты обвинённым в государственных преступлениях и преступлениях против порядка управления. При Александре III эта практика расширилась ещё больше по Положению о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия 14 (26) августа 1881 г. Карательные функции за преступления против государственного порядка и общественного спокойствия возлагались на военно-окружные суды. Поэтому во время Революции 1905–1907 гг. в обстоятельствах чрезвычайного роста революционного терроризма и уголовной преступности добавление к ним ещё и военно-полевых судов было закономерным развитием и результатом этой практики.

Новация военно-полевых судов заключалась в существенном сокращении правовых институтов. По военно-судебному уставу 1867 г., как и по гражданским судебным уставам Александра II, все надлежащие институты правового судопроизводства (судебное расследование, состязание обвинения и защиты, кассация и др.) были одинаковы как для мирного времени (военные суды), так и для военного (полевые военные суды). Суд по сокращённой процедуре допускался только в случае вынужденной изоляции отряда от основных сил при обстоятельствах, не терпящих отлагательств. Правительство Столыпина предусматривало в мирное время организацию подобных судов, получивших название «военно-полевые суды».

Часть I Положения о военно-полевых судах предоставляла местным властям (генерал-губернаторам и др.) в местах, находящихся на военном положении или положении чрезвычайной охраны, право предавать военно-полевому суду гражданских лиц, чьи преступления и вина в виду очевидности не требовали расследования.

Военно-полевой суд организовывали по требованию местных властей «по возможности в течение суток» местные военные начальники (главные командиры, командующие гарнизонами или отрядами, командиры портов) из своих офицеров в составе 4 членов и 1 председателя. Суд незамедлительно приступал к работе по законам военного времени при закрытых дверях, без адвоката, без присяжных заседателей и выносил вердикт за двое суток. Приговор военно-полевого суда соответствовал военному времени и, согласно Военно-судному уставу, вступал в законную силу немедленно и приводился в исполнение в течение суток по распоряжению военного начальства. Апелляция, кассация и прошение о помиловании не предусматривались.

Часть II Положений предписывала военному и морскому министрам разработать такие же правила о военно-полевых судах для военнослужащих. Решением Николая II 20 августа (2 сентября) 1906 г. по докладу объединённого собрания главных военного и военно-морских судов правила о военно-полевом суде и военно-полевом морском суде были внесены в Военно-судебный и Военно-морской судебный уставы. В мирное время эти правила предназначались для местности на военном положении и положении чрезвычайной охраны, в военное время – для воинских частей и крепостных гарнизонов, отрезанных от основных армий и флотов в результате боевых действий, из-за чего не было связи со структурами военной юстиции, полевыми военными судами – обычным институтом военной юстиции военного времени.

Наказания по приговорам военно-полевых судов были намного тяжелее, чем по приговорам гражданских. Гражданское уголовное законодательство Российской империи предусматривало смертную казнь только за государственные преступления и нарушение карантина. Военно-полевые суды на основании Воинского устава о наказаниях приговаривали к расстрелу или повешению за умышленное убийство, изнасилование, разбой, грабёж, умышленный поджог, подтопление чужого имущества и др.

Особенно активно военно-полевые суды действовали в первые 2 месяца после учреждения. По официальным данным (ответ Министерства внутренних дел на запрос 3-й Государственной думы весной 1909), за время с 19 августа (1 сентября) 1906 г. до отмены, 20 апреля (3 мая) 1907 г., по приговорам военно-полевых судов были казнены 683 человека. Помилований и замены наказаний не было. Соотношение уголовных и политических преступников в числе казнённых точно не известно. Военно-полевые вместе с обычными военно-окружными судами приговорили к смертной казни за уголовные преступления за этот период в 4 раза больше человек, чем за преступления против царского режима. Общее число осуждённых на смертную казнь военно-полевыми и военно-окружными судами составило немногим более 1 тыс. человек.

Военно-полевые суды, а также другие чрезвычайные меры не помогли государству ограничить масштабы преступности. Правительство П. А. Столыпина не стало вносить Положение о военно-полевых судах на утверждение во 2-ю Государственную думу, что автоматически прекращало их действие спустя 2 месяца после её открытия. Положение потеряло свою силу 20 апреля (3 мая) 1907 г.

Военно-полевые суды вместе с «оперативными тройками» 1937–1938 гг. юристы-теоретики относят к категории чрезвычайных судов. Конституция РФ 1993 г. не допускает создание чрезвычайных судов.

3 мая 1907 года завершили свою работу военно-полевые суды, введённые Петром Столыпиным во время революции 1905-1907 гг.

Слово «репрессии» давно и прочно увязано в массовом сознании с советской эпохой. У отдельных граждан складывается впечатление, что прежде в российской истории государство не санкционировало массового преследования по политическим мотивам. Это совсем не так: были и репрессии, и внесудебные органы ускоренного рассмотрения дел, и трудовые лагеря для тех, кому удавалось избежать расстрела или повешения. Сегодня, когда мы справляем 109-летие отмены учреждённых Столыпиным военно-полевых судов, стоит поговорить о том, почему одни репрессии мы помним, а другие – нет.

Революция

К тщательно лакируемой версии нашей истории «Балы, красавицы, лакеи,юнкера и вдруг ниоткуда – толпы большевиков» мы обращаемся довольно часто. Есть у неё ещё один изъян, – революция 1905-1907 гг., или, как её ещё называют, Первая русская революция. Поэтому толпы можно оставить, а «ниоткуда» придётся убрать.

Можно говорить, что началось всё с «Кровавого воскресенья», в учебниках так обычно и делается. 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге началась всеобщая забастовка – рабочие направились к Зимнему дворцу с петицией. Петиция состояла из трёх групп требований: собственно интересы рабочих (8-часовой рабочий день, ограничение произвола собственников, расширение прав профсоюзов в управлении производством); общеэкономические требования (реформа налогообложения, отмена выкупных платежей за землю); политические (свобода слова, печати, собраний, религии, созыв сословного народного представительства).

Однако, как видно из требований, началось всё гораздо раньше. Петиция – это лишь более современное название челобитной, т.е. механизма коммуникации с верховной властью, которому в XX веке насчитывалось не менее 500 лет. Но как мы помним, после убийства Александра II был взят курс на укрепление, а не на ослабление самодержавия. С проблемами, отложенными Александром III, столкнулся Николай II.

С содержанием петиции правительство и царь были ознакомлены заранее, принимать её от рабочих не планировали, для охраны Зимнего была выставлены войска. Итог: не менее 130 погибших и умерших о ран.

В результате создалась наихудшая из возможных ситуаций. Рабочие только увеличили количество забастовок, подняв их на новый организационный уровень.

Все помнят лозунг 1917 года «Вся власть Советам!» А откуда вдруг взялись эти Советы в 1917-м? Впервые массово они начали возникать как раз весной 1905 года. В ответ власть отдельными уступками (закон о веротерпимости, согласие на созыв Думы, октябрьский манифест о даровании гражданских свобод) пыталась разрядить обстановку. А напряжение не спадало.

Как уже отмечалось, волна революционного террора 1901-1911 годов унесла около 17 тыс. жизней. 9 тыс. из них приходятся на 1905-1907 годы. Да и не только в терроре дело. Волнения постепенно перекинулись на военные части и флот (восстания на броненосцах «Потёмкин» и «Георгий Победоносец»).

Поэтому от пряников перешли к кнутам.

Реакция

19 августа 1906 года, через неделю после неудавшегося покушения на Столыпина на его даче на Аптекарском острове в Петербурге (сам глава МВД в результате взрыва бомбы получил лишь ушибы, но погибло 27 человек) по его же предложению вводятся военно-полевые суды.

Мера логичная: к концу 1906 года 82 из 87 губерний Российской империи находились на военном положении. В военно-полевых судах в ускоренном порядке рассматривали дела террористов и революционеров. Судили в таких судах офицеры, без привлечения свидетелей, прокуроров и адвокатов. К концу года осуждённым запретили даже подавать прошение о помиловании. Ускоренный порядок – это 48 часов на вынесение приговора и ещё 24 на его исполнение.

Закон о военно-полевых судах действовал 8 месяцев, 3 мая 1907 года он утратил силу, поскольку не прошёл утверждения в созванной к тому времени Государственной Думе. Однако на Кавказе и в Польше они продолжали действовать и после этой даты – уже под названием военно-окружных судов. Всего в 1906-1910 годах по приговорам этих судов казнили более 3700 человек.

Быстрота и массовость приговоров вкупе с авторством закона родили крылатые термины «столыпинский галстук» (т.е. виселица, выражение придумал кадетский депутат Думы Фёдор Родичев – гражданских казнили через повешение) и «скорострельное правосудие». Более 66 тыс. человек отправили на каторгу: прокладка железных дорог и строительство портов, солеварные производства, угольные шахты. Минимальный срок – 4 года, однако обвиняемые военно-полевыми судами обычно получали каторгу не менее 2 разряда (8-12 лет).

Результат и отношение общества

Жёсткие меры Столыпина по наведению порядка дали результаты, точно так же, как расправа Александра III над народовольцами в 1880-х. Хотя казарменное охранительство и репрессии в ответ на террор без попытки осмыслить причины этого террора с каждым разом приводили к большему количеству жертв. Тем удивительнее разница оценок государственных репрессий в разные периоды истории России.

К репрессиям 1930-1950 годов сегодня принято относиться как к чему-то небывалому, некоему разгулу кровавого безумия, дотоле немыслимого. Между тем, именно так современники относились как раз к действиям, приведшим к революции 1905 года, а также к мерам по её подавлению. И не только те, на кого надели «галстук» или приговорили к каторге, но и цвет общества: писатели, художники.

Валентин Серов “Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?”, 1905 г.

Против военно-полевых судов резко выступил Лев Толстой – в дореволюционной России это многое значило.

Разница восприятия

Почему репрессии 1930-1950 годов – это репрессии, а репрессии 1906-1910 годов – это просто исторические события, хотя их разделяет всего 20-30 лет? Почему Столыпин – эффективный менеджер и образец реформатора, а Сталин – обязательно кровавый тиран? Обычно как аргумент приводят массовость репрессий, но в этом случае он не работает. Для сравнения: за период 1825-1905 годов в России за политические преступления было казнено 160 человек, в 1906-1910 – 3700. В пересчёте на среднегодовые показатели – скачок в 370 раз.

Причина такой разницы восприятия – попытка воспринимать и трактовать историю дискретно, а не как цельный процесс. Выделяя в истории «правильные» и «неправильные» периоды. 

Между тем, попытки создания дискретной истории вредны и антиисторичны по своей сути. Независимо от того, о каких именно попытках (кинематографических, публицистических или даже научных) идёт речь. И вот почему:

1. Когда мы говорим о конкретном событии – репрессиях времён Сталина или Столыпина – они остаются репрессиями независимо от того, чья фамилия стоит рядом.

2. У каждого события существуют причины и исторический контекст. Рассмотрение события вне контекста и в отрыве от причин не даёт его понимания, оно даёт лишь истерику по мотивам.

3. От попыток создать дискретную версию собственной истории всего полшага до отрицания государственности как таковой.

Читайте также:

Александр Шубин. «Кровавое воскресенье» 1905 года: как власть сделала революцию неизбежной

Александр Репников. Как они не стали альтернативой Октябрю. Консервативная мысль начала ХХ века и Государственная Дума

***

Борис Юлин, Дмитрий Пучков. О фашизме и пропаганде фашизма сегодня

Иван Зацарин. Когда шутки кончились. К двухлетию начала войны на Украине

Андрей Сорокин. Урок белорусского. Как обойтись без гражданской войны в головах

Иван Зацарин. Зачем трудящимся солидарность. К 130-летию Первомая

Иван Зацарин. Как побеждать Америку. К 41-летию окончания войны во Вьетнаме

Иван Зацарин. «Понять и простить» предателя. К 73-летию власовщины

Александр Репников. Как они не стали альтернативой Октябрю. Консервативная мысль начала ХХ века и Государственная Дума

Виктор Мараховский. Бессмертный полк подарил вторую жизнь Дню Победы

Иван Зацарин. Фюреры Европы жили долго и счастливо. К 71-летию расстрела Муссолини

Виктор Мараховский. Прекратить «русскую бронзовую ночь». К 9-летию сноса «Алёши» в Таллине