Врангель еще жив добей его без пощады егэ

Плакаты периода Гражданской войны

Плакат (от франц. placard – объявление, афиша) известен с древнейших времен. Он бытовал в Древнем Египте, Греции и Риме. Первые агитационные плакаты или «летучие листки» − гравюры большого формата – возникли в Германии в 1524-1526 гг.

В России первый революционный плакат появился в начале ХХ в. В период Русско-японской и Первой мировой войн он получил значительное распространение. Но именно в годы Гражданской войны появился и достиг своего расцвета политический плакат. Ясность
изобразительных средств, наглядность образов, возможность быстрого отклика на происходящие события и быстрое распространение обусловили применение плакатного искусства как наиболее эффективного средства вовлечения народа в общественную жизнь.
Советское правительство нуждалось в пропаганде и агитации своих политических идей и целей. Язык художника звучал наравне с речью политического оратора. И можно сказать, что речь далеко не всякого оратора обладала такой яркостью и мобилизующей
силой, какая была свойственна плакатам Гражданской войны. Вот почему все агитационные поезда: «Октябрьская революция», «Агитпоезд им. В. И. Ленина», «Красный казак», знаменитый агитпароход «Красная звезда» были украшены яркими, убедительными
плакатами. Первые советские политические плакаты были выпущены издательством ВЦИК в августе 1918 г. Позднее крупнейшими издателями плакатов стали Центропечать с сетью губернских агентств РОСТА (так называемые «Окна РОСТА»), Всероссийское бюро
военных комиссаров, Литературно-издательский отдел Реввоенсовета Республики. Центрами по выпуску советских плакатов были Москва, Петроград, Казань, Киев, Одесса, Смоленск, Харьков.

В процессе создания плакатов участвовали как художники-профессионалы, имевшие опыт работы в живописи, станковой и журнальной графике, иллюстрации, так и любители-самоучки. Основоположниками советского политического плаката были Д. Моор, В. Дени,
М. Черемных, А. Апситис (Апсит), Н. Когоут, Н. Кочергин, А. Радаков, художники «Окон РОСТА» В. Маяковский, М. Черемных, А. Левин, И. Малютин в Москве, В. Лебедев, В. Козлинский в Петрограде. Среди графиков можно назвать Н. Купреянова, С. Чехонина,
Е. Кругликова, Л. Лисицкого, В. Фидмана и других.

Новый плакат вобрал в себя традиции русской сатирической графики, использовал выразительные средства русского народного лубка, иллюстрации, журнальной карикатуры. При этом определились специфические приемы плакатного искусства: динамизм и
лаконичность формы, образная и цветовая символика. Плакатное оружие было настолько действенным, что, несмотря на нехватку оборудования, материалов и кадров в издательствах и типографиях, плакаты печатались в первую очередь. Нередко они
сопровождались красноречивыми надписями: «Каждый, кто срывает или заклеивает этот плакат, совершает контрреволюционное дело».

Постепенно были выработаны основные жанры политического плаката: сатирический и героический. Сатирический разоблачал «старый строй» и тех, кто, по мнению советского руководства, его поддерживал − капиталистов, интервентов, белогвардейцев,
кулаков, соглашательские партии и церковь. Героический плакат с революционным пафосом призывал к борьбе с врагами советской власти, возвеличивал «нового героя» − рабочего, крестьянина, солдата. На нем крупными буквами помещались лозунги дня, задачи
момента, сопровождавшиеся яркими и убедительными рисунками. Вот некоторые наиболее характерные лозунги: «Товарищи, все на Урал!», «На коня, пролетарий!», «Врангель еще жив, добей его без пощады!».

Многие плакаты периода Гражданской войны стали важнейшим средством политико-просветительной работы, классикой советского изобразительного искусства.

Коллекция плакатов музея-заповедника «Сталинградская битва» по тематике Гражданской войны насчитывает 40 единиц хранения. Первые плакаты поступили в фонды тогда еще Музея обороны Царицына имени тов. Сталина вскоре после открытия музея в 1937 г. В
дни Великой Отечественной войны, когда в октябре 1941 г. музейные ценности были эвакуированы в Заволжье, учетная документация была почти вся утрачена, поэтому известны не все источники поступления плакатов. По сохранившейся описи музейных ценностей
на 1 января 1941 г. в экспозиции музея было четыре плаката: «Граждане! Сдавайте оружие», «Казак, у тебя одна дорога с трудовой Россией», «Сказ про казака Ерему, попавшего в плен к большевикам», «Запись в Красную армию». Все они сохранились. Часть
коллекции составляют плакаты, переданные в дар крупнейшими музеями СССР в 1951-1955 гг. Это плакаты из обменных фондов Музея революции СССР, Центрального Музея Советской армии. Отдельные плакаты поступили из Государственного архива Сталинградской
области, Астраханского архивного бюро.

Граждане! Сдавайте оружие

Художник А. Апситис (Апсит)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва,
РСФСР
1918 г.
Бумага; типографская печать
103×67 см
МЗСБ КП-5527

---

К концу 1918 г. боевой состав Красной армии насчитывал 285 тыс. штыков и сабель, общая численность армии составляла 800 тыс. человек. С ростом армии остро встала задача снабжения ее оружием. 10 декабря 1918 г. был издан декрет о сдаче оружия,
который обязывал «все население и все учреждения гражданского ведомства сдать находящиеся у них все исправные и неисправные винтовки, пулеметы и револьверы всех систем, патроны к ним и шашки военного образца».

Плакат был написан тут же, буквально через несколько дней после публикации декрета. Он ясно и убедительно доносил до каждого гражданина Советской республики, в чем заключается его гражданский долг, его личное участие в классовой битве. И в
тексте, и в рисунке плаката ярко выражены призыв, агитация. На плакате только одна фигура красноармейца. Левой рукой он указывает на текст «Граждане! Сдавайте оружие», правую волевым движением обращает к зрителю. К красноармейцу протянуты руки
рабочих, откликнувшихся на призыв. Рабочие сдают винтовки, револьверы, шашки для нужд Красной армии. На втором плане изображение красной звезды – эмблемы Красной армии. В левом нижнем углу подпись автора: «СКИθ» (один из псевдонимов художника).

Год Красной Армии. 1918-1919

Художник А. П. Апситис (Апсит)
Агитационно-просветительный отдел
Всероссийского бюро военных комиссаров
Москва,
РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
69×52 см
МЗСБ КП-1102

---

Плакат относится к 1918-1919 гг. – периоду построения армии нового типа − Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Армия укреплялась организационно. На смену принципу добровольности пришел принцип всеобщей воинской обязанности. Стабилизировалась
структура органов военного руководства, которую возглавил Реввоенсовет Республики. Красной армией приобретался боевой опыт, повышалась ударная и огневая мощь, что позволило не только сдерживать противника, но и на ряде направлений наносить успешные
контрудары.

Плакат способствовал формированию у населения представления о Красной армии как защитнице интересов граждан республики. На переднем плане – фигура красноармейца с винтовкой наперевес, прикрывающего собой женщину с ребенком. В верхней части
плаката изображен символ Красной армии – красная звезда с плугом и молотом в центре, вписанная в силуэт гербового щита. Слева и справа от фигуры красноармейца расположены элементы герба династии Романовых. Разорванная цепь, пораженные двуглавый
орел и грифон символизируют разорванные оковы российского самодержавия. Фоном рисунка служит карта Советской Республики, на которой отражены успехи Красной армии. Подпись автора в правом нижнем углу: «СКИθ» (один из псевдонимов художника). Рисунок
заключен в рамку, над которой указаны годы: «1918-1919». В нижней части плаката текст: «Я – крестьянский, рабочий сын. Я – солдат Красной Армии. Пока держу ружье в руках – нет воли врагам трудящихся. Год целый бьюсь на всех фронтах. Красная звезда
с плугом и молотом, под алым знаменем загорается все дальше и дальше. Вольный пахарь, вольный рабочий под моей защитой строит новое вольное царство труда. За год окреп я, верю в силы свои, верю в правоту свою, верю в победу рабочего и крестьянского
люда во всем мире. Рад бы отдохнуть, но клянусь держать крепко винтовку в руках, пока не согласны на мир враги Российской Рабоче-Крестьянской Советской Республики». Под текстом указан издатель: «Издание агитационно-просветительного отдела
Всероссийского бюро военных комиссаров».

Деникинская банда

Художник В. Н. Дени (Денисов)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввовенсовета Республики
Москва,
РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
100×70 см
МЗСБ КП-1090

---

Генерал А. И. Деникин, с января 1919 г. − Главнокомандующий Вооруженными Силами Юга России, лидер Белого движения на юге России. Главными идеями его программы были борьба с большевиками и восстановление «Великой Единой Неделимой России».

В центре плаката, на фоне темных туч, расположен символ Белого движения – трёхцветный российский флаг с надписью: «Бей рабочих и крестьян». На первом плане карикатурно изображены генерал А. И. Деникин и видный русский политический деятель,
монархист В. М. Пуришкевич. Их окружают фигуры, которые для художника ассоциируются с представителями реакционных кругов дореволюционной России: казак, священник, кулак и жандарм. Над рисунком надпись: «Деникинская банда», в центре призыв:
«Защищайте Советы! Защищайте свою волю, свою власть». В нижней части плаката стихотворное «Обращение к крестьянам» Демьяна Бедного:

Справа от текста предупреждение: «Всякий, срывающий этот плакат или заклеивающий его афишей – совершает контрреволюционное дело» и «№ 48».

Запись в Красную армию

Художник К. Спасский
Государственное издательство
Москва, РСФСР
Бумага; типографская печать
1919 г.
51×64 см
МЗСБ КП-1093

---

В соответствии с Постановлением ВЦИК от 29 мая 1918 г. об обязательном наборе в РККА, Красная армия комплектовалась по принципу мобилизаций. В июле 1918 г. 5-й Всероссийский съезд Советов законодательно установил всеобщую воинскую повинность
трудящихся в возрасте от 18 до 40 лет. В крупных населенных пунктах запись в Красную армию проводили военные комиссариаты, в сельской местности эти функции выполняли приезжие сотрудники уездных военкоматов, инструкторы.

Плакат многосложен по композиции. Основной сюжет – запись крестьян в ряды Красной армии. В центре композиции изображен красноармеец со знаменем в левой руке; правой он указывает на лозунг момента: «Запись в Красную армию». Здесь же, у стола, на
окраине села, толпятся крестьяне, некоторые из них с винтовками. На втором плане несколько крестьян ведут коней. Призывы проходили в обстановке острой классовой борьбы при недостатке оружия, обмундирования, строевых лошадей. В левой части плаката –
оппозиционно настроенная к призыву группа кулаков. Надписи сверху в центре: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика», правее: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». В правом нижнем углу авторская монограмма художника. В
нижней части плаката приведены стихи Демьяна Бедного «Кулацкий плач»:

Антанта

Художник В. Н. Дени (Денисов)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва, РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
67×52 см
МЗСБ КП-5530

---

Лидеры Белого движения в период Гражданской войны опирались на военную помощь Великобритании, Франции, США, которые к этому времени играли ведущую роль в Антанте (союз «Сердечное согласие», от франц. «Entente cordiale», начал оформляться в
1904-1907 гг. как блок Великобритании, Франции и России).

На плакате изображены генералы А. И. Деникин, А. В. Колчак, Н. Н. Юденич в виде свирепых псов с воинскими знаками различия и отличия на поводках у лидеров Антанты. Карикатурный образ лидеров Белого движения как «хищных псов» был призван объяснить
рабочим и крестьянам зависимость белогвардейцев от помощи Антанты. В плакате использовались такие изобразительные средства, как лаконичность формы, образная символика. На цилиндрах трех империалистов изображены национальные флаги США, Франции,
Великобритании. Преобладанием в палитре плаката черного цвета художник подчеркивает антинародность, антигуманность режима, который несут с собой руководители Белого движения при поддержке мирового империализма. Надписи сверху слева – «Российская
Социалистическая Федеративная Советская Республика», справа – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», в левом нижнем углу – «№ 42». В нижней части плаката помещены сатирические стихи, характеризующие политику Антанты в отношении Советской России:

Да здравствует Красная 3-х миллионная армия!

Художник А. П. Апситис (Апсит)
Агитационно-просветительный
отдел Всероссийского бюро военных
комиссаров
Москва, РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
71×105 см
МЗСБ
КП-1269
МЗСБ КП-5566

---

Рабоче-Крестьянская Красная армия, армия нового типа, на 1 апреля 1918 г. насчитывала 155 тыс. человек, к началу 1919 г. в ее рядах состояло уже 1 млн. 630 человек. Еще в октябре 1918 г. Председатель Совета Народных Комиссаров В. И. Ленин
выдвинул важнейшую общегосударственную и общепартийную задачу – создание трехмиллионной армии. В июле 1919 г. состоялся пленум ЦК РКП (б), после которого этот процесс был ускорен. К концу 1919 г. задача была выполнена.

Это послужило поводом для выпуска плаката. С помощью изобразительных приемов автор показал, как многочисленные колонны красноармейцев сливаются в единый могучий поток. По заснеженным полям, балкам и лощинам, извилистым дорогам движутся сухопутные
войска – основной род войск Красной армии, кавалерия – маневренная ударная сила армии. В правой средней части плаката четко прописаны сопровождающие армию обозы, мотоциклетные части. На первом плане изображен командир, который, стоя на броневике со
знаменем в руке, приветствует красноармейцев. Немного впереди него, справа и слева показаны рядовые бойцы и матросы. В левой части плаката – артиллерийский расчет, буксирующий полевую пушку. Над колоннами красноармейцев реют аэропланы и самолеты.
Автор дает представление о всех родах войск, входивших в состав Красной армии. В бесконечных людских потоках тут и там видны красные знамена. На среднем плане полотна написана маленькая деревенька, на дальнем плане, справа, − окраины фабричного
городка. Таким образом, художник показывает основные источники пополнения армии – крестьянские массы и рабочий класс. Интересной особенностью плаката можно считать огромное количество людей, изображенных художником, и умение передать движение
людских масс, сообщить произведению динамизм. В правом нижнем углу подпись автора: «СКИθ» (один из псевдонимов художника).

Товарищи, все на Урал!

Художник П. Ю. Киселис
Агитационно-просветительный отдел
Всероссийского бюро военных комиссаров
Москва,
РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
104×72 см
МЗСБ КП-1276

---

Плакат относится к 1919 г., когда Восточный фронт становится главным, а лозунг «Все на борьбу с Деникиным» − наиболее актуальным. Одной из целей атак адмирала Колчака на Урал было отвлечение сил Красной армии от Южного фронта. Советское
правительство, не снимая войска с южного направления, проводит ряд мобилизаций в ряды РККА. Итогом их стало пополнение Красной армии 877 тысячами человек. Из них на Восточный фронт было направлено 24 тысячи. Благодаря этому стало возможным мощное
контрнаступление, начавшееся в апреле 1919 г. действиями Южной группы армий Восточного фронта, имевшее целью освобождение Урала. Это было жизненно необходимо Советской Республике, так как помимо решения чисто военных задач, Урал с его населением в
6 млн человек, с большим количеством предприятий и сельскохозяйственных угодий мог значительно улучшить снабжение армии и тыла и дать десятки тысяч новых бойцов для Красной армии.

Идейное содержание плаката заключается в лозунгах: «Товарищи, все на Урал!», «Смерть Колчаку и прочим приспешникам царя и капитализма». Вся экспрессия плаката сконцентрирована в фигуре красноармейца, стремящегося в бой. В левом нижнем углу –
подпись автора и дата, в правом – указан издатель: «Издание агитационно-просветительного отдела Всероссийского бюро военных комиссаров».

Отступая перед Красной армией, белогвардейцы жгут хлеб

Художник А. П. Апситис (Апсит)
Издательство
Народного
комиссариата земледелия
Москва, Петроград, Киев, РСФСР
1919 г.
Бумага;
типографская печать
64×99 см
МЗСБ КП-1275

---

Плакат иллюстрирует одну из самых трагичных страниц истории Гражданской войны: бедствия и страдания мирного, беззащитного населения.

В основу сюжета положено уничтожение отступающими белогвардейцами хлебных запасов на селе. На деревенской околице белогвардеец поджигает соломенную крышу амбара, другие держат под прицелом крестьянскую семью. Рядом с генералом – священник.
Советский плакат часто включал в лагерь классовых врагов православных священников с крестом. Крест выступает одним из символов, разделяющих противоборствующие стороны, хотя православна церковь не благословляла ни одну из воюющих сторон и, более
того, постоянно призывала к прекращению братоубийственной войны. В левой части плаката – старик, изможденные дети, женщины, взывающие к милости, протягивающие руки к белогвардейцам. На лицах и в позах застыло выражение отчаяния и страха. Картину
народного бедствия дополняет изображение охваченного огнем амбара у горизонта. Подпись автора в левом нижнем углу: «И. Осинин» (один из псевдонимов художника). Справа указано: «Издательство народного комиссариата земледелия, Москва, Пречистенский
бульвар, 4 – Петроград, Морская, 42 – Киев, Владимирская, 19».

Вперед, на защиту Урала!

Художник А. П. Апситис (Апсит)
Политический отдел
Революционного военного совета Республики
Москва,
РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
106×71 см
МЗСБ КП-1267

---

В 1919 г. Восточный фронт снова, как и летом 1918 г., становится главным фронтом Советской Республики. Возникает реальная угроза совместного похода на Москву объединившимися армиями А. В. Колчака и А. И. Деникина. 12 апреля 1919 г. опубликованы
Тезисы ЦК РКП (б) «В связи с положением на Восточном фронте», в которых была поставлена главная политическая и стратегическая задача момента: направить все силы на разгром войск А. В. Колчака и освобождение Волги и Сибири. По мобилизации в Красную
армию было призвано свыше 50 тысяч человек. В конце апреля советские войска под командованием М. В. Фрунзе и С. С. Каменева перешли в контрнаступление. Тем самым были созданы предпосылки для освобождения Урала.

В верхней части плаката призыв: «Вперед, на защиту Урала!». На переднем плане показана фигура бойца Красной армии, бегущего в атаку с винтовкой наперевес. Динамизм изображению придают силуэты устремившихся в бой вооруженных красноармейцев под
знаменем. В левом нижнем углу подпись автора: «А. Петров» (один из псевдонимов художника). В правом нижнем углу эмблема и название издательства: «Издание политического отдела Революционного военного совета Республики».

Освободители

Художник В. Н. Дени (Денисов)
Литературно-издательский
отдел
Политуправления
Реввоенсовета Республики
Москва, РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
68×98 см
МЗСБ КП-5531

---

В 1919 г. армии генерала А. И. Деникина занимают значительные территории Юга России. Здесь, как и на территориях, занятых Красной армией, был установлен режим военного времени. Его характерными чертами были милитаризация, бюрократизм, жестокие
меры принуждения. Оказавшись на занятой «красными» или «белыми» территории, люди в равной степени подвергались давлению со стороны властей.

Решая задачи политической пропаганды, автор плаката стремится подчеркнуть жестокость командования Вооруженных Сил Юга России и правительства Юга России по отношению к гражданскому населению. Генерал А. И. Деникин, карикатурно изображенный на
первом плане плаката, олицетворяет для художника белый террор, страшной иллюстрацией к которому стал расстрел мирных жителей белогвардейцами. Над названием плаката «Освободители» надпись: «Российская Социалистическая Федеративная Советская
Республика» и воззвание: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Справа предупреждение: «Всякий, срывающий этот плакат или заклеивающий его афишей, – совершает контрреволюционное дело», в центре указан издатель: «Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики», справа – место печати: «17-я Государственная типо-литография (бывш. Кушнерева), Москва» и номер плаката «28».

Донецкий уголь должен быть наш!

Художник К. Спасский
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва,
РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
104×71 см
МЗСБ КП-1271

---

В январе 1919 г. Белые армии Юга объединились под общим командованием генерала А. И. Деникина. Полностью овладев Северным Кавказом, в феврале 1919 г. командование Вооруженных сил Юга России перебрасывает добровольческие войска на Донбасс и Дон, в
помощь отступающим частям Донской армии. Это направление было особенно важно для обеих воюющих сторон. Советская Республика переживала жестокую экономическую разруху, топливный голод. Борьба за донецкий уголь имела такое же значение, как и борьба
на военном и продовольственном фронтах. Фабрикам, железным дорогам, водному транспорту, населению жизненно необходим был уголь. Борьба за Донецкий бассейн приняла затяжной характер и продолжалась весь 1919 г. 31 декабря 1919 г. в ходе
наступательных операций Красной армии Донбасс был окончательно освобожден.

На первом плане плаката изображена фигура красноармейца, указывающего левой рукой на лозунг «Донецкий уголь должен быть наш!». Боец Красной армии попирает ногой белогвардейского генерала, придавив его еще и прикладом винтовки, к штыку которой
прикреплен красный флаг с надписью «РСФСР». На дальнем плане – дымящие заводы и фабрики, к которым с разных сторон тянутся многочисленные железнодорожные эшелоны, груженные углем. Между железнодорожными ветками показаны поля – источники хлеба для
голодающей России. В средней части плаката расположен текст: «Нет угля – стоят фабрики, нет угля – станут поезда, покуда Дон не наш – голод с нами». В нижней части плаката под изображением красным шрифтом выделена основная мысль: «Победа над
деникинскими бандами – победа над голодом». На верхнем поле надпись: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика».

На коня, пролетарий!

Художник А. П. Апситис (Апсит)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва,
РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
102×71,5 см
МЗСБ КП-1268

---

Одним из преимуществ Белых армий, действовавших на Юге России, был высокий процент кавалерийских соединений. В Донской армии генерала П. Н. Краснова и в Кавказской армии генерала П. Н. Врангеля доля кавалерийских соединений достигала 50% от общей
численности войск. В Красной армии первые кавалерийские части начинают формироваться в январе 1918 г. из солдат-добровольцев. В это же время создаются и первые конные краснопартизанские отряды, влившиеся позже в кавалерию Красной армии. Но
маневренный характер войны и широкое использование кавалерии противником ускорили процесс формирования кавалерийских соединений – бригад, дивизий, корпусов стратегической кавалерии, ставшей основным средством развития прорыва, разведки. Первые
кавалерийские дивизии были сформированы в конце 1918-1919 гг., корпуса – летом 1919 г., а Первая Конная армия – в ноябре 1919 г.

Динамизм плакату придает изображение летящего во весь опор всадника в форме красноармейца и силуэты скачущих за ним бойцов-кавалеристов. В верхней части плаката надпись: «На коня, пролетарий!» В нижней части призыв: «Рабочая революция должна
создать могущественную красную конницу. Коммунист должен стать кавалеристом». На верхнем поле плаката слева надпись: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика», справа – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». У нижнего края
рамки, окаймляющей изображение всадника – издательская эмблема литературно-издательского отдела Политуправления Реввоенсовета Республики и номер плаката «52».

За Красный Петроград!
За
Красную Финляндию!

Художник Йири Аррак (Jiri Arrak)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
106×70 см
МЗСБ КП-1279

---

В конце сентября 1919 г. начинается второе наступление Северо-Западной армии генерала Юденича Н. Н., рассчитывавшего на активную поддержку Эстонии и Финляндии. К октябрю 1919 г. положение под Петроградом становится угрожающим. Защита Петрограда
была возложена на 7-ю армию и Действующий отряд Балтийского флота. Они были усилены за счет мобилизаций рабочих и коммунистов Петрограда. Сюда же перебрасываются дополнительные части из резерва и с других фронтов. Это позволило добиться перелома в
ходе боевых действий в пользу Красной армии и заставило Финляндию отказаться от помощи Юденичу.

На переднем плане красноармеец в рукопашной схватке сталкивает белогвардейца с обрыва, символизирующего границу Советской Республики. Внизу под обрывом − крепостные стены города и река. В верхней части плаката на заднем плане показана фигура
красноармейца, водружающего красное знамя с надписью «Р. С. Ф. С. Р.». Ногой он попирает сорванное белое знамя. В верхнем левом углу надпись: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В нижней части плаката лозунг: «За Красный Петроград! За Красную
Финляндию!». У нижнего края рамки, окаймляющей изображение, указано издательство: «Лит.-Изд. Отд. Полит. Управл. Рев. Воен. Сов. Республики» и авторская подпись художника.

Враг у ворот! Он несет рабство, голод и смерть!

Художник Д. С. Моор (Орлов)
Литературно-издательский
отдел
Политуправления Реввоенсовета
Республики
Москва, РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
70×100,5 см
МЗСБ КП-1274

---

Особенно тяжелым для Советской России оказался 1919 г. Вооруженная борьба развернулась одновременно на шести фронтах общей протяженностью 8 тыс. км. Она требовала мобилизации всех сил на борьбу с врагом.

Плакат образно представляет реальную борьбу за советскую власть как сражение с мифическим чудовищем. Художник использует аллегорические образы. Справа – изображение крепостной стены с бойницами, через которые ведет по противнику огонь артиллерия
Красной армии. По ступеням лестницы поднимаются шеренги красноармейцев. В нижней части плаката, на фоне крепостной стены, лозунг: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». На полотнище знамени надпись: «РСФСР». В левой части плаката, под черными
тучами, представлены зловещие образы врага: двуглавый орел со змеиными языками, смерть в темном плаще, держащая в одной руке императора России в царской мантии, другой рукой указывающая в направлении крепости – оплота советской власти. В стане
противника тут и там видны флаги кайзеровской Германии. В нижней части плаката текст: «Враг у ворот! Он несет рабство, голод и смерть! Уничтожьте черных гадов! Все на защиту! Вперед!». Надписи на верхнем поле слева: «Р. С. Ф. С. Р.», справа:
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В нижней части правого поля – издательская эмблема.

Товарищи мусульмане!

Художник Д. С. Моор (Орлов)
Издание Центрального Управления Всевобуч
Москва, РСФСР
Бумага;
типографская печать
71×49 см
МЗСБ КП-1104

---

Плакат иллюстрирует общую линию ленинской национальной политики. 20 ноября (3 декабря) 1917 г. было опубликовано «Обращение к трудящимся мусульманам России и Востока за подписями председателя СНК В. И. Ленина и наркома по делам национальностей И.
В. Сталина, которое гарантировало сохранение обычаев, национальных и культурных учреждений.

В центре плаката представлен кавалерист-мусульманин со знаменем, на котором изображены красноармейская звезда и полумесяц. За ним – группа всадников-мусульман. Пейзаж пустыни, мусульманская символика создают особенный национальный колорит. В
верхней части плаката текст: «Враги трудового народа посягают на вашу свободу, только вы сами можете защитить свои семьи, только Советская власть доставит вам ваши вольные степи, горы и скалы. Все в седла! Идите в ваши мусульманские конные полки
всеобщего обучения. Поступайте на кавалерийские курсы Всевобуч! Все под красную звезду!». В нижней части плаката – текст на арабском языке. Плакат формирует мысль, что у трудящихся России и Востока общий враг, против которого необходимо объединить
силы. До введения всеобщей воинской повинности на национальных окраинах подготовкой добровольцев к несению службы в рядах Красной армии ведал Всеобуч. Плакат носит ярко выраженный агитационный характер. Надписи: в правом верхнем углу – «Обращайтесь
за справками: инспекция Кавалерийских Формирований Центрального Управления Всевобуч Всероссийского Главного Штаба», в левом нижнем углу – «Издание Центрального Управления Всевобуч».

Хлеб нам даст только Красная армия

Художник Н. Н. Поманский
Литературно-издательский
отдел
Политуправления Реввоенсовета
Республики
Москва, РСФСР
1919 г.
Бумага; типографская печать
52×69 см
МЗСБ КП-1103

---

1919 г. − период наибольших успехов Вооруженных Сил Юга России под командованием генерала А. И. Деникина и потери захваченных территорий. Этот год оказался особенно тяжелым для Советской республики. К марту 1919 г. вместо 260 млн. пудов хлеба,
запланированных по продразверстке, было собрано лишь 91,3 млн. пудов. Летом 1919 г. основные хлебопроизводящие районы были в руках Белой армии.

Эта ситуация отражена в верхней части плаката. Слева вверху, на диване, изображен  генерал А. И. Деникин, за диваном – многочисленные мешки, символизирующие запасы хлеба. Левой рукой А. И. Деникин указывает на карту, на которой представлена
занятая Вооруженными силами Юга России (ВСЮР) территория. Справа вверху, как антитеза, представлены голодающие рабочие с семьями, весы со скудным пайком хлеба − 1/8 фунта. Здесь же текст: «Деникин занял Харьков и Екатеринослав – в Москве и
Петрограде нет хлеба». В нижней части плаката ситуация изменилась. Исхудавший А. И. Деникин сидит на том же диване, но за ним уже нет мешков с зерном. Генерал отвернулся от карты, на которой показаны потерянные ВСЮР районы Юга России. Справа внизу
та же группа рабочих с семьями, но уже в приподнятом настроении, рядом мешки с хлебом. На весах лежит более полновесный паек – 1½ фунта хлеба. Текст: «Красная армия наступает, хлеб в Советской России прибавляется». Надписи: в левом верхнем углу –
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»; в правом – «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика»; в левом нижнем углу – «Лит.-Изд. Отд. Полит. Управл. Рев. Воен. Сов. Республики» в правом – «Всякий, срывающий этот плакат или
заклеивающий его афишей, совершает контрреволюционное дело».

Ты записался добровольцем?

Художник Д. С. Моор (Орлов)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва,
РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
106×71 см
МЗСБ КП-1270

---

Героический агитационный плакат, относящийся к периоду строительства регулярной Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В условиях Гражданской войны Красная армия непрерывно пополнялась не только за счет мобилизации, но и за счет партийных,
профсоюзных, комсомольских призывов.

Именно этим категориям населения Советской России адресован вопрос красноармейца, изображенного на плакате. Во весь рост поднялась огромная фигура бойца. Он смотрит прямо, суровый и требовательный взгляд не отпускает внимание зрителя. Это не
просьба о помощи, а веление долга, призыв встать в строй. Неповторимо лицо, полное страсти и самоотверженности. Четко найден выразительный жест красноармейца. В левой руке – винтовка, правая направлена на зрителя. Вопрос, с которым красноармеец
обращается к гражданам Советской России, в изобразительном плане делится на две части: надпись «Ты» − в верхнем правом углу плаката, «записался добровольцем?» − в нижней части. На втором плане изображены корпуса заводов, которые в числе прочего
народного достояния призвана защищать Красная армия. Плакат «Ты записался добровольцем?» − это шедевр Д. С. Моора, в котором воплотились наиболее характерные черты советского плакатного искусства: высокий политический пафос и предельно ясная форма
выражения. Плакат обладал огромной агитационной силой и стал одним из наиболее популярных плакатов не только в Гражданскую, но и в Великую Отечественную войну. Над изображением сверху указана страна издания «Р. С. Ф. С. Р.» и призыв: «Пролетарии
всех стран, соединяйтесь!». Подпись автора в левом нижнем углу плаката. Ниже − место печати: «1-я Государственная типо-лит. (Пятницкое отд.) Москва, Пятницкая, 71» и номер плаката «№ 100», справа рядом с издательской маркой указано издательство:
«Лит. Изд. Отдел Политуправления Реввоенсовета Республики».

Сказ про казака Ерему, попавшего в плен к большевикам

Художник К. Спасский
Литературно-издательский
отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва, РСФСР
1919 г.
Бумага;
типографская печать
52×66 см
МЗСБ КП-1092

---

В период Гражданской войны на Дону сложилась особенно острая социально-экономическая и политическая обстановка. Именно здесь сосредоточились наиболее организованные непролетарские массы России – казачество. Амплитуда колебаний настроений
казачества была очень велика. Основной целью агитационной работы было мобилизовать казаков вместе с рабочими и беднейшим крестьянством на сознательную борьбу с врагами советской власти.

Агитационный плакат, выполненный в лубочном стиле, состоит из шести картинок-сюжетов. Картинки поочередно показывают: мобилизацию в Донскую армию казака Еремы, боевые действия Красной и Белой армий, в результате которых казак Ерема попадает в
плен. Далее казак Ерема среди красноармейцев на пропагандистских курсах, в деревне и в городе, видит большие перемены в жизни простого народа. Поняв, что только народ поведет казачество к правде, казак Ерема принимает решение биться вместе с
народом против врагов советской власти до победного конца. Основные лозунги момента «Да здравствует власть Советов!», «Долой Деникина и всех царских генералов» размещены в центральной части. Плакат состоит из нескольких частей. Рассказ о казаке
Ереме в картинках сопровождается стихотворным текстом:

Название плаката «Сказ про казака Ерему, попавшего в плен к большевикам» выполнено в виде красной транспарантной ленты, художественно раскинутой над картинками лубка. Надписи: на верхнем поле плаката слева – «Российская Социалистическая
Федеративная Советская Республика»; справа – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» и номер плаката «№ 2», внизу – название издательства: «Лит.-Изд. Отд. Полит. Управл. Рев. Воен. Сов. Республики».

И эту падаль на свалку!

Художник К. Спасский
РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
27×24
см
МЗСБ КП-4248

---

В январе-феврале 1920 г. было предпринято масштабное наступление Красной армии, в ходе которого на юге России были разбиты войска генерала А. И. Деникина – главной ударной силы Белого движения. Эта победа и поражение А. В. Колчака на Восточном
фронте означали коренной перелом в ходе всей Гражданской войны в пользу советской власти.

В этом плакате совмещены элементы героического и сатирического жанров. В центре плаката − красноармейцы, выбрасывающие на свалку изображенного в карикатурной форме генерала, имеющего черты сходства с А. И. Деникиным. На первом плане – выгребная
яма, в которой уже находятся император России Николай II, адмирал А. В. Колчак, Хорват и другие лидеры Белого движения. Ниже рамки – надпись: «И эту падаль − на свалку!»

Шкуро

Фрагмент плаката с карикатурами
из серии «Кого мы били»
Художники Кукрыниксы (Куприянов М. В., Крылов П. Н., Соколов Н. А.)
СССР
После 1935 г.
Бумага, типографская печать
34×23 см
МЗСБ
КП-4249

---

Шкуро А. Г. − генерал-лейтенант Белой армии. Весной 1918 г. создал белоказачий отряд, был начальником Кубанской казачьей бригады, затем дивизии в армии Деникина. Позже командовал Кубанской армией. В марте-апреле 1920 г. находился в резерве
Вооруженных Сил Юга России. Не получив должности в Русской армии, в мае 1920 г. эмигрировал во Францию. А. Г. Шкуро жил в Париже, Берлине, работал наездником в цирке. В центре плаката на фоне горного пейзажа изображен убегающий белогвардейский
генерал в черкеске. В нижней части плаката стихотворный текст Д. Бедного:

О бароне Врангеле

Фрагмент плаката с карикатурами
из серии «Кого мы били»
Художники Кукрыниксы
(Куприянов М. В.,
Крылов П. Н., Соколов Н. А.)
СССР
После 1935 г.
Бумага; типографская печать
34×23 см
МЗСБ КП-4250

---

11 ноября 1920 г., ввиду безнадежности дальнейшей борьбы за Крымский полуостров, Правитель Юга России и Главнокомандующий Русской армией генерал Врангель П. Н. отдает приказ об «эвакуации и посадке на суда всех, кто разделял с армией ее крестный
путь, семей военнослужащих, гражданских лиц». В результате успешно проведенной штабом генерала Врангеля военно-транспортной операции на 126 черноморских судах было вывезено из Крыма более 145 тысяч человек.

Сюжетом плаката послужил момент эвакуации генерала Врангеля на крейсере «Корнилов»: показана сгорбленная худощавая фигура генерала, сидящего на палубе корабля. Изобразительными средствами художник подчеркивает одиночество и трагизм потерпевшего
окончательное поражение на Юге России генерала Врангеля, покидающего навсегда российский берег. Плакат сопровождается стихотворным текстом Д. Бедного:

Оружием мы добили врага. Трудом мы добудем хлеб. Все
за работу, товарищи!

Художник Н. Н. Когоут
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва,
РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
69,6×52,5 см
МЗСБ КП-5569

---

Разгромив к началу 1920 г. основные силы внутренней контрреволюции, Советская Республика приступила к мирному строительству. Гражданская война нанесла огромный ущерб экономике страны. В числе первоочередных ставились задачи преодоления разрухи,
подъема промышленности и сельского хозяйства. В 1920 г. промышленное производство составило 15% довоенного уровня; сельское хозяйство по технической оснащенности находилось на уровне 90-х годов ХIХ века.

В сюжете данного агитационного плаката отражен переход к мирному строительству. Перекрещенные винтовки, буденовка символизируют окончание войны. В центре композиции рядом с наковальней показаны бывший красноармеец и работница, занятые
созидательным трудом. Массовый характер промышленного производства подчеркивают изображенные на втором плане заводские корпуса и группы рабочих. Перед наковальней − серп и молот, символизирующие союз рабочего класса и крестьянства, который будет
способствовать успешному осуществлению социалистических преобразований в экономике. В нижней части плаката призыв: «Оружием мы добили врага. Трудом мы добудем хлеб. Все за работу, товарищи!» Подпись автора в правом нижнем углу. Надписи: на верхнем
поле слева – «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика»; справа – «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»; в левом нижнем углу – «№ 87».

Только тесный неразрывный союз рабочих и крестьян спасет Россию от разрухи и голода

Художник неизвестен
Бюро
производственной пропаганды
при ЦК Всероссийского Союза рабочих
металлистов
Государственное издательство
Москва,
РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
70,5×52,5 см
МЗСБ КП-5568

---

После ликвидации основных сил Белой армии в стране начинается переход к мирному строительству. Этот процесс проходил в сложной обстановке, так как народное хозяйство было разрушено в ходе Первой мировой и Гражданской войн. Не хватало сырья и
топлива для промышленности, товаров первой необходимости и продовольствия для населения. Поэтому первоочередными задачами стали восстановление сельского хозяйства, удовлетворение насущных потребностей рабочих и крестьян, укрепление экономической
смычки города и деревни.

Плакат сюжетно разбит на две части: слева, на фоне силуэта деревни, крестьяне убирают урожай; справа, на фоне силуэтов заводских корпусов, на станках работают рабочие. Произведенные ими хлеб и промышленные товары грузят в железнодорожные составы.
На переднем плане – рабочий и крестьянин. Братское рукопожатие символизирует союз трудящихся Советской Республики. Рядом с ними изображены сельскохозяйственные орудия труда и орудия труда промышленного производства. В верхней части плаката надписи:
«Р. С. Ф. С. Р.» и «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В нижней части плаката текст: «Только тесный, неразрывный союз рабочих и крестьян спасёт Россию от разрухи и голода. Рабочие: Дайте деревне земледельческие машины, чтобы увеличить добычу
хлеба республике, паровозы, чтобы перевозить хлеб в голодающие центры, Красной  армии − оружие, чтобы защитить советскую власть от капиталистов. Крестьяне: Дайте хлеба рабочим, чтобы они могли работать, продовольствие и фураж Красной армии,
чтобы она могла защищать вашу землю от помещиков». Слева от основного текста рядом с издательской эмблемой указано: «Государственное Издательство. 1920 г./ ГИЗ 1167. Тираж 20 000 экз.» Справа: «Бюро производственной пропаганды при Ц.К.
Всеросс. Союза Рабочих Металлистов/16-я Гос. типография МСНХ»

Врангель еще жив, добей его без пощады

Художник Д. С. Моор (Орлов)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва,
РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
69×50 см
МЗСБ КП-1101

---

В конце апреля 1920 г. на территорию Советской Украины вторглись польские войска. Красная армия вынуждена была перебросить часть сил на Польский фронт. В это же время активизируются на юге России войска генерала П. Н. Врангеля. К 24 июня
белогвардейские войска вышли в Северную Таврию, к р. Днепр (у Никополя) и создали непосредственную угрозу Донбассу – угольным запасам страны.

Плакат написан в это трудное для Советской Республики время – в июле 1920 г. и был выпущен огромным тиражом в 65 тыс. экземпляров. Плакат успешно решал конкретные агитационные задачи, четко показывал соотношение сил революции и контрреволюции.
Броская композиция, огромный эмоциональный накал характерны для этого плаката. Предельную выразительность образу придает напряженная динамика руки Врангеля, протянувшейся к Донбассу, и взмах сильных рук красноармейца, занесшего над врагом
богатырский меч. Эта композиция – центр плаката, идейный смысл. Используется прием противопоставления героики и сатиры, характерный для последующей советской плакатной графики. Фигура красноармейца показана в ореоле света. В правом нижнем углу –
карикатурное изображение поверженных белых генералов, в их числе А. И. Деникин и Н. Н. Юденич. В левой нижней части плаката − Донецкий угольный бассейн с шахтами. На территории Донбасса уже одной ногой стоит боец Красой армии. Надписи на верхнем
поле плаката: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Внизу слева – «№ 102», в центре – «Типо-литография МГСПХ бывш. Н. М. Машистова» справа издательская эмблема, под ней указано
издательство «Литературно-Издательский Отдел Политуправления РВСР».

Знание разорвет цепи рабства

Художник А. А. Радаков
Государственное Издательство
Петроград, РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
87×60 см
МЗСБ КП-5567

---

В процессе культурного строительства (1918-1920 гг.) была выдвинута задача ликвидации неграмотности. 26 декабря 1919 г., в разгар Гражданской войны, был принят первый законодательный акт советской власти о всеобщем обязательном обучении – Декрет
«О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». Согласно декрету, все население республики в возрасте от 14 до 50 лет, не умеющее читать или писать, обязательно должно было обучаться грамоте на родном или русском языке. Повсеместно
организовывались пункты ликвидации безграмотности. Ликбезы обучали грамоте, давали элементарные знания по обществоведению, технике, агрономии, способствовали политическому просвещению.

В центре композиции агитационного плаката «Знание разорвет цепи рабства» − стопа книг и гусиное перо, создающие аллегорический образ знаний, образования. Прогибающаяся под тяжестью книг толстая металлическая цепь символизирует цепи рабства,
которые способен разорвать только вооруженный знанием человек. В левой и правой частях плаката – заводские корпуса. В ярких, лаконичных образах композиции заключена мысль о том, что преодолеть послевоенную разруху, восстановить и построить заводы,
фабрики невозможно без глубоких знаний. Подпись автора на желтом поле под изображением центральной композиции: «А. Радаков». В левом углу нижнего поля указано издательство – «Государственное Издательство, Петроград, 1920».

Казак, у тебя одна дорога с трудовой Россией

Художник Д. С. Моор (Орлов)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
Москва,
РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
68×50 см
МЗСБ КП-5529

---

В период Гражданской войны в среде казачества имело место политическое брожение. Первые декреты привели к тому, что основная масса казаков стала поддерживать Советы. Однако расколу казачества способствовали ошибки и злоупотребления советской
власти на местах.    

Можно провести параллели между плакатом и картиной В. М. Васнецова «Витязь на распутье», с которой был взят замысел для центральной части плаката. На плакате показаны три возможных пути казака в новой действительности. В центре композиции
изображен казак на коне в полном боевом вооружении. Словно былинный герой, он остановился перед камнем на перепутье трех дорог. На камне надпись: «Направо пойдешь − в лапы белых попадешь. Прямо пойдешь – разденут догола. Налево пойдешь – встретят
как родного брата». В верхней части плаката слева на фоне дымящихся труб и заводских корпусов стоит группа рабочих с лозунгом «Да здравствует коммунизм!» В центральной верхней части – капиталист с мешком денег в левой руке и табличка с надписью:
«Крестьянский хлеб за царские долги» в правой руке; на шляпе надпись «Антанта». В правой верхней части плаката карикатурно изображен офицер Белой армии в образе хищной птицы.     Главной целью этого агитационного плаката было
привлечение казаков на сторону советской власти. Надписи: на верхнем поле плаката –  «Р. С. Ф. С. Р.» и «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» в левом нижнем углу – «№ 132» и «Печатается в количестве 30.000 экземпляров», «Р. В. Ц. Москва»; в
правом нижнем углу – «Литературно-Издательский Отдел Политуправления РВСР/Сретенский бульвар, 6».

Неграмотный – тот же слепой, всюду его ждут неудачи
и несчастья

Художник А. А. Радаков
Государственное Издательство
Петроград, РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
93×63 см
МЗСБ КП-5570

---

Накануне Октябрьской революции неграмотное население в России составляло около 75 %. После декрета 1919 г. о ликвидации безграмотности повсеместно открывались школы грамоты, пункты ликбеза. В 1920-1921 гг. в РСФСР насчитывалось около 40 тыс.
ликпунктов. Социалистическое переустройство деревни невозможно было без грамотных крестьян. Большая роль в привлечении народных масс к обучению грамоте отводилось ярким агитационным плакатам с короткими лаконичными текстами. В их числе плакат
«Неграмотный − тот же слепой. Всюду его ждут неудачи и несчастья».

В центральной части изображен крестьянин с завязанными глазами, беспомощно вытянувший вперед руки. Он стоит на краю утеса, с которого в бездну срываются камни. Подпись автора и год издания в левом нижнем углу: «А. Радаков, 1920». На нижнем поле
плаката слева – издательская марка Государственного Издательства, место и год издания – «Петроград, 1920». Над ними – место печати: «15-я Государственная типография, Петроград, Звенигородская, 11». Вся правая часть нижнего поля плаката занятой
рекламой специальной литературы по сельскому хозяйству.

На помощь панам!

Художник В. Н. Дени (Денисов)
Государственное Издательство
Москва, РСФСР
1920 г.
Бумага; типографская печать
56,5×49 см
МЗСБ КП-1278

---

Весной 1920 г. у Советской России появился новый враг – панская Польша. Стремясь захватить правобережную часть Украины и Белоруссии, 25 апреля белополяки начали наступление на Украину. Подготовить и вооружить польскую армию помогли Франция,
Великобритания и США. Еще в 1918 г. одним из организаторов военной интервенции против Советской России стал маршал Фош Ф. – председатель Высшего военного совета и Главнокомандующий армиями Антанты. Именно он на Версальской конференции 1919 г.,
положившей конец Первой мировой войне, потребовал усиления Польши в противовес Советской России.

В верхней части плаката надпись: «На помощь панам!», внизу – «Последние резервы маршала Фоша». В центре композиции тучная фигура французского маршала Фоша. Он обвешан похожими на обезьянок французскими легионерами. Солдаты африканских
колониальных войск стали «последними резервами маршала Фоша для Польши». Маркировка на полях плаката: в левом верхнем углу – «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика»; в правом верхнем углу – «Пролетарии всех стран,
соединяйтесь», снизу слева – издательская марка Государственного Издательства, снизу справа – место печати (5-я Государственная типо-литография, Москва)

Врангель идет. К оружию, пролетарии!

Фотокопия плаката художника Н. М. Кочергина
1920 г.
Бумага, фотопечать
36×57,5 см
МЗСБ КП-5528

---

Весной 1920 г. основные соединения Вооруженных Сил Юга России генерала А. И. Деникина потерпели поражение на основных направлениях и отступили в Крым. Командование остатками войск принял генерал П. Н. Врангель. Восстановив боеспособность частей,
реорганизовав их в Русскую армию, П. Н. Врангель планировал вернуть богатейшие угольные и хлебные районы юга страны и в дальнейшем развернуть широкие наступательные действия.

В центре плаката показана зловещая фигура генерала Врангеля, бегущего в атаку с шашкой наголо. За Врангелем идут в наступление ряды пехоты и кавалерии Белой армии. Указатель «На Царицын» подчеркивает угрозу выхода Белой армии на те рубежи, на
которых она находилась в пору наибольших успехов в 1919 г. Фоном плаката служит коллаж из предметов символики и атрибутики императорской России, Белого движения. Художник не только конкретизирует опасность, но и включает в название мобилизирующий
на борьбу с опасностью лозунг «К оружию, пролетарии!»

Ясновельможная Польша – последняя собака Антанты

Художник В. Н. Дени (Денисов)
Литературно-издательский отдел
Политуправления Реввоенсовета Республики
РСФСР
1920 г.
Бумага, типографская печать
67×53 см
МЗСБ КП-1277

---

Уже в начале 1919 г. на передовую антисоветского фронта выдвинулась Польша, поддержанная странами Антанты – Францией и Великобританией. Главной целью польской экспансии на восток стали земли бывшей Российской империи. Пользуясь русской смутой,
поляки стремились продвинуться как можно дальше, подчеркнуто игнорируя советские власти. В апреле-августе 1919 г. польские войска захватили почти всю Белоруссию и часть Украины. С конца 1919 г. Антанта начала подготовку польской армии к большому
наступлению на Советскую Республику. Это была новая попытка задушить Советскую Россию.

В центральной части плаката изображена голова бульдога в конфедератке – польском национальном мужском головном уборе с пером. Это аллегорический образ Польши. На конфедератке надпись: «Ясновельможная Польша». В правой части плаката – продолжение
надписи: «последняя собака Антанты». На металлическом ошейнике бульдога – медаль с гербом первой польской княжеской королевской династии Пястов – белым орлом в короне. В нижней части плаката текст: «Польские паны хотят задушить рабоче-крестьянскую
Россию! Смерть ясновельможным панам!» Слева – издательская марка Литературно-издательского отдела Политуправления Революционного Военного Совета Республики и номер плаката «89».

Что несет Деникин рабочим и крестьянам

Художник К. Спасский
Литературно-издательский
отдел
Политического управления
Реввоенсовета Республики
Москва, РСФСР
1919 г.
Бумага, типографская печать
52×68 см
МЗСБ КП-1105

---

К осени 1919 г. войсками генерала Деникина была занята значительная часть территории юга России, включая Царицын. На всем этом пространстве был установлен военно-бюрократический режим, целью которого было восстановление дореволюционного
устройства государства. Внутренняя политика в отношении мирного населения проводилась антигуманными методами.

В верхней части плаката его название: «Что несет Деникин рабочим и крестьянам». Над ним надписи: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика» и «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». В верхней левой части плаката, как
олицетворение верховной власти, изображен А. И. Деникин на троне, за которым развевается трехцветное знамя. Трон окружают представители социальных слоев, поддерживающих Деникина. Плакат состоит из нескольких сюжетов, изображающих бесчинства
деникинцев: горящие избы и белогвардейцы, грабящие крестьян; виселица с повешенными, которую окружают сторонники Деникина; деникинцы, порющие мужиков; деникинцы, подвергающие насилию крестьянок в поле; группа рабочих, гонимых белогвардейцами на
работу сквозь ворота фабрики на фоне повешенных товарищей; помещик, гонящий крестьян на поля, рядом с ним – белогвардеец с нагайкой. Картинки снабжены комментариями внизу плаката: «1) Деникинцы разоряют крестьянское хозяйство. 2) Деникинцы вешают и
расстреливают рабочих и крестьян. 3) Деникинцы порят мужиков. 4) Деникинцы насилуют девушек. 5)  Деникинцы возвращают фабрики капиталистам. 6) Деникинцы возвращают земли помещикам». Чуть ниже центральной части плаката в рамке − композиция,
символизирующая союз рабочих, крестьян и красноармейцев, и призыв к объединению против общего врага: «Дружно в ряд! Врага сокрушим». Слева и справа внизу на полях плаката – издательская марка литературно-издательского отдела Политического
управления Реввоенсовета Республики и номер плаката «58».

Только командиры из среды рабочих и крестьян поведут
Красную армию к окончательной победе

Муляж плаката художника С. М. Мухарского
РСФСР
1918 г.
Бумага, типографская печать
54×32,8 см
МЗСБ НВФ-9730

---

При строительстве Красной армии возникали большие трудности в связи с нехваткой командных кадров. Подготовленных командиров из рабочих и крестьян было мало, а военные специалисты бывшей российской армии, офицеры, часто не пользовались доверием
широких революционных масс. Основной формой подготовки младшего и среднего пролетарского состава стали краткосрочные командные курсы и военные школы. В феврале 1918 г. открылись первые 13 курсов подготовки командиров пехоты, артиллерии, кавалерии,
военно-технических частей (в сентябре их насчитывалось 34). 24 ноября 1918 г. ЦК РКП (б) совместно с ВЦСПС и Моссоветом обратились к рабочим и крестьянам с воззванием, которое содержало призыв записываться на командные курсы. Этому посвящен плакат.

На первом плане изображена фигура командира Красной армии, увлекающего в штыковую атаку группу красноармейцев. В правой руке командира – шашка, в левой – красное знамя. Сложный рельеф местности: командир на возвышении, из низины за ним
устремились в атаку бойцы − подчеркивает авторитетность, лидерские качества командиров – выходцев из среды рабочих и крестьян. В верхней части плаката текст: «Только командиры из среды рабочих и крестьян поведут Красную армию к окончательной
победе». В нижней – призыв «Рабочий и крестьянин, записывайся на командные курсы».

«The New York Times», США.

Статья опубликована 20 августа 1922 года.

В своем предыдущем — весьма интересном — труде Григорий Раковский описал отступление армии генерала Деникина, начиная с осени 1919 года, когда она стояла почти на пороге Москвы, до ее фактического распада на Черноморском побережье поздней весной следующего года. Это была история доблести и трусости, надежды и отчаянья, полная самых невероятных контрастов. В рецензируемой книге тот же автор рассказывает о попытке генерала Врангеля воссоздать белую армию в Крыму сразу после разгрома Деникина. Крымский этап эпопеи белого движения во многом напоминает деникинский: и в том, и в другом случае сначала было успешное наступление вглубь вражеской территории, затем — деморализация армии, катастрофическое отступление к морскому побережью и паническая эвакуация. И Деникин, и Врангель вполне могут повторить вслед за Амьелем*, что у них была своя земля обетованная, свой час триумфа, а закончилось все изгнанием.

Г-н Раковский участвовал в кампаниях Деникина в качестве журналиста, аккредитованного при штабе его армии, однако своими глазами он видел лишь начало крымской эпопеи Врангеля — остальные события автор пытается воспроизвести по рассказам главных участников, включая самого Врангеля. Это, естественно, делает его книгу менее надежным источником, хотя по всем признакам Раковский старается точно излагать факты. Кроме того, с самого начала становится заметно его отрицательное отношение к Врангелю — и как к личности, и как к политику; автор куда больше сочувствует политикам-казакам, выступавшим за автономию своих областей, и не слишком стремившимся освобождать Центральную Россию от большевистского ига. Поэтому, когда Раковский говорит о политических вопросах, эту его точку зрения необходимо учитывать. В целом политические оценки — не самое сильное место книги: слишком уж бросается в глаза предвзятость автора. Но эту сторону повествования можно попросту проигнорировать, сосредоточив внимание на чрезвычайно умелом изложении военных и социальных аспектов кампании в Крыму.

К тому моменту, когда остатки деникинской армии сосредоточились в Новороссийске, в Крыму командовал энергичный и честолюбивый генерал Слащев, установивший на подчиненной ему территории репрессивный режим. Затем на полуостров прибыл из Одессы генерал Шиллинг — офицер, который в ходе эвакуации города проявил некомпетентность и попросту вел себя недостойно. Слащев отказался передать ему командование, — за что г-н Раковский подвергает его критике, хотя беспристрастный наблюдатель вряд ли с ним бы согласился — ожидая приезда из Константинополя генерала Врангеля, чтобы встать под его начало. В это же время в крымские порты прибывали суда с добровольцами и казаками из Новороссийска, — это было все, что осталось от армии Деникина.

Врангель принял командование и над ними, поскольку сам Деникин сложил с себя полномочия и отправился в Западную Европу. Однако политики-казаки в различных районах Черноморского побережья — одни в Грузии, другие в Крыму, третьи в Константинополе — попытались взять казачьи части под свое руководство. На протяжении всей книги мы читаем об их интригах друг против друга и против Врангеля — вырисовывается ужасающая картина опрометчивости и несостоятельности. Как бы мы ни оценивали политический курс самого Врангеля, трудно отнестись без сочувствия к его попытке обуздать казачий сепаратизм, подчинив его общим целям борьбы с большевиками. Впрочем, в конечном итоге все это не слишком повлияло на судьбу белой армии: ее неудача была обусловлена факторами более глубокого порядка.

Один из первых вопросов, с которыми столкнулся Врангель, заключался в следующем: в условиях, когда Антанта все больше склоняется к компромиссу с большевиками, не стоит ли белым попытаться заручиться поддержкой и помощью Германии? К чести Врангеля необходимо отметить, что он, следуя примеру своего предшественника Деникина, отказался от каких-либо сделок с противницей Росси в Великой войне, с державой, которая, переправив Ленина и его приспешников на родину после Февральской революции, несет прямую ответственность за приход большевиков к власти в этой многострадальной стране.

К несчастью, если верить г-ну Раковскому, избранный Врангелем курс был ненамного лучше: он наводнил гражданский госаппарат бюрократами и реакционерами, служившими еще царскому режиму. Впрочем, его главным представителем за рубежом стал известный либерал Струве, так что врангелевское правительство точнее можно было бы охарактеризовать как ‘несоциалистическую коалицию’. С учетом прискорбного провала всех социалистических партий России после революции, непредубежденный читатель вряд ли упрекнет Врангеля за их исключение из своего аппарата, особенно если вспомнить, что он хорошо знал об одном примечательном факте времен Керенского: тогда на заседаниях правительства не рекомендовалось обсуждать военные вопросы из опасения, что министры-социалисты передадут секретные сведения врагу.

Весной 1920 года войска Врангеля начали наступление из Крыма вглубь Таврического края, прилегающего к нему с севера. Большевики были полностью поглощены войной с Польшей и не могли выделить против него значительных сил. Французы, стремясь облегчить положение поляков, которым приходилось туго, неожиданно признали правительство Врангеля законным представителем России, и предложили ему такую же помощь, какую британцы прежде оказывали Деникину. Поначалу наступление проходило чрезвычайно успешно, но вскоре белые утратили доверие апатичного населения занятых территорий в результате реквизиций, принудительной мобилизации и бесчисленных эксцессов.

Тем временем две дерзкие десантные операции на Дону и Кубани провалились; в первом случае в Крым вернулся лишь один командующий группой, во втором уцелела только небольшая часть солдат. Из-за трудностей поддержания связи с повстанцами-казаками, которые вели партизанскую войну с большевиками, совместные операции с их отрядами были невозможны. Махно — лидер украинских бандитов-‘зеленых’ — оказался ненадежным союзником, а с началом мирных переговоров между большевиками и поляками, не выполнившими своих обязательств перед белым движением Юга России, Москва сумела перебросить большие силы для борьбы с Врангелем.

Англичанину трудно избежать чувства стыда, читая о действиях британского правительства по отношению к белым. Мы поддерживали Деникина, пока он не начал терпеть поражения, а затем наш премьер вдруг объявил, что с подозрением относится к самому существованию единого российского государства, и в критический момент мы прекратили помощь белой армии. Врангеля мы вообще отказались поддержать, ограничившись предложением — по бестактности оно явно не имеет равных в недавней истории дипломатии — принять участие в конференции в Лондоне, где с большевиками должны были обращаться как с равными, а ему пришлось бы довольствоваться лишь местом за столом переговоров, без права голоса.

Когда эта идея была с возмущением отвергнута, мы предложили выступить в роли посредника между большевиками и Врангелем, чтобы добиться амнистии для его людей, сражавшихся против красных в ходе гражданской войны. Возможно, это и можно назвать искусным политическим ходом, но русские патриоты восприняли его как низкое предательство; они хорошо понимали — в отличие от британских чиновников, очевидно — что большевики не потерпят существования белого ‘лагеря’ на советской территории, и страшный ЧК быстро расправится с его представителями. После этого мы просто отошли в сторону, бросив на произвол судьбы остатки проантантовских сил в России.

К тому времени их положение уже стало отчаянным: большевистская кавалерия прорвала фронт, и единственной надеждой была разрекламированная ‘неприступность’ оборонительных сооружений на Перекопском перешейке, соединяющем Крым с ‘большой землей’. Однако на деле белые почти не позаботились о его укреплении. Один из парадоксов Гражданской войны в России состоит в том, что профессиональные военные оказались худшими командирами, а патриоты — худшими правителями, чем большевики. Деньги и материалы, призванные сделать Перекоп неприступным, растворились в руках людей, через которых они проходили. ‘Я не отрицаю, — заметил позднее сам Врангель в интервью Раковскому, — что моя контрразведка на три четверти состояла из преступного элемента’. Наступающие красные преодолели перекопские оборонительные линии, почти не встретив сопротивления.

Офицеры на фронте были деморализованы как из-за собственных лишений, так и из-за бедственного положения своих родных в тылу: цены на предметы первой необходимости были баснословно высоки, и эти люди жили в полной нищете. Солдаты устали от войны; к тому же среди них было много принудительно мобилизованных крестьян и пленных красноармейцев, которых тоже включали в состав белой армии. Началась агония Крыма: ее масштабы превзошли даже то, что происходило в трагические дни разгрома Деникина. Был спешно отдан приказ об эвакуации, и на пирсах вновь выстроились длинные очереди мирных жителей, пытавшихся спастись. Но даже если им удавалось попасть на корабль, во многих случаях гражданских снова сгоняли на берег, чтобы освободить место для воинских частей, только что прибывших с фронта и требовавших, чтобы их эвакуировали раньше, чем некомбатантов.

Эвакуация была подготовлена не лучше, чем прежние такие же операции на Юге России — то же всеобщее отчаянье, те же самоубийства, убийства, попытки прорваться на корабли, беспорядки и репрессии. Поведение союзников было таким же странным, как и в предыдущих случаях: французские суда принимали на борт богатых спекулянтов, а не офицеров и их семьи; англичане и итальянцы поступили еще хуже — по словам г-на Раковского их корабли, вышедшие из Константинополя, чтобы принять участие в эвакуации, были отозваны Лондоном и Римом еще до того, как они добрались до Крыма. Единственной страной, проявившей себя сколько-нибудь достойно в этот ужасный момент, стала Америка, до тех пор не желавшая вмешиваться в российские дела независимо от того, побеждали белые, или терпели поражения. Из Крыма американские корабли вывозили столько беженцев, сколько могли вместить.

Следующий этап распада антибольшевистских сил наступил уже в Константинополе. Здесь острую ненависть русских вновь заслужили французы. Они, несомненно, пытались оказать помощь эвакуированным белым, но делали это исключительно на коммерческой основе, забрав себе в качестве платы весь белый флот и грузы, вывезенные из Крыма. Когда этот источник ‘компенсации’ иссяк, главной заботой французов стала ликвидация лагерей беженцев: откровенно пренебрегая тем, что Врангель остается главнокомандующим, они уговаривали его людей либо вернуться в Россию, либо отправиться в Бразилию в качестве колонистов. Первый вариант был попросту опасен для тех, кто соглашался на него пойти, и в лучшем случае означал бы усиление большевистской армии кадровыми военными и ослабление белых формирований.

Второй, как выяснилось, попросту стал результатом ряда недоразумений: Бразилия была готова предоставить право въезда лишь ограниченному числу русских, причем на таких условиях, которые, по выражению врангелевских офицеров, поставили бы их в положение ‘белых рабов’. Солдаты-сенегальцы, охранявшие лагеря беженцев в Галлиполи, относились к русским как к военнопленным: между первыми и вторыми часто возникали инциденты, порой заканчивавшиеся кровопролитием. Часть казаков отправили на остров Лемнос, где они оказались в очень плохих, почти непригодных для жизни условиях. Демарши в Париже позволили убедить французское правительство отнестись к своим бывшим союзникам не столь сурово, но теперь препятствием на пути переговоров стала гордость самого Врангеля. Он не понял, что его время прошло, что он и его люди уже не представляли собой реальную силу в вопросах, связанных с Россией, а превратились по сути в бродяг, скитающихся по свету.

Ближе к концу горького рассказа г-на Раковского Врангель уже не вызывает прежнего сочувствия: ситуация настолько изменилась, что, продолжая держаться за остатки власти, он лишь вредил своим людям и их будущему. Именно в этот момент выживших в Крымской катастрофе белых спасли малые славянские страны: Чехословакия, Болгария и Югославия дали приют беженцам. Многие из последних солдат белой армии и тех, кто последовал за ними в изгнание, сегодня рассеялись по этим странам: остальные до сих пор ютятся в трущобах Константинополя и почти непригодных для жизни лагерях беженцев в Архипелаге и на островах Мраморного моря.

Взлет и падение белого движения на Юге России — одна из самых трагических страниц недавней истории; какой-нибудь будущий русский поэт наверняка сочтет это темой, достойной эпоса, а историк, изучающей наше время, не преминет отметить, что в этих событиях, как в капле воды, отразилась суть сегодняшней морали и политических тенденций. И в двух книгах г-на Раковского этот выдающийся исторический эпизод изложен чрезвычайно ярко. // Рецензия на книгу Григория Раковского ‘Конец белых: от Днепра до Босфора’ (издательство ‘Воля России’, Прага)

* * *

* Анри-Фредерик Амьель (1821-81) — швейцарский поэт и эссеист. Фраза взята из его ‘Дневника’.

______________________________________________
Ленин и его Москва («The New York Times», США)
Константиноград («Gazette de Lausanne», Швейцария)
Как Америка может помочь России («The New York Times», США)
Впечатления о Колчаке и его попутчиках («The New York Times», США)
Две революции: боец Дантон и краснобай Троцкий («The New York Times», США)
Швеция вооружается, опасаясь российской агрессии в Заполярье («The New York Times», США)
Россия — страна противоречий («The New York Times», США)

История социальной рекламы в России в эпоху Гражданской войны

В предыдущей статье мы кратко познакомились с использованием социальных плакатов во время Первой мировой войны. Продолжим наш экскурс в историю и вспомним Гражданскую войну.

В 1917 году происходит Октябрьская революция, организованная большевиками. В ответ на революцию происходит реакция в виде различных (в том числе монархических) сил не согласных с действиями большевиков, которые разогнали Учредительное собрание. Две эти силы обычно называют «красные» и «белые», и именно эти силы развязывают в стране кровопролитную войну, деля её на двое даже в семьях. Социальная реклама теперь выступает в основном в качестве пропаганды.

Пропаганда белых

Фактически, у белых был лишь один лозунг, вокруг которого они выстраивали свою пропаганду — это «Россия Единая, Великая и Неделимая». По сути это было реакцией на желание красных строить интернационал, устраивать мировую революцию и дать нациям свободу самоопределения в ущерб целостности России. Ни один из лидеров Белого движения не хотел признавать разделение России или потерю ей каких-либо территорий, даже когда вероятность вернуть потерянные территории была практически равна нулю. Также был и второй принцип, которого придерживались белые — это «непредрешение», то есть отказ от какого-то решения насчёт будущей формы устройства государства.

Пропаганда белых против красных делала упор на «азиатчине» красных, интернационализме, обвинению в связях с немцами, уничтожению церквей и прочем. Себя же они старались показать в образе тех, кто сумеет объединить страну, решить земельный вопрос и поведёт Российскую империю к светлому будущему.

К примеру, вот группа плакатов, которые создают образ единой России, на одном из которых также виден образ богатыря, который убивает красного змея, который плотным кольцом обхватил сердце России.

Ещё один сильный аргумент против большевиков — это их отношение к церкви и православию:

В то время как белогвардейцы наоборот обращались к вере и религии:

Нужно не забывать, что во время Гражданской войны шла активная интервенция со всех сторон в нашу страну. Западные империалисты были против становления большевизма в России, поэтому они активно помогали белогвардейцам, что отразилось в пропаганде:

При этом большевиков они обвиняли в связи с немцами, которые спонсировали революцию, дабы вывести нашу страну из войны. Правда после поражения Германии в Первой Мировой войне, правительство большевиков не рухнуло вслед за «спонсорами», поэтому среди белых офицеров начал нарастать когнитивный диссонанс. После многие белые офицеры переходили на сторону Красных (Будёный, например), потому что осознавали, что это за ними стоят интервенты, а за большевиками только народ:

И как в любой войне шла активная демонизация своего противника, чтобы солдатам было психологически легче идти на войну и убивать друг друга. Враги постоянно сравнивали друг друга с какими-то монстрами:

В 1919 году появляется белогвардейский плакат «Отчего вы не в армии?», который обладает рядом недостатков и не может соперничать с аналогичным плакатом красных (см. ниже). Вообще, плакат был перерисован с итальянского постера, шрифт плаката в стиле модерн вызывает непонятные смыслы, а также плохо читаем. Обращение на «вы» здесь вообще неуместно, так как не создаёт необходимого контакта между потенциальным новобранцем и плакатом:

Красные (как, впрочем, и белые) нередко устраивали террор в сёлах и деревнях, поэтому такие события давали хорошую основу для белой пропаганды:

Интернационализм также подвергался жёстоким нападкам в самых извращённых формах. К примеру, известно, что в Красной армии воевали китайцы и латыши, так как коммунисты действовали исходя из классовой теории Маркса. Она гласит, что каждый человек будет поступать в интересах своего класса, отстаивая эти интересы. Поэтому с точки зрения большевиков не было разницы между китайцем и русским, если они оба принадлежали рабочему классу (или буржуазному). Факты присутствия иностранных подразделений были подарком для белогвардейской пропаганды:

Пропаганда красных

Так как большевики следовали идеологии марксизма-ленинизма, то и все цели в социальной рекламе/пропаганде у них были соответствующими: мировая революция; построение интернационала; диктатура пролетариата; уничтожение частной собственности на средства производства; отделение церкви от государства, а порой и жестокое уничтожение храмов и святынь; пропаганда знаний, повышение уровня грамотности; электрификация сёл и деревень и многое другое.

Стоит отметить такую историческую фигуру, как Дмитрий Стахиевич Орлов, больше известный под псевдонимом Д. Моор. Он был художником и одним из основоположников советского политического плаката. Создавал агитационные плакаты, которые были направлены против белого движения, стран Антанты, религии, церкви и, конечно, буржуазии, как класса и строя. Нередко плакаты Моора вывешивались в церквях и на входах в храмы, где высмеивалась религия, церковь, Бога и сами служители церкви. Многие его плакаты призывали отбирать у церкви её имущество и пускать на дело революции. Самым известным произведением Моора в годы Гражданской войны является агитирующий плакат «Ты записался добровольцем?». Стоит заметить, что первыми такой подход применили англичане в годы Первой мировой войны, но и этот плакат не уступает по качеству своему предшественнику. На протяжении всего периода Гражданской войны проходили различные мобилизационные кампании для укрепления фронтов. Такие агитационно-призывные плакаты были не просто дополнением к кампании, а одним из главных её звеньев. Достаточно посмотреть на выражение лица солдата, чтобы почувствовать на себе груз ответственности перед страной. Именно такие мысли должен возбуждать в сознании человека военный агитационный плакат во все времена:

Вторым известным плакатом Моора является «Врангель еще жив, добей его без пощады!», который был создан в тяжёлые для Советской республики годы, когда белогвардейцы, вооружённые Антантой, подступали к Донбассу, после чего планируя захватить Москву:

А вот подборка антирелигиозных плакатов, которые были популярны в то время. Целью этих плакатов было перемолоть сознание русского человека, который очень сильно тяготел к православной религии. Это не удивительно, ведь она формировала его мировоззрение на протяжении тысячи лет. Теперь же православная религия объявлялась вне закона, а церковное имущество подлежало экспроприации:

В противовес религии выдвигалась идеология коммунизма. Здесь видны некие попытки подменить религию в умах людей на другое не менее догматичное учение:

Стоит отметить и главную заслугу советской власти — тотальное повышение грамотности народа, вне зависимости от классовой принадлежности. Только знания освобождают путь к построению коммунизма и делают человека свободным:

Отдельно стоит упомянуть известный лозунг из манифеста коммунистической партии «Пролетарии всех стран соединяйтесь». Данный лозунг старался отразить единство всего рабочего класса на планете, показать их общность интересов, что им нечего делить между собой, что рабочих специальной стравливают друг с другом в различных империалистических войнах:

Ещё один важный момент политики и идеологии коммунистов — это равенство прав мужчин и женщин. Теперь женщина полноценный член общества, который точно также трудится и участвует в революции:

Конечно, у большевиков была и своя контрпропаганда, направленная против белых и страны Антаны, которые им помогают. Как уже было сказано выше, красные нередко прибегали к террору и массовым убийствам, белые в этом смысле делали тоже самое, поэтому в пропаганде того времени можно заметить обоснованную демонизацию белого движения:

Социальная реклама также была направлена на борьбу с дезертирством, которое принимало огромные масштабы. Так по некоторым оценкам, из красной армии дезертировало солдат больше, чем было вообще у белой:

Как уже писалось выше, большевики были интернационалистами, поэтому они не могли не отметить этого в своей пропаганде:

Также большевики старались объяснить рабочим и крестьянам, за что те сражаются, они старались рассказать им об империализме и его сути:

Белых же старались представить в пропаганде как сторонников самодержавия (что, конечно, было ложью, так как многие из белого движения были против этого), поэтому объяснялась суть самодержавия

Последним из серии социальных плакатов того времени хотелось бы рассмотреть плакат Лазаря Лисицкого «Клином красным бей белых» 1920 года. Плакат выполнен в стиле суперматизма в виде треугольного клинка, который протыкает чёрное пространство:

В итоге большевики одолели всех своих противников и установили свою власть в стране. Они умело использовали социальную рекламу для своих целей, что отчасти и предопределило их победу над белыми. Последние проиграли во многом из-за отсутствия чёткой идеи, которую они хотели преподнести для простых людей. Идея непредрешения государственного устройства могла сплачивать разнородное по политическим взглядам белое движение, но обратной стороной была некая туманность и непонимания того, что они будут строить в будущем. Идеи коммунистов были более притягательны, были новыми и подавались соответствующим образом, чтобы люди их могли понять. К примеру, вместо малопонятного русскому человеку лозунга «экспроприация экспроприаторов» коммунисты заменили его на «грабь награбленное», что достаточно хорошо уложилось в миропонимание наших людей.

Category:

• История
• Cancel

С возвращением, белая армия, черный барон?..

В Новороссийске — улица Шкуро, в Санкт-Петербурге — доски Колчаку и Маннергейму. А по государственному каналу показали фильм о Врангеле…

Еще не успели отзвонить колокола «Царских дней» в России, как по государственному каналу показали удивительный по художественной выразительности документальный фильм из двух частей про родившегося 15 августа 1878 г. генерала Петра Николаевича Врангеля, последнего полководца белой армии, «хранителя исторической России, гениального руководителя, государственника, политика и просто прекрасного человека – мужа, сына, отца».

Он один бросил вызов «красной опричнине» и стал носителем истинных русских ценностей, на которых строит свою идеологию нынешнее государство – такова мораль фильма, все эксперты в один голос утверждали, что Россия в большом долгу перед этим человеком.

Кем же был Врангель – правитель юга России, который из стремительно краснеющего  Крыма отправился к берегам жаркой Турции спасать «дух русской нации», пока кровожадные большевики насаждали «чуждую идеологию» на земле, расцелованной Врангелем при прощание трижды?

Начинается фильм с трагического образа – бедная «пожилая женщина» бредет по «революционному» Петрограду в калошах, подвязанных веревками. Это мать Врангеля, через сочувствие к несчастной даме (которую, наверняка, большевики заставили носить такие калоши, чтобы посмеяться над старушкой!) мы проникаемся симпатией и к сыну — он находится в смертельной опасности, мать бредет мимо большевистских воззваний: «Врангель идет, к оружию пролетарии!».

К пролетариям у зрителя формируется сразу презрение, ненависть, так как с художественной точки зрения все ясно – мы за простую женщину с калошами, за ее сына, а пролетарии – это агрессоры с пугающими воззваниями. Акценты с первых минут расставлены четко, по правилам пропаганды, предельно ясно – где белое, где черное. Точнее, где белое и красное. На одном из воззваний, чтобы еще раз повторить и закрепить на эмоциональном уровне понятный уже образ – красноармеец с пикой на коне уничтожает врагов.

«Врангель еще жив, добей его без пощады» – это… о ее сыне…» – горестно произносит диктор.

Документальный фильм начинается без искажения фактов, все же с ловкой художественно-психологической манипуляции — зритель будет бессознательно смотреть на Врангеля через призму, если хотите, сентиментальных слез и слов «это о ее сыне». Изначально имя Врангеля стало известно в Первую мировую войну, повествуют в фильме, и теперь сразу от личного и сентиментального «ее сына» мы переходим к другому образу — «наш герой». Рассказывают о подвиге Врангеля:

— See more at: http://www.nakanune.ru/articles/111984/#sthash.YBzKJj1r.dpuf

http://www.nakanune.ru/articles/111984/

Сразу предупреждаю, критика фильма не во всем справедлива (так, там известный выживший из ума сталинист Юрий Жуков на полном серьезе говорит, что в Крыму не было рабочих — а может, и городов там не было?). Но все же в целом текст дает представление об этой агитке и критика в основном справедлива.

И да, пост сделан в честь этого: https://rg.ru/2016/09/19/reg-ufo/v-kerchi-otkryli-pervyj-v-rossii-pamiatnik-vrangeliu.html

В Керчи открыт памятник герою Русско-японской и Первой мировой войн, главнокомандующему Русской армией, барону Петру Николаевичу Врангелю. По благословению митрополита Феодосийского и Керченского Платона для установки монумента выбрано место на территории храма апостола Андрея Первозванного.

Ранее по теме

Как отметил на открытии первый заместитель министра культуры РФ Владимир Аристархов, имя Врангеля должно стоять в одном ряду с выдающимися полководцами России — Дмитрием Донским и Александром Невским

Плакатист родом с Дона (к 135-летию Д.С. Моора).

Его настоящее имя Дмитрий Стахиевич Орлов. Родился он в Новочеркасске в 1883 году в семье горного инженера из старого казачьего рода.

Отец его был человеком консервативных взглядов и не приветствовал увлечение сына марксистской литературой. После событий 1905-1906 годов Дмитрий примыкает к революционному движению будучи студентом Московского университета.

Художником Моор стал совершенно случайно. Про таких говорят: талантливые люди талантливы во всем. Его можно было представить и ученым-изобретателем, и политическим деятелем, и военачальником. Сам Моор о случайном выборе профессии рассказывал, что во время работы в подпольной типографии, борясь ночью со сном, он что-то начертил карандашом, на что обратил внимание редактор одной из газет и попросил нарисовать «что-нибудь» для газеты, на конкретную тему. Рисунок был принят и Моор (этот псевдоним он взял позже) получил свой первый гонорар – 3 рубля. Так «случайность» определила его подлинное призвание. По словам самого Моора, он навсегда определился «как политический рисовальщик».

В историю художник вошел, как основоположник отечественного политического плаката.

Общеизвестны его плакаты: «Ты записался добровольцем?», «Помоги» и сотни других. Порой его работы оказывали реальные действия, чего и добивался художник в своих работах. Так случилось с плакатом «Врангель еще жив, добей его без пощады». По воспоминаниям С.М. Будённого, этот плакат каким-то образом попал в войска Врангеля, где основную солдатскую массу составляли крестьяне. Они увидели в изображении битву Архангела с Сатаной. Срочно белым идеологам пришлось издавать контрлистовку с изображением Врангеля в образе Георгия Победоносца.

После гражданской войны Моор с воодушевлением оформил народные празднества, манифестации, агитпоезда, агитпароходы и т.д. Он был не только постоянным автором, но и организатором журналов «Крокодил», «Безбожник» и др., иллюстрировал издания многих шедевров как русской, так и зарубежной литературы.

Плакаты его явились своеобразными предшественниками «Окон РОСТА». Во время Великой Отечественной войны он участвовал в выпуске «Окна ТАСС».

Работы Д.С. Моора хранятся в Третьяковской галерее, в Русском музее, в Российской государственной библиотеке, в Музее современной истории России, в частных коллекциях.

А что же на его родине в Новочеркасске?

В Музее истории донского казачества хранятся некоторые его плакаты, в том числе, известный «Помоги!».

Много сделали для пропаганды творчества знаменитого земляка краеведы –Игорь Власов, Борис Плевакин, Виталий Сердюков. Последний опубликовал о Мооре ряд статей, готовил выставки о его творчестве, выступал с лекциями перед горожанами, а в 1977 году в журнале «Дон» поднял вопрос об исследовании литературного творчества Моора, проанализировав его тексты к плакатам, о Мооре-переводчике, о его незаконченной автобиографической повести о своем детстве «Тузлов».

К сожалению повесть не была издана, а рукопись её хранилась у внука художника. В «Доне» В. Сердюков представил отдельные стихи Моора, из «Азбуки красноармейца», изданной ещё в 1919 году.

Краеведами в 70-у годы прошлого века была сделана попытка разыскать дом, где жили Орловы. Удалось только установить – спуск Герцена.

Дмитрий Стахиевич прожил недолгую, но очень насыщенную жизнь. За свое творчество он одним из первых был удостоен звания «Заслуженный деятель искусств РСФСР» в 1932 году.

Современники Моора отмечали благожелательное и дружеское его расположение к молодым художникам. Их подкупали его озорной юмор и глубокие суждения. Был очень неприхотлив в быту. Одевался просто и скромно, но зимой всегда носил высокую казачью папаху. Умер Дмитрий Стахиевич Моор в 1946 году. Похоронен в Москве.

Использованная литература:

1. Власов И. Заветы воинствующего безбожника / И. Власов. // Знамя коммуны. – 1983. – 15 ноября.
2. Власов И. Мастер революционного плаката / И. Власов. // Знамя коммуны. – 1983. – 3 ноября.
3. Плевакин Б. Классик политического плаката / И. Власов // Знамя коммуны. – 1977. —  5 февраля.
4. Сердюков В. Архивная достопримечательность / В. Сердюков // Знамя коммуны – 1987. – 12 марта.
5. Сердюков В. Стихи художника Д.С. Моора / Виталий Сердюков // Дон. – 1977. — № 11. – с. 185-187.

В марте 1920 года, после Новороссийской катастрофы, гибели Северного и Северо-Западного фронтов, положение Белого дела представлялось обреченным. Прибывшие в Крым Белые полки были деморализованы. Англия, самый верный, как казалось, союзник, отказалась от поддержки Белого Юга. На маленьком Крымском полуострове сосредоточилось всё, что осталось от недавно ещё грозных Вооруженных сил Юга России. Войска были сведены в три корпуса: Крымский, Добровольческий и Донской, насчитывавшие в своих рядах 35 тысяч бойцов при 500 пулеметах, 100 орудиях и при почти полном отсутствии материальной части, обозов и лошадей. 4 апреля 1920 генерал Деникин сложил с себя полномочия Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России и, по просьбе собранного по этому вопросу Военного совета, передал их генерал-лейтенанту Петру Николаевичу Врангелю.

В приказе Деникина говорилось: «§1. Генерал-лейтенант Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженными силами Юга России. §2. Всем, честно шедшим со мной в тяжелой борьбе, низкий поклон. Господи, дай победу армии, спаси Россию». В тот же вечер, на борту английского миноносца, генерал Деникин покинул русскую землю.

Барон Пётр Николаевич Врангель (1878 — 1928) родился в семье, принадлежащей к старинному немецкому роду. Окончил Ростовское реальное училище и Горный институт в Санкт-Петербурге. Служил рядовым в Лейб-гвардии Конном полку. В 1902 г. выдержал испытание на корнета гвардии при Николаевском кавалерийском училище. Во время Русско-японской войны по собственному желанию был определён в Забайкальский казачий полк и в декабре 1904 г. произведён в сотники «за отличия в делах против японцев». Награждён орденами Св.Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и Св.Станислава с мечами и бантом. Через шесть лет Врангель окончил Академию Генерального штаба, но остался в Конном полку. В августе 1914 г. Врангель, командуя эскадроном этого полка, взял в конной атаке немецкую батарею и стал первым георгиевским кавалером Великой войны. В декабре был произведён в полковники, а за бои 1915 г. награждён Георгиевским оружием. С октября 1915 г. Врангель был назначен командиром 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска, в декабре 1916 г. — командиром 2-й бригады Уссурийской конной дивизии. В январе 1917 г. был произведён «за боевое отличие» в генерал-майоры и временно принял командование Уссурийской конной дивизией. 9 сентября 1917 г. назначен командующим 3-м конным корпусом, но в командование не вступил. После захвата власти большевиками Врангель уволился из армии и уехал в Ялту.В августе 1918 г. он прибыл в Добровольческую армию и был назначен командиром бригады в 1-й конной дивизии, а затем начальником дивизии. В ноябре 1918 г. назначен командиром 1-го конного корпуса и произведён в генерал-лейтенанты «за боевые отличия». В декабре 1918 г. Врангель был назначен на должность командующего Кавказской армией, с которой совершил поход на Царицын. С генералом Деникиным у Врангеля были разногласия, в частности по вопросу выбора направления наступления на Москву и в вопросах внутренней политики. В ноябре 1919 г., после неудачного наступления на Москву, был назначен командующим Добровольческой армией, но в январе 1920 г. Врангель подал в отставку, считая неправильными действия генерала Деникина. Приняв на себя командование после Новороссийской катастрофы, генерал Врангель, прежде всего, начал восстанавливать дисциплину и укреплять моральное состояние войск. Врангель допускал возможность проведения широких демократических реформ, несмотря на условия войны. Будучи монархистом по убеждениям, он считал, тем не менее, что вопрос о форме государственного правления может решаться лишь после «полного прекращения смуты». После эвакуации из Крыма, в Константинополе, генерал Врангель стремился воспрепятствовать распылению армии, находившейся в лагерях в Галлиополи и на острове Лемнос. Ему удалось организовать переезд воинских частей в Болгарию и в Югославию. Сам генерал Врангель со своим штабом переехал из Константинополя в Югославию, в Сремски Карловицы. Стремясь сохранить кадры Русской армии за границей, в надежде на продолжение борьбы, генерал Врангель отдал 1 сентября 1924 г. приказ о создании Русского Общевоинского Союза (РОВС). В сентябре 1927 г. генерал Врангель переехал с семьей в Брюссель, оставаясь руководителем РОВСа. Однако вскоре он неожиданно тяжело заболел и скончался 25 апреля 1928 г. Весьма вероятно, что генерал был отравлен по заданию ОГПУ. Врангель похоронен в Белграде в русском храме Св.Троицы.

От Врангеля требовалось ясное определение целей Белого движения. 25 марта 1920 г. во время молебна на Нахимовской площади в Севастополе, новый Главком заявил, что только продолжение вооруженной борьбы с советской властью является единственно возможным для Белого движения. «Я верю, — говорил он, — что Господь не допустит гибели правого дела, что Он даст мне ум и силы вывести армию из тяжелого положения». Но для этого требовалось восстановление не только фронта, но и тыла.

Принцип единоличной диктатуры сохранялся. «Мы в осажденной крепости, — утверждал Врангель, — и лишь единая твердая власть может спасти положение. Надо побить врага, прежде всего, сейчас не место партийной борьбе. Для меня нет ни монархистов, ни республиканцев, а есть лишь люди знания и труда». На пост премьера Правительства Юга России Врангель пригласил ближайшего помощника П.А.Столыпина А.В. Кривошеина. Начальник переселенческого управления и сотрудник Кривошеина сенатор Г.В.Глинка принял Управление земледелия, бывший депутат Государственной Думы Н.В.Савич стал Государственным контролером, а известный философ и экономист П.Б.Струве — министром иностранных дел. Интеллектуально это было сильнейшее правительство России, политически оно состояло из политиков центра и умеренно правой ориентации.

Врангель был убежден, что «не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких условий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа». Крым должен был стать своеобразным «опытным полем», на котором можно было бы создать «модель Белой России», альтернативную «России большевицкой». В национальной политике, отношениях с казачеством Врангель провозгласил федеративный принцип. 22 июля с атаманами Дона, Кубани, Терека и Астрахани (генералами А.П. Богаевским, Г.А. Вдовенко и В.П.Л яховым) было заключено соглашение, гарантировавшее казачьим войскам «полную независимость в их внутреннем устройстве».

Определенные успехи были достигнуты и во внешней политике. Франция признала Правительство Юга России de facto.

Но главной частью политики Врангеля стала земельная реформа. 25 мая, накануне наступления Белой армии, был обнародован «Приказ о земле». «Армия должна нести землю на штыках» — таков был смысл аграрной политики. Вся земля, в том числе и «захваченная» у помещиков в ходе «черного передела» 1917 — 1918 гг., оставалась у крестьян. «Приказ о земле» закреплял землю за крестьянами в собственность, хотя и за небольшой выкуп, гарантировал им свободу местного самоуправления через создание волостных и уездных земельных советов, а помещики не могли даже возвращаться в имения.

С земельной реформой была тесно связана реформа местного самоуправления. «Кому земля, тому и распоряжение земским делом, на том и ответ за это дело и за порядок его ведения» — так в приказе 28 июля определялись Врангелем задачи нового волостного земства. Правительство разработало проект системы всеобщего начального и среднего образования. Эффективность земельной и земской реформ, даже в условиях неустойчивости фронта, была высока. К октябрю прошли выборы земельных советов, началось разверстание участков, были подготовлены документы о праве крестьянской собственности на землю, приступили к работе первые волостные земства.

Продолжение вооруженной борьбы в белой Таврии в 1920 г. потребовало реорганизации армии. В течение апреля — мая было ликвидировано около 50 различных штабов и управлений. Вооруженные Силы юга России были переименованы в Русскую армию, подчеркивая тем самым преемственность от регулярной армии России до 1917 года. Была возрождена наградная система. Теперь за боевые отличия награждали орденом Св.Николая Чудотворца, статус которого был близок к статусу ордена Св. Георгия.

Военные действия лета-осени 1920 г. отличались большим упорством. 8 июня Русская армия вырвалась из крымской «бутылки». Пять дней продолжались жестокие бои. Отчаянно защищавшиеся красные были отброшены на правый берег Днепра, потеряв 8 тысяч пленными, 30 орудий и оставив при отступлении большие склады боевых припасов. Задача, поставленная войскам, была выполнена, и выходы из Крыма открыты. Июль и август прошли в беспрерывных боях. В сентябре, в ходе наступления на Донбасс, Русская армия добилась своих наибольших успехов: она разбила красный конный корпус Д.П. Жлобы, казаки Донского корпуса освободили один из центров Донбасса — Юзовку. Из Екатеринослава спешно эвакуировались советские учреждения. Пять с половиной месяцев длилась борьба Русской армии на равнинах Северной Таврии на фронте от Днепра до Таганрога. Оценивая боевой дух Белого воинства, ЦК Коммунистической партии в директивном письме, разосланном во все организации, писал: «Солдаты Врангеля сплочены в части великолепно, дерутся отчаянно и сдаче в плен предпочитают самоубийство».

Была сделана и высадка на Кубани, и хотя плацдарм там удержать не удалось, немало кубанцев получили возможность уйти от Красной власти в белый Крым. Красные же переправились 7 августа через Днепр у Каховки и стали теснить силы Врангеля. Ликвидировать Каховский плацдарм Белым не удалось. После Челябинска, Орла и Петрограда, это была четвертая победа красных, решившая исход Гражданской войны. Врангеля ожидала та же неудача, которая годом раньше свела на нет все успехи Деникина: фронт растянулся, и немногочисленные полки Русской армии не смогли его удержать.

Главной чертой всех боевых действий этого периода была их непрерывность. Затихая на одном участке фронта, бои сейчас же вспыхивали на другом, куда перебрасывались только что вышедшие из боя Белые полки. И если Красные, обладая численным превосходством, могли сменять одни дивизии другими, то на стороне Белых везде и всюду дрались со всё новыми и новыми красными частями, неся тяжелые и невосполнимые потери, одни и те же корниловцы, марковцы, дроздовцы и другие старые части. Мобилизации исчерпали людские ресурсы в Крыму и в Северной Таврии. По сути, единственным источником пополнения, за исключением прибывших из Польши нескольких тысяч «бредовцев», оставались военнопленные красноармейцы, а они далеко не всегда были надёжны. Влитые в Белые войска, они понижали их боеспособность. Русская армия буквально таяла. Тем временем советское правительство настойчиво склоняло Польшу к заключению мира, и, несмотря на уговоры Врангеля, и на тот факт, что действия поляков к этому времени были успешными, они уступили большевикам и начали с ними переговоры. Перемирие, заключенное 12 октября между советской Россией и Польшей стало для Русской армии катастрофой: оно позволил красному командованию перебросить с Западного фронта на Южный большую часть освободившихся сил и довести численность войск до 133 тысяч человек против 30 тысяч бойцов Русской армии. Был брошен лозунг: «Врангель еще жив — добить его без пощады!»

Учитывая создавшуюся обстановку, генералу Врангелю предстояло решить вопрос — продолжать ли бои в Северной Таврии или же отвести армию в Крым и обороняться на позициях Перекопа? Но отход в Крым обрекал армию и население на голод и другие лишения. На совещании генерала Врангеля со своими ближайшими помощниками было принято решение принять бой в Северной Таврии.

В конце октября начались страшные бои, продолжавшиеся неделю. Все пять красных армий Южного фронта двинулись в наступление с задачей отрезать Русской армии путь отступления в Крым. Корпус Буденного прорвался к Перекопу. Лишь стойкость полков 1-го корпуса генерала Кутепова и донских казаков спасли положение. Под их прикрытием полки Русской армии, бронепоезда, раненые и обоз «втянулись» обратно в «крымскую бутылку». Но и теперь не исчезала надежда. В официальных заявлениях говорилось о «зимовке» в Крыму и о неизбежном падении советской власти к весне 1921 г. Франция поспешила прислать в Крым транспорты с теплыми вещами для армии и гражданского населения.

…Тогда здесь, в Крыму, находился и старик священник Мокий Кабаев — тот самый уральский казак, что шёл с крестом на большевиков. Он не собирался мириться с тем, что для Белых уже почти не оставалось надежды. Офицер Уральского казачьего войска, оставивший воспоминания о Кабаеве, лечился тогда в Севастополе от ранения. Он описал свою неожиданную встречу с этим непоколебимым в своей вере человеком. «Однажды, выходя после обедни из Собора, я увидел знакомую фигуру. Это был Кабаев. Он был на костылях, с непокрытой головою, в каком-то больничном халате и с восьмиконечным крестом на груди. Прохожие принимали его за нищего, и некоторые подавали ему свои гроши, но он их не брал. Я подошёл к нему. Он меня не узнал, а когда я сказал, что я уралец, он заволновался и начал быстро-быстро рассказывать, что хочет собрать крестоносцев и идти освобождать Россию и родное Войско». В Севастополе многие знали Кабаева, который не раз, собрав где-нибудь вокруг себя кучку народа, убеждал их идти с крестом освобождать Россию от безбожников. Его считали юродивым — смеялись, шутили, бранились. «И только изредка какая-нибудь женщина, протягивая ему сотенную бумажку, говорила: “Помолись, родимый, о душе новопреставленного воина…” Он не брал денег, но вынимал старый потёртый поминальник и дрожащей рукой вписывал туда имя убитого…». После ухода армии Врангеля из Крыма Мокий Алексеевич Кабаев укрылся в Херсонесском монастыре. 4 мая 1921 г. Кабаеву был выдан пропуск, и он поехал на родину в Уральск, но 19 мая был схвачен в Харькове, опознан, при нём были найдены уличающие документы, что он был священником в Уральском казачьем войске. Мокий Алексеевич был доставлен в Уральск под конвоем 14 июня 1921 г. и после непродолжительного следствия расстрелян с двумя казаками 19 августа 1921 г.- А.Трегубов. “Последняя легенда мятежного Урала” // “Станица”, №1(50), январь 2008, — с. 29-31.

Белые части неимоверными усилиями сдерживали Красных на позициях Перекопа. «Сколько времени мы пробыли в боях на Перекопе, не могу в точности сказать. — Писал поручик Мамонтов. — Был один сплошной и очень упорный бой, днём и ночью. Время спуталось. Может быть всего несколько дней, вероятнее, неделю, а может быть и десять дней. Время казалось нам вечностью в ужасных условиях».

Николай Туроверов посвятил стихи этим боям за Перекоп:

«…Нас было мало, слишком мало.

От вражьих толп темнела даль;

Но твёрдым блеском засверкала

Из ножен вынутая сталь.

Последних пламенных порывов

Была исполнена душа,

В железном грохоте разрывов

Вскипали воды Сиваша.

И ждали все, внимая знаку,

И подан был знакомый знак…

Полк шёл в последнюю атаку,

Венчая путь своих атак…»

Большевицкое командование не собиралось ждать весны. В третью годовщину октября 1917 г. начался штурм Перекопа и Гениченска. Предпринятые перегруппировки белых войск не были закончены — полкам приходилось идти в бой без подготовки и отдыха. Первый штурм был отбит, но в ночь на 8 ноября красные двинулись в наступление. В течение трёх дней и четырёх ночей на всей линии Перекопского перешейка чередовались яростные атаки пехоты и конницы 6-й Красной армии и контратаки пехотных частей генерала Кутепова и конницы генерала Барбовича. Отходя с тяжелыми потерями (особенно в командном составе), в этих последних боях белые воины явили пример почти невероятной стойкости, и высокого самопожертвования. Красные уже знали о своей победе, и всё же контратаки Белых были стремительны и порою заставляли Красных дрогнуть и откатиться назад. Командующий красным Южным фронтом доносил 12 ноября Ленину: «Потери наши чрезвычайно тяжелы, некоторые дивизии потеряли 3/4 своего состава, а общая убыль достигает убитыми и ранеными при штурме перешейков не менее 10 тысяч человек». Но красное командование не смущалось никакими жертвами.

В ночь на 11 ноября две красные дивизии прорвали последнюю позицию Белых, открыв себе дорогу на Крым. «Однажды утром, — вспоминает поручик Мамонтов, — мы увидели чёрную линию южнее нас. Она двигалась справа налево, в глубь Крыма. Это была красная кавалерия. Она прорвала фронт южнее нас и отрезала нам путь к отступлению. Вся война, все жертвы, страдания и потери стали вдруг бесполезными. Но мы были в таком состоянии усталости и отупения, что приняли почти с облегчением ужасную весть: — Уходим грузиться на пароходы, чтобы покинуть Россию».

Генерал Врангель отдал войскам директиву — оторвавшись от противника, идти к берегу для погрузки на суда. План эвакуации из Крыма к этому времени был готов: генерал Врангель сразу после принятия на себя командования армией посчитал необходимым обезопасить армию и население на случай несчастья на фронте. Одновременно Врангель подписал приказ, объявляющий населению об оставлении армией Крыма и о посадке на суда всех тех, кому угрожала непосредственная опасность от насилия врага. Войска продолжали отход: 1-й и 2-й корпуса на Евпаторию и Севастополь, конница генерала Барбовича на Ялту, кубанцы на Феодосию, донцы на Керчь. Ещё днем 10 ноября генерал Врангель пригласил представителей русской и иностранной печати и ознакомил их с создавшимся положением: «Армия, сражавшаяся не только за честь и свободу своей родины, но и за общее дело мировой культуры и цивилизации, оставленная всем миром, — истекает кровью. Горсть раздетых, голодных, выбившихся из сил героев ещё продолжает отстаивать последнюю пядь родной земли и будет держаться до конца, спасая тех, кто искал защиты за их штыками». В Севастополе погрузка лазаретов и многочисленных управлений шла в полном порядке. Последнее прикрытие погрузки было возложено на заставы юнкеров Алексеевского, Сергиевского артиллерийского и Донского Атаманского училищ и части генерала Кутепова. Закончить всю погрузку было указано к полудню 14 ноября.

«Приказ правителя Юга России и главнокомандующего Русской армией. 29 октября (с.с.) 1920 г. Севастополь.

Русские люди! Оставшаяся одна в борьбе с насильниками, Русская армия ведет неравный бой, защищая последний клочок русской земли, где существует право и правда.

В сознании лежащей на мне ответственности я обязан заблаговременно предвидеть все случайности.

По моему приказанию уже приступлено к эвакуации и посадке на суда в портах Крыма всех, кто разделял с армией ее крестный путь, семей военнослужащих, чинов гражданского ведомства с их семьями, и отдельных лиц, которым могла бы грозить опасность в случае прихода врага.

Армия прикроет посадку, памятуя, что необходимые для ее эвакуации суда также стоят в полной готовности в портах, согласно установленному расписанию. Для выполнения долга перед армией и населением сделано всё, что в пределах сил человеческих .

Дальнейшие наши пути полны неизвестности.

Другой земли, кроме Крыма, у нас нет. Нет и государственной казны. Откровенно, как всегда, предупреждаю всех о том, что их ожидает. Да ниспошлет Господь всем силы и разума одолеть и пережить русское лихолетье.

Генерал Врангель»

Около 10 часов генерал Врангель с командующим флотом вице-адмиралом Михаилом Александровичем Кедровым обошел на катере грузившиеся суда. Юнкера выстроились на площади. Поздоровавшись с ними, генерал Врангель поблагодарил их за славную службу и отдал им приказ грузиться. Глава американской военной миссии адмирал Мак-Колли, горячо пожимая руку Главнокомандующего перед строем юнкеров, говорил: «Я всегда был поклонником Вашего дела и более чем когда-либо являюсь таковым сегодня». В 14 часов 40 минут катер с генералом Врангелем на борту отошел от пристани и направился на крейсер «Генерал Корнилов». Суда одно за другим выходили в море… Потеплело, на море был штиль… Генерал Врангель, как и обещал, с честью вывел армию и флот. На 126 судах было вывезено около 146 тысяч человек, в том числе 50 тысяч чинов армии и 6 тысяч раненых. Остальные — личный состав военных и административных тыловых учреждений, в небольшом количестве семьи военнослужащих, гражданские беженцы. Пароходы вышли в море, переполненные до крайности. Все трюмы, палубы, проходы, мостики были буквально забиты людьми.

«Помню горечь солёного ветра,

Перегруженный крен корабля;

Полосою синего фетра

Исчезала в тумане земля;

Но ни криков, ни стонов, ни жалоб,

Ни протянутых к берегу рук.

— Тишина переполненных палуб

Напряглась, как натянутый лук;

Напряглась и такою осталась

Тетива наших душ навсегда.

Чёрной пропастью мне показалась

За бортом голубая вода…»

— писал Туроверов.

На крейсере «Генерал Корнилов» Главнокомандующий обошел все порты погрузки — Ялту, Феодосию, Керчь. Французские и английские боевые корабли, помогавшие в эвакуации, салютовали ему последним салютом как Главе Русского государства. Крейсер отвечал салютом на салют. С рейда Феодосии 17 ноября в 15 часов 40 минут генерал Врангель приказал «Генералу Корнилову» взять курс на Босфор… Вооруженная борьба с большевиками на Юге России была окончена с оружием в руках, сопротивлением врагу до последней пяди русской земли.

Большевики пообещали простить всех Белых солдат и офицеров, которые не уйдут из Крыма, а сдадутся на их милость. Большевики, как всегда, обманули. 55 тысяч человек, поверивших и оставшихся, было убито по приказу Бела Куна и Розалии Землячки, безусловно исполнивших волю Ленина.

+ + +

П.Н. Врангель Воспоминания. Франкфурт-Майн, 1969. или др. издания.

Крым. Врангель. 1920 год. М., 2006.

Н.Г. Росс. Врангель в Крыму. Frankfurt/Main, 1982.

А.И. Ушаков, В.П. Федюк. Белый юг. Ноябрь 1919 — ноябрь 1920 гг. М., 1997.

В.Ж. Цветков. Петр Николаевич Врангель. В кн. Белое движение. М., 2005.

Параграф 2.2.36. Белый Крым. 1920 г. Политика генерала Врангеля

А.Б. Зубов

rpczmoskva.org.ru

Перекоп считается одним из самых знаменитых сражений Гражданской войны: белые мужественно оборонялись на укреплениях, построенных Врангелем, а войска Фрунзе лихо овладели неприступными фортификационными сооружениями, поскольку, как известно, «в мире нет таких крепостей, которые не взяли бы большевики». Но что же на самом деле происходило ровно сто лет назад?

Российский Верден

В ночь с 7 на 8 ноября 1920 года части 15-й и 52-й стрелковых дивизий и 153-й бригады 51-й дивизии начали форсирование Сиваша. А уже 11 ноября советское радио с патетикой известило: «Доблестные части 51-й Московской дивизии в 9 часов прорвали последние Ишуньские позиции белых и твёрдой ногой вступили на чистое поле Крыма».

Но самое примечательное, что ещё в середине октября 1920 года Врангель, осмотрев перекопские укрепления, заявил находившимся при нём начальникам военных миссий Антанты: «Многое сделано, многое предстоит ещё сделать, но Крым и ныне уже для врага неприступен». Такой же точки зрения придерживался генерал-лейтенант Яков Слащёв (генерал Хлудов из пьесы Михаила Булгакова «Бег». — Авт.) и другие белые генералы.

Ну а крымские газеты вообще захлёбывались от восторга, именуя Перекоп «вторым Верденом» и «сухопутным Гибралтаром».

Предположим, Петр Николаевич Врангель был прав, утверждая, будто укрепления белых непреодолимы. Почему же их так легко взяли большевики? И на это у «Чёрного барона» был ответ: «Красные сосредоточили колоссальную артиллерию, которая оказывала своим частям мощную поддержку».

На самом деле у Михаила Фрунзе для штурма Перекопа было подготовлено семьдесят 76-мм полевых пушек и аж 21 «тяжёлое орудие» — 107-мм пушки образца 1910 года, 152-мм гаубицы образца 1909 и 1910 годов и 120-мм французские пушки образца 1878 года. Чтобы у историков голова не пошла кругом от этого «арсенала», поясним: при царе-батюшке 107-мм пушки и 152-мм гаубицы считались тяжёлой полевой артиллерией и предназначались для разрушения лёгких полевых (земляных) укреплений. Французские же пушки, скорее, представляли музейную ценность, нежели боевую.

Более мощной артиллерией Южный фронт не располагал. И как с такой орудийной мощью можно было взять «неприступные укрепления» противника, располагавшего тяжёлыми орудиями калибром от 152 до 254 мм? Это же фантастика! Если по уму, этот феномен должен тщательно изучаться во всех военных академиях мира. Но всё наоборот: и советские, и нынешние российские военные теоретики крайне неохотно поминают штурм Перекопа.

Врангелевские «деревни»

На самом деле неприступные укрепления Перекопа представляли собой обычные окопы с проволочными заграждениями, кое-где обшитые досками. О масштабной обороне тоже нет оснований говорить, поскольку крымские поисковики, исследовавшие полуостров вдоль и поперёк, обнаружили следы лишь одной врангелевской батареи на две 10-дюймовые пушки, которые стояли в неглубоких земляных окопах. Получается, артиллерия Врангеля была вкопана в землю едва ли на метр-полтора. Иначе говоря, речь идёт всего лишь об укреплениях полевого типа, возводить которые, кстати, начали ещё в 1919 году при Деникине.

Участник боёв за Перекоп полковник Михаил Левитов высмеивал советских историков, расписывавших бетонные укрепления белых: «У нас вообще таковых не было». Другой участник боёв, поручик Мамонов, вспоминал: «Окопы на Перекопе были хороши и даже с проволочными заграждениями, но опять наши штабы забыли, что имеют дело с живыми людьми. Ни землянок для людей, ни складов, ни дров, ни колодцев предусмотрено не было».

А управляемые фугасы и минные поля, установленные на Крымском перешейке — и вовсе выдумка врангелевской прессы, которая позже перекочевала на страницы монографий мастистых советских историков.

Григорий Николаевич Раковский, журналист при штабе Донской армии, в 1921 году, уже в Константинополе, писал: «В течение многих месяцев правящими кругами Крыма в русской и заграничной печати внедрялась мысль и распространялись сообщения о неприступности Перекопа, усиленно создавалось убеждение в том, что для взятия Крыма «нужно пройти тридцать вёрст природных укреплений, переплетённых к тому же проволокой, залитых бетоном, начинённых минами, усовершенствованных по образцу верденских укреплений французскими инженерами». В действительности эти прославленные, разрекламированные как неприступные укрепления были ниже всякой критики. Теперь выяснилось, что многомесячные фортификационные работы, на которые были затрачены огромные средства, велись с преступной небрежностью при несомненном попустительстве командных верхов».

АО «Врангель и Ко»

Впрочем, у барона Врангеля была возможность действительно создать неприступный Перекоп, переплюнув знаменитую оборонительную линию на Карельском перешейке своего приятеля и собутыльника по конной гвардии барона Маннергейма. По крайней мере в его распоряжении были две полноценные крепости — Керченская и Севастопольская. Перетащить бетонные форты на Перекоп, разумеется, невозможно, но ведь можно было снять мощные крепостные орудия с установочными частями, броневые башни, броневые двери казематов, оборудование погребов, дальномеры, прожектора, крепостные узкоколейные дороги и т.д., и т.п. Кроме того, при обеих крепостях имелось несколько бетонных заводов. Это оборудование можно было перевезти на Перекоп за неделю.

Наконец, у Врангеля был огромный флот. И разговор сейчас не о действующих кораблях, а о пяти броненосцах и крейсере «Память Меркурия», которые англичане в 1919 году вывели из строя — взорвали машины. Однако свыше 80 орудий калибра 152-305 мм остались в целостности и сохранности.

Было два способа использовать пушки, снятые с кораблей, для защиты Перекопа. Первый — демонтировать эти орудия и отправить на крымские перешейки. Кстати, так и поступили большевики в 1921 году, сняв с бездействующих кораблей орудия, которыми потом были вооружены все береговые батареи Чёрного моря от Одессы до Батума. Второй способ — капитально разгрузить броненосцы (сняв машины, трубы, рулевые устройства и др.), уменьшив осадку, и отвести их к краям перешейков: с запада — на побережье Каркинитского залива, с востока — к Арабатской стрелке. И тогда бы огонь 80 корабельных пушек не допустил бы красных к Перекопу и на 15 километров.

По тем временам это никакое не ноу-хау. Зимой 1919-1920-го канонерка «Терец» огнём поддерживала правый фланг белых на Арабатской стрелке — несмотря на большую осадку (около 3,7 метров), буксир подвёл «Терец» к косе на 50 метров. Ну и броненосец «Ростислав», наконец, который специально посадили на мель в Керченском проливе, чтобы он огнём артиллерии прикрывал эвакуацию белой армии из Крыма.

С тем же успехом «Ростислав» мог быть поставлен и у Арабатской стрелки, но Врангель не собирался защищать Крым. У него были свои виды на броненосцы — к тому времени группа предпринимателей во главе с Леонидом Витальевичем Шабако основала акционерное общество «Славянский Ллойд», специализировавшееся на продаже старых кораблей. Причём Врангель и его премьер-министр Кривошеин получили контрольный пакет этого АО. Предполагалось, что на продажу будут выставлены четыре броненосца и крейсер, которые должны были разобрать на лом в Болгарии и Сербии. Но куда дороже корпусов ценились 80 тяжёлых пушек и тысячи снарядов.

Не исключено, что одетые в броню и бетон, поддержанные огнём крепостных и корабельных орудий укрепления крымских перешейков могли сдерживать наступление красных не один год. Но вряд ли экономика Крыма выдержала бы ещё одну голодную зиму: полуостров был не в состоянии прокормить сто тысяч военных и чиновников Врангеля и триста тысяч «бывших», сбежавшихся со всех уголков России, но при этом упорно не желавших ни работать, ни уезжать по доброй воле за границу.

И тут возникает риторический вопрос: если бы укрепления Врангеля не оказались блефом и Фрунзе забуксовал на Перекопе, был бы у крымского правительства шанс как-то договорится с большевиками? Скажем, по примеру эстонцев, у которых была опереточная армии и абсолютно никаких укреплений, сумевших в 1919 году заключить мир с Советской Россией, и уже в 1920 году 80% советского экспорта шло через Эстонию…

Надо признать, что при наличии серьёзных оборонительных сооружений на Перекопе у Крыма с пятью портами и 140 транспортными судами было больше шансов договориться с большевиками, чем у Эстонии с одним Ревелем.

Но не судьба была Крыму стать русским Гонконгом.

Один барон, две конные армии

Итак, 11 ноября 1920 года части 51-й дивизии вступили в Крым. Московское радио сообщало, что «противник в панике бежит, преследование продолжается».

Начало сообщения — святая правда, остальное — ложь. Врангелевцы не «бежали в панике», а, как вспоминал генерал-лейтенант Слащёв, организованно отступали «в условиях мирного времени». Что подтверждает и командарм 2-й Конной армии Ф.К. Миронов: «Бой Второй Конной в районе станции Курман — Кемельчи был последним боем советских войск в Крыму. И мы вправе сказать, что последними пушками, говорившими в Крыму, были пушки Второй Конной армии. Последний догорающий луч солнца был свидетелем последнего артиллерийского выстрела красных 12 ноября 1920».

Ещё раньше, 11 ноября, перестала летать красная авиация (у Фрунзе в районе Перекопа имелся 51 исправный самолёт, включая четырёхмоторные бомбардировщики «Илья Муромец»), хотя, если верить Михаилу Васильевичу, как только советские дивизии ворвались в Крым, он приказал начальнику авиации фронта В.Ю. Юнгмейстеру «организовать удары по судам противника в портах Евпатория, Феодосия, Ялта и Севастополь, чтобы лишить его возможности морем эвакуировать свои войска». Однако Юнгмейстер, получается, не поднял в воздух ни одного самолёта, пока Врангель благополучно не отправился в Константинополь? Да за такое — в ревтрибунал и к стенке! А Юнгмейстер, наоборот, пошёл на повышение… Что здесь не так? Или товарищ Фрунзе, мягко говоря, лукавит?

Кстати, в распоряжении Фрунзе была ещё и авиация 9-й Кубанской армии: четыре авиаотряда (4-й, 34-й, 35-й и 37-й) базировались на Таманском полуострове. Ближайший аэродром в станице Запорожской находился в 25 километрах от Керченского пролива, и с 3 мая 1920 года красные аэропланы регулярно бомбили Керчь. Бомбёжкам подвергались город, порт и Брянский металлургический завод. При этом местные газеты заливались в истерике (Воздушные разбойники! Пираты! Варвары!), а жертвам авианалётов устраивались показательные похороны.

Но с 11 ноября 1920 года и до конца эвакуации на переполненные белогвардейцами и беженцами причалы Керчи и на десятки судов, стоявших в гавани, «красные бандиты» не сбросили ни одной бомбы. Они что же, в отпуск все ушли?

До определённого момента ещё оставалась возможность перехватить транспорты Врангеля на переходе. Но и тут стали происходить какие-то странности… Как известно, тогда в распоряжении красных военморов была всего лишь одна подводная лодка — АГ-23, которая базировалась в Одессе. Зато это была новейшая американская лодка с надводным ходом 13 узлов. Но приказ выйти в море она получила только 12 ноября, а вышла лишь 13-го. И только 15 ноября, когда белых уже и след простыл, субмарина оказалась возле Севастополя.

Более того, ещё в апреле 1920 года в захваченном красными Новороссийске были созданы Морские Силы восточной части Чёрного моря, в состав которых вошли турецкие канонерки «Айдин Рейс» и «Превеза», а также несколько вооружённых торговых судов. Перехватить белый флот они, естественно, не могли, но поставить в ночное время минные заграждения в районах Керчи и Феодосии вполне были способны. Причём приказ начать минные постановки из Москвы поступил, но кто-то на месте отменил его…

Сегодня это уже не тайна — Михаил Васильевич Фрунзе. Как стало известно, в ходе радиопереговоров с командующим французской Средиземноморской эскадры вице-адмиралом Шарлем Дюменилем красный командарм согласился обеспечить «золотой мост» врангелевцам и распорядился приостановить наступление на два-три дня. Кстати, Франция официально признала факт этих радиопереговоров, но текст их до сих пор держит в секрете. Засекречено содержание переговоров Фрунзе с Дюменилем и в РФ.

Но как бы там ни было, в ноябре 1920 года две конные армии, несколько отдельных конных дивизий и конные махновцы, тогда сражавшиеся на стороне красных (всего 50-55 тысяч сабель), после взятия Перекопа сразу же остановились  на двухдневный отдых.

Партизанские отряды занимали города

В энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», изданной в 1983 году, говорится: «Для преследования противника Фрунзе ввёл второй эшелон фронта. Однако врагу удалось оторваться на 1-2 перехода». В общем, врут и не краснеют. Это врангелевская пехота и многочисленные обозы «оторвались» от двух конных армий?

В спецхране довелось прочитать воспоминания участника боёв, изданные в 1920-х годах. К Будённому где-то у Джанкоя прибегает ординарец: «Симферополь на проводе!» «Что, беляки сдаваться надумали?» — «Да нет, симферопольский ревком спрашивает, куда делась 1-я конная?»

В первом издании своих мемуаров Будённый так описал вход красных в Симферополь: «На улицах шпалерами стояли повстанцы и перешедшие на их сторону солдаты врангелевской армии. Оркестр играл Интернационал». Из Симферополя Семён Михайлович позвонил в Севастополь в местный ревком: «Как у вас дела?» Ему ответили: «Врангель убыл. Взяты 10 тысяч пленных». Допускаю, что взяли пленных куда меньше, но точно, что весь Севастополь уже был в руках частей ревкома, когда «непобедимая и легендарная» только-только дошла до Симферополя.

А 13 ноября в Севастопольской бухте встали на якорь французский тяжёлый крейсер «Вальдек Руссо» и эсминец. В тот же день генерал Врангель, верховный комиссар граф де Мартель и адмирал Дюмениль подписали конвенцию, согласно которой главнокомандующий Русской армией «передаёт свою армию, флот и своих сторонников под покровительство Франции, предлагая Франции в качестве платы доходы от продажи военного и гражданского флота».

…В порту шла погрузка на суда, уже погрузили контрразведку, а между тем в центре Севастополя, в 100 метрах от Южной бухты, в доме №2 на Пушкинской улице, собрались коммунисты, левые эсеры и анархисты. После недолгого обсуждения был избран первый Севастопольский ревком в составе: Иванов (председатель), Голубев (заместитель), Козлов, Кнорус — все коммунисты, Козлов (левый эсер), Твердунов (анархист) и Кирлас (левый эсер). А уже 14 ноября вышел первый номер газеты «Бюллетень Ревкома».

Где же в это время находился героический барон? Сидел на чемоданах в гостинице «Кист» буквально в 50 метрах от причала. Лишь 14 ноября в 14 ч. 50 мин. барон Врангель поднялся на борт крейсера «Генерал Корнилов», уже поднявшего французский флаг.

Отечественная историография именует эвакуацию Врангеля «величайшим актом русской драмы». На самом деле всё оказалось фарсом. Герои, якобы так и не спустившие Андреевского флага, на самом деле уходили из Крыма под французскими флагами, а войска Фрунзе отсиживались в кустах севернее Джанкоя, и после 11 ноября никто даже не стрельнул по белякам из нагана.

Песня «Партизанские отряды занимали города» в равной степени подходит и к событиям в Приморье 1922 года, и к событиям в Крыму 1920 года. Севастополь, Симферополь, Ялта, Феодосия, Керчь, Судак, Евпатория и другие населённые пункты Крыма на самом деле были освобождены Повстанческой армией под командованием Алексея Мокроусова и его заместителя Павла Макарова — того самого адъютанта его превосходительства. Естественно, активную роль в освобождении крымских городов сыграло местное население.

Только на второй-третий день после ухода белых в крымские города вошли красные. Всё это время там осуществляли власть местные ревкомы. Их собрали на торжественные заседания, поблагодарили за работу и… распустили. А затем в крымские города завезли идеологически правильные ревкомы, которые ещё до штурма Перекопа были сформированы в Мелитополе. О первых ревкомах и партизанах было приказано забыть.

Натура — дура, судьба — индейка, а жизнь…

Через двадцать лет всё вернулось на круги своя. Алексей Мокроусов стал командующим партизанским движением всего Крыма, Павел Макаров — его замом и одновременно командиром симферопольского партизанского отряда. А ловил партизан бывший начальник морской контрразведки Врангеля граф Павел Келлер, ставший начальником румынской контрразведки в Крыму во время фашистской оккупации.

В 1944 году Красная Армия снова штурмовала Перекоп. История повторилась, только уже без фарса. А вопросы остались…