Вшэ конкурс сочинений

Всероссийский чемпионат сочинений «Своими словами» в сезоне 2022/23 начинает прием заявок 16 сентября 2022 года.
Организатор: Высшая школа экономики. Конкурс проходит при поддержке Российской Академии Наук и Министерства науки и высшего образования РФ.

Участие в Чемпионате бесплатное.

Кто может принять участие?

• Школьники 8-11 классов. Ты ищешь свое призвание или уже знаешь, кем станешь, когда вырастешь. Но главного не отнять — у тебя есть свое мнение, и ты готов им делиться.
• Те, кто хочет проверить себя. Отборочный этап открыт для всех. Любой желающий сможет пройти тест на функциональную грамотность и логику.

«Своими словами» – это чемпионат сочинений для школьников, где каждый участник может выбрать ту тему, которая действительно ему интересна.

«Своими словами» – не просто новая олимпиада, но и проект, который может стать альтернативой декабрьскому «итоговому» сочинению!

Победители чемпионата получают дополнительные баллы при поступлении в вузы-партнеры!

Чемпионат включает в себя два этапа: отборочный и финальный.

Отборочный этап проводится в дистанционном формате и представляет собой мультимедийный тест, который можно пройти в любом месте и в любое время. Задания отборочного этапа проверяют логику, навыки критического мышления, умение анализировать и осмысливать новую информацию.

Участники, успешно выполнившие задания, приглашаются на финальный этап. На этапе школьникам предстоит написать сочинение в рамках выбранного направления на любую тему.

Направления конкурса:

О конкурсе:

Наша официальная группа Вконтакте: https://vk.com/vsekonkursyru, наш телеграмм

Призы:

• Диплом победителя, призера или участника
• Дополнительные баллы за индивидуальные достижения при поступлении в вузы-партнеры. Например, НИУ ВШЭ предоставит право на бесплатное обучение 30-ти лучшим участникам финала.
• Подарки от Оргкомитета и партнеров Чемпионата

Сайт конкурса: https://своимисловами.рф/

В сообществе в ВК и на сайте можно найти информационные и учебные материалы, которые могут оказаться полезны для успешного прохождения всех этапов, но они не являются обязательной подготовкой, так как ключевой принцип Чемпионата – постоянное обновление подходов!

Прошел финал второго сезона Всероссийского чемпионата сочинений «Своими словами»: одни участники получат весомые преференции для поступления в солидные вузы, другие – утешительные призы, и обе категории – ценный для них опыт. В этом году было много слез, жалоб и походов к психологу (думаю, и в прошлом году так было, но это были незримые, неведомые миру слёзы, так как финал тогда по понятным причинам проходил онлайн).

Часть пролитых слёз связана была с баллами, которые заработали участники за командный и индивидуальный туры финала.

Главная причина тут в том, что традиционные олимпиады (не говоря уж о ЕГЭ) во главу угла вынужденно ставят оценивание – потому как в условие их проведения обязательно заложена апелляция: жюри должно дать отчёт перед взыскующим справедливости участником за каждый балл, присуждённый ему. Чтобы это оказалось возможным, условия для участников должны быть максимально равными, а то, что им приходится делать, так же близко к реальным практикам жизни, как хоккейный турнир – к вооруженной стычке между двумя отрядами противников на поле боя, где нет ни бортиков и разметки, ни рефери на игровом поле. Собственно, в этом, говорят, и заключается притягательность хоккея по сравнению даже с другими видами спорта, что в нем человек вынужден делать максимально неестественные вещи – далекие от того, что ему приходится делать в реальной жизни: оперировать клюшкой, а не руками, странным, бесполезным в быту предметом вроде шайбы, перемещаясь по льду на коньках. В такого рода состязаниях правила довольно просты, однозначны и действительно позволяют добиться какой-никакой объективности в оценке, хотя и здесь случаются непредвиденные случайности. У подобной одержимости правилами и критериями в олимпиадном движении есть своя оборотная сторона: я помню, как, сочиняя задания для Всероса, самые интересные, сложные и глубокие мы отбрасывали со вздохом: «А как все это мы будем оценивать, а потом принимать апелляции?» Любая предметная олимпиада неизбежно скатывается к ЕГЭ, если не хочет превратиться в избиение младенцев, лишенное справедливости и объективности. Помню я и то, как менялись лица участников Всероса, а вслед за ними и их отношения с жюри, еще вчера воспринимавшееся ребятами как собрание высоких авторитетов в своей области, когда участники приходили на апелляцию (о чем мне доводилось рассказывать еще в 2013 году, когда апелляция была еще в новинку, и тогда уже стало понятно, каковы будут издержки этого процесса).

Но стоит только забрать у игроков клюшки, вывести их с игрового поля к людям, в условия, максимально приближенные к тем, в каких им вскоре предстоит жить, – и становится понятно, насколько труднодостижим идеал «справедливости» и «объективности» в реальных жизненных обстоятельствах.

Об этом – кто с желчью или горечью, но многие с пониманием – писали участники в сочинении-рефлексии в финале нашего чемпионата.

Дело в том, что в командном туре финала им пришлось столкнуться с вопиющей «необъективностью» сразу по нескольким входящим:

• фактически рандомный отбор участников в 58 команд по шесть человек: разное количество разновозрастных (от 8-го до 11-го класса) мальчиков и девочек, «физиков» и «лириков», жителей столицы и провинциалов, бело- и чернокожих и тому подобное в разных командах;
• столь же рандомное назначение им «тьюторов» – студентов из вузов-организаторов, кто помогал команде понять поставленную перед нею задачу, стать собственно командой – и выстроить коммуникацию с «героем»;
• «героя» каждой команде также назначал рандомайзер: сперва организаторы чемпионата отобрали около 60 известных в стране и мире человек, у кого за спиной есть один или несколько заметных проектов – научных, творческих, медийных и так далее, информацию о которых легко найти в сети, – «героев», готовых при этом к взаимодействию со школьниками. Перед командами стояла задача собрать в интернете информацию о доставшемся им «герое», связаться с ним (естественно, организаторы сделали это заранее и обо всем договорились, но каждый из «героев» все равно понял свою задачу по-своему) и предложить партнерство в рамках придуманного ими коллективного проекта;
• наконец, жюри – их было пять на 58 команд, и, как ни старались организаторы, их невозможно было «выравнять» по составу: у каждого из вошедшего в состав жюри внешних экспертов был свой опыт, свои проекты за спиной и свое представление о прекрасном или должном – и «натаскать» их на проверку и оценку, как натаскиваются эксперты ЕГЭ или хотя бы команды жюри из Всероса, часть которых давно знают друг друга или хотя бы принадлежат к одной предметной области, практически невозможно.. Один и тот же проект у одного члена жюри мог вызвать восторг и поддержку, а у другого – скептические вопросы и довольно холодный прием (кто в жизни подавал свой проект на грант, этому не удивится).

Кстати, нечто подобное происходило и при проверке главной работы чемпионата сочинений – собственно сочинения, которое ребята писали на основном, так называемом «региональном» туре (пока проходившем, увы, как и в прошлом году, по понятным причинам онлайн): двое проверяющих, опираясь на одни и те же критерии, могли оценить одну и ту же работу взаимоисключающим образом: при 100-балльной системе один мог поставить, скажем, 27, а другой – 76 баллов, и каждый – обосновать свою оценку!

В таком случае работа отправлялась на третью проверку, а итоговый балл выставлялся по медиане, повышавшей градус объективности (предположим, третий эксперт ставил 70 баллов, и именно этот балл записывался как окончательный, так как оказался между двумя другими – и явно был близок в данном случае к оценке второго проверяющего, то есть мнение двух экспертов почти совпало).

Однако апелляции правила чемпионата не предполагали, и его организаторы перенесли акцент с оценивания на разъяснение выставленных баллов: каждая работа получала отзывы от каждого из проверяющих с указанием сильных и слабых мест. Впрочем, подросткам было трудно принять простой факт, что у экспертов могут расходиться мнения по принципиальнейшим моментам их работы! При этом после каждого тура проводились либо вебинары (для регионального), либо семинары (на финале) для участников, желающих понять принципы оценивания и задать вопросы разработчикам заданий (что касается отборочного тура, то там был медиатест на функциональную грамотность, который проверялся компьютером и который теперь может пройти каждый желающий.

Однако велик шанс, что однажды чемпионат сочинений «Своими словами» станет одной из так называемых «перечневых олимпиад», а это означает, с одной стороны, расширение перечня возможных льгот при поступлении для участников, с другой – резкое сужение окна возможностей для разработчиков и организаторов. В частности – потребуется введение процедуры апелляции, которая способна убить целый ряд возможных форматов интеллектуальных испытаний, повлиять на атмосферу, сложившуюся на чемпионате, вынуждая двигаться его в ту же сторону, что и другие перечневые олимпиады – в сторону ЕГЭ с его жесткими критериями и стандартизированными типами заданий, далеких от реальных жизненных практик…

Впрочем, для вузов, которые берут на себя финансирование чемпионата (львиную долю нагрузки несет тут НИУ ВШЭ), вопрос поступления тоже не праздный: если сейчас та же Вышка готова до 30 победителей чемпионата брать на бюджетные программы за свой счет, то «перечневость» позволит хотя бы это финансовое бремя разделить с государством – лишь бы удалось сохранить основные принципы отбора победителей, которые сегодня возможны в том числе потому, что разработчики и организаторы не связаны ограничениями, налагаемыми на них попаданием чемпионата в «перечень».

Выходит своего рода проблема «квадратуры круга»: любая олимпиада сегодня рискует свалиться в заформализованность, и это вызов не только для их разработчиков и организаторов, но и для государства, которое, с одной стороны, задумалось о том, что олимпиады нуждаются в повышении «объективности» и такой же защите данных, как и ЕГЭ, с другой – о необходимости повышать степень неформатности олимпиадных заданий, вводить в олимпиады проектные формы, которые невозможно «слить заранее», разрабатывать метапредметные олимпиады. Таковой сейчас и является «Своими словами», где сочинения пишутся по инженерному делу и математике, педагогике и спорту – всего 16 направлений, а потом авторы этих сочинений смешиваются в рамках командного тура. Разработчики и организаторы чемпионата сочинений исходят из того, что в жизни работают именно вариативные механизмы, а не единая мерка, особенно в науке – в различных научных школах; в культуре, в социальных отношениях, которые сейчас развиваются по параллельным дорогам, взаимодополняя друг друга, а иногда и конфликтуя. Стремление ВЧС представить участникам многообразие форм развития общества и языка как средства коммуникации натыкается на барьер в виде необходимости составить не только задания, но и список правильных ответов и решений. Единственно правильных, а не множества возможных. Либо отсеивать проигравших по удобным формальным критериям: не так оформил текст, не там поставил запятую…

Тут есть над чем подумать не только разработчикам, но и чиновникам.

Солнечный свет

Олимпиады

Всероссийский чемпионат сочинений «Своими словами»

Михаил Павловец,
кандидат филологических наук, доцент НИУ ВШЭ, учитель Лицея НИУ ВШЭ
«Троицкий вариант — Наука» № 6(325), 23 марта 2021 года

Первый блин вышел не комом: то, что Всероссийский чемпионат сочинений (ВЧС), о котором нам уже приходилось рассказывать на страницах «Троицкого варианта», оказался удачным проектом, свидетельствует и энтузиастический подъем, на котором он проходил, и очень хорошее интеллектуальное и эмоциональное послевкусие от него. Значит, в следующем году как минимум чемпионату быть — и самое время для подведения первых итогов.

28 февраля 2021 года при участии президента РАН Александра Сергеева и ректора НИУ ВШЭ Ярослава Кузьминова в культурном центре НИУ ВШЭ прошла церемония закрытия чемпионата. Статистика ВЧС такова: из 31 тыс. зарегистрировавшихся онлайн до отборочного этапа дошли 10,5 тыс. человек (что очень неплохой показатель для мероприятия, проводимого в первый раз); примерно 1600 были допущены до регионального этапа (планировавшееся изначально проведение этого тура на базе 14 столичных и региональных вузов-партнеров пришлось перенести по известным причинам в онлайн — как и финал).

Наконец, 186 победителей регионального этапа встретились в финале, где и были определены победители и призеры состязания — они получили дополнительные баллы для поступления в выбранный ими вуз (из числа партнерских), а также разные бонусы.

Идеологи и организаторы ВЧС осознавали, что им предстоит проскочить между Сциллой так называемого итогового сочинения, которое все выпускники вот уже шесть лет пишут в декабре, и Харибдой многочисленных олимпиад — прежде всего Всеросом, на которые рекрутируются самые активные и амбициозные школьники, рассчитывая с их помощью прорваться в желанные вузы…

Итоговое сочинение, увы, изначально оказалось малоудачным изобретением, шаблонизировавшись и выродившись в традиционное «сочинение по литературе» с морально-дидактическим уклоном. Опасность шаблонизации всё больше осознается и инициаторами олимпиад, вместе с итоговым сочинением давно уже обрастающих специфической инфраструктурой по натаскиванию на них (о чем неоднократно с тревогой писали эксперты; последний пример — известный просветитель Светлана Бурлак).

Позиционируя ВЧС как интеллектуальное состязание нового типа, его создатели называли его между собой «сочинением по физкультуре», стараясь хотя бы на первом этапе дистанцироваться от практики написания работ о «духовных поисках героев» и от литературы как школьного предмета в целом, предлагая сочинения по девяти направлениям — от математики до спорта. Что же касается опасности шаблонизации и, соответственно, натаскивания, то многочисленные отклики участников в соцсетях — отклики отнюдь не разочарованные («Это совсем не похоже на то, что мы привыкли писать в школе и что мы ожидали») — свидетельствовали, что как минимум в первый год этой опасности избежать удалось, а на следующий год, как и на все последующие, разработчики заданий гарантируют постоянное обновление формата. Но каков был формат этого года?

Проверка 10 500 письменных работ требует довольно внушительных и человеческих, и материальных ресурсов, поэтому для отборочного тура нужно было придумать другое испытание — в виде теста, причем такого, чтобы проверка могла быть автоматизированной. Под руководством своих преподавателей студенты из лаборатории развития интеллектуальных состязаний НИУ ВШЭ разработали особые тесты — проверяющие не обычную орфографическую грамотность, но грамотность функциональную: умение читать, понимать текст; различать посыл автора, с каким он дает ту или иную информацию; выявлять когнитивные искажения и т. п.

Участники соотносили визуальные мемы с вербальными высказываниями, сравнивали разные высказывания, посвященные коротким мультфильмам, а также комментарии к записям в социальных сетях; для некоторых этот опыт оказался совершенно неожиданным и даже шокирующим, но, судя по откликам, для большинства — очень позитивным и интересным (одна участница даже выразила сомнение, что в разработке заданий участвовали преподаватели вуза, мол, откуда им знать, что такое мемы? — это точно делали студенты!). Безусловно, нужно еще осмыслить, насколько такого рода тесты адекватны для отбора тех, кто на следующем этапе должен писать сочинение… С другой стороны, и те «сочинения», которые ждали прошедших на следующий этап, сильно отличались от привычных школьных, так как требовали от авторов не знания литературы или истории с географией, но владения все теми же навыками критического мышления, умения видеть за любым текстом его автора и у любого текста — его адресата.

Ребята, пришедшие на региональный этап со своими «заготовками», нередко проигрывали тем, кто был готов действовать в условиях максимальной неопределенности: они, как их учили на итоговом сочинении, зачем-то невпопад начинали пересказывать литературные произведения или — в лучшем случае — излагать содержание своего школьного проекта… Тогда как задачи перед ними стояли совершенно конкретные: нужно было на выбор или написать заявку на получение гранта для социального проекта, в основе которого лежат те самые научные или творческие разработки участника; или отрецензировать проблемную статью на тему, обычно выходящую за рамки узкой дисциплины, порекомендовав ее конкретной читательской аудитории; или написать текст своей лекции на научно-популярную тему перед неожиданной аудиторией — вроде депутатов областной думы или работников ЖЭКа… То есть во всех случаях надо было не просто владеть материалом, но и понимать цель своего выступления, видеть, к кому ты обращаешься — и чего ты от него хочешь (а от депутатов думы и от работников ЖЭКа можно и нужно хотеть разного!). Учат этому в школе? Увы, далеко не везде — тем более целенаправленно. А ведь могли бы… В каком-то смысле ВЧС и призван сформулировать школам новый запрос: что нужно современному выпускнику, чтобы быть успешным — адаптивным к бешено изменяющимся условиям современной жизни.

Отдельная история — реакция участников на неудачу: как только были объявлены результаты тура, социальные сети взорвались. Победители осыпали организаторов благодарностями и восторгами, а вот не прошедшие в следующий круг разделились на тех, кто стоически принял свой проигрыш, и тех, кто отнесся к нему очень болезненно. Вполне резонные вопросы и даже замечания перемежались обвинениями и клятвами никогда больше не иметь дела с ВЧС: выяснилось, что многие школьники не умеют адекватно относиться ни к самим испытаниям такого рода, ни — особенно — к своему проигрышу, и это тоже вызов для системы образования.

У ряда претензий была объективная основа: один из самых трудных аспектов любой олимпиады — оценивание работ и его критерии. Если максимально формализовать критерии, как в ЕГЭ, от сомнений в объективности оценки всё равно не уклониться, но в нагрузку получишь вскоре еще и предельно формализованные, однотипные работы, за которыми трудно разглядеть индивидуальность автора. И главное — потеряешь работы, может быть угловатые и даже не совсем ловкие с точки зрения их исполнения, но безусловно несущие печать талантливости: слишком уж неформализуема эта печать.

Если же максимально довериться экспертам и их чувству должного и прекрасного, то защититься от произвола будет трудновато. Разработчики заданий придумали такой подход: каждое сочинение проверяют минимум два эксперта, но, если их оценки расходятся более чем на 30%, подключается третий эксперт, однако итоговый балл в этом случае выставляется не по средней арифметической, а по медиане. Именно этой, третьей оценки и не желали видеть некоторые из ребят: их изумляло, как одна и та же работа могла получить 28 и 76 баллов (случай исключительный, но реальный); но они не замечали, что при медианном подходе проверка третьего эксперта приближает итоговый балл к одному из этих полюсов, обеспечивая большую степень объективности… Смущала их и «встреча» в конце их работы кислого и восторженного отзывов двух экспертов: в жизни такое случается сплошь и рядом, но на конкурсе к такому привыкнуть сложно. Основное же замечание участников к организаторам заключалось в том, что заранее не были показаны критерии. А ведь покажи критерии заранее — и эффект неожиданности был бы смазан, к тому же мгновенно заработала бы индустрия «подготовки». В любом случае это проблема, требующая решения, и разработчики заданий и критериев к ним находятся только в начале пути.

Но самым сильным потрясением для дошедших до финала участников оказалось даже не само сочинение, а то, зачем оно в итоге пригодилось. Финал проходил в два тура, и первый, коллективный, предполагал объединение участников в виртуальные команды по пять-шесть человек — «физики» и «лирики», спортсмены и математики читали сочинения друг друга и, только познакомившись, создавали из этих сочинений коллективный медиапроект, который защищали (опять-таки онлайн) перед жюри с учеными РАН в составе. И вновь обнажились лакуны в школьной системе образования: биться за себя был готов каждый, но взаимодействовать с другими — и работать на общий результат (пусть этот результат обеспечивал всего 20% от общего числа финальных баллов), разделять не только общую победу, но и общий проигрыш… По признанию некоторых участников, кое-кто был готов выйти из игры до срока — но в итоге именно этот опыт оказался самым впечатляющим и плодотворным.

Рефлексия этого опыта, вместе со всем опытом участия в ВЧС, стала индивидуальным туром, причем преподнести эту рефлексию нужно было, опять же, в виде развернутого текста: лекции на TED Talks или на педсовете родной школы, куда участника вызвали, чтобы он рассказал учителям, в чем принимал участие, какой опыт приобрел и от чего, возможно, отказался… И вновь радости и обиды, вновь спор с критериями и с самими оценками — стало заметно, насколько различны приоритеты у вроде бы сверстников: одни идут на олимпиаду за новым опытом, и победа для них приятный бонус, для других же «нужна одна победа»; если же ее не удалось достичь, заработать желанные баллы и прорваться в нужный вуз — весь полученный опыт в глазах таких ребят обесценивается и дискредитируется… хочется надеяться, лишь на время.

В целом же «Своими словами» показал, что, несмотря на перепроизводство разного рода «интеллектуальных состязаний», вакансия олимпиад, проверяющих не предметные знания, а метапредметные компетенции, еще не заполнена — а школы, может быть под давлением привычных форм государственных итоговых проверок, не слишком пока понимают, зачем и, главное, как эти компетенции вырабатывать.

Но есть надежда, что ВЧС продолжится в следующие годы, что его разработчики и организаторы исполнят свою мечту менять формат заданий ежегодно, ускользнув из цепких лап репетиторских институций, что для школьников ВЧС станет альтернативой более привычным и уже начинающим наскучивать традиционным олимпиадным формам, а для школ — одновременно вызовом и источником знания о том, куда неизбежно будет двигаться наше образование.

Фото Даниила Прокофьева
(Высшая школа экономики)