Назовите литературное направление, которое характеризуется объективным изображением действительности и традиции которого развивал в своём творчестве М. А. Шолохов.
Прочитайте приведённый ниже фрагмент текста и выполните задания В1—В7, С1—С2.
На четвёртый день прямо из совхоза, гружённый хлебом, подворачиваю к чайной. Парнишка мой там сидит на крыльце, ножонками болтает и, по всему видать, голодный. Высунулся я в окошко, кричу ему: «Эй, Ванюшка! Садись скорее на машину, прокачу на элеватор, а оттуда вернёмся сюда, пообедаем». Он от моего окрика вздрогнул, соскочил с крыльца, на подножку вскарабкался и тихо так говорит: «А вы откуда знаете, дядя, что меня Ваней зовут?» И глазёнки широко раскрыл, ждёт, что я ему отвечу. Ну, я ему говорю, что я, мол, человек бывалый и всё знаю.
Зашёл он с правой стороны, я дверцу открыл, посадил его рядом с собой, поехали. Шустрый такой парнишка, а вдруг чего-то притих, задумался и нет-нет да и взглянет на меня из-под длинных своих загнутых кверху ресниц, вздохнёт. Такая мелкая птаха, а уже научился вздыхать. Его ли это дело? Спрашиваю: «Где же твой отец, Ваня?» Шепчет: «Погиб на фронте». — «А мама?» — «Маму бомбой убило в поезде, когда мы ехали». — «А откуда вы ехали?» — «Не знаю, не помню…» — «И никого у тебя тут родных нету?» — «Никого». — «Где же ты ночуешь?» — «А где придётся».
Закипела тут во мне горючая слеза, и сразу я решил: «Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать! Возьму его к себе в дети». И сразу у меня на душе стало легко и как-то светло. Наклонился я к нему, тихонько спрашиваю: «Ванюшка, а ты знаешь, кто я такой?» Он и спросил, как выдохнул: «Кто?» Я ему и говорю так же тихо: «Я — твой отец».
Боже мой, что тут произошло! Кинулся он ко мне на шею, целует в щёки, в губы, в лоб, а сам, как свиристель, так звонко и тоненько кричит, что даже в кабинке глушно: «Папка родненький! Я знал! Я знал, что ты меня найдёшь! Все равно найдёшь! Я так долго ждал, когда ты меня найдёшь!» Прижался ко мне и весь дрожит, будто травинка под ветром. А у меня в глазах туман, и тоже всего дрожь бьёт, и руки трясутся… Как я тогда руля не упустил, диву можно даться! Но в кювет всё же нечаянно съехал, заглушил мотор. Пока туман в глазах не прошёл, — побоялся ехать, как бы на кого не наскочить. Постоял так минут пять, а сынок мой всё жмётся ко мне изо всех силёнок, молчит, вздрагивает. Обнял я его правой рукою, потихоньку прижал к себе, а левой развернул машину, поехал обратно, на свою квартиру. Какой уж там мне элеватор, тогда мне не до элеватора было.
Бросил машину возле ворот, нового своего сынишку взял на руки, несу в дом. А он как обвил мою шею ручонками, так и не оторвался до самого места. Прижался своей щекой к моей небритой щеке, как прилип. Так я его и внёс. Хозяин и хозяйка в аккурат дома были. Вошёл я, моргаю им обоими глазами, бодро так говорю: «Вот и нашёл я своего Ванюшку! Принимайте нас, добрые люди!» Они, оба мои бездетные, сразу сообразили, в чём дело, засуетились, забегали. А я никак сына от себя не оторву. Но кое-как уговорил. Помыл ему руки с мылом, посадил за стол. Хозяйка щей ему в тарелку налила, да как глянула, с какой он жадностью ест, так и залилась слезами. Стоит у печки, плачет себе в передник. Ванюшка мой увидал, что она плачет, подбежал к ней, дергает её за подол и говорит: «Тётя, зачем же вы плачете? Папа нашёл меня возле чайной, тут всем радоваться надо, а вы плачете». А той — подай бог, она ещё пуще разливается, прямо-таки размокла вся!
После обеда повёл я его в парикмахерскую, постриг, а дома сам искупал в корыте, завернул в чистую простыню. Обнял он меня и так на руках моих и уснул.
М. А. Шолохов «Судьба человека»
За это задание ты можешь получить 1 балл. На решение дается около 5 минут. Уровень сложности: базовый.
Средний процент выполнения: 94.1%
Ответом к заданию 2 по литературе может быть цифра (число) или слово.
Разбор сложных заданий в тг-канале
Задачи для практики
Задача 1
Я задумался на минуту и потом сказал, приняв глубоко тронутый вид:
— Да, такова была моя участь с самого детства! Все читали на моём лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я её отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей её половины; но вы теперь во мне разбудили воспоминание о ней, и я вам прочёл её эпитафию. Многим все вообще эпитафии кажутся смешными, но мне нет, особенно когда вспомню о том, что под ними покоится. Впрочем, я не прошу вас разделять моё мнение: если моя выходка вам кажется смешна — пожалуйста, смейтесь: предупреждаю вас, что это меня не огорчит нимало.
В эту минуту я встретил её глаза: в них бегали слёзы; рука её, опираясь на мою, дрожала; щёки пылали; ей было жаль меня! Сострадание — чувство, которому покоряются так легко все женщины, впустило свои когти в её неопытное сердце. Во всё время прогулки она была рассеянна, ни с кем не кокетничала, — а это великий признак! Мы пришли к провалу; дамы оставили своих кавалеров, но она не покидала руки моей. Остроты здешних денди её не смешили; крутизна обрыва, у которого она стояла, её не пугала, тогда как другие барышни пищали и закрывали глаза.
На возвратном пути я не возобновлял нашего печального разговора; но на пустые мои вопросы и шутки она отвечала коротко и рассеянно.
— Любили ли вы? — спросил я её наконец.
Она посмотрела на меня пристально, покачала головой — и опять впала в задумчивость: явно было, что ей хотелось что-то сказать, но она не знала, с чего начать; её грудь волновалась… Как быть! кисейный рукав слабая защита, и электрическая искра пробежала из моей руки в её руку; все почти страсти начинаются так, и мы часто себя очень обманываем, думая, что нас женщина любит за наши физические или нравственные достоинства; конечно, они приготовляют, располагают её сердце к принятию священного огня, а всё-таки первое прикосновение решает дело.
— Не правда ли, я была очень любезна сегодня? — сказала мне княжна с принуждённой улыбкой, когда мы возвратились с гулянья.
Мы расстались.
Она недовольна собой; она себя обвиняет в холодности… О, это первое, главное торжество! Завтра она захочет вознаградить меня. Я всё это уж знаю наизусть — вот что скучно!
(М. Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»)
К какому типу героя в литературоведении принято относить Печорина?
Решение
Печорин по типу героев является «лишним человеком».
Ответ: лишнийчеловек
Задача 2
II
– Помещик наш особенный:
Богатство непомерное.
Чин важный, род вельможеский,
Весь век чудил, дурил.
Да вдруг гроза и грянула…
Не верит: врут, разбойники!
Посредника, исправника
Прогнал! дурит по-старому.
Стал крепко подозрителен,
Не поклонись – дерёт!
Сам губернатор к барину
Приехал: долго спорили,
Сердитый голос барина
В застольной дворня слышала;
Озлился так, что к вечеру
Хватил его удар!
Всю половину левую
Отбило: словно мёртвая
И, как земля, черна…
Пропал ни за копеечку!
Известно, не корысть,
А спесь его подрезала.
Соринку он терял. —
«Что значит, други милые,
Привычка-то помещичья! —
Заметил Митродор.
«Не только над помещиком,
Привычка над крестьянином
Сильна, – сказал Пахом. –
Я раз, по подозрению
В острог попавши, чудного
Там видел мужика.
За конокрадство, кажется,
Судился, звали Сидором,
Так из острога барину
Он посылал оброк!
(Доходы арестантские
Известны: подаяние,
Да что-нибудь сработает,
Да стащит что-нибудь.)
Ему смеялись прочие:
«А ну, на поселение
Сошлют – пропали денежки!»
«Всё лучше, – говорит…»
«Ну, дальше, дальше, дедушка!»
– Соринка – дело плёвое,
Да только не в глазу:
Пал дуб на море тихое,
И море всё заплакало –
Лежит старик без памяти
(Не встанет, так и думали!)
Приехали сыны,
Гвардейцы черноусые
(Вы их на пожне видели,
А барыни красивые –
То жёны молодцов).
У старшего доверенность
Была: по ней с посредником
Установили грамоту…
Ан вдруг и встал старик!
Чуть заикнулись… Господи!
Как зверь метнулся раненый
И загремел, как гром!
Дела-то всё недавние,
Я был в то время старостой,
Случился тут – так слышал сам,
Как он честил помещиков,
До слова помню всё:
«Корят жидов, что предали
Христа… а вы что сделали?
Права свои дворянские,
Веками освящённые,
Вы предали!..» Сынам
Сказал: «Вы трусы подлые!
Не дети вы мои!
Пускай бы люди мелкие,
Что вышли из поповичей
Да, понажившись взятками,
Купили мужиков,
Пускай бы… им простительно!
А вы… князья Утятины?
Какие вы У-тя-ти-ны!
Идите вон!.. подкидыши,
Не дети вы мои!»
Оробели наследники:
А ну как перед смертию
Лишит наследства? Мало ли
Лесов, земель у батюшки?
Что денег понакоплено,
Куда пойдёт добро?
Гадай! У князя в Питере
Три дочери побочные
За генералов выданы,
Не отказал бы им!
(Н. А. Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо»)
В произведении Н. А. Некрасова ставятся острые вопросы общественного, философского, нравственного характера: человек и среда, свобода и рабство, подлость и честность. Каким термином обозначается такой круг вопросов в художественном произведении?
Решение
Ответ: проблематика
Задача 3
Вошёл новый гость.
Это был господин в тёмно-зелёном фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с тёмными, ровно окаймлявшими его лицо бакенбардами, с утруждённым, но покойно-сознательным выражением в глазах, с сильно потёртым лицом, с задумчивой улыбкой.
— Здравствуй, Судьбинский! — весело поздоровался Обломов. — Насилу заглянул к старому сослуживцу! Не подходи, не подходи! Ты с холоду.
— Здравствуй, Илья Ильич. Давно собирался к тебе, — говорил гость, — да ведь ты знаешь, какая у нас дьявольская служба! Вон, посмотри, целый чемодан везу к докладу; и теперь, если там спросят что-нибудь, велел курьеру скакать сюда. Ни минуты нельзя располагать собой.
— Ты ещё на службе? Что так поздно? — спросил Обломов. — Бывало, ты с десяти часов…
— Бывало — да; а теперь другое дело: в двенадцать часов езжу. Он сделал на последнем слове ударение.
— А! догадываюсь! — сказал Обломов. — Начальник отделения! Давно ли?
Судьбинский значительно кивнул головой.
— К Святой, — сказал он. — Но сколько дела — ужас! С восьми до двенадцати часов дома, с двенадцати до пяти в канцелярии, да вечером занимаюсь. От людей отвык совсем!
— Гм! Начальник отделения — вот как! — сказал Обломов. — Поздравляю! Каков? А вместе канцелярскими чиновниками служили. Я думаю, на будущий год в статские махнёшь.
— Куда! Бог с тобой! Ещё нынешний год корону надо получить: думал, за отличие представят, а теперь новую должность занял: нельзя два года сряду…
— Приходи обедать, выпьем за повышение! — сказал Обломов.
— Нет, сегодня у вице-директора обедаю. К четвергу надо приготовить доклад — адская работа! На представления из губерний положиться нельзя. Надо проверить самому списки. Фома Фомич такой мнительный: всё хочет сам. Вот сегодня вместе после обеда и засядем.
— Ужели и после обеда? — спросил Обломов недоверчиво.
— А как ты думал? Ещё хорошо, если пораньше отделаюсь да успею хоть в Екатерингоф прокатиться… Да, я заехал спросить: не поедешь ли ты на гулянье? Я бы заехал…
— Нездоровится что-то, не могу! — сморщившись, сказал Обломов. — Да и дела много… нет, не могу!
— Жаль! — сказал Судьбинский, — а день хорош. Только сегодня и надеюсь вздохнуть.
— Ну, что нового у вас? — спросил Обломов.
— Да много кое-чего: в письмах отменили писать «покорнейший слуга», пишут «примите уверение»; формулярных списков по два экземпляра не велено представлять. У нас прибавляют три стола и двух чиновников особых поручений. Нашу комиссию закрыли… Много!
— Ну, а что наши бывшие товарищи?
— Ничего пока; Свинкин дело потерял!
— В самом деле? Что ж директор? — спросил Обломов дрожащим голосом.
Ему, по старой памяти, страшно стало.
— Велел задержать награду, пока не отыщется. Дело важное: «о взысканиях». Директор думает, — почти шёпотом прибавил Судьбинский, — что он потерял его… нарочно.
— Не может быть! — сказал Обломов.
— Нет, нет! Это напрасно, — с важностью и покровительством подтвердил Судьбинский. — Свинкин — ветреная голова. Иногда чёрт знает какие тебе итоги выведет, перепутает все справки. Я измучился с ним; а только нет, он не замечен ни в чём таком… Он не сделает, нет, нет! Завалялось дело где-нибудь, после отыщется.
— Так вот как: всё в трудах! — говорил Обломов, — работаешь.
— Ужас, ужас! Ну, конечно, с таким человеком, как Фома Фомич, приятно служить: без наград не оставляет; кто и ничего не делает, и тех не забудет. Как вышел срок за отличие, так и представляет; кому не вышел срок к чину, к кресту, — деньги выхлопочет…
— Ты сколько получаешь?
— Да что: тысяча двести рублей жалованья, особо столовых семьсот пятьдесят, квартирных шестьсот, пособия девятьсот, на разъезды пятьсот, да награды рублей до тысячи.
— Фу! чёрт возьми! — сказал, вскочив с постели, Обломов. — Голос, что ли, у тебя хорош? Точно итальянский певец!
— Что ещё это! Вон Пересветов прибавочные получает, а дела-то меньше моего делает и не смыслит ничего. Ну, конечно, он не имеет такой репутации. Меня очень ценят, — скромно прибавил он, потупя глаза, — министр недавно выразился про меня, что я «украшение министерства».
— Молодец! — сказал Обломов. — Вот только работать с восьми часов до двенадцати, с двенадцати до пяти, да дома ещё — ой, ой! Он покачал головой.
(И. А. Гончаров, «Обломов»)
Укажите фамилию критика — автора статьи «Что такое обломовщина?».
Решение
Ответ: добролюбов
Задача 4
Вошёл новый гость.
Это был господин в тёмно-зелёном фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с тёмными, ровно окаймлявшими его лицо бакенбардами, с утруждённым, но покойно-сознательным выражением в глазах, с сильно потёртым лицом, с задумчивой улыбкой.
— Здравствуй, Судьбинский! — весело поздоровался Обломов. — Насилу заглянул к старому сослуживцу! Не подходи, не подходи! Ты с холоду.
— Здравствуй, Илья Ильич. Давно собирался к тебе, — говорил гость, — да ведь ты знаешь, какая у нас дьявольская служба! Вон, посмотри, целый чемодан везу к докладу; и теперь, если там спросят что-нибудь, велел курьеру скакать сюда. Ни минуты нельзя располагать собой.
— Ты ещё на службе? Что так поздно? — спросил Обломов. — Бывало, ты с десяти часов…
— Бывало — да; а теперь другое дело: в двенадцать часов езжу. Он сделал на последнем слове ударение.
— А! догадываюсь! — сказал Обломов. — Начальник отделения! Давно ли?
Судьбинский значительно кивнул головой.
— К Святой, — сказал он. — Но сколько дела — ужас! С восьми до двенадцати часов дома, с двенадцати до пяти в канцелярии, да вечером занимаюсь. От людей отвык совсем!
— Гм! Начальник отделения — вот как! — сказал Обломов. — Поздравляю! Каков? А вместе канцелярскими чиновниками служили. Я думаю, на будущий год в статские махнёшь.
— Куда! Бог с тобой! Ещё нынешний год корону надо получить: думал, за отличие представят, а теперь новую должность занял: нельзя два года сряду…
— Приходи обедать, выпьем за повышение! — сказал Обломов.
— Нет, сегодня у вице-директора обедаю. К четвергу надо приготовить доклад — адская работа! На представления из губерний положиться нельзя. Надо проверить самому списки. Фома Фомич такой мнительный: всё хочет сам. Вот сегодня вместе после обеда и засядем.
— Ужели и после обеда? — спросил Обломов недоверчиво.
— А как ты думал? Ещё хорошо, если пораньше отделаюсь да успею хоть в Екатерингоф прокатиться… Да, я заехал спросить: не поедешь ли ты на гулянье? Я бы заехал…
— Нездоровится что-то, не могу! — сморщившись, сказал Обломов. — Да и дела много… нет, не могу!
— Жаль! — сказал Судьбинский, — а день хорош. Только сегодня и надеюсь вздохнуть.
— Ну, что нового у вас? — спросил Обломов.
— Да много кое-чего: в письмах отменили писать «покорнейший слуга», пишут «примите уверение»; формулярных списков по два экземпляра не велено представлять. У нас прибавляют три стола и двух чиновников особых поручений. Нашу комиссию закрыли… Много!
— Ну, а что наши бывшие товарищи?
— Ничего пока; Свинкин дело потерял!
— В самом деле? Что ж директор? — спросил Обломов дрожащим голосом.
Ему, по старой памяти, страшно стало.
— Велел задержать награду, пока не отыщется. Дело важное: «о взысканиях». Директор думает, — почти шёпотом прибавил Судьбинский, — что он потерял его… нарочно.
— Не может быть! — сказал Обломов.
— Нет, нет! Это напрасно, — с важностью и покровительством подтвердил Судьбинский. — Свинкин — ветреная голова. Иногда чёрт знает какие тебе итоги выведет, перепутает все справки. Я измучился с ним; а только нет, он не замечен ни в чём таком… Он не сделает, нет, нет! Завалялось дело где-нибудь, после отыщется.
— Так вот как: всё в трудах! — говорил Обломов, — работаешь.
— Ужас, ужас! Ну, конечно, с таким человеком, как Фома Фомич, приятно служить: без наград не оставляет; кто и ничего не делает, и тех не забудет. Как вышел срок за отличие, так и представляет; кому не вышел срок к чину, к кресту, — деньги выхлопочет…
— Ты сколько получаешь?
— Да что: тысяча двести рублей жалованья, особо столовых семьсот пятьдесят, квартирных шестьсот, пособия девятьсот, на разъезды пятьсот, да награды рублей до тысячи.
— Фу! чёрт возьми! — сказал, вскочив с постели, Обломов. — Голос, что ли, у тебя хорош? Точно итальянский певец!
— Что ещё это! Вон Пересветов прибавочные получает, а дела-то меньше моего делает и не смыслит ничего. Ну, конечно, он не имеет такой репутации. Меня очень ценят, — скромно прибавил он, потупя глаза, — министр недавно выразился про меня, что я «украшение министерства».
— Молодец! — сказал Обломов. — Вот только работать с восьми часов до двенадцати, с двенадцати до пяти, да дома ещё — ой, ой! Он покачал головой.
(И. А. Гончаров, «Обломов»)
Писатель уделяет особое внимание кабинету главного героя. Каким термином обозначается описание внутреннего убранства помещения?
Задача 5
Вошёл новый гость.
Это был господин в тёмно-зелёном фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с тёмными, ровно окаймлявшими его лицо бакенбардами, с утруждённым, но покойно-сознательным выражением в глазах, с сильно потёртым лицом, с задумчивой улыбкой.
— Здравствуй, Судьбинский! — весело поздоровался Обломов. — Насилу заглянул к старому сослуживцу! Не подходи, не подходи! Ты с холоду.
— Здравствуй, Илья Ильич. Давно собирался к тебе, — говорил гость, — да ведь ты знаешь, какая у нас дьявольская служба! Вон, посмотри, целый чемодан везу к докладу; и теперь, если там спросят что-нибудь, велел курьеру скакать сюда. Ни минуты нельзя располагать собой.
— Ты ещё на службе? Что так поздно? — спросил Обломов. — Бывало, ты с десяти часов…
— Бывало — да; а теперь другое дело: в двенадцать часов езжу. Он сделал на последнем слове ударение.
— А! догадываюсь! — сказал Обломов. — Начальник отделения! Давно ли?
Судьбинский значительно кивнул головой.
— К Святой, — сказал он. — Но сколько дела — ужас! С восьми до двенадцати часов дома, с двенадцати до пяти в канцелярии, да вечером занимаюсь. От людей отвык совсем!
— Гм! Начальник отделения — вот как! — сказал Обломов. — Поздравляю! Каков? А вместе канцелярскими чиновниками служили. Я думаю, на будущий год в статские махнёшь.
— Куда! Бог с тобой! Ещё нынешний год корону надо получить: думал, за отличие представят, а теперь новую должность занял: нельзя два года сряду…
— Приходи обедать, выпьем за повышение! — сказал Обломов.
— Нет, сегодня у вице-директора обедаю. К четвергу надо приготовить доклад — адская работа! На представления из губерний положиться нельзя. Надо проверить самому списки. Фома Фомич такой мнительный: всё хочет сам. Вот сегодня вместе после обеда и засядем.
— Ужели и после обеда? — спросил Обломов недоверчиво.
— А как ты думал? Ещё хорошо, если пораньше отделаюсь да успею хоть в Екатерингоф прокатиться… Да, я заехал спросить: не поедешь ли ты на гулянье? Я бы заехал…
— Нездоровится что-то, не могу! — сморщившись, сказал Обломов. — Да и дела много… нет, не могу!
— Жаль! — сказал Судьбинский, — а день хорош. Только сегодня и надеюсь вздохнуть.
— Ну, что нового у вас? — спросил Обломов.
— Да много кое-чего: в письмах отменили писать «покорнейший слуга», пишут «примите уверение»; формулярных списков по два экземпляра не велено представлять. У нас прибавляют три стола и двух чиновников особых поручений. Нашу комиссию закрыли… Много!
— Ну, а что наши бывшие товарищи?
— Ничего пока; Свинкин дело потерял!
— В самом деле? Что ж директор? — спросил Обломов дрожащим голосом.
Ему, по старой памяти, страшно стало.
— Велел задержать награду, пока не отыщется. Дело важное: «о взысканиях». Директор думает, — почти шёпотом прибавил Судьбинский, — что он потерял его… нарочно.
— Не может быть! — сказал Обломов.
— Нет, нет! Это напрасно, — с важностью и покровительством подтвердил Судьбинский. — Свинкин — ветреная голова. Иногда чёрт знает какие тебе итоги выведет, перепутает все справки. Я измучился с ним; а только нет, он не замечен ни в чём таком… Он не сделает, нет, нет! Завалялось дело где-нибудь, после отыщется.
— Так вот как: всё в трудах! — говорил Обломов, — работаешь.
— Ужас, ужас! Ну, конечно, с таким человеком, как Фома Фомич, приятно служить: без наград не оставляет; кто и ничего не делает, и тех не забудет. Как вышел срок за отличие, так и представляет; кому не вышел срок к чину, к кресту, — деньги выхлопочет…
— Ты сколько получаешь?
— Да что: тысяча двести рублей жалованья, особо столовых семьсот пятьдесят, квартирных шестьсот, пособия девятьсот, на разъезды пятьсот, да награды рублей до тысячи.
— Фу! чёрт возьми! — сказал, вскочив с постели, Обломов. — Голос, что ли, у тебя хорош? Точно итальянский певец!
— Что ещё это! Вон Пересветов прибавочные получает, а дела-то меньше моего делает и не смыслит ничего. Ну, конечно, он не имеет такой репутации. Меня очень ценят, — скромно прибавил он, потупя глаза, — министр недавно выразился про меня, что я «украшение министерства».
— Молодец! — сказал Обломов. — Вот только работать с восьми часов до двенадцати, с двенадцати до пяти, да дома ещё — ой, ой! Он покачал головой.
(И. А. Гончаров, «Обломов»)
В произведении «Обломов» автор ставит перед собой задачу показать условия, которые порождают лень и апатию, проследить, как постепенно гаснет герой. Как в литературоведении называется главная мысль, выраженная писателем в художественных образах?
Задача 6
Вошёл новый гость.
Это был господин в тёмно-зелёном фраке с гербовыми пуговицами, гладко выбритый, с тёмными, ровно окаймлявшими его лицо бакенбардами, с утруждённым, но покойно-сознательным выражением в глазах, с сильно потёртым лицом, с задумчивой улыбкой.
— Здравствуй, Судьбинский! — весело поздоровался Обломов. — Насилу заглянул к старому сослуживцу! Не подходи, не подходи! Ты с холоду.
— Здравствуй, Илья Ильич. Давно собирался к тебе, — говорил гость, — да ведь ты знаешь, какая у нас дьявольская служба! Вон, посмотри, целый чемодан везу к докладу; и теперь, если там спросят что-нибудь, велел курьеру скакать сюда. Ни минуты нельзя располагать собой.
— Ты ещё на службе? Что так поздно? — спросил Обломов. — Бывало, ты с десяти часов…
— Бывало — да; а теперь другое дело: в двенадцать часов езжу. Он сделал на последнем слове ударение.
— А! догадываюсь! — сказал Обломов. — Начальник отделения! Давно ли?
Судьбинский значительно кивнул головой.
— К Святой, — сказал он. — Но сколько дела — ужас! С восьми до двенадцати часов дома, с двенадцати до пяти в канцелярии, да вечером занимаюсь. От людей отвык совсем!
— Гм! Начальник отделения — вот как! — сказал Обломов. — Поздравляю! Каков? А вместе канцелярскими чиновниками служили. Я думаю, на будущий год в статские махнёшь.
— Куда! Бог с тобой! Ещё нынешний год корону надо получить: думал, за отличие представят, а теперь новую должность занял: нельзя два года сряду…
— Приходи обедать, выпьем за повышение! — сказал Обломов.
— Нет, сегодня у вице-директора обедаю. К четвергу надо приготовить доклад — адская работа! На представления из губерний положиться нельзя. Надо проверить самому списки. Фома Фомич такой мнительный: всё хочет сам. Вот сегодня вместе после обеда и засядем.
— Ужели и после обеда? — спросил Обломов недоверчиво.
— А как ты думал? Ещё хорошо, если пораньше отделаюсь да успею хоть в Екатерингоф прокатиться… Да, я заехал спросить: не поедешь ли ты на гулянье? Я бы заехал…
— Нездоровится что-то, не могу! — сморщившись, сказал Обломов. — Да и дела много… нет, не могу!
— Жаль! — сказал Судьбинский, — а день хорош. Только сегодня и надеюсь вздохнуть.
— Ну, что нового у вас? — спросил Обломов.
— Да много кое-чего: в письмах отменили писать «покорнейший слуга», пишут «примите уверение»; формулярных списков по два экземпляра не велено представлять. У нас прибавляют три стола и двух чиновников особых поручений. Нашу комиссию закрыли… Много!
— Ну, а что наши бывшие товарищи?
— Ничего пока; Свинкин дело потерял!
— В самом деле? Что ж директор? — спросил Обломов дрожащим голосом.
Ему, по старой памяти, страшно стало.
— Велел задержать награду, пока не отыщется. Дело важное: «о взысканиях». Директор думает, — почти шёпотом прибавил Судьбинский, — что он потерял его… нарочно.
— Не может быть! — сказал Обломов.
— Нет, нет! Это напрасно, — с важностью и покровительством подтвердил Судьбинский. — Свинкин — ветреная голова. Иногда чёрт знает какие тебе итоги выведет, перепутает все справки. Я измучился с ним; а только нет, он не замечен ни в чём таком… Он не сделает, нет, нет! Завалялось дело где-нибудь, после отыщется.
— Так вот как: всё в трудах! — говорил Обломов, — работаешь.
— Ужас, ужас! Ну, конечно, с таким человеком, как Фома Фомич, приятно служить: без наград не оставляет; кто и ничего не делает, и тех не забудет. Как вышел срок за отличие, так и представляет; кому не вышел срок к чину, к кресту, — деньги выхлопочет…
— Ты сколько получаешь?
— Да что: тысяча двести рублей жалованья, особо столовых семьсот пятьдесят, квартирных шестьсот, пособия девятьсот, на разъезды пятьсот, да награды рублей до тысячи.
— Фу! чёрт возьми! — сказал, вскочив с постели, Обломов. — Голос, что ли, у тебя хорош? Точно итальянский певец!
— Что ещё это! Вон Пересветов прибавочные получает, а дела-то меньше моего делает и не смыслит ничего. Ну, конечно, он не имеет такой репутации. Меня очень ценят, — скромно прибавил он, потупя глаза, — министр недавно выразился про меня, что я «украшение министерства».
— Молодец! — сказал Обломов. — Вот только работать с восьми часов до двенадцати, с двенадцати до пяти, да дома ещё — ой, ой! Он покачал головой.
(И. А. Гончаров, «Обломов»)
В начале данного фрагмента автор приводит описание внешности Судьбинского. Как называется такой композиционный приём?
Задача 7
Лопахин. Мне хочется сказать вам что-нибудь очень приятное, весёлое. (Взглянув на часы.) Сейчас уеду, некогда разговаривать… ну, да я в двух-трёх словах. Вам уже известно, вишнёвый сад ваш продаётся за долги, на двадцать второе августа назначены торги, но вы не беспокойтесь, моя дорогая, спите себе спокойно, выход есть… Вот мой проект. Прошу внимания! Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишнёвый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода.
Гаев. Извините, какая чепуха!
Любовь Андреевна. Я вас не совсем понимаю, Ермолай Алексеич.
Лопахин. Вы будете брать с дачников самое малое по двадцать пять рублей в год за десятину, и если теперь же объявите, то, я ручаюсь чем угодно, у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, всё разберут. Одним словом, поздравляю, вы спасены. Местоположение чудесное, река глубокая. Только, конечно, нужно поубрать, почистить… например, скажем, снести все старые постройки, вот этот дом, который уже никуда не годится, вырубить старый вишнёвый сад…
Любовь Андреевна. Вырубить? Милый мой, простите, вы ничего не понимаете. Если во всей губернии есть что-нибудь интересное, даже замечательное, так это только наш вишнёвый сад. Лопахин. Замечательного в этом саду только то, что он очень большой. Вишня родится раз в два года, да и ту девать некуда, никто не покупает.
Гаев. И в «Энциклопедическом словаре» упоминается про этот сад.
Лопахин (взглянув на часы). Если ничего не придумаем и ни к чему не придём, то двадцать второго августа и вишнёвый сад, и всё имение будут продавать с аукциона. Решайтесь же! Другого выхода нет, клянусь вам. Нет и нет.
Фирс. В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…
Гаев. Помолчи, Фирс.
Фирс. И, бывало, сушёную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушёная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая… Способ тогда знали…
Любовь Андреевна. А где же теперь этот способ?
Фирс . Забыли. Никто не помнит.
(А. П. Чехов, «Вишнёвый сад»)
В начале приведённого фрагмента Лопахин предлагает меры по спасению вишнёвого сада, но его владельцы-дворяне и слышать не хотят о коммерческой сделке. Как называется такое столкновение мнений, идей, взглядов, формирующее противоречие в драме?
Задача 8
Лопахин. Мне хочется сказать вам что-нибудь очень приятное, весёлое. (Взглянув на часы.) Сейчас уеду, некогда разговаривать… ну, да я в двух-трёх словах. Вам уже известно, вишнёвый сад ваш продаётся за долги, на двадцать второе августа назначены торги, но вы не беспокойтесь, моя дорогая, спите себе спокойно, выход есть… Вот мой проект. Прошу внимания! Ваше имение находится только в двадцати верстах от города, возле прошла железная дорога, и если вишнёвый сад и землю по реке разбить на дачные участки и отдавать потом в аренду под дачи, то вы будете иметь самое малое двадцать пять тысяч в год дохода.
Гаев. Извините, какая чепуха!
Любовь Андреевна. Я вас не совсем понимаю, Ермолай Алексеич.
Лопахин. Вы будете брать с дачников самое малое по двадцать пять рублей в год за десятину, и если теперь же объявите, то, я ручаюсь чем угодно, у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, всё разберут. Одним словом, поздравляю, вы спасены. Местоположение чудесное, река глубокая. Только, конечно, нужно поубрать, почистить… например, скажем, снести все старые постройки, вот этот дом, который уже никуда не годится, вырубить старый вишнёвый сад…
Любовь Андреевна. Вырубить? Милый мой, простите, вы ничего не понимаете. Если во всей губернии есть что-нибудь интересное, даже замечательное, так это только наш вишнёвый сад. Лопахин. Замечательного в этом саду только то, что он очень большой. Вишня родится раз в два года, да и ту девать некуда, никто не покупает.
Гаев. И в «Энциклопедическом словаре» упоминается про этот сад.
Лопахин (взглянув на часы). Если ничего не придумаем и ни к чему не придём, то двадцать второго августа и вишнёвый сад, и всё имение будут продавать с аукциона. Решайтесь же! Другого выхода нет, клянусь вам. Нет и нет.
Фирс. В прежнее время, лет сорок-пятьдесят назад, вишню сушили, мочили, мариновали, варенье варили, и, бывало…
Гаев. Помолчи, Фирс.
Фирс. И, бывало, сушёную вишню возами отправляли в Москву и в Харьков. Денег было! И сушёная вишня тогда была мягкая, сочная, сладкая, душистая… Способ тогда знали…
Любовь Андреевна. А где же теперь этот способ?
Фирс . Забыли. Никто не помнит.
(А. П. Чехов, «Вишнёвый сад»)
Возвращение Раневской на родину можно считать эпизодом, определяющим последующее развёртывание действия. Каким термином обозначается такой момент?
Задача 9
<…>Она зачем-то училась на курсах, довольно редко посещала их, но посещала. Я как-то спросил: «Зачем?» Она пожала плечом: «А зачем всё делается на свете? Разве мы понимаем что-нибудь в наших поступках? Кроме того, меня интересует история…» Жила она одна, — вдовый отец её, просвещённый человек знатного купеческого рода, жил на покое в Твери, что-то, как все такие купцы, собирал. В доме против храма Спасителя она снимала ради вида на Москву угловую квартиру на пятом этаже, всего две комнаты, но просторные и хорошо обставленные. В первой много места занимал широкий турецкий диван, стояло дорогое пианино, на котором она всё разучивала медленное, сомнамбулически прекрасное начало «Лунной сонаты»*, — только одно начало, — на пианино и на подзеркальнике цвели в гранёных вазах нарядные цветы, — по моему приказу ей доставляли каждую субботу свежие, — и когда я приезжал к ней в субботний вечер, она, лёжа на диване, над которым зачем-то висел портрет босого Толстого, не спеша протягивала мне для поцелуя руку и рассеянно говорила: «Спасибо за цветы…» Я привозил ей коробки шоколаду, новые книги — Гофмансталя*, Шницлера**, Тетмайера***, Пшибышевского**** — и получал всё то же «спасибо» и протянутую тёплую руку, иногда приказание сесть возле дивана, не снимая пальто. «Непонятно, почему, — говорила она в раздумье, гладя мой бобровый воротник, — но, кажется, ничего не может быть лучше запаха зимнего воздуха, с которым входишь со двора в комнату…» Похоже было на то, что ей ничто не нужно: ни цветы, ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за городом, хотя всё-таки цветы были у неё любимые и нелюбимые, все книги, какие я ей привозил, она всегда прочитывала, шоколаду съедала за день целую коробку, за обедами и ужинами ела не меньше меня, любила расстегаи с налимьей ухой, розовых рябчиков в крепко прожаренной сметане, иногда говорила: «Не понимаю, как это не надоест людям всю жизнь, каждый день обедать, ужинать», — но сама и обедала и ужинала с московским пониманием дела. Явной слабостью её была только хорошая одежда, бархат, шелка, дорогой мех…
<…> Так прошёл январь, февраль, пришла и прошла масленица.
В Прощёное воскресенье она приказала мне приехать к ней в пятом часу вечера. Я приехал, и она встретила меня уже одетая, в короткой каракулевой шубке, в каракулевой шляпке, в чёрных фетровых ботиках.
— Все чёрное! — сказал я, входя, как всегда, радостно. Глаза её были ласковы и тихи.
— Ведь завтра уже Чистый понедельник, — ответила она, вынув из каракулевой муфты и давая мне руку в чёрной лайковой перчатке. — «Господи владыко живота моего…» Хотите поехать в Новодевичий монастырь?
Я удивился, но поспешил сказать:
— Хочу!
— Что ж всё кабаки да кабаки, — прибавила она. — Вот вчера утром я была на Рогожском кладбище…
Я удивился ещё больше:
— На кладбище? Зачем? Это знаменитое раскольничье?
— Да, раскольничье. Допетровская Русь! Хоронили архиепископа. И вот представьте себе: гроб — дубовая колода, как в древности, золотая парча будто кованая, лик усопшего закрыт белым «воздухом», шитым крупной чёрной вязью — красота и ужас. А у гроба диаконы с рипидами и трикириями…
— Откуда вы это знаете? Рипиды, трикирии*!
— Это вы меня не знаете.
— Не знал, что вы так религиозны.
— Это не религиозность. Я не знаю что… Но я, например, часто хожу по утрам или по вечерам, когда вы не таскаете меня по ресторанам, в кремлёвские соборы, а вы даже и не подозреваете этого… Так вот: диаконы — да какие! Пересвет и Ослябя**! И на двух клиросах два хора, тоже все Пересветы: высокие, могучие, в длинных чёрных кафтанах, поют, перекликаясь, — то один хор, то другой, — и все в унисон, и не по нотам, а по «крюкам». А могила была внутри выложена блестящими еловыми ветвями, а на дворе мороз, солнце, слепит снег… Да нет, вы этого не понимаете! Идём…
(И. А. Бунин, «Чистый понедельник»)
В произведении И. А. Бунина «Чистый понедельник» повторяющийся комплекс чувств и идей автора связан с образами Востока и Запада. Как называется такая простейшая единица сюжетного развития?
Задача 10
<…>Она зачем-то училась на курсах, довольно редко посещала их, но посещала. Я как-то спросил: «Зачем?» Она пожала плечом: «А зачем всё делается на свете? Разве мы понимаем что-нибудь в наших поступках? Кроме того, меня интересует история…» Жила она одна, — вдовый отец её, просвещённый человек знатного купеческого рода, жил на покое в Твери, что-то, как все такие купцы, собирал. В доме против храма Спасителя она снимала ради вида на Москву угловую квартиру на пятом этаже, всего две комнаты, но просторные и хорошо обставленные. В первой много места занимал широкий турецкий диван, стояло дорогое пианино, на котором она всё разучивала медленное, сомнамбулически прекрасное начало «Лунной сонаты»*, — только одно начало, — на пианино и на подзеркальнике цвели в гранёных вазах нарядные цветы, — по моему приказу ей доставляли каждую субботу свежие, — и когда я приезжал к ней в субботний вечер, она, лёжа на диване, над которым зачем-то висел портрет босого Толстого, не спеша протягивала мне для поцелуя руку и рассеянно говорила: «Спасибо за цветы…» Я привозил ей коробки шоколаду, новые книги — Гофмансталя*, Шницлера**, Тетмайера***, Пшибышевского**** — и получал всё то же «спасибо» и протянутую тёплую руку, иногда приказание сесть возле дивана, не снимая пальто. «Непонятно, почему, — говорила она в раздумье, гладя мой бобровый воротник, — но, кажется, ничего не может быть лучше запаха зимнего воздуха, с которым входишь со двора в комнату…» Похоже было на то, что ей ничто не нужно: ни цветы, ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за городом, хотя всё-таки цветы были у неё любимые и нелюбимые, все книги, какие я ей привозил, она всегда прочитывала, шоколаду съедала за день целую коробку, за обедами и ужинами ела не меньше меня, любила расстегаи с налимьей ухой, розовых рябчиков в крепко прожаренной сметане, иногда говорила: «Не понимаю, как это не надоест людям всю жизнь, каждый день обедать, ужинать», — но сама и обедала и ужинала с московским пониманием дела. Явной слабостью её была только хорошая одежда, бархат, шелка, дорогой мех…
<…> Так прошёл январь, февраль, пришла и прошла масленица.
В Прощёное воскресенье она приказала мне приехать к ней в пятом часу вечера. Я приехал, и она встретила меня уже одетая, в короткой каракулевой шубке, в каракулевой шляпке, в чёрных фетровых ботиках.
— Все чёрное! — сказал я, входя, как всегда, радостно. Глаза её были ласковы и тихи.
— Ведь завтра уже Чистый понедельник, — ответила она, вынув из каракулевой муфты и давая мне руку в чёрной лайковой перчатке. — «Господи владыко живота моего…» Хотите поехать в Новодевичий монастырь?
Я удивился, но поспешил сказать:
— Хочу!
— Что ж всё кабаки да кабаки, — прибавила она. — Вот вчера утром я была на Рогожском кладбище…
Я удивился ещё больше:
— На кладбище? Зачем? Это знаменитое раскольничье?
— Да, раскольничье. Допетровская Русь! Хоронили архиепископа. И вот представьте себе: гроб — дубовая колода, как в древности, золотая парча будто кованая, лик усопшего закрыт белым «воздухом», шитым крупной чёрной вязью — красота и ужас. А у гроба диаконы с рипидами и трикириями…
— Откуда вы это знаете? Рипиды, трикирии*!
— Это вы меня не знаете.
— Не знал, что вы так религиозны.
— Это не религиозность. Я не знаю что… Но я, например, часто хожу по утрам или по вечерам, когда вы не таскаете меня по ресторанам, в кремлёвские соборы, а вы даже и не подозреваете этого… Так вот: диаконы — да какие! Пересвет и Ослябя**! И на двух клиросах два хора, тоже все Пересветы: высокие, могучие, в длинных чёрных кафтанах, поют, перекликаясь, — то один хор, то другой, — и все в унисон, и не по нотам, а по «крюкам». А могила была внутри выложена блестящими еловыми ветвями, а на дворе мороз, солнце, слепит снег… Да нет, вы этого не понимаете! Идём…
(И. А. Бунин, «Чистый понедельник»)
В рассказе воссоздаётся сложная душевная жизнь героини в её динамике, смене состояний. Укажите термин, которым в литературе обозначается совокупность средств изображения внутреннего мира персонажа, его мыслей, чувств, переживаний.
Решение
Ответ: психологизм
Задача 11
<…>Она зачем-то училась на курсах, довольно редко посещала их, но посещала. Я как-то спросил: «Зачем?» Она пожала плечом: «А зачем всё делается на свете? Разве мы понимаем что-нибудь в наших поступках? Кроме того, меня интересует история…» Жила она одна, — вдовый отец её, просвещённый человек знатного купеческого рода, жил на покое в Твери, что-то, как все такие купцы, собирал. В доме против храма Спасителя она снимала ради вида на Москву угловую квартиру на пятом этаже, всего две комнаты, но просторные и хорошо обставленные. В первой много места занимал широкий турецкий диван, стояло дорогое пианино, на котором она всё разучивала медленное, сомнамбулически прекрасное начало «Лунной сонаты»*, — только одно начало, — на пианино и на подзеркальнике цвели в гранёных вазах нарядные цветы, — по моему приказу ей доставляли каждую субботу свежие, — и когда я приезжал к ней в субботний вечер, она, лёжа на диване, над которым зачем-то висел портрет босого Толстого, не спеша протягивала мне для поцелуя руку и рассеянно говорила: «Спасибо за цветы…» Я привозил ей коробки шоколаду, новые книги — Гофмансталя*, Шницлера**, Тетмайера***, Пшибышевского**** — и получал всё то же «спасибо» и протянутую тёплую руку, иногда приказание сесть возле дивана, не снимая пальто. «Непонятно, почему, — говорила она в раздумье, гладя мой бобровый воротник, — но, кажется, ничего не может быть лучше запаха зимнего воздуха, с которым входишь со двора в комнату…» Похоже было на то, что ей ничто не нужно: ни цветы, ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за городом, хотя всё-таки цветы были у неё любимые и нелюбимые, все книги, какие я ей привозил, она всегда прочитывала, шоколаду съедала за день целую коробку, за обедами и ужинами ела не меньше меня, любила расстегаи с налимьей ухой, розовых рябчиков в крепко прожаренной сметане, иногда говорила: «Не понимаю, как это не надоест людям всю жизнь, каждый день обедать, ужинать», — но сама и обедала и ужинала с московским пониманием дела. Явной слабостью её была только хорошая одежда, бархат, шелка, дорогой мех…
<…> Так прошёл январь, февраль, пришла и прошла масленица.
В Прощёное воскресенье она приказала мне приехать к ней в пятом часу вечера. Я приехал, и она встретила меня уже одетая, в короткой каракулевой шубке, в каракулевой шляпке, в чёрных фетровых ботиках.
— Все чёрное! — сказал я, входя, как всегда, радостно. Глаза её были ласковы и тихи.
— Ведь завтра уже Чистый понедельник, — ответила она, вынув из каракулевой муфты и давая мне руку в чёрной лайковой перчатке. — «Господи владыко живота моего…» Хотите поехать в Новодевичий монастырь?
Я удивился, но поспешил сказать:
— Хочу!
— Что ж всё кабаки да кабаки, — прибавила она. — Вот вчера утром я была на Рогожском кладбище…
Я удивился ещё больше:
— На кладбище? Зачем? Это знаменитое раскольничье?
— Да, раскольничье. Допетровская Русь! Хоронили архиепископа. И вот представьте себе: гроб — дубовая колода, как в древности, золотая парча будто кованая, лик усопшего закрыт белым «воздухом», шитым крупной чёрной вязью — красота и ужас. А у гроба диаконы с рипидами и трикириями…
— Откуда вы это знаете? Рипиды, трикирии*!
— Это вы меня не знаете.
— Не знал, что вы так религиозны.
— Это не религиозность. Я не знаю что… Но я, например, часто хожу по утрам или по вечерам, когда вы не таскаете меня по ресторанам, в кремлёвские соборы, а вы даже и не подозреваете этого… Так вот: диаконы — да какие! Пересвет и Ослябя**! И на двух клиросах два хора, тоже все Пересветы: высокие, могучие, в длинных чёрных кафтанах, поют, перекликаясь, — то один хор, то другой, — и все в унисон, и не по нотам, а по «крюкам». А могила была внутри выложена блестящими еловыми ветвями, а на дворе мороз, солнце, слепит снег… Да нет, вы этого не понимаете! Идём…
(И. А. Бунин, «Чистый понедельник»)
Как называется цикл рассказов, к которому относится произведение «Чистый понедельник»?
Решение
Ответ: тёмныеаллеи
Задача 12
Полчаса спустя Николай Петрович отправился в сад, в свою любимую беседку. На него нашли грустные думы. Впервые он ясно сознал своё разъединение с сыном; он предчувствовал, что с каждым днём оно будет становиться всё больше и больше. Стало быть, напрасно он, бывало, зимою в Петербурге по целым дням просиживал над новейшими сочинениями; напрасно прислушивался к разговорам молодых людей; напрасно радовался, когда ему удавалось вставить и своё слово в их кипучие речи. «Брат говорит, что мы правы, — думал он, — и, отложив всякое самолюбие в сторону, мне самому кажется, что они дальше от истины, нежели мы, а в то же время я чувствую, что за ними есть что-то, чего мы не имеем, какое-то преимущество над нами… Молодость? Нет: не одна только молодость. Не в том ли состоит это преимущество, что в них меньше следов барства, чем в нас?»
Николай Петрович потупил голову и провёл рукой по лицу.
«Но отвергать поэзию? — подумал он опять, — не сочувствовать художеству, природе?..»
И он посмотрел кругом, как бы желая понять, как можно не сочувствовать природе. Уже вечерело; солнце скрылось за небольшую осиновую рощу, лежавшую в полверсте от сада: тень от неё без конца тянулась через неподвижные поля. Мужичок ехал рысцой на белой лошадке по тёмной узкой дорожке вдоль самой рощи: он весь был ясно виден, весь, до заплаты на плече, даром что ехал в тени; приятно-отчётливо мелькали ноги лошадки. Солнечные лучи с своей стороны забирались в рощу и, пробиваясь сквозь чащу, обливали стволы осин таким тёплым светом, что они становились похожи на стволы сосен, а листва их почти синела, и над нею поднималось бледно-голубое небо, чуть обрумяненное зарёй. Ласточки летали высоко; ветер совсем замер; запоздалые пчёлы лениво и сонливо жужжали в цветах сирени; мошки толклись столбом над одинокою, далеко протянутою веткою. «Как хорошо, боже мой!» — подумал Николай Петрович, и любимые стихи пришли было ему на уста; он вспомнил Аркадия, Stoff und Kraft* — и умолк, но продолжал сидеть, продолжал предаваться горестной и отрадной игре одиноких дум. Он любил помечтать; деревенская жизнь развила в нём эту способность. Давно ли он так же мечтал, поджидая сына на постоялом дворике, а с тех пор уже произошла перемена, уже определились, тогда ещё неясные, отношения… и как! Представилась ему опять покойница жена, но не такою, какою он её знал в течение многих лет, не домовитою, доброю хозяйкою, а молодою девушкой с тонким станом, невинно-пытливым взглядом и туго закрученною косой над детскою шейкой. Вспомнил он, как он увидал её в первый раз. Он был тогда ещё студентом. Он встретил её на лестнице квартиры, в которой он жил, и, нечаянно толкнув её, обернулся, хотел извиниться и только мог пробормотать: «Pardon, monsieur»**, а она наклонила голову, усмехнулась и вдруг как будто испугалась и побежала, а на повороте лестницы быстро взглянула на него, приняла серьёзный вид и покраснела. А потом первые робкие посещения, полуслова, полуулыбки, и недоумение, и грусть, и порывы, и, наконец, эта задыхающаяся радость… Куда это всё умчалось? Она стала его женой, он был счастлив, как немногие на земле… «Но, — думал он, — те сладостные, первые мгновенья, отчего бы не жить им вечною, неумирающею жизнью?»
Он не старался уяснить самому себе свою мысль, но он чувствовал, что ему хотелось удержать то блаженное время чем-нибудь более сильным, нежели память; ему хотелось вновь осязать близость своей Марии, ощутить её теплоту и дыхание, и ему уже чудилось, как будто над ним…
— Николай Петрович, — раздался вблизи его голос Фенечки, — где вы?
Он вздрогнул. Ему не стало ни больно, ни совестно… Он не допускал даже возможности сравнения между женой и Фенечкой, но он пожалел о том, что она вздумала его отыскивать. Её голос разом напомнил ему: его седые волосы, его старость, его настоящее…
Волшебный мир, в который он уже вступал, который уже возникал из туманных волн прошедшего, шевельнулся — и исчез.
— Я здесь, — отвечал он, — я приду, ступай. «Вот они, следы-то барства», — мелькнуло у него в голове. Фенечка молча заглянула к нему в беседку и скрылась, а он с изумлением заметил, что ночь успела наступить с тех пор, как он замечтался.
(И. С. Тургенев, «Отцы и дети»)
Назовите приём одухотворения явлений природы («…солнце скрылось за небольшую осиновую рощу»).
Решение
Ответ: олицетворение
Задача 13
Соня развернула книгу и отыскала место. Руки её дрожали, голосу не хватало. Два раза начинала она, и всё не выговаривалось первого слога.
«Был же болен некто Лазарь, из Вифании…» — произнесла она наконец, с усилием, но вдруг, с третьего слова, голос зазвенел и порвался, как слишком натянутая струна. Дух пересекло, и в груди стеснилось.
Раскольников понимал отчасти, почему Соня не решалась ему читать, и чем более понимал это, тем как бы грубее и раздражительнее настаивал на чтении. Он слишком хорошо понимал, как тяжело было ей теперь выдавать и обличать всё своё. Он понял, что чувства эти действительно как бы составляли настоящую и уже давнишнюю, может быть, тайну её, может быть, ещё с самого отрочества, ещё в семье, подле несчастного отца и сумасшедшей от горя мачехи, среди голодных детей, безобразных криков и попрёков. Но в то же время он узнал теперь, и узнал наверно, что хоть и тосковала она и боялась чего-то ужасно, принимаясь теперь читать, но что вместе с тем ей мучительно самой хотелось прочесть, несмотря на всю тоску и на все опасения, и именно ему, чтоб он слышал, и непременно теперь — «что бы там ни вышло потом!»… Он прочёл это в её глазах, понял из её восторженного волнения… Она пересилила себя, подавила горловую спазму, пресекшую в начале стиха её голос, и продолжала чтение одиннадцатой главы Евангелия Иоаннова. Так дочла она до 19‑го стиха:
«И многие из иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их. Марфа, услыша, что идёт Иисус, пошла навстречу ему; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст тебе Бог».
Тут она остановилась опять, стыдливо предчувствуя, что дрогнет и порвётся опять её голос…
«Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт. И всякий живущий и верующий в Меня не умрёт вовек. Веришь ли сему? Она говорит ему:
(и, как бы с болью переведя дух, Соня раздельно и с силою прочла, точно сама во всеуслышание исповедовала:)
Так, Господи! Я верую, что ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир».
Она было остановилась, быстро подняла было на него глаза, но поскорей пересилила себя и стала читать далее. Раскольников сидел и слушал неподвижно, не оборачиваясь, облокотясь на стол и смотря в сторону. Дочли до 32‑го стиха.
«Мария же, пришедши туда, где был Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его; и сказала Ему: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Иисус, когда увидел её плачущую и пришедших с нею иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился. И сказал: где вы положили его? Говорят ему: Господи! поди и посмотри. Иисус прослезился. Тогда иудеи говорили: смотри, как Он любил его. А некоторые из них сказали: не мог ли сей, отверзший очи слепому, сделать, чтоб и этот не умер?»
Раскольников обернулся к ней и с волнением смотрел на неё: да, так и есть! Она уже вся дрожала в действительной, настоящей лихорадке. Он ожидал этого. Она приближалась к слову о величайшем и неслыханном чуде, и чувство великого торжества охватило её. Голос её стал звонок, как металл; торжество и радость звучали в нём и крепили его. Строчки мешались перед ней, потому что в глазах темнело, но она знала наизусть, что читала. При последнем стихе: «не мог ли сей, отверзший очи слепому…» — она, понизив голос, горячо и страстно передала сомнение, укор и хулу неверующих, слепых иудеев, которые сейчас, через минуту, как громом поражённые, падут, зарыдают и уверуют… «И он, он — тоже ослеплённый и неверующий, — он тоже сейчас услышит, он тоже уверует, да, да! сейчас же, теперь же», — мечталось ей, и она дрожала от радостного ожидания. «Иисус же, опять скорбя внутренно, проходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: Отнимите камень. Сестра умершего Марфа говорит ему: Господи! уже смердит: ибо четыре дни, как он во гробе».
Она энергично ударила на слово: четыре.
«Иисус говорит ей: не сказал ли я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу божию? Итак, отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвёл очи к небу и сказал: Отче, благодарю тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав сие, воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший,
(громко и восторженно прочла она, дрожа и холодея, как бы воочию сама видела:)
обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами; и лицо его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его; пусть идёт.
Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него».
Далее она не читала и не могла читать, закрыла книжку и быстро встала со стула.
— Всё об воскресении Лазаря, — отрывисто и сурово прошептала она и стала неподвижно, отвернувшись в сторону, не смея и как бы стыдясь поднять на него глаза.
(Ф. М. Достоевский, «Преступление и наказание»)
Переживания героини автор передаёт с помощью синтаксического приёма, заключённого в нарастании смысла значимости слов (например, «…произнесла она, наконец, с усилием, но вдруг, с третьего слова, голос зазвенел и порвался, как слишком натянутая струна. Дух пересекло, и в груди стеснилось»). Как называется эта фигура речи?
Задача 14
Соня развернула книгу и отыскала место. Руки её дрожали, голосу не хватало. Два раза начинала она, и всё не выговаривалось первого слога.
«Был же болен некто Лазарь, из Вифании…» — произнесла она наконец, с усилием, но вдруг, с третьего слова, голос зазвенел и порвался, как слишком натянутая струна. Дух пересекло, и в груди стеснилось.
Раскольников понимал отчасти, почему Соня не решалась ему читать, и чем более понимал это, тем как бы грубее и раздражительнее настаивал на чтении. Он слишком хорошо понимал, как тяжело было ей теперь выдавать и обличать всё своё. Он понял, что чувства эти действительно как бы составляли настоящую и уже давнишнюю, может быть, тайну её, может быть, ещё с самого отрочества, ещё в семье, подле несчастного отца и сумасшедшей от горя мачехи, среди голодных детей, безобразных криков и попрёков. Но в то же время он узнал теперь, и узнал наверно, что хоть и тосковала она и боялась чего-то ужасно, принимаясь теперь читать, но что вместе с тем ей мучительно самой хотелось прочесть, несмотря на всю тоску и на все опасения, и именно ему, чтоб он слышал, и непременно теперь — «что бы там ни вышло потом!»… Он прочёл это в её глазах, понял из её восторженного волнения… Она пересилила себя, подавила горловую спазму, пресекшую в начале стиха её голос, и продолжала чтение одиннадцатой главы Евангелия Иоаннова. Так дочла она до 19‑го стиха:
«И многие из иудеев пришли к Марфе и Марии утешать их в печали о брате их. Марфа, услыша, что идёт Иисус, пошла навстречу ему; Мария же сидела дома. Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Но и теперь знаю, что чего Ты попросишь у Бога, даст тебе Бог».
Тут она остановилась опять, стыдливо предчувствуя, что дрогнет и порвётся опять её голос…
«Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт. И всякий живущий и верующий в Меня не умрёт вовек. Веришь ли сему? Она говорит ему:
(и, как бы с болью переведя дух, Соня раздельно и с силою прочла, точно сама во всеуслышание исповедовала:)
Так, Господи! Я верую, что ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир».
Она было остановилась, быстро подняла было на него глаза, но поскорей пересилила себя и стала читать далее. Раскольников сидел и слушал неподвижно, не оборачиваясь, облокотясь на стол и смотря в сторону. Дочли до 32‑го стиха.
«Мария же, пришедши туда, где был Иисус, и увидев Его, пала к ногам Его; и сказала Ему: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой. Иисус, когда увидел её плачущую и пришедших с нею иудеев плачущих, Сам восскорбел духом и возмутился. И сказал: где вы положили его? Говорят ему: Господи! поди и посмотри. Иисус прослезился. Тогда иудеи говорили: смотри, как Он любил его. А некоторые из них сказали: не мог ли сей, отверзший очи слепому, сделать, чтоб и этот не умер?»
Раскольников обернулся к ней и с волнением смотрел на неё: да, так и есть! Она уже вся дрожала в действительной, настоящей лихорадке. Он ожидал этого. Она приближалась к слову о величайшем и неслыханном чуде, и чувство великого торжества охватило её. Голос её стал звонок, как металл; торжество и радость звучали в нём и крепили его. Строчки мешались перед ней, потому что в глазах темнело, но она знала наизусть, что читала. При последнем стихе: «не мог ли сей, отверзший очи слепому…» — она, понизив голос, горячо и страстно передала сомнение, укор и хулу неверующих, слепых иудеев, которые сейчас, через минуту, как громом поражённые, падут, зарыдают и уверуют… «И он, он — тоже ослеплённый и неверующий, — он тоже сейчас услышит, он тоже уверует, да, да! сейчас же, теперь же», — мечталось ей, и она дрожала от радостного ожидания. «Иисус же, опять скорбя внутренно, проходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: Отнимите камень. Сестра умершего Марфа говорит ему: Господи! уже смердит: ибо четыре дни, как он во гробе».
Она энергично ударила на слово: четыре.
«Иисус говорит ей: не сказал ли я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу божию? Итак, отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвёл очи к небу и сказал: Отче, благодарю тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав сие, воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший,
(громко и восторженно прочла она, дрожа и холодея, как бы воочию сама видела:)
обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами; и лицо его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его; пусть идёт.
Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него».
Далее она не читала и не могла читать, закрыла книжку и быстро встала со стула.
— Всё об воскресении Лазаря, — отрывисто и сурово прошептала она и стала неподвижно, отвернувшись в сторону, не смея и как бы стыдясь поднять на него глаза.
(Ф. М. Достоевский, «Преступление и наказание»)
Автор использует традиционный скорее для пьесы приём: «(и, как бы с болью переведя дух, Соня раздельно и с силою прочла, точно сама во всеуслышание исповедовала)». Как называется пояснение автора к тексту, касающееся обстановки, поведения героев?
Задача 15
Через минуту в зрительном зале погасли шары, вспыхнула и дала красноватый отблеск на низ занавеса рампа, и в освещённой щели занавеса предстал перед публикой полный, весёлый как дитя человек с бритым лицом, в помятом фраке и несвежем белье. Это был хорошо знакомый всей Москве конферансье Жорж Бенгальский.
— <…> Итак, выступит знаменитый иностранный артист мосье Воланд с сеансом чёрной магии! Ну, мы-то с вами понимаем, — тут Бенгальский улыбнулся мудрой улыбкой, — что её вовсе не существует на свете и что она не что иное, как суеверие, а просто маэстро Воланд в высокой степени владеет техникой фокуса, что и будет видно из самой интересной части, то есть разоблачения этой техники, а так как мы все как один и за технику, и за её разоблачение, то попросим господина Воланда!
Произнеся всю эту ахинею, Бенгальский сцепил обе руки ладонь к ладони и приветственно замахал ими в прорез занавеса, от чего тот, тихо шумя, и разошёлся в стороны.
Выход мага с его длинным помощником и котом, вступившим на сцену на задних лапах, очень понравился публике.
— Кресло мне, — негромко приказал Воланд, и в ту же секунду, неизвестно как и откуда, на сцене появилось кресло, в которое и сел маг. — Скажи мне, любезный Фагот, — осведомился Воланд у клетчатого гаера, носившего, по-видимому, и другое наименование, кроме «Коровьев», — как по-твоему, ведь московское народонаселение значительно изменилось?
Маг поглядел на затихшую, поражённую появлением кресла из воздуха публику.
— Точно так, мессир, — негромко ответил Фагот-Коровьев.
— Ты прав. Горожане сильно изменились, внешне, я говорю, как и сам город, впрочем. О костюмах нечего уж и говорить, но появились эти… как их… трамваи, автомобили…
— Автобусы, — почтительно подсказал Фагот.
Публика внимательно слушала этот разговор, полагая, что он является прелюдией к магическим фокусам. Кулисы были забиты артистами и рабочими сцены, и между их лицами виднелось напряжённое, бледное лицо Римского.
Физиономия Бенгальского, приютившегося сбоку сцены, начала выражать недоумение. Он чуть-чуть приподнял бровь и, воспользовавшись паузой, заговорил:
— Иностранный артист выражает своё восхищение Москвой, выросшей в техническом отношении, а также и москвичами, — тут Бенгальский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерее. Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье.
— Разве я выразил восхищение? — спросил маг у Фагота.
— Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, — ответил тот.
— Так что же говорит этот человек?
— А он попросту соврал! — звучно, на весь театр сообщил клетчатый помощник и, обратясь к Бенгальскому, прибавил: — Поздравляю вас, гражданин, соврамши!
С галерки плеснуло смешком, а Бенгальский вздрогнул и выпучил глаза.
— Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая…
— Аппаратура! — подсказал клетчатый.
— Совершенно верно, благодарю, — медленно говорил маг тяжёлым басом, — сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?
— Да, это важнейший вопрос, сударь.
(М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита»)
Создавая портрет персонажа, автор использует приём сопоставления изображаемого предмета или явления с другими предметами или явлениями (например, «… и в освещённой щели занавеса предстал перед публикой полный, весёлый как дитя человек с бритым лицом, в помятом фраке и несвежем белье»). Как называется этот троп?
Задача 16
Через минуту в зрительном зале погасли шары, вспыхнула и дала красноватый отблеск на низ занавеса рампа, и в освещённой щели занавеса предстал перед публикой полный, весёлый как дитя человек с бритым лицом, в помятом фраке и несвежем белье. Это был хорошо знакомый всей Москве конферансье Жорж Бенгальский.
— <…> Итак, выступит знаменитый иностранный артист мосье Воланд с сеансом чёрной магии! Ну, мы-то с вами понимаем, — тут Бенгальский улыбнулся мудрой улыбкой, — что её вовсе не существует на свете и что она не что иное, как суеверие, а просто маэстро Воланд в высокой степени владеет техникой фокуса, что и будет видно из самой интересной части, то есть разоблачения этой техники, а так как мы все как один и за технику, и за её разоблачение, то попросим господина Воланда!
Произнеся всю эту ахинею, Бенгальский сцепил обе руки ладонь к ладони и приветственно замахал ими в прорез занавеса, от чего тот, тихо шумя, и разошёлся в стороны.
Выход мага с его длинным помощником и котом, вступившим на сцену на задних лапах, очень понравился публике.
— Кресло мне, — негромко приказал Воланд, и в ту же секунду, неизвестно как и откуда, на сцене появилось кресло, в которое и сел маг. — Скажи мне, любезный Фагот, — осведомился Воланд у клетчатого гаера, носившего, по-видимому, и другое наименование, кроме «Коровьев», — как по-твоему, ведь московское народонаселение значительно изменилось?
Маг поглядел на затихшую, поражённую появлением кресла из воздуха публику.
— Точно так, мессир, — негромко ответил Фагот-Коровьев.
— Ты прав. Горожане сильно изменились, внешне, я говорю, как и сам город, впрочем. О костюмах нечего уж и говорить, но появились эти… как их… трамваи, автомобили…
— Автобусы, — почтительно подсказал Фагот.
Публика внимательно слушала этот разговор, полагая, что он является прелюдией к магическим фокусам. Кулисы были забиты артистами и рабочими сцены, и между их лицами виднелось напряжённое, бледное лицо Римского.
Физиономия Бенгальского, приютившегося сбоку сцены, начала выражать недоумение. Он чуть-чуть приподнял бровь и, воспользовавшись паузой, заговорил:
— Иностранный артист выражает своё восхищение Москвой, выросшей в техническом отношении, а также и москвичами, — тут Бенгальский дважды улыбнулся, сперва партеру, а потом галерее. Воланд, Фагот и кот повернули головы в сторону конферансье.
— Разве я выразил восхищение? — спросил маг у Фагота.
— Никак нет, мессир, вы никакого восхищения не выражали, — ответил тот.
— Так что же говорит этот человек?
— А он попросту соврал! — звучно, на весь театр сообщил клетчатый помощник и, обратясь к Бенгальскому, прибавил: — Поздравляю вас, гражданин, соврамши!
С галерки плеснуло смешком, а Бенгальский вздрогнул и выпучил глаза.
— Но меня, конечно, не столько интересуют автобусы, телефоны и прочая…
— Аппаратура! — подсказал клетчатый.
— Совершенно верно, благодарю, — медленно говорил маг тяжёлым басом, — сколько гораздо более важный вопрос: изменились ли эти горожане внутренне?
— Да, это важнейший вопрос, сударь.
(М. А. Булгаков, «Мастер и Маргарита»)
Автор по-разному называет героев, используя приём, обозначающий замену прямого названия лица описанием его существенного признака или указанием на определённую черту (например, Коровьев — «клетчатый гаер»). Как называется этот троп?
Задача 17
И особенно выпукло вспомнил Григорий, лёжа на чёрной плешине холма, случай, столкнувший его с лютым врагом — Степаном Астаховым. Это было, когда 12‑й полк сняли с фронта и кинули в Восточную Пруссию. Казачьи кони копытили аккуратные немецкие поля, казаки жгли немецкие жилища. По пути, пройденному ими, стлался рудый дым и дотлевали обугленные развалины стен и черепичные потрескавшиеся крыши. Под городом Столыпином полк шёл в наступление вместе с 27‑м Донским казачьим полком. Григорий мельком видел похудевшего брата, чисто выбритого Степана и других казаков‑однохуторянцев. В бою полки понесли поражение. Немцы окружили их, и когда двенадцать сотен, одна за другой, устремились в атаку с целью прорвать сомкнувшееся вражеское кольцо, Григорий увидел, как Степан спрыгнул с убитого под ним вороного коня и закружился волчком. Григорий, обожжённый внезапной и радостной решимостью, с трудом удержал коня и, когда последняя сотня, едва не растоптав Степана, промчалась мимо, подскакал к нему, крикнул:
— Хватайся за стремя!
Степан сжал ремень стремени в руке, с полверсты бежал рядом с конём Григория.
— Не скачи шибко! Не скачи, ради Исуса Христа! — просил он, задыхаясь.
Прорыв они миновали благополучно. До леса, где спешивались вырвавшиеся сотни, оставалось не больше ста саженей, но тут пуля хлестнула Степана по ноге, и он, оторвавшись от стремени, упал навзничь. Ветер сорвал с Григория фуражку, кинул на глаза чуб.
Григорий отбросил волосы, оглянулся. Степан, хромая, подбежал к кусту, швырнул в него казачью фуражку, сел, торопливо стягивая алевшие лампасами шаровары. Из-под бугра перебегали звенья немецкой цепи, и Григорий понял: хочет Степан жить, — для того рвёт с себя казачьи шаровары, чтобы сойти за солдата: казаков не брали тогда немцы в плен… Подчиняясь сердцу, Григорий крутнул коня и подскакал к кусту, на ходу спрыгнув.
— Садись!..
Не забыть Григорию короткого взмаха Степановых глаз. Помог Степану сесть в седло, сам бежал, держась за стремя, рядом с облитым потом конём.<…>
В лесу Степан слез с седла, кривясь от боли; кинул поводья, захромал в сторону. Через голенище левого сапога текла кровь, и при каждом шаге, когда наступал на раненую ногу, из-под отставшей подошвы била вишнёво‑красная тонкая струя. Степан прислонился к стволу разлапистого дуба, поманил Григория пальцем. Тот подошёл. — Полон сапог натекло крови, — сказал Степан.
Григорий молчал, глядел в сторону.
— Гришка… как шли мы ныне в наступление… Слышишь, Григорий? — заговорил Степан, ища ввалившимися глазами глаза Григория. — Как шли, я сзади до трёх раз в тебя стрелял… Не привёл бог убить.
Они столкнулись глазами. Из запавших глазниц нестерпимо блестел остро отточенный взгляд Степана. Степан говорил, почти не разжимая стиснутых зубов:
— Ты меня от смерти отвёл… Спасибо… А за Аксинью не могу простить. Душа не налегает… Ты меня не неволь, Григорий…
— Я не неволю, — ответил тогда Григорий.
Они разошлись по-прежнему непримирённые…
(М. А. Шолохов, «Тихий Дон»)
О событиях какой войны идёт речь в данном фрагменте?
Решение
Ответ: перваямировая
Задача 18
И особенно выпукло вспомнил Григорий, лёжа на чёрной плешине холма, случай, столкнувший его с лютым врагом — Степаном Астаховым. Это было, когда 12‑й полк сняли с фронта и кинули в Восточную Пруссию. Казачьи кони копытили аккуратные немецкие поля, казаки жгли немецкие жилища. По пути, пройденному ими, стлался рудый дым и дотлевали обугленные развалины стен и черепичные потрескавшиеся крыши. Под городом Столыпином полк шёл в наступление вместе с 27‑м Донским казачьим полком. Григорий мельком видел похудевшего брата, чисто выбритого Степана и других казаков‑однохуторянцев. В бою полки понесли поражение. Немцы окружили их, и когда двенадцать сотен, одна за другой, устремились в атаку с целью прорвать сомкнувшееся вражеское кольцо, Григорий увидел, как Степан спрыгнул с убитого под ним вороного коня и закружился волчком. Григорий, обожжённый внезапной и радостной решимостью, с трудом удержал коня и, когда последняя сотня, едва не растоптав Степана, промчалась мимо, подскакал к нему, крикнул:
— Хватайся за стремя!
Степан сжал ремень стремени в руке, с полверсты бежал рядом с конём Григория.
— Не скачи шибко! Не скачи, ради Исуса Христа! — просил он, задыхаясь.
Прорыв они миновали благополучно. До леса, где спешивались вырвавшиеся сотни, оставалось не больше ста саженей, но тут пуля хлестнула Степана по ноге, и он, оторвавшись от стремени, упал навзничь. Ветер сорвал с Григория фуражку, кинул на глаза чуб.
Григорий отбросил волосы, оглянулся. Степан, хромая, подбежал к кусту, швырнул в него казачью фуражку, сел, торопливо стягивая алевшие лампасами шаровары. Из-под бугра перебегали звенья немецкой цепи, и Григорий понял: хочет Степан жить, — для того рвёт с себя казачьи шаровары, чтобы сойти за солдата: казаков не брали тогда немцы в плен… Подчиняясь сердцу, Григорий крутнул коня и подскакал к кусту, на ходу спрыгнув.
— Садись!..
Не забыть Григорию короткого взмаха Степановых глаз. Помог Степану сесть в седло, сам бежал, держась за стремя, рядом с облитым потом конём.<…>
В лесу Степан слез с седла, кривясь от боли; кинул поводья, захромал в сторону. Через голенище левого сапога текла кровь, и при каждом шаге, когда наступал на раненую ногу, из-под отставшей подошвы била вишнёво‑красная тонкая струя. Степан прислонился к стволу разлапистого дуба, поманил Григория пальцем. Тот подошёл. — Полон сапог натекло крови, — сказал Степан.
Григорий молчал, глядел в сторону.
— Гришка… как шли мы ныне в наступление… Слышишь, Григорий? — заговорил Степан, ища ввалившимися глазами глаза Григория. — Как шли, я сзади до трёх раз в тебя стрелял… Не привёл бог убить.
Они столкнулись глазами. Из запавших глазниц нестерпимо блестел остро отточенный взгляд Степана. Степан говорил, почти не разжимая стиснутых зубов:
— Ты меня от смерти отвёл… Спасибо… А за Аксинью не могу простить. Душа не налегает… Ты меня не неволь, Григорий…
— Я не неволю, — ответил тогда Григорий.
Они разошлись по-прежнему непримирённые…
(М. А. Шолохов, «Тихий Дон»)
Напряжённость момента автору помогает передать описание глаз героев, их взглядов. Как называется образное определение, которое использует автор, например «непримеренные»?
Задача 19
И особенно выпукло вспомнил Григорий, лёжа на чёрной плешине холма, случай, столкнувший его с лютым врагом — Степаном Астаховым. Это было, когда 12‑й полк сняли с фронта и кинули в Восточную Пруссию. Казачьи кони копытили аккуратные немецкие поля, казаки жгли немецкие жилища. По пути, пройденному ими, стлался рудый дым и дотлевали обугленные развалины стен и черепичные потрескавшиеся крыши. Под городом Столыпином полк шёл в наступление вместе с 27‑м Донским казачьим полком. Григорий мельком видел похудевшего брата, чисто выбритого Степана и других казаков‑однохуторянцев. В бою полки понесли поражение. Немцы окружили их, и когда двенадцать сотен, одна за другой, устремились в атаку с целью прорвать сомкнувшееся вражеское кольцо, Григорий увидел, как Степан спрыгнул с убитого под ним вороного коня и закружился волчком. Григорий, обожжённый внезапной и радостной решимостью, с трудом удержал коня и, когда последняя сотня, едва не растоптав Степана, промчалась мимо, подскакал к нему, крикнул:
— Хватайся за стремя!
Степан сжал ремень стремени в руке, с полверсты бежал рядом с конём Григория.
— Не скачи шибко! Не скачи, ради Исуса Христа! — просил он, задыхаясь.
Прорыв они миновали благополучно. До леса, где спешивались вырвавшиеся сотни, оставалось не больше ста саженей, но тут пуля хлестнула Степана по ноге, и он, оторвавшись от стремени, упал навзничь. Ветер сорвал с Григория фуражку, кинул на глаза чуб.
Григорий отбросил волосы, оглянулся. Степан, хромая, подбежал к кусту, швырнул в него казачью фуражку, сел, торопливо стягивая алевшие лампасами шаровары. Из-под бугра перебегали звенья немецкой цепи, и Григорий понял: хочет Степан жить, — для того рвёт с себя казачьи шаровары, чтобы сойти за солдата: казаков не брали тогда немцы в плен… Подчиняясь сердцу, Григорий крутнул коня и подскакал к кусту, на ходу спрыгнув.
— Садись!..
Не забыть Григорию короткого взмаха Степановых глаз. Помог Степану сесть в седло, сам бежал, держась за стремя, рядом с облитым потом конём.<…>
В лесу Степан слез с седла, кривясь от боли; кинул поводья, захромал в сторону. Через голенище левого сапога текла кровь, и при каждом шаге, когда наступал на раненую ногу, из-под отставшей подошвы била вишнёво‑красная тонкая струя. Степан прислонился к стволу разлапистого дуба, поманил Григория пальцем. Тот подошёл. — Полон сапог натекло крови, — сказал Степан.
Григорий молчал, глядел в сторону.
— Гришка… как шли мы ныне в наступление… Слышишь, Григорий? — заговорил Степан, ища ввалившимися глазами глаза Григория. — Как шли, я сзади до трёх раз в тебя стрелял… Не привёл бог убить.
Они столкнулись глазами. Из запавших глазниц нестерпимо блестел остро отточенный взгляд Степана. Степан говорил, почти не разжимая стиснутых зубов:
— Ты меня от смерти отвёл… Спасибо… А за Аксинью не могу простить. Душа не налегает… Ты меня не неволь, Григорий…
— Я не неволю, — ответил тогда Григорий.
Они разошлись по-прежнему непримирённые…
(М. А. Шолохов, «Тихий Дон»)
В данном фрагменте автор показывает душевные переживания Григория Мелехова. Как в литературоведении называется способ изображения душевной жизни человека в художественном произведении: воссоздание внутренней жизни персонажа, её динамики, смены душевных состояний?
Решение
Ответ: психологизм
Задача 20
Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб-офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло по чьему-то приказанию в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырёх никем не защищённых пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт, и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырёх пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
— Вишь, засумятились! Горит! Вишь дым-то! Ловко! Важно! Дым-то, дым-то! — заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так, так! Ишь ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но как бы в наказание за эту неудачу неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину. Из-за детской радости, возбуждённой пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними ещё четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повёрнуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью. Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика ещё трубочку за это, как он говорил, и, рассыпая из неё огонь, выбегал вперёд и из-под маленькой ручки смотрел на французов.
— Круши, ребята! — приговаривал он и сам подхватывал орудия за колёса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым, тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности, Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
(Л. Н. Толстой, «Война и мир»)
Как называется точка наивысшего напряжения действия?
Решение
Ответ: кульминация
Рекомендуемые курсы подготовки
Разбор заданий демоверсии ЕГЭ–2019 по литературе
Прочитайте приведённый ниже фрагмент произведения и выполните задания 1–9.
– Вот мы и дома, – промолвил Николай Петрович, снимая картуз и встряхивая волосами. – Главное, надо теперь поужинать и отдохнуть.
– Поесть действительно не худо, – заметил, потягиваясь, Базаров и опустился на диван.
– Да, да, ужинать давайте, ужинать поскорее. – Николай Петрович без всякой видимой причины потопал ногами. – Вот кстати и Прокофьич.
Вошёл человек лет шестидесяти, беловолосый, худой и смуглый, в коричневом фраке с медными пуговицами и в розовом платочке на шее. Он осклабился, подошёл к ручке к Аркадию и, поклонившись гостю, отступил к двери и положил руки за спину.
– Вот он, Прокофьич, – начал Николай Петрович, – приехал к нам наконец… Что? как ты его находишь?
– В лучшем виде-с, – проговорил старик и осклабился опять, но тотчас же нахмурил свои густые брови. – На стол накрывать прикажете? -проговорил он внушительно.
– Да, да, пожалуйста. Но не пройдёте ли вы сперва в вашу комнату, Евгений Васильич?
– Нет, благодарствуйте, незачем. Прикажите только чемоданишко мой туда стащить да вот эту одежонку, – прибавил он, снимая с себя свой балахон.
– Очень хорошо. Прокофьич, возьми же их шинель. (Прокофьич, как бы с недоумением, взял обеими руками базаровскую «одежонку» и, высоко подняв её над головою, удалился на цыпочках.) А ты, Аркадий, пойдёшь к себе на минутку?
– Да, надо почиститься, – отвечал Аркадий и направился было к дверям, но в это мгновение вошёл в гостиную человек среднего роста, одетый в тёмный английский сьют, модный низенький галстух и лаковые полусапожки, Павел Петрович Кирсанов. На вид ему было лет сорок пять: его коротко остриженные седые волосы отливали тёмным блеском, как новое серебро; лицо его, желчное, но без морщин, необыкновенно правильное и чистое, словно выведенное тонким и лёгким резцом, являло следы красоты замечательной; особенно хороши были светлые, чёрные, продолговатые глаза. Весь облик Аркадиева дяди, изящный и породистый, сохранил юношескую стройность и то стремление вверх, прочь от земли, которое большею частью исчезает после двадцатых годов.
Павел Петрович вынул из кармана панталон свою красивую руку с длинными розовыми ногтями – руку, казавшуюся ещё красивей от снежной белизны рукавчика, застёгнутого одиноким крупным опалом, и подал её племяннику. Совершив предварительно европейское «shakehands», он три раза, по-русски, поцеловался с ним, то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами до его щёк, и проговорил: «Добро пожаловать». Николай Петрович представил его Базарову: Павел Петрович слегка наклонил свой гибкий стан и слегка улыбнулся, но руки не подал и даже положил её обратно в карман.
– Я уже думал, что вы не приедете сегодня, – заговорил он приятным голосом, любезно покачиваясь, подёргивая плечами и показывая прекрасные белые зубы. – Разве что на дороге случилось?
– Ничего не случилось, – отвечал Аркадий, – так, замешкались немного.
(И.С. Тургенев, «Отцы и дети»)
Общие рекомендации к выполнению заданий 1-7
Анализ результатов ЕГЭ по литературе показывает, что трудности возникают при выполнении заданий, требующих знания содержания произведений художественной литературы (имен персонажей, названий мест события, значимых деталей и т.п.), а также заданий на установление различных соответствий: между персонажами и их характеристиками, авторами и названиями их произведений, героями и их репликами. Это объясняется недостаточным вниманием к самому художественному тексту при подготовке к экзамену. Нередко школьники пытаются подменить чтение полного текста литературного произведения знакомством с материалами, содержащими общие сведения о его сюжете и поэтике или сжатый пересказ, а также обращением к экранизациям и театральным постановкам.
Поэтому при подготовке к ЕГЭ по литературе необходимо акцентировать внимание на основных знаниях о литературном произведении, касающихся:
- Жанровой разновидности и родовой принадлежности произведения.
- Наличия эпиграфов и посвящений.
- Принадлежности произведения к определенному литературному направлению.
- Расстановки образов в сюжетной линии.
- Особенностей конфликта произведения, основной темы и идеи произведения.
В конечном итоге чтение учащимися литературных произведений должно быть направлено на построение системы образов персонажей. Необходимо уметь ориентироваться в героях, особенностях их взаимодействия друг с другом, выделять конфликтные ситуации, так как именно они определяют проблематику художественного произведения.
Задание 2
Как называется идеология полного отрицания общепринятых ценностей,культивируемая Базаровым и Аркадием Кирсановым?
Разбор задания
Чтобы правильно ответить на вопросы подобного типа, необходимо хорошо знать текст литературного произведения, его основную проблематику.
Особенности данной идеологии (нигилизма) проявляются в манере поведения героев, в том, как позиционирует себя Базаров и Аркадий Кирсанов.
В русской литературе слово «нигилизм» впервые было употреблено Н. И. Надеждиным в статье «Сонмище нигилистов» (журнал «Вестник Европы», 1829 год)
Популярным же оно стало после того, как И. С. Тургенев в романе «Отцы и дети» (1862) назвал «нигилистом» Базарова, отрицавшего взгляды «отцов». Огромное впечатление, произведённое романом «Отцы и дети», сделало крылатым и термин «нигилист». В своих воспоминаниях Тургенев рассказывал, что когда он вернулся в Петербург после выхода в свет его романа — а это случилось во время известных петербургских пожаров 1862 года, — то слово «нигилист» уже было подхвачено многими, и первое восклицание, вырвавшееся из уст первого знакомого, встреченного Тургеневым, было: «Посмотрите, что ваши нигилисты делают: жгут Петербург!».
Ответ: нигилизм.
ЕГЭ-2020. Литература. Задания, ответы, комментарии
В книге содержатся материалы для успешной сдачи ЕГЭ: краткие методические комментарии по всем темам, задания разных типов и уровней сложности, тренировочные варианты ЕГЭ, словарь литературоведческих терминов, а также ответы ко всем заданиям. Учащимся не придется искать дополнительную информацию в Интернете и покупать другие пособия. В данной книге они найдут все необходимое для самостоятельной и эффективной подготовки к экзамену.
Купить
Одним из самых распространенных заданий ЕГЭ по литературе является определение жанра, жанровой специфики. Этот вопрос может встречаться, в заданиях как с эпическим и драматическим, так и лирическим текстами.
В литературоведенье проблема определения жанра стоит особенно остро. Зачастую классическое произведение сочетает в себе признаки нескольких жанровых разновидностей, а большинство теоретиков литературы вообще считают, что гениальные произведения вообще всегда создаются на стыке жанровых форм.
В школьной программе с жанрами тоже не все так просто, хотя бы взять «Капитанскую дочку» А.С. Пушкина. Что это в плане определения жанра? Это повесть, как дают большинство учебников? Или это роман, как это дано в «Кодификаторе»? Что правильно? Что писать в ответе?
В принципе, составители заданий ЕГЭ по литературе прекрасно понимают, что существуют расхождения в теории, разные взгляды, разные подходы, поэтому они стараются избегать таких вопросов. Иногда в ответах по литературе мы можем встретить вариативность, т.е. изначально будут заложено в программу несколько правильных ответов, и мы считаем, что это правильно. Вот, например, каков жанр «Войны и мира» Л.Н. Толстого? Это роман, эпопея, роман-эпопея? Что писать? Думается, что в скором времени эти вопросы вообще исключат из ЕГЭ по литературе, оставив только вопросы с развернутыми ответами.
Однако теорию жанров стоит все-таки знать, потому что и в развернутых ответах одним из критериев является применение терминов для анализа.
Подробный разбор задания № 2 Вы можете посмотреть на видео.
А также мы предоставляем небольшой конспект для решения задания № 2.
Итак, само задание:
2. Укажите специфику жанра «Капитанской дочки» А.С. Пушкина.
Ответ:___________________________.
Как мы уже знаем из задания № 1, «Капитанская дочка» А.С. Пушкина по роду – это эпос. Соответственно нам понадобится знать эпические жанры.
КОНСПЕКТ
Жанр – это литературная форма существования художественного произведения, разновидность рода. Жанру свойственны определенные художественные характеристики, т.е. критерии по которым жанр выделяют. Для каждого жанра существует свой собственный набор критериев, по которым его выделяют на фоне остальных.
Эпические жанры
Основные эпические жанры – эпопея, роман, повесть, рассказ, басня.
Эпопея (роман-эпопея) – монументальные по форме произведения общенародной проблематики («Война и мир» Л. Н. Толстой, «Тихий Дон» М. Шолохов и др.). Эпопея характеризуется большим количеством действующих лиц, широтой изображения жизни народа в определенную историческую эпоху, торжественной лексикой и величавым тоном повествования.
Роман – это большое эпическое произведение, которое отражает обширный круг жизненных явлений, охватывает судьбы ряда действующих лиц. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского, «Обломов» И. А. Гончарова и др.
Повесть – это средняя эпическая форма. По охвату событий и героев повесть больше, чем рассказ, но меньше, чем роман. Например: «Капитанская дочка» А. С. Пушкина, «Шинель» Н. В. Гоголя и др.
Рассказ (новелла, очерк, эссе и пр.) – небольшое эпическое произведение, повествующее об одном или нескольких событий из жизни человека. Это рассказы из цикла «Записки охотника» И. С. Тургенева, «Толстый и тонкий» А. П. Чехова и др. Рассказ – художественное повествовательное произведение небольшого размера, обычно в прозе. Действующих лиц в нем немного. В рассказе нет подробного описания жизни героев. Обычно писатель изображает поступки, поведение героев во время какого-нибудь важного события. Рассказ занимает немного страниц, но читатели хорошо запоминают героев рассказа, обстановку, в которой они живут и действуют.
Басня – краткий иносказательный рассказ в прозе или стихах поучительного характера. Широко известны басни И. А. Крылова «Мартышка и очки», «Квартет», «Слон и моська». Басня – это краткий стихотворный или прозаический рассказ нравоучительного характера, имеющий иносказательный смысл. Басни состоят из рассказа и морального вывода. Мораль может быть перед рассказом, после него и даже отсутствовать (в этом случае она подразумевается). Так как в басне действуют животные, а под ними подразумеваются люди, то в ней используется олицетворение (животные в басне говорят, думают, чувствуют). Аллегория – в переводе с греческого – иносказание – изображение человека или иного предмета через другого человека или другой предмет: Лиса – хитрый человек; Заяц, ягненок – беззащитный человек; волк – злой, бессердечный человек.
Специфика эпических жанров:
Специфика – это дополнительная уточняющая отличительная характеристика жанра. В зависимости от того, что положено в основу характеристики выделяют:
- Специфику по художественному методу или направлению: сентименталистская повесть, реалистический роман, романтическая баллада, классицистическая ода и пр.
- Специфику по характеру содержания: мистический роман, революционная басня, дидактическая (воспитательная) повесть и пр.
- Специфику по источнику сюжета: историческая повесть, рыцарский роман, фантастический рассказ и пр.
В принципе, применительно к специфике жанра «Капитанской дочки» А. С. Пушкина можно смело говорить:
«Капитанская дочка» – это повесть или роман, а с учетом специфики на основе источника – это историческая повесть или исторический роман.
Похожие статьи
Как сдать внутренний экзамен на 100 баллов
Несколько лет назад всё было намного проще – окончив школу, абитуриенты подавали документы в облюбованные ими ВУЗы и сдавали вступительные экзамены на общих основаниях.…
Показать текст к заданию 17528
Г-жа Простакова. Во-первых, прошу милости всех садиться.
Все садятся, кроме Митрофана и Еремеевны.
Вот в чем дело, батюшка. За молитвы родителей наших, — нам, грешным, где б и умолить, — даровал нам Господь Митрофанушку. Мы все делали, чтоб он у нас стал таков, как изволишь его видеть. Не угодно ль, мой батюшка, взять на себя труд и посмотреть, как он у нас выучен?
Стародум. О сударыня! До моих ушей уже дошло, что он теперь только и отучиться изволил. Я слышал об его учителях и вижу наперед, какому грамотею ему быть надобно, учася у Кутейкина, и какому математику, учася у Цыфиркина. (К Правдину.) Любопытен бы я был послушать, чему немец-то его выучил.
Г-жа Простакова. Всем наукам, батюшка.
Простаков. Всему, мой отец.
Митрофан. Всему, чему изволишь.
Правдин (Митрофану). Чему ж бы, например?
Митрофан (подает ему книгу). Вот, грамматике.
Правдин (взяв книгу). Вижу. Это грамматика. Что ж вы в ней знаете?
Митрофан. Много. Существительна да прилагательна…
Правдин. Дверь, например, какое имя: существительное или прилагательное?
Митрофан. Дверь, котора дверь?
Правдин. Котора дверь! Вот эта.
Митрофан. Эта? Прилагательна.
Правдин. Почему же?
Митрофан. Потому что она приложена к своему месту. Вон у чулана шеста неделя дверь стоит еще не навешена: так та покамест существительна.
Стародум. Так поэтому у тебя слово дурак прилагательное, потому что оно прилагается к глупому человеку?
Митрофан. И ведомо.
Г-жа Простакова. Что, каково, мой батюшка?
Простаков. Каково, мой отец?
Правдин. Нельзя лучше. В грамматике он силен.
Милон. Я думаю, не меньше и в истории.
Г-жа Простакова. То, мой батюшка, он еще сызмала к историям охотник.
Скотинин. Митрофан по мне. Я сам без того глаз не сведу, чтоб выборный не рассказывал мне историй. Мастер, собачий сын, откуда что берется!
Г-жа Простакова. Однако все-таки не придет против Адама Адамыча.
Правдин (Митрофану). А далеко ли вы в истории?
Митрофан. Далеко ль? Какова история. В иной залетишь за тридевять земель, за тридесято царство.
Правдин. А! так этой-то истории учит вас Вральман?
Стародум. Вральман? Имя что-то знакомое.
Митрофан. Нет, наш Адам Адамыч истории не рассказывает; он, что я же, сам охотник слушать.
Г-жа Простакова. Они оба заставляют себе рассказывать истории скотницу Хавронью.
Правдин. Да не у ней ли оба вы учились и географии?
Г-жа Простакова (сыну). Слышишь, друг мой сердечный? Это что за наука?
Митрофан (тихо матери). А я почем знаю.
Г-жа Простакова (тихо Митрофану). Не упрямься, душенька. Теперь-то себя и показать.
Митрофан (тихо матери). Да я не возьму в толк, о чем спрашивают.
Г-жа Простакова (Правдину). Как, батюшка, назвал ты науку-то?
Правдин. География.
Г-жа Простакова (Митрофану). Слышишь, еоргафия.
Митрофан. Да что такое! Господи Боже мой! Пристали с ножом к горлу.
Г-жа Простакова (Правдину). И ведомо, батюшка. Да скажи ему, сделай милость, какая это наука-то, он ее и расскажет.
Правдин. Описание земли.
Г-жа Простакова (Стародуму). А к чему бы это служило на первый случай?
Стародум. На первый случай сгодилось бы и к тому, что ежели б случилось ехать, так знаешь, куда едешь.
Г-жа Простакова. Ах, мой батюшка! Да извозчики-то на что ж? Это их дело. Это таки и наука-то не дворянская. Дворянин только скажи: повези меня туда, — свезут, куда изволишь. Мне поверь, батюшка, что, конечно, то вздор, чего не знает Митрофанушка.
Стародум. О, конечно, сударыня. В человеческом невежестве весьма утешительно считать все то за вздор, чего не знаешь.
(Д.И. Фонвизин, «Недоросль»)
17528. Назовите имя племянницы Стародума, на которой Простакова хочет женить своего сына.
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке 
При обращении указывайте id этого вопроса — 17528.
Показать текст к заданию 17516
Весною 1809-го года князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск с оставшимся снегом у моста, подъем по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое-где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза, вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась, и из-под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала, зеленея, первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое-где по березняку мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес, и виднее запотели.
Лакей Петр что-то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но, видно, Петру мало было сочувствия кучера: он повернулся на козлах к барину.
— Ваше сиятельство, лёгко как! — сказал он, почтительно улыбаясь.
— Что?
— Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит? — подумал князь Андрей. — Да, об весне верно, — подумал он, оглядываясь по сторонам. — И то, зелено все уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и незаметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще, и в два раза выше каждой березы. Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными, давно, видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие! — как будто говорил этот дуб. — И как не надоест вам все один и тот же глупый бессмысленный обман! Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они — из спины, из боков. Как выросли — так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он все так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, — думал князь Андрей, — пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно-приятных в связи с этим дубом возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь и пришел к тому же прежнему, успокоительному и безнадежному, заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
(Л.Н. Толстой, «Война и мир»)
17516. Назовите фамилию персонажа, у которого гостил князь Андрей по опекунским делам рязанского именья.
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17516.
Показать текст к заданию 17504
Матрена вставала в четыре-пять утра. Ходикам Матрениным было двадцать семь лет, как куплены в сельпо. Всегда они шли вперед, и Матрена не беспокоилась — лишь бы не отставали, чтоб утром не запоздниться. Она включала лампочку за кухонной перегородкой и тихо, вежливо, стараясь не шуметь, топила русскую печь, ходила доить козу (все животы ее были — одна эта грязно-белая криворогая коза), по воду ходила и варила в трех чугунках: один чугунок — мне, один — себе, один — козе. Козе она выбирала из подполья самую мелкую картошку, себе — мелкую, а мне — с куриное яйцо. Крупной же картошки огород ее песчаный, с довоенных лет не удобренный и всегда засаживаемый картошкой, картошкой и картошкой, — крупной не давал.
Мне почти не слышались ее утренние хлопоты. Я спал долго, просыпался на позднем зимнем свету и потягивался, высовывая голову из-под одеяла и тулупа. Они да еще лагерная телогрейка на ногах, а снизу мешок, набитый соломой, хранили мне тепло даже в те ночи, когда стужа толкалась с севера в наши хилые оконца. Услышав за перегородкой сдержанный шумок, я всякий раз размеренно говорил:
— Доброе утро, Матрена Васильевна!
И всегда одни и те же доброжелательные слова раздавались мне из-за перегородки. Они начинались какии-то низким теплым мурчанием, как у бабушек в сказках:
— М-м-мм… также и вам!
И немного погодя:
— А завтрак вам приспе-ел.
Что на завтрак, она не объявляла, да это и догадаться было легко: картовь необлупленная, или суп картонный (так выговаривали все в деревне), или каша ячневая (другой крупы в тот год нельзя было купить в Торфопродукте, да и ячневую-то с бою — как самой дешевой ею откармливали свиней и мешками брали). Не всегда это было посолено, как надо, часто пригорало, а после еды оставляло налет на нёбе, деснах и вызывало изжогу.
Но не Матрены в том была вина: не было в Торфопродукте и масла, маргарин нарасхват, а свободно только жир комбинированный. Да и русская печь, как я пригляделся, неудобна для стряпни: варка идет скрыто от стряпухи, жар к чугунку подступает с разных сторон неравномерно. Но потому, должно быть, пришла она к нашим предкам из самого каменного века, что, протопленная раз на досветьи, весь день хранит в себе теплыми корм и пойло для скота, пищу и воду для человека. И спать тепло.
Я покорно съедал все наваренное мне, терпеливо откладывал в сторону, если попадалось что неурядное: волос ли, торфа кусочек, тараканья ножка. У меня не хватало духу упрекнуть Матрену. В конце концов она сама же меня предупреждала: «Не умемши, не варёмши — как утрафишь?»
— Спасибо, — вполне искренне говорил я.
— На чем? На своем на добром? — обезоруживала она меня лучезарной улыбкой. И, простодушно глядя блекло-голубыми глазами, спрашивала: — Ну, а к ужоткому что вам приготовить?
К ужоткому значило — к вечеру. Ел я дважды в сутки, как на фронте. Что мог я заказать к ужоткому? Все из того же, картовь или суп картонный.
Я мирился с этим, потому что жизнь научила меня не в еде находить смысл повседневного существования. Мне дороже была эта улыбка ее кругловатого лица, которую, заработав наконец на фотоаппарат, я тщетно пытался уловить. Увидев на себе холодный глаз объектива, Матрена принимала выражение или натянутое, или повышенно-суровое.
Раз только запечатлел я, как она улыбалась чему-то, глядя в окошко на улицу.
(А. И. Солженицын, «Матрёнин двор»)
17504. Как зовут рассказчика в «Матрёнином дворе»?
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17504.
Показать текст к заданию 17492
С полверсты он прошел полем. Кладбище обозначалось вдали темной полосой, как лес или большой сад. Показалась ограда из белого камня, ворота… При лунном свете на воротах можно было прочесть: «Грядет час в онь же…» Старцев вошел в калитку, и первое, что он увидел, это белые кресты и памятники по обе стороны широкой аллеи и черные тени от них и от тополей; и кругом далеко было видно белое и черное, и сонные деревья склоняли свои ветви над белым. Казалось, что здесь было светлей, чем в поле; листья кленов, похожие на лапы, резко выделялись на желтом песке аллей и на плитах, и надписи на памятниках были ясны. На первых порах Старцева поразило то, что он видел теперь первый раз в жизни и чего, вероятно, больше уже не случится видеть: мир, не похожий ни на что другое, — мир, где так хорош и мягок лунный свет, точно здесь его колыбель, где нет жизни, нет и нет, но в каждом темном тополе, в каждой могиле чувствуется присутствие тайны, обещающей жизнь тихую, прекрасную, вечную. От плит и увядших цветов, вместе с осенним запахом листьев, веет прощением, печалью и покоем.
Кругом безмолвие; в глубоком смирении с неба смотрели звезды, и шаги Старцева раздавались так резко и некстати. И только когда в церкви стали бить часы и он вообразил самого себя мертвым, зарытым здесь навеки, то ему показалось, что кто-то смотрит на него, и он на минуту подумал, что это не покой и не тишина, а глухая тоска небытия, подавленное отчаяние…
Памятник Деметти в виде часовни, с ангелом наверху; когда-то в С. была проездом итальянская опера, одна из певиц умерла, ее похоронили и поставили этот памятник. В городе уже никто не помнил о ней, но лампадка над входом отражала лунный свет и, казалось, горела.
Никого не было. Да и кто пойдет сюда в полночь? Но Старцев ждал, и, точно лунный свет подогревал в нем страсть, ждал страстно и рисовал в воображении поцелуи, объятия. Он посидел около памятника с полчаса, потом прошелся по боковым аллеям, со шляпой в руке, поджидая и думая о том, сколько здесь, в этих могилах, зарыто женщин и девушек, которые были красивы, очаровательны, которые любили, сгорали по ночам страстью, отдаваясь ласке. Как в сущности нехорошо шутит над человеком мать-природа, как обидно сознавать это! Старцев думал так, и в то же время ему хотелось закричать, что он хочет, что он ждет любви во что бы то ни стало; перед ним белели уже не куски мрамора, а прекрасные тела, он видел формы, которые стыдливо прятались в тени деревьев, ощущал тепло, и это томление становилось тягостным…
И точно опустился занавес, луна ушла под облака, и вдруг всё потемнело кругом. Старцев едва нашел ворота, — уже было темно, как в осеннюю ночь, — потом часа полтора бродил, отыскивая переулок, где оставил своих лошадей.
— Я устал, едва держусь на ногах, — сказал он Пантелеймону.
И, садясь с наслаждением в коляску, он подумал:
«Ох, не надо бы полнеть!»
(А. П. Чехов, «Ионыч»)
17492. Назовите имя возлюбленной героя, которая назначила ему свидание на кладбище.
Верный ответ: Катерина (Котик, КатеринаИвановна)
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17492.
Показать текст к заданию 17480
Городничий (немного оправившись и протянув руки по швам). Желаю здравствовать!
Хлестаков (кланяется). Мое почтение…
Городничий. Извините.
Хлестаков. Ничего…
Городничий. Обязанность моя, как градоначальника здешнего города, заботиться о том, чтобы проезжающим и всем благородным людям никаких притеснений…
Хлестаков (сначала немного заикается, но к концу речи говорит громко). Да что ж делать? Я не виноват… Я, право, заплачу… Мне пришлют из деревни.
Бобчинский выглядывает из дверей.
Он больше виноват: говядину мне подает такую твердую, как бревно; а суп — он черт знает чего плеснул туда, я должен был выбросить его за окно. Он меня морит голодом по целым дням… Чай такой странный, воняет рыбой, а не чаем. За что ж я… Вот новость!
Городничий (робея). Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если что не так, то … Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.
Хлестаков. Нет, не хочу! Я знаю, что значит на другую квартиру: то есть в тюрьму. Да какое вы имеете право? Да как вы смеете?.. Да вот я… Я служу в Петербурге. (Бодрится.) Я, я, я…
Городничий (в сторону). О господи ты боже, какой сердитый! Все узнал, все рассказали проклятые купцы!
Хлестаков (храбрясь). Да вот вы хоть тут со всей своей командой — не пойду! Я прямо к министру! (Стучит кулаком по столу.) Что вы? Что вы?
Городничий (вытянувшись и дрожа всем телом). Помилуйте, не погубите! Жена, дети маленькие… не сделайте несчастным человека.
Хлестаков. Нет, я не хочу! Вот еще? мне какое дело? Оттого, что у вас жена и дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно!
Бобчинский выглядывает в дверь и в испуге прячется.
Нет, благодарю покорно, не хочу.
Городничий (дрожа). По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.) Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки.
Городничий (в сторону). О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с какой стороны и приняться. Ну да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.) Если вы точно имеет нужду в деньгах или в чем другом, то я готов служить свою минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Дайте, дайте мне взаймы! Я сейчас же расплачусь с трактирщиком. Мне бы только рублей двести или хоть даже и меньше.
Городничий (поднося бумажки). Ровно двести рублей, хоть и не трудитесь считать.
Хлестаков (принимая деньги). Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу, вы благородный человек. Теперь другое дело.
Городничий (в сторону). Ну, слава богу! деньги взял. Дело, кажется, пойдет теперь на лад. Я таки ему вместо двухсот четыреста ввернул.
Хлестаков. Эй, Осип!
Осип входит.
Позови сюда трактирного слугу! (К городничему и Добчинскому.) А что же вы стоите? Сделайте милость, садитесь. (Добчинскому.) Садитесь, прошу покорнейше.
Городничий. Ничего, мы и так постоим.
Хлестаков. Сделайте милость, садитесь. Я теперь вижу совершенно откровенность вашего нрава и радушие, а то, признаюсь, я уж думал, что вы пришли с тем, чтобы меня… (Добчинскому.) Садитесь.
(Н. В. Гоголь, «Ревизор»)
17480. Назовите фамилию городничего.
Верный ответ: Сквозник-Дмухановский
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17480.
Показать текст к заданию 17468
Мужик стоял на валике,
Притопывал лаптишками
И, помолчав минуточку,
Прибавил громким голосом,
Любуясь на веселую,
Ревущую толпу:
— Эй! царство ты мужицкое,
Бесшапочное, пьяное,
Шуми — вольней шуми!.. —
«Как звать тебя, старинушка?»
-А что? запишешь в книжечку?
Пожалуй, нужды нет!
Пиши: «В деревне Басове
Яким Нагой живет,
Он до смерти работает,
До полусмерти пьет!..» —
Крестьяне рассмеялися
И рассказали барину,
Каков мужик Яким.
Яким, старик убогонький,
Живал когда-то в Питере,
Да угодил в тюрьму:
С купцом тягаться вздумалось!
Как липочка ободранный,
Вернулся он на родину
И за соху взялся.
С тех пор лет тридцать жарится
На полосе под солнышком,
Под бороной спасается
От частого дождя,
Живет — с сохою возится,
А смерть придет Якимушке —
Как ком земли отвалится,
Что на сохе присох…
С ним случай был: картиночек
Он сыну накупил,
Развешал их по стеночкам
И сам не меньше мальчика
Любил на них глядеть.
Пришла немилость божия,
Деревня загорелася —
А было у Якимушки
За целый век накоплено
Целковых тридцать пять.
Скорей бы взять целковые,
А он сперва картиночки
Стал со стены срывать;
Жена его тем временем
С иконами возилася,
А тут изба и рухнула —
Так оплошал Яким!
Слились в комок целковики,
За тот комок дают ему
Одиннадцать рублей…
«Ой брат Яким! недешево
Картинки обошлись!
Зато и в избу новую
Повесил их небось?»
— Повесил — есть и новые, —
Сказал Яким — и смолк.
(Н.А. Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо»)
17468. Известно, что произведение «Кому на Руси жить хорошо» осталось незаконченным в связи со смертью автора. Какой сюжетный элемент отсутствует в произведении?
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17468.
Показать текст к заданию 17456
И Святославу смутный сон привиделся.
«В Киеве на горах в ночь сию с вечера
Одевали меня, — рек он, — черным покровом на кровати тесовой;
Черпали мне синее вино, с горечью смешанное:
Сыпали мне пустыми колчанами
Жемчуг великой в нечистых раковинах на лоно
И меня нежили.
А кровля без князя была на тереме моем златоверхом.
И с вечера целую ночь граяли враны зловещие,
Слетевшись на выгон в дебри Кисановой…
Уж не послать ли мне к синему морю?»
И бояре князю в ответ рекли:
«Печаль нам, князь, умы полонила;
Слетели два сокола с золотого престола отцовского,
Поискать города Тьмутараканя
Или выпить шеломом из Дона.
Уж соколам и крылья неверных саблями подрублены,
Сами ж запутаны в железных опутинах».
В третий день тьма наступила.
Два солнца померкли,
Два багряных столпа угасли,
А с ними и два молодые месяца, Олег и Святослав,
Тьмою подернулись.
На реке на Каяле свет темнотою покрылся.
Гнездом леопардов простерлись половцы по Русской земле
И в море ее погрузили,
И в хана вселилось буйство великое.
Нашла хула на хвалу,
Неволя грянула на волю,
Вергнулся Див на землю!
Вот уж и готские красные девы
Вспели на бреге синего моря;
Звоня золотом русским,
Поют они время Бусово,
Величают месть Шаруканову.
А наши дружины гладны веселием!
(«Слово о полку Игореве»)
17456. Укажите век, которым датируется произведение.
Верный ответ: Двенадцатый
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17456.
Показать текст к заданию 17444
Евгений вздрогнул. Прояснились
В нем страшно мысли. Он узнал
И место, где потоп играл,
Где волны хищные толпились,
Бунтуя злобно вкруг него,
И львов, и площадь, и того,
Кто неподвижно позвышался
Во мраке медною главой,
Того, чьей волей роковой
Над морем город основался…
Ужасен он в окрестной мгле!
Какая дума на челе!
Какая сила в нем сокрыта!
А в сем коне какой огонь!
Куда ты скучешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин судьбы!
Не так ли ты над самой бездной,
На высотея уздой железной
Россию вздернул на дыбы?
Кругом поножие кумира
Безумец бедный обошел
И взоры дикие навел
На лик державца полумира.
Стеснилась грудь его. Чело
К решетке хладной прилегло,
Глаза подернулись туманом,
По серцу пламен пробежал,
Вскипела кровь; он мрачно стал
Пред горделивым истуканом
И зубы стиснув, пальцы сжав,
Как обуянный силой черной:
«Добро, строитель чудотворной!
Шепнул оня злобно задрожав:
Ужо тебе!..» И вдруг стремглав
Бежать пустился. Показалось
Ему, что грознго царя,
Мгновенно гневом возгоря,
И он по площади пустой
Бежить и слышить за собой,
Как будто грома грохотанье,
Тяжело-звонкое скаканье
По потрясенной мостовой
И, озарен луною бледной,
Простерши руку в вышене,
За ним несется Всадник Медный
На звонко-скачущем коне.
И во всю ночь безумец бедный
Куда стопы не обращал,
За ним повсюду Всадник Медный
С тяжелым топотом скакал.
(А.С. Пушкин, «Медный всадник»)
17444. Укажите авторское определение жанра произведения А.С. Пушкина «Медный всадник».
Верный ответ: Петербургскаяповесть
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17444.
Показать текст к заданию 17432
Есть небольшое сельское кладбище в одном из отдалённых уголков России. Как почти все наши кладбища, оно являет вид печальный: окружающие его канавы давно заросли; серые деревянные кресты поникли и гниют под своими когда-то крашеными крышами; каменные плиты все сдвинуты, словно кто их подталкивает снизу; два-три ощипанных деревца едва дают скудную тень; овцы безвозбранно бродят по могилам… Но между ними есть одна, до которой не касается человек, которую не топчет животное: одни птицы садятся на неё и поют на заре. Железная ограда её окружает; две молодые ёлки посажены по обоим её концам: Евгений Базаров похоронен в этой могиле. К ней, из недалёкой деревушки, часто приходят два уже дряхлые старичка — муж с женою. Поддерживая друг друга, идут они отяжелевшею походкой; приблизятся к ограде, припадут и станут на колени, и долго и горько плачут, и долго и внимательно смотрят на немой камень, под которым лежит их сын; поменяются коротким словом, пыль смахнут с камня да ветку ёлки поправят, и снова молятся, и не могут покинуть это место, откуда им как будто ближе до их сына, до воспоминаний о нём… Неужели их молитвы, их слезы бесплодны? Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет! Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной» природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной…
(И.С. Тургенев, «Отцы и дети»)
17432. Назовите философское течение, в основе которого лежит отрицание общепринятых ценностей, идеалов, норм нравственности и идеи которого пропагандировал Базаров.
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17432.
Показать текст к заданию 17420
Лука (задумчиво, Бубнову). Вот… ты говоришь — правда… Она, правда-то, — не всегда по недугу человеку… не всегда правдой душу вылечишь… Был, примерно, такой случай: знал я одного человека, который в праведную землю верил…
Бубнов. Во что-о?
Лука. В праведную землю. Должна, говорил, быть на свете праведная земля… в той, дескать, земле — особые люди населяют… хорошие люди! друг дружку они уважают, друг дружке — завсяко-просто — помогают… и все у них славно-хорошо! И вот человек все собирался идти… праведную эту землю искать. Был он — бедный, жил — плохо… и, когда приходилось ему так уж трудно, что хоть ложись да помирай, — духа он не терял, а все, бывало, усмехался только да высказывал: «Ничего! потерплю! Еще несколько — пожду… а потом — брошу всю эту жизнь и — уйду в праведную землю…» Одна у него радость была — земля эта…
Пепел. Ну? Пошел?
Бубнов. Куда? Хо-хо!
Лука. И вот в это место — в Сибири дело-то было — прислали ссыльного, ученого… с книгами, с планами он, ученый-то, и со всякими штуками… Человек и говорит ученому: «Покажи ты мне, сделай милость, где лежит праведная земля и как туда дорога?» Сейчас это ученый книги раскрыл, планы разложил… глядел-глядел — нет нигде праведной земли! Всь верно, все земли показаны, а праведной — нет!..
Пепел (негромко). Ну? Нету?
Бубнов хохочет.
Наташа. Погоди ты… ну, дедушка?
Лука. Человек — не верит… Должна, говорит, быть… ищи лучше! А то, говорит, книги и планы твои — ни к чему, если праведной земли нет… Ученый — в обиду. Мои, говорит, планы самые верные, а праведной земли вовсе нигде нет. Ну, тут и человек рассердился — как так? Жил-жил, терпел-терпел и все верил — есть! а по планам выходит — нету! Грабеж!.. И говорит он ученому: «Ах ты… сволочь эдакой! Подлец ты, а не ученый…» Да в ухо ему — раз! Да еще!.. (Помолчав.) А после того пошел домой — и удавился!..
Все молчат. Лука, улыбаясь, смотрит на Пепла и Наташу.
Пепел (негромко). Ч-черт те возьми… история — невеселая…
Наташа. Не стерпел обмана…
Бубнов (угрюмо). Всь — сказки…
Пепел. Н-да… вот те и праведная земля… не оказалось, значит…
Наташа. Жалко… человека-то…
Бубнов. Всь — выдумки… тоже! Хо-хо! Праведная земля! Туда же! Хо-хо-хо! (Исчезает из окна.)
Лука (кивая головой на окно Бубнова). Смеется! Эхе-хе…
(М. Горький, «На дне»)
17420. Назовите фамилию персонажа, являющегося главным идейным оппонентом Луки.
P.S. Нашли ошибку в задании? Пожалуйста, сообщите о вашей находке
При обращении указывайте id этого вопроса — 17420.
Для вас приятно генерировать тесты, создавайте их почаще
Уважаемый посетитель!
Если у вас есть вопрос, предложение или жалоба, пожалуйста, заполните короткую форму и изложите суть обращения в текстовом поле ниже. Мы обязательно с ним ознакомимся и в 30-дневный срок ответим на указанный вами адрес электронной почты
Статус Абитуриент Студент Родитель Соискатель Сотрудник Другое
Филиал Абакан Актобе Алагир Алматы Алушта Анапа Ангарск Архангельск Армавир Асбест Астана Астрахань Атырау Баку Балхаш Барановичи Барнаул Белая Калитва Белгород Бельцы Берлин Бишкек Благовещенск Бобров Бобруйск Борисов Боровичи Бронницы Брянск Бузулук Чехов Челябинск Череповец Черкесск Дамаск Дербент Димитровград Дмитров Долгопрудный Домодедово Дубай Дубна Душанбе Екатеринбург Электросталь Елец Элиста Ереван Евпатория Гана Гомель Гродно Грозный Хабаровск Ханты-Мансийск Хива Худжанд Иркутск Истра Иваново Ижевск Калининград Карабулак Караганда Каракол Кашира Казань Кемерово Киев Кинешма Киров Кизляр Королев Кострома Красноармейск Краснодар Красногорск Красноярск Краснознаменск Курган Курск Кызыл Липецк Лобня Магадан Махачкала Майкоп Минеральные Воды Минск Могилев Москва Моздок Мозырь Мурманск Набережные Челны Нальчик Наро-Фоминск Нижневартовск Нижний Новгород Нижний Тагил Ногинск Норильск Новокузнецк Новосибирск Новоуральск Ноябрьск Обнинск Одинцово Омск Орехово-Зуево Орел Оренбург Ош Озёры Павлодар Пенза Пермь Петропавловск Подольск Полоцк Псков Пушкино Пятигорск Радужный Ростов-на-Дону Рязань Рыбинск Ржев Сальск Самара Самарканд Санкт-Петербург Саратов Сергиев Посад Серпухов Севастополь Северодвинск Щербинка Шымкент Слоним Смоленск Солигорск Солнечногорск Ставрополь Сургут Светлогорск Сыктывкар Сызрань Тамбов Ташкент Тбилиси Терек Тихорецк Тобольск Тольятти Томск Троицк Тула Тверь Тюмень Уфа Ухта Улан-Удэ Ульяновск Ургенч Усть-Каменогорск Вёшенская Видное Владимир Владивосток Волгодонск Волгоград Волжск Воркута Воронеж Якутск Ярославль Юдино Жлобин Жуковский Златоуст Зубова Поляна Звенигород
Тип обращения Вопрос Предложение Благодарность Жалоба
Тема обращения Поступление Трудоустройство Обучение Оплата Кадровый резерв Внеучебная деятельность Работа автоматических сервисов университета Другое
* Все поля обязательны для заполнения
Я даю согласие на обработку персональных данных, согласен на получение информационных рассылок от Университета «Синергия» и соглашаюсь c политикой конфиденциальности
СИСТЕМА ЗАДАНИЙ НА УСТАНОВЛЕНИЕ ЛИТЕРАТУРНЫХ ПАРАЛЛЕЛЕЙ
ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА
Одним из самых сложных заданий по литературе для учащихся является поиск литературных параллелей, аллюзий и реминисценций в художественном произведении. Часто литературный текст воспринимается учащимися вне исторического контекста, вне литературных традиций. И задача учителя как раз в том и состоит, чтобы научить видеть взаимосвязи между литературными текстами, представлять литературный процесс как целостное явление.
В данном пособии представлены задания, которые направлены на поиск связей между произведениями, разными по жанру, по принадлежности к исторической эпохе, но имеющими схожую тематику или проблематику.
Задания сгруппированы по фамилиям писателей, чье творчество входит в программу изучения литературы 19 века. Например, при изучении творчества А. С. Пушкина можно обратиться к традиции изображения родительского наказа или «темы сумасшествия» в русской литературе; а при знакомстве с произведениями А.П.Чехова подвести своеобразный итог изучения образа «маленького человека».
Стоит также обратить внимание на то, что литературные традиции не ограничиваются одним-двумя произведениями, как правило, ключевые темы, проблемы и образы являются сквозными и проходят, так или иначе, через многие произведения. Поэтому, изучая творчество А.С. Пушкина и находя параллели с текстами 18 – начала 19 века, нельзя забывать, что впоследствии и Гоголь, и Достоевский, и другие писатели продолжат традицию, привнеся свой индивидуальный взгляд на проблему или художественный образ. Если проводить поиск параллелей в системе, то формулировка обобщений не составит для учащихся никакого труда. В сносках к ряду материалов на это также обращено внимание.
В конце пособия приведена таблица (ПРИЛОЖЕНИЕ), где сгруппированы произведения по темам, образам, особенностям сюжета и композиции. Безусловно, она не носит исчерпывающий характер и может быть дополнена. С этими материалами можно работать и при изучении творчества конкретного писателя или поэта.
Представленные задания можно использовать как для подготовки учащихся к олимпиадам по литературе, так и для подготовки к ЕГЭ (задания С2, С4 – работа с контекстом).
А.С. Пушкин
Задание 1
В каких произведениях русской литературы нашла отражение тема сумасшествия? В чем своеобразие раскрытия данной темы в художественных произведениях русских писателей?
Для ответа:
А.С. Пушкин «Медный всадник» (настоящее сумасшествие Евгения от потери любимой Параши, возможность выразить своеобразный «бунт» против власти – грозит кулаком Медному всаднику и говорит: «Ужо тебе!»)
А.С. Пушкин «Не дай мне, Бог, сойти с ума» (выбор между сумасшествием и другими несчастьями в жизни: лучше нищета, чем отсутствие разума; пушкинское «Да здравствует разум!»)
А.С. Грибоедов «Горе от ума» (мнимое сумасшествие, объявление Чацкого в светском обществе сумасшедшим из-за слуха, распущенного Софьей; сумасшедший, потому что не такой, как все – перекличка с Достоевским)
Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание»(временное помешательство Раскольникова после совершения им преступления, ощущение отчужденности от мира, во всех видит врагов, мнительность, непонимание некоторых своих поступков; второй сон – вновь совершенное убийство старухи топором, а она смеется над убийцей)
Ф.М. Достоевский «Идиот» (мнимое сумасшествие, которое приписывают герою за его незлобивость, желание помочь, наивность)
Ф.М. Достоевский «Записки сумасшедшего»[1]
Задание 2
Вспомните, в каких еще произведениях русской литературы вы встречали родительские наказы. Почему, на ваш взгляд, эти заветы так отличаются друг от друга?[2]
Для ответа:
А.С. Пушкин «Капитанская дочка» (отец-офицер завещает сыну Петруше Гриневу служить честно: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду».
А.С. Грибоедов «Горе от ума» (отец завещал Молчалину прислуживаться:
«Мне завещал отец:
Во-первых, угождать всем людям без изъятья —
Хозяину, где доведется жить,
Начальнику, с кем буду я служить,
Слуге его, который чистит платья,
Швейцару, дворнику, для избежанья зла,
Собаке дворника, чтоб ласкова была.»)
Д.И. Фонвизин «Недоросль» (мать Митрофана, госпожа Простакова, посетив один из уроков сына, поучает свое чадо: «не учись этой дурацкой науке», выражая свое отношение в образованию и просвещению)
Задание 3
Найдите сходство в проблематике повести В. Распутина «Пожар», романа В. Быкова «Сотников» и повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка»
Ответ: общая проблема: нравственный выбор человека в трудной жизненной ситуации, проблема совести и чести
Задание 4
Найдите сходство в восприятии образа моря в творчестве А.С. Пушкина и В.А. Жуковского.
Для ответа:
А.С. Пушкин «К морю» (романтический образ, обращение как к живому существу), «Евгений Онегин» (лирическое отступление о море: «Адриатические волны…», «Ты помнишь море пред грозою//Как я завидовал волнам…»; море и любовь не разделимы)
В.А. Жуковский «Море» (восхищение морем, разделение моря и неба и земной жизни – двоемирие романтизма)
М.Ю. Лермонтов
Задание 1
В каком произведении 19 века, кроме романа Лермонтова «Герой нашего времени», образ дороги играет ключевую роль и помогает автору показать становление, развитие характера героя?
Для ответа:
М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени» (дорога Печорина по Кавказу и из России в Персию – путь одиночества героя, путь разрушения собственной жизни и жизни тех, с кем сталкивает героя судьба (княжна Мери, Бэла, Вера, Грушницкий, контрабандисты)
«Выхожу один я на дорогу» (дорога – кремнистый путь, по которому герой не хочет идти, мечта о покое)
А.С. Пушкин «Капитанская дочка» (дорога из дома Петруши Гринева – дорога, которая учит жизни, выявляет качества характера персонажа: случай с проигранными Петрушей деньгами, встреча с Пугачевым в пургу)
Задание 2
Какие традиции пушкинской лирики продолжает М.Ю. Лермонтов? Что нового привносит поэт в трактовку художественных образов и тем?
Для ответа:
Можно предложить учащимся сопоставить стихотворения поэтов с одинаковыми названиями: «Пророк», «Узник», «Кинжал», «Демон».
Не обязательно выполнять эту работу в виде классического сопоставительного анализа, можно предложить составить таблицу, обратив внимание на формальные элементы текстов.
Например
|
«Демон» Пушкина |
«Демон» Лермонтова |
|
Есть лирический герой (местоимения «мне», «наши встречи», «меня») и есть демон («он», «его» — анафора, «злобный гений») Дистанция между героями по желанию самого лирического героя |
Есть только «он» (анафора), дистанция, недосягаемость |
|
Демон спускается к герою (пространство текста) |
Демон в вышине, над миром «Носясь меж дымных облаков… Стоит его недвижный трон; На нем средь ветров онемевших…» |
|
Демон – это мир прошлого («В те дни, когда мне были новы // Все впечатленья бытия…»; «Тогда какой-то злобный гений //Стал тайно навещать меня».) |
Демон – это настоящее («Он любит … сидит…//Он недоверчивость вселяет…Он все моленья отвергает.//Он равнодушно видит кров».); все глаголы в настоящем времени |
|
Нет равнодушия («язвительные речи, вдохновенье презирал, на жизнь насмешливо глядел») |
Двойственный («равнодушно видит» НО «голос страстей») |
И.А. Гончаров
Задание 1
Как звали слугу И.И.Обломова? В каких произведениях русской классики образ слуги дополняет характеристику хозяина?
Для ответа:
Слуга Обломова – Захар
«Мертвые души» (лакей Петрушка – слуга Павла ИвановичаЧичикова)
«Капитанская дочка» (Савельич – слуга Петруши Гринев)
«Ревизор» (Осип – слуга Ивана Александровича Хлестакова)
Задание 2
Определите, в чем можно найти сходство между Обломовым и героем рассказа А.П. Чехова «Человек в футляре».
Для ответа:
Оба героя отгородились от мира, и их единственным желанием было, чтобы их, в конечном итоге, оставили в покое
Задание 3
Определите, в чем можно найти сходство между Обломовым и героями романов А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»
Для ответа:
Всех этих героев можно отнести к типу «лишних людей». Обладая знаниями и имея возможности для самореализации, эти герои испытывают лишь скуку от жизни, не видят цели и не имеют ни малейшего желания воплощать какие-либо грандиозные замыслы.
А.Н. Островский
Задание 1
В каких произведениях русской классики нашли отражение нравы купеческого мира, в чем эти произведения можно сопоставить с драмой А.Н. Островского «Гроза»?
Для ответа:
А.Н. Островский «Бесприданница»
А.Н. Островский «Банкрот» («Свои люди — сочтемся»)
Н.С. Лесков «Леди Макбет Мценского уезда»(Н. Добролюбов о Катерине Кабановой: «луч света в темном царстве», В. Гебель о Катерине Измайловой: «молния, порожденная самим мраком и лишь ярче подчеркивающая непроглядную темень купеческого быта»; Л. Анненский о Катерине Измайловой: «Какая там «Гроза» Островского – тут не луч света, тут фонтан крови бьет со дна души: тут «Анна Каренина» предвещена – отмщение бесовской страсти»)
Задание 2
Ф. Одоевский говорил: «Я считаю, что на Руси есть три трагедии: «Недоросль» Фонвизина, «Горе от ума» Грибоедова и «Ревизор» Гоголя. На «Банкроте» я ставлю номер четвертый. В чем парадоксальность подобной точки зрения? Что дает основание критику так оценить произведения?
При работе над данным заданием необходимо будет вспомнить проблематику произведений Фонвизина, Грибоедова, Гоголя, характеристику образной системы, жанровые особенности, привлечь знания, полученные в 8 и 9 классах
Для ответа:
Все названные Ф. Одоевским произведения по жанру являются комедиями, критик называет их трагедиями, делая акцент на проблемах, которые поднимаются в произведениях. Авторы всех четырех пьес рисуют страшные картины российской действительности 19 века, выявляют пороки общества (крепостное право, необразованность дворянства, взяточничество, чинопочитание, неисполнение чиновниками своих прямых обязанностей, дикость нравов в купеческой среде, отсутствие уважения друг к другу в семье, разрушение традиций и т.п.). В центре внимания автора в каждом из этих произведений, кроме центральных героев, — отношения в семье, разрушение семейных ценностей, традиций.
И.С. Тургенев
Задание 1
В каких произведениях русской литературы спорявляется средством характеристики персонажей?
Для ответа:
Иван Сергеевич Тургенев «Отцы и дети» (Павел Петрович Кирсанов и Евгений Васильевич Базаров)
Максим Горький «Старуха Изергиль» (Ларра и племя скотоводов)
Михаил Афанасьевич Булгаков «Собачье сердце» (Филипп Филиппович Преображенский и Иван Арнольдович Борменталь)
В споре отражается речевая характеристика персонажа, взаимоотношения участников спора и их взгляды на то или иное событие, явление.
Задание 2
Один из вопросов, по которому расходятся точки зрения Базарова и П.П. Кирсанова в романе «Отцы и дети», — это отношение к искусству. В каком еще произведении русской литературы рассматривается подобная тема?
Для ответа:
И.С. Тургенев «Отцы и дети» («Рафаэль гроша ломаного не стоит», «искусство наживать деньги, а более — геморроя»)
Н.В. Гоголь «Портрет» (истинное и ложное искусство; истинное вызывает восхищение и остается в памяти людей на века, хотя требует огромных усилий, а ложное дает материальное благополучие, но оно временно и не дает морального удовлетворения художнику)
М. Е. Салтыков-Щедрин
Задание
В сказке М. Е. Салтыков-Щедрин «Премудрый пескарь» отец завещает пескарю остерегаться, беречь свою жизнь: «Жизнь прожить – не мутовку облизать. Гляди в оба».
Вспомните произведения русской литературы, в которых важную роль играет наказ (завет) отца, как способ передачи традиций из поколения в поколение. Сделайте вывод о том, как изменялись отцовские наказы в литературе 19 века?
Для ответа:
А.С. Грибоедов «Горе от ума» (отец завещал Молчалину «угождать всем людям без изъятья…»)
А.С. Пушкин «Капитанская дочка» (отец-офицер завещает сыну Петруше Гриневу служить честно: «От службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду»)
Н.В. Гоголь «Мертвые души» (отец завещает Павлуше беречь копейку: «Все сделаешь и все прошибешь на свете копейкой»)
Л.Н. Толстой «Война и мир»[3] (наказ отца, старого князя Болконского, сыну Андрею перед отправлением последнего в армию: не опозорить честное имя отца, служить так, чтобы стыдно не было отцу за сына)
Каждый из героев идет по жизни, следуя заветам отца, не пренебрегает ими, наказы отражают особенности воспитания и образа жизни семей: жизнь по чести у Гриневых (Петруша защищает честь Маши Мироновой и свою – дуэль со Швабриным), страх за свою жизнь у пескарей (премудрый пескарь всю жизнь прячется и умирает в одиночестве, прожив сотню с небольшим лет), жажда накопительства и обогащения у Чичиковых (Павлуша постоянно поднимается, несмотря на удары судьбы, и упорно идет к своей цели), стремление выбиться в люди с помощью лести и интриг у Молчалиных (например, лицемерие героя в отношениях с Софьей и Лизой)
А.Н. Некрасов
Задание 1
В каких произведениях русской литературы 19 века одну из ключевых ролей играет образ дороги (мотив пути, странствия)? Какие возможности предоставляет автору использование этого образа (мотива) для воплощения художественного замысла произведения?
Для ответа:
Н.А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо?» (дорога, по которой путешествуют крестьяне, дает возможность автору показать масштабный образ русской земли, встречи на пути с представителями самых разных сословий, в данном случае дорога объединяет всех героев поиском ответа на один вопрос – кто счастлив?)
Н.В. Гоголь «Мертвые души» (мотив дороги – ключевой, вспомним путешествие Чичикова, лирическое отступление о дороге: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух… покрепче в дорожную шинель, шапку на уши, тесней и уютней прижмемся к углу! В последний раз пробежавшая дрожь прохватила члены, и уже сменила ее приятная теплота. Кони мчатся… как соблазнительно крадется дремота и смежаются очи, и уже сквозь сон слышатся и «Не белы снеги», и сап лошадей, и шум колес, и уже храпишь, прижавши к углу своего соседа. Проснулся: пять станций убежало назад; луна, неведомый город, церкви с старинными деревянными куполами и чернеющими остроконечьями, темные бревенчатые и белые каменные дома. Сияние месяца там и там: будто белые полотняные платки развешались по стенам, по мостовой, по улицам; косяками пересекают их черные, как уголь, тени; подобно сверкающему металлу блистают вкось озаренные деревянные крыши, и нигде ни души — все спит. Один-одинешенек, разве где-нибудь в окошке брезжит огонек: мещанин ли городской тачает свою пару сапогов, пекарь ли возится в печурке — что до них? А ночь! небесные силы! какая ночь совершается в вышине! А воздух, а небо, далекое, высокое, там, в недоступной глубине своей, так необъятно, звучно и ясно раскинувшееся!.. Но дышит свежо в самые очи холодное ночное дыхание и убаюкивает тебя, и вот уже дремлешь и забываешься, и храпишь, и ворочается сердито, почувствовав на себе тяжесть, бедный, притиснутый в углу сосед. Проснулся — и уже опять перед тобою поля и степи, нигде ничего — везде пустырь, все открыто. Верста с цифрой летит тебе в очи; занимается утро; на побелевшем холодном небосклоне золотая бледная полоса; свежее и жестче становится ветер: покрепче в теплую шинель!.. какой славный холод! какой чудный, вновь обнимающий тебя сон! Толчок — и опять проснулся. На вершине неба солнце. «Полегче! легче!» — слышится голос, телега спускается с кручи: внизу плотина широкая и широкий ясный пруд, сияющий, как медное дно, перед солнцем; деревня, избы рассыпались на косогоре; как звезда, блестит в стороне крест сельской церкви; болтовня мужиков и невыносимый аппетит в желудке… Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!.»; лирическое отступление о России – птице-тройке в финале первого тома: от жизненного пути предпринимателя Чичикова к пути развития России)
Н.С. Лесков «Очарованный странник» (путешествие Ивана Флягина по России – поиск себя, своего места в жизни, поиск Бога, так как герой был обещан Богу: «…взмело песок тучею, и нет ничего, только где-то тонко колокол тихо звенит, и весь как алою зарею облитый большой белый монастырь, а по стенам крылатые ангелы…»; дорога приводит его к монастырю, просьбе о новом более совершенном духе и новой цели в жизни: «Мне за народ очень помереть хочется»)
Ф. И. Тютчев
Задание 1
Какая тема объединяет стихотворения В.А. Жуковского «Невыразимое» и Ф. И. Тютчева «Silentiun»?
Ответ: общая тема – невозможность высказать словами то, что хранится в душе человека, то, что ты видишь в окружающем мире; бедность человеческого языка («Невыразимое подвластно ль выраженью» и «Как сердцу высказать себя//Другому как понять тебя?»)
Задание 2
Какой образ (какая тема) сближает стихотворения А.С. Пушкина «Подражание Корану» (IX), М.Ю. Лермонтова «Три пальмы» и В.И. Тютчева «Все отнял у меня казнящий Бог»?
Ответ: образ Бога, тема судьбы, предначертанности, нет нужды роптать на бога, принимай то, что тебе дала судьба, не проси большего
А.А. Фет
Задание
Кто из поэтов 19 века воплощает образ природы, как мир непознанный, таинственный, стоящий над человеком?
Для ответа:
А.А. Фет «Учись у них, у дуба, у березы»(природа одушевлена, она гораздо более мудра, чем человек, и может научить людей, открыть им тайны мироздания)
Ф.И. Тютчев «Не то, что мните вы, природа», «Природа – сфинкс. И тем она верней…»(природа – загадка, «в ней есть душа, в ней есть свобода», божественное происхождение природы)
Н.С. Лесков
Задание 1
В каких произведениях русской классики, помимо лесковского сказа, встречается образ богатыря? Какими общими и отличительными чертами обладают богатыри в восприятии русских писателей?
Для ответа:
Н.С. Леской «Очарованный странник» (Иван Флягин: «Это был человек огромного роста, с смуглым открытым лицом и густыми волнистыми волосами свинцового цвета: так странно отливала его проседь. Он был одет в послушничьем подряснике с широким монастырским ременным поясом и в высоком черном суконном колпачке. Послушник он был или постриженный монах — этого отгадать было невозможно, потому что монахи ладожских островов не только в путешествиях, но и на самых островах не всегда надевают камилавки, а в сельской простоте ограничиваются колпачками. Этому новому нашему сопутнику, оказавшемуся впоследствии чрезвычайно интересным человеком, по виду можно было дать с небольшим лет за пятьдесят; но он был в полном смысле слова богатырь, и притом типический, простодушный, добрый русский богатырь, напоминающий дедушку Илью Муромца в прекрасной картине Верещагина и в поэме графа А.К.Толстого. Казалось, что ему бы не в ряске ходить, а сидеть бы ему на «чубаром» да ездить в лаптищах по лесу и лениво нюхать, как «смолой и земляникой пахнет темный бор»)
Н.В Гоголь «Мертвые души» (Мокий Кифович: «Был он то, что называют на Руси богатырь, и в то время, когда отец занимался рожденьем зверя, двадцатилетняя плечистая натура его так и порывалась развернуться. Ни за что не умел он взяться слегка: все или рука у кого-нибудь затрещит, или волдырь вскочит на чьем-нибудь носу. В доме и в соседстве все, от дворовой девки до дворовой собаки, бежало прочь, его завидя; даже собственную кровать в спальне изломал он в куски»)
Н.А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо?» (Савелий – богатырь святорусский, покаяние за грехи свои, прощение)
М.Ю. Лермонтов «Бородино», «Два великана» (отражение темы Отечественной войны 1812 года, русские воины: «Да, были люди в наше время//Не то, что нынешнее племя://Богатыри – не вы», гипербола как основной прием описания у Лермонтова)
Сходство: сила («Русский человек со всем справится» — Н.С. Лесков), мощь, простодушие и доброта, любовь к жизни
Различие: у Гоголя и Лескова – неумение приложить силу там, где это необходимо, неумение ею распорядиться, поэтому Мокий Кифович все ломает вокруг себя и людей калечит (а отец ничего с этим поделать не может) так же, как Иван Флягин в его возрасте (голубенка случайно своими руками задушил, монаха кнутом зашиб, украл лошадей у графа, убил татарина в поединке и т.п.)
Задание 2
Какие черты присущи праведникам в художественных произведениях русской литературы? Что сближает праведников с «чудиками» В. Шукшина[4]?
Для ответа:
Н.С. Лесков «Очарованный странник», «Однодум»
А.И. Солженицын «Матренин двор»
Праведник – человек, живущий по правде, по справедливости. Именно в образах праведников нашли отражение национальные черты русского характера. Это люди с тяжелой судьбой, многое испытавшие на своем веку, пережившие не одну трагедию, но не утратившие веру в людей и в жизнь. Это всегда очень искренние, бесхитростные, добрые и открытые людям герои. Как правило, они живут в гармонии с окружающим миром, не причиняют никому зла намеренно; но их не понимают окружающие люди, считают их странными, может быть, даже глупыми.
Русских праведников отличает удивительная наивность, неисчерпаемое желание помочь людям, при этом бескорыстно (Матрена всегда ходила к соседям картошку копать, в колхозе помогала, денег не брала; Иван Флягин, вернувшись из плена у татар, помогает крестьянам выбирать лошадей, помогает цыганке Груше, утверждает, что ему «за народ помереть хочется»).
Праведники не идеальны, они не святые, тоже могут совершать ошибки в своей жизни. Праведничество в русской литературе, можно сказать, не связано даже с верой в Бога, как можно было бы предположить (Матрена соблюдает ритуалы, ходит за святой водой, но о ее искренней вере автор не пишет; Иван Флягин обещан Богу при рождении матерью, но он совершил столько грехов в своей жизни, что его путь в монастырь растянулся на многие годы, и даже там герой не может найти успокоения, пророчествует, терпит наказания).
Именно праведники являются основой русской жизни, по мнению авторов («Не стоит село без праведника» — А.И. Солженицын), без него нет Земли русской.
Ф.М. Достоевский
Задание 1
В композиции каких произведений русской литературы, кроме романа Ф.М. Достоевского, присутствуют сны как внесюжетные элементы? Сформулируйте вывод о роли сна в художественном произведении.
Для ответа:
Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание» (сны Родиона Раскольникова – характеристика героя по воспоминаниям из детства, предупреждение совести, ведущий к очищению – сны отражают внутреннюю борьбу героя с самим собой и предсказывают неизбежность наказания; сны Свидригайлова – можно сказать муки совести за совершенные им злодеяния в течение жизни)
В.А. Жуковский «Светлана» (сон воспринимается читателем как реальность, понимаем, что это сон, только в конце баллады; сон отражает опасения героини, ее страхи, но в том числе показывает силу ее веры в Бога, в добро; ключевой прием построения сна — антитеза)
Н.Г. Чернышевский «Что делать?» (сны Веры Павловны – сны-предсказания, четвертый сон – сон-утопия; в снах отражаются мечты героини, ее надежды на лучшую жизнь)
М.Е. Салтыков-Щедрин «Премудрый пескарь» (сон пескаря как мечта о жизни, которой он хотел бы жить: семья, собственная значимость в своем маленьком мире, как противопоставление тому, что в итоге выбирает пескарь — затворничество в собственном доме и тихую смерть)
И.А. Гончаров «Обломов» (сон Обломова как воспоминание о детских годах в Обломовке, представление о воспитании героя, о причинах его нынешнего состояния, его лени и отсутствия стремления к чему-либо в жизни: излишняя забота родителей и нянек, нет необходимости в труде)
М.Ю. Лермонтов «Сон»(система снов; сон лирического героя о родине, сон его возлюбленной о его смерти)
Н.В. Гоголь «Ревизор»[5](городничий Сквозник-Дмухановский рассказывает о своем сне другим чиновникам; сон-предвестник неприятностей, приезд ревизора)
Н.С. Лесков «Леди Макбет Мценского уезда»(Екатерина Львовна Измайлова рассказывает свои сны любовнику Сергею и тетушке, это сны-предупреждения после совершенных ею преступлений)
Задание 2
Найдите сходство между главными героями романа «Отцы и дети» И.С. Тургенева и романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».
Для ответа: оба студенты, не дворянского звания, у героев есть теория, которая не проходит проверку жизнью (у Базарова — любовью, у Раскольникова — совестью)
Задание 3
В каких произведениях русской литературы, кроме романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание», рассматривается проблема преступления и наказания за него (юридического, нравственного катарсиса, Божьего суда и т.п.)
Для ответа:
Ф.И. Тютчев. Цикл стихов, посвященных Марии Лазич (лирическое преступление и наказание)
А.Н. Островский «Гроза» (преступление как грех, расплата — нравственное наказание)
Н.А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо» (притча о двух великих грешниках, судьба Кудеяра, внезапность расплаты – «вдруг…совесть Господь пробудил», проблема – может ли новое преступление смыть прошлые грехи)
Н.С. Лесков «Леди Макбет Мценского уезда» (возмездие, все вернулось Катерине, ее любовник отвернулся от нее, стал открыто ее презирать, на чужом несчастье собственного не построишь)
Л.Н. Толстой
Задание 1
«Зеркало души – ее деянья» В. Шекспир. В чем сходство и различие в раскрытии темы страсти (запретной любви) в произведениях русской литературы?
Для ответа:
Л.Н. Толстой «Анна Каренина» (героиня подчиняется своим чувствам, разрушает семью, не в силах сделать выбор между любовью и долгом, совершает самоубийство)
А.Н. Островский «Бесприданница»(наивная вера в возможное счастье, гибель героини, сама выбирает свой путь),
А.Н. Островский «Гроза» (Катерину подталкивает Вера, героиня сопротивляется собственным чувствам, понимая, что совершает грех, изменяя мужу; будучи верующим человеком, не сможет пережить свой грех, видит знаки божьего суда над ней и совершает самоубийство)
Н.С. Лесков «Леди Макбет Мценского уезда»(героиня полностью подчиняется собственной страсти, изменяя мужу и не скрывая своих отношений с Сергеем, ради любви совершает 4 убийства, в том числе убийство ребенка; знаки, которые ей подает судьба, не распознает; в конце концов, совершает самоубийство)
И. Бунин цикл «Темные аллеи»[6](любовь-страсть, любовь – солнечный удар, любовь на мгновение; у героев нет долгого счастья)
Задание 2
В романе Л.Н. Толстого «Война и мир» Платон Каратаев рассказывает притчу. В каких еще произведениях русской классики встречается притчевая форма изложения (притча как внесюжетный элемент)? Какую роль она играет в структуре произведения?
Для ответа:
Л. Н. Толстой «Война и мир» (притча Платона Каратаева)
А.С. Пушкин «Капитанская дочка» (сказка Пугачева о вороне и орле)
Н.А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо» (притча о двух великих грешниках)
Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» (притча о Лазаре)
А.П. Чехов
Задание 1
Какую традицию в изображении «маленького человека» продолжает А.П. Чехов? Как эволюционирует этот персонаж в произведениях русских классиков?
Для ответа:
А.П. Чехов «Человек в футляре», «Смерть чиновника»(самоуничижение маленького человека и отгораживание его от мира людей, нет интересов, нет увлечений, нет стремлений к чему-либо, продолжение гоголевской традиции, и достижение идеального футляра — гроба)
А.С. Пушкин «Станционный смотритель»(всеми обижаемый и унижаемый, но добрый, искренний, которого хочется пожалеть; любящий свою дочь)
Н.В. Гоголь «Шинель»(нет человеческих связей, только любовь к вещи, которая заменила все общение; вещь вытеснила человека)
Ф.М. Достоевский «Бедные люди»(маленький человек не только обижен жизнью, он жаждет власти – его тайная мечта)
Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание» (перекликается с темой «униженных и оскорбленных», спившийся Мармеладов, живущий за счет своей дочери Сони, не желающий что-то менять в своей жизни, понимающий всю тяжесть своего положения, жаждущий жалости и прощения только у Бога)
Задание 2
Найдите сходство в мировоззрении героев комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» и рассказов А.П. Чехова «Хамелеон» и «Смерть чиновника».
Ответ: подобострастное отношение героя к власть имущим (Червяков, Очумелов, Молчалин)
Задание 4
Какая тема сближает рассказ А.П. Чехова «Крыжовник» и роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»?
Ответ: тема «сытых», пресыщенность благами жизни, эта же тема звучит в стихотворении А. Блока «Сытые», рассказе И. Бунина «Господин из Сан-Франциско»
ПРИЛОЖЕНИЕ
На основании представленной ниже таблицы можно формулировать самые разнообразные задания на соответствие, на поиск сходства и различия между тематикой, сюжетам, образной системой произведений[7].
|
Жанр |
|
|
Стихотворные циклы |
«Панаевский цикл» (Н.А. Некрасов) «Денисьевский цикл» (Ф.И. Тютчев) Цикл стихов Марии Лазич (А. А. Фет) Цикл стихов о Блоке (М.Цветаева) |
|
Романы-эпопеи |
Л.Н. Толстой «Война и мир» М. Шолохов «Тихий Дон» |
|
Сказовая форма повествования |
Н.С. Лесков «Очарованный странник» М. Шолохов «Судьба человека» |
|
Утопии и антиутопии |
С.-Щедрин «История одного города» Н.Г. Чернышевский «Что делать?» (4 сон Веры Павловны) Е. Замятин «Мы» О. Хаксли «О дивный новый мир» Д. Оруэлл «1984» |
|
Художественные образы |
|
|
Романтический образ моря |
В. А. Жуковский «Море», А. С. Пушкин «К морю» |
|
Образ талантливого русского народа |
Н.В. Гоголь «Мертвые души» (крестьяне, которых продает Собакевич) М.Е. Салтыков-Щедрин «Дикий помещик», «Повесть о том, как мужик двух генералов прокормил» Н.С. Лесков «Очарованный странник» («Ты же русский человек. Русский человек все может») |
|
Образ двойников в литературе |
Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание» С. Есенин «Черный человек» Р. Л. Стивенсон «Доктор Джекил и мистер Хайд» |
|
Герои-мечтатели |
Н.В. Гоголь «Мертвые души» Ф.М. Достоевский «Белые ночи» Н.А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо» |
|
Тематика |
|
|
Тема дружбы |
А.С. Пушкин «Во глубине сибирских руд», «К Пущину», «К Чаадаеву» А.С. Пушкин «Евгений Онегин» И.С. Тургенев «Отцы и дети» Э.М. Ремарк «Три товарища» |
|
Человек (народ) и история (кто делает историю) |
Л.Н. Толстой «Война и мир» (роевая жизнь, история как независимый от одного человека процесс), А.С. Пушкин «Капитанская дочка», «Борис Годунов» (историю творит народ, действуя или безмолвствуя) М.Ю. Лермонтов «Бородино» (русский солдат –богатырь творит историю) |
|
Природа как мир непознанный, стоящий над человеком |
Ф.И. Тютчев «Не то, что мните вы, природа», «Природа – сфинкс. И тем она верней…» А.А. Фет «Учись у них, у дуба, у березы» |
|
«Странная» любовь к России |
Ф.И. Тютчев «Умом Россию не понять» М.Ю. Лермонтов «Родина» М.Ю. Лермонтов «Прощай, немытая Россия…» |
|
Столкновение поколений |
М.Ю. Лермонтов «Дума» И.С. Тургенев «Отцы и дети» А.П. Чехов «Вишневый сад» |
|
Отношение человека к искусству |
Н.В. Гоголь «Портрет», О. Уайльд «Портрет Дориана Грея» И.С. Тургенев «Отцы и дети» (спор Базарова и Кирсанова об искусстве) |
|
Отношение к образованию и просвещению |
Д.И. Фонвизин «Недоросль» А.С. Грибоедов «Горе от ума» И.С. Тургенев «Отцы и дети» |
|
Сюжет и композиция |
|
|
Кольцевая композиция в художественном тексте |
А.С. Пушкин «Евгений Онегин», «К***» М.Ю. Лермонтов «Сон» Ф.И. Тютчев «О, как убийственно мы любим» Н.В. Гоголь «Мертвые души» А. Блок «О доблестях, о подвигах, о славе…» |
|
Вставные эпизоды как важный структурный элемент (повести, сны, легенды, притчи) |
А.С. Пушкин «Капитанская дочка», «Пиковая дама» Н.В. Гоголь «Мертвые души» Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы» Н.А. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо» |
|
Лирические отступления как форма присутствия автора в тексте |
А.С. Пушкин «Евгений Онегин» Н.В. Гоголь «Мертвые души» |
|
Антитеза как ключевой прием изображения героев |
А.С. Пушкин «Евгений Онегин» Л.Н. Толстой «Война и мир» |
|
Внутренние монологи героев |
Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание» Л.Н. Толстой «Война и мир» М. Шолохов «Судьба человека» |
[1] К этому заданию можно вновь вернуться при изучении творчества Ф.М. Достоевского (одна из основных тем)
[2] К подобному заданию можно вернуться при изучении творчества Гоголя, С.-Щедрина, Л.Н. Толстого (см. С.-Щедрин)
[3] Данное задание можно выполнять при изучении каждого из произведений литературы 19 века, начиная с повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка», постепенно дополняя этот ряд отцовских заветов. А при обращении к роману Л.Н. Толстого «Война и мир» подвести своеобразный итог развития данной литературной традиции в 19 веке.
[4] Данное задание уместно рассмотреть при изучении творчества Лескова, так как рассказ Солженицына «Матренин двор» и рассказы Шукшина входят в программу 9 класса, значит, учитель может опереться на уже имеющиеся знания учащихся
[5] Курсивом выделены произведения, в которых сон не выполняет функцию вставного элемента, но будучи рассказанным самим персонажем, играет важную роль в раскрытии характера героя и в развитии дальнейших событий.
[6] Отдельные рассказы И. Бунина из цикла «Темные аллеи» входят в программу 9 класса, поэтому можно привлечь и творчество этого писателя.
[7] Курсивом в правой колонке представлены возможные варианты ответов, в том числе из произведений зарубежной литературы. Безусловно, данную таблицу можно продолжить.