Я начал свою жизнь среди книг кабинет деда был заставлен сочинение егэ

Я неустанно творю себя: я даритель и я же даяние. Останься мой отец в живых, я бы познал свои права и обязанности. Но он умер, и я о них ведать не ведаю: у меня нет прав, потому что я взыскан любовью, у меня нет обязанностей, потому что я дарую из любви. Я призван нравиться, и только: все напоказ. Наша семья – какой разгул великодушия: дед дает мне средства к жизни, я даю ему счастье, мать жертвует собой ради всех. Теперь, по зрелом размышлении, только одно ее самопожертвование и кажется мне непритворным, но в ту пору мы были склонны обходить его молчанием. Так или иначе, жизнь наша – вереница церемоний, и все наше время уходит на воздаяние взаимных почестей. Я чту взрослых при условии, что меня боготворят; я правдив, откровенен, ласков, как девочка. Я благонамерен, доверяю людям; все они добры, ибо всем довольны. Общество рисуется мне строгой иерархией заслуг и полномочий. Тот, кто находится на верхних ступенях лестницы, отдает все, что имеет, тем, кто находится внизу. Лично я отнюдь не претендую на самую верхнюю ступень: мне известно, что она отведена суровым, благомыслящим людям, которые блюдут порядок. Я устроился на скромной боковой жердочке неподалеку от них и излучаю сияние во всех направлениях. Словом, я стараюсь держаться подальше от мирской власти, ни наверху, ни внизу – в стороне. Внук служителя культа, я с детства проявляю наследственные склонности: во мне елейность князей церкви, меня влекут утехи рясоносцев. С меньшой братией я обращаюсь как с равными; это ложь во спасение, я лгу, чтобы их осчастливить, а им надлежит попадаться на удочку, но не до конца. К няне, к почтальону, к комнатной собачонке я обращаюсь терпеливым и сдержанным тоном. В нашем упорядоченном мире есть бедные. Бывают также всякие диковинки, сиамские близнецы, железнодорожные катастрофы. Но в этих несообразностях никто не повинен. Честные бедняки не подозревают, что их жизненное назначение – давать пищу нашей щедрости. Это стыдливые бедняки – они жмутся к стенкам. Я бросаюсь к ним, сую им в руку мелочь и, главное, одариваю их пленительной улыбкой улыбкой равенства. Вид у них дурацкий, и мне противно прикасаться к ним, но я принуждаю себя это искус. К тому же необходимо, чтобы они меня любили, любовь ко мне скрасит им жизнь. Я знаю, что им не хватает насущного, и мне нравится быть для них предметом роскоши. Впрочем, как бы они ни бедствовали, им не изведать тех страданий, что выпали на долю моего деда: ребенком он вставал до рассвета и одевался в потемках, зимою, чтобы умыться, приходилось разбивать лед в кувшине с водой. К счастью, времена изменились: дед верит в прогресс, я тоже. Прогресс – это длинный крутой подъем, который ведет ко мне.

То было райское житье. По утрам я просыпался в радостном изумлении, ликуя, что мне так неслыханно повезло и я родился в самой дружной на свете семье, в самой лучшей под солнцем стране. Недовольные шокировали меня: на что им было роптать? Смутьяны, да и только. В частности, родная бабушка внушала мне живейшую тревогу: я с грустью должен был отметить, что она недостаточно восторгается мной. Луиза и в самом деле видела меня насквозь. Она открыто уличала меня в лицедействе, за которое не осмеливалась укорять мужа, она называла меня клоуном, шутом, кривлякой, требовала, чтобы я прекратил свое ломанье. Меня это возмущало, в особенности потому, что я угадывал тут насмешку и над дедом. Устами бабушки говорил дух всеотрицания. Я спорил, она требовала, чтобы я извинился; уверенный, что найду поддержку, я отказывался. Дед пользовался случаем проявить слабость – он принимал мою сторону против жены, она, негодуя, уходила к себе в спальню и запиралась на ключ. Испуганная мать, боясь бабушкиной злопамятности, шепотом робко журила деда, а он, пожав плечами, удалялся в свой кабинет; тогда мать начинала уговаривать меня. чтобы я попросил прощенья у бабушки. Я упивался своим могуществом: чем я не Михаил-архангел, сокрушивший лукавого? Чтобы исчерпать инцидент, я небрежно извинялся перед бабушкой. Впрочем, если не считать подобных размолвок, я, разумеется, обожал Луизу – ведь это была моя бабушка. Меня научили называть ее Мами, а главу семьи – его эльзасским именем Карл. Карл и Мами – это звучало почище, чем Ромео и Джульетта или Филимон и Бавкида. Мать не без умысла по сто раз на дню повторяла мне: «Карлимами нас ждут», «Карлимами будут рады», «Карлимами…», подчеркивая интимным союзом этих четырех слогов полное взаимное согласие действующих лиц. Я попадался на эту удочку лишь отчасти, но притворялся – прежде всего перед самим собой, – будто попадаюсь до конца. Отблеск слова ложился на самый предмет: с помощью Карлимами я мог наслаждаться безукоризненной спаянностью семьи и оделять Луизу малой толикой добродетелей Шарля. Мою бабку, существо ненадежное, склонное к греху и поминутно готовое оступиться, поддерживала десница ангелов, могущество слова.

Есть в мире настоящие злодеи – пруссаки, они отняли у нас Эльзас-Лотарингию и все наши часы, кроме тех, больших, на подставке из черного мрамора, что стоят на камине у деда и подарены ему как раз группой его учеников-немцев: интересно, где они их украли? Мне покупают книжки Ганси и показывают картинки; я не ощущаю ни малейшей неприязни к этим розовым марципановым толстякам, которые как две капли воды похожи на моих эльзасских дядей. Дед, выбравший в 1871 году французское гражданство, время от времени ездит в Гунсбах и Пфаффенхофен навестить родню, которая осталась там. Берут и меня. В поезде, если немец-контролер просит нас предъявить билеты, в кафе, если официант не торопится нас обслужить, Шарль Швейцер багровеет от прилива патриотического гнева. Обе женщины хватают его за руки: «Шарль! Образумься! Неужто ты хочешь, чтобы нас выслали?» Меня подталкивают к его коленям, я гляжу на него с мольбой, он смягчается. «Ну ладно, ради малыша», – вздыхает он, гладя меня по голове сухими, шершавыми пальцами. Эти сцены настраивают меня не против оккупантов, а против деда. Кстати, в Гунсбахе Шарль при каждом удобном случае накидывается на свою невестку: за неделю он несколько раз швыряет на стол салфетку и, хлопнув дверью, выходит из столовой, а невестка вовсе не немка. После обеда мы с мольбами и рыданиями припадаем к стопам Шарля – дед внемлет с каменным лицом. Как тут не согласиться с бабушкой. «Эльзас вреден Шарлю! Незачем так часто туда ездить». Я и сам не в восторге от эльзасцев, которые не проявляют ко мне ни малейшего почтения, и меня не слишком печалит, что их у нас отняли. Выясняется, например, что я слишком часто бегаю в лавку пфаффенхофенского бакалейщика господина Блюменфельда и беспокою его по пустякам. Моя тетка Каролина высказала моей матери «свое мнение» на этот счет, мать передала его мне. На сей раз мы с Луизой солидарны: она терпеть не может мужнину родню. В Страсбурге из номера гостиницы, где мы остановились, я слышу лунную дробь оркестра, лечу к окну – армия! С восторгом глядя, как под звуки этой ребячливой музыки марширует Пруссия, я хлопаю в ладоши. Дед не шелохнулся в кресле – он брюзжит. Мать шепчет мне на ухо, чтобы я отошел от окна. Я подчиняюсь, слегка надув губы. Черт побери, конечно, я ненавижу немцев, но без должного убеждения. Впрочем, и Шарль может себе позволить только самую невинную дозу шовинизма. В 1911 году, покинув Медон, мы обосновались в Париже на улице Ле Гофф, в доме номер 1. После того как он вышел в отставку, деду, чтобы содержать семью, пришлось основать Институт новых языков, где обучают французскому заезжих иностранцев. Обучают «прямым методом». Большинство учеников – немцы. Они хорошо платят. Дед, не считая, прячет луидоры в карман пиджака; по ночам бабушка, страдающая бессонницей, крадется в прихожую, чтобы взыскать дань «шито-крыто», как она сама говорит дочери. Одним словом, враг дает нам хлеб насущный. Франко-германская война возвратила бы нам Эльзас, но положила бы конец Институту – Шарль стоит за поддержание мира. К тому же есть на свете и хорошие немцы, те, что бывают у нас в гостях: краснолицая усатая романистка – Луиза с ревнивым смешком зовет ее Карлова Дульцинея, лысый доктор, который, притиснув Анн-Мари к дверям, пытается ее поцеловать; в ответ на ее робкую жалобу дед мечет громы и молнии: «Вам только бы ссорить меня со всеми!» Пожав плечами, он решает: «Тебе померещилось, дочь моя!», и Анн-Мари еще чувствует себя виноватой. Все эти гости понимают, что им надлежит восхищаться моими достоинствами, и послушно тискают меня, следовательно, несмотря на их немецкое происхождение, им не чуждо смутное представление о добре. На ежегодных юбилейных торжествах в честь основания Института – больше сотни приглашенных, легкое вино, мать и мадемуазель Муте в четыре руки играют Баха. Я в голубом муслиновом платьице, с диадемой из звезд и крыльями за плечами обношу гостей корзиной с мандаринами. «Ну, сущий ангел!» – восклицают они. Выходит, не такие уж они плохие люди. Само собой, мы не отказались от планов мщения за Эльзас-великомученик: в семейном кругу, понизив голос, мы, так же как наши родственники из Гунсбаха и Пфаффснхофена, изничтожаем бошей насмешкой; в сотый раз мы потешаемся над ученицей, которая во французском сочинении написала: «На могиле Вертера Шарлотту прохватило горе», или над молодым учителем, который за обедом долго и недоверчиво разглядывал ломтик дыни, а потом съел его целиком – с семечками и коркой. Эти промахи настраивают меня на снисходительный лад; немцы – низшие существа, но, на их счастье, они живут по соседству с нами, мы их просветим.

Поцелуй безусого, говорили в те годы, как пища без соли, или, добавлю я, как добродетель без греха, как моя жизнь с 1905 по 1914 год. Если человеческая личность определяется в борениях с самим собой, я был неопределенность во плоти и крови. Если любовь и ненависть суть две стороны одной медали, я не любил никого и ничего. С меня взятки гладки: тому, кто хочет нравиться, не до ненависти. И не до любви.

Выходит, я Нарцисс? Нет, даже и не Нарцисс. Всецело поглощенный тем, чтобы пленять окружающих, я забываю о себе. По правде говоря, вовсе не так интересно лепить пирожки из песка, рисовать каракули и удовлетворять естественные нужды – мои деяния приобретают цену в моих глазах не раньше, чем хоть один из взрослых придет от них в восторг. К счастью, в рукоплесканьях недостатка нет. Слушают ли они мою болтовню или фуги Баха – на губах у взрослых та же многозначительная улыбка гурманов и соучастников. А стало быть, по сути своей я – культурная ценность. Культура пропитала меня насквозь, и я посредством излучения возвращаю ее своей семье, как пруд возвращает по вечерам солнечное тепло.

Я начал свою жизнь, как, по всей вероятности, и кончу ее – среди книг. Кабинет деда был заставлен книгами; пыль с них разрешалось стирать только раз в году – в октябре, накануне возвращения в город. Еще не научившись читать, я благоговел перед этими священными камнями: они расположились на полках стоймя и полулежа, кое-где точно сплошная кирпичная кладка, кое-где в благородном отдалении друг от друга, словно ряды менгиров. Я чувствовал, что от них зависит процветание нашей семьи. Они походили одна на другую как две капли воды, и я резвился в этом крохотном святилище среди приземистых памятников древности, которые были свидетелями моего рождения, должны были стать свидетелями моей смерти и незыблемость которых сулила мне в будущем жизнь столь же безоблачную, как и в прошлом. Я украдкой дотрагивался до них, чтобы причаститься их пылью, но не представлял себе, на что они, собственно, нужны, и каждый день приглядывался к ритуалу, смысл которого от меня ускользал: дед, в повседневном обиходе до того неумелый, что моей матери самой приходилось застегивать ему перчатки, манипулировал этой духовной утварью с ловкостью служителя алтаря. Сотни раз я наблюдал, как он с отсутствующим видом поднимается, выходит из-за стола, в мгновение ока оказывается у противоположной стены, решительно, не раздумывая, снимает с полки какой-нибудь том, на ходу перелистывает его привычным движением большого и указательного пальцев, вновь садится в кресло и разом открывает книгу на нужной странице, чуть хрустнув кожаным корешком, как новым ботинком. Иногда я подходил ближе, чтобы разглядеть эти ларцы, которые распахивались, точно створки раковины, и обнажали передо мной свои внутренности: блеклые заплесневелые листки, слегка покоробленные и покрытые черными прожилками, они впитывали чернила и пахли грибами. В комнате бабушки книги не стояли, а лежали на столе; Луиза брала их в библиотеке – не больше двух зараз. Эти безделушки напоминали мне новогодние лакомства, потому что их тонкие, глянцевитые страницы казались вырезанными из глазированной бумаги. Кокетливые, белые, почти новые, они вызывали к жизни таинства более легковесные. Каждую пятницу бабушка, надев пальто, уходила со словами: «Пойду верну ИХ». Возвратившись, она снимала черную шляпу с вуалеткой и извлекала ИХ из своей муфты, а я недоумевал: «Опять те же?» Бабушка тщательно обертывала книги, потом, выбрав одну, усаживалась у окна в глубокое мягкое кресло, водружала на нос очки и со счастливым, усталым вздохом прикрывала глаза, улыбаясь той тонкой сладострастной улыбкой, которую впоследствии я обнаружил на губах Джоконды; Анн-Мари умолкала, делала и мне знак молчать, а я представлял себе богослужение, смерть, сон и проникался священным безмолвием. Время от времени Луиза, издав короткий смешок, подзывала дочь, проводила пальцем по какой-то строке, и обе женщины обменивались понимающим взглядом. Но мне все-таки не нравились слишком уж изящные бабушкины книжицы: это были самозванки, да и дед не скрывал, что они божества второстепенные, предмет специфически женского культа. По воскресеньям от нечего делать он заходил в комнату жены и, не зная, что сказать, останавливался возле ее кресла. Все взгляды устремлялись к нему, а он, побарабанив пальцем по стеклу и так ничего и не придумав, поворачивался к Луизе и отнимал у нее книгу, которую она читала. «Шарль! – в ярости кричала она. – Я потом не найду, на чем я остановилась!» Но дед, подняв брови, уже погружался в чтение, затем, постучав вдруг по книжице согнутым пальцем, объявлял: «Ничего не понимаю». – «Да как же ты можешь понять, когда читаешь с середины?» – возражала бабушка. Дело кончалось тем, что дед швырял роман на стол и удалялся, пожав плечами.

Спорить с дедом не приходилось: ведь он был того же цеха. Я это знал – он показал мне на одной из полок толстые тома, обтянутые коричневым коленкором. «Вот эти книги, малыш, написал дедушка». Как тут было не возгордиться! Я внук умельца, искусного в изготовлении священных предметов, – ремесле не менее почтенном, чем ремесло органного мастера или церковного портного. Я видел деда за работой: «Deutsches Lesebuch» переиздавался каждый год. На каникулах вся семья с нетерпением ждала корректуры; Шарль не выносил праздности, чтобы убить время, он не давал никому житья. Наконец почтальон приносил пухлые, мягкие бандероли, веревки разрезали ножницами, дед разворачивал гранки, расстилал их на столе в столовой и начинал черкать красным карандашом: при каждой опечатке он сквозь зубы бормотал проклятья, но уже не поднимал крика, разве когда служанка приходила накрывать на стол. Все члены семьи были довольны. Стоя на стуле, я в упоении созерцал черные строчки, испещренные кровавыми пометами. Шарль Швейцер разъяснил мне, что у него есть смертельный враг – его издатель. Дед никогда не был силен в арифметике: расточительный из беспечности, щедрый из упрямства, он лишь к концу жизни впал в старческую болезнь – скупость, результат импотенции и страха перед смертью. Но в ту пору она проявлялась еще только в странной подозрительности: когда деду приходил почтовым переводом авторский гонорар, он, воздев руки к небу, кричал, что его режут без ножа, или, войдя в комнату к бабушке, мрачно заявлял: «Мой издатель обдирает меня как липку». Так моему изумленному взору открылась эксплуатация человека человеком. Если бы не эта гнусность, по счастью ограниченного свойства, мир был бы устроен превосходно: хозяева – каждый по своим возможностям – воздавали труженикам – каждому по его заслугам. И ведь надо же было, чтоб вампиры-издатели оскверняли справедливость, высасывая кровь из моего бедного деда. Но мое уважение к этому праведнику, который не получал награды за свою самоотверженность, возросло: с младых ногтей я был подготовлен к тому, чтобы видеть в педагогической деятельности священнодействие, а в литературной – подвижничество.

Я еще не умел читать, но был уже настолько заражен снобизмом, что пожелал иметь собственные книги. Дед отправился к своему мошеннику-издателю и раздобыл там «Сказки» поэта Мориса Бушора – фольклорные сюжеты, обработанные для детей человеком, который, по словам деда, глядел на мир детскими глазами. Я пожелал немедля и по всей форме вступить во владение книгами. Взяв два маленьких томика, я их обнюхал, ощупал, небрежно, с предусмотренным по этикету хрустом открыл «на нужной странице». Тщетно: у меня не было чувства, что книги мои. Не увенчалась успехом и попытка поиграть с ними: баюкать, целовать, шлепать, как кукол. Еле удерживаясь, чтобы не разреветься, я в конце концов положил их на колени матери. Она подняла глаза от шитья: «Что тебе почитать, мой родной? Про фей?» Я недоверчиво спросил: «Про фей? А разве они там?» Сказка про фей была мне давным-давно известна: мать часто рассказывала ее, умывая меня по утрам и поминутно отвлекаясь, чтобы растереть меня одеколоном или поднять кусок мыла, выскользнувший у нее из рук под умывальник, а я рассеянно слушал хорошо знакомый рассказ. Я видел при этом только Анн-Мари, юную подругу моих утренних пробуждений, слышал только ее голос, робкий голос служанки. Мне нравилось, как она не договаривает фразы, запинается на каждом слове, неожиданно обретает уверенность, опять теряет ее, расплескивая в мелодичном журчании, и вновь приободряется после паузы. А сама сказка была как бы фоном, она скрепляла этот монолог. Пока Анн-Мари рассказывала, мы были с ней наедине, скрытые от глаз людей, богов и священнослужителей, две лесные лани, и с нами другие лани – феи. Но я не мог поверить, что кто-то сочинил целую книгу, чтобы включить туда частицу нашей мирской жизни, от которой пахло мылом и одеколоном.

Анн-Мари усадила меня перед собой на детский стульчик, сама склонилась, опустила веки, задремала. И вдруг эта маска заговорила гипсовым голосом. Я растерялся: кто это говорит, о чем и кому? Моя мать отсутствовала: ни улыбки, ни понимающего взгляда, я перестал для нее существовать. Вдобавок я не узнавал ее речи. Откуда взялась в ней эта уверенность? И тут меня осенило: да ведь это говорит книга. Из нее выходили фразы, наводившие на меня страх; это были форменные сороконожки, они мельтешили слогами и буквами, растягивали дифтонги, звенели удвоенными согласными; напевные, звучные, прерываемые паузами и вздохами, полные незнакомых слов, они упивались сами собой и собственными извивами, нимало не заботясь обо мне; иногда они обрывались, прежде чем я успевал что-нибудь понять, иногда мне уже все было ясно, а они продолжали величаво струиться к своему концу, не жертвуя ради меня ни единой запятой.

Сомнений не было, эти слова предназначались не мне. Да и сама сказка принарядилась – дровосек, его жена, их дочери, фея, все эти простые, похожие на нас существа взгромоздились на пьедестал: их лохмотья описывались высокопарным слогом, а слова налагали на все свой отпечаток, преображая поступки в обряды и события в церемонии. И вдруг пошли вопросы: издатель деда, набивший руку на учебных пособиях, никогда не упускал случая дать пищу юным умам своих читателей. «Что бы ты сделал на месте дровосека? Какая из двух сестер тебе больше нравится? Почему? Поделом ли наказана Бабетта?» Казалось, эти вопросы задают ребенку. Но мне ли – я не был уверен и побаивался отвечать. Наконец я все же собрался с духом, но мой робкий голос замер, и мне померещилось, будто я уже не я и Анн-Мари больше не Анн-Мари, а какая-то слепая ясновидящая: мне чудилось, будто я стал сыном всех матерей, а она матерью всех сыновей. Когда она кончила читать, я проворно выхватил у нее книги и унес их под мышкой, не сказав «спасибо».

Мало-помалу я полюбил эти минуты: что-то щелкало, отключая меня от меня самого – Морис Бушор склонялся к детям с той универсальной предупредительностью, какую выказывают покупательницам приказчики в больших магазинах, мне это льстило. Сказкам-импровизациям я стал предпочитать стандартную продукцию: я вошел во вкус строгой последовательности слов – при каждом новом чтении они повторялись, неизменные, в неизменном порядке – я их ждал. В сказках Анн-Мари герои жили наудачу, как она сама, теперь они обрели судьбу. Я присутствовал на литургии: я был свидетелем того, как имена и события возвращались на круги своя.

Я проникся завистью к матери и решил отбить у нее роль. Завладев книжкой под названием «Злоключения китайца в Китае», я уволок ее в кладовую; там, взгромоздившись на раскладушку, я стал представлять, будто читаю: я водил глазами по черным строчкам, не пропуская ни одной, и рассказывал себе вслух какую-то сказку, старательно выговаривая все слоги. Меня застигли врасплох – а может, я подстроил так, чтобы меня застигли, – начались охи, и было решено, что пора меня учить грамоте. Я был прилежен, как оглашенный язычник; в пылу усердия я сам себе давал частные уроки: взобравшись на раскладушку с романом Гектора Мало «Без семьи», который я знал наизусть, я прочел его от доски до доски, наполовину рассказывая, наполовину разбирая по складам; когда я перевернул последнюю страницу, я умел читать.

Я ошалел от счастья: теперь они мои – все эти голоса, засушенные в маленьких гербариях, голоса, которые дед оживлял одним своим взглядом, которые он слышал, а я – нет! Теперь и я их услышу, и я приобщусь к языку священнодействий, буду знать все! Мне позволили рыться на книжных полках, и я устремился на приступ человеческой мудрости! Это решило мою судьбу. Впоследствии мне сотни раз приходилось слышать, как антисемиты попрекают евреев за то, что им чужды уроки природы и ее немой язык; я отвечал на это: «В таком случае я более еврей, чем сами евреи». Напрасно я стал бы искать в своем прошлом пестрые воспоминания, радостную бесшабашность деревенского детства. Я не ковырялся в земле, не разорял гнезд, не собирал растений, не стрелял из рогатки в птиц. Книги были для меня птицами и гнездами, домашними животными, конюшней и полями. Книги – это был мир, отраженный в зеркале; они обладали его бесконечной плотностью, многообразием и непредугаданностью. Я совершал отчаянные вылазки: карабкался на стулья и столы, рискуя вызвать обвалы и погибнуть под ними. Книги с верхней полки долгое время оставались вне пределов моей досягаемости; другие – не успел я их открыть – у меня отбирали; были и такие, что сами прятались от меня: я их начал читать, поставил, как мне казалось, на место, а потом целую неделю не мог найти. У меня были жуткие встречи: открываю альбом, вижу цветную вклейку – передо мной копошатся гнусные насекомые. Растянувшись на ковре, я пускался в бесплодные путешествия по Фонтенелю, Аристофану, Рабле; фразы оказывали мне физическое сопротивление: их приходилось рассматривать со всех сторон, кружить вокруг да около, делать вид, будто уходишь, и внезапно возвращаться, чтобы захватить их врасплох, – чаще всего они так и не выдавали своей тайны. Я был Лаперузом, Магелланом, Васко де Гама, я открыл диковинные племена: «хеатонтиморуменос»[2]2

  Хеатонтиморуменос – «Самоистязатель» (греч.), комедия римского писателя Теренция.

[Закрыть]

в комедии Теренция, переведенной александрийским стихом, «идиосинкразию» в труде по сравнительному литературоведению. «Апокопа», «хиазм», «парангон» и тысячи других загадочных и недоступных готтентотов возникали вдруг где-нибудь в конце страницы, мгновенно внося путаницу в целый абзац. Смысл этих неподатливых и темных слов мне пришлось узнать только лет через десять – пятнадцать, но они и поныне сохранили для меня свою непрозрачность: это перегной моей памяти.

Библиотека состояла главным образом из французских и немецких классиков. Были в ней также учебники грамматики, несколько прославленных романов. «Избранные рассказы» Мопассана, монографии о художниках: Рубенсе, Ван Дейке, Дюрере, Рембрандте – новогодние подношения деду от его учеников. Скудный мир. Но большой энциклопедический словарь Ларусса заменял мне все; я брал наугад один из томов с предпоследней полки за письменным столом: А – Бу, Бу – До, Меле – Пре или Тро – Ун (эти сочетания слогов превратились для меня в собственные имена, обозначающие определенные области человеческого познания: тут был, например, район Бу – До или район Меле – Пре с их флорой и фауной, с их городами, великими людьми и историческими битвами). Не без труда водрузив на дедов бювар очередной том, я открывал его и пускался на поиски настоящих птиц, охотился на настоящих бабочек, которые сидели на живых цветах. Люди и звери жили под этими переплетами, гравюры были их плотью, текст – душой, их неповторимой сущностью; за стенами моего дома бродили только бледные копии, более или менее приближавшиеся к прототипу, но никогда не достигавшие его совершенства: в обезьянах зоологического сада было куда меньше обезьянего, в людях из Люксембургского сада – куда меньше человечьего. Платоник в силу обстоятельств, я шел от знания к предмету: идея казалась мне материальней самой вещи, потому что первой давалась мне в руки и давалась как сама вещь. Мир впервые открылся мне через книги, разжеванный, классифицированный, разграфленный, осмысленный, но все-таки опасный, и хаотичность моего книжного опыта я путал с прихотливым течением реальных событий. Вот откуда взялся во мне тот идеализм, на борьбу с которым я ухлопал три десятилетия.

В повседневной жизни все было азбучно просто: мы встречались со степенными людьми, они говорили громко и внятно, опираясь в своих безапелляционных суждениях на здравые принципы, на ходячую мудрость, и удовлетворялись прописными истинами, придавая им разве что несколько более изощренную форму, к которой я давно уже привык. Их приговоры с первого слова убеждали меня своей самоочевидной и дешевой неоспоримостью. Мотивируя свои поступки, они прибегали к доводам, настолько скучным, что не приходилось сомневаться в их справедливости. Душевная борьба наших знакомых в их собственном снисходительном изложении не столько смущала меня, сколько наставляла на путь истинный: все это были дутые конфликты, заранее разрешенные, всегда одни и те же. Если уж взрослые винились в каком-нибудь проступке, бремя его было не тяжким: они погорячились, их ослепил праведный, но, конечно, несколько преувеличенный гнев, к счастью, они вовремя спохватились. Грехи отсутствующих, куда более серьезные, они всегда готовы были извинить: у нас в доме не злословили, у нас с сожалением констатировали недостатки того или иного человека. Я слушал, я понимал, я сочувствовал; эти разговоры меня успокаивали – немудрено, на то они и были рассчитаны: на все есть свое лекарство, по сути дела все неизменно, суета сует на поверхности не должна заслонять от нас мертвящую незыблемость нашей судьбы.

Гости уходили, я оставался один и. удирая с этого пошлого кладбища, находил жизнь, безрассудство в книгах. Стоило открыть любую из них, и я вновь сталкивался с той нечеловеческой. неуемной мыслью, размах и глубины которой превосходили мое разумение, она перескакивала от одной идеи к другой с такой стремительностью, что я, ошеломленный и сбитый с толку, по сто раз на странице оступался и терял нить. На моих глазах происходили события, которые дед наверняка счел бы неправдоподобными, и. однако, они обладали неоспоримой достоверностью написанного. Персонажи сваливались как снег на голову. они любили друг друга, ссорились, перерезали друг другу глотки; оставшийся в живых чахнул с горя и сходил в могилу вслед за другом или прелестной возлюбленной, которую сам же отправил на тот свет. Что мне было делать? Может, я должен по примеру взрослых порицать, одобрять, оправдывать? Но эти чудаки, казалось, понятия не имеют о наших правилах нравственности, а побуждения их, даже если о таковых упоминалось, оставались для меня загадкой. Брут убивает своего сына, Матео Фальконе – тоже. Стало быть, это принято. Но никто из наших знакомых почему-то к такой мере не прибегал. В Медоне мой дед однажды поссорился с дядей Эмилем, и я слышал, как оба кричали в саду, но дед, по-моему, не выражал намерений убить сына. Интересно, как он относится к детоубийцам? Сам я воздерживался от суждений: лично мне опасность не угрожала, поскольку я был сирота, и эти помпезные кровопролития меня даже забавляли. Однако в рассказе о них я улавливал одобрение, и это меня смущало. Вот, например, Гораций – я с трудом удержался, чтобы не плюнуть на гравюру, где он в шлеме, с обнаженной шпагой в руке гнался за бедной Камиллой. Карл иногда мурлыкал:

Будь ты сто раз богат родней —

А ближе нет, чем брат с сестрой…

Это меня смущало: значит, выпади мне счастье иметь сестру, она была бы мне ближе, чем Анн-Мари? И чем Карлимами? Выходит, она считалась бы моей возлюбленной. Слово «возлюбленная», пока еще туманное, я часто встречал в трагедиях Корнеля. Возлюбленные целуются и дают друг другу клятву спать в одной постели (странная причуда – а почему не в двух стоящих рядом, как мы с матерью?). Больше я ничего не знал, но под лучезарной оболочкой понятия мне чудились какие-то дремучие дебри. Так или иначе, будь у меня сестра, мне не миновать бы кровосмесительных помыслов. У меня была старшая сестра – мать, мне хотелось иметь младшую. И поныне – в 1963 году – из всех родственных уз только родство брата с сестрой трогает меня.

Самым большим моим заблуждением было то, что я неоднократно пытался найти среди женщин эту неродившуюся сестру – мне было в этом отказано, и я же еще платил судебные издержки. Тем не менее сейчас, когда я пишу эти строки, во мне снова вскипает прежний гнев против убийцы Камиллы, гнев такой пылкий и безудержный, что я думаю, уж не в преступлении ли Горация один из источников моего антимилитаризма: военные убивают своих сестер. Будь моя воля, я бы ему показал, этому солдафону! К стенке его! Дюжину пуль в затылок! Я переворачивал страницу – печатные знаки доказывали мне. что я не прав. Сестроубийцу следовало оправдать. Несколько мгновений я задыхался, топая ногой оземь, словно бык при виде красной тряпки. Но тут же спешил умерить свою ярость. Ничего не попишешь – приходилось смиряться, я был слишком молод, как видно, я все понял превратно; необходимость оправдать Горация наверняка была изложена в бесчисленных александрийских стихах, которые я не уразумел или пропустил от нетерпения. Мне нравилась эта неясность, нравилось, что происходящее то и дело от меня ускользает: это выбивало меня из будничной колеи. Я двадцать раз перечитал последние страницы «Госпожи Бовари», под конец я выучил наизусть целые абзацы, но поведение несчастного вдовца не стало мне понятнее: он нашел письма, но с какой стати отпускать из-за этого бороду? Он мрачно поглядывал на Родольфа, стало быть, обижался на него – но за что? И почему он говорил Родольфу: «Я на вас не сержусь!» И почему Родольф считал, что тот «смешон и даже отчасти гадок»? Потом Шарль Бовари умирал. От чего? От болезни, с горя? И зачем доктор разрезал его, раз уж все было кончено? Мне нравилось это упорное сопротивление, которое я так и не мог преодолеть до конца; я терялся, изнемогал и внушал тревожное наслаждение – понимать, не понимая: это была толща бытия. Человеческое сердце, о котором так охотно рассуждал в семейном кругу мой дед, всегда казалось мне полным и пресным – но только не в книгах. Замысловатые имена действовали на мое настроение, вселяли в меня смятение и грусть, причины которых я не понимал. Стоило мне сказать «Шарбовари», и где-то в нигде мне виделся долговязый бородач в лохмотьях, слонявшийся за забором, это было нестерпимо. Мои мучительные наслаждения питались смесью двух противоположных страхов. С одной стороны, я боялся очертя голову ринуться в этот неправдоподобный мир и странствовать ТАМ в компании Горация и Шарбовари без надежды найти когда-нибудь обратный путь на улицу Ле Гофф, к Карлимами и матери. С другой стороны, я догадывался, что вереницы книжных фраз полны для взрослых читателей смысла, который не дается мне в руки. Я вбирал глазами ядовитые слова, куда более многозначные, чем мне это представлялось, и они оседали в моем мозгу. Загадочная сила, живописуя словом истории безумцев, не имевших ко мне никакого отношения, рождала во мне мучительную скорбь, ощущение разбитой жизни. Уж не заражусь ли я, не умру ли от этой отравы? Поглощая Глагол, поглощенный образами, я уцелел только благодаря несовместимости двух опасностей, грозивших мне одновременно. С наступлением вечера, затерявшись в словесных джунглях, вздрагивая при каждом шорохе, принимая скрип половиц за чьи-то вопли, я, казалось, открывал язык в его первозданной сущности до человека. С каким трусливым облегчением и с каким разочарованием возвращался я к прозе семейного бытия, когда мать входила в комнату и, зажигая свет, восклицала: «Но ведь ты же испортишь глаза, глупыш!» Я обалдело вскакивал, начинал кричать, бегать, кривляться. Но, даже возвращаясь в свое детство, я продолжал ломан, себе голову: «О чем рассказывают книги? Кто их пишет? Зачем?» Я поведал о своих терзаниях деду, тот, поразмыслив, решил, что пришла пора меня просветить, и взялся за дело так, что навсегда наложил на меня клеймо.

12 примеров проверенных сочинений ЕГЭ 2022 и проблемы по тексту Р. Савинова в детстве я зачитывался книжками про индейцев и страстно.. Текст для сочинения с варианта реального прошедшего ЕГЭ по русскому языку 11 класс задание №27, который может встретиться на ЕГЭ.

Проблемы текста:

• Человек бессилен перед временем. Мы не задумываемся о быстротечности времени, не умеем ценить каждый миг жизни.
• Проблема человеческой памяти. Без прошлого нет настоящего.

Позиция автора:

• Жить надо, радуясь каждому мгновенью жизни. Надо, чтобы прожив жизнь, человек оставлял после себя добрый след, который не способно стереть время.
• Противопоставить вечности может память. Память – это то, что связывает прошлое с настоящим и будущим.

Сочинение №1 ЕГЭ проблема человеческой памяти о прошлом

Память о прошлом – тема, которая становится все актуальнее с течением времени. Опираясь на опыт прошлого, мы можем совершать правильные поступки, не повторяя ошибок предшествующих поколений. Не принимая во внимание историю, люди вновь и вновь становятся участниками повторяющихся ситуаций. Это закон человеческой жизни. Люди должны знать наследие своей семьи, родины, цивилизации. Подобное знание помогает предотвратить назревающие катаклизмы человечества.

Роман Сергеевич Савинов, современный писатель, публицист поднимает в предложенном тексте проблему человеческой памяти о прошлом.

Повествование ведется от лица подростка, оказавшегося с приятелем на брегу дикой реки. Им было поручено охранять пасеку. Мальчишки были рады почувствовать себя индейцами-охотниками, чью судьбу они мечтали повторить, читая приключенческие романы. Постепенно тишина и дикость природы наскучила, надоела пресная еда из самостоятельно пойманной рыбы. Герои уже начали было мечтать о поездке домой, как вдруг произошло то, что вынудило главного героя задуматься о проблеме памяти о прошлом. На пасеке появился нежданный гость – дряхлый старик, у которого полились слезы, как только он ступил на землю. Оказалось, что когда-то давно на месте пасеки стояла деревушка, от которой не осталось и следа. Никто уже не помнил о ней, и история этого места навсегда забудется после смерти старика. Главный герой стал думать о том, что значит для человека память. Ему начали представляться образы детей, когда-то бегающих по берегу тощей речушки, в шелесте ветра он слышал голоса живущих когда-то людей. От размышлений о безжалостности времени, о быстротечности жизни и отсутствия памяти о ней мальчику стало страшно.

Автор стремится донести до читателя мысль, что люди обязательно должны помнить о прошлом, хранить память как самое большое богатство, чтобы прожитые жизни не оказались в забвении. Если человеку дорога его малая родина, природа родного края, он непременно придет туда, где жил когда-то. Люди, ценящие прошлое, стремятся вернуться в место, где получили первый жизненный опыт.

Я думаю, что мы не имеем права забывать прошлое, не помнить историю своего рода, своей земли. Без этих знаний мы не сможем построить счастливую жизнь, преодолеть трудности на жизненном пути. Память дает возможность крепко стоять на ногах и знать, как следует поступить в тех или иных обстоятельствах.

Проблема памяти поднимается во многих произведениях мировой и русской литературы. Повесть В. Распутина «Прощание с Матерой» показывает, как тяжело людям прощаться с традициями, с накопленным веками культурным опытом. Жители островка понимают, что после затопления деревни, никто уже не вспомнит о них самих, о природе этого удивительного места. Люди обязаны хранить наследие предков. Если не будет знаний об истории человечества, не будет и будущего. Эти два временных понятия тесно связаны. Страшно представить, что почувствует человек, если место, где он родился, уничтожат. Погубят память о детстве, школьных годах, родных и друзьях. Старожилов Матеры пугала одна только мысль, что их деревни больше не будет на земле. Вместе с островом погибла и память об этом старинном островке.

Пьеса А. П. Чехова «Вишневый сад» тоже раскрывает проблему памяти. Вишневый сад ценен не только плодами этих прекрасных деревьев, но и хранящимися в нем воспоминаниями о прошлой жизни обитателей поместья. Решившись продать землю, тем самым уничтожив прекрасный сад, герои теряют свои корни, опыт своего рода, духовное наследие.

Очень легко утратить память о многих поколениях под влиянием беспрестанно текущего времени. Чтобы этого не произошло, важно всеми силами стараться сохранить ее, передать в наследство своим потомкам. Тогда под присмотром многовековой истории людям будут не страшны никакие тяжелые обстоятельства, их силы будут преумножаться и крепнуть.

Сочинение ЕГЭ нужно ли сохранять в памяти воспоминания о прошлом?

Нужно ли сохранять в памяти воспоминания о прошлом? Вот вопрос, который ставит в тексте Роман Сергеевич Савинов.

Чтобы привлечь внимание читателя, рассказчик повествует, как мальчики, узнав о некогда стоявшей на берегу реки деревне, осмотревшись, не поверили своим глазам. Не поверили, потому что если бы ни воспоминания старика, они бы никогда и не узнали об этом, а само поселение так и осталось бы в памяти лишь этого человека. Далее герой делится с нами своими мыслями. Он хочет рассказать всем об увиденном сегодня, потому что минувшее посвятило его в свою тайну и теперь уже ему « нужно донести, как тлеющий уголёк, живое воспоминание о прошлом и не дать холодным ветрам вечности его погасить».

Оба эти примера-иллюстрации, дополняя друг друга, позволяют нам увидеть, что только благодаря памяти мы сохраняем давно исчезнувшие места и события для будущих поколений.

Позицию писателя определить не сложно: очень важно сохранять воспоминания о прошлом: ведь все в нашей жизни зиждется на сложившихся веками традициях и воспоминаниях.

Я согласен с мнением автора, так как уверен, что только благодаря воспоминаниям мы живем так, как жили наши предки: соблюдаем православные законы, русские традиции, отмечаем древние праздниками, получая массу новых впечатлений, пронизанных стариной.

Таким образом, сохранять в памяти воспоминания о прошлом просто необходимо.

Сочинение ЕГЭ важно ли сохранять воспоминания о прошлом? 

Важно ли сохранять воспоминания о прошлом? Вот проблема, которую ставит Р. С. Савинов в своем тексте.

Рассуждая над этим вопросом, во-первых, рассказчик повествует о том, как они со своим помощником Мишкой «охраняли пасеку на берегу тощей, но рыбной речушки Сисявы» и к ним привезли старичка. Тот, выйдя из машины, тяжело осел на траву и стал жадно смотреть кругом, а потом вдруг ни с того ни с сего заплакал. Заплакал потому, что раньше на этом месте стояла деревня, а сейчас от нее ничего не осталось, ничего, что бы напомнило ему о родном селе. Во-вторых, герой рассказывает, как его затронула эта ситуация и он ощутил всю силу времени, которое может бесследно растаять в минувшем. И все потому, что человеку противопоставить этой глухой, равнодушной вечности нельзя ничего, кроме памяти.

Позицию Р. С. Савинова определить не сложно: он говорит, что необходимо сохранять воспоминания своего прошлого и «не дать холодным ветрам вечности его погасить».

Я разделяю позицию писателя, так как считаю, что нужно беречь воспоминания о прошлом. Каждый из нас должен помнить и родной дом, и улицу села, и школу. Помнить своих друзей-одноклассников и учителей. Вот тогда мы не окажемся на месте того старичка, который не нашел на земле следов родной деревни.

Таким образом, сохранять воспоминания о прошлом очень важно.

Сочинение ЕГЭ проблема памяти

Роман Сергеевич Савинов — русский писатель и публицист — в своём тексте поднимает проблему памяти. Человек должен помнить своё прошлое, так как именно из него складывается настоящее и будущее.

В качестве одного из примеров к поставленной проблеме автор изображает старичка, приехавшего со своим внуком на место, где он раньше жил. На этом месте стояла когда-то целая деревня. И вот, он уже совсем стар, а деревня исчезла, как будто её здесь никогда и не было.

Всё, что от неё осталось — это память. Память этого маленького слабого старичка и память его семьи, которая наверняка знает об этом месте всё. Это действительно важно — хранить память о таких вещах и передавать её из поколения в поколение, таким образом сохраняя частичку своего прошлого и себя.

Второй пример, приведённый автором, иллюстрирует двух мальчишек, которые оказались на том самом месте, где раньше стояла деревня. Старший из них, главный герой текста, увидев старичка, осознаёт всю важность человеческой памяти. Он пребывает в таком ужасе от того, что человек ничего не может противопоставить вечности, что решает рассказать всем увиденное на берегу реки, чтобы хотя бы так сохранить драгоценные воспоминания о месте, которое исчезло навсегда. Так, благодаря нашим детям, внукам и правнукам, мы способны сохранить всё то, что важно для нас сегодня.

Позиция автора заключается в том, что именно память связывает наше прошлое, настоящее и будущее. Несмотря на всю неумолимость течения времени, у человека есть возможность этому противостоять. Нужно всего лишь помнить.

Я согласна со мнением автора. Память — это очень важная составляющая нашей жизни. Мы не должны забывать, что было до нас и благодаря чему и кому сейчас всё складывается именно так.

Таким образом, проблема, поднятая автором, актуальна в любое время. человек обязан помнить, что было до него и передавать эту информацию будущим поколениям, чтобы запечатлеть в памяти те хрупкие фрагменты прошлого, преподнесённые нашими предками.

Сочинение как человеческая память помогает сохранить воспоминание?

Как человеческая память помогает сохранить воспоминание? Почему память выступает связующим звеном между прошлым, настоящим и будущим? Бессилен ли человек перед временем? Над этими важными вопросами предлагает задуматься автор.

Время — это ценнейший ресурс человека, самое дорогое, что у нас есть. При этом время невосполнимо, его нельзя вернуть, прожить ещё раз самые яркие воспоминания, от этого его ценность становится выше. Оно не щадит никого. «Неужели от нас останутся только эти смутные тени, которые бесследно растают в минувшем?!». Так рассуждает Роман Сергеевич Савинов о времени. Но что может противопоставить человек «этой глухой, равнодушной вечности?» Я считаю, что люди подвластны течению истории, и единственное, чем мы можем ответить всесильной бесконечности времени, — память. «Вот что человек может противопоставить глухой, холодной вечности» Только память заставляет оживать воспоминания — самые яркие моменты нашей жизни. Да и сама жизнь ограничена этим временем, безжалостным ко всем людям на планете, она всего лишь момент на фоне вечно текущей истории. Любая человеческая гордыня и эгоизм теряют вес после осознания этого факта.

На мой взгляд, необходимо ценить каждый момент, что преподносит нам судьба, уважать и почитать старших, ведь они как свидетели времени могут дать нам лучшее. Самое важное, что можно от них взять, мы обязаны «донести, как тлеющий уголёк», «не дать холодным ветрам вечности его погасить» и передать своим детям. Тогда память о каждом из нас будет жить вечно.

Автор считает, что память — связующее звено между поколениями. Это единственный ответ человека равнодушному течению времени. Только сохраняя воспоминания, мы можем жить по-настоящему.

Я полностью согласен с позицией автора. На мой взгляд, способность помнить — самая ценная черта человека. Помнить нужно как великое, так и ужасное, чтобы не совершать ошибки вновь. «Забывая прошлое, мы обречены повторить его вновь». Это выражение мы можем услышать из телевизора, от знакомых, часто мы связываем его с Великой Отечественной войной. Это событие соединяет в себе две «памяти»: трагическую и счастливую. Но нельзя забывать ни одну из них, чтобы великий подвиг наших предков оставался почитаемым во все поколения, а боль утрат прививала потомкам ненависть к войне.

Память нужно беречь как ценнейшее качество, присущее человеку. Только она может сохранить важный опыт прошлого, пронести его в будущее. Пока человек помнит, бесконечность времени остаётся бессильной.

Сочинение человек может противопоставить быстротечности времени

В своем тексте Роман Сергеевич Савинов, повествуя о мальчике, рассуждает о том, что человек может противопоставить быстротечности времени. Именно этот вопрос находится в центре внимания автора.

Размышляя над этой проблемой, автор вспоминает знаменательную встречу со старичком, который оплакивал свою исчезнувшую деревню, людей, которые в ней жили и свои прошедшие годы . Сейчас на месте деревни ,близ все той же речки Сисявы, стоит пасека, наверняка, уже окруженная степью или лесом.

Но что заставило жителей покинуть это место, свои дома, свой родной край? Неизвестно. Время не способно на жалость, оно не щадит ничто и никого. Герой-рассказчик также рисует нам образ и самого старичка. Маленький, сморщившийся старик с серыми впалыми щеками и трясущимися слабыми ногами с болью вспоминает о своих юношеских годах. А ведь тогда, можно предположить, он был красивым, сильным крепким юношей. Возможно, эта встреча натолкнула героя-рассказчика на мысль о том, что нужно радоваться и дорожить каждым мгновением жизни, чтобы не дать « холодным ветрам вечности» погасить «живое воспоминание».

Писатель считает, что человек бессилен перед временем, однако человеческая память способна противостоять ее уничтожающей силе.

Мне кажется убедительным мнение автора. Действительно, память-это преодоление времени , преодоление смерти. Вот почему человек с давних лет старается увековечить события исторического значения , воздвигая памятники историческим деятелям, создавая произведения литературного , изобразительного и музыкального искусства, учреждая национальные праздники, которые превращаются в традиции. Именно это позволяет человечеству двигаться вперед, развиваться, не повторяя роковых ошибок прошлого.

Таким образом, текст Р.С. Савинова заставляет нас задуматься о том, что нужно ценить каждый момент нашей жизни, иначе жизнь пройдет зря.

Сочинение ЕГЭ как именно время меняет наш мир?

С течением времени меняется жизнь людей, меняется планета. Но как именно время меняет наш мир? Что человек может противопоставить течению времени? Над этими вопросами нам предлагает задуматься автор предложенного текста.

Савинов поднимает проблему: роль памяти в течении времени.

Рассуждая о проблеме, автор рассказывает нам историю: однажды после обеда на пасеку около реки приехал дядя со своим дедушкой.

Старичок, «шатаясь на слабых ногах, тяжело осел на траву» и «ни с того ни с сего заплакал». Дядя объяснил, что раньше на этом месте стояла деревня, в которой жил его дед. Так Савинов даёт понять, что это место представляет большое значение для старика, и читатель может сделать вывод: несмотря на то, что от деревни ничего не осталось, в памяти дедушки она сохранилась навечно. Когда дядя уехал, герой «ощутил всю силу времени, которое вот так раз – и слизнуло целую вселенную прошлого». Автор показывает, что с течением времени в мире многое меняется.

Затем герой размышляет: «Неужели человеку нечего противопоставить этой глухой, равнодушной вечности?». После раздумий он находит ответ на свой вопрос: «Чуткая человеческая память. Вот что человек может противопоставить» времени. Действительно, память помогает сохранить то, что может исчезнуть с годами.

Таким образом, два аргумента иллюстрируют проблему текста и помогают понять роль памяти в течении времени: несмотря на то, что мир меняется, память хранит воспоминания и события прошлого.

Позиция автора ясна. Савинов высказывает мысль о том, что лишь память, чуткая человеческая память может противостоять «глухой холодной вечности».

С мнением автора нельзя не согласиться, действительно, память о прошлом непременно нужно беречь, ведь все настоящее основано на традициях и воспоминаниях прошлого.

Таким образом, сохранять в памяти воспоминания о прошлом необходимо, так как без них невозможно будущее.

Сочинение ЕГЭ что такое память

Память — это жизненно необходимая способность человека мыслить, понимать окружающий нас мир. Она имеет незаменимый навык запоминать. Благодаря этому, мы обладаем способностью помнить и хранить в душе моменты, которые когда-то случились с нами. Таким образом, память является способностью помнить и не забывать прошлое. Неслучайно, Роман Сергеевич Савинов поднимает в данном тексте проблему человеческой памяти. Без прошлого нет настоящего.

В начале текста автор рассказывает о двух мальчишках, охраняемых пасеку на берегу тощей, но рыбной речушки Сисявы. Некогда на этом месте была деревня. Узнали об этом мальчишки в один из летних дней, когда около пасеки остановилась «Волга». С задней двери машины вышел маленький старичок, живший, когда-то в той самой деревне, от которой сейчас ничего не осталось.

Он, шатаясь, на слабых ногах, тяжело осел на траву и стал с жадной пронзительностью смотреть кругом и неожиданно заплакал. Видимо волна воспоминаний нахлынула на него, ведь когда-то на этом самом месте стояли дома, бегали шумные дети, росли яблони, женщины сушили бельё…

Этот рассказ говорит нам о том, что память хранит воспоминания о прошлом, несмотря на то, что от деревни не осталось ничего, что могло бы напоминать о её существовании. Благодаря памяти, мы не забываем былое, оно остается в нашей душе навсегда.

Р. Савинов убеждает читателя в том, что противопоставить вечности может память. Память — это то, что связывает прошлое с настоящим и будущим.

Я полностью разделяю точку зрения автора. Действительно, благодаря памяти, мы не забываем прошлого. Обладаем свойством души хранить воспоминания, помнить о былом.

Соглашаясь с Р. Савиным, хочется обратиться к литературе и найти в ней аргументы для подтверждения авторской позиции. Вспомним, к примеру книгу «Письма о добром и прекрасном» одного из выдающихся ученых современности Лихачёва Дмитрия Сергеевича.

В одном из писем Лихачёв говорит о том, что память является важнейшим творческим процессом. Путем памяти накапливается добрый опыт, образуется традиция, создаются навыки, которые откладываются в нашем сознании. Автор говорит нам о том, что память противостоит уничтожающей силе времени, она преодолевает время, преодолевает смерть.

Также в качестве примера можно привести произведение Б. Л. Васильева «Экспонат No». Главной героиней рассказа является Анна Федотовна, потерявшая сына на войне. Память о сыне она хранила в письмах, пришедших с фронта. Каждый вечер она перечитывала их перед сном. В них была как-бы частичка Игоря. Читая их, она слышала его голос, по этому они были жизненно необходимы для неё. После того, как дети украли письма, Анна Федотовна не смогла пережить эту потерю. Несмотря на то, что она знала их наизусть, голос Игоря перестал звучать. Потеряв письма, Анна Федотовна потеряла последнюю связь с её сыном. Это доказывает нам, какую большую роль играет память в жизни человека.

Сочинение №9

Из поколения в поколение человечество бережет и передает информацию, исчисляемую веками и тысячелетиями, но для чего это нужно? В данном тексте Роман Сергеевич Савинов предлагает нам задуматься над проблемой роли человеческой памяти.

Анализируя эту проблему, рассказчик приводит в пример историю из своей жизни, в которой он напрямую столкнулся с фактом глубокой значимости памятных воспоминаний для человека, прожившего немалый отрезок жизни. Мальчик, от лица которого идет повествование, находился со своим другом на территории, на которой когда-то располагалась деревня, однако теперь от неё остались лишь редкие воспоминания, ведь большинство её жителей давно уже разъехались. Автор делает акцент на том, что именно это послужило причиной для неконтролируемого выплеска эмоций у приехавшего на это место пожилого человека: когда-то он сам жил здесь, а теперь от его малой родины не осталось ни следа. И в этот момент, глядя на две одинокие тени и отсутствие чего-либо еще, напоминающего о когда-то буйствующей на этой территории жизни, рассказчик, ощутив всю силу времени, задается вопросом: «Неужели от нас останутся только эти смутные тени, которые бесследно растают в минувшем?!»

Роман Сергеевич считает, что несмотря на почти полное отсутствие каких-либо отголосков былых времен, человечество борется с глухой, холодной вечностью посредством памяти.

Я полностью согласна с мнением автора и тоже считаю, что именно посредством воспоминаний, обрамленных различного вида творческими произведениями или же простыми упоминаниями в повседневной жизни, человечество имеет возможность пронести, будто «тлеющий уголек», живые воспоминания о прошлом сквозь холодные ветра вечности.

В рассказе Б. Васильева «Экспонат №» для главной героини фронтовые письма были единственным, что осталось у женщины в память о сыне, она постоянно перечитывала их и буквально жила каждым написанным словом. Женщина понимала, что, пока жива память, жив и её сын, пока письма являются чем-то личным и неприкосновенным – они отдают теплом на сердце, именно поэтому они не могли стать простым экспонатом в музее.

К сожалению, осознание всей важности памяти в жизни человека приходит с возрастом, и поэтому и в литературе, и в жизни существует много негативных примеров людей, не имеющих чуткости к прошлому. Например, в пьесе А.П.Чехова «Вишневый сад», один из представителей «будущего», молодой лакей Яша, показан автором как хамоватый и невежественный поклонник всего иностранного, и, к тому же, не брезгующий бесконечным довольством собой. Словом, типичный на то время представитель своего поколения. Яша не имеет сыновней нежности и даже простого уважения к своей матери, не говоря уже об, казалось бы, должном уважении к старшим и к их ценностям. Конечно, этот герой и не понимает трепета к вишневому саду, а его единственной мечтой является поездка в Париж – подальше от ненавистной ему России.

Таким образом, можно сделать вывод, что память способна передавать из поколения в поколение все самое глубокое, интересное, важное, духовное и нравственное, что когда-либо существовало. Благодаря памяти мы получаем возможность учиться на ошибках прошлого и имеем надежду на оставление после себя следа для будущего, что немаловажно для психологического состояния каждого из нас, поэтому она имеет очень важную роль в жизни человечества.

Сочинение №10

В тексте, предложенном для анализа, поднимается проблема человеческой памяти.

Чтобы привлечь внимание читателей к данной проблеме, Р.С. Савинов на примере своего героя-рассказчика, показывает те чувства, которые испытывает человек, осознавший собственную недолговечность и то, какую малость он оставит после себя. Автор подчеркивает, что в этот момент герой увидел спасение именно в человеческой памяти. Ведь только она, по его мнению, способна противостоять “холодной вечности”. Писатель завершает свой рассказ мыслями героя, наполненного решимостью пронести воспоминания через всю свою жизнь и передать их другим людям. Тем самым Р.С Савинов призывает читателей сделать то же самое.

Позиция автора выражена довольна ясно. Он убежден, что чуткая человеческая память-это то, без чего люди не смогли бы противостоять равнодушной вечности. Память помогает нам сохранить свое наследие, не исчезнуть бесследно.

Нельзя не согласиться с автором в том, какую важность имеет память. Жизнь человека краткосрочна, а благодаря ей его наследие может жить вечно в памяти будущего поколения, даже когда вещественного напоминания о нем уже не останется.

В подтверждение своей точки зрения приведу следующий литературный аргумент. В произведение В. Распутина “Прощание с Матерой” жители деревни из-за экологической катастрофы вынуждены проститься со своим родным домом, а вместе с ним с памятью о своих предках и прошлом. Дарья, старуха, всю жизнь прожившая в этой деревне, не хочет расставаться со своим домом и воспоминаниями, связанными с этим местом. Но дом спасти она не может, зато наследие прошлого навсегда останется с ней: в ее памяти. Так, с помощью человеческой памяти исторические корни и воспоминания о предках не будут уничтожены даже после уничтожение единственного места, хранившего память о них.

Приведу еще один аргумент из художественной литературы. В повести Б. Васильева “Завтра была война” герой-рассказчик вспоминает свой класс, ребят, с которыми он учился. Многие из его одноклассников погибли на войне, стали жертвами тяжелого времени. И сейчас все, что осталось от их бывшего класса, это старая пожелтевшая фотография. Но в воспоминаниях автора, когда он повествует о переживаниях, юношеских мечтах и разочарованиях, несчастных судьбах и героических поступках своих товарищей, каждый из ребят снова оживает. Благодаря рассказчику его одноклассники не будут забыты с течением времени, ведь память о них навсегда останется в сердцах его читателей.

В заключение еще раз подчеркну ценность человеческой памяти. Мы должны делать все возможное, чтобы сохранить и передать все наше историческое наследие, весь накопленный веками опыт будущим поколениям!

Сочинение №11

Вокруг природа, пасека, уже нечего делать, скука одолевает… Неожиданно этот обычный летний день становится одним из самых важных в жизни писателя.

Р. С. Савинов поднимает проблему человеческой памяти, рассказывая нам о том, как впервые понял ее ценность. У каждого из нас есть множество воспоминаний, которыми он дорожитk10, которые старается сохранить и даже передать другим людям. Именно поэтому так актуальна проблема, поднятая автором текста. Только человеческая память способна сохранить историю. Не важно, историю одного человека, деревни, целого народа или даже цивилизации. Из последнего абзаца текста мы понимаем, что Р. С. Савинов считает, что все люди на нашей планете должны осознать ценность такого чуда, как память. По мнению автора,k8 только она может противостоять «глухой, равнодушной вечности», ведь подчас, как в случае с деревней, на земле не остается ни одного свидетельства о людях, которые когда-то на ней жили.

С писателем невозможно не согласиться. Человеческая память, пожалуй, единственная может сохранить то, отчегоk7 в реальности уже не осталось и следа. Памятные вещи помогают нам воскресить образы давно минувших дней. Очень дороги письма отца Кате, героине произведения Вениамина Каверина «Два капитана». Давно она не имела возможности поговорить с ним. Все остальные члены экспедиции, в которую ушел ее отец, погибли. Катя верила до последнего, что он все-таки жив, и в этом ей помогали теплые воспоминания и письма, которые стали для Кати одними из самых дорогих вещей на свете. Люди не могут запомнить все. Для того,k8 чтобы человечество не забывало ошибки, за которые когда-то заплатили сотни тысяч людей собственными жизнями, и создаются такие произведения, как рассказ М. А. Шолохова «Родинка». В нем автор показывает читателям весь ужас гражданской войны, всю ее противоестественность. Перед нами встает картина невольного сыноубийства. То, что в рассказе идет речь только об одном конкретном случае, дает читателям уверенность, что таких случаев было непомерно много.

На сегодняшний день, наверное, не осталось ни одного участника событий 1917-1923 годов в России, но такие произведения, как рассказ «Родинка», не дают людям забыть о боли и страданиях гражданской войны. Память дает нам силы пережить многое, благодаря ей мы остаемся верны прежде всего сами себе, своему слову. Память о любимом человеке не позволяет предать его, историческая память народа не дает совершать страшные ошибки снова и снова.

Сочинение №12

Р. Савинов известен российскому читателю как писатель, поднимающий важные для каждого проблемы. Его художественные и публицистические произведения заставляют обратить внимание на многие нравственные аспекты жизни общества. Что человек может противопоставить глухой, холодной вечности? На этот вопрос отвечает автор предложенного мне текста, поднимая проблему исторической памяти.

Чтобы привлечь внимание читателя к поставленному вопросу, Р.С.Савинов обращается к воспоминаниям своего героя. Подросток, окончивший девятый класс, оказавшись на берегу «тощей речушки Сисявы», становится свидетелем встречи маленького старичка с родными местами. Герой видит, как, «шатаясь на слабых ногах, старик тяжело садится на траву и с жадной пронзительностью смотрит кругом», как «из глаз его часто-часто текут слёзы». Для того чтобы показать, к чему приводит забвение, как велика сила времени, автор противопоставляет картины прошлого и настоящего. И если плачущий герой видит яблони, которые «здесь когда-то росли», вспоминает, «как бегали шумные дети, женщины сушили бельё», то подростки не замечают «никакого знака былой жизни», перед их глазами только «ковыль, который скорбно качает стеблями, умирающая речушка». Особое внимание автор уделяет состоянию главного героя: подростку от понимания того, что люди не помнят своего прошлого, становится страшно, словно перед ним «рухнула земля, и он оказался на краю бездонной пропасти». Неужели человеку нечего противопоставить этой глухой равнодушной вечности? Вопрос, который автор задаёт в тексте, не кажется мне случайным. Это обращение Р.С.Савинова к читателю с просьбой задуматься о том, как мы можем сохранить память о предках.

Позиция автора не вызывает сомнений: он справедливо считает, что человек должен помнить о прошлом, противопоставлять холодной вечности чуткую человеческую память. В финальной части текста автор призывает каждого донести будущим поколениям, «как тлеющий уголёк», воспоминание о прошлом.

Тот вывод, к которому приходит автор в ходе своего повествования, близок и понятен мне. Я считаю, что забвение обычаев, традиций предков, приводит к страшным последствиям. Именно поэтому важно хранить приметы прошлого.

Чтобы обосновать свою точку зрения, мне хотелось бы обратиться к роману Ч.Айтматова «Буранный полустанок». В центре нашего внимания пленник жуаньжуанов, превращённый в манкурта. Вместе с матерью главного героя Найман-Аной мы возмущаемся самому страшному из всех злодеяний — лишению человека памяти. Читая роман, понимаешь, что вместе с памятью манкурт лишился семьи, традиций и обычаев своего племени, оказался оторванным от исторических корней. Невозможно без горечи читать о тех последствиях, к которым приводит отказ от прошлого: на наших глазах человек превращается в бессловесного, покорного раба, не испытывающего никаких чувств, кроме физической боли. Результат разрыва связи поколений -лишение нравственности, духовности.

Убедиться в том, что историческую память нужно сохранять, помогает произведение Б.Васильева «Летят мои кони…» Я хорошо помню героя-рассказчика, который во время одной из школьных экскурсий оказался перед самым древним жителем города Смоленска — вековым дубом. Читая о том, как первоклассник прикоснулся к коре дерева, почувствовал тепло истории, мы понимаем, что связь с прошлым сделала его безмерно богатым. Искренняя благодарность первой учительнице, которая приобщила его к прошлому, передаётся и нам вместе с пониманием того, как важно сохранять память о прошлом.

Текст Р.С. Савинова обращён к каждому из нас. Поставив себя на место главного героя, начинаешь пересматривать отношение к прошлому.

Смотрите также на нашем сайте:

Тренировочные варианты ЕГЭ 2022 по русскому языку задания с ответами

ПОДЕЛИТЬСЯ МАТЕРИАЛОМ

Дата:

Тема: Урок-практикум по написанию сочинения-рассуждения

Цели урока:

образовательные: обучение анализу текста публицистического стиля; подготовка к написанию сочинения-рассуждения;

развивающие: формировать умение определять основную проблему текста, авторскуюпозицию; умение создавать систему аргументов; стимулировать мыслительную деятельность, творческие способности учащихся;

воспитательные: формирование гражданской позиции по общественно важным проблемамсовременности; воспитание чувства сопричастности и ответственности за мир вокруг нас; воспитывать патриотизм, чувство национального достоинства.

Тип: урок-практикум.

ФОПД: коллективная.

Методы: практические.

Оборудование: раздаточный материал (исходный текст).

Ход урока.

1. Оргмомент.

2. Сообщение темы и целей урока.

-Здравствуйте, ребята!

«Когда человек не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным», — сказал когда-то римский философ Сенека. Сегодня на уроке я постараюсь указать вам ту пристань, тот путь, по которому вам следует двигаться.

Тему сегодняшнего урока я предложу сама, а вы попробуйте объяснить выбор этой темы и определить цели урока.

Вы знаете, что выполнение задания с развернутым ответом — задания 25- является самым трудным этапом всей экзаменационной работы (высший балл-23). Сегодня на уроке мы с вами будем совершенствовать навык написания сочинения-рассуждения по тексту публицистического стиля.Урок-практикум поможет вам преодолеть психологический барьер, а все полученные на нем знания и умения вы сможете успешно использовать на ЕГЭ во время написания сочинения.

3.Подготовка учащихся к восприятию учебного материала, актуализация знаний.

Сочинение-рассуждение по тексту публицистического стиля подчинено определенному алгоритму. Вспомним этапы написания сочинения-рассуждения по прочитанному тексту.

Алгоритм написания сочинения – рассуждения

1. Сформулируйте проблему, которую поднимает автор.

2. Прокомментируйте проблему.

3. Сформулируйте позицию автора.

4. Формулируем собственную позицию и приводим аргументы (не менее 2-х аргументов).

5. Заключение.

Давайте обратимся к формулировке задания 25.

Обратите внимание на первую фразу: «Напишите сочинение по прочитанному тексту» и на последующую:«Работа, написанная без опоры на прочитанный текст, не оценивается». Отсюда следует, что важнейшим условием успешного написания сочинения является правильное понимание исходного текста. Если вы правильно поймете текст – это уже путь к успеху. А правильно понять текст – задача непростая (проблема не сформулирована или сформулирована неверно — работа по критериям К1-К4 оценивается 0 баллов).

4. Подготовка к восприятию исходного текста. Просмотр видеосюжета «Судьба памятников воинам-освободителям на территории бывшего СССР».

Сегодня мы будем работать с текстом современного писателя-публициста Олега Павлова, который затрагивает тему Великой Отечественной войны.

 Ежегодно 9 Мая мы отмечаем годовщину Победы в Великой Отечественной войне, память о которой священна. Но в последние годы стали появляться материалы, имеющие своей целью исказить образ русского солдата-победителя. Мне бы хотелось предложить вам посмотреть один сюжет.

— Какие чувства вы сейчас испытали? (Чувство возмущения, обиды, поражены увиденным, недоумеваете, как можно так поступать с памятниками героям, как можно нацистов возводить в ранг героев?)

 Наверное, именно такие же чувства заставили публициста Павлова написать данный текст.

5. Чтение текста.

В доме моего деда была большая военная библиотека с мемуарами командующих армиями, учебниками и другими книгами о войне. Среди этих книг выделялись несколько одинаковых красных томов, каждый толщиной как два, а то и три кирпича. Назывался весь этот тяжкий бумажный груз «История Второй Мировой войны». Когда я однажды подростком пролистал только одну из книг, то был поражён, найдя в ней отдельные карты сражений за маленький остров в Тихом океане и за вовсе ничтожный оазис где-то в африканской пустыне. Всё время, сколько смотрел военные фильмы и слушал уроки истории в школе, война казалась только нашей — ведь и названа Великой Отечественной, всё равно, что родная, — но разодран был войной на куски, выходило, весь мир, даже неизвестные острова.

     Вторая Мировая война — своя у каждого народа. Но чуждое и родное в отношении Великой Отечественной войны именно теперь, в новом времени, смешалось. Наше национальное достоинство оказалось унижено под конец века ощущением исторического поражения.

… Мой дед, Колодин Иван Яковлевич, участвовал в боях на Кавказе и в уничтожении на Украине бандеровских банд, считавшихся фашистским отребьем. Награждён боевыми орденами за мужество и отвагу. Служил. А уже ветераном был окружён уважением, как и всё люди его поколения, обретшие себя на войне в служении Родине. Похоронен в Киеве на военном кладбище Лукьяновском со всеми почестями, ноне дожил до того времени, когда Степан Бандера стал на Украине национальным героем, а флаг с трезубцем— национальным флагом этой страны. Два года назад в квартиру в Киеве, где одна живёт теперь бабушка, пришли якобы музейные работники и попросили награды деда для музея. Так как о деде давно никто не вспоминал, то она растрогалась, поверила и отдала весь его генеральский иконостас. После засомневалась, что ордена взяли, а орденские книжки даже не спросили. Вот так был обворован мой дед уже после смерти, как и многие другие, чьи награды вдруг сделались настолько прибыльным товаром, что ради них рискуют идти даже на воровство.

Вернётся ли утраченное нами общественное состояние, когда люди были естественно честны, а зло подобное было невозможно? Когда станет снова ясно, где слава, а где позор? Когда русский солдат осознает в себе снова такую ж праведность, какую, без сомнения, осознавали в себе те, кто воевал и гибнул на Великой Отечественной войне? Эти вопросы оставлены, как раны, ею самой, нашей священной войной, со злом сброшенной в конце века со многих пьедесталов и обкраденной тысячами собственных нравственных уродов.

(О. Павлов)

6. Работа с текстом. Отработка умений и навыков работы с исходным текстом. Усвоение способов деятельности путем воспроизведения информации и выполнения упражнений.

Один из важных признаков текста — информативность. Любой текст содержит информацию: 1) о каком-либо факте, событии, человеке; 2) цели его создания; 3) об авторе (его отношении к поднятым проблемам). Если вы сумеете научиться «вычитывать» эту информацию, то правильно поймете текст.

Давайте снова обратимся к тексту и выделим ключевые слова.

1 абзац. Какие слова являются ключевыми? «История Второй Мировой войны». Разорван был на куски весь мир».

2 абзац. «Вторая Мировая война – своя у каждого народа. Но чуждое и родное смешалось. Наше национальное достоинство оказалось унижено под конец века…»

3 абзац. «Дед участвовал в уничтожении бандеровских банд, считавшихся фашистским отребьем… Степан Бандера стал национальным героем. Дед обворован уже после смерти».

4 абзац. «Священная война со злом сброшена со многих пьедесталов и обкрадена тысячами собственных нравственных уродов».

— О чем же этот текст? (горькие размышления автора о том, что священная для нас Великая Отечественная война «сброшена в конце века со многих пьедесталов» и «обкрадена тысячами собственных нравственных уродов»; значительно принижена роль советского народа в победе).

Формулировка проблемы

Мы определили тему текста и выделили наиболее значимую для понимания текста информацию. И первый наш шаг – «сформулируйте одну из проблем, поставленных автором текста». Проблема — это вопрос, над которым рассуждает автор, предмет обсуждения.

— Над какими вопросами размышляет автор? Перечитайте последний абзац. Какой вопрос, поставленный автором текста, является главным? («Когда русский солдат осознает в себе снова такую ж праведность, какую осознавали в себе те, кто воевал и гибнул на Великой Отечественной войне?»)

— Так какую же проблему поднимает автор? Сформулируйте ее.

1 способ: Современный писатель-публицист О. Павлов поднимает проблему осквернения памяти о Великой Отечественной войне.

2 способ: «Когда станет ясно, где слава, а где позор? Когда русский солдат осознает в себе такую же праведность, какую осознавали те, кто воевал и гибнул на Великой Отечественной войне?» Именно эти вопросы волнуют известного публициста О.Павлова.

Справка: праведный — проникнутый правдой, соответствующий идеалу нравственной чистоты и справедливости.

Составление комментария проблемы

Вспомним, что комментарий обязательно должен опираться на текст. Чтобы прокомментировать проблему, нужно ответить на ряд вопросов.

— К какой категории относится проблема? (политическая, нравственная одновременно)

— Актуальная ли эта проблема в наши дни? (Актуальна, потому что в последнее время она является одной из центральных проблем, освещаемых  в СМИ и на телевидении).

— Почему эта проблема привлекла внимание автора? Кого особенно интересует эта проблема?(Русских людей, потому что Великая Отечественная война священна для русского народа, и любые попытки принизить ее значение воспринимаются нами как попытка унизить наше национальное достоинство).

— На каком материале автор рассматривает проблему? (Павлов рассматривает проблему на воспоминаниях из детства, а также приводит пример из личной жизни).

— Для чего он это делает? (Чтобы сказать, что он знает об этой проблеме не понаслышке, а данная проблема коснулась его лично.)

Формулировка авторской позиции

— Каково авторское отношение к проблеме? Как выражено отношение автора к проблеме? (Он возмущен тем, что происходит, и это чувствуется во взволнованной, эмоциональной манере письма. Он старается привлечь внимание читателя к проблеме, использует при этом ряд риторических вопросов. Его до глубины души возмущает то, что «его дед был обворован после смерти» собственными нравственными уродами).

— Какова же авторская позиция? (Автор возмущен тем, что в наше время оскорбляется память о войне, оскорбляется не только поведением стран бывшего СССР, которые делают национальных преступников героями, но и поведением тысяч русских людей, которые идут на преступления ради наград).

— В каком предложении авторская точка зрения звучит отчетливо? (Авторская точка зрения, как мне кажется, выражена довольно чётко в предложении: священная война со злом сброшена в конце века со многих пьедесталов и обкрадена тысячами собственных нравственных уродов)

— Согласны ли вы с мнением автора? (Да!)

Аргументация собственного мнения

 Это, действительно, самая трудная часть работы. На этом этапе написания сочинения ваша задача состоит в следующем: одобрить позицию автора, выразить солидарность, понимание, принятие позиции и сформулировать собственную позицию, подобрав 2 аргумента, доказывающих справедливость мнения автора и вашего мнения.

— Давайте вспомним, какие аргументы в подтверждении позиции автора вы можете использовать?(из художественной литературы и из жизненного опыта)

В начале урока мы посмотрели видеосюжет. Конечно, этот показ был неслучайным. Материал, который вы увидели, является яркой иллюстрацией к проблеме, которую поднимает автор. Какие факты можно привести в доказательство справедливости позиции автора и вашей позиции?

Реальные факты:

Латвия: в 1997 году взорван Монумент Победы.

Литва (Каунас): снесен памятник «Танк на пьедестале».

Украина: разрушено более 10 памятников партизанам на кургане Славы под Симферополем. В 2007 г. демонтирован памятник Воину – освободителю на холме Тынис Мяги. Эксгумированы останки советских воинов, захороненных у подножия памятника. Останки нашего земляка Василия Волкова, погибшего в 1944 году в боях за Таллинн, были перезахоронены в 2007 году в Кашине, на родине солдата.

Новосибирск: в ноябре 2010 из-за медалей убиты 83-летний ветеран Великой Отечественной войны и его супруга.

Москва: в апреле 2010 года в собственной квартире убиты пожилые супруги, ветераны Великой Отечественной войны.

Ставрополь: в декабре 2012 года был убит 83-летний ветеран Великой Отечественной войны. Из его дома были похищены награды, мобильный телефон и 500 рублей.

7. Подведение итогов урока.

Закончена работа над прочитанным текстом. Вам останется самостоятельно поработать над заключением и написать сочинение.

8. Рефлексия.

– Что на уроке оказалось для вас наиболее трудным?

– Чему следует больше уделить внимания на последующих уроках?

Ребята, этот урок стал еще одним этапом в освоении вами секретов написания сочинения. И мне очень хотелось бы, чтобы эксперты, проверяющие ваши сочинения, увидели в вас людей эрудированных, мыслящих, владеющих речью и умеющих вступить в диалог с автором.

ПРОБЛЕМА

Автор текста предлагает задуматься над проблемой…

В тексте (ФИО автора)  рассматривается проблема…

Проблеме (какой?) посвящен текст…

…Именно эти вопросы волнуют (ФИО автора).

КОММЕНТАРИЙ

Тип проблемы:

• философская,

• социальная,

• политическая,

• нравственная,

• экологическая,

• эстетическая.

Проблема (какая?) – актуальная, злободневная, важная, сложная, глубокая, острая и т.д.

Эта проблема  особенно актуальна в наши дни, так как…

Почему эта проблема привлекла внимание автора?

На каком материале автор рассматривает проблему? Для чего он это делает?

ПОЗИЦИЯ АВТОРА

Автор возмущен тем, что…

Автор старается привлечь внимание читателей к проблеме, используя…

Автор осуждает (кого, что, за что)…

Автор, рассуждая над проблемой, …

Автор приходит к выводу (что?)…

Позиция автора текста чётко, ёмко, доступно и образно сформулирована в предложении: «_».

ПОЗИЦИЯ СОБСТВЕННАЯ

Я в полной мере разделяю мнение автора и считаю, что …

Продолжая разговор о проблеме …, хочу отметить, что…

АРГУМЕНТЫ

Отстаивая свою точку зрения, хочу привести следующие аргументы…

Правоту моих слов подтверждают …

Во-первых, … во-вторых…

Народная мудрость гласит: «…».

ВЫВОД

Заканчивая своё сочинение, хочу отметить, что…

Таким образом, …

7

5 октября 2018

В закладки

Обсудить

Жалоба

Журка опять потянулся к полкам и взял самую прочную и новую на вид книгу с золотыми узорами на корешке. Это оказались «Три мушкетёра». Не такое старинное издание, как другие, хотя тоже с «ятями» и с твёрдыми знаками в конце слов.

Сочинение написано в соответствии с новыми критериями оценивания 2019.

Сочинение

Людей случайных в жизни нет —
Нам все даются для чего-то.
На первый взгляд — пустой билет,
На деле — драгоценный опыт…,-

так написал неизвестный автор, и в этом он совершенно прав. Люди, которые сопровождают нас в течение жизни, дают нам опыт, учат чему-то. Эти строки перекликаются с текстом Владислава Крапивина. В данном тексте он задается вопросом: на кого должен ориентироваться человек, когда он взрослеет, приобретает жизненный опыт?

Отвечая на поставленный вопрос, автор рассказывает историю из жизни Журки, который нашел письмо от своего деда среди страниц старых книг. Дед словно знал, что рано ли поздно Журка заглянет в эти книги и прочтет письмо. Внук редко общался с дедом, поэтому письмо стало для Журки неожиданным и волнующим событием: «Журка сперва сам не зная чего испугался… Или нет, не испугался, а задрожал от непонятной тревоги. Оглянулся на прикрытую дверь, подошёл к окну. Суетливо дёргая пальцами, оторвал у конверта край. Развернул большой тонкий лист». Дед писал о том, что завещает все книги Журке: « Это старые мудрые книги, в них есть душа. Я их очень любил. Ты сбереги их, родной мой, и придёт время, когда они станут твоими друзьями». Дед давал наставления внуку, хотел, чтобы Журка не повторил его ошибок: «И учись летать высоко и смело. Ты сумеешь. Если тяжело будет — выдержишь, если больно — вытерпишь, если страшно — преодолеешь». Затем автор, продолжая рассуждать о жизненном опыте, устами деда задается вопросом: «Самое трудное знаешь что?» — и здесь же отвечает : «Когда ты считаешь, что надо делать одно, а тебе говорят: делай другое. …» И здесь же мы читаем совет, совет как жизненную мудрость: «Но если будет в тебе хоть капелька сомнения, если в самой-самой глубине души осталась крошка уверенности, что прав ты, а не они, делай по-своему».

Вместе с автором мы начинаем понимать, что взрослея, человек должен прислушиваться к правильным словам окружающих людей, но поступать должен так, как считает нужным, принимая самостоятельные решения. Только преодолевая трудности, человек приобретёт жизненный опыт, — в этом состоит позиция автора.

С данной позицией я полностью согласна. Ничто нам так не дает больше опыта, как общение с другими людьми. Когда старшее поколение передает нам то, что знает, мир вокруг нас изменяется. Он становится шире, полнее, начинает играть новыми красками. В современном мире обогащению опытом способствуют не только люди, но и средства массовой информации. Не случайно, когда мы хотим что-то узнать, обращаемся к материалам Интернета. Там люди снимают видео и пишут статьи о самом разном, а это и есть их опыт, который они передают нам, обогащая тем самым нас. Конечно, общение с электронной картинкой не заменит общения с живыми людьми. Обязательно надо разделять опыт, который необходим нам по случаю, например, опыт по шитью, готовке или изготовлению чего-либо, и жизненную мудрость, которую мы можем получить в результате живого общения с родственниками или близкими людьми. Их энергия, знания, понимание жизни позволят разрешить сомнения, не совершить ошибку или просто стать умнее и рассудительнее.

Таким образом, хочется надеяться, что не прервется связь поколений, не исчезнет желание старших обучать младших, общаться и делиться опытом.

Сочинение по тексту:

---

Проблему влияния взрослых на формирование личности подростка, юноши рассматривает в своём тексте А. Попов. Автор использует воспоминания героя рассказа о своём деде.

Комментируя эту проблему, замечаешь, как рассказчик заставляет читателя проникнуться чувствами и переживаниями подростка, который доверяет своему деду самые заветные, сокровенные мысли, спрашивает совета. Мудрость взрослого человека, деда, помогает подростку справиться со своими переживаниями, найти своё место в жизни. Дед не даёт советов, не изрекает готовые истины, а своими вопросами, мягким юмором и иронией заставляет юношу самому обрести уверенность в себе. Весь текст построен на диалогах, этим подчёркивается равенство двух близких людей, отсутствие назидательности в словах деда. Читателя поражает то, что юноша смотрит на мир достаточно грустно, а дед, человек, проживший жизнь, помогает ему оптимистичней посмотреть на жизнь, увидеть красоту и многогранность мира. Дед даёт внуку уроки нравственности, делая это с огромным тактом и любовью. Поэтому «осенний дед» и его добрая философия всегда живы в памяти героя.

Автор считает, что надо бережно относиться к юности, к её переживаниям и ошибкам и помогать надо тактично, не унижая личность, а подводя самого человека к размышлениям над собой, своими качествами характера.

Трудно не согласиться с автором текста: как хочется, чтобы у каждого из нас в юности был такой «осенний дед», помогающий решить самые сложные проблемы, которые иногда, в подростковом возрасте, кажутся неразрешимыми! В литературе мы находим множество примеров того, как старшее поколение влияет на молодёжь. 

Например, в повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» отец Гринёва, человек строгий и суровый, посылая Петрушу в армию, даёт наказ: «Береги платье снову, а честь смолоду». Пётр Гринёв выполняет наказ отца, во всех ситуациях оставаясь верным присяге, воинскому долгу, дворянской чести. Он продолжает традиции своей семьи: верой и правдой служить государству. И пример отца помогает ему в этом.

Похожие отношения связывают старика Сантьяго и соседского мальчика в повести Эрнеста Хемингуэя «Старик и море». Старик учил мальчика премудростям рыбной ловли, но не только этому. Мальчик, живя бок о бок с Сантьяго, научился состраданию, мужеству, терпению, хотя старик и не думал о воспитании подростка. Он своим примером воспитывал его, и, когда понадобилась помощь самому Сантьяго, ему помог маленький человек, полюбивший старика как родного.

Как это прекрасно, когда в жизни подростка, юноши есть мудрый, опытный человек, который без лишних нотаций и поучений поможет молодому человеку найти свой правильный жизненный путь!

---

Текст А. Попова:

---

(1)Закружился в диком танце осени, спрятал под листвой дороги, перепутал всё на свете листопад. (2)Хорошо бродить, утопая в листве. (3)Хорошо набирать её полные руки, заставлять кружиться вновь и вновь, осыпая голову, плечи…

(4)— Дедушка, скажи что-нибудь грустное.

(5)— Осенние листья.

(6)— А грустнее?
(7)— Осенние звезды.
(8)— Грустнее осенних звёзд бывает?
(9)— Осенние птицы.
(10)— Дедушка, есть осенние люди?

(11)Его давно нет на свете, моего деда, а как прижмёт, защемит, — забываю, что нет. (12)Мой добрый, мой умный дедушка живёт во мне. (13)Он мой остров, мой материк, моя Земля.

(14)— Дедушка, есть второе дыхание, а любовь бывает вторая? (15)Ответь, дед, мне это очень нужно.

(16)— Если ты мне скажешь: первая звезда, — я пойму. (17)Это начало счета, это надежда на звёздное небо.

(18)— Дед, ну причём здесь звёздное небо? (19)Ты прямо ответь, бывает или нет?

(20)— Если ты скажешь: первое блюдо, я пойму — хочешь кушать и надеешься на второе и третье. (21)Но когда говорят: первая любовь, — я не понимаю, что это? (22)Начало счета или надежда на вторую и третью?

(23)— Дед, я, наверное, старею, мне хочется быть счастливым.

(24)— Глупый ты ещё. (25)Пойми, внук: Маму, Родину, Любимую не нумеруют. (26)— Дед, она не любит меня.

(27)— А ты сам как к себе относишься? (28)— Плохо, дедушка, совсем плохо. (29)— А летать ты пробовал?

(30)— Дед, средний я, серый, какие там полёты. (31)— Объясни, такого не понимаю.

(32)— Дедушка, ты не представляешь, как трудно быть средним. (33)Чувствовать себя щенком перед слонами и понимать — они это знают. (34)Сознавать себя собакой перед мышами и знать: они этого никогда не поймут. (35)Я ненавижу себя, иногда хочу стать мышью — их не обижают, они маленькие. (36)Шмыгаю я, дед.

(37)— Она тебя замечает?    :    

        
(38)— Никто я для неё. (39)Моя жизнь — ожидание кости. (40)Иногда меня гладят, а я не    
знаю, что делать: лаять или лизать руку, которая гладит, а может ударить.        
(41)— К себе не подпускай, вешай объявления на столбах.        
(42)— Шутишь, дед, какие объявления?        
(43)— Продаётся собачья шкура.        

        
(44)— А если придут за шкурой?

(45)— На вырученные деньги купишь скрипку.

(46)— Зачем мне скрипка, дед?

(47)— Станешь играть любимой.

(48)У меня нет родной деревни — мне некуда ехать, у меня нет отчего дома. (49)Моя отчизна — мой дедушка, его слова, его мысли. (50)Он учил меня любить, видеть, думать, хотел научить летать, но не успел.

(51)Мы ходили с ним среди сосен и смотрели в небо. (52)Дед говорил о каждой звезде, а ещё мой дедушка был влюблён в луну. (53)Он знал о ней всё.

(54)Как-то сказал:

(55)— Одни учёные утверждают: лунные кратеры — остатки потухших вулканов, другие доказывают — следы метеоритов. (56)Я уверен, лунные кратеры — застывшие взгляды великих. (57)Вот очи Пушкина, а здесь глаза Блока, дальше — взор Бунина, а прямо перед тобой — Маяковского; Луна — музей любви человека. (58)Но чтобы попасть в этот музей, нужно любить так, чтобы сгорать, как метеорит, с ума сходить, как вулкан!

(59)— Не получается у меня, дед.

(60)— Что не получается?

(61)— Ничего не понимаю, во всём запутался. (62)Дедушка, а кто они такие — осенние люди? (63)Может, я и есть осенний?

(64)— Нельзя мне все вопросы решать за тебя, есть такие, на которые ответишь только сам. (65)— Ой, дед, завидую я тебе.

(66)— Это не так уж и плохо, я интересно жил. (67)— Дедушка, а как дальше мне, что делать? (68)Засыпая, я вновь услышал его голос:

(69)— Внук, так хочется, чтобы ты знал: дед твой жив! (70)Жив твой дед! (71)Я встал, открыл форточку и заорал на всю улицу, во всю ночь:

(72)— Люди, жив мой дед! (73)Мой умный, добрый, осенний дед! (74)Мой остров! (75)Моя Земля!

(По А. Попову)