Я общительный человек сочинение

Вопрос простой, а ответ нет. Общение – это лишь дополнительный компонент любой деятельности, который дополняет её, скрашивает и делает более интересной. Играть, общаясь, работать, общаясь, отдыхать, общаясь, учиться, общаясь. Лично я ставлю общение с людьми на первый план, а саму деятельность на второй. Мне совершенно всё равно, чем я занимаюсь в данный промежуток времени. Приоритетная цель – это комфортная психологическая среда, которая достигается нужными людьми, нужным уровнем отношениями, которые в свою очередь достигаются нужными словами в разговоре. Это моя философия общения.

Абсолютно все результаты тестов, которые я выполнял на парах, отражают моё истинное поведение в общении. Например, в первом тесте я получил следующий результат: “У тебя есть проблемы в общении с людьми, кто-то считает тебя замкнутым и неразговорчивым. Ты предпочитаешь всё делать один. Тебе тяжело выступать перед аудиторией”. Я бы не сказал, что я предпочитаю всё делать один. Хотя, последнее время, я понял, что учитель – это профессия для одиночки. Тебе не нужна группа помощников, чтобы вести уроки, тебе не нужен напарник, чтобы составлять планы дальнейших занятий, выступлений. В колледже нас готовят к будущей профессии именно с помощью такой коллективно-групповой формы обучения (на практике – работа 3-5 человек, на другой практике – 2-3) . Никто не вспомнит про группу учителей, которые сделали превосходный урок. Люди запомнят одного, который придумал новую методику, ввёл новое понятие, новую теорию, и будут нести его идеи в массовое сознание. Только такие люди способны переворачивать сознание людей, и я всю жизнь буду стремиться к такому туманному идеалу человека. И пусть общество будет называть таких людей безумцами. Я буду называть их – гениями. Ведь только безумец верит, что ему под силу изменить мир.…И потому меняет его.

Я не стал расплываться на несколько тестов, потому что было сказано, что одной страницы эссе достаточно, но, как видно, рассуждать и растягивать свои мысли можно по одному тесту на много-много страниц, учитывая тот факт, что я кратко разобрал лишь часть своего результата теста. Вот, например, фраза: “Тебе тяжело выступать перед аудиторией”. Неоднозначная фраза, которая, на первый взгляд, говорит о том, что я испытываю определённые проблемы в общении с людьми. От части, может быть, это и правда, но есть и некоторые нюансы. Я решил совсем немного покопаться в себе, и узнал, что я действительно испытываю дискомфорт во время выступления перед аудиторией. Я наблюдал за собой в течение всего полугодия, а особенно сильно обращал внимание на курс “Риторики”, который ведёт у нас Марина Ивановна. Я тщательно анализировал каждое своё выступление, даже, если к нему толком не готовился. Получаются следующие результаты:

• Довольно агрессивно отношусь к любой (конструктивной или неконструктивной) критике ВО ВРЕМЯ выступления.
• Особенно раздражают мелкие замечания, убивающие весь темп выступления.
• Возраст и пол перебивающего меня совершенно не интересует.

После того как я сделал для себя некоторые выводы, я задумался: почему они именно такие? Почему я проявляю агрессию к критике? Всё оказалось гораздо сложнее, чем я мог себе представить. Я долго думал, и оказалось, что эта агрессия родилась ещё в детстве, когда я только-только переступил порог средней школы. В пятом классе обычной средней общеобразовательной школы, с обычным учителем русского языка и литературы, мы проходили тему “Фонетика”. Это была единственная тема, которую я очень плохо понимал. Меня очень сильно раздражал сам факт анализа каждой буковки, который ни на что толком не влияет. Просто мы делали это, потому что это должно было расширять наши знания. У меня была мотивация учиться и узнавать что-то новое, но мне чертовски не хватало времени и помощи взрослых. Мои родители очень плохо помогали мне с уроками, потому что сами плохо усваивали школьную программу, а уж объяснить её ребёнку это не представлялось возможным. Тогда, единственным вариантом выхода из этой ситуации было обучение этим знаниям в школе.

Это была обычная школьная неделя. Мы сидели на самом обычном уроке русского языка и делали фонетический разбор слова. Учительница специально вызывала меня к доске, чтобы я попробовал разобраться с этой темой. Тогда я не понимал, почему она постоянно ко мне придирается и вызывает меня к доске, но теперь, когда я сам учусь в педагогическом колледже, я понимаю её намерения. Она делала это целенаправленно, чтобы я лучше закрепил материал. Как и любой ученик, я начинал делать разбор, но всегда испытывал сложности с разбором каждого звука, потому что просто где-то когда-то что-то мне не объяснили, ну или я что-то не понял. Было очень неприятно слышать насмешки одноклассников. Кто-то равнодушно смотрел, как я отвечаю, кто-то подсмеивался, а кто-то боялся, что его тоже могут вызвать к доске. Всё это очень сильно давило на меня. Была очень страшная психологическая атмосфера. Все боялись выйти к доске. Теперь я понимаю, в чём была причина всего этого. Когда я начинал делать анализ звука, то всегда сталкивался с проблемой определения глухости-звонкости и твёрдости-мягкости. Мне нужно было время, чтобы подумать, проговорить звук про себя и вслух. Мне нужно было совсем немного больше времени, чтобы проанализировать ситуацию, но только время мешало мне это сделать. Тогда, когда я начинал “тупить” у доски, учительница с начала кричала, высмеивала, а когда понимала, что это может затянуться на долго, то просто сажала меня на место и ставила двойку. Так продолжалось около трёх или четырёх раз в течение недели. Я просил не так уж много. Мне нужно было лишь немного времени. Причём самым переломный момент, а точнее моменты, были тогда, когда я уже почти готов был сказать ответ, как тут учительница подсказывала мне или говорили ответ за меня. Это продолжалось постоянно, и настолько въелось мне в голову, что на подобные подсказки и советы у меня автоматически вырабатывается крайне агрессивная реакция. С тех пор многое изменилось, но пробелы в морфологическом разборе, а также трудности при ответе у доски сохранились у меня на всю жизнь. Конечно, нельзя смотреть на эту ситуацию только с моей стороны, потому что это эгоистично. У учительницы ограниченное количество времени, и она не может заниматься с одним учеником, когда большая часть класса усвоила этот материал. Как будущий учитель – я её понимаю, как никто другой, поэтому и не держу зла на неё. Мы оба оказались просто заложниками этой паршивой системы образования.

Со временем, я поборол все эти проблемы внутри себя. Я достаточно хорошо подтянулся в плане публичных выступлений, и в этом нет никакой заслуги моего курса “Риторики” в колледже. Все свои проблемы я закрыл в той же школе, когда мы защищали проекты в десятом и одиннадцатом классе перед советом директоров, а также перед коллегией учителей множество раз. Я бы даже сказал, что этот курс не научил меня практически ничему. Говорить красноречивей я не стал, а мой словарный запас едва ли повысился на пару тройку слов. Я просто лишний раз убедился в том, что самообразование и самостоятельная (одиночная) подготовка к трудовой деятельности, например, к публичным выступлениям, обязательно принесёт тебе плоды, при условии, конечно, если ты стараешься и вкладываешь душу.

Я не понимаю, кто учит таким приёмам ведения уроков. Простая ситуация на паре по “Риторике”. Человек вышел с речью. Человек тщательно готовил её дома, прорабатывая интонацию, работая над структурой. Одним словом – человек старался. Он выходит к доске и начинает рассказывать. Тут, ни с того, ни с сего, его перебивает учитель и начинает корректировать его речь по ходу выступления. Падает темп речи, каждый раз меняется настроение выступающего после очередного перебивания, и не в лучшую сторону. Педагог руководствуется железным аргументом: “Я лучше буду корректировать вашу речь сейчас, чтобы потом где-нибудь на экзамене у вас не было проблем”. Всё вполне логично и очевидно. Но нужна ли нам такая корректировка? Когда я учился в школе, то нас критиковали только тогда, когда мы заканчивали своё выступление. Нам давали возможность донести свою, пускай и корявую, но логически законченную мысль до конца. Каждому давали возможность ошибиться и не жалели на это ни времени, ни сил. Только так я научился более или менее красиво и связанно выражать свои мысли. Я не люблю хвастаться и ставить себя выше других, но, когда несколько раз выступил со своими речами на паре, то я почувствовал непреодолимое преимущество над подавляющим большинством своих одногруппников. Всё было очень просто. Я уже имею опыт публичных выступлений, а они нет. К концу первого полугодия ничего не изменилось. Я до сих пор чувствую этот разрыв, когда я могу выйти к доске и начать говорить абсолютно на любую тему так, что слушать будет интересно, даже при условии, что я буду нести полную чушь, а другой человек выйдет и два слова связать не сможет, даже, если этот материал ему очень близок по душе. Да, это звучит крайне “павлинисто”, и здесь моё эго возвышается до небес, но я совсем этого не хочу. Я просто описываю то, что происходит в реальности. Конечно, есть и те, кто так же, как и я выходят отвечать и очень даже замечательно показывают свои ораторские навыки, но их можно сосчитать по пальцам одной руки.

На данный момент я готовлюсь ко второму полугодию. Скоро мы пойдём на самую главную и важную практику в моей жизни. Наконец-то мы будем давать уроки в начальной школе. Я максимально оттачиваю свой стиль общения с детьми, ровесниками и взрослыми. Я работаю над собой. В частности, хорошей подготовкой к проведению уроков является это эссе. Я бесконечно счастлив не только выступать перед людьми, но и анализировать свои выступления. Я счастлив, анализировать результаты этого теста, потому что я развиваюсь, двигаясь вперёд. С каждым годом я всё чаще и дольше окунаюсь в детскую психологию общения, всё больше общаясь с учениками начальной школы. Я начинаю вникать в тонкости общения с младшим поколением. С гордостью могу сказать, что я не ошибся профессией. Я буду продолжать идти вперёд, изучая психологию общения, риторику и другие психолого-педагогические дисциплины и междисциплинарные курсы в надежде стать настоящим профессионалом в своей области!