Я предчувствую сказал доктор что бедный грушницкий будет вашей жертвой егэ

Спрятать пояснение

Актуальность: Текущий учебный год

Доктор Вернер — приятель Григория Печорина. Вероятно, герои знакомятся в Ставрополе:

«…доктор; его имя Вернер, но он русский…» 

«…мы отличили в толпе друг друга…» 

«…Вот как мы сделались приятелями: я встретил Вернера в С… среди многочисленного и шумного круга молодежи…» (вероятно, речь идет о Ставрополе.)

Возраст Вернера — мужчина среднего возраста. Вероятно, ему около 40 лет:

«…Они в Москве только и питаются, что сорокалетними остряками…»

Судя по всему, на Кавказе доктор Вернер служит военным медиком. В свободное время он лечит богатых клиентов, которые приезжают сюда лечиться на воды:

«…Весь город говорит; все мои больные заняты этой важной новостью…» 

«…Княгиня лечится от ревматизма, а дочь Бог знает от чего; я велел обеим пить по два стакана в день кислосерной воды и купаться два раза в неделю в разводной ванне…» (Вернер лечит богатую княгиню Лиговскую и княжну Мери)

Когда-то доктор Вернер практиковал в Москве:

– А вы были в Москве, доктор? 

– Да, я имел там некоторую практику….

Доктор Вернер — небогатый человек:

«…Он был беден…»

О внешности доктора Вернера известно, что у него некрасивая внешность:

Доктор Вернер — интересная личность:

«…Вернер человек замечательный по многим причинам…»

Это был цитатный образ и характеристика доктора Вернера в романе «Герой нашего времени», описание внешности и характера героя, взаимоотношений доктора Вернера с Печориным.

– Потому что княжна спрашивала об Грушницком.

– У вас большой дар соображения. Княжна сказала, что она уверена, что этот молодой человек в солдатской шинели разжалован в солдаты за дуэль..

– Надеюсь, вы ее оставили в этом приятном заблуждении…

– Разумеется.

– Завязка есть! – закричал я в восхищении, – об развязке этой комедии мы похлопочем. Явно судьба заботится о том, чтоб мне не было скучно.

– Я предчувствую, – сказал доктор, – что бедный Грушницкий будет вашей жертвой…

– Дальше, доктор…

– Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что, верно, она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется, ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя, вероятно, к светским сплетням свои замечания… Дочка слушала с любопытством. В ее воображении вы сделались героем романа в новом вкусе… Я не противоречил княгине, хотя знал, что она говорит вздор.

– Достойный друг! – сказал я, протянув ему руку. Доктор пожал ее с чувством и продолжал:

– Если хотите, я вас представлю…

– Помилуйте! – сказал я, всплеснув руками, – разве героев представляют? Они не иначе знакомятся, как спасая от верной смерти свою любезную…

– И вы в самом деле хотите волочиться за княжной?..

– Напротив, совсем напротив!.. Доктор, наконец я торжествую: вы меня не понимаете!.. Это меня, впрочем, огорчает, доктор, – продолжал я после минуты молчания, – я никогда сам не открываю моих тайн, а ужасно люблю, чтоб их отгадывали, потому что таким образом я всегда могу при случае от них отпереться. Однако ж вы мне должны описать маменьку с дочкой. Что они за люди?

– Во-первых, княгиня – женщина сорока пяти лет, – отвечал Вернер, – у нее прекрасный желудок, но кровь испорчена; на щеках красные пятна. Последнюю половину своей жизни она провела в Москве и тут на покое растолстела. Она любит соблазнительные анекдоты и сама говорит иногда неприличные вещи, когда дочери нет в комнате. Она мне объявила, что дочь ее невинна как голубь. Какое мне дело?.. Я хотел ей отвечать, чтоб она была спокойна, что я никому этого не скажу! Княгиня лечится от ревматизма, а дочь бог знает от чего; я велел обеим пить по два стакана в день кислосерной воды и купаться два раза в неделю в разводной ванне. Княгиня, кажется, не привыкла повелевать; она питает уважение к уму и знаниям дочки, которая читала Байрона по-английски и знает алгебру: в Москве, видно, барышни пустились в ученость, и хорошо делают, право! Наши мужчины так не любезны вообще, что с ними кокетничать, должно быть, для умной женщины несносно. Княгиня очень любит молодых людей: княжна смотрит на них с некоторым презрением: московская привычка! Они в Москве только и питаются, что сорокалетними остряками.

– А вы были в Москве, доктор?

– Да, я имел там некоторую практику.

– Продолжайте.

– Да я, кажется, все сказал… Да! вот еще: княжна, кажется, любит рассуждать о чувствах, страстях и прочее… она была одну зиму в Петербурге, и он ей не понравился, особенно общество: ее, верно, холодно приняли.

– Вы никого у них не видали сегодня?

– Напротив: был один адъютант, один натянутый гвардеец и какая-то дама из новоприезжих, родственница княгини по мужу, очень хорошенькая, но очень, кажется, больная… Не встретили ль вы ее у колодца? – она среднего роста, блондинка, с правильными чертами, цвет лица чахоточный, а на правой щеке черная родинка; ее лицо меня поразило своей выразительностью.

– Родинка! – пробормотал я сквозь зубы. – Неужели?

Доктор посмотрел на меня и сказал торжественно, положив мне руку на сердце:

– Она вам знакома!.. – Мое сердце точно билось сильнее обыкновенного.

– Теперь ваша очередь торжествовать! – сказал я, – только я на вас надеюсь: вы мне не измените. Я ее не видал еще, но уверен, узнаю в вашем портрете одну женщину, которую любил в старину… Не говорите ей обо мне ни слова; если она спросит, отнеситесь обо мне дурно.

– Пожалуй! – сказал Вернер, пожав плечами.

Когда он ушел, то ужасная грусть стеснила мое сердце. Судьба ли нас свела опять на Кавказе, или она нарочно сюда приехала, зная, что меня встретит?.. и как мы встретимся?.. и потом, она ли это?.. Мои предчувствия меня никогда не обманывали. Нет в мире человека, над которым прошедшее приобретало бы такую власть, как надо мною: всякое напоминание о минувшей печали или радости болезненно ударяет в мою душу и извлекает из нее все те же звуки… Я глупо создан: ничего не забываю, – ничего!

После обеда часов в шесть я пошел на бульвар: там была толпа; княгиня с княжной сидели на скамье, окруженные молодежью, которая любезничала наперерыв. Я поместился в некотором расстоянии на другой лавке, остановил двух знакомых Д… офицеров и начал им что-то рассказывать; видно, было смешно, потому что они начали хохотать как сумасшедшие. Любопытство привлекло ко мне некоторых из окружавших княжну; мало-помалу и все ее покинули и присоединились к моему кружку. Я не умолкал: мои анекдоты были умны до глупости, мои насмешки над проходящими мимо оригиналами были злы до неистовства… Я продолжал увеселять публику до захождения солнца. Несколько раз княжна под ручку с матерью проходила мимо меня, сопровождаемая каким-то хромым старичком; несколько раз ее взгляд, упадая на меня, выражал досаду, стараясь выразить равнодушие…

– Что он вам рассказывал? – спросила она у одного из молодых людей, возвратившихся к ней из вежливости, – верно, очень занимательную историю – свои подвиги в сражениях?.. – Она сказала это довольно громко и, вероятно, с намерением кольнуть меня. «А-га! – подумал я, – вы не на шутку сердитесь, милая княжна; погодите, то ли еще будет!»

Грушницкий следил за нею, как хищный зверь, и не спускал ее с глаз: бьюсь об заклад, что завтра он будет просить, чтоб его кто-нибудь представил княгине. Она будет очень рада, потому что ей скучно.

16-го мая.

В продолжение двух дней мои дела ужасно подвинулись. Княжна меня решительно ненавидит; мне уже пересказали две-три эпиграммы на мой счет, довольно колкие, но вместе очень лестные. Ей ужасно странно, что я, который привык к хорошему обществу, который так короток с ее петербургскими кузинами и тетушками, не стараюсь познакомиться с нею. Мы встречаемся каждый день у колодца, на бульваре; я употребляю все свои силы на то, чтоб отвлекать ее обожателей, блестящих адъютантов, бледных москвичей и других, – и мне почти всегда удается. Я всегда ненавидел гостей у себя: теперь у меня каждый день полон дом, обедают, ужинают, играют, – и, увы, мое шампанское торжествует над силою магнетических ее глазок!

Вчера я ее встретил в магазине Челахова; она торговала чудесный персидский ковер. Княжна упрашивала свою маменьку не скупиться: этот ковер так украсил бы ее кабинет!.. Я дал сорок рублей лишних и перекупил его; за это я был вознагражден взглядом, где блистало самое восхитительное бешенство. Около обеда я велел нарочно провести мимо ее окон мою черкескую лошадь, покрытую этим ковром. Вернер был у них в это время и говорил мне, что эффект этой сцены был самый драматический. Княжна хочет проповедовать против меня ополчение; я даже заметил, что уж два адъютанта при ней со мною очень сухо кланяются, однако всякий день у меня обедают.

Грушницкий принял таинственный вид: ходит, закинув руки за спину, и никого не узнает; нога его вдруг выздоровела: он едва хромает. Он нашел случай вступить в разговор с княгиней и сказал какой-то комплимент княжне: она, видно, не очень разборчива, ибо с тех пор отвечает на его поклон самой милой улыбкою.

– Ты решительно не хочешь познакомиться с Лиговскими? – сказал он мне вчера.

– Решительно.

– Помилуй! самый приятный дом на водах! Все здешнее лучшее общество…

Задание 18

Расставьте все недостающие знаки препинания:укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

— Я предчувствую, — сказал доктор, — что (1) бедный Грушницкий (2) будет вашей жертвой…

— Дальше (3) доктор…

— Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что (4) верно (5) она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется (6) ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя (7) вероятно (8) к светским сплетням свои замечания… <…>Если (9) вы хотите, я вас представлю…

Пояснение.

Расставим знаки препинания.

— Я предчувствую, — сказал доктор, — что⁽¹⁾бедный Грушницкий⁽²⁾будет вашей жертвой…

— Дальше,⁽³⁾доктор…

— Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что,⁽⁴⁾верно,⁽⁵⁾она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно.Кажется,⁽⁶⁾ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя,⁽⁷⁾вероятно,⁽⁸⁾к светским сплетням свои замечания… <…>Если⁽⁹⁾вы хотите, я вас представлю…

Распределим зпт по пунктограммам:

3 обращение;

4 и 5; 6; 7 и 8 вводные слова.

Ответ:345678

Задание ОГЭ на тему: «— Я предчувствую, — сказал доктор, — что (1) бедный Грушницкий (2) будет вашей жертвой…

— Дальше (3) доктор…

— Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что (4) верно (5) она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется (6) ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя (7) вероятно (8) к светским сплетням свои замечания… <…>Если (9) вы хотите, я вас представлю…»

Основной Государственный Экзамен 2019-2020 учебный год. Официальный сайт. Открытый банк заданий ФИПИ. Ответы на Тесты. Русский язык. ФИПИ. ВПР. ЕГЭ. ФГОС. ОРКСЭ. СТАТГРАД. ГИА. Школа России. 21 век. ГДЗ и Решебник для помощи ученикам и учителям.

Вот и наступает жаркая пора, когда пришло время сдавать в школе ОГЭ / ГИА. Здесь, на страничке для школьников 9 класса, мы предлагаем вам прочитать или бесплатно скачать оригинальный текст и задания с ответами по Русскому языку из Открытого банка заданий ФИПИ ГИА. 1 вариант, 2 вариант. С помощью этих заданий с решением и ответами вы можете в спокойной обстановке пройти тесты, написать эссэ, приготовиться реальному экзамену ОГЭ в школе и решить все задачи на 5-ку! После прохождения данных тестов, вы сами себе скажите, что я решу ОГЭ! Воспользуйтесь бесплатной возможностью улучшить свои знания по предмету с помощью данных тестов и кимов по ОГЭ / ГИА

 Скачать сочинение и изложение ОГЭ 9.1, 9.2, 9.3, 15.1, 15.2, 15.3

Задание ОГЭ по Русскому Языку. 9 класс. Лексика и фразеология. Грамматика. Синтаксис.

Задание 18 № 12513
Расставьте все недостающие знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

— Я предчувствую, — сказал доктор, — что (1) бедный Грушницкий (2) будет вашей жертвой…

— Дальше (3) доктор…

— Княгиня сказала, что ваше лицо ей знакомо. Я ей заметил, что (4) верно (5) она вас встречала в Петербурге, где-нибудь в свете… я сказал ваше имя… Оно было ей известно. Кажется (6) ваша история там наделала много шума… Княгиня стала рассказывать о ваших похождениях, прибавляя (7) вероятно (8) к светским сплетням свои замечания… <…>Если (9) вы хотите, я вас представлю…

Актуальность: Текущий учебный год
Правило: Задание 18. Вводные слова и обращение Подробнее
В задании 18 проверяется умение ставить знаки препинания при словах, грамматически не связанных с предложением. К таким относятся и вводные слова (конструкции, словосочетания, предложения), вставные конструкции и обращения

В ЕГЭ 2016-2017 года одна часть заданий 18 будет представлена формой повествовательного предложения с вводными словами

Расставьте знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Дача (1) может быть (2) на­зва­на ко­лы­бе­лью, с ко­то­рой для каж­до­го из нас на­чи­на­лось по­сти­же­ние мира, по­на­ча­лу огра­ни­чен­ное садом, затем огром­ной ули­цей, потом участ­ка­ми и (3) на­ко­нец (4) всей за­го­род­ной сто­ро­ной.

Другая часть (судя по демоверсии и книге И.П. Цыбулько Типовые экзаменационные материалы 2017) будет выглядеть вот так:

Расставьте знаки препинания: укажите цифру(-ы), на месте которой(-ых) в предложении должна(-ы) стоять запятая(-ые).

Послушай(1)быть может (2)когда мы покинем

Навек этот мир, где душою так стынем,

Быть может(3) в стране, где не знают обману,

Ты (4) ангелом будешь, я демоном стану!

Клянися тогда позабыть (5)дорогая(6)

Для прежнего друга все счастие рая!

Пусть (7)мрачный изгнанник, судьбой осужденный,

Тебе будет раем, а ты мне — вселенной!

(М.Ю. Лермонтов)

Рассмотрим правила и понятия, необходимые для выполнения данного типа заданий.

Содержание:

→ Общее понятие о вводных словах и основное правило их выделения. Группы слов по значению. Пункт 17.1

→ Список слов, которые никогда не бывают вводными.Пункт 17.1.1

→ Список слов, выполняющих в зависимости от роли в предложении разные роли.17.1.2

→ Особые случаи постановки знаков препинания при вводных словах.Пункт 17.1.3

→ Общее понятие об обращении и основное правило его выделения.Пункт 17.2.

→ Особые случаи постановки знаков препинания при обращении.Пункт 17.2.1

17.1 Общее понятие о вводных словах и основное правило их выделения.
Вводные слова — это слова (или словосочетания), грамматически не связанные с предложением и вносящие дополнительные смысловые оттенки. Например: Очевидно, общение с детьми развивает в человеке многие добрые свойства ; К счастью, тайна так и осталась тайной.

Данные значения передаются не только вводными словами, но и вводными предложениями. Например: Вечор, ты помнишь, вьюга злилась… (Пушкин).

К вводным единицам примыкают вставные конструкции, которые содержат различные добавочные замечания, поправки и разъяснения. Вставные конструкции, как и вводные, не связаны с другими словами в предложении. Они резко разрывают предложение. Например: Журналы иностранной литературы (два) я велел выслать в Ялту ; Маша говорила с ним о Россини (Россини только что входил в моду), о Моцарте.

БП 17-1
Вводное слово или словосочетание выделяется запятыми с двух сторон, если находится внутри предложения. Вводное слово или словосочетание выделяется запятой с одной стороны, если находится в начале или конце предложения.

К своему стыду, я не читаю серьезной литературы, предпочитая ей детективы и, между нами говоря, любовные романы.

Главная ошибка большинства пишущих связана с неточным знанием списка вводных слов. Поэтому прежде всего следует выучить, какие именно слова могут быть вводными, какие группы вводных слов могут быть выделены и какие слова никогда не бывают вводными.

ГРУППЫ ВВОДНЫХ СЛОВ.

1. вводные слова, выражающие чувства говорящего в связи со сказанным: к счастью, к несчастью, к сожалению, к досаде, к ужасу, на беду, чего доброго…

2. вводные слова, выражающие оценку говорящим степени достоверности того, что он сказал: конечно, несомненно, разумеется, бесспорно, очевидно, безусловно, наверное, возможно, верно, может быть, должно быть, кажется, по всей видимости, по-видимому, по существу, по сути, думаю… Эта группа вводных слов наиболее многочисленна.

3. вводные слова, указывающие на последовательность излагаемых мыслей и их связь между собой: во-первых, итак, следовательно, в общем, значит, кстати, далее, впрочем, наконец, с одной стороны… Эта группа также достаточно большая и коварная.

4. вводные слова, указывающие на приемы и способы оформления мыслей: словом, другими словами, иначе говоря, вернее, точнее, так сказать…

5. вводные слова, указывающие на источник сообщения: говорят, по-моему, по словам…, по слухам, по сведениям…, по мнению…, на мой взгляд, помнится…

6. вводные слова, представляющие собой обращение говорящего к собеседнику: видишь (ли), знаете, пойми, простите, пожалуйста, согласись…

7. вводные слова, указывающие на оценку меры того, о чем говорится: самое большее, по крайней мере…

8. вводные слова, показывающие степень обычности сказанного: бывает, случалось, по обыкновению…

9. вводные слова, выражающие экспрессивность высказывания: кроме шуток, смешно сказать, честно говоря, между нами говоря…

17.1. 1 НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ВВОДНЫМИ СЛОВАМИ и поэтому не выделяются запятыми на письме следующие слова:

• буквально, будто, вдобавок, вдруг, ведь, вот, вон, вряд ли, все-таки, в конечном счете, едва ли, даже, именно, исключительно, как будто, как бы, как раз, между тем, почти, поэтому, потому, приблизительно, примерно, притом, причем, просто, решительно, словно… — в эту группу входят частицы и наречия, наиболее часто оказывающиеся ошибочно обособленными как вводные.

• по традиции, по совету…, по указанию…, по требованию…, по распоряжению…, по замыслу…— эти сочетания выступают в качестве необособленных (невыделяемых запятыми) членов предложения :

По совету старшей сестры она решила поступить в МГУ.

По распоряжению врача больной был посажен на строгую диету.

По замыслу автора роман должен был охватывать период до 1825 года.

17.1. 2 В зависимости от контекста одни и те же слова могут выступать то в роли вводных слов, то в качестве членов предложения.

• МОЖЕТ и МОЖЕТ БЫТЬ, ДОЛЖНО БЫТЬ, КАЖЕТСЯ (КАЗАЛОСЬ) выступают в качестве вводных, если указывают на степень достоверности сообщаемого:

Может, я приду завтра? Нашего учителя нет уже два дня; может быть, он заболел. Ты, должно быть, в первый раз встречаешься с таким явлением. Я, кажется, его где-то видела.

Эти же слова могут оказаться в роли сказуемых:

Что мне может принести встреча с тобой? Как человек может быть столь необязательным! Это должно быть твоим самостоятельным решением. Мне все это кажется очень подозрительным.Заметьте: никогда нельзя выбросить из предложения его сказуемое, а вводное слово — можно.

• ОЧЕВИДНО, ВОЗМОЖНО, ВИДНО оказываются вводными, если указывают на степень достоверности высказывания:

Ты, очевидно, хочешь извиниться за свой поступок? В следующем месяце я, возможно, уеду отдыхать. Ты, видно, не хочешь рассказать нам всей правды?

Эти же слова могут войти в состав сказуемых:

Всем стало очевидно, что надо искать другой способ решения проблемы. Это стало возможно благодаря согласованным действиям пожарной бригады. Солнца не видно из-за туч.

• НАВЕРНО, ВЕРНО, ТОЧНО, ЕСТЕСТВЕННО оказываются вводными при указании на степень достоверности сообщаемого (в этом случае они взаимозаменяемы или могут быть заменены на близкие по смыслу слова этой группы) — Ты, наверно (=должно быть), и не понимаешь, как важно сделать это вовремя. Вы, верно, и есть тот самый Сидоров? Она, точно, была красавицей. Все эти рассуждения, естественно, пока только наши предположения.

Эти же слова оказываются членами предложения (обстоятельствами) – Он верно (=правильно, обстоятельство образа действия) перевел текст. Наверно не знаю (=наверняка, обстоятельство образа действия), но он должен был сделать это назло мне. Ученик точно (=правильно) решил задачу. Это естественно (=естественным образом) привело нас к единственно правильному ответу.

• КСТАТИ является вводным словом, если указывает на связь мыслей:

Он хороший спортсмен. Кстати, учится он тоже хорошо.

Это же слово выступает не как вводное в значении «заодно»:

Пойду прогуляюсь, кстати куплю хлеба.

• МЕЖДУ ПРОЧИМ оказывается вводным словом, указывая на связь мыслей:

Ее родители, подруги и, между прочим, лучший друг против поездки.

Это слово может употребляться как невводное в контексте:

Он произнес длинную речь, в которой между прочим отметил, что вскоре станет нашим начальником.

• ПРЕЖДЕ ВСЕГО как вводное слово указывает на связь мыслей:

Прежде всего (=во-первых), нужно ли вообще поднимать столь щекотливую тему?

Это же слово может выступать как обстоятельство времени (=сначала):

Прежде всего я хочу передать привет от твоих родителей.

Нужно сказать, что в одной и той же фразе «прежде всего» может рассматриваться как вводное, так и нет в зависимости от воли автора.

• ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, НЕСОМНЕННО, БЕЗУСЛОВНО, СОБСТВЕННО будут вводными, если указывают на степень достоверности сообщаемого:

С этого холма, действительно (=точно, в самом деле, без всякого сомнения), открывался самый лучший вид. Несомненно (=в самом деле, действительно), ваш ребенок способен к музыке. Он, безусловно, читал этот роман. – или на прием оформления мыслей – Вот, собственно, и вся история.

Эти же слова не являются вводными, если выступают в других значениях:

Я и действительно таков, каким ты меня представляла (=в действительности, на самом деле). Он был несомненно талантливым композитором (=без сомнения, на самом деле). Она безусловно права, предлагая нам такой простой путь решения проблемы (=очень даже, вполне права). Я не имел ничего собственно против школы, но в эту идти не хотел (=вообще, именно). Слова «действительно» и «безусловно» в зависимости от интонации, предложенной говорящим, может в одном и том же контексте быть или вводным, или нет.

• ТАКИМ ОБРАЗОМ, ДАЛЕЕ, ПОТОМ, НАКОНЕЦ, В КОНЦЕ КОНЦОВ в качестве вводных слов указывают на последовательность мыслей:

И, потом, она оказалась знаменитостью. Далее, мы скажем о своих выводах. Таким образом (=итак), наши результаты ничуть не противоречат полученным другими учеными. Она умная, красивая и, наконец, она очень добра ко мне. Что же, в конце концов, вы от меня хотите? Обычно предложения, содержащие указанные выше слова, завершают ряд перечислений, сами слова имеет значение «и еще». В контексте выше могут встретиться слова «во-первых», «во-вторых», «с одной стороны» и т.д. «Таким образом» в значении вводного слова оказывается не только завершением перечисления, но и выводом.

Эти же слова не выделяются как вводные в значениях: «таким образом» = «таким способом»:

Таким образом он и смог передвинуть тяжелый шкаф.

«Далее» = «затем»:

Далее слово предоставляется второму оппоненту.

Обычно в предыдущем контексте встречаются обстоятельства времени, например «сначала». «Потом» = «затем, после этого»:

А потом он стал известным ученым.

«Наконец» = «под конец, напоследок, после всего, в результате всего»:

Наконец все дела были благополучно завершены. Обычно в этом значении к слову «наконец» может быть добавлена частица «-то», что невозможно сделать, если «наконец» является вводным словом. В тех же значениях, что указаны выше для «наконец», не является вводным сочетание «в конце концов»:

В конце концов (=в результате) соглашение было достигнуто.

• ОДНАКО является вводным, если стоит в середине или в конце предложения:

Дождь, однако, шел уже вторую неделю, несмотря на прогнозы синоптиков. Как я его ловко, однако!

«Однако» не оказывается вводным в начале предложения и в начале части сложного предложения, когда оно выступает в роли противительного союза (=но): Однако люди не хотели верить в его добрые намерения. Мы не надеялись на встречу, однако нам повезло.

Обращаем внимание на то, что иногда слово «однако» может стоять и в начале предложения, но не выполнять функцию союза: Однако, это невероятно сложно.

• ВООБЩЕ является вводным в значении «вообще говоря», когда оно указывает на способ оформления мыслей:

Его работы, вообще, представляет интерес только для узкого круга специалистов. В других значениях слово «вообще» является наречием в значении «в целом, совсем, во всех отношениях, при всех условиях, всегда»:

Островский для русского театра то же, что Пушкин для литературы вообще. По новому закону курить на рабочем месте вообще запрещено.

• ПО-МОЕМУ, ПО-ТВОЕМУ, ПО-НАШЕМУ, ПО-ВАШЕМУ являются вводными, указывая на источник сообщения:

Ваш ребенок, по-моему, простудился. Это, по-вашему, что-то доказывает? Слово «по-своему» вводным не является: Он по-своему прав.

• КОНЕЧНО чаще всего является вводным, указывает на степень достоверности высказывания:

Мы, конечно, готовы помочь тебе во всем.

Иногда это слово не обособляется, если интонационно выделяется тоном уверенности, убежденности. В этом случае слово «конечно» считается усилительной частицей: Я конечно бы согласился, если бы ты предупредил меня заранее.

• ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ чаще является вводным и употребляется для оценки:

Я, во всяком случае, не хотел бы вспоминать об этом. Эти слова, во всяком случае, свидетельствуют о серьезности его отношения к жизни.

В значении «всегда, при любых обстоятельствах» это сочетание вводным не является:

Я во всяком случае должен был встретить его сегодня и поговорить с ним.

• В САМОМ ДЕЛЕ чаще НЕ является вводным, выступая в значении «действительно» — Петя в самом деле хорошо разбирается в компьютерах. Я здесь в самом деле не при чем. Реже это словосочетание оказывается вводным, если служит для выражения недоумения, возмущения – Что это ты, в самом деле, строишь из себя умника?

• В СВОЮ ОЧЕРЕДЬ может быть вводным, когда указывает на связь мыслей или на способ оформления мысли:

Среди множества современных писателей интерес вызывает Владимир Сорокин, а среди его книг, в свою очередь, можно особо выделить «Роман». Попросив меня помочь ему в работе, он, в свою очередь, тоже не стал бездельничать. Это же словосочетание может быть невводным в значениях «в ответ», «со своей стороны» (= когда наступает очередь) – Маша в свою очередь рассказала о том, как она провела лето.

• ЗНАЧИТ является вводным, если оно может быть заменено словами «следовательно», «стало быть»:

Сообщение сложное, значит, его нужно передать сегодня. Дождь уже кончился, значит, мы можем идти гулять. Если она так упорно борется с нами, значит, она чувствует свою правоту.

Это слово может оказаться сказуемым, близким по смыслу к «означает»:

Собака значит для него больше, чем жена. Когда по-настоящему дружишь с человеком, это значит, что ему во всем доверяешь. «Значит» может оказаться между подлежащим и сказуемым, особенно когда они выражены инфинитивами. В этом случае перед «значит» ставится тире:

Обижаться — значит признавать себя слабым. Дружить — значит доверять своему другу.

• НАОБОРОТ является вводным, если указывает на связь мыслей:

Он не хотел обижать её, а, наоборот, пытался попросить у неё прощения. Вместо того, чтобы заниматься спортом, она, наоборот, целый день сидит дома.

Не является вводным сочетание «и наоборот», которое может выступать в качестве однородного члена предложения, оно употребляется как слово, замещающее целое предложение или его часть:

Весною девушки меняются: брюнетки становятся блондинками и наоборот (т.е. блондинки брюнетками). Чем больше ты занимаешься, тем более высокие оценки получаешь, и наоборот (т.е. если занимаешься мало, оценки будут плохие; запятая перед «и» оказывается в конце части предложения – получается как бы сложносочиненное предложение, где «наоборот» замещает его вторую часть). Я знаю, что он выполнит мою просьбу и наоборот (т.е. я выполню его, перед «и» нет запятой, так как «наоборот» замещает однородное придаточное).

• ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ является вводным, если имеет значение оценки:

Миша, по крайней мере, знает, как нужно себя вести, а не ковыряется вилкой в зубах.

Это словосочетание может употребляться в значениях «не меньше чем», «самое меньшее», тогда оно не обособляется:

Она по крайней мере будет знать, что её отец не зря прожил жизнь. По крайней мере пятеро из класса должны принять участие в лыжных гонках.

• С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ является вводным в значении «по мнению»:

С точки зрения моей бабушки, девушка не должна носить брюки. Её ответ, с точки зрения экзаменаторов, достоин самой высокой оценки.

Тот же оборот может иметь значение «в отношении» и тогда вводным не является:

Работа идет по плану с точки зрения сроков. Если оценивать поведение героев некоторых литературных произведений с точки зрения современной морали, то его следует считать безнравственным.

• В ЧАСТНОСТИ выделяется как вводное, если указывает на связь мыслей в высказывании: Её интересует, в частности, вопрос о вкладе этого ученого в развитие теории относительности. Фирма принимает активное участие в благотворительной деятельности и, в частности, помогает детскому дому № 187.

Если сочетание В ЧАСТНОСТИ оказалось в начале или в конце присоединительной конструкции, то оно от этой конструкции не отделяется (об этом более подробно будет идти речь в следующем разделе):

Я люблю книги о животных, в частности о собаках. Мои друзья, в частности Маша и Вадим, отдыхали этим летом в Испании. Указанное сочетание не выделяется как вводное, если оно соединено союзом «и» со словом «вообще»:

Разговор зашел о политике вообще и в частности о последних решениях правительства.

• ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ является вводным, когда служит для оценки какого-нибудь факта, его выделения в высказывании: Учебник следует переписать и, главным образом, добавить в него такие главы… Комната использовалась по торжественным случаям и, главным образом, для организации парадных обедов.

Это сочетание может входить в состав присоединительной конструкции, в этом случае, если оно стоит в ее начале или в конце, не отделяется от самой конструкции запятой:

Многие русские люди, главным образом представители интеллигенции, не верили обещаниям правительства.

В значении «в первую очередь», «больше всего» это сочетание не является вводным и не обособляется:

Он боялся сочинения главным образом из-за своей безграмотности. Мне в нем нравится главным образом его отношение к родителям.

• НАПРИМЕР всегда будет вводным, но оформляется по-разному. Оно может быть выделено запятыми с двух сторон:

Павел Петрович человек крайне внимательный к своему внешнему виду, например, он тщательно ухаживает за своими ногтями. Если «например» оказывается в начале или в конце уже обособленного члена, то запятой от этого оборота оно не обособляется:

Во многих больших городах, например в Москве, складывается неблагоприятная экологическая обстановка. Некоторые произведения русских писателей, например «Евгений Онегин» или «Война и мир», послужили основой для создания художественных фильмом не только в России, но и в других странах. Кроме того, после «например» может стоять двоеточие, если «например» стоит после обобщающего слова перед рядом однородных членов:

Некоторые фрукты могут вызвать аллергию, например: апельсины, мандарины, ананас, красные ягоды.

17.1.3 Существуют особые случаи постановки знаков препинания при вводных словах.
Для выделения вводных слов и предложений могут использоваться не только запятые, но и тире, а также сочетания тире и запятой.

Эти случаи не входят в курс средней школы и в заданиях ЕГЭ не используются. Но некоторые обороты, часто используемые, нужно запомнить. Приводим примеры из Справочника по пунктуации Розенталя.

Так, если вводное сочетание образует неполную конструкцию (пропущено какое-либо слово, восстанавливаемое из контекста), то оно выделяется запятой и тире: Макаренко неоднократно подчёркивал, что педагогика основана, с одной стороны, на безграничном доверии к человеку, а с другой — на высоких к нему требованиях; Чичиков велел остановиться по двум причинам: с одной стороны, чтобы дать отдохнуть лошадям, с другой — чтобы и самому отдохнуть и подкрепиться (запятая перед придаточной частью «поглощается» тире); С одной стороны, важно было принять срочное решение, но требовалась осторожность — с другой.

17.2 Общее понятие об обращении и основное правило его выделения.
Впервые включено в задания ЕГЭ в 2016-2017 году. Учащимся предстоит искать обращения в стихотворных произведениях, что значительно усложняет задачу.

Обращения — это слова, называющие того, к кому обращаются с речью. Обращение имеет форму именительного падежа и произносится с особой интонацией: Татьяна, милая Татьяна! С тобой теперь я слезы лью. Обращения обычно выражаются одушевленными существительными, а также прилагательными и причастиями в значении существительных. Например: Жизнью пользуйся, живущий. В художественной речи обращениями могут быть и существительные неодушевленные. Например: Шуми, шуми, послушное ветрило; Не шуми ты, рожь, спелым колосом .

Личные местоимения ты и вы, как правило, выступают не в роли обращения, а в роли подлежащего: Простите, мирные долины, и вы, знакомых гор вершины, и вы, знакомые леса!

БП 17-2
Обращение вместе со всеми относящимися к нему словами выделяется (в середине предложения) или отделяется (в начале либо в конце предложения) запятыми, если произносится без восклицательной интонации:

Приятель дорогой, здорово!; Василий Васильич, прошу вас оставить меня в покое; Позвольте мне, читатель мой, заняться старшею сестрой; Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины; До свидания, благороднейший господин Глинкин; И вы туда же, старый бандит пера.

17.1.2. Существуют и более сложные правила выделения обращений.
1. Если обращение, стоящее в начале предложения, произносится с восклицательной интонацией, то после него ставится восклицательный знак (следующее за обращением слово пишется с прописной буквы): Старик! О прежнем позабудь; Молодой уроженец Неаполя! Что оставил в России ты на поле?

2. Если обращение стоит в конце предложения, то перед ним ставится запятая, а после него — тот знак препинания, который требуется содержанием и интонацией предложения: Думай же, мастер культуры; Привет вам, люди мирного труда!; Ты здесь, миленький?; Свинья ты, братец…

3.Повторяющиеся обращения разделяются запятой или восклицательным знаком: Степь широкая, степь безлюдная, отчего ты так смотришь пасмурно?; Здравствуй, ветер, грозный ветер, попутный ветер всемирной истории!; Васька! Васька! Васька! Здорово!

4.Однородные обращения, соединенные союзом и или да, запятой не разделяются: Пойте, люди, города и реки! Пойте, горы, степи и поля!; Здравствуй, солнце да утро весёлое!

5. При наличии нескольких обращений к одному лицу, находящихся в разных местах предложения, каждое из них выделяется запятыми: Иван Ильич, распорядись, братец, насчёт закуски; …Я потому, Фома, не лучше ли, брат, расстаться?

6. Если распространенное обращение «разорвано» другими словами — членами предложения, то каждая часть обращения выделяется запятыми по общему правилу: Крепче, конское, бей, копыто, отчеканивая шаг! ; За кровь и слёзы жаждавший расплаты, тебя мы видим, сорок первый год.

 Посмотреть правильные ответы и пояснения на данные задания ОГЭ

 Скачать готовое сочинение или изложение ОГЭ 9.1, 9.2, 9.3, 15.1, 15.2, 15.3

.

Неизъяснимое бешенство закипело в груди моей.

Вдруг он опустил дуло пистолета и, побледнев как полотно, повернулся к своему секунданту.

– Не могу, – сказал он глухим голосом.

– Трус! – отвечал капитан.

Выстрел раздался. Пуля оцарапала мне колено»³³⁶.

На этот раз не сказано, куда целил Грушницкий (да и целил ли он, на шести-то шагах?). А стреляет он не в голову или грудь, а в ногу. Получилось не совсем так, как предполагает исследователь, но в главном гипотеза оказывается верной: «Грушницкий неспособен спокойно стрелять в безоружного. А Печорин твердо рассчитывает на это и идет под выстрел совершенно спокойно. Он знает про нравственную черту, которую человек не может перейти»³³⁷.

(Приходит на память роковой переверыш. Лермонтов вышел к барьеру с твердым намерением стрелять на воздух. Вот ответного великодушия от соперника не последовало…).

Секунданты прощаются с Грушницким («капитан едва мог удержаться от смеха»).

«Я до сих пор <а это полтора месяца в крепости плюс, видимо, немалое время в ожидании транспорта с продовольствием, с которым он и прибыл туда> стараюсь объяснить себе, какого рода чувство кипело тогда в груди моей: то было и досада оскорбленного самолюбия, и презрение, и злоба, рождавшаяся при мысли, что этот человек, теперь с такою уверенностью, с такой спокойной дерзостью на меня глядевший, две минуты тому назад, не подвергая себя никакой опасности, хотел меня убить как собаку (?), ибо раненный в ногу немного сильнее, я бы непременно свалился с утеса». (Непременно? А может, помогла бы предосторожность с опорой на камень и наклоном тела немного вперед? И помнится только злоба, когда Грушницкий целил ему в голову, а не реальный выстрел, когда пуля лишь порвала панталоны на уровне колена).

«Я несколько минут смотрел ему пристально в лицо, стараясь заметить хоть легкий след раскаяния. Но мне показалось, что он сдерживал улыбку».

А вот это «показалось» (существенная добавка на чувствительных весах, где соперничают чаши «простить» и «не жалеть») – не наверняка, очень субъективно.

Преодолевая сопротивление драгунского капитана, Печорин требует зарядить его пистолет.

«Грушницкий стоял, опустив голову на грудь, смущенный и мрачный.

– Оставь их! – сказал он наконец капитану, который хотел вырвать пистолет мой из рук доктора… – Ведь ты сам знаешь, что они правы».

Теперь сравним последние реплики персонажей.

« – Грушницкий! – сказал я, – еще есть время; откажись от своей клеветы, и я тебе прощу все. Тебе не удалось меня подурачить, и мое самолюбие удовлетворено; вспомни – мы были когда-то друзьями…

Лицо у него вспыхнуло, глаза засверкали.

– Стреляйте! – отвечал он, – я себя презираю, а вас ненавижу. Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места…»

Только теперь давно вызревавший приговор подписан.

«Я выстрелил…»

Последнюю пикировку Печорин проиграл. «Поведение Грушницкого, прекратившего жестокую игру, по-человечески достойнее поведения Печорина, продолжающего оказывать психологическое давление…»³³⁸. Требования к нему Грушницкий выполнил по максимуму, для него возможному: он признал, что дуэль с Печориным включала провокацию против него. Но что значит требование отказа от клеветы? Публичное заявление, что Печорина не было на балконе княжны? (А был кто-то другой, неизвестный? И непременно рушилась бы честь княжны!). «Клевета» гасилась бы прямой ложью ради спасения жизни… Это Печорин не искренен, напоминая – «мы были когда-то друзьями» (только внешне, а оба не любили друг друга, и неприязнь росла).

Печорин записал, что он приехал к месту дуэли в миролюбивом настроении и хотел бы в Грушницком пробуждения человечности; вот условие для этого выдвинуто явно неприемлемое. Единственное, чего добился Печорин, – честного признания в неискоренимой ненависти. После этого исполнение воли судьбы быть топором в данной истории совесть позволила, но все равно в нем самом, не только в недоброжелателях героя, оно оставило тягостное впечатление.

Грушницкий прожил нескладную, наигранно фальшивую жизнь. Ему очень хотелось выглядеть старше своего возраста, и это было комичным. В последнем испытании он реально повзрослел. На последней черте он выдержал экзамен на человека. Доказал, что и честь, и совесть в нем есть. «В Грушницком незачем, в сущности, искать сатиру, тем менее пародию на героя. Это просто мысль, и даже скорбная мысль, о человеке, который боится быть собою и, думая, не хочет додумываться до конца! Смерть Грушницкого, во всяком случае, прекрасна. Так не высмеивают человека»³³⁹.

Печорин под честное слово его предупредил, что не пожалеет, а он, впрочем, недооценив угрозу, великодушно не посмел стрелять на поражение в безоружного человека. И – вершина: «Я себя презираю…» Это чувство пережито впервые, и оно поднимает героя на достойный уровень. Это знак кризиса, который мог быть плодотворным, открыв путь уже не к надуманной, а к реальной жизни. Для сравнения. «Печорин записывает в дневнике, что он “привык себе во многом признаваться”. Вот одно из таких признаний: “Я иногда себя презираю… не оттого ли я презираю других?”»³⁴⁰.

И – фактическая смелость сказать в глаза о ненависти к человеку, который стоит в шести шагах с заряженным пистолетом. О силе этой ненависти говорит угроза расправиться с обидчиком нападением из-за угла. Насколько вероятной была эта угроза? Гадать не имеет смысла. От намерения до исполнения существует дистанция; неведомо, как она была бы (и была ли бы) преодолена. А вот настроение выражено весьма темпераментно.

Можно сказать, что Грушницкий выполнил условие, при котором Печорин мог бы его простить, – не буквально, поскольку буквально условие выполнить было невозможно, но Печорин добился от него реальности оценок. Добился и ненависти? Заслужил! Гаси собственным великодушием, стреляй на воздух! Но Печорин – плохой воспитатель, поскольку думает только о себе, а о других – только применительно к себе.

Печорин насобирает фактов, которые приглушат голос его совести и не позволят ей остановить роковой выстрел. Тут я вынужден внести поправку в темпераментные размышления И. И. Виноградова о Печорине, в которых есть преувеличения от увлечения: «Как ни ничтожны и даже не безнравственны поступки Печорина, его “демонизм”, в них есть гордость убеждения, последовательность свободно избранного и бескомпромиссно (?) ответственного перед совестью принципа. Печорин никогда не будет прятать ни от себя, ни от других истинный характер своих побуждений, он не унизит свои принципы лицемерием или отступничеством, – он сам подлинный творец своей судьбы, какой бы она ни была, и может гордиться этим. В этом гордом веянии суверенного человеческого духа, в этой безраздельной полноте ответственности за свои поступки, которую берет на себя перед всем миром, он человек, действительно достойный называться человеком»³⁴¹. Тут в своей основе оценки верные, но у Печорина есть ссылки и на обстоятельства («во мне душа испорчена светом»), а во время дуэли – прямое упоминание о компромиссе с совестью.

А все-таки, ужесточая условия дуэли, да, рискуя при этом, Печорин осознанно становится хозяином положения. Он учитывает, что Грушницкому будет трудно стрелять в безоружного, даже делает ставку на надежду, что будет выстрел на воздух. Детали не угадал, но в расчетах не обманулся. На прямую подлость Печорин не способен, но из-за случайной осведомленности в ситуации не гнушается повернуть ее в свою пользу. Но он и не хвастается своей ловкостью, зато месяцами (!) пропускает драматические события перед судом совести, пока не записал их, не утаивая эпизодов, в которых не полностью прав.

Ну, а суд над героем нескончаем, меняется лишь состав присяжных. Вот один из приговоров: «Печорин всем причиняет зло, но многим он симпатичен. Возможно, это следствие того, что мы читаем дневник Печорина, а люди, похожие на него, умеют и хорошо подать себя, и утрировать и высмеять недостатки своих противников и жертв. Печорин, как говорили раньше, социально опасен, так как умело подводит под удар совесть своих жертв. Он опасен в первую очередь для совестливых»³⁴². Он обладает умением «паразитировать «на чужом сострадании» (с. 217).

Как бы в отместку, последняя подробность сцены дуэли художественно уязвима: «Спускаясь по тропинке вниз, я заметил между расселинами скал окровавленный труп Грушницкого. Я невольно закрыл глаза…» Продолжать спуск с закрытыми глазами затруднительно…

На затяжной спор о Печорине (кто он: герой положительный или отрицательный?) давно дала убедительный ответ Л. Я. Гинзбург: «Эта постановка вопроса характерна для современников, привыкших к идеальной, символической функции байронических героев. Между тем для Лермонтова уже почти так же трудно ответить на вопрос – хорош или плох Печорин, как Толстому было бы трудно ответить на вопрос – хорош или плох, скажем, Вронский. Печорин – характер, изображаемый не для того, чтобы служить идеалом или пугалом, но потому, что он существует»³⁴³.

Соответственно необходим методологический принцип: в таком герое надо видеть и одну, и другую стороны. Аналитически увидеть и показать одно и другое разом затруднительно. Но исследователю, углубившемуся в какую-либо из сторон героя, надлежит не забывать, что у того есть и сторона другая.

Любопытно: Печорин свою холодность как будто нарочно приберегает на расставание с людьми, с которыми он в той или иной степени был близок. Мы наблюдали расставание Печорина с Максимом Максимычем. Но то же самое было как раз перед появлением Печорина в крепости – при расставании с доктором Вернером, как будто главный герой отрепетировал свою холодность, на этот раз на человеке, достойном во всех отношениях.

Едва Печорин определился с жительством в Пятигорске, как к нему с визитом пожаловал Вернер. У Печорина его появление удивления не вызывает. Зато если воспринимать лермонтовское произведение романом, впору захлебнуться в потоке безответных вопросов. Читателю впервые встречается новый персонаж (его подробное описание тут же последует), но будет только бегло упомянуто о многочисленном и шумном круге молодежи «в С…» (еще один штрих к биографии Печорина, который только обозначен и нисколько не прояснен), где и познакомился Печорин с Вернером; они даже успели не то чтобы сдружиться, но установить короткие отношения и выработать своеобразные правила общения между собою. Систему таких отношений формулирует Печорин: «Заметьте, любезный доктор… что без дураков было бы на свете очень скучно… Посмотрите, вот нас двое умных людей; мы знаем заранее, что обо всем можно спорить до бесконечности, и потому не спорим; мы знаем почти все сокровенные мысли друг друга; одно слово – для нас целая история; видим зерно каждого нашего чувства сквозь тройную оболочку. Печальное нам смешно, смешное грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя. Итак, размена чувств и мыслей между нами не может быть: мы знаем один о другом все, что хотим знать, и знать больше не хотим; остается одно средство: рассказывать новости. Скажите же мне какую-нибудь новость». Юмористический колорит тирады Вернер чувствует, а потому именует ее галиматьей, в которой, «однако ж, есть идея». «Две!» – дополняет Печорин.

Было бы логично допустить, что о приезде Печорина в Пятигорск Вернер узнал от пациентов: уже и княгиня Лиговская заинтересовалась офицером, лицо которого оказалось ей знакомо. Но непонятно, как Вернер догадался, что речь идет именно о Печорине, и сразу назвал его имя? А, желая нанести приятелю визит, как узнал, где тот разместился? Возможны скромные версии: Печорин, вероятно, не первый раз в Пятигорске, поскольку демонстрирует знание нравов местных жительниц, свободно ориентируется в городе и вполне осознанно выбирает квартиру у подошвы Машука с отличной панорамой; Вернер знает о вкусах приятеля. В конце концов, военные люди всегда на учете (Вернер знает, как и где справки навести). Но дело не в наших детективных расследованиях непрописанных обстоятельств. Надо считаться, что Лермонтов сообщает читателям весьма скупой минимум сведений, а какие-то бытовые подробности и связки решительно отсекает. Он же не ведет последовательное (романное) повествование, а выхватывает значимые эпизоды из жизни героя. Подгонка эпизодов ему не обязательна: зачем отвлекаться от дела? Динамично, целенаправленно, экспрессивно.

Оба умника умеют угадывать будущее. Печорин предчувствует, что с Грушницким «мы когда-нибудь… столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать». А вот он получает от доктора Вернера подтверждение своей догадке, что княжна Мери воспринимает Грушницкого разжалованным в солдаты за дуэль:

« – Завязка есть! – закричал я в восхищении, – об развязке этой комедии мы похлопочем. Явно судьба заботится о том, чтоб мне не было скучно.

– Я предчувствую, – сказал доктор, – что бедный Грушницкий будет вашей жертвой…» Он не ошибся в своем предчувствии.

Сопоставим этот диалог со словами, которые вполне могут восприниматься развязкой данной истории и выглядели бы банальными, если их брать вне контекста; но они замыкают давний обмен репликами и становятся страшными. Эту реплику Печорин произносит на дуэли после своего выстрела: «Finita la comedia! – сказал я доктору» (который один понимает подтекст этих слов!). «Он не отвечал и с ужасом отвернулся».

Такого рода сближения эпизодов в общении Печорина и Вернера – норма. «Одно слово – для нас целая история…» – заявлял Печорин. В отношениях с Грушницким это слово – комедия.

Доктору пришлось быть секундантом Печорина на его дуэли с Грушницким. Он почувствовал, что против Печорина затевается заговор, и предупредил его об этом. Хладнокровием, самообладанием Печорина во время дуэли он искренне поражен. В свои планы Печорин секунданта не посвящает, и доктору остается неизвестным, отчего предлагаются беспощадные условия дуэли. Мы наблюдали, как Печорин пытался испытать Грушницкого: «в душе его могла проснуться искра великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему…» Не зная этого, можно было воспринимать Печорина и как бесчувственного убийцу. С другой стороны, миролюбивое настроение Печорина могло быть и посильнее, если бы в его сознании закрепилось наблюдение доктора: Грушницкий, «кажется, поблагородней своих товарищей»; доктор и в этом не ошибся.

Кровавый исход дуэли произвел на доктора тяжелое впечатление. На реплику Печорина он не ответил «и с ужасом отвернулся»; не исключено, что цинизм неуместной шутки приятеля его шокирует. По-человечески это понятно, тут нет ничего необычного. Пушкин в «Евгении Онегине» очертил глубочайшую разницу между светским соперничеством («Приятно дерзкой эпиграммой / Взбесить оплошного врага…») и роковым выстрелом: пуля шутить не умеет («Но отослать его к отцам / Едва ль приятно будет вам»). И далее на целую строфу развернуто описание шокового состояния дуэлянта-убийцы: прибавим, что не бесчувственная машина и его секундант.

Печорин первым покидает место дуэли, и доктору остается неизвестным, что чувствовал его подопечный (и способен ли он что-либо чувствовать). Читателям известно, что и Печорин, увидев в расселине окровавленный труп Грушницкого, «невольно закрыл глаза». Солнце ему казалось тусклым, «лучи его… не грели». Это после утра, которое помнится как самое «голубое и свежее»! Свернул с дороги в ущелье и ездил целый день один, вернувшись домой только на закате.

Его ожидали две записки, одна – от доктора. В концовке ее можно видеть колкость: «Доказательств против вас нет никаких, и вы можете спать спокойно… если можете». Не будем гадать, способен ли был уснуть измученный и пережитым, и длительной поездкой Печорин, но тут еще было письмо от Веры, заставившее его импульсивно вскочить на коня и помчаться – в надежде хотя бы на минуту увидеть ту, которая стала для него «дороже всего на свете». Домой (загнав коня) вернулся пешком в пять часов утра и тут уж «заснул сном Наполеона после Ватерлоо». Проснулся как раз к визиту доктора.

Печорин замечает: «он, против обыкновения, не протянул мне руки». Этот жест только фиксируется, но никак не комментируется. Между тем он может быть понят двояко. Он может означать отчуждение доктора из-за жестокости Печорина на дуэли, понятой как чрезмерная жестокость. Может означать иное. Доктор, узнав, что начальство собирается, власть употребив, услать Печорина куда-нибудь, пришел с прощальным визитом. Иными словами, визит им воспринимается не обычным дружеским, а фактически официальным. Он это и подчеркивает: «Я пришел вас предупредить. Прощайте. Может быть, мы больше не увидимся, вас ушлют куда-нибудь».

Распались или сохранились дружеские отношения, тут решает не начало встречи, а прощание. Доктор оставляет выбор за Печориным. Два умных сблизившихся человека умеют понимать друг друга даже без слов. «Он на пороге остановился: ему хотелось пожать мне руку… и если бы я показал ему малейшее на то желание, то он бросился бы мне на шею; но я остался холоден, как камень, – и он вышел. Молчаливая сцена, но она красноречивей любых слов.

Печорин сделал свой выбор, вполне отвечающий его характеру. Отчужденность от партнера с его стороны не первая и не последняя. Но что неожиданно, так это то, что на этот раз он перекладывает ответственность за такой выбор на партнера: «Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, – а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..»

А вот тут все не так! Печорин сам предпочел остаться холодным, как камень, показал это Вернеру; тому пришлось удалиться. Всплеск печоринской мизантропии в комментирующей записи явно преувеличен. Холодность расставания с доктором целиком на совести Печорина. Но аура лермонтовского героя велика, он и читателя может подчинить своему влиянию, и в сцене прощания доктор Вернер (перед читателем) оказывается без вины виноватым.

У. Р. Фохт, заступившись за Максима Максимыча, вероятно, под влиянием сентенции Печорина очевидно предвзят к доктору: «…Вернер при всей своей незаурядности все же человек, зараженный мелкотравчатостью окружающих, что сказалось, например, в том, что он боялся разглашения обстоятельств дуэли»³⁴⁴. Страхи варьируются: Вернер «после гибели Грушницкого, боясь наказания за участие в дуэли, отстраняется от общения с опасным победителем»³⁴⁵. Да, доктор участвовал в сокрытии обстоятельств дуэли, но делал это прежде всего в интересах Печорина. По В. И. Коровину, «Вернер склонен к спекулятивному логическому философствованию», откуда проистекает у него «та боязнь личной ответственности, которую подмечает в нем Печорин»³⁴⁶. А может, в своем упреке Печорин неправ? В. М. Маркович и вовсе категоричен:: для него доктор Вернер – бессильно рефлектирующий интеллигент»³⁴⁷. «В целом (!) доктор Вернер нарисован положительными красками, исключая концовки, где после дуэли с Грушницким доктор, не желая быть замеченным в историю, прерывает (?) знакомство со своим приятелем»³⁴⁸.

Доктору пришлось потом мыть руки – не метафорически по упреку Печорина, а самым непосредственным образом – после того, как извлек пулю из трупа Грушницкого. Он мог сердиться на Печорина, но, даже не дождавшись его оправданий, простил его, сохранил к нему дружеское расположение.

Печорин оказался верен своему неверию в дружбу. Тут он предельно решителен: «Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..» Однако к самым добрым и умным недопустимо относиться так же, как к недобрым и неумным.

Нестыковки деталей

В «Герое нашего времени» наберется немало деталей, которые прямо противоречат друг другу: это свидетельствует, что они вписывались в разное время и в повести, существовавшие автономно; встретятся такие детали, которые литературно могут быть выразительны, но нарушают принцип правдоподобия. Это фиксировал В. В. Набоков: «Во всех пяти рассказах немало несообразностей, одна другой примечательнее, однако повествование движется с такой стремительностью и мощью, столько мужественной красоты в этой романтике, от замысла же веет такой захватывающей цельностью, что читателю просто не приходит в голову задуматься, из чего, собственно, русалка в “Тамани” заключила, что Печорин не умеет плавать, или почему другой капитан полагал, что секунданты Печорина не найдут нужным принять участие в заряживании пистолетов»³⁴⁹.

Разнобой не обязательно встречается в разных повестях. В повести «Княжна Мери» Вера ставит перед Печориным условие: «Она решительно не хочет, чтоб я познакомился с ее мужем…» Женщину понять можно: ей было бы мучительно общение с возлюбленным на глазах мужа. Странность выдвинутого условия в том, что влюбленные встречаются в гостиной Лиговских, всякий раз в отсутствие мужа; но именно муж, а не Вера – родственник хозяев: ему ли не бывать в их гостиной? Самое пикантное, что – не пояснено, как – знакомство все же состоялось: в Кисловодске, «…пройдясь раз десять по длинной липовой аллее, я встретил <как будто специально поджидал его> мужа Веры, который только что приехал из Пятигорска. Он взял меня под руку, и мы пошли в ресторацию завтракать…» – чтобы спутнику стать свидетелем, как Печорин заступился за честь княжны Мери.

В повести «Максим Максимыч» есть весьма существенная сюжетная накладка. Заглавный герой этой повести узнает о проезжающем Печорине, но оставшемся ужинать и ночевать у полковника Н… Он просит лакея при случае доложить барину о своем присутствии, а сам, объявив самодовольно: «Ведь сейчас прибежит!..» (мы уже отмечали – пренебрегая гостеприимством полковника!) – тотчас отправился дожидаться на скамейку за воротами, еще до того, как печоринский лакей отправился к хозяину за распоряжениями. В напрасном ожидании просидел там допоздна. Все-таки поднявшись на ночлег, сна соседа не щадит. Утром сосед-рассказчик проснулся рано, а Максим Максимыч уже снова успел занять свой наблюдательный пост. Когда они встретились у скамейки, Максим Максимыч объявил о необходимости сходить к коменданту, попросив прислать за ним, если Печорин придет. Отлучился бегом, а через десяток минут (!) на площади появился ожидаемый; за штабс-капитаном тотчас послано. Он успел прибежать, но задержать отъезд Печорина не смог.

Странствующий офицер уже совсем готов к отъезду с оказией и удивлен равнодушием штабс-капитана.

« – А вы, Максим Максимыч, разве не едете?

– Нет-с.

– А что так?

– Да я еще коменданта не видел, а мне надо сдать ему кой-какие казенные вещи…

– Да ведь вы же были у него?

– Был, конечно, – сказал он, заминаясь… – да его дома не было… а я не дождался.

Я понял его: бедный старик, в первый раз от роду, может быть, бросил дела службы для собственной надобности, говоря языком бумажным, – и как же он был награжден!»

Остается только гадать, куда это Максим Максимыч бегал³⁵⁰ – так не кстати! – «по собственной надобности» (но не к коменданту), и как он был разыскан посыльным, тогда как по собственной надобности ему и не следовало именно в это время никуда отлучаться.

Видимо, напрашивается вывод: здесь мы вновь имеем дело с пластикой изложения, характерной именно для лирического стихотворения, где связь деталей дистанционна и непосредственно не прописывается. Вот и здесь, в прозаическом повествовании, для Лермонтова художественные детали неравноценны: какие-то для жизненного правдоподобия требуют тщательной проработки и убедительной мотивировки, другим достаточно наличествовать. Принципиальное значение обретает факт, что последняя встреча Печорина с бывшим своим «добрым» начальником оказалась скомканной; для этого понадобилось, чтобы она стала предельно краткой; по этой причине Максим Максимыч на время удален, но мотивировка очень странной отлучки убедительно не прописана; для Лермонтова это объясняющее обстоятельство – мелочь, которая – глазами поэта – не предстала важной, лишь утяжеляющей повествование; она и мотивирована лишь формально.

В. А. Западов удивляется, зачем слепой на первую изображенную в этой повести встречу с Янко пришел с каким-то узлом, не ясно, куда этот узел подевался. Привезенный в лодке груз был велик, а трое, среди которых девушка и слепой мальчик, унесли его разом³⁵¹.

Сюжетно совершенно туманна концовка в «Тамани».

« – Послушай, слепой! – сказал Янко, – ты береги то место… знаешь? Там богатые товары…» А прежнему хозяину велит сказать, что он ему «больше не слуга». И еще категоричнее: «он меня больше не увидит». Те же слова адресует и старухе: «Нас же больше не увидит».

Непонятно: говорит о богатом тайнике – и не собирается возвращаться? Тут еще неувязка. Вроде бы Янко поручает слепому беречь тайник (и как это выполнять убогому, где нужен глаз да глаз?), а сам «что-то» кладет слепому в руку, «примолвив: “На, купи себе пряников”. – “Только?” – сказал слепой». Брошенную вдобавок монету слепой поднимать не стал. Как понять такое? Вроде бы Янко нанимает сторожа (неизвестно, на какой срок), оставляя его без всяких средств существования…

Для повествовательной структуры «Героя нашего времени» существенна система рассказчиков. Отчасти это способствует лаконизму повествования: рассказчики не выходят за пределы личного опыта (Максим Максимыч оговаривает, что свидетелем некоторых сцен он оказывался, подслушивая или подсматривая). Подслушивание как особый прием сюжетосложения выделяет В. В. Набоков: «Особая роль в композиции книги отведена подслушиванию, составляющему столь же неуклюжий, сколь и органичный элемент повествования. …поскольку наш автор был озабочен прежде всего тем, как двигать сюжет, а вовсе не тем, как разнообразить и шлифовать его, маскируя механику этого движения, то он и прибегнул к очень удобному приему, позволяющему Максиму Максимычу и Печорину, подслушивая и подсматривая, оказываться свидетелями тех сцен, без которых фабула была бы не совсем ясна или не могла бы развиваться дальше. В самом деле, автор так последовательно использует данный прием на протяжении всей книги, что читатель уже не воспринимает его как странные капризы случая и едва обращает внимание на эти почти житейские проявления судьбы»³⁵².

Все события в книге подаются как рассказываемые, причем сохраняется даже последовательность получения рассказчиком информации. Этот активный принцип повествования выдерживается строго, но вот исключение. В «Фаталисте» так описывается гибель Вулича: «Вулич шел один по темной улице; на него наскочил пьяный казак, изрубивший свинью, и, может быть, прошел бы мимо, не заметив его, если б Вулич, вдруг остановясь, не сказал: “Кого ты, братец, ищешь?” – “Тебя!” – отвечал казак, ударив его шашкой, и разрубил его от плеча почти до сердца… Два казака, встретившие меня и следившие за убийцей, подоспели, подняли раненого, но он был уже при последнем издыхании и сказал только два слова: “Он прав!” Я один понимал темное значение этих слов: они относились ко мне…»

Здесь в отличие от подобных случаев Печорин описывает не последовательность того, как он узнаёт о страшном событии, т. е. не пересказывает рассказ пришедших за ним офицеров (или не выслушивает их), а описывает само событие; форма этой записи эпическая, от третьего лица. Так – выразительнее, сухие факты говорят сами за себя. Но тут есть одна «досочиненность». Роковая для Вулича встреча произошла без свидетелей; чем она закончилась – ясно по результату; но краткого диалога никто не слышал, а он как будто завершает сцену пари: «Кого ты, братец, ищешь?» – «Тебя!» – дабы напрямую исполнить приговор судьбы, неизвестно, кем и когда вынесенный. Умирающий Вулич оказывается способен сказать только два слова («Он прав»: это о пари с Печориным); на осмысление философского завершения пари в диалоге с убийцей у него уже не остается сил. Кстати, Печорин не делится опытом чтения знаков близкой смерти. Вспомнит ли об обмене репликами убийца, когда протрезвеет, вопрос открытый, да и вряд ли уместный.

Отступление от принятой манеры повествования в этом эпизоде отмечает О. Я. Поволоцкая: «Лермонтову необходимо, чтобы реплика Вулича, которая спровоцировала вспышку насилия, обязательно была вставлена в текст, хотя для этого писателю приходится нарушить заданную логику обоснования рассказа, построенного на свидетельских показаниях… Короткого разговора Вулича и пьяного казака не мог услышать никто, но его суть столь дорога автору, что он жертвует реалистической достоверностью во имя художественной идеи. Этот диалог настолько же прост и немногословен, насколько и является подлинной кульминацией внутреннего сюжета новеллы»³⁵³.

И в этом случае выразительность для Лермонтова важнее фактографии. Да и о какой фактографии вести речь, поскольку для описания берется случай мистический, когда напившийся до потери здравого смысла человек произносит полное точного смысла слово, но воспринимается оно таким совершенно в иной (ему не ведомой, невероятно, чтобы угаданной) логике. «Есть серьезные основания предполагать, что, хотя Лермонтов и близок к Печорину, он гораздо больше склонен верить в судьбу»³⁵⁴. Возможно, поэтому в книгу и включен мистический случай. Художник озабочен правдоподобием изображения, но требование педантизма в использовании приема было бы чрезмерным (искусство – вторая реальность).

За повестями «Бэла» и «Максим Максимыч» числится один рассказчик – странствующий офицер. Вроде бы на его память сетовать не приходится, да и рассказывается о событиях, только что произошедших, но… При подъеме на Гуд-гору поднялся снегопад, пришлось остановиться на почтовой станции. Вскипятили чайник.

« – Не хотите ли подбавить рому? – сказал я своему собеседнику, – у меня есть белый из Тифлиса; теперь холодно».

Максим Максимыч благодарит, но отказывается: «я дал себе заклятье». «Максим Максимыч свободен от гибельной для русского человека привычки…»³⁵⁵ – заверяет А. В. Западов.

«Сухой закон» Максима Максимыча в повести «Бэла» подтверждается и его разговором со своим спутником на расширенную тему. Пересказав исповедь Печорина и крайне недовольный ею, Максим Максимыч осведомляется: неужто в столице «тамошняя молодежь вся такова». Офицер отвечает обстоятельно. «Штабс-капитан не понял этих тонкостей, покачал головою и улыбнулся лукаво:

– А всё, чай, французы ввели моду скучать?

– Нет, англичане.

– А-та, вот что!.. – отвечал он, – да ведь они всегда были отъявленные пьяницы!

Я невольно вспомнил об одной московской барыне, которая утверждала, что Байрон был больше ничего как пьяница. Впрочем, замечание штабс-капитана было извинительнее: чтоб воздерживаться от вина, он, конечно, старался уверить себя, что все в мире несчастия происходят от пьянства».