Язык орудие мышления сочинение рассуждение

Обновлено: 12.03.2023

Одной из наиболее существенных проблем, является проблема отношения
языка и мышления. Этот момент рассматривается языкознанием в тесном
взаимодействии с психологией. Психолингвистика или менталингвистика —
раздел общего языкознания, который изучает взаимоотношение языка и
мышления. Теория языковых значений, связь языка и мышления являются
важнейшим аспектом лингвистических знаний.

Мышление — это активный процесс отражения объективной действительности
в формах представлений, понятий, суждений, умозаключений. Мышление является
частью сознания, т. е. всего процесса отображения действительности нервно-
мозговой системой человека. Т. о. Будучи связанным с понятийными аспектами
именно мышление ответственно за осмысливание, переработку и трансформацию
языкового знака в то, что он означает — в понятие.

Мышление главным образом оперирует понятиями как логическими
значениями языковых знаков. Строго говоря, проблема значения слова связана
не только с мышлением но и к сознанием. Ведь кроме логических значений
языковых знаков существуют также эмоциональные и эстетические. А семантика
языка это как раз и есть сочетания всех значений (5, 71).

Можно выделить четыре основных гипотезы о соотношении мышления и
языка.

Гипотеза I. Язык есть мышление. Подразумевается, что эти понятия
тождественны, хотя удобнее говорить о их синонимичности: ибо ничто не есть
язык, только язык есть язык. Но это была бы тавтологическая характеристика.
Все же по этой формуле не может быть языка без мышления и мышления без
языка. Говорение (речевая деятельность0 приравнивается к озвученному
мышлению, невыраженное мышление — к внутреннему говорению.

Отвергая такое мнение, критики утверждают, что, во-первых, возможно
говорение без мышления. Во-вторых, часто для уже готовых мыслей подыскивают
слова, а иногда так и не находят. В практике говорения имеются также
примеры ложных высказываний (при правильных мыслях).

Гипотеза II. Язык есть мышление, но мышление не есть язык. В первой
гипотезе возможна была перестановка элементов равенства без ущерба для
этого равенства (язык есть мышление, мышление есть язык). Согласно данной
гипотезе говорение и мышление не одно и то же, а разные стороны одного
процесса. Язык и интеллект развиваются в тесной связи, но ни один из них не
является результатом другого.

Гипотеза III. Язык не есть мышление, но мышление есть язык. Согласно
этому тезису, все, что высказано и реализовано в чувственно воспринимаемых
структурах (звукоряды, графические знаки и т. п.), никак не может быть
приравнено к мышлению и элементов такого не содержит. Однако мышление как
процесс протекает в формах собственного языка. Психологи называют этот
процесс внутренней речью, имеющей предикативную структуру, которая
преобразуется во внешнюю — речь.

В этой группе можно выделить две разновидности:

язык и мышление не имеют ничего общего. Подлинное понимание мира может быть
осуществлено только в мышлении свободном от языка, хотя не исключено, что
язык в состоянии сделать мышление более экономичным, послужить ему опорой,
однако в этой роли способна выступать и другая знаковая система;

язык не имеет никакого положительного влияния на мышление. Так называемые
вспомогательные средства для обозначения и фиксации мышления служат
помехой. Точно также и передача познанного осуществляется в языке весьма
несовершенным образом.

Гипотеза IV. Язык — это не мышление, и мышление — это не язык.
Согласно данному положению, язык и мышление — разные типы поведения.
Сначала человек думает, затем говорит. Даже если он говорит про себя, он
сначала обдумывает. Так, Э. Леннеберг убежден, что интеллект и речь,
интеллектуальная и языковая способности человека совершенно самостоятельны
и друг от друга не зависят.

Но все же зависимость данных феноменов при относительной автономности
подтверждается большинством исследователей. Так, в общих чертах
представляется совокупность существующих мнений относительно связей
мышления и языка.

Все четыре гипотезы небезосновательны и имеют право на существование.
Однако в любом случае невозможно отрицать наличие тесной связи между
процессами мышления и функционированием языка.

Отношение мысли к языку проявляется в том, что человек изобретает и
создает те или иные формы речи, формы и способы языкового выражения. Мысль,
обращенную на речь и язык, т. е. мысль о языке, называют языковым мышлением
(9, 93).

Мысль воплощается в слове не стихийно, а осознанно. В слове наша мысль
делает значащими все более тонкие структуры. Осмысление, осознание,
ощущение своей речи человеком как процесса языкового мышления развивается,
затрагивая все новые детали строя языка (9, 93).

Осмысление речи принято делить на распознавание речи и понимание речи.
Распознаванием называют узнавание материальной формы речи (знака).
Пониманием называют тот или иной тип осознания смысла сказанного и того,
каким образом он выражен.

Тесная связь между языком и мышлением может быть обоснована и тем. Что
структурное и понятийное значения тесно связаны между собой. Дж. Ферс
полагал, что значение может быть раскрыто при помощи контекста ситуации,
которая включает в себя не только саму обстановку речи и собеседников, но и
окружающие предметы, социальный и культурный опыт говорящих.

Между понятиями и образами в речи и лексическими понятиями
устанавливаются сложные и многоаспектные связи. В этих связях, несомненно
участвуют как и другие семиотические системы, так и предметный мир,
отражаемый сознанием. Связи составляют суть отношений между процессом
мышления в языковой форме и языковым мышлением, когда возникает осмысление
языкового выражения.

Чем больше погружаешься в разработку данной темы, тем больше
понимаешь, что рамки ее практически не ограничены. Данные вопросы находятся
в компетенции многих дисциплин, как разделов языкознания, так и независимых
наук.

Синтез и обобщение существующих взглядов приводит к выводу о том, что
теория языка нуждается в упорядочивании и систематизации. Именно
теоретическое языкознание несет в себе огромные потенциальные возможности.
Хотя возможно практического и прикладного языкознания

Язык — поистине удивительное явление, поражающее своей
безграничностью, неограниченной способностью расширяться, своей сложностью
и простотой одновременно. Язык не мог возникнуть из ничего. Следовательно
он описывает законы развития мира, заключая в себе структурный и понятийный
аспекты, соответствующие форме и содержанию — основополагающих начал любого
явления.

Несмотря на обширное многообразие существующих точек зрения по поводу
человеческого мышления, методы исследования, предлагаемые языкознанием,
способны пролить свет на многие тайны разума человека, пока скрытые от нас.

Вопрос о связи языка и мышления решен уже давно. Эта связь бесспорна. Язык как таковой возник очень давно. Много тысяч лет назад люди приспособили свой артикуляционный аппарат для общения, для передачи информации друг другу.

Как именно все это начиналось, нам сейчас неизвестно, но точно известно, что в языке отражаются представления народа об окружающей его природе (в общем смысле этого слова), его картина мира. Люди воспринимают какой-то предмет, пропускают его через свое сознание и дают ему то или иное название. Например, слыша слово шарик,

С одной стороны, это языковые стереотипы, передаваемые из поколения в поколение, с другой – наше восприятие мира.

Прежде чем что-то сказать, мы думаем, перерабатываем информацию в голове, размышляем по этому поводу. Если рассматривать язык как речь, то у связи речи и мышления существуют совершенно определенные, биологические доказательства, а именно: лобные части нашего мозга отвечают за процессы мышления и говорения, и для того чтобы человек произнес какую-то фразу, из мозга должны поступить сигналы по первичным рецепторам.

Еще одно доказательство

связи языка и мышления – это возникновение новых слов. Язык – структура подвижная и постоянно меняющаяся. Но все эти процессы невозможны без их осмысления. Большое количество новых слов появляется в периоды катаклизмов, особенно политических, когда меняется картина мира людей.

Например, если заглянуть в российскую историю, то можно увидеть, что в период после революции, во время становления новой государственности из обихода уходило множество слов, но еще большее количество приходило, их придумывали как отражение всего нового, что появилось в жизни людей. А началось все с изменением в человеческом сознании.

Все великие ораторы, начиная с античной древности, были великими мыслителями. Это были люди, которые создавали нормативный литературный язык. У этих людей было философское мышление, поэтому мы до сих пор пользуемся их трудами.

Литературные, культурные и научные теории и определения, созданные ими тогда, актуальны в наши дни и являются основой для современных наук.

Не только язык является отражением мышления людей, но и наоборот. Например, люди, изучающие иностранные языки, мысля, думают, ведут какие-то внутренние диалоги только на родном языке, потому что только он может полностью представить их картину мира. Вот почему нельзя овладеть иностранным языком в совершенстве (имеется в виду овладение не только лексикой, но и интонацией и паузами, присущими конкретному языку).

Язык народа – это, пожалуй, самая великая часть его культуры, зеркальное отображение его менталитета. Например, русские люди любят длинные, витиеватые изречения, у англичан вы никогда не найдете длинных многосоставных слов, а немецкий язык, наоборот, насыщен ими. О некоторых языках, как частях культуры определенного народа, сложились некоторые представления вроде того, что на английском нужно вести деловые переговоры, на французском говорить с женщинами о любви, а на немецком – с лошадьми о своих мыслях.

Напишите эссе( мини — сочинение) на тему : Язык — это орудие мышления.

Обращаться с языком кое — как — значит и мыслить кое — как : неточно, приблизительно, неверно.

Много баллов даю.

Язык тесно связан с мышлением.

Что мы думаем, то и говорим.

Но не все люди задумываются над смыслом тех слов, которые они сказали.

Грамотный, начитанный человек всегда благоразумнее, смышленей.

У него более развит кругозор, он знает, что делает, отвечает за свои поступки.

Он объясняется четко, донося до слушателя все то, что хотел поведать.

А человек неграмотный, говорит направо, налево и не знает сам сути своих слов.

Напишите небольшое сочинение на тему «Хорошо учиться — это значит?

Напишите небольшое сочинение на тему «Хорошо учиться — это значит.

“…Знаете, что значит быть свободным?

“…Знаете, что значит быть свободным?

Ведь это значит быть за все в ответе!

Мартынов) Эссе, хотя бы каркас или какие — нибудь наводящие мысли по теме, да вообще все чем можете помочь!

Мини — сочинение на тему «Быть ответственным это значит»?

Мини — сочинение на тему «Быть ответственным это значит».

Где — то здесь закралась ошибка?

Где — то здесь закралась ошибка.

1)язык не существует без мышления 2)язык и мышление неотделимы друг от друга 3)мышление осуществляется без помощи языка 4)мышление и язык проявляются попеременно.

Эссе я мыслю значит я существую?

Эссе я мыслю значит я существую.

Составить план ?

На тему «мышление и язык».

Напишите небольшое сочинение на тему «Хорошо учиться — это значит?

Напишите небольшое сочинение на тему «Хорошо учиться — это значит.

Мини сочинение на тему что для меня значит моя семья?

Мини сочинение на тему что для меня значит моя семья.

Напиши небольшое сочинение на тему «Хорошо учиться — это значи?

Напиши небольшое сочинение на тему «Хорошо учиться — это значи.

Мини сочинение на тему зачем зарождается человек напишите плизз очень важно дам 30 баллов за это?

Мини сочинение на тему зачем зарождается человек напишите плизз очень важно дам 30 баллов за это.

Язык и мышление, два неразрывно связанных вида общественной деятельности, отличающихся друг от друга по своей сущности и специфическим признакам. Мышление – высшая форма активного отражения объективной реальности, целенаправленное, опосредствованное и обобщённое познание существенных связей и отношений предметов и явлений. Язык – знаковая (в своей исходной форме звуковая) деятельность, обеспечивающая материальное оформление мыслей и обмен информацией между членами общества.

Мысль человека всегда оформлена языком. Язык представляет собой сложную систему знаков, которые используются для целей коммуникации и познания. Вне языка образы мысли, как неясные побуждения, волевые импульсы, могут быть переданы только посредством мимики или жестов, которые несравнимы с речью, раскрывающей замыслы, чувства и переживания человека.

Речь – это общение между людьми посредством языка. Мышление неразрывно связано с языком и речью, и данная связь очень сложна.

Процессы мышления проявляются в трёх основных видах, выступающих в сложном взаимодействии, — практически-действенном, наглядно-образном и словесно-логическом.

То есть, между языком и мышлением существуют определенные различия:

1) отношения между мышлением и языком в процессе отражения человеком мира не могут быть представлены в виде простого соответствия мыслительных и языковых структур. Мышление осуществляется в общих для всех людей формах, а естественные языки очень сильно различны;

2) строение языка и мышления также различно. К основным единицам мышления относятся понятия, суждения и умозаключения. Составными частями языка являются фонема, морфема, лексема, предложение, аллофон и др.;

3) мышление отражает объективный мир в идеальных образах с разной степенью глубины и детализации, постепенно приближаясь к более полному охвату предметов и их определенности, к постижению сущности. Язык же закрепляет полученное знание, он выделяет и подчеркивает в нем то, что ранее было сделано мышлением. Причем делает он это с помощью своих, специально выработанных для этого средств, в результате чего в формах языка достигается адекватное воспроизведение характеристик предметной действительности;

4) язык развивается под влиянием предметной деятельности и традиций культуры общества, а мышление связано с овладением понятийным аппаратом и законами логики, с познавательными способностями субъекта. Язык и мышление, находясь в таком противоречивом единстве, взаимно влияют друг на друга. Мышление воздействует на язык следующим образом: – мышление – содержательная основа для языка, для речевых выражений; – мышление контролирует использование языковых средств в речевой деятельности, саму речевую деятельность, управляет использованием языка в коммуникации; – в своих формах мышление обеспечивает освоение и наращивание знаний, закрепляемых в языке, опыта его употребления; – мышление определяет уровень языковой культуры; – обогащение мышления ведет к обогащению языка. Язык влияет на мышление следующим образом: – язык – средство формирования единиц мысли и их сочетаний во внутренней речи; – язык – средство для моделирования мысли; – и др.

Читайте также:

  

• Природа не терпит неточностей и не прощает ошибок сочинение

  

• Сочинение весна в казахстане

  

• Сочинение про водяного 6 класс

  

• Мини сочинение как вы думаете кто же все таки прав профессор преображенский

  

• Праздник книги зощенко сочинение

Трудно не согласиться с тем, что с языком нельзя обращаться неточно, приблизительно. К сожалению, в двадцать первом веке принято об этом забывать. Если уж телеведущие высказываются  с ошибками и это считается допустимым, то что говорить про обычных людей.

  Мы живем в век Интернета, поэтому уважение к языку теряется. Для нас считается приемлемым коверкать слова, обращаться с языком неряшливо. Есть  режущие слух и взгляд слова, которые употребляют повсеместно, например, «делать мозг» в значении нервировать, «го» в значении пойдем, «пт» вместо привет и т.д.

  Многие путают значения слов. Могут вместо кофе эспрессо сказать экспрессо, как будто кофе куда-то движется без остановок, как поезд…Меня это очень расстраивает, так как стараюсь читать много книг, делать свою речь грамотнее. В настоящее время пребываю в исправительной колонии, поэтому времени  на чтение книг достаточно. Наверстываю то, что не успел в нужное время. Так вот в колонии приходится общаться с абсолютно разными людьми, допускающими в речи множество ошибок. Многие считают, главное- чтобы  их в целом понимали, а остальное неважно. Они и не стремятся сделать свою речь более качественной. Их не волнует, что у слов могут быть дополнительные оттенки значений, что существуют стили речи.  Увы, данные носители языка обращаются с ним, словно с мусором. В колонии есть и профессиональные ошибки. Например, почти все в слове осужденный ставят ударение на второй слог, а в слове ходатайствовать на третий. Часто слышу «на коридоре» вместо «в коридоре». Эти ошибки уже прочно закрепились во многих исправительных учреждениях.

   Заметил, что люди, обращающиеся с языком неряшливо, и мыслят неточно, неверно. В этом согласен с А.Н. Толстым.  Многие просто не могут сформулировать свои мысли, приходится помогать им подбирать слова. Я уже упоминал про слово «го» от анлийского идти. Ну вот зачем оно? К чему? Звучит нелепо. Англицизмы просто заполонили нашу речь. Зачем все эти фидбэки, краши, дедлайны? Иногда появление англицизмов оправданно, но, как правило, русский язык в их «услугах»не нуждается.

Максим Горький писал, что язык является оружием литератора, как ружье- оружием солдата. Он считал, что чем лучше оружие, тем сильнее воин. И пусть мы в большинстве своем не литераторы, но все же должны владеть языком, чтобы чувствовать себя комфортно в социуме.​​​​​​​

Вопрос о связи языка и мышления решен уже давно. Эта связь бесспорна. Язык как таковой возник очень давно. Много тысяч лет назад люди приспособили свой артикуляционный аппарат для общения, для передачи информации друг другу.

Как именно все это начиналось, нам сейчас неизвестно, но точно известно, что в языке отражаются представления народа об окружающей его природе (в общем смысле этого слова), его картина мира. Люди воспринимают какой-то предмет, пропускают его через свое сознание и дают ему то или иное название. Например, слыша слово шарик,

мы представляем себе нечто круглое и мягкое.

С одной стороны, это языковые стереотипы, передаваемые из поколения в поколение, с другой – наше восприятие мира.

Прежде чем что-то сказать, мы думаем, перерабатываем информацию в голове, размышляем по этому поводу. Если рассматривать язык как речь, то у связи речи и мышления существуют совершенно определенные, биологические доказательства, а именно: лобные части нашего мозга отвечают за процессы мышления и говорения, и для того чтобы человек произнес какую-то фразу, из мозга должны поступить

сигналы по первичным рецепторам.

Еще одно доказательство связи языка и мышления – это возникновение новых слов. Язык – структура подвижная и постоянно меняющаяся. Но все эти процессы невозможны без их осмысления. Большое количество новых слов появляется в периоды катаклизмов, особенно политических, когда меняется картина мира людей.

Например, если заглянуть в российскую историю, то можно увидеть, что в период после революции, во время становления новой государственности из обихода уходило множество слов, но еще большее количество приходило, их придумывали как отражение всего нового, что появилось в жизни людей. А началось все с изменением в человеческом сознании.

Все великие ораторы, начиная с античной древности, были великими мыслителями. Это были люди, которые создавали нормативный литературный язык. У этих людей было философское мышление, поэтому мы до сих пор пользуемся их трудами.

Литературные, культурные и научные теории и определения, созданные ими тогда, актуальны в наши дни и являются основой для современных наук.

Не только язык является отражением мышления людей, но и наоборот. Например, люди, изучающие иностранные языки, мысля, думают, ведут какие-то внутренние диалоги только на родном языке, потому что только он может полностью представить их картину мира. Вот почему нельзя овладеть иностранным языком в совершенстве (имеется в виду овладение не только лексикой, но и интонацией и паузами, присущими конкретному языку).

Язык народа – это, пожалуй, самая великая часть его культуры, зеркальное отображение его менталитета. Например, русские люди любят длинные, витиеватые изречения, у англичан вы никогда не найдете длинных многосоставных слов, а немецкий язык, наоборот, насыщен ими. О некоторых языках, как частях культуры определенного народа, сложились некоторые представления вроде того, что на английском нужно вести деловые переговоры, на французском говорить с женщинами о любви, а на немецком – с лошадьми о своих мыслях.

Нельзя не согласиться, что в этом есть доля истины.

На этой странице сайта размещен вопрос Напишите эссе( мини — сочинение) на тему : Язык — это орудие мышления? из категории
Обществознание с правильным ответом на него. Уровень сложности вопроса
соответствует знаниям учеников 5 — 9 классов. Здесь же находятся ответы по
заданному поиску, которые вы найдете с помощью автоматической системы.
Одновременно с ответом на ваш вопрос показаны другие, похожие варианты по
заданной теме. На этой странице можно обсудить все варианты ответов с другими
пользователями сайта и получить от них наиболее полную подсказку.

Язык — орудие мышления

Язык — орудие мышления

К счастью, язык не так уж часто вводит нас в заблуждение. Обычно он служит нам верой и правдой. Больше того, именно использование языка обусловливает теоретическое мышление человека. И это в полной мере относится не только к взрослому человеку, но и к ребенку, мыслительные способности которого только еще формируются.

Язык оказывается верным помощником человека и в том случае, о котором мы говорили выше — при обучении первоклассников арифметике. Если обучать ребенка по-новому (учить мыслить), то на первое место выступает словесная формулировка задачи. Такой способ обучения опирается на определенную психологическую теорию — «теорию умственных действий», разработанную доцентом Московского университета П. Я. Гальпериным. Согласно «теории умственных действий», человеческая мысль (умственное действие) зарождается всегда как действие внешнее — с материальными предметами. Чтобы научить ребенка считать, ему надо сначала научиться оперировать с реальными предметами. Затем выработанное таким путем умение как бы свертывается, «врастая» в сознание человека. Проще говоря, оно из внешнего делается внутренним.

И вот оказывается, что первой ступенью «свертывания» и «вращивания» является перевод действия в речевую форму. Чтобы научиться считать мгновенно в уме, ребенок должен[3] описать словами свое исходное материальное действие, т. е. перекладывание карандашей слева направо или перекидывание костяшек на счетах.

Вот здесь как раз и выступает очень важная функция языка — его способность служить орудием мышления. Разумеется, такая способность проявляется не только у первоклассника, овладевающего арифметикой. Мы просто впервые с ней встретились здесь в достаточно яркой форме. На самом же деле язык используется нашим мышлением в этой функции буквально на каждом шагу. И прежде всего, в тех случаях, когда мы сталкиваемся с употреблением внутренней речи.

Внутренняя речь — это речь, которая «обслуживает» только мышление и не служит, как другие виды речи, целям общения. Классический пример внутренней речи можно встретить в любом классе любой школы в тот момент, когда учитель открывает журнал, чтобы начать опрос. Он говорит в раздумье (обычно про себя, но иногда и вслух): «Александрова я уже спрашивал вчера… Белова только что пришла после болезни… Васильева спрошу в следующий раз…» А в это время Александров, Белова и Васильев повторяют про себя: «Хоть бы меня не спросил… Хоть бы меня…»

Обычно про себя, а иногда и вслух, сказали мы. Вы, вероятно, тоже знаете за собой случаи, когда перед вами стоит сложная мыслительная задача и вы начинаете рассуждать не про себя, а вслух. Кстати (в подтверждение «теории умственных действий»), маленький ребенок совершенно не умеет рассуждать про себя: всякое рассуждение он старается производить во всеуслышание, чем иногда крайне смущает взрослых. Внутренняя речь всегда развивается из речи внешней. Но что же с ней происходит в дальнейшем?

Язык — орудие мышления

Язык — орудие мышления

К счастью, язык не так уж часто вводит нас в заблуждение. Обычно он служит нам верой и правдой. Больше того, именно использование языка обусловливает теоретическое мышление человека. И это в полной мере относится не только к взрослому человеку, но и к ребенку, мыслительные способности которого только еще формируются.

Язык оказывается верным помощником человека и в том случае, о котором мы говорили выше — при обучении первоклассников арифметике. Если обучать ребенка по-новому (учить мыслить), то на первое место выступает словесная формулировка задачи. Такой способ обучения опирается на определенную психологическую теорию — «теорию умственных действий», разработанную доцентом Московского университета П. Я. Гальпериным. Согласно «теории умственных действий», человеческая мысль (умственное действие) зарождается всегда как действие внешнее — с материальными предметами. Чтобы научить ребенка считать, ему надо сначала научиться оперировать с реальными предметами. Затем выработанное таким путем умение как бы свертывается, «врастая» в сознание человека. Проще говоря, оно из внешнего делается внутренним.

И вот оказывается, что первой ступенью «свертывания» и «вращивания» является перевод действия в речевую форму. Чтобы научиться считать мгновенно в уме, ребенок должен[3] описать словами свое исходное материальное действие, т. е. перекладывание карандашей слева направо или перекидывание костяшек на счетах.

Вот здесь как раз и выступает очень важная функция языка — его способность служить орудием мышления. Разумеется, такая способность проявляется не только у первоклассника, овладевающего арифметикой. Мы просто впервые с ней встретились здесь в достаточно яркой форме. На самом же деле язык используется нашим мышлением в этой функции буквально на каждом шагу. И прежде всего, в тех случаях, когда мы сталкиваемся с употреблением внутренней речи.

Внутренняя речь — это речь, которая «обслуживает» только мышление и не служит, как другие виды речи, целям общения. Классический пример внутренней речи можно встретить в любом классе любой школы в тот момент, когда учитель открывает журнал, чтобы начать опрос. Он говорит в раздумье (обычно про себя, но иногда и вслух): «Александрова я уже спрашивал вчера. Белова только что пришла после болезни. Васильева спрошу в следующий раз. » А в это время Александров, Белова и Васильев повторяют про себя: «Хоть бы меня не спросил. Хоть бы меня. »

Обычно про себя, а иногда и вслух, сказали мы. Вы, вероятно, тоже знаете за собой случаи, когда перед вами стоит сложная мыслительная задача и вы начинаете рассуждать не про себя, а вслух. Кстати (в подтверждение «теории умственных действий»), маленький ребенок совершенно не умеет рассуждать про себя: всякое рассуждение он старается производить во всеуслышание, чем иногда крайне смущает взрослых. Внутренняя речь всегда развивается из речи внешней. Но что же с ней происходит в дальнейшем?

Источник

Язык — волшебное орудие

Сочинение на тему

. Нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово.

Каждый день, не задумываясь, мы пользуемся множеством разных слов, образных, красивых, звучных. Слов, которые, выстраиваясь в определенном порядке, образуют собственный интересный и своеобразный мир. Мир, в котором действуют свои закономерности, свои не раскрытые еще тайны и загадки, мир, который имеет свою неповторимую историю. Понимаем ли мы до конца, всегда ли осознаем, почему те или иные слова оказывают такое сильное воздействие на нас, на нашу душу, наши мысли, нашу жизнь?

Язык — одно из самых важных и самых древних общественных явлений. Трудно найти что-нибудь в нашей жизни, что было бы таким значимым для нас, для нашего существования. Очень легко можно представить себе жизнь без компьютера и телевидения, газа или электричества, без чернил, газет и журналов. Но разве могло бы существовать человечество, если бы оно лишилось речи?!

В повседневной жизни мы часто пользуемся словами родного языка так же естественно, как ходим, дышим, смотрим. Слово является для нас обычным и важным средством общения, средством восприятия художественной литературы. Используя те или иные слова и выражения, мы редко задумываемся над тем, что слово само по себе имеет свое происхождение, свою историю, свой облик, свое значение. От того, насколько грамотно мы используем средства нашего языка, зависит то, как мы будем восприняты окружающими. Ведь нередко одно и то же слово, сказанное в различных ситуациях, окруженное разными словами и наделенное различными значениями, может оказывать на собеседника совершенно противоположное действие.

Культура речи — это правильное произношение, знание всех норм и правил словоупотребления, умение пользоваться выразительными средствами языка. Культура общения заключает в себе намного больший и глубокий смысл, это одна из самых важных составных частей в общей культуре человека.

Владение всеми богатствами языка — важный показатель культурного уровня развития любого человека независимо от его возраста, национальности, профессии. Умение четко, точно и ясно выражать свои мысли поможет быть правильно понятым окружающими. В этом заключена эстетическая сторона человеческой личности, потому что умелое владение родным языком отражает в целом культуру не только отдельного человека, но и всего народа, общества. Язык — великое чуда культуры, созданное народом, приумноженное лучшими писателями и публицистами, духовная ценность общества, поэтому наше общество имеет полное право называться богатым духовно.

Грустно, что в последнее время мы все меньше внимания уделяем развитию своего языка — чудесного, красивого, волшебного. На русском и украинском языках написано множество шедевров литературы. Сколько ценного можно почерпнуть, как можно обогатить и возродить свой язык, опираясь на великое достояние народа! Русский и украинский языки, в которых столько общего, имеют общее происхождение. Они представляют собой огромную ценность, постигать которую можно всю свою жизнь. Ведь национальный язык объединяет в единую систему литературный язык, территориальные диалекты и профессионализмы, жаргоны и просторечия. Разобраться во всем этом многообразии, научиться грамотно пользоваться всеми богатствами своего языка — вот задача, которую должен ставить перед собой каждый человек.

Думаю, все согласны с тем, что высокая культура устной и письменной речи, умение правильно пользоваться всеми выразительными средствами родного языка, стремление к тому, чтобы беречь и приумножать их, — важная задача каждого из нас.

Источник

Сочинение на тему язык орудие мышления

7 вариантов

С1
1) Что такое прибыль?
2) Убытки и как с ними бороться
3) Значение прибыли на предприятии
4) Части прибыли
С2
Себестоимость – это затраты (издержки) на производство продукции, выполнение работ или оказание услуг. Чтобы рассчитать прибыль от реализации продукции, нужно из полученного дохода вычесть себестоимость. Предприятие может получать и дополнительную прибыль, например от продажи или сдачи в аренду неиспользуемого оборудования или от участия своими капиталами в других предприятиях.
С3
Постоянные затраты — это затраты, которые не меняются с изменением объема производства. Даже при нулевом объёме производства предприятие тратит деньги на содержание здания (его отопление, водоснабжение, энергообеспечение), зарплату персонала и др. – несёт постоянные затраты. Остановить предприятие нужно в том случае, если не получится выйти из сложившейся ситуации.
С4
Положительные:
1)возможность выйти из кризиса
2)увеличение количества товаров
Отрицательные:
1)возможность ухудшения качества товара
2)нереальность работы предприятия на максимальных возможностях
С5
Расширяется бизнес, покупается новое оборудование, ведутся разработки новой технологии, то есть обеспечивается развитие предприятия. Эта деятельность важна для того, чтобы предприятие совершенствовало свою технологию, выпускала более качественный товар и т. д.
С6
1) За счёт развития предприятия увеличивается доход граждан, связанных с данным предприятиям
2) предприятие будет производить более качественный товар, который удовлетворит покупателя
С. 1
1. Прибыль – это конечный результат, ради которого предприятие и осуществляет свою деятельность.
2. При отрицательной прибыли от реализации продукции руководству предприятия необходимо не принимать решение о прекращении производства, а предпринимать шаги по снижению себестоимости продукции и увеличению спроса на неё.
3. Прибыль, которая остаётся в распоряжении предприятия, делится на две части: фонд потребления и фонд накопления.
С. 2
Себестоимость товара (услуг) – это выраженная в денежной форме сумма затрат на используемые в процессе производства природные ресурсы, сырье, материалы, топливо, энергию, основные фонды, нематериальные активы, трудовые ресурсы, а также других затраты на ее производство и реализацию.
Прибыль исчисляется от выручки путем вычета всех относящихся к данному товару издержек (и постоянных и переменных).
С. 3
Постоянные затраты – элемент модели точки безубыточности, представляющий собой затраты, которые не зависят от величины объёма выпуска, противопоставляемые переменным затратам, с которыми в сумме составляют общие затраты. Увеличение объёмов производства приводит к уменьшению постоянных расходов, приходящихся на единицу продукции, что повышает прибыль с единицы продукции за счёт положительного эффекты масштаба.
С. 4
Получение наибольшего эффекта с наименьшими затратами, экономия трудовых, материальных и финансовых ресурсов зависят от того, как решает предприятие вопросы снижения себестоимости продукции. Непосредственной задачей анализа являются: проверка обоснованности плана по себестоимости, прогрессивности норм затрат; оценка выполнения плана и изучение причин отклонений от него, динамических изменений; выявление резервов снижения себестоимости; изыскание путей их мобилизации. Выявление резервов снижения себестоимости должно опираться на комплексный технико-экономический анализ работы предприятия: изучение технического и организационного уровня производства, использование производственных мощностей и основных фондов, сырья и материалов, рабочей силы, хозяйственных связей.
С. 5
Развитие предприятия (по словам автора) – любое предприятие, которое стремится получить как можно большую прибыль, потому что именно на эти средства после уплаты налогов предприятие сможет развиваться, приобретать новое оборудование, осваивать новые направления деятельности, обеспечивать благосостояние своих сотрудников.
С. 6
Прибыль – единственный источник расширения производства, улучшения жизни людей без инфляции. Все остальные источники связаны с изътием денег у предпринимателей и населения.

Прямое или чувственное значение слабых звуков или мелких написанных или напечатанных знаков очень невелико. Вследствие этого внимание не отвлекается от их изобразительной функции.
Их возникновение находится под нашим непосредственным контролем, так что они могут быть вызваны по мере надобности. Если мы можем сказать слово дождь, то нам нет надобности ждать какого-нибудь физического предвестника дождя, чтобы двинуть мысль в этом направлении. Мы не можем создать облака, но мы можем создать звук, а звук, как знак понятия, может достигнуть той же цели, как и облако.
Произвольные знаки языка подходящи и удобны для обращения. Они сжаты, переносны и тонки. Пока мы живем, мы дышим, и изменения, — при помощи мускулов рта и горла, — объема и свойства воздуха просты, легки и подчиняются беспредельному контролю. Положение тела и движения руки также употребляются как знаки, но они грубы и трудно управляемы по сравнению с изменениями дыхания при издавании звуков. Не удивительно, что устная речь была выбрана как главный материал для преднамеренных умственных знаков. Звуки нежные, утонченные и легко изменяющиеся преходящи. Этому недостатку идет навстречу система писаных и печатных слов. Litera scripta manet.
Держа в уме тесную связь понятий и знаков (или языка), мы можем подробнее отметить, что делает язык:
для отдельных значений или понятий,
для организации понятий.

Отдельные значения или понятия

Словесный знак:
а) выбирает, отвлекает значение или понятие из того, что иначе является смутным потоком и пятном;
b) он удерживает, регистрирует, сохраняет понятие, прилагает его, когда;
с) нужно для понимания других вещей.
Комбинируя эти различные функции в смесь метафор, мы можем сказать, что лингвистический знак есть защита, ярлык, проводник — все сразу.
Каждый испытал, что если узнать соответствующее название того, что было туманно и смутно, то все становится ясным и кристаллизуется. Какое-нибудь понятие кажется почти достигнутым, но ускользает, оно отказывается вылиться в определенную форму, связывание со словом каким-то образом (но как, это почти невозможно сказать) ставит границы вокруг понятия, извлекает его из пустоты, выдвигает как самостоятельную сущность. Когда Эмерсон сказал, что он почти предпочел бы знать истинное название вещи, название, данное поэтом, чем знать самую вещь, он, вероятно, имел в виду эту озаряющую и освещающую функцию языка. Наслаждение, которое дети получают, спрашивая и выучивая названия окружающих вещей, указывает, что понятия стали для них конкретными индивидуумами, что их отношение к вещам перешло из физического в интеллектуальный уровень. Едва ли удивительно, что дикари приписывают словам магическое действие. Назвать что-либо значит пожаловать ему титул, удостоить и воздать честь, возведя из чисто физического существования в отдельное и постоянное понятие. Знать названия людей и вещей и быть в состоянии оперировать с этими названиями значит по учению дикарей владеть их достоинством и силой, господствовать над ними. (b) Вещи приходят и уходят или мы приходим и уходим, и во всяком случае вещи ускользают от нашего наблюдения.
Наше прямое чувственное отношение к вещам очень ограничено. Возникновение понятий из естественных признаков ограничивается случаями непосредственного столкновения или видения. Но понятие, закрепленное лингвистическим знаком, сохраняется для будущего употребления. Даже если нет предмета, дающего понятие, то может быть создано слово, вызывающее значение или понятие. Если умственная жизнь зависит от обладания запасом понятий, то значение языка, как орудия сохранения понятий, не может быть переоценено. Разумеется, метод сохранения не вполне асептичен; слова часто искажают и изменяют понятия, которые они якобы сохраняют в целости, но подверженность инфекции является той ценой, которой всякое живое существо платит за привилегию жить. (с) Если понятие выделяется и закрепляется знаком, то возможно им пользоваться в новом контексте и в новом положении. Это перенесение и новое положение является ключом всякого суждения и заключения. Было бы мало пользы для человека признать, что данное отдельное облако было предвозвестником данного отдельного ливня, если бы утверждение здесь и заканчивалось, так как ему пришлось бы вновь и вновь учиться, если признать, что последующее облако и последующий дождь — другого рода явления.
Не произошло бы роста ума благодаря накоплению; опыт мог бы образовать привычки физического приспособления, но это ничему бы не научило, потому что мы не могли бы сознательно пользоваться предыдущим опытом для предвидения и регулирования последующего. Чтобы быть в состоянии пользоваться прошедшим для суждения и заключения о новом и неизвестном, нужно, чтобы хотя прежняя вещь исчезла, но ее значение или понятие сохранилось таким образом, что могло быть применено для определения характера нового. Формы речи — наши великие носители, это легкие экипажи, на которых понятия переносятся от опытов, нас более некасающихся, к тем, которые еще темны и сомнительны.
Организация понятий. Подчеркивая значение знаков по отношению к отдельным понятиям, мы упустили другую сторону, столь же важную. Знаки не только отмечают отдельные частные значения или понятия, но являются также орудиями для группировки понятий по отношению друг к другу. Слова не являются только именами или названиями отдельных понятий, они образуют также предложения, в которых понятия организуются по отношению друг к другу. Когда мы говорим: “эта книга — словарь”, или “это светлое пятно на небе — комета Галлея”, то выражаем логическую связв, — здесь происходит акт классифицирования, определения, выходящий за пределы физической вещи в логическую область родов и видов, вещей и атрибутов. Предложения, фразы также относятся к суждению, как отдельные слова, построенные главным образом путем анализа различных типов предложений, относятся к понятиям или концепциям, и как слова подразумевают предложение, так предложение подразумевает более обширное целое, последовательное рассуждение, к которому оно относится. Как часто говорят, грамматика выражает бессознательную логику народного ума. Главные умственные классификации, составляющие оборотный капитал мысли, были установлены для нас нашей матерью речью. Даже самый наш недостаток ясной сознательности при пользовании языком, то, что мы употребляем интеллектуальные систематизации, установленные расой, показывают, как глубоко мы привыкли к ее логическим подразделениям и группировкам.

Злоупотребление лингвистическими методами в воспитании.

Взятое в буквальном смысле правило “учите вещам, а не словам” или “учите вещам прежде, чем словам” явилось бы отрицанием воспитания, это свело бы духовную жизнь к простым физическим и чувственным приспособлениям. Обучение в настоящем смысле не есть обучение вещам, но понятиям вещей и этот процесс включает употребление знаков или языка в широком смысле. Подобным образом поход некоторых реформаторов воспитания против символов, доведенный до крайностей, заключает в себе разрушение умственной жизни, поскольку последняя живет, движется и существует в тех процессах определения, абстракции, обобщения и классификации, которые становятся возможными только благодаря символам. Тем не менее эти споры реформаторов воспитания были нужны. Склонность вещи к злоупотреблению пропорциональна ее значению при правильном употреблении.
Символы сами по себе являются, как было указано выше, отдельными физическими чувственными существованиями, подобно всем другим вещам. Они являются символами только вследствие того, что они вызывают или представляют, т.е. вследствие значений или понятий.
I. Они означают эти понятия для индивидуума только когда он испытал на опыте положение, к которому эти понятия действительно относятся. Слова могут выделить и сохранить понятие только когда понятие прежде было включено в наше собственное непосредственное отношение к вещам. Пытаться установить понятие одного слова без обращения к вещи значит лишать слово понятного значения, против этой попытки, являющейся слишком преобладающей тенденцией в воспитании, протестовали реформаторы. Кроме того, существует тенденция утверждать, что там, где есть определенное слово или форма речи, там есть и определенная идея; между тем в действительности взрослые и дети одинаково способны употреблять даже точные словесные формулы с самым смутным и неясным сознанием того, что они значат. Искреннее невежество полезнее, потому что склонно сопровождаться скромностью, любознательностью и открытым умом; в то время как умение повторить удачно сказанные фразы, специальные термины, знакомые предложения вселяет самодовольство ученого и ограждает ум непроницаемым плащом от новых идей.
II. Далее, хотя новые комбинации слов без вмешательства физических вещей могут заменить новые идеи, есть пределы этой возможности. Ленивая инертность заставляет отдельных лиц принимать идеи, распространенные среди их окружающего без личной проверки и исследования. Человек употребляет, может быть, мысль, чтобы найти, во что другие верят и потом останавливается. Идеи других, как воплощенные в языке, становятся заменой собственных идей. Употребление лингвистических изучений и методов для того, чтобы держать человеческий ум на уровне познаний прошлого, чтобы избежать новых исследований и открытый, чтобы поставить авторитета фактов и законов природы, чтобы низвести индивидуума до жизни паразита чужим опытом из вторых рук, — таковы факты, послужившие источником протеста реформаторов против преобладания языка, допускаемого в школах.
В конце концов, слова, первоначально выражавшие идеи, при постоянном употреблении становятся простыми значками; они становятся физическими вещами, с которыми надо обращаться по определенным правилам или на которые надо реагировать определенными действиями, не сознавая их значение. Стаут (назвавший такие термины “замещающими знаками”) замечает, что “алгебраические и арифметические знаки в значительной мере употребляются только как замещающие знаки… Возможно пользоваться такого рода знаками, если из природы изображаемых вещей могут быть выведены твердые и определенные правила действия, которые могут быть применены при пользовании знаками, не прибегая более к их значению. Слово есть орудие мышления относительно понятия, которое оно выражает; замещающий знак есть средство не мыслить о понятии, которое он обозначает”. Этот принцип относится, однако, к обыкновенным словам также, как к алгебраическим знакам; они позволяют нам пользоваться понятиями так, чтобы достигать результатов мышления. Во многих отношениях знаки, являющиеся средствами для того, чтобы не мыслить, обладают большим преимуществом; выражая знакомое, они освобождают внимание в отношении понятий, которые будучи новы, требуют сознательного толкования. Однако первенствующее значение, отдаваемое в классе достижению специальной ловкости, уменью достигать внешних результатов, часто превращает это преимущество в положительный вред. Обращаясь так с символами, — чтобы хорошо говорить наизусть, получать и давать правильные ответы, проследить предписанную аналитическую формулу, — состояние ученика становится механическим более, чем мыслящим, словесное запоминание ставится на место исследования понятий вещей. Эта опасность главным образом возникает в уме при нападках на словесные методы воспитания.

Употребление языка в воспитательных целях.

Язык стоит в двояком отношении к делу воспитания. С одной стороны, им постоянно пользуются во всех науках также, как во всей социальной дисциплине школы, с другой, он является отдельным предметом изучения. Мы будем рассматривать только обычное употребление языка, так как его влияние на привычки мышления гораздо глубже, чем влияния сознательного изучения.
Обычное утверждение, что “язык есть выражение мысли”, содержит только половинную истину и именно такую половинную истину, которая легко может привести к прямой ошибке. Язык выражает мысль, но не первоначально, сначала даже не сознательно. Первоначальный мотив для языка — повлиять (через выражение желания, чувства, мысли) на деятельность других; его второе употребление — войти с ними в более близкие социальные отношения; его употребление, как сознательного проводника мысли и знания, является третьей и сравнительно поздней формацией. Этот контраст хорошо выяснен утверждением Джона Локка, что слова имеют двоякое употребление: “гражданское” (civil) и “философское”.
“Под гражданским употреблением я разумею такую передачу мыслей и идей словами, которая может служить для поддержания общего разговора и сообщений относительно обычных дел и обычаев гражданской жизни … Под философским употреблением слов я разумею такое их употребление, которое может служить для сообщения точных понятий о предметах и для выражения в общих предложениях достоверных и несомненных истин”.
Это различение практического и социального употребления языка от интеллектуального многое освещает в задаче школы по отношению к речи. Эта задача состоит в том, чтобы руководить устной и письменной речью учеников, употребляемой первоначально для практических и социальных целей так, чтобы она постепенно превращалась в сознательное орудие передачи знаний и помощи мысли. Как, не задерживая самопроизвольные, естественные мотивы, которым язык обязан своей жизненностью, силой, живостью и разнообразием, можно изменить привычки речи так, чтобы сделать их точными и гибкими интеллектуальными орудиями? Сравнительно легко поддерживать естественный, самопроизвольный поток и не превращать язык в слугу рефлективной мысли; сравнительно легко задержать и почти разрушить (поскольку это касается класса) прирожденное стремление и интерес и установить искусственные и формальные способы выражения в некоторых разъединенных и специальных вопросах. Затруднение заключается в превращении привычек иметь дело с “обычными делами и приличиями” в привычки к “точным понятиям”. Для успешного выполнения этого превращения требуется (I) увеличение запаса слов ученика, (II) превращение его терминов в более точные и ясные, (III) образование привычек последовательного рассуждения.
1) Увеличение запаса слов. Это происходит, конечно, путем большего умственного соприкосновения с вещами и лицами, а также вместо того путем схватывания значения слов из того контекста, в котором их слышат или читают. Схватить одним из этих способов слово в его значении значит упражнять ум, выполнять акт умственного выбора или анализа, а также увеличить запас понятий или концепций, готовых для применения в дальнейших умственных предприятиях. Обычно различают активный и пассивный словарь человека; последний состоит из слов, понимаемых, когда их слышат или видят, первый — из слов, сознательно употребляемых. Тот факт, что пассивный словарь обычно гораздо обширнее активного, указывает на известный запас недействующей энергии, силы, не контролируемой свободно индивидуумом. Отсутствие употребления понятий, которые однако понимаются, указывает на зависимость от внешнего стимула и на отсутствие умственной инициативы. Эта умственная леность является до известной степени искусственным продуктом воспитания. Маленькие дети обыкновенно пытаются употреблять каждое новое слово, которым они овладеют; но когда они научатся читать, то вводятся в большое разнообразие терминов, пользоваться которыми обычно не представляется случая. Результатом является своего рода умственная задержка, если не заглушение. Кроме того, смысл слов, не употребляемых активно для построения и передачи идей, никогда не является вполне ясным и полным.
Если ограниченный словарь может зависеть от степени опыта, ограниченного настолько узкой сферой отношения с людьми и вещами, что не вызывает и не требует полного запаса слов, то он зависит также от небрежности и неясности. Настроение ума, действующего на авось, делает индивидуума враждебным к ясным различениям как в представлениях, так и в собственной речи. Слова употребляются неясно, с неопределенного рода отношением к вещам и ум приближается к тому положению, когда практически все является “как бишь его” или “как это говорится”. Бедность словаря у тех, с кем ребенок имеет дело, правильность и скудость материала для чтения ребенка (так часто даже в школьных книгах для чтения и учебниках) приводят к ограничению умственного кругозора.
Мы должны, следовательно, отметить большую разницу между потоком слов и владением языка. Говорливость не является необходимым признаком обширного словаря, многоречивость и даже свободная речь совершенно совместимы с круговым движением по кругу малого радиуса. Большинство классов страдает от недостатка пособий и материала, кроме книг, и даже последние написаны применительно к предполагаемым способностям или неспособности детей. Случай для применения и потребность в более богатом словаре, следовательно, ограничиваются. Словарь вещей, изучаемых в классах, вполне изолирован и не связывается органически с уровнем идей и слов, употребляемых вне школы. Поэтому расширение, которое происходит, часто является номинальным, увеличивая инертный, а не активный запас понятий и терминов.
2) Точность словаря. Один путь, которым увеличивается запас слов и понятий, есть открытие и наименование оттенков понятий, иначе говоря, превращение словаря в более точный. Увеличение определенности относительно так же важно, как абсолютно важно увеличение основного капитала.
Первые значения терминов, как произошедшие от поверхностного знакомства с вещами, общи в том смысле, что они смутны. Маленький ребенок называет всех мужчин папой, узнав собаку, он может назвать первую увиденную лошадь большой собакой. Различия в качестве и интенсивности отмечаются, но основное понятие настолько смутно, что включает вещи сильно различные. Для многих деревья — просто деревья, подразделяющиеся только на деревья, меняющие листву и на вечно зеленые деревья, когда предполагается знакомство, может быть, с одним или двумя видами каждого. Такая неясность стремится к сохранению и составляет преграду развитию мышления. Термины со смешанным значением являются в лучшем случае неудобным орудием, вдобавок они часто обманчивы, так как их сбивчивые указания заставляют нас смешивать вещи, которые должны быть различаемы.
Развитие терминов из первоначальной неясности происходит нормально в двух направлениях: в словах, выражающих отношения, и в словах, выражающих в высшей степени индивидуальные черты; первое связано с абстрактным, второе — с конкретным мышлением. У некоторых австралийских племен, как говорят, нет слов животное и растение, между тем, у них есть отдельные названия для каждой разновидности растения и животного их округи. Эта мелочность словаря указывает на прогресс в смысле определенности, но на прогресс односторонний. Различаются отдельные свойства, но не отношения. Самый термин общий имеет двоякое значение, означая (в лучшем логическом смысле) родственное и (в обычном употреблении) неопределенное, смутное. Общее в первом смысле указывает на различие в принципиальном или родовом отношении, во втором смысле – указывает на отсутствие различения отдельных или индивидуальных свойств. С другой стороны, изучающие философию и общие теории естественных и социальных наук способны приобрести запас терминов, означающих отношения, не уравновешивая их терминами, означающими отдельных индивидуумов и признаки. Обычное употребление таких терминов, как причинность, закон, общество, индивидуум, капитал, является примером такой тенденции.
В истории языка мы встречаем оба вида роста словаря, выражающегося в изменениях смысла слов: некоторые слова, первоначально широкие по приложению, суживаются для обозначения оттенков понятия; другие, первоначально обособленные, расширяются до выражения отношений. Термин vernacular, теперь обозначающий родной язык, образовался от обобщения слов verna, означающего раба, рожденного в доме хозяина. Публикация приобрела значение сообщения через печать путем ограничения более раннего значения всякого рода сообщения, хотя более широкое значение сохранилось в судебной процедуре в смысле предъявления иска (publishing a lebel). Смысл слов average (среднее число) был получен обобщением употребления его, как разделение убытков при кораблекрушении пропорционально между разными участниками предприятия. Большой запас материал, иллюстрирующего двоякое изменение смысла слов, можно найти у Джевонса в его “Элементах логики”.
Эти исторические изменения помогают воспитателю оценить изменения, происходящие с индивидуумами по мере развития умственных средств. При изучении геометрии ученик должен научиться как суживать, так и расширять значения таких привычных слов как линия, поверхность, угол, четырехугольник, круг; ограничивать их до точных понятий, заключающихся в доказательствах; распространять их, чтобы охватить общие отношения, не выраженные при обычном употреблении. Свойства цвета и величины должны быть исключены, отношения направления, изменения направления, границы должны быть определенно схвачены. Подробное превращение происходит, конечно, в каждом предмете преподавания. Именно в этом пункте лежит опасность, о которой мы упоминали выше, опасность простого покрытия обычных понятий новыми отдельными понятиями вместо того, чтобы произвести основную переработку общепринятых практических понятий в соответствующие логические орудия. Термины, употребляемые с преднамеренной точностью для выражения понятия, всего понятия и только понятия, называются специальными или техническими (technical). В целях воспитания специальный термин обозначает нечто относительное, не абсолютное, так как термин является специальным не вследствие своей словесной формы, но потому, что он употребляется для точного установления понятия. Обычные слова приобретают специальное свойство, когда намеренно употребляются для этой цели. Где бы мысль ни становилась более точной, там возникает (относительно) специальный словарь. Учителя склонны колебаться между крайностями по отношению к специальным терминам. С одной стороны, последние умножаются во всех направлениях, по-видимому, с тем убеждением, что выучить новое название из терминологии с устным описанием или определением все равно, что обрести новую идею.
Когда убеждаются, насколько чистая прибыль сводится к накоплению ряда отдельных слов, к жаргону или схоластической номенклатуре и насколько естественная способность суждения стесняется этим накоплением, то является реакция в противоположную крайность. Специальные термины изгоняются: существуют “слова-имена”, но не существительные, “слова-действия”, но не глаголы, ученики могут “отнимать”, но не вычитать, могут говорить сколько будет пять пятков, но не пятью пять и т.д. Здоровый инстинкт лежит в основании этой реакции, — отвращение к словам, передающим вид, но не действительное понятие. Но основное затруднение не в слове, а в идее. Если идея не понята, ничего не выигрывается от употребления более знакомого слова; если идея воспринята, то употребление термина, точно ее обозначающего, может помочь ее закрепить. Термины, обозначающие в высшей степени точные понятия, должны вводиться только умеренно, т.е. понемногу сразу; они должны выводиться постепенно, и должно употреблять большие усилия, чтобы создать условия, придающие значение точности понятия.
3) Последовательное рассуждение. Как мы видели, язык связывает и организует понятия, так же как он их выбирает и устанавливает. Как каждое понятие устанавливается в связи с каким-либо положением, так каждое слово при конкретном употреблении относится к какой-либо фразе (оно может само представлять сокращенное предложение), а фраза, в свою очередь, принадлежит к более обширному повествованию, описанию или рассуждению. Бесполезно повторять, что было сказано о значении последовательности и порядка понятий. Мы должны, однако, отметить некоторые пути, которыми школьная практика склонна прерывать последовательность языка и, таким образом, вредно вмешиваться в систематические рассуждения.
– Учителя имеют обыкновение монополизировать право продолжительной речи. Многие, если не большинство преподавателей, были бы удивлены, если бы узнали в конце дня о том количестве времени, которое они говорили по сравнению с любым учеником. Разговор детей часто сводится к ответу на вопросы короткими фразами или отдельными несвязными предложениями. Распространение и объяснение принадлежат учителю, который часто замечает каждый намек на ответ у ученика и потом дополняет то, что, ему казалось, ребенок хотел сказать. Вызываемые таким образом привычки случайной отрывочной речи неизбежно имеют разобщающее умственное влияние.
– Задавание слишком коротких уроков, сопровождающееся (как это принято, чтобы провести время, положенное на ответ) мелочным “аналитичным” спрашиванием, производит тоже действие. Это зло достигает обыкновенно наивысшей степени в таких предметах, как история и литература, где нередко материал так мелко подразделяется, что разбивается единство понятия, относящегося к данной части предмета, нарушается перспектива и в результате весь предмет сводится к накоплению разрозненных подробностей, всех на одном плане. Чаще, чем учитель это сознает, его ум создает и заменяет объединяющий фон понятия, на котором ученики набрасывают разрозненные клочки.
– Старание избежать ошибки вместо того, чтобы развить способность, приводит также к перерыву в последовательности рассуждения и мысли. Дети, у которых вначале есть что сказать и есть умственное рвение высказаться, приводятся иногда к тому, что настолько сознают мелкие ошибки в содержании и форме, что энергия, которая должна бы идти на конструктивное мышление, отвлекается опасением сделать ошибки и даже в крайних случаях превращается в пассивный покой, как лучший метод уменьшения ошибок до минимума. Эта склонность особенно проявляется при писании сочинений, очерков или работ на определенную тему. Даже серьезно советовали, чтобы маленькие дети всегда писали на простые темы и короткими фразами, так как таким образом они меньше рискуют сделать ошибки, между тем как обучение письменному выражению своих мыслей у учащихся средней школы и колледжа обыкновенно сводится к технике обнаружения и указания ошибок. Вытекающее отсюда самосознание и напряжение представляют только часть того зла, которое происходит от отрицательного идеала.

Важнейшая функция языка – его способностью быть орудием мышления. Человек способен думать. На примере Леонтьева А.А., в котором он говорит, что бы научить человека считать, ему надо сначала научиться обращаться с реальными предметами. Затем выработанное таким путем умение как бы свертывается, “врастая” в сознание человека. Проще говоря, оно из внешнего делается внутренним.
И вот оказывается, что первой ступенью “свертывания” и “вращивания” является перевод действия в речевую форму. Чтобы научиться считать мгновенно в уме, человек должен описать словами свое исходное материальное действие, т. е. перекладывание предметов слева направо или наоборот, перекидывать костяшки на счетах.
Вот здесь как раз и выступает очень важная функция языка – его способность служить орудием мышления. Разумеется, такая способность проявляется у каждого человека. Язык используется нашим мышлением в этой функции буквально на каждом шагу. И прежде всего, в тех случаях, когда мы сталкиваемся с употреблением внутренней речи. Что такое внутренняя речь?
Внутренняя речь как функция
Внутренняя речь – это речь, которая “обслуживает” только мышление и не служит, как другие виды речи, целям общения, является одной из функций “языка”.
Разве образы, возникающие в процессе зрительных представлений, и образы, рождающиеся из внутренней речи,- это не одно и то же?
Нет, не только не одно и то же, а диаметрально противоположные вещи. Леонтьев А.А. ясно противопоставляет эти два вида образов. Одни из них (образы-представления) с самого начала существуют в мышлении (а вернее, в представлении), как что-то целостное, нерасчлененное. Другие (образы-мысли) возникают после того, как мы сознательно выделим, разумеется, при помощи речи, необходимые признаки данного предмета. Например: ребенок, еще не знающий геометрии, может иметь представление о треугольнике; когда он услышит это слово, его внутренняя речь помогает ему представить в своём сознании соответствующий образ. Но такой образ не сопровождается знанием свойств треугольника, а возникает как случайное впечатление от первого попавшегося треугольника. Совсем другое дело, когда такой образ рождается в сознании после основательного изучения свойств того же треугольника. А система словесно обозначенных знаний о предмете постепенно заменяется в сознании образом-мысли, которая, собственно, и используется в процессе мышления.

Мысли могут быть выражены и закреплены в языке самыми разными средствами — в формулах, чертежах, геометрических фигурах, в «языке» искусства (художественное полотно скульптура, танец и т.п.), в действиях и поступках человека. Однако все эти средства переводятся на универсальный словесный язык. Свое адекватное выражение мысль (научная, художественная и иная) в конечном счете, находит в языке — иначе мысль никак нельзя увидеть, осязать, слышать, наконец. Вот почему язык есть могучее «орудие мысли».
По мере исторического развития языка сложился так называемый язык науки. Он представляет собой систему понятий, знаков, символов, создаваемую и используемую той или иной областью научного познания для получения, обработки, хранения и применения знаний. В качестве специального языка конкретных наук обычно используется некоторый фрагмент естественного языка, обогащенный дополнительными знаками и символами. Язык науки отличается точностью и однозначностью своих понятий.
Если на первом этапе своего развития наука в основном пользуется понятиями естественного языка, то по мере углубления в предмет исследования появляются теории, вводящие совершенно новые термины, относящиеся к абстрактным, идеализированным объектам. В целом язык науки возникает и формируется как орудие познания определенной области явлений, и его специфика определяется как особенностями изучаемой области, так и методами ее познания.
Язык науки стараются строить таким образом, чтобы избежать недостатков естественного языка: многозначности терминов, расплывчатости и неопределенности их содержания, двусмысленности выражений и т.п. Это обеспечивает ясность, точность, строгость, однозначность и понятность языка науки.
Особо следует сказать о роли языка в социально-гуманитарном познании. Выработку языка в этой сфере научного по­знания значительно осложняет то, что в отличие от естественного гуманитарный материал достаточно индивидуализирован, плохо структурируем и типологизирован, что затрудняет его унификацию и категоризацию.
В современной литературе высказывается соображение, что язык гуманитарной теории как бы расслаивается на два фрагмента — обществоведческий (экономика, социология, философия и т.п.), где основная процедура — объяснение. Другой включает терминологический арсенал теории культуры, антропологии, психологии и т.п. и предназначен для герменевтической (понимающей) деятельности. Первый достаточно отработан, строг и точен, второй только начинает складываться. Кроме того, в социально-гуманитарном познании (особенно во втором его слое) в силу специфики его предмета значительно затруднено использование искусственного языка.

Источник