Юность преподобного сергия сочинение

Сергий изображен в дремучем, но все равно сказочном лесу, куда почти не проходят лучи солнца. Не­стеров использовал все оттенки зеленого — от салатового (им нарисованы кусты и молодые деревца), до темно-зеленого, почти черного (старые, большие елки написаны этим тоном). Весна. Это можно определить, если заметить пушистые зеленые кроны деревьев и почти такого же цвета траву. Под стать природе и Сергий — совсем юноша. Он стоит на первом плане в бе­лом поблескивающем длинном подряснике, подвязанном пояском, на котором подвешены небольшой черпак и горстка свежих трав. Его руки сложены на груди в молитве, а взгляд направлен куда-то вдаль. В ногах у него примостился большой бурый медведь, явно не соби­рающийся нападать на святого. Это волшебное приручение медве­дя является одним, наверное, из самых впечатляющих рассказов о преподобном Сергии. «Сергий увидел раз у келий огромного медве­дя, слабого от голода. И пожалел. Принес из келии краюшку хлеба, подал — с детских ведь лет был, как родители, «странноприимен». Мохнатый странник мирно съел. Потом стал навещать его. Сергий подавал всегда. И медведь сделался ручным», [3] — так пишет об этом эпизоде из Жития Сергия Радонежского Борис Зайцев.

Детство и юность преподобного Сергия Радонежского

Просыпаюсь от легких прикосновений теплых лучей утреннего солнца. Не успев открыть глаза, ощущаю аромат любимых белых лилий, доходивший из сада через распахнутое окно. А мой слух едва улавливает тихое радостное пение ранних пташек. Открываю глаза и вижу… яркие солнечные лучи проникают сквозь узорчатый тюль на окне, скользят по моему розовому пледу на постели, прядям моих вьющихся волос, касаются моего лица, в результате чего ощущаю тепло утреннего солнца, и невольно начинают щурить глаза. Ладонью пытаюсь укрыться от яркого солнечного света. Боже, как же хорошо! Какая красота вокруг! Какая нега! Какое блаженство! Какая благодать вокруг! И всем этим мы обязаны всевышнему. Господи, благодарю тебя за возможность все это видеть, чувствовать, ощущать.

Странно, почему я невольно вспоминаю Бога, благодарю его за все? И происходит это само по себе. А ведь я помню, как моя бабушка говорила когда-то, что нельзя вспоминать Бога в суе – грех.

Любопытно, откуда берется вера в Бога и какой она должна быть? Что должен сделать человек, чтобы укрепить эту веру? Или он должен родиться с верой в Творца? Чем старше становлюсь, тем чаще об этом думаю.

Проходит несколько минут, и до мой слух улавливает приятный колокольный звон… В храме началась утренняя служба. Храм… Как же там красиво, легко, спокойно. Вспоминаю воскресные дни, когда с мамой ходили в храм. В моей памяти всплывают лики святых,… как же это волнительно, воспринимаешь все в храме, как некое таинство.

Святые… Кто они? Люди, приближенные к Богу? Они особенные, не такие, как все. Их жизнь отличается от жизни обычного человека. Каков же путь человека, который служит Богу? Размышляя над этими вопросами, вспоминаю рассказы о Сергии Радонежском. На уроках литературы, истории не раз приходилось слышать о жизни этого святого. Он очень интересен своим прошлым.

Как он стал святым? Что ему помогло? Эти вопросы возникают, когда о нём рассказывают. Вся жизнь святого Сергия Радонежского была примером благочестия, смирения и пламенной любви к Богу.

Братья его учились успешно, но Варфоломей отставал в учении, хотя учитель помногу занимался с ним. Родители бранили ребенка, учитель наказывал, а товарищи насмехались над его несообразительностью. Варфоломей молился Богу и просил послать ему необходимые способности. И вот однажды летом, когда Варфоломей искал коней в лесу, он вдруг увидел на поляне старенького монаха с длинной белой бородой. Он ласково подозвал к себе мальчика, благословил отрока, поцеловал и спросил, чего он желает. Варфоломей ответил: «Всей душой я желаю научиться грамоте. Отче святой, помолись за меня Богу, чтобы Он помог мне познать грамоту». И пригласил монаха к себе домой. После обеда старец велел Варфоломею взять книгу и читать. Варфоломей стал читать, и родители удивились совершившейся перемене с сыном. Прощаясь, старец пророчески предсказал о Преподобном Сергии: «Велик будет ваш сын пред Богом и людьми. Он станет избранной обителью Святого Духа». С тех пор святой отрок без труда читал и понимал содержание книг. С особым усердием он стал углубляться в молитву, не пропуская ни одного Богослужения. Уже в детстве он наложил на себя строгий пост, ничего не ел по средам и пятницам, а в другие дни питался только хлебом и водой. Варфоломей хотел стать монахом, но родители просили его не оставлять их. Варфоломей послушался, прожил еще несколько лет дома, помогая родителям. Когда родители умерли, Варфоломей со старшим братом удалились в леса. Невольно задаешься вопросом: а зачем они ушли в леса?

Среди густых лесов, на холме Маковец, срубили себе Варфоломей с братом избушку и маленькую церквушку. Назвали церковь Троицкой — в честь Святой Троицы. Двадцати трех лет от роду Варфоломей постригся в монахи. Это значит — посвятить свою жизнь Богу, молиться за Русь-матушку и русский народ. Так Варфоломей стал Сергием Радонежским. Трудно было жить в лесу — страшно и голодно. Кругом дикие звери. Брат не вынес трудностей и ушёл в Москву, в большой тёплый монастырь. Сергий остался один-одинёшенек.

Днём Сергий трудился в лесу и у дома. Ночью в церкви читал молитвы и священные книги. Тихо шелестели страницы. Слышно лишь, как потрескивает огонёк смолистой лучины, да ухает филин в чаще. Спал он совсем мало.

Однажды пришёл к избушке большой медведь. Доброта Сергия была сильнее страха: последним куском хлеба он делился с медведем. С той поры стал медведь навещать его. Бывало, сядет у пня и ждёт, что ему вынесут. Сергий выйдет, угостит его чем-нибудь. Так они подружились.

К Сергию стали приходить люди и просили: «Отче, прими нас. Хотим с тобой на этом месте жить и души свои спасти». Сергий разрешал им селиться рядом со своим жильём. Помогал отёсывать брёвна и строить кельи. Больше всех трудился сам святой Сергий. Так набралось 12 монахов. Своими руками он построил несколько келий, выпекал хлеб, шил одежду, готовил пищу для братии и смиренно выполнял другие работы. Собирал хворост, носил воду. Однажды в монастыре кончилась вода. Сергий начал молиться Богу, нашел место, окрестил его крестом и стал читать молитву и горячо просить Бога, чтобы появилась вода. Тогда произошло настоящее чудо — на этом месте пробился родник, который теперь называется Сергиевым. И родник этот источал чудеса — тот, кто с верой пил воду из этого родника, тот исцелялся.

Со стороны, наблюдая за жизнью святого, понимаешь, какой тяжелый, путь им суждено пройти в служении Богу. Но в то же время осознаешь, что они добровольно несут эту службу, без принуждения, по зову сердца и души. Это, на мой взгляд, избранные люди. Не сомневаюсь, что Сергий Радонежский был очень счастливым человеком, несмотря на непростой путь. Ведь служение Богу – это труд! И труд не напрасный, скорее всего, это благодарность за возможность жить и видеть творения Всевышнего.

Картина Юность преподобного Сер­гия Радонежского — вторая работа Михаила Нестерова, посвященная великому русскому святому. В 1897 году Нестеров принес в дар это по­лотно с рядом других работ «Серги­евского цикла» Третьяковской гале­рее.

Юность преподобного Сергия. М.В. Нестеров

Сергий изображен в дремучем, но все равно сказочном лесу, куда почти не проходят лучи солнца. Не­стеров использовал все оттенки зеленого — от салатового (им нарисованы кусты и молодые деревца), до темно-зеленого, почти черного (старые, большие елки написаны этим тоном). Весна. Это можно определить, если заметить пушистые зеленые кроны деревьев и почти такого же цвета траву. Под стать природе и Сергий — совсем юноша. Он стоит на первом плане в бе­лом поблескивающем длинном подряснике, подвязанном пояском, на котором подвешены небольшой черпак и горстка свежих трав. Его руки сложены на груди в молитве, а взгляд направлен куда-то вдаль. В ногах у него примостился большой бурый медведь, явно не соби­рающийся нападать на святого. Это волшебное приручение медве­дя является одним, наверное, из самых впечатляющих рассказов о преподобном Сергии. «Сергий увидел раз у келий огромного медве­дя, слабого от голода. И пожалел. Принес из келии краюшку хлеба, подал — с детских ведь лет был, как родители, «странноприимен». Мохнатый странник мирно съел. Потом стал навещать его. Сергий подавал всегда. И медведь сделался ручным», [3] — так пишет об этом эпизоде из Жития Сергия Радонежского Борис Зайцев.

За Сергием Нестеров изобразил деревянную часовню. Она немно­го похожа на сказочную избушку. По цвету она гармонирует с одеж­дой Сергия и как бы продолжает его фигуру. У Сергия мы видим опять тот же потрясающий, чистый неземной взгляд, выражающий тихую радость и нежность. Голубоватый нимб ярко очерчен. Вообще вся фигура как будто светится благодаря блестящему одеянию и па­дающему от зрителя солнцу.

Несмотря на то, что Сергий в самой чащобе, рядом с ним нахо­дятся маленькие елочки и березки, символизирующие, как и на кар­тине «Видение…», юность святого. Медленная, тихая, явно глубокая

река, текущая справа от фигуры святого, под стать лесу, таинствен­ная и неторопливая…

Источник: Преподобный Сергий в истории, литературе, искусстве России. Семь столетий истории. Материалы международного юношеского конкурса. Москва, РГБ 2014 

STSL.Ru

12 ноября 2014

Сергий Радонежский. Жизнь – подвиг.

 Точная дата рождения Сергия неизвестна. Но можно смело сказать, что вся его сознательная жизнь пришлась на ту пору тяжёлого, грозного и великого в истории России XIV века, когда народ русский постепенно и трудно освобождался от столетнего страха перед татарским игом, начинал различать забрезживший свет освобождения и набирался сил для решительной битвы, а затем и одержал победу на Куликовом поле.

         Мальчика при рождении назвали Варфоломеем, а Сергием он стал много позже, при пострижении в монахи.

         Чудеса сопровождали рождение и младенчество святого. Когда Мария была в церкви, все услышали, как ребёнок в её утробе трижды закричал: это означало, что Бог отметил его как избранного. Явившись на свет, младенец не хотел брать грудь, если мать ела мясо, и принудил её поститься.

         Учение давалось отроку трудно – до того дня, когда он встретил святого старца под дубом, пожаловался ему, что грамота не идёт. Старец дал ему кусочек просфоры: отведав её, мальчик сразу же обрёл знание и стал читать книги и петь псалмы.

         В юности Варфоломей много молился, изнурял себя физически, чуждался забав. Ко всему прочему, он отличался кротостью, смирением, больше молчал, не смеялся и не обижался, ходил «как будто в печали», часто плакал. Он словно бы готовил себя к той жизни, которая началась по прошествии двадцати с лишним лет.

         Вместе со старшим братом Стефаном Варфоломей уходит из дома. Они несколько лет проводят в уединенном месте, построив деревянную келью и маленькую церковку во имя Святой Троицы. Позднее Стефан уехал и постригся в монахи в Богоявленском монастыре в Москве, а Варфоломей принял постриг под именем Сергия.

         Однако затем Сергий стал пустынножителем, то есть одиноким монахом. Это было недалеко от Москвы, в глухом необитаемом и непроходимом лесу. Подобно другим пустынножителям, Сергий искал полного уединения и тишины, отречения от мира. Его не пугало соседство с дикими зверями, отсутствие всего нужного для нормального существования. В этой обстановке безмолвия, холода и недоедания Сергию хорошо думалось. Созерцание Бога и углубление в самого себя, коленопреклоненные ночные молитвы, труд на маленьком огородике занимали все время его жизни на Маковце (так называлось возвышенное место, им выбранное). И длилось это несколько лет.

         А потом стали приходить люди и строить рядом кельи. Сергий не гнал их, но просил подумать, готовы ли они вытерпеть трудности.

         Когда пришлых стало двенадцать, пустыня превратилась в монастырь.

         После долгих отказов Сергий был рукоположен в священники и назначен игуменом нового Троице-Сергиева монастыря.

         Нищета была повсюду и во всем – не было пергамента для книг, воска для свечей, масла для кадил, пшеницы на просфоры…

         Всё это считалось не бедой, но испытанием. Переносить голод, терпеть жажду, есть всухомятку, спать на земле – означало вести жизнь добродетельную.

         Для Сергия не представляла ценности внешняя, парадная, торжественная сторона обрядов. Главное было в напряженной работе ума и сердца, в нравственной сосредоточенности молящихся. Монахи исполняли пять церковных служб в сутки, а в дополнение к ним молились еще по кельям.

         Молва о Сергии вышла за пределы монастыря, люди приходили увидеть его, получить благословение и совет. Вокруг личности Сергия создавалась атмосфера великого почитания, складывался образ подвижника, чудотворца, хотя сам Сергий запрещал рассказывать о творимых им чудесах.

         С увеличение числа монахов стало не хватать воды. Сергий нашел в лесу канаву с водой, стал молиться над ней – и внезапно забил источник.

         Много раз приходилось ему вести борьбу с бесами, искушавшими его самого и других. С помощью молитв он одерживал над ними победу. Кроме того, приходили Сергию чудесные видения. Однажды явилась ему Богородица в сопровождении Петра и Иоанна – в сиянии света, сильнее солнечного и промолвила: «Избранник мой, не пугайся, это я пришла к тебе, услышав молитву твою об учениках твоих».

         Был в жизни Сергия момент, когда он оставил свою обитель, почувствовав опасность разлада в ней. Он снова уединился в глухом месте, поставил келью, а вскоре выросла здесь церковь и возник монастырь. Сергия охватило желание создавать новые монастыри, возглавлять которые стали его ученики Андроник, Симон и другие.

         Для народа вовсе не было тайной, что именно Сергий стоял в центре этой громадной плодотворной работы. Легенды окружали имя Сергия на Руси, хотя он не был громким проповедником. Знавших его он поражал своей «тихостью». Он обладал редкой способностью убеждать в мирных беседах, предпочитал приводить живые примеры, рассказывать притчи.

         Будет уместным сказать об участии Сергия в политической жизни того времени. Он был далек от распрей, раздиравших семью русских князей, но иногда вмешивался в политику, когда это затрагивало широкие интересы. Он поддерживал князя Московского Дмитрия Ивановича в его деятельности по укреплению Москву и превращению ее в будущий центр Руси. Несколькими годами позже смирил Бориса, захватившего нижегородский престол. Особенно успешной была его миссия в Рязань, целью которой было установление между князем Рязанским Олегом и князем Московским Дмитрием вечного мира.

         И, конечно, главный след его деятельности был связан с битвой на Куликовом поле. Князь Дмитрий, оставив Москву в самом разгаре подготовки к походу против Мамая, отправился в Троицев монастырь получить благословение, укрепить дух свой и передать это настроение русскому воинству.

         Всю жизнь ратовавший за мирное решение проблем, отрицавший всякое насилие, готовый  всякому злу противостоять добрым делом, Сергий на этот раз без колебаний благословил Дмитрия на ратное выступление и сам как бы заявил об участии в нем: с князем отправились два инока – Пересвет и Ослябя.

         Весь день, пока шла битва и лилась кровь, Сергий не только молился о победе, но и произносил поименно молитвы за тех, кто в эти часы бился, а в соответствующий час возвестил о полном поражении Мамая: так ещё раз проявилась провидческая сила Сергия.

         Именно Сергий проводил в последний путь князя Дмитрия Ивановича.

         Умер Сергий Радонежский 25 сентября 1392 года, загодя предвидя кончину и успев вручить игуменский жезл любимому своему ученику.

         Уже ближайшие поколения русских людей оценили личность Сергия и его вклад в судьбоносные дела России.

         Сергий был причислен к лику святых, и благодаря этому созданы его биография-жизнеописание и образ его появился на иконах.

         Ежегодно 25 сентября (по старому стилю) Православная Церковь почитает память святого.

         Хочу закончить свой рассказ цитатой из труда историка В.О.Ключевского: «При имени преподобного Сергия народ вспоминает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое, и затверживает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравов».

Впервые опубликовано: Ерёмина О.А. Духовный подвиг Сергия Радонежского / Русский язык и литература для школьников, № 9, 2012. – С. 3-10.

Житие, написанное Епифанием Премудрым

Сергий Радонежский. Имя это сохранилось в народной памяти благодаря житию, созданному в 1417 – 1418 годах. Написал его монах Епифаний Премудрый (ум. 1420), выдающийся деятель русской культуры. Он постигал богосливие в Ростове, в Григорьевском затворе, в обществе Стефания Пермского, затем много путешествовал, совершил паломничество в Святую землю. В конце жизни поселился в Троице-Сергиевом монастыре, был свидетелем деяний и последних дней жизни его основателя и настоятеля Сергия Радонежского.
Житие посвящено личности выдающейся: Сергий Радонежский не просто священнослужитель, причисленный к лику святых, а человек, жизнь и дела которого оказали определяющее влияние на всю последующую жизнь народа русского, а его житийное изображение – на русскую литературу и культуру в целом.
Автор жития стремится писать «невидимо на разумных скрыжалех, сердечных», а не на «чювственых хартиах». Стиль плетения словес, которым в совершенстве владел Епифаний Премудрый, делал русский литературный язык ярким, выразительным.
Епифаний Премудрый хотел донести до читателя главное: образ человека, который не мыслит своей жизни без постоянного, каждодневного труда, человека высочайшей нравственной, внутренней, духовной силы. Сергий Радонежский всегда спешил на помощь другим, не гнушался никакой, даже самой грязной и неблагодарной работой, «без лени всегда в подвигах добрых пребывал и никогда не ленился». Подвижником добрых дел и предстаёт Сергий Радонежский в сочинении Епифания – замечательном произведении древнерусской литературы.

XIV век – пунктиром

Вскоре после монголо-татарского нашествия был проведена первая перепись населения. По спискам ордынцы определяли выход дани и количество человек, которые уводились в ордынские вспомогательные войска. Под перепись не попадали только священнослужители. Именно с этого времени начинается значительный рост числа монастырей в русских землях.
До второй половины XIV века монастыри не были общежитийными. Каждый монах имел своё хозяйство, питался отдельно, жил в отдельной келье, с остальной братией встречался только для молитвы.
Княжеские междоусобицы, начало возвышения Москвы, постоянный сбор дани для выплаты в Орду – вот основные черты исторического времени, в которое было суждено начинать свой путь мальчику Варфоломею, будущему святому Сергию Радонежскому. Епифаний Премудрый упоминает события, случившиеся при жизни святого. Среди них Ахмылова рать (1322 год), приведённая на Русь Иваном Калитой, когда был разорён город Ярославль и окрестные земли. Именно во время княжения Ивана Даниловича Калиты (1325 – 1340) после подавления тверского восстания 1327 года Москва подчинила себе и Ростовское княжество. Вотчины местных владельцев были конфискованы в пользу служащих Москве бояр. «Обнищал и оскудел» отец Сергия Кирилл, славный боярин ростовский, от преследований переселившийся в тихий Радонеж. Монгольское владычество оставляло свои следы на жизни всей русской земли.

Варфоломей становится Сергием Радонежским

В соответствии с житийным каноном Епифаний начинает свой рассказ с описания детства отрока Варфоломея. Ещё в утробе матери он был отмечен причастностью к божественным таинствам. Чудесным образом он постиг грамоту, получив из рук таинственного старца маленькую просфору. Став взрослым, Сергий – сын знатных родителей – отказывается от мирской, суетной чести и ищет смирения и покорности воле Божией. Вместе с братом Стефаном они основывают Троицкий монастырь. Но брат не выдерживает тягот пустынножития и уходит в Москву.
Для Сергия начинаются дни, месяцы и годы полного одиночества, годы борьбы с тёмными силами, которые православным человеком осознаются как силы дьявола. Ни один из вступивших на путь духовного совершенствования не может избежать этой борьбы. Лишь при неуклонном стремлении к Свету, при строжайшей дисциплине духа с годами устанавливается внутреннее равновесие, каждый подвижник находит меру своего постоянного горения. Это труднейшее время, которое требует от Сергия напряжения всех духовных и физических сил. Епифаний передаёт, что Преподобный сам рассказывал своим ученикам о посетивших его видениях: бесовских полчищах и явлениях сатаны. Являлись ему и посланники светлых сил. Сохранилось предание о том, как однажды книга, открытая на житии Богородицы, просияла Светом Небесным, так что Сергий мог читать её и без лампады.
Сергий духом постиг, что всё живое сотворено Господом. У него исчез даже страх перед дикими зверями. Огромный медведь приходил к дому Сергия, но святой не пугался его, а делился с ним своим хлебом.

«Общежительный» устав

Слухи о подвижническом житии молодого инока скоро разнеслись по окрестности, и стали навещать его люди, прося совета, приходили ученики. Сергий никому не отказывал, но предупреждал о трудностях жизни в пустыне. Когда Сергий становится игуменом Троицкого монастыря, он в 1354 году меняет правила жизни в монастыре: вводит в нём «общежительный» устав.
Отныне земля и имущество монахов стали общими. В этом был очень глубокий смысл. В монастырь приходили люди разных социальных групп, с разным имущественным положением. Отдавая своё имущество в общее пользование, новый член общины становился в то же время хозяином собственности всего монастыря. Имущественное неравенство теперь не разделяло монахов, они легче ощущали себя «братией». Общая работа и общее хозяйство дали возможность сооружать крупные постройки, основывать новые монастыри, осваивать новые земли за Волгой, где ещё много оставалось в те времена некрещёных жителей. Община могла брать на себя заботу о больных и немощных, кормить странников, в годы голода жертвовать из монастырской казны на хлеб для крестьян.
Став основоположником нового иноческого пути, Сергий не изменяет основному типу русского монашества, сложившегося в Киеве XI века. Но в его облике проступают более утончённые и одухотворённые черты. Основа его духовного склада – кротость, ясность и простота. Он непрестанно трудится, но мы нигде не видим поощрения суровой аскезы, указания на ношение вериг или истязание плоти.
Владимир Мономах писал: «…малым делом можно получить милость Божию». Сергий Радонежский не пренебрегает никаким малым делом: он работает в огороде, рубит избы, носит воду. Непрестанный физический труд побуждает к труду духовному. Введённая Сергием суровая дисциплина требовала от учеников постоянной бдительности над мыслями, словами и поступками своими, создавала из обители воспитательную школу, в которой росли мужественные, бесстрашные люди. Они готовы были отказаться от всего личного и работать на общее благо. Величайший смысл жизни Сергия Радонежского в том, что он создал новый тип личности, укоренившийся в народном сознании как идеал человека.

Чудеса и обыденность

Спустя десять лет крестьяне окружили монастырь своими посёлками. Преподобный входил во все нужды, во все будни своих учеников и приходящих к нему. Он заботился о монастырских огородах и обсуждал содержание новых икон. Заботился о списывании книг и знал, что квас не должен слишком бродить. В каждом деле он видел движение жизни и проявление Бога, устремляя свой дух к постижению Его воли.
Епифаний описывает чудеса, которые совершает Сергий: чудо с источником, когда из креста, который начертил на земле преподобный, пробился родник; чудо воскрешения умершего ребёнка. Счастливый отец упал к ногам Сергия со слезами благодарности, но святой стал убеждать его, что никакого чуда не было: «Прельщаешься и не знаешь сам, за что благодаришь. Когда ты нёс больного, он изнемог от сильной стужи, тебе же показалось, что он умер, ныне же согрелся у меня в келии и припадок прошёл. Но иди с миром домой и не разглашай никому о случившемся, чтобы тебе вовсе не лишиться сына».
Сергий просит свидетелей не рассказывать о чудесах, которые были явлены ему: видение чудного Небесного Света и явление Богородицы.
Как чудо воспринимает братия общение на расстоянии своего игумена и Стефания Пермского, людей высокого духовного уровня. Как чудо воспринимают окружающие удивительную скромность Сергия, его желание жить в бедности, которая соединяется с духовной чистотой.
Но жизнь в монастыре не всегда была гладкой. Возникли споры, кто создал новую обитель. Сергий не желает оспаривать у родного брата Стефана право называться основателем обители и тайно уходит в пустынное место, предоставляя брату и всем, кто недоволен суровыми правилами общежития, остаться наедине со своей совестью. Долго странствовали ученики Сергия по пустынным местам, пока не нашли святого в уединённом месте на реке Киржач. Лишь митрополит Алексий сумел уговорить Преподобного вернуться в Троицкий монастырь. Сам митрополит часто приезжал в святую обитель отдохнуть и посоветоваться с мудрым старцем. Порой он возлагает на Сергия труднейшие политические поручения – словом и делом усмирить распри удельных князей и привести их к признанию верховной власти князя Московского.
Не случайно Алексий, чувствуя близкую смерть, хочет назначить Сергия своим преемником, но святой отказывается от этой чести. Алексий не стал настаивать, убоявшись, что Сергий вновь удалиться в пустыню.

Благословление на битву

Алексий умирает в 1378 году, за два года до великой битвы на Куликовом поле. В стране, на некоторое время лишённой митрополита, Сергий остаётся самым авторитетным церковным деятелем. Согласно житию, он благословляет Дмитрия Донского на битву с Мамаем.
С точки зрения человека нашего времени совершенно естественно воспринимается благословение православных на битву с Мамаем, данное Сергием Радонежским князю Дмитрию Ивановичу. Историки спорят, когда именно состоялась встреча великого князя и преподобного Сергия: непосредственно перед битвой или за два года до неё, перед сражением на реке Воже. Однако не конкретное место действия и не даже не время благословения придавали значимость этому событию с точки зрения современников.
В XIV веке ордынский властитель носил сакральный титул царя, чья власть освящена Богом, а князь, даже великий, обязан был подчиняться царю. Темник (командующий «тьмой», то есть десятью тысячами воинов) Мамай, захвативший власть в левобережной Орде, не был потомком Чингисхана, но в народном сознании того времени он был «царь Мамай». По обычаям Средневековья князь был ниже царя и не имел даже права на открытую битву с царём, чья власть освящена свыше. Это означало бы противодействие Богу.
Благословение, данное Сергием Радонежским князю Московскому Дмитрию Ивановичу, означало дерзкое нарушение средневековых обычаев и возведение великого князя в царское достоинство. Только авторитет святого мог подвигнуть великого князя на такой серьёзный шаг, как открытое противодействие царю. Этому способствовало осознание предстоящей битвы как сражения христиан с «погаными» в защиту православия.
Во время битвы Сергий являет своим ученикам новое чудо: находясь в церкви на молитве, духом своим он там, где решается судьба русской земли. Перед его духовным взором проходят все события битвы на Куликовом поле. Стоя в церкви, он сообщает изумлённой братии о ходе битвы, время от времени называя имена павших воинов и тут же читая заупокойные молитвы о них. Наконец, он возвестил о поражении врагов и вознёс молитвенное благодарение Богу.
Только великий эпос Индии «Махабхарата» даёт нам описание подобной сцены: во время грандиозной битвы на поле Курукшетры один из дваждырождённых, находясь в столице, в священном зале дворца, описывает собравшимся ход сражения. Так перекликаются эпос Индии и рассказ о русском святом.
Победа в Куликовской битве, освящённая именем Сергия Радонежского, укрепила веру русских в помощь Божию и повысила значение Москвы как центра русских земель.
Отслужили благодарственный молебен, но между княжествами вновь вспыхивает старая вражда. В 1385 году Сергий едет в Рязань, чтобы утвердить прочный мир между князем московским и грозным и неукротимым князем Олегом Рязанским. Через четыре года, 1389 году Сергий присутствует при кончине великого князя Дмитрия Ивановича, потомками названного Донским. Сергий скрепляет своей подписью его духовную грамоту, в которой впервые за время ордынского господства Великий князь завещает свой престол детям, не спрашивая на то позволения Орды.
В 1392 году, на 78-м году от рождения, Преподобный Сергий скончался. По свидетельству братии, в момент преставления лик Преподобного озарился светом, и необыкновенное благоухание наполнило келью.
Но и после смерти Сергия благодать пребывала на Троицком монастыре, те же, кто с верою приходил к мощам его, исцелялись.

Подвиг как подвижничество

Епифаний Премудрый в житии создал цельный образ уникальной личности. Для русского человека имя Сергия Радонежского на многие века стало мерилом праведной жизни, как имена Андрея Рублёва, Феофана Грека, Стефана Пермского, Максима Грека.
Значение слова «подвиг» не переводится адекватно ни на один из европейских языков. Подвиг – это не простой героизм. Не движение в пространстве, но духовное стремление, подвижничество становится нравственным наполнением слова «подвиг». Сергий становится в сознании народа посредником между миром земли и силами божественными. В течение многих столетий народ воспринимает его как заступника перед Господом за Русскую землю.
Ученики и «собеседники» Сергия основали до 40 монастырей нового «общежительного» типа, ученики его учеников – ещё около 60-ти обителей.
Принятие «общежительного» устава имело и другие последствия. С этого момента монастыри сами начали приобретать земли. Бояре часто жертвовали монастырям целые вотчины, чтобы после их смерти «божьи люди» – монахи – молились за упокой души. Считалось, что молитвы «божьих людей» лучше доходят до Господа. В результате многие монастыри стали крупными собственниками и землевладельцами. Впоследствии это привело к возникновению концептуального спора русского средневековья: спора иосифлян с «нестяжателями». Однако во времена Сергия Радонежского такой ход развития событий было трудно предвидеть.
В советскую эпоху имя Сергия Радонежского ушло в тень, хотя люди, искренне верившие в идеалы коммунизма, бессознательно продолжали стремиться к образу, созданному святым Сергием.
В наши же дни важно не поклоняться слепо тому или иному имени, но знать, что содеял этот человек, почему столетия горел и продолжает гореть пламя народной любви и благодарности к нему. Недаром В. О. Ключевской писал: «Сергий своею жизнью, самой возможностью такой жизни дал почувствовать заскорбевшему народу, что в нём не всё ещё доброе погасло и замерло… он открыл им глаза на самих себя».
Ваши комментарии к этой статье
№53
дата публикации: 14.03.2013