Здание московского университета на воробьевых горах егэ

Создание университетского комплекса

Здание МГУ на Воробьевых горах – самое внушительное из восьми выстроенных Сталиным высоток. Построен университет в 1949-1953 годах. 40 лет здание считалось высочайшим в Европе, пока в 1990 году во Франкфурте-на-Майне не возвели более высокую Ярмарочную башню.

Проект высотки

По предложению Генерального секретаря ЦК ВКП (б) Иосифа Сталина в январе 1947 года Совет министров СССР постановил возвести в Москве 8 высотных зданий, в том числе главный корпус МГУ. Университет решили построить на вершине Ленинских гор.

Замысел сооружения воплотил в чертежах архитектор Борис Иофан, однако, за несколько дней до утверждения проекта архитектора отстранили от работ: он посмел перечить Сталину. Создание грандиозного здания поручили группе архитекторов под руководством Льва Владимировича Руднева. Над скульптурным оформлением фасадов работала мастерская Веры Мухиной.

Строительство университета

Под строительство вуза выделили участок площадью 100 га у излучины Москвы-реки. Технический проект и генеральную смету на строительство комплекса, этажность здания и высоту шпиля МГУ утверждал Сталин.

12 апреля 1949 года заложили первый камень в основание фундамента. Сталин лично контролировал стройку. Для работ доставили строительные части с объектов атомной промышленности и несколько тысяч заключенных. «Счастливчикам», имеющим рабочие специальности, реальный срок заменили на условный, а несколько человек со стройки удачно сбежали.

Несмотря на это, 16-тысячный коллектив строителей Московского университета работал с энтузиазмом. На необыкновенную стройку ехали молодые люди со всей страны и выдавали по пять норм в день. Работали под лозунгом: «Закончим в срок строительство нового университета и будем учиться в нем!». Стать студентом университета – цель вполне достижимая: для рабочих-строителей открыли учебные курсы для подготовки к поступлению в университет.

Работали на строительстве и студенты университета, помогали летом, устраивали воскресники во время учебного года, выступали с концертами. Отделкой помещений занимался специальный лагерный пункт в 700 человек.

Строить МГУ помогала вся страна. Украина присылала гранит, Грузия и Узбекистан – мрамор. В Челябинске изготовляли металлические конструкции, из Белоруссии привозили строительный материал, из Ленинграда и Риги – электроприборы, из Харькова – керамику. Открытие основного корпуса МГУ состоялось 1 сентября 1953 года. Сталин не дожил до торжественного открытия «храма науки» 7 месяцев.

Монтажные работы

Высота 36-этажной высотки со шпилем и звездой 240 метров. Здание построено в самой высокой географической точке – над Москвой-рекой, это масштабная вертикаль столицы. Для стального каркаса потребовалось 40 тысяч тонн стали.

Архитектор Руднев запланировал на вершине высотного здания воздвигнуть памятник высотой 40 метров. Монумент со Сталиным, Лениным или Ломоносовым (определенно не решили) символизировал бы стремление науки к высотам знаний.

Идея с памятником так и не воплотилась в жизнь, потому что скульптура нарушала пропорциональность небоскреба, достичь которую можно лишь с помощью шпиля. Поэтому на главном здании университета – шпиль с пятиконечной звездой на вершине.

Строители решили сложнейшую задачу – монтаж верхней части строения весом 120 тонн. Сборку провели с помощью самоподъемного крана. Внутри здания МГУ установили временную шахту, в которой провели железнодорожные пути и по ним доставили конструкции шпиля.

Звезда в венке из колосьев диаметром 7,5 метра и длиной колосьев, обрамляющих звезду 12 метров, при высоте шпиля с 16-этажный дом (58 м) колышется при порывах ветра. На вершине здание покрыто пластинами желтого стекла, внутренние стороны которых облицованы алюминием.

ОТ ВЕЛИЧИЯ К ЗАПУСТЕНИЮ. ЗАКОУЛКИ МГУ. Часть 1

Главное здание Московского Университета на Воробьевых горах уже больше шестидесяти лет украшает панораму города. Самое высокое здание Европы на протяжении 37 лет, ГЗ МГУ сейчас неотъемлемо связано с историческим обликом Москвы, являясь едва ли не самой знаменитой из семерки столичных сталинских высоток.

И заслуженно! Внешне небоскреб, служащий нуждам науки и образования уже седьмое десятилетие, по-прежнему выглядит величественно и красиво, став, согласно опросам, для москвичей одним из самых узнаваемых символов столицы, наравне с Кремлем и Храмом Христа Спасителя.

Но как выглядит Главное здание изнутри? Каким его видят именитые российские и зарубежные гости? Каким его знают студенты и преподаватели? И как может за внешним величием скрываться запустение и затхлость? Итак, добро пожаловать в альма-матер столичного студенчества!

Начать, я полагаю, следует с начала, а в данном случае – с первого этажа. Надо отдать должное ректорату, показушные места ГЗ всегда ухожены, чтобы заезжие делегации профессоров, депутаты Госдумы и всякие прочие Цукерберги, заходя в Главное здание, видели то, что ожидают увидеть – соответствие внутренних интерьеров внешней красоте сталинского ампира.

Вопреки расхожему мнению, хотя фактически главный вход расположен со стороны смотровой площадки Воробьевых гор, основной поток студентов направляется на учебу и спешит домой с противоположной стороны, выходящей на улицу Академика Хохлова и сквер, в центре которого возвышается памятник основателю университета. Именно с этой стороны расположено бюро пропусков – закуток, где не имеющему студенческого билета или преподавательской корочки человеку надо биться до последнего, чтобы попасть внутрь.

Минуя охранников и холл с тремя гардеробами, а также лестницы на второй этаж к концертному залу Дома Культуры МГУ, гость попадает в ротонду, или, пользуясь слэнгом студентов, «шайбу». Здесь в нишах приютились четыре буфетных ларька, а направо и налево – две огромные аудитории на сотни человек, где обычно проводится внутренний экзамен, или, если официально, ДВИ, дополнительное вступительное испытание. Одного ЕГЭ недостаточно для поступления в лучший вуз страны.

Однако не будем задерживаться в местах общепита и пройдем насквозь ротонду, оставим позади еще один невзрачный холл, единственной достопримечательностью которого можно считать православную часовню (а в Европе вы где-нибудь видели, чтобы церковь притаилась прямо на первом этаже университета? Вот, что значит воспитывать духовность! Куем скрепы смолоду), выйдем в лифтовый холл. Здесь по двум сторонам на второй этаж ведут мраморные лестницы.

И сам второй этаж, который также всегда на виду у важных гостей и объективов телекамер, красив и ухожен. Через этот холл по особенным случаям, вроде вручения студенческих билетов первокусникам или получения дипломов выпускниками, можно попасть в актовый зал. Увы, в обыкновенные дни сюда поднимаются только пообедать в «Профессорской столовой», вход куда, несмотря на название, открыт и для студентов. Кстати, три люстры, предназначенные для освещения, зажигают тоже только по особым случаям, потому все здесь и погружено в таинственный полумрак.

Разумеется, Главное здание – это огромный лабиринт, состоящий из тысяч и тысяч помещений, доступ во многие из которых отрыт только для преподавательского состава, сотрудников ректората или работников технических служб. Но и из общедоступных мест студенты обычно хорошо знают только родные факультеты, которых в секторе «А», где юные дарования стремятся к знаниям, три: геологический с третьего по восьмой этажи, механико-математический – с одиннадцатого по шестнадцатый, и географический – с семнадцатого по двадцать второй. Ректорат занимает девятый и десятый, а музей землеведения раскинулся с двадцать четвертого и до тридцать первого. А потому автор, как географ, приглашает сегодня только на «свои» этажи. Но сперва сделаем небольшой фокус и взглянем на одно из самых недоступных простым смертным мест ГЗ – ротонду 31-го этажа.

Хотя официально это часть музея землеведения, попасть сюда можно лишь в «приемные дни» – вторник и четверг, и только с экскурсиями. Поднявшись на двадцать восьмой этаж, если вам повезло, вы проходите к секретному лифту, поднимающемуся к шпилю (дверь к нему, кстати, запирается на магнитный ключ). Ротонда выглядит фантастически, а потому именно здесь обычно проводятся разнообразные заседания верхушки университета, и сюда же водят важных гостей из правительства или из-за рубежа.

Над ротондой на высоте 16-ти метров возвышается балкон 32-го этажа, уставленный книжными стеллажами, а с высоты 22-х метров вниз смотрит звезда, сделанная, хвастается экскурсовод, из того же таинственного рубинового стекла с добавлением золота, что и красавицы, украшающие башни Кремля. Увы, продолжает она, от перепада температур стекло часто трескается и откалывается, и куски его в качестве сувениров дарят важным гостям.

Однако вернемся к нашей экскурсии. Итак, вы в лифтовом холле первого этажа. Отсюда наверх ведут 24 лифта. Восемь из них поднимаются не выше геологического факультета. Еще восемь обсуживают мехмат, четыре – географический, и три – музей землеведения. Последний – грузовой, и по волшебному повороту ключа едет на любой этаж с первого и до двадцать восьмого. Такое разделение сперва может показаться странным, но лишь до той поры, пока вы не окажитесь в этом самом лифтовом холле в местный «час пик» – без десяти девять утра. На одном курсе бакалавриата учится в среднем 150 человек; четыре курса на три факультета – это уже 1800 человек, плюс магистры, плюс преподаватели. Конечно, далеко не всем надо к первой паре, но все же и лифты выдерживают только до 16-ти пассажиров. Так что вполне логично, что вам нужно выбрать определенный лифт, чтобы добраться до нужного этажа.

Итак, мы едем на географический факультет и идем по стопам важных гостей, например, международной делегации профессоров, приглашенной на некую конференцию. В таком случае нам следует подняться на 18-й этаж и, пройдя к западной его части, войти в двери знаменитой аудитории 1807 имени Д. А. Анучина.

Если где на геофаке и навели лоск, так это здесь – в конце концов, своя пятая симфония должна быть у каждого исполнителя. Двойная высота потолков, огромные окна, удобная трибуна и стол для заседателей, все парты натерты до блеска, дерево покрыто свежим лаком, вся аппаратура от огромных светильников-факелов до проектора новейшей модели работает… Хотелось сказать как часы, но, и что самое забавное, единственным недостатком этой аудитории являются именно настенные часы – разбитые и навеки остановившиеся на двадцати минутах шестого. Впрочем, эта досадная мелочь, которую легко заменить (и которую не меняют, к слову, уже больше года), не может затенить очарования анучинской аудитории. И делегации, обычно, ей и ограничиваются. Но что же будет, если свернуть с заветного маршрута?

Всего в десяти шагах слева от 1807 располагается куда менее именитая 1806. И именно отсюда лучше всего начать ознакомление с закоулками главного здания.

С первого взгляда аудитория выглядит просто блестяще. Разумеется, не такая большая, как 1807 и отделка чуть скромнее, но просто и красиво: деревянные парты советских времен, аккуратно выложенный паркет, современная проекторная аппаратура…

Все становится совсем иначе при простой смене ракурса. Если взглянуть на аудиторию глазами не преподавателя, а студента… И да, в столь варварском отношении к раритетной мебели ушедшей эпохи виноваты студенты – но раз так случилось, не следует ли организовать реставрацию столов? Впрочем, это лишь верхушка айсберга – с этого момента я приглашаю вас отправиться в неизведанные и неприглядные места Главного здания МГУ.

Аудитория 2109 размерами даже превосходит 1807. Но если последняя – лицо геофака, то 2109 – это легенда студенчества.

Огромный амфитеатр на девять рядов, где проходят общепотоковые лекции и, реже, общие заседания преподавательского состава факультета. Как всегда, отличники оккупируют первые ряды, а галерка – раздолье, где шепотом рассказывают истории и сидят в интернете, обходя анонимайзерами блокировки соцсетей местного вай-фая; кто-то спит, вытянувшись на три кресла.

И словно отражение студентов, чем выше поднимаешься вдоль рядов…

… тем непригляднее открывающаяся картина. На девятом ряду из десяти мест три сидения отломаны и, кажется, никто не собирается их чинить. Пол усеян десятилетиями не отскребывавшимися жевательными резинками, создающими уникальный узор наплевательства (в прямом и переносном смысле) на внешний вид аудитории.

Да и парты тоже с каждым рядом от партера к «бельэтажу» становятся все грязнее и неопрятнее. И опять же: виноваты ли в этом студенты? Да. Но отчего университет не прививает уважение к своему месту учебы? А, видя подобную картину, не считает необходимым за свой счет все отремонтировать и покрыть свежей краской? В конце концов, станут ли юные Леонардо оставлять свои шедевры на столах, если к следующему семестру все тихо и бесшумно будет затерто и закрашено? В конце концов, Нью-Йорк на своем примере доказал действенность теории разбитых окон.

Покидаем амфитеатр и тропою каньонов-коридоров и ущелий-лестниц продолжаем путешествие. Надо отдать должное – их всегда содержат в чистоте и опрятности, видимо, опасаясь, что кто-то вроде ректора может внезапно наведаться с визитом. В аудитории-то незваному гостю скорее всего недосуг будет заглядывать. А вот коридоры должны соответствовать имиджу.

Ректор и вправду изредка появляется на этажах географического факультета. Но только по особым случаям, вроде 95-летия одного из сотрудников.

Планировка этажей проста: по бокам коридоров двери аудиторий, и в каждом из четырех угловых секторов этажа располагается по кафедре. Исключение составляют только упомянутый 18-й этаж, вотчина учебной части, деканата и бухгалтерии, 19-й, где картографы заняли два угловых сектора вместо одного, и 21-й, где этаж делят две кафедры с одной стороны и научная библиотека – с другой.

Двадцатый этаж стал домом для физгеографов, геохимиков, метеорологов и биогеографов. И, признаться, угол кафедры биогеографии – самый зеленый на всех этажах. Ее аудитории выделяются цветущими растениями, что хоть немного скрашивает обстановку. Увы, не всегда этого достаточно…

Зайдем, например, в 2023.

Паркет, который не перестилали, кажется, с самого 1953-го года, никто уже даже не пытается удержать на месте – отваливающиеся доски аккуратно складывают в углу. Парты расшатаны, зазубрины на скамьях регулярно рвут колготки девушкам, окно прикрывают словно разодранные котом жалюзи. На стене анахронизмом висит карта еще СССР, а не России. Зато это одна из самых электрофицированных аудиторий – аж шесть розеток тремя парами! (Про недостаток электричества я напишу ниже).

На ее фоне 2021 выглядит прямо-таки ухоженной! Но это обычный выбор между плохим и худшим: не шатаются столы и ровно уложен паркет? Тогда вам никуда не деться от тошнотворно-бежевого цвета стен с неумело замазанными местами перепроложения проводки и дырами на месте розеток, а расстояния от парты до скамей такие, что не развернуться, ни устроиться поудобнее.

Кстати, некоторые аудитории и с первого, и со второго взгляда хороши – их секреты знают только матерые студенты. Как в 2012.

Не испорченные творчеством непризнанных художников парты, новая аппаратура, новый паркет – ну не мечта ли студента? Но любому счастливчику, у кого здесь были пары в декабрьские морозы известно коварство аудитории 2012. Двойные советские окна (в ГЗ нет евро-окон в принципе нигде) здесь не спасают от ветра; аудитория, расположенная на северо-западном углу, продувается насквозь через мелкие щели. И если за окном мороз больше -15, все слушатели сидят, укутавшись в пальто и пуховики, а на перерыве мчатся греться в коридор.

Между прочим, на двадцатом этаже заодно расположены два компьютерных класса. И если 2021 достойна лучших аудиторий Гарварда и Оксфорда, то что касается 2021…

Когда я делал фотографии для репортажа, мои однокурсники в сердцах воскликнули: «Ну а эта аудитория-то тебе чем не угодила? – То есть, кучи хлама, распиханные по углам, это нормально? – спросил я. – Нет, но ведь если их убрать, это будет уже не ГЗ!» То есть захламленность настолько прочно укоренилась в умах студентов, что ее научились воспринимать, как часть аутентичности интерьеров.

Покинем многогранный двадцатый этаж и спустимся ниже, где картографы трудятся над картами. Точнее, уже давно – над картографическими компьютерными программами. Здесь, между компьютерными классами и огромной 1920, где раз в году заседает приемная комиссия, расположена, возможно, худшая аудитория географического факультета.

В 1917 все возможные беды аудиторий ГЗ, кажется, возведены в квадрат. Где-то местами отходит паркет? Вот вам огромные дыры, в которых не то что сломаются шпильки-каблуки, но даже и в кроссовках не решишься бесстрашно пересечь этот ад. Проводка и трубопровод слишком тяжело делать внутри стен – пусть оно будет так, ничего страшного. Что-что? У вас всего четыре розетки на аудиторию? Ха! Здесь всего две и вы найдете их далеко не сразу! Да, простите, вот так все здесь устроено – в качестве компенсации полюбуйтесь на красивые новые синие жалюзи. А все остальное когда-нибудь починим.

Хотя до кого-то дошло, что всего две розетки в дальнем левом углу маловато… Вообще с электричеством в ГЗ проблемы колоссальные: если в недавно отстроенном Шуваловском корпусе, где вольготно учатся политологи, юристы и философы, на аудиторию приходится не меньше десяти розеток, то здесь четыре – это уже шик! Возможно, в далеком 1953-м году, когда здание было сдано в эксплуатацию, этого и было более чем достаточно, то сейчас на дворе уже XXI век. У каждого студента в кармане по телефону, которые имеют тенденцию «садиться», многие привыкли писать лекции не в тетрадях, а в планшетах и ноутбуках. Устройства разряжаются, на розетки в каждой аудитории выстраивается очередь, иногда разгораются нешуточные скандалы, если без спроса отсоединить чье-то устройство, и оно не успеет зарядиться…

Оставим злосчастную аудиторию и, не оглядываясь, спикируем на два этажа вниз, к 17-му, самому темному – потому что из-за планировки вместо четырех окон его коридоры освещают только два.

Кстати об освещенности. Вам кажется, что тут открыто правое окно, да? Ничуть. Дело в том, что 7 декабря минувшего года от сильного сквозняка здесь разбилось сперва внутреннее окно, затем и внешнее. А если вспомнить холод начала декабря… В коридоре достаточно быстро установилась почти отрицательная температура, от сквозняка оглушительно хлопали двери. На следующий день стекло все еще не было вставлено – лишь уборщицы услужливо собрали осколки. В результате, новое стекло было вставлено лишь спустя два дня, 9-го декабря. А теперь присмотритесь еще раз – и справа, и слева окна закрыты. Просто слева они – такие, как на всем факультете. Москва – город с загрязненной атмосферой: выхлопные газы, регулярный смог… Окна Главного здания не отмываются от сажи уже очень и очень давно, может быть, где-то даже и с самого открытия. А в результате даже красивые виды на Москву теряют свой лоск и не вдохновляют на учебу, а лишь приводят в уныние…

Пройдемся немного по этажу и заглянем в первую попавшуюся аудиторию – 1708.

Ничего нового. Старая разномастная мебель, отваливающийся по одной доске паркет; рядом со старыми советскими шкафами стоит новая картотека.

Пожалуй, кто-то мог даже счесть это новейшим направлением в искусстве. Этакий захолустный авангардизм.

Да и окна здесь ничем не лучше.

Пожалуй, уже пора закругляться. Заглянем лишь напоследок в 1720, раз там никого нет.

Да нет, похоже, зря. Все те же замалеванные и закопченные окна, те же страшные парты – здесь народное творчество, правда, зашкурили, но вот заново покрыть лаком явно не судьба. А в ящики столов даже и заглядывать не хочется… Шкаф в углу не заперт. Открываем: понятно, почему не заперт, этот хлам не захочешь стащить.

На этом по учебному сектору экскурсию можно завершить. С удовольствием бы прошелся еще по мехмату и геологическому, тем более что по слухам там запустение еще пуще, но увы, без проводника я там буду, как Льюис и Кларк без Сакагавеи. В продолжении репортажа я прогуляюсь по общежитиям Главного здания. Уж поверьте, впечатления от этого никак не менее яркие!

Хотелось бы добавить: многие решат, что я специально выбрал самые ужасные места Главного здания и позорно выставляю их на показ. Я считаю иначе: несомненно здесь есть множество красивых залов и величественных холлов, но отчего же студенты должны учиться, а преподаватели – вести занятия там, где сама атмосфера провоцирует негатив? Главное здание МГУ – это символ всего российского высшего образования, так и что же удивляться плохим тенденциям в последнем, если его символ сам изнутри подточен халатностью и безразличием?

P.S. Если Вы неравнодушны к судьбе Главного здания Московского Государственного Университета, прошу помочь мне в инициативе – для нас важен голос каждого! Чем нас больше, тем больше шансов, что будущим студентам, поступившим в МГУ, будет комфортно здесь учиться.

Петиция за ремонт ГЗ

Архитектурные особенности здания МГУ

Участок на высоком берегу Москвы-реки определил особенности архитектуры ансамбля. В центре – главный корпус университета с башней высотой 240 метров и шпилем высотой 58 метров. Над главным входом – дата строительства «1949-1953». На портале – фриз скульптора Георгия Мотовилова: процессия людей разнообразных занятий и профессий, олицетворяющих союз труда и науки. Фриз сопровождает подпись: «Дружба народов» и «Народ-созидатель».

От центральной башни отходят 18-этажные «крылья», на которых установлены огромные часы с циферблатом из нержавеющей стали диаметром 8,74 м, весом 39 кг, минутной стрелкой длиной 4.1 м. От «крыльев» главного корпуса отходят башни-корпуса в 12 этажей. Отдельно от главного здания – корпуса химического и физического факультетов МГУ, которые образуют широкий двор. Со стороны Москвы-реки – аллеи и площади с фонтанами.

Университет облицован натуральным камнем. Цоколи выделены мрамором и гранитом. Основной материал облицовки – керамические плиты. Украшения выполнены из литого камня. По бокам бассейна расположена аллея бюстов и памятников выдающимся ученым. Украшает здание МГУ монументальная композиция Веры Мухиной «Вечная молодость науки», памятники Михаилу Ломоносову, Дмитрию Менделееву, физику Александру Столетову.

Декор Главного здания МГУ критиковали, Льва Руднева упрекали в излишнем стремлении украшать внешний облик здания, лишая его строгости. Несмотря на критику, здание МГУ – образец сталинского ампира, архитектурный символ столицы.

Московское метро

Метрополитен Москвы входит в список самых сложных и разветвленных в мире. Он имеет 2 кольцевых линии, одна из которых наземная и открылась в 2021 году, и 12 радиальных, одна из них представляет собой монорельс. Всего станций 203, есть подземные, есть открытые наземные.

Линии проходят не только по центральной части Москвы, но и за ее пределами — в пригородах и в спальных районах проживает большое количество работающего либо учащегося в самой столице населения.

В Московском метро есть различные способы оплаты проезда:

• Единый билет, на который можно записать какое-либо количество поездок (до 60). Действует он от 1 до 90 дней. Возвращать в кассу его не нужно.
• Карта «Тройка», которая выдается в кассах метрополитена под залоговую стоимость в 50 руб. Карту можно пополнять в предназначенных для этого пунктах и использовать неограниченное время.
• Карта «90 минут» дает возможность проехать на метро 1 раз и сделать неограниченное количество пересадок на наземном транспорте в течение 90 минут. Карта может использоваться как в течение 1 дня, так и в течение 90 дней (рассчитана на 60 таких поездок).

Туристы предпочитают покупать единый билет или карту «90 минут», если знают, куда конкретно хотят добраться и сколько времени это займет, а местное население из данных вариантов предпочитает «Тройку». Есть также социальная карта москвича, учащегося школы и студента в различных тарифных вариантах. Действует оплата проезда по бесконтактным банковским картам.

Инфраструктура и интерьеры

Территория университета разделена на сектора. В главном секторе «А» расположены три факультета, ректорат, администрация, научная библиотека, актовый зал на 1500 человек, а также Дворец культуры с залом на 640 мест и технические помещения.

Актовый зал украшает огромное мозаичное панно работы художника Павла Корина с темой «Победные знамена», представляющее эмблемы и знамена наук. Боковые сектора – жилая зона: квартиры профессорско-преподавательского состава и аспирантов, общежития студентов.

Главный корпус МГУ задуман как строение с замкнутой коммунально-бытовой инфраструктурой, в котором должно быть все необходимое для жизни и работы без отрыва от учебного процесса.

Ансамбль МГУ включает 27 основных и 10 обслуживающих корпусов. В новом университетском здании 148 аудиторий, более 1000 научно-учебных лабораторий. В университетском городке оборудовано несколько смотровых площадок, верхняя – на 32 этаже.

Корпуса комплекса соединены друг с другом в виде буквы Ж, благодаря чему во всех помещениях светло и уютно, замкнутых темных коридоров между корпусами не образуется. Здесь живет 2000 человек, на каждом этаже оборудованы кухни с газовыми плитами. Дворец культуры, бассейн, телеграф и кафе, столовые и магазины, поликлиника и спортивный центр, библиотека и почта помогают полноценно жить, работать и учиться.

Каркас

Вслед за фундаментом строители приступили к сборке каркаса Главного здания. Надо сказать, что до московских высоток советские инженеры сталкивались с каркасными конструкциями лишь в теории: низким постройкам было достаточно простых несущих стен из кирпича или железобетона. Каркасы первых высоток — Главного здания и здания МИД — были целиком собраны из стали, на остальных высотках в целях экономии стали применять железобетонный «скелет».

Каркас небоскреба — огромная трехмерная сетка из вертикальных стоек и горизонтальных балок-ригелей. У Главного здания каркас собран из одинаковых деталей, как конструктор; лишь под самым шпилем колонны имеют особую, трубчатую форму. Оригинальная система свободного крепления перекрытий, созданная инженером Никитиным, позволяет каркасу немного «гулять», поэтому огромное здание не имеет температурных швов.

Как и на любой высотной стройке, на Ленинских горах работали десятки кранов и подъемников, поднимавших стройматериалы и людей. Из-за большой высоты краны впервые устанавливали на само здание, прикрепляя к его каркасу. Такие краны называют самоподъемными или «ползучими»: их не нужно разбирать, чтобы смонтировать на новой высоте. Башня самоподъемного крана закреплялась за балки каркаса, как за перекладины огромной лестницы, и поднималась вслед за ростом здания. Затем электрической лебедкой по ней подтягивался сам кран. Таким образом несколько сравнительно небольших кранов построили целый небоскреб.

Самым сложным участком каркаса, безусловно, был шпиль со звездой. Строители столкнулись здесь с частным случаем проблемы курицы и яйца: самый большой кран стоял в ядре здания, и его требовалось демонтировать, чтобы освободить место для шпиля со звездой. Но чем тогда поднимать эту конструкцию?

Эта проблема доставила много сложностей строителям. Вертолет еще был экспериментальной диковинкой, да и вряд ли он осилил бы такой вес. Руднев, отчаявшись, предлагал поднять шпиль огромным аэростатом, однако в итоге инженеры нашли менее экзотичный способ. Сначала по частям разобрали и спустили большой кран. Затем пятидесятиметровую конструкцию шпиля собрали прямо внутри каркаса: он встал на этажах будущего Музея землеведения. Шпиль облицевали, прикрепили сверху звезду (напомню, все это — внутри здания) и очень медленно вытянули наверх лебедками.

Садово-парковый ансамбль

Комплекс МГУ на Воробьевых горах занимает 167,43 гектара. Постройками занято 9,1 га, остальное – зеленая зона: парки, скверы, бульвары, озелененные зоны. В 1951-1954 годах на территории высажено 50 тысяч деревьев и 400 тысяч кустарников.

Среди пород деревьев – липы и клены, лиственницы, каштаны и дубы, березы и ели. Среди кустарников – сирень и боярышник, шиповник и акация, барбарис и смородина. Транспортные магистрали и проезды городка от шума и пыли охраняет «защитная зелень».

МГУ и окрестности

Отличный маршрут для весьма познавательной прогулки получится, если стартовать от метромоста со станции «Воробьевы горы» и двигаться к метро «Университет». Весь путь над вами будут шуметь деревья, разносить аромат сиреневые и яблоневые посадки. Без сомнения, запах цветущей зеленой зоны создаст романтическое и крайне позитивное настроение. Конечно, в межсезонье и зимой проделать небольшое путешествие к МГУ и окрестностям тоже можно. Но весна и лето все же более рекомендуемы для этой экскурсии. К тому же в теплое время года работают фонтаны, а перед зданием Главного Университета страны разбито цветастое тюльпанное поле.

Вот так, приятно неспешно гуляя, знакомясь с течением студенческой жизни и отдельными фактами особо одаренных учеников знаменитой Альма матер, подходим к Главному зданию (ГЗ) МГУ.

Ботанический сад вуза

Ботанический сад МГУ – старое научное учреждение, организованное на основе Московского аптекарского огорода в 1706 году. В октябре 1950 года в университетском городке на площади 30 га образовали новый агроботанический сад, которым 20 лет руководил ботаник Вадим Тихомиров. Благодаря его стараниям, учреждение получило научный статус и стало подразделением ботанического факультета.

Ботанический сад – площадка для организации учебной и научно-исследовательской деятельности. Здесь работают 26 научных сотрудников, 3 профессора, один доктор и 20 кандидатов наук.

Благоустройство

До начала строительства Ленинские горы, по сути, были огромным пустырем с редкими постройками. Однообразный пейзаж оживляли лишь несколько рощ — остатки леса, сведенного еще в XIX веке, — да овраги. Словом, безрадостная картина, особенно по сравнению с открывавшейся панорамой Москвы. Чтобы облагородить территорию, на Ленинских горах развернули обширные работы: выровняли рельеф, провели дороги, высадили деревья. Возле биологического факультета организовали ботанический сад, установили экспериментальные теплицы и приборы, выкопали рыбные пруды.

Деревья вокруг Главного здания собрали со всего Союза: встречаются и пробковые дубы с Дальнего Востока, и украинские белые акации. Чтобы саженцы не умерли в долгой дороге, платформы с ними прицепляли даже к пассажирским поездам. Высадили, конечно, и традиционные среднерусские ели, липы, клены и многолетние дубы (из окрестностей Ясной Поляны), а также множество яблонь, вишен и груш. Удивительно, как подробно спроектирован этот огромный сад: на чертежах указано место каждого дерева и куста.

Экскурсия по зданию МГУ

Вход в вуз по пропускам. В главном корпусе – холл, по обеим сторонам которого двери в две главные лекционные аудитории. Посреди холла – проход, а по четырем его сторонам – кафе со сладостями и легкой едой.

В просторных холлах – вечное движение, и желающие передохнуть садятся на лестницы. Лестницы ведут в огромный красивый холл, на стенах которого – портреты великих ученых с изречениями, принадлежащими им.

В здании много столовых, в том числе диетических. Две просторные столовые, похожие друг на друга, как близнецы, расположились по обеим сторонам от главного входа. В оформлении – ностальгия по советскому времени. Места в столовых МГУ хватает на всех, так что студенты иногда садятся здесь с конспектами и готовятся к занятиям. Кормят вкусно!

На втором этаже – островок с принтером, сканером и копиром, многолюдное место. Здесь же аптека и магазин, где продают книги и сувениры, научно-популярные журналы и интеллектуальные подарки, живые цветы.

В середине здания – холл с лифтами, каждый ведет напрямую к конкретным этажам. Всегда открыт грузовой лифт, около него можно присесть в ожидании знакомых.

К общежитиям, расположенным в боковых сторонах высотки, ведут светлые коридоры. В общежития строгий режим прохода. Атмосфера домашняя и спокойная. Получить комнату в общежитии главного здания МГУ несложно: главное – хорошо учиться и иметь прописку подальше от Москвы.

Тайны сталинских высоток

Здание МГУ имени Ломоносова больше других сталинских высоток окутано мистикой и загадочными легендами. Значительная часть из них связана с подвалами комплекса, которые уходят вглубь земли на два этажа. Одни считают, что в них находится огромное бомбоубежище, способное вместить десятки тысяч человек, другие — что там установлены холодильники с азотом, удерживающие грунт. Также живет версия о проложенных подземных коридорах, связывающих МГУ с Кремлем, секретной линией «Метро-2» и подземным городом в Раменках.

Часть мифов кочует между разными высотками. Например, каждому из семи сталинских небоскребов приписывают легенду о сбежавшем на картонных/фанерных крыльях заключенном. Якобы зек сумел смастерить себе крылья и спланировал на них с высоты к Москва-реке. Существует несколько концовок этой истории: заключенный сбежал; его поймали и добавили срок; расстреляли еще в полете; поймали, но отпустили по приказу Сталина, который был очень впечатлен смелостью беглеца.

© Elpon

Участие заключенных в строительстве повлекло истории о замурованных в стенах убитых прорабах и умерших от тяжелого труда рабочих, которые стали призраками и бродят по коридорам вуза. Байки о том, что студенты и преподаватели университета слышат необычные звуки и ощущают чье-то незримое присутствие на занятиях, до сих пор актуальны.

Подробнее о тайнах Главного здания Московского государственного университета можно узнать в ходе тематической автобусной экскурсии по Москве. Программа очень популярна и продается почти во всех турбюро столицы.

Рекорды университета

• Под фундамент вынуто семь миллионов кубометров грунта.
• Фундамент высотки расположен на глубине 14 метров.
• На возведение стен ушло 175 миллионов кирпичей.
• В высотке 45 000 помещений.
• Чтобы обойти все комнаты, придется пройти 145 километров и потратить 2 месяца при условии, что обследование здания будет проходить 12 часов в сутки без отдыха и выходных.
• В МГУ 18 000 окон.
• Площадь полов составляет 42,5 гектаров и равняется площади 50 футбольных полей.
• Из плит, потраченных на облицовку здания (2.5 миллиона штук) выложится дорожка шириною в один метр и длиною 220 километров.
• В вузе 111 лифтов.
• Длина проводов для освещения 453 километра.
• Длина труб для отопления 240 километров.
• В здании 173 километра труб для водоснабжения.
• В помещениях здания 150 000 единиц мебели.
• На строительство потрачено из бюджета страны 2 миллиарда 631 миллион 200 тысяч советских рублей, что равняется строительству города на 40 тысяч жителей из 5-этажных панельных домов.

Главное здание МГУ знакомо каждому россиянину: оно изображено на знамени Москвы среди других символов – Кремля, Собора Василия Блаженного и Храма Христа Спасителя. Здание МГУ – объект культурного наследия народов Российской Федерации регионального значения.

Фундамент

Первой серьезной инженерной задачей стал фундамент высотки. Огромная масса небоскреба так же, как и у обычных зданий, передается на фундамент, а с него — на грунт, и зыбкая почва в месте постройки становится серьезным препятствием. Нью-Йорк и Чикаго поднялись над землей не просто так: оба города стоят на скальных породах, по сути — на гранитной плите толщиной в несколько километров. Достаточно упереться в нее прочными бетонными сваями, и можно строить здание практически любой высоты.

Московский грунт совсем не подходит для строительства небоскребов: он зыбкий, местами пропитанный водой. На высоте Воробьевых гор земля, конечно, плотнее, но до Главного здания это место все равно считали непригодным для высотного строительства. Чтобы создать опору для высотки, инженеры предложили неожиданное решение: вместо традиционных свай — совершенно новый тип фундамента, представляющий собой герметичную, закрытую со всех сторон железобетонную коробку сравнительно небольшой высоты, но с толстыми стенами. Фундамент сделали такого объема, чтобы масса вынутого грунта была равна массе будущей постройки, и здание «всплывало» на обычной глинистой почве, словно на бетонном понтоне. В результат осадка после строительства составила лишь 5 сантиметров; также не потребовалось замораживать грунт (что бы по этому поводу ни писали журналисты).

Впрочем, даже небольшой по меркам здания фундамент потребовал трудоемких работ. Конечно, мифы о десятках этажей и тем более о станции метро под Главным зданием не имеют ничего общего с действительностью. Но и реальные 18 метров котлована были непростой задачей для техники того времени, тем более, что проектировщики решили заодно спрятать под землей разнообразные системы вентиляции и электроснабжения.

Конечно, широко использовалась механизация труда, благо масштаб стройки позволял. Разработку котлована вели в два уровня, и на каждом работали экскаваторы. Нагоняя сроки, зимой грунт дробили взрывчаткой и бурили специальными машинами. Самосвалы с грунтом сделали больше миллиона рейсов, так что временные дороги по стройке пришлось делать по шоссейным технологиям, из бетона на песчаной подушке.

После сооружения котлована приступили к заливке фундамента, или, точнее, фундаментов: бетонная коробка охватывает лишь высотную часть здания, а низкие боковые крылья имеют обычные неглубокие фундаменты. Под землей низкие корпуса с высотным не соединяются: граница проходит под арками боковых дворов Главного здания.